Текст книги "Крылья"

Автор книги: Екатерина Архипкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Ангел еще сильнее сжалась. Уродливое Крыло теперь злобно топорщилось вверх.

– Нет… Дело вовсе не в этом… Просто…

Она подошла ближе.

– Помнишь, когда здесь еще был Халат, мы хотели отрезать его? Помнишь, как он говорил, что это может быть опасно, разубеждал нас, тянул время?

– Конечно, помню.

Разве такое забудешь?

– Раз он нам врал… То это вовсе не опасно. Со мной ничего не случится, просто Крыла не станет… А если бы… Если бы его отрезали еще тогда, ничего бы этого не было вовсе. За мной бы никто не пришел, я бы никуда не уехала, ты бы… Ты бы мог, по крайней мере, смотреть на меня без того презрения, что я каждый раз теперь замечаю в твоем взгляде… Я… Я не могу так больше!

Ангел подняла голову, и без всякого удивления Медведь увидел слезы, струящиеся по ее щекам. Некоторые вещи никогда не меняются…

– Я больше не могу жить с тобой под одной крышей, зная, что ты ненавидишь меня, но с этим я бы еще могла как-то бороться, я бы смогла как-нибудь все исправить, если бы только не видела каждый день в зеркале это чертово Крыло! Это оно во всем виновато, и оно постоянно мне об этом напоминает – и тебе тоже! Прошу тебя! Если его не будет, нам обоим станет легче! Обоим…

Сказав все, что хотела, Ангел закрыла мокрое лицо руками и ушла. Медведь остался один. Думать. Размышлять над ее словами. Принимать решение. Черт побери, ну почему же с ней вечно оказывалось так, что решение должен принимать он?! Хотя… Возможно, именно в этот раз она сама все решила. Ведь Ангел не просила его сказать, сможет он это сделать или нет… Она просила отрезать. Безапелляционно. Просто и быстро. Четко. Давно сформулировав свою просьбу.

Но вот мог ли он ее выполнить? Мог ли сделать это? Сам, своими руками, в одиночку… Операция все-таки должна быть довольно серьезной… И резать придется не безликого пациента, а Ангела… Ту, с которой он прожил вместе несколько лет, ту, на которой хотел жениться, с кем мечтал провести всю оставшуюся жизнь, ту, что обманула его, сбежала, что вернулась и теперь снова была рядом… Пусть и в другом плане. Но как он мог? Он не доверял своим рукам, и уж тем более не мог доверить им скальпель для подобного дела… Это слишком серьезно… Но ведь она просила. Просила именно его. Она не может обратиться больше ни к кому. Потому что не к кому обращаться. Всегда так было. Ведь был у них Халат – и к чему это привело?

Медведь покачал головой. Уже второй раз за последние полчаса вспоминается этот чертов Халат… Он не хотел о нем думать. Не хотел вспоминать. Но приходилось… Он был здесь с самого начала всей истории… Вполне логично, что он вновь всплывает в конце. Если, конечно, все заканчивается… Если она вдруг не сорвется с места и не упорхнет куда-нибудь еще… Улетит… Да… Его прежние страхи по поводу Крыла оказались обоснованны – она ведь и правда улетела от него…

Нужно отвлечься.

Пульт.

Медведь включает телевизор и бездумно прыгает с канала на канал. Что угодно. Лишь бы отвлечься.

О, отлично, новости.

Очередные военные столкновения… Футбольные фанаты разгромили очередное кафе… Полицейские разогнали очередной митинг… Замечательно. Как же все жестоко и предсказуемо. Именно то, что нужно…

– И к другим новостям. Сенсационное открытие, прогремевшее на весь мир, но так и оставшееся на грани фикции, неожиданно получило неопровержимое подтверждение. История Крылатой девушки, о которой мы рассказывали в одном из прошлых выпусков…

На экране заплясали фото Ангела, изображения Халата, его доклад на каком-то симпозиуме, все под мигающим красным значком «Архив». Медведь был так ошарашен, что не сразу сообразил, о чем рассказывает диктор.

– … поступила информация о мужчине, имеющем точно такое же Крыло, как на ранних записях. Оно полностью функционально и является неотторжимой частью организма, совсем как в предыдущем случае. Так что же это – случайная мутация или зачатки нового биологического вида?

Мелькнуло изображение Крылатого рядом с Халатом. Тот его нежно придерживал за плечи, как держат девушку, ребенка, любимую игрушку… Медведь не мог поверить своим глазам. Когда это эти двое успели спеться?

– Скоро в эфире нашего телеканала будет показан документальный фильм «Крылья», который раскроет эту тайну. На этом наш выпуск подошел к концу. До новых встреч, спасибо за внимание.

По экрану поползли колонки цифр и снежинок – прогноз погоды. Он Медведя совершенно не интересовал. Он все еще не мог поверить… А Ангел? Слышала ли она? Знает ли?

Медведь резко обернулся, словно рассчитывая увидеть ее у себя за плечом. Но ее там не было. Может, не знает?

Как бы то ни было, она должна знать.

Медведь поднялся со стула и прошел через всю квартиру в гостиную. Там, на столике в углу дремал его ноутбук. Дверь в спальню была все еще закрыта. Всхлипов не было слышно.

Браузер. Строка поиска. Крылья и люди. Нет… Крылья у людей… Уже ближе… Фамилия и имя Халата + Крылья у людей… Черт… Новости… Сюжеты новостей смотреть онлайн… Так, а теперь…. Вот оно… Поставил на паузу – пусть подгрузится – поднял ноутбук и понес в спальню.

– Мне нужно тебе кое-что показать.

Ангел вздрогнула и обернулась. Напугал… Ну ничего. Сейчас она еще сильнее испугается… Или… Медведь уже засомневался в правильности своей затеи. Зачем ему это вообще? А затем, черт побери, чтобы знать правду – в курсе она или нет, потому просит отрезать Крыло или нет, почему вообще все, черт побери…

Ангел отложила в сторону журнал и пересела поближе. Что это – статья по садоводству? Мелочи, это несущественно…

Медведь молча сел рядом и запустил запись. Он не видел, как изменилось ее лицо, когда она только заметила название ролика и его первые кадры начали разматываться. Он и сам погрузился в видео, пытаясь что-то в нем поймать, понять…

Но через каких-то пару минут все кончилось. Даже не сюжет – короткая заметка без специального корреспондента, начитана диктором за кадром. И все.

Медведь закрыл ноутбук и взглянул на Ангела.

– И что ты скажешь?

Но она не могла говорить…

Она просто сидела там с открытым ртом, с перехваченным дыханьем, с бегающими глазами, уставившимися в пустоту…

– Ты знала об этом?

– О… О чем?

Она наконец смогла выдохнуть…

– Обо всем. Ты знала, что они заодно? Знала, что Онвообще здесь?

Кто такой Онконкретизировать было не нужно. Судя по тому, как Ангел сжалась, она все прекрасно поняла.

– Так знала или нет?

– Н-нет.

Медведь не кричал. Он вообще сейчас был спокоен, как никогда. И беспристрастен настолько, насколько возможно в его положении.

Она явно была растеряна. Не ожидала. Может, и не знала…

– Точно не знала?

– Да чего же ты хочешь от меня!? Я ведь сказала, нет!

В ее голос вернулись слезы. Он уже начал сильно от этого уставать.

– И точно не это определило твое решение насчет Крыла?

– Точно! Если я этого не знала, как вообще оно могло на что-то повлиять!?

Ангел разъярялась. Пора было закругляться, пока ситуация и вовсе не вышла из-под контроля.

– Ладно-ладно. Убедила.

Медведь подобрал ноутбук и вышел и спальни, притворив за собой дверь. Внезапно о нее что-то шмякнулась с громким шлепком. Медведь мог бы поклясться, что это статья о садоводстве.

На следующее утро, уходя на работу, он заглянул к ней в спальню.

Ангел не спала. Она лежала с открытыми глазами, глядя куда-то внутрь себя.

– Я… Я насчет вчерашнего.

– Господи, ну что опять?

– Просто… Мне нужно знать, не передумала ли ты.

– А с чего бы мне передумать?

– Ну… Не знаю… Мало ли… Он ведь здесь… И, вроде как, знаменитость…

– Да пошел ты.

Медведь кивнул и вышел.

Значит, не передумала…

43

Она не передумала… Все еще… Даже глядя на то, как Медведь день за днем готовится к операции – приносит домой хирургические инструменты, пачки бинтов, шприцы, нити, даже пакет для капельницы… Вместо штатива будет использоваться вешалка из прихожей, а вместо хирургического стола… Хм… Вероятно их кровать. Хотя она слишком мягкая… Тогда диван. Хотя он слишком низкий… Ангел не представляла, как Медведь собирается проводить операцию, стоя на коленях… Он ведь устанет, а встать не сможет – операция будет долгой, наверное, и так просто ее не прервать, чтобы размять ноги…

Но вот однажды Медведь пришел домой со складной койкой на колесиках. Заказал ее по интернету… Такие продают для ухода за тяжело больными родственниками. Он сказал, что поднимет ее повыше, а вот изголовье максимально опустит – и получит ровную поверхность, на которой она и разместится во время операции…

Звучало это все жутко. Ангел заранее погружалась во все детали предстоящего, и легче от этого не очень-то и становилось. Как-то двояко. Но она не передумала. Все еще нет. Даже просматривая новости и раз за разом натыкаясь на упоминания о Крылатом. На некоторых сайтах мелькали и ее фото – с того раза, когда Халат снимал ее. Когда он вырвал из ее Крыла перья. Когда взял у нее кровь… Этот день так просто не забыть…

Порой она тут же закрывала страницу, на которой писали о них, а порой часами не могла заставить себя оторваться от фото Крылатого… На Халата она не смотрела. На него ей незачем было смотреть. А вот Крылатый… Она постоянно думала, зачем это ему? И приходила к одному единственному ответу – из-за нее. Одному оставаться в горах ему было, наверное, невыносимо. Да и потом… Откуда ей знать, что там произошло после ее отлета?

Одно Ангел знала точно – она не хотела, чтобы он вновь ее нашел. Ни один из них. И старалась максимально отгородиться от Крылатого, поставить заслон, не слышать его и не быть слышимой… Но наверное, он не очень-то и хотел ее искать. После того, что она сделала… Ну и ладно. Ей ведь это все равно не нужно. Совершенно не нужно.

Ее ждала операция. Она ждала операцию. И с каждым днем все сильнее. И с каждым сообщением о продвижениях в работе Халата все больше. А ведь он оказался тот еще шоумен. Все свои исследования освещал в реальном времени, завел видеоблог, постоянно участвовал в ток-шоу, давал бесконечные интервью газетам… И везде твердил об одном – он подарит миру Крылья, вернет человеку возможность летать, которая, как он глубоко убежден, была ему присуща изначально. Но он ни разу не сказал, как вышел на Крылатого. Или, скорее, как тот вышел на него… «Просто однажды утром он оказался у меня на пороге», – вот и все, что всем журналистам вместе взятым удалось из него вытянуть. А на вопрос, куда же исчезла девушка, Халат отвечал так: «Она свободный человек, а не лабораторная мышка – я не могу ее держать, раз она больше не хочет участвовать в моих исследованиях. И нет, я не знаю, где она может находиться».

Справедливости ради стоит отметить, что он никому так и не назвал ее имени. Не выдал ее прежнего адреса. Даже ни одной наводки на Медведя не обронил. Теперь-то ему это, конечно, без надобности – ведь чудесным образом у него появился Крылатый. Но отчего он не сделал этого раньше? Наверное, ей никогда не узнать. Ну и пусть. Сейчас она ждала операцию. Только это и должно ее интересовать. Ну и, естественно, удачный исход этой самой операции.

День за днем Медведь изучал ее рентгеновские снимки, результаты прежних анализов, результаты новых анализов. Новые снимки он не делал – слишком рискованно. Да и наконец выпал снег. На улице стало еще холоднее. А ее Крыло было никак не засунуть под пальто – оно слишком узкое. Медведь на глаз решил, что его строение никак не поменялось. Да и не могли же сместиться кости, в конце концов, просто никак не могли они начать расти по-другому. Хотя и Крыло не могло вырасти, тоже… Однако выросло же.

Несколько раз он вновь спрашивал ее:

– Ты уверена?

Ее ответ не менялся. Он не мог измениться. Слишком многое уже потеряно. Слишком многое все еще на кону. Ангел ведь надеялась, верила, молилась о том, что все снова станет, как прежде. Что Медведь снова однажды обнимет и поцелует ее. Что они снова будут спать в одной постели… Пока же спальня была целиком и полностью в ее распоряжении. Он ночевал в гостиной…

Но ведь все может измениться. Ей бы только снова стать прежней собой… Без всего этого. Освободиться, забыть, вернуться к старому окончательно. И тогда все ее прежние мечты обретут второй шанс. А новых ей и не нужно…

Тем вечером после ужина Медведь дольше обычного пил свой чай, медленно-медленно делая небольшие глотки. А вот Ангел поела быстро и немного. Она вообще мало ела в последние дни – и оттого сильно похудела. Но было как-то все равно. Если скоро она сможет одевать нормальные вещи, то какая разница, что с нее слегка падают штаны?

Сейчас она сидела как на иголках, нервно ожидая, пока Медведь не закончит. Она теперь всегда мыла посуду после ужина – и ей, как обычно, хотелось поскорей покончить с этой мыльной процедурой.

– Я взял отгул на завтра.

– Так у тебе же послезавтра выходной?

– Даже два. Итого три.

– И?

– И думаю, я готов. Ты не передумала?

– Н-нет.

– Ты запнулась.

– Нет, я не передумала.

Ангел смогла взять себя в руки, хотя и была немного шокирована. Она так долго этого ждала, но новость о предстоящей операции оказалась такой внезапной… Все вдруг стало столь реальным и осуществимым… На миг ей стало страшно, но разве не этого она так отчаянно хотела?

Ангел кивнула, забрала у Медведя чашку и отошла к раковине. Мощная струя воды заглушала все звуки на кухне, заглушала мысли и чувства. На этот раз Ангел долго провозилась с посудой.

Заниматься вечером, сидя в одиночестве по разным углам, было нечем.

Уже в одиннадцать оба легли.

Неизвестно, как там Медведь, а Ангел так и не уснула.

Часов в шесть она уже ушла варить кофе. Ночь была пыткой, нужно было как-то взбодриться.

Ароматный напиток будил голову, горячая чашка грела зябнущие руки…

За спиной послышались шаги.

– Ты хоть уснула?

– Нет… Не получилось.

– Лучше не пей кофе на пустой желудок. Да лучше и не ешь… А то вдруг еще плохо станет.

Ангел непонимающе уставилась на Медведя.

– Ну, под наркозом.

– А-а… Так что… Мы уже начинаем?

– Ну… Я-то бы лучше сперва поел.

– Ясно…

Ангел стала доставать из холодильника масло и колбасу, нарезать хлеб, но Медведь мягко отобрал у нее нож.

– Я лучше сам, ты ведь голодная – не стоит тебя дразнить видом и запахом еды. Лучше иди настройся.

И Ангел ушла. Ему виднее, наверное… Ангел направилась прямиком в гостиную – ведь именно это будет ее операционной, как выходит.

Она открыла дверь – и так и застыла на пороге.

Посреди комнаты стояла поднятая на максимум кушетка. Рядом – вешалка с уже подготовленным пакетом раствора неизвестно чего. Ноутбук валялся на полу, а его столик придвинут сюда же. На нем – металлический поднос, накрытый салфеткой. Инструменты… Ангелу как-то совершенно не хотелось подходить и поднимать легкую ткань, смотреть на все это блестящее, бесконечно острое великолепие – даже при всем ее любопытстве. Рядом громоздилась куча прочего оборудования, о назначении которого Ангел могла только догадываться. Весь пол был застелен плотным прозрачным полиэтиленом. Остался после ремонта… Очевидно, Медведь тоже мало спал этой ночью – раз сумел так подготовиться. Ведь вчера все это просто стояло по своим углам, дожидаясь великого часа… А теперь же… Интересно, не слишком ли это большой риск – ложиться под нож невыспавшегося хирурга, у которого даже ассистента нет? Ангела охватил ужас. Медведь ведь был даже не то, чтобы прям хирургом… Получится ли у него? Или он ее случайно убьет? И как он тогда будет жить? А если не случайно?

Перепуганные насмерть мурашки побежали по всему телу Ангела, волоски на коже встали дыбом… Именно сейчас, когда все уже готово – она решила усомниться в своем выборе… Но есть ли у нее право все отменить? Может ли она отступить?

Ангел закрыла дверь гостиной и вернулась в спальню. Кровать едва заметно прогнулась под ее весом.

Он ведь так готовился… Хотя бы ради него она не должна сейчас отказываться от операции, она не может снова его подвести…

Да и… Да и как ей жить дальше с этим Крылом? Все свои обновленные планы и мечты она строила без него, и в последний момент испугаться – это предательство по отношению к самой себе. Она не должна отступать… Хотя ей и ужасно страшно.

Тем временем на кухне зашумела вода.

Ангел отправилась туда. Стоя в дверях, она наблюдала, как Медведь моет свою чашку и нож, как закручивает кран, вытирает руки, убирает продукты. И все это – не глядя на нее.

– Готова?

Ангел не была готова к тому, что он так резко переключится на нее. Он ведь только что был такой домашний и размеренный, а сейчас… Сейчас он весь стал сплошным стальным стержнем, деловым до невозможности и серьезным до безобразия.

Она кивнула.

И тогда Медведь мягко приобнял ее за плечи и повел в гостиную.

Примерно так выглядели на одной из фотографий Халат с Крылатым…

Ангел отогнала эту мысль. К черту их. Скоро все будет кончено, все будет позади.

Медведь подвел Ангела к кушетке, снял ее халатик, развязал узел на футболке… Остальное она сняла уже сама. А затем он мягко обвил рукой ее талию и – неожиданно – поднял Ангела на руки. Сердце радостно забилось… Такое теплое, такое светлое, родное, такое забытое ощущение… Но он всего лишь усадил ее на высокую койку, старательно избегая взглядом ее обнаженной груди... Обидно… Было очень обидно… Хотя сейчас и не время об этом думать, но… Но было ужасно больно. Сердце снова сжалось в свой привычный печальный комочек. Отчего-то собственное сердце представлялось ей сейчас сморщенным печеным яблоком…

Она отвернулась и легла на живот. Что ж… Пора. Пора начинать.

Ангел не смотрела на Медведя. Она специально повернула голову в другую сторону, чтобы не видеть, что он делает. Но она слышала какие-то неприятные стеклянные постукивания… Затем ощутила довольно болезненный укол.

– Так, спокойно, только не дергайся... Я сейчас ввожу средство для местного наркоза… Утащить маску и аппарат для искусственной вентиляции легких я все-таки не смог, так что… Так что обойдемся местным. Сейчас препарат начнет действовать, и ты перестанешь ощущать нужную мне область спины.

– А ты уверен, что такого наркоза хватит?

Голос Ангела звучал сдавленно и приглушенно. Ей было дышать-то довольно тяжело, не то, что говорить…

– Ну… Не совсем, но… Но будем надеяться на лучшее.

Не самый обнадеживающий ответ…

Через несколько минут Ангел услышала резиновый шлепок – что-то стянулось на основании Крыла. Странное ощущение... Ее собственный организм – а Крыло пока еще было его частью – отзывался ей словно издалека, с другого берега реки… Но она его чувствовала.

– Слушай, я… Я чувствую Крыло. Ты… Ты что там делаешь?

– Пока всего лишь затягиваю жгут. Ничего страшного.

– А когда станешь резать, я тоже буду чувствовать??

– М-м, насчет этого… Ну да, будешь. Боли не будет, но чувства – да. Наркоз-то местный.

Ангел испугалась. Такая перспектива ее вовсе не радовала – она ведь так боялась боли… Вдруг у него что-то пойдет не так? Да и представить, как в ней будет ковыряться холодный скальпель, как-то не получалось… По правде сказать, и не хотелось.

– Все, теперь расслабься. Процесс начинается.

– Легко тебе сказать – расслабься! После такой-то фразы!

– И еще одно – ради всего святого, не разговаривай со мной. Если я захочу прокомментировать свои действия – я сделаю это сам. Ты же меня будешь только отвлекать, а это может привести к крайне нежелательным результатам.

Медведь натянул перчатки.

Ангел решила прикусить язык. Нежелательные результаты ей вовсе не были нужны. Все должно быть так, как запланировано – счастливое, светлое будущее, норма…

Ее мысли прервал визг пилы.

Холодный пот прошиб Ангела… Лежа полуголой на этой кушетке, она ощущала себя как никогда уязвимой… А Медведь вдруг представился невероятно опасным. И холодным, как его скальпели…

– А сейчас не шевелись!..

Как будто она собиралась… Ангел замерла, точно статуя – ни одним неловким движением не хотела она помешать Медведю. К тому же, ее сковал страх.

Еще пара мгновений – и ее всю сотрясла дикая вибрация, отдающаяся в зубах, суставах, в каждой косточке ее хрупкого тела… Ангел ощутила, как мелкие зубья пилы вгрызаются в ее плоть, разметывая ошметки кожи и мяса во все стороны, забрызгивая ее спину кровью, мельчайшими капельками, впиваются в кость Крыла и сеют по сторонам ее крупицы… Мерзкое ощущение, когда кость кончилась – словно подрублено молодое деревце, держащееся лишь на тонком участке еще не затвердевшей коры, ее Крыло крепилось к спине только лоскутом кожи и тонкими мышцами… Медведь приподнял его, натянув мясо – и все кончилось. С глухим шлепком Крыло приземлилось на пол по ту сторону кушетки. Ангел проводила его взглядом. Она не знала, что она чувствует. Было очень его жаль… Но в то же время его давления, его тяжести тоже больше не было… Хотя ей сложно пока судить об этом – наркоз лишил ее всей полноты восприятия.

С громким стуком окровавленная пила приземлилась на свой поднос. Вслед за этим на остаток Крыла хлынула какая-то волна, словно что-то хотело разорвать его изнутри.

– Так, я снял жгут… Особой крови, вроде бы, нет… Сейчас начнется самое сложное…

И скальпель вошел в ее спину. Не глубоко. Ровно настолько, чтобы пробиться к самому основанию Крыла. Глубже… Еще глубже… Шире… Складывалось ощущение, что Медведь режет во все стороны сразу и никак не может остановиться. Но Ангел не шевелилась и ничего не говорила. Пусть. У нее начала кружиться голова. Кусок Крыла, лежащего на покрытом полиэтиленом полу, попадал прямиком в ее поле зрения. И она не могла отвести глаз. Крыло на глазах теряло цвет, бледнело, остывало… Оно переставало быть живым. Переставало быть настоящим.

А копошение в спине продолжалось… Ангелу даже показалось, что скальпель один раз чиркнул о кость. Медведь тихо выругался. Значит, не показалось… Как же неприятно… Что-то возилось в ней, уже внутри нее, а она не чувствовала боли, чувствовала лишь сам факт… Лучше бы было больно – хоть она и не переносила этого… Лучше бы так, чем быть… Какой? Бесчувственной? Нет… Безучастной… Наверное, так.

Она просто лежала там, не принимая никакого участия в происходящем. Отключаясь. Голова кружилась все сильнее. Крыло на полу умирало.

Вот видишь, Крылатый. Ты так упорно твердил о Судьбе. А теперь мы с тобой совсем разные. Теперь нам вместе быть точно не судьба. А ты говорил…

44

Все приходило в норму. Ангел снова ждала его с работы, готовила, убирала.

Снова рисовала. И – кто бы мог подумать – снова готовилась к своей выставке! Смогла восстановить прежние контакты, договориться обо всем… Правда, теперь участвовать придется в коллективной выставке, а там специфическая тематика, и поэтому Ангел порой целыми днями просиживала за мольбертом. От этого в квартире постоянно пахло красками, и как только Медведь возвращался домой, она спохватывалась и распахивала окно. Было очень холодно, на улице валил снег, так что всего на пару минут… Просто чтобы запах выветрился. И она никак не хотела верить, когда он говорил, что этот запах ему нравится.

А она больше не боялась холода. Она могла снова носить свои теплые свитера, которые натягивала первым делом с утра. Более того – она теперь могла одеть пальто, завязать шарф, отыскать на полке свою шапку – и выйти на улицу, прямо в эту метель. И она радовалась этому. Внезапно Ангел стала просто обожать зиму, стала одержима ей, и все чаще фоном для ее картин становились заснеженные пейзажи.

Вероятно, оттого, что она словно заново родилась зимой.

Это и правда походило на второй рождение, на еще один шанс… Ангел теперь ловила каждую минуту своей жизни, старалась рисовать побыстрее и побольше, насколько лишь возможно, не теряя в качестве работы, – и уходила гулять. Она месила ногами сугробы, прокладывая тропы там, где обычно люди не ходят, она мерила шагами самые оживленные улицы, вклиниваясь в толпу, протискиваясь между людьми, радуясь, что может снова находиться среди них и ничего не бояться. Радуясь, что перестала быть пленницей. Она обрела свободу. Она и Медведя часто брала с собой на такие прогулки, хотя ему порой и казалось, что гуляет она сама с собой, упиваясь этим воздухом и ощущением приближающегося Нового года. А его позвала с собой, просто пытаясь наладить прежние отношения.

Но он все еще не был готов. Ему было приятно ее общество, ему нравилось гулять с ней, нравилось знать, что она всегда ждет его дома – она каждый раз возвращалась к его приходу. Либо гуляла с самого утра, если днем было много дел. Но всякий раз она была дома, когда он возвращался. И никогда не уходила одна, когда он был не на работе.

Такая внимательность льстила ему. Но он все равно был не готов.

После той операции многое сдвинулось… Все выходило как-то не так. Пару раз он думал, что потерял ее. У него ничего не получалось: после ампутации Крыла оставалось серьезная работа с «корнем», из которого оно росло. И Медведь слишком сильно рассек ее спину. Он думал, кровь никогда не остановится… То есть, остановится, конечно… Но только с последним ударом ее сердца.

Наконец, ему удалось извлечь сустав Крыла… Он так и не понял, к чему он крепился. Видимо, был просто как-то зажат мышцами… Потому что он обнаружил особо плотный их сгусток около места разреза. Непонятно… Но приходилось спешить – он не мог остановить кровь, не прервав операцию, но и бросить на середине не мог. Потому пришлось торопиться и рисковать… Отчего появились лишние разрезы… Он проклинал свою неумелость, он слишком плохо подготовился, он вообще ни за что не должен быть браться за это…

А тем временем Ангел отключилась. Он стал звать ее, но она не отвечала – вот тогда он испугался по-настоящему.

Видимо, наркоз, хоть и местный, плюс потеря крови сделали свое дело… Медведь последний раз наспех убедился, что никаких лишних деталей в ней не осталось, и стал зашивать… Так ровно, как только мог. По крайней мере, зашивать он умел… Хоть что-то… Но тогда его больше волновало, выживет ли она, чем то, ровные или нет у нее на спине будут шрамы.

Он плотно забинтовал ее, стараясь не смотреть на Ангела глазами мужчины. Сейчас он был врачом. Врачом, который едва-едва сумел остановить кровотечение. Который чуть не убил пациентку. Пожалуй, будет лучше, если она так и полежит – на животе. Это было не очень удобно, но Медведь перенес Ангела в спальню, уложил на постель, вытянул ее руку на вторую половину кровати, притащил вешалку и закрепил на ней пакет с кровью, который должен был Ангела спасти. Вот что было бы, если бы он не достал кровь?.. Медведь не хотел об этом думать. Он сидел на кровати, рядом с ней, и ждал. Ухудшения, улучшения, пробуждения – чего угодно…

Но вот дыхание Ангела выровнялось, стало спокойным и глубоким, щеки снова порозовели. Все было в порядке. Пульс в норме… Замечательно. От сердца отлегло.

Убедившись, что все в порядке, Медведь вернулся в гостиную.

Теперь нужно было избавиться от Крыла.

Не придумав ничего лучше, он снова включил пилу – и через полчаса Крыло превратилось в кучу костей, покрытых кусками мяса, сочащимися кровью. Медведь принес плотный пакет, уложил их туда вместе с куском, вынутым из ее спины, и плотно завязал. Затем уложил это еще в один пакет, и еще в один… Он не хотел, чтобы кровь вытекла наружу. Может, стоило это сжечь? Нет, только не на его кухне…

Оставив пакет у двери, Медведь снова проверил Ангела. Не проснулась… Даже от звука пилы. Пусть.

Он вернулся в гостиную, навел там порядок, вымыл инструменты, убрал пленку с пола… Сложил в один угол все оборудование и помолился, чтобы оно никогда больше дома ему не пригодилось.

Когда Ангел проснулась, он был рядом. Проверил ее состояние. Боялся, что что-то у нее в голове все же пошло не так. Но все было нормально. Ее пару раз вырвало, последствия наркоза, наверное… Но в целом все было в порядке.

Когда она снова уснула, Медведь решился все-таки выйти из квартиры, хотя и ужасно не хотелось оставлять ее одну.

Но с Крылом нужно было что-то делать…

Ангел впоследствии так и не спросила, что с ним стало. И даже если когда-нибудь спросит, Медведь не расскажет ей. Он сел в машину, выехал на окраину города и оставил пакет у одной из дворовых мусорок. В таких местах всегда много зверья – кошки, собаки, воронье… Они позаботятся. Они доделают за него работу.

Обратно он гнал машину так быстро, как только мог. Вдруг что-то случилось с ней, пока его не было? Разошлись швы, она истекла кровью… Или еще что… Медведь не хотел об этом думать, но не мог не думать…

И вот сейчас она снова живая и веселая.

Они совсем скоро окончательно снимут повязки. Он сделал слишком глубокие разрезы – и потому заживало все так долго… Но заживало хорошо. И Медведь был этому рад. Он рад был видеть ее здоровой и счастливой. Она снова вернулась к нему. Теперь уже точно. Теперь это точно была она.

И, пожалуй, сегодня он вернется спать в спальню… Хотя он все еще ее не простил.

Но придет. Просто потому, что спать одному холодно. Зима же.

45

Та выставка прошла удачно. Три ее картины даже купили. Не за огромные деньги, но… Но это неплохой старт. К тому же, ей предложили организовать персональную выставку… без ограничений по теме – здесь уж она развернется!

Ангел шла домой из магазина, неся под курткой новые краски – не дай бог перемерзнут! Она внимательно смотрела под ноги – на таящем снегу было так легко поскользнуться и упасть. В конце марта снега, конечно, уже почти не осталось, но он сейчас был самым коварным, замерзающим по ночам и подтаивающим днем, притворяющимся лужей, но с лежащим на дне льдом…

Так много изменилось в ее жизни за эти месяцы… Все изменилось – и стало прежним. Вошло в нормальную колею. Как и должно было быть. Медведь снова был с ней – и уж теперь-то она ни на шаг от него не уйдет, и его не отпустит. Они снова собирались пожениться. Еще пара месяцев – и приедут родные, в доме будет так шумно и людно… Ангел улыбнулась, подумав об этом. Она так давно их всех не видела. Ее исчезновение всем объяснили личной драмой – ссорой с Медведем, нервным срывом накануне свадьбы – и все поверили. Или хотя бы сделали вид, что поверили. Так было проще. Ведь они снова вместе, а значит, неважно, что там было. Все ведь наладилось.

Словно ничего и не было.

И лишь трое людей знали, что было.

Крылатый все еще появлялся в новостях. Он теперь звезда, знаменитость номер один. Халат открыл тот ген, который так долго искал, сейчас проводит на мышах опыты, до сих пор удачный… Только представить – крылатые белые мыши!.. Каждый журнал бросался такими статьями: «Скоро человек сможет летать», «Зачем машина, когда есть Крылья?», «Возможен ли настоящий полет?». Даже странно, она так боялась огласки, а никто не стал травить Крылатого. Она могла бы быть на его месте, могла бы стать толчком к изменению человеческого вида.

Все шло к тому, что скоро Крылья будут у каждого. И не только у младенцев – ген можно привить и взрослому. Так что скоро города заполнятся Крылатыми всех рас и возрастов.