Текст книги "Зеркала и лица Северный Ветер (СИ)"

Автор книги: Екатерина Оленева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 3

Приглашение

Визит Блэков оставил на сердце Лили тяжесть. Жалость к Нарциссе переплелась с горьким осадком от пренебрежительного, несмотря на подчеркнутую любезность, тона её отца.

Но долго пребывать в раздумьях не пришлось.

– Беда! – выпалила Петуния, вихрем врываясь в комнату Лили. – Там, внизу, полицейский!

– С чего бы это? – ядовито пропела Лили в ответ. – Надо полагать, во всей округе окна горят да собаки лают исключительно потому, что всем очень весело.

– Лили, пожалуйста, сделай что-нибудь! Полицейский не должен узнать, что мои друзья...ну, они... они...

– Наркоманы? – услужливо подсказала Лили.

– Хиппи! Изменённое сознание, знаешь, просто часть их субкультуры...

– И чего тогда волноваться? Так и скажем отцу.

– Лили, – горячо взмолилась Петуния, – ну хоть что-нибудь сделай!

– Тебе отлично известно, что я не могу колдовать вне стен Хогвартса.

– Хотя бы малюсенькое волшебство!

– Не могу.

– Ну тогда иди вниз и поговори с полицейским.

– Почему я?! – возмутилась Лили.

– Потому!

– О, Мерлин!!!

Если отец узнает, что Лили с Петунией устроили эту дурацкую вечеринку – убьёт обеих. А если узнает об алкоголе, марихуане и хиппи!...

Широко распахнув дверь, Лили нацепила на лицо самую обворожительную свою улыбку:

– Чем могу быть полезна?

– Вы слишком громко шумите, мисс, – заявил полицейский.

– Простите, сэр, мы сейчас же всё исправим.

– Вы совершеннолетняя?

– Конечно, сэр, – со всевозможной твердостью солгала Лили.

– Могу я увидеть ваше водительское удостоверение?

Водительского удостоверения личности у Лили, конечно, не было. Путешествовать юная ведьма предпочитала на метле, а не на автомобиле.

Спешно выдернув из тетрадки листок, Лили незаметно взмахнула палочкой и протянула полицейскому мнимое удостоверение.

– Штраф я пока выписывать не стану, – не найдя в листке ничего подозрительного полицейский вернул его хозяйке, – но вы должны немедленно выключить музыку, мисс.

– Конечно, сэр, – закивала головой Лили. – Спокойной ночи, сэр.

Следующим взмахом палочки Лили решила все проблемы. В подвале вылетели пробки, погрузив дом Эвансов во мрак и заставив музыку задохнуться на полузвуке.

– Туни! Постарайся донести до этих... детей цветов, что вечерника в прошлом.

– А ты разве не поможешь мне с этим?

– Я уже сделала на сегодня всё, что могла. Прости, но добрая фея улетает.

Скоро внизу всё смолкло, дом опустел. Можно спокойно приниматься за работу. Разобиженная Туни Лили не побеспокоит.

Заклятие Рода хранит от любого колдовства, способного причинить вред обитателям дома. Лили столько сил вложила в это волшебство. Она самой себе напоминала Элизу из сказки Андерсена, девушку, в молчании сплетающую рубашки для братьев из жгучей кладбищенской крапивы.

Основным ингредиентом состава стала кровь, большей частью её собственная. И травы. Много трав. Каждая былинка добавлялась в строго назначенный час. Стоило промедлить или поторопиться на долю секунды, зелье могло утратить волшебную силу.

Капля по капле Лили вливала в основу состав, приготовленный ранее.

Конечное зелье поглотит в себя множество подобных, как река впитывает в себя десятки и даже сотни ручьёв.

Три раза помешать по часовой стрелке, один – против.

Повторить.

После чего добавить ещё три капли. Строго три. С интервалом в шестьдесят секунд.

Прав Джеймс. Ой, прав! Зельеварение это пытка. Во всяком случае, для гриффиндорца. Бей, нападай, сокрушай врага. Отвага и доблесть! Отвага и честь – вот достоинства тех, кто с гордостью носит на гербе льва.

Терпение же хотя и добродетель, но гриффиндорцам не свойственная.

Три раза помешать по часовой стрелке, один – против.

И повторить.

После чего добавить три капли. Строго три. С интервалом в шестьдесят секунд.

Есть чудесное средство, вырабатывающее в характере новые качества, ранее индивиду несвойственные. Называется – мотивация.

По свойствам своего характера Лили не была склонна к осторожности или педантичности. Напротив, она слишком многое пропускала мимо ушей, не по делу проявляла горячность и импульсивность. Но душераздирающие истории о том, что делают чистокровные с такими, как она, очень даже мотивировали.

За последние полгода приверженцы чистой крови уничтожали не только самих магглорожденных, но и их семьи. Вырезали подчистую, не щадя никого, даже младенцев.

Семья Фани Армстронг в маггловском реестре числилась погибшей от несчастного случая. Но Лили собственными ушами слышала, как Слагхорн на повышенных тонах, почти истерично выговаривал Дамблдору: они-де не предприняли никаких действий, способных защитить людей, а следовательно, тоже виновны.

Когда Лили поделилась в гриффиндорской гостиной подслушанной информацией, Питер Петтигрю оскалил мелкие зубки:

– Если кто и сложил руки, то уж точно не Дамблдор! – брызнул он слюной. – Директор основатель Ордена!

– Какого ещё ордена? – заинтересовалась Алиса.

– Какой бы ни был, впустую трепаться о нём не стоит, – надменно сообщил Сириус. – Питер, с девушками лучше поговорить о любви или звездах.

– Говорят, перед смертью Армстронгов пытали, – с деликатностью топора вернула всех к отправной точке разговора Мери.

– Чистокровные магглов не пытают, – холодно пожал плечами Блэк. – Зачем?

– Для удовольствия! – вскинула подбородок Алиса. – Спроси свою кузину Беллу. По слухам она как раз и развлекается.

– Армстронгов не пытали, – стоял на своем Сириус, – их просто убили.

– 'Просто убили'!? Как это облегчило их горькую участь, – саркастично заметила Лили.

– Смерть Армстронгов была быстрой. Почти мгновенной.

– Откуда такая уверенность? Сам присутствовал или сестричка нашептала? – сузила глаза Алиса.

Синие глаза Блэка тоже превратились в гневные щёлки:

– Меня там не было. И с Беллой мы давно уже не шепчемся. Но о происшедшем я знаю больше вашего. Напомнить, как звучит моя фамилия?

– Спасибо, не стоит, – холодно ответила Мери.

***

Снова три раза помешать по часовой стрелке. Один – против. Добавить три капли. Строго три. С интервалом в шестьдесят секунд.

И ждать. Ждать, пока зелье начнёт бурлить, вздуваясь неприятными пузырями.

***

– Что бы там Блэк ни говорил, а Армстронгов пытали, – рассказывала Алиса, когда они остались одни. – Мой брат ещё стажёр, но работает в команде самого Моуди. Он был в их доме сразу после того, как всё случилось. Видел лица мертвецов. Этот поганец Малфой просто зверь, да и Белла та ещё психопатка. Оторвались они на полную катушку. Все стены в крови были. Ужас! Ужас!

– Людям свойственно преувеличивать. Мы же все знали Малфоя, – возразила Лили. – При всех его недостатках, которые, конечно, никто не отрицает...

– Щенок отличается от взрослого пса. А этот тип всегда был испорченным. Теперь же, когда он связался с Темным Лордом... нет, я не утверждаю, что пытки людей доставляют ему удовольствие, возможно, он просто ревностно служит своему господину.

***

По поверхности пошли бурые пузыри. На сегодня работу следовало закончить. Стрелки на часах миновали трехчасовой рубеж.

***

Громкий, сокрушительный стук в дверь и истошный голос Туни, почти срывающийся на крик:

– Лили! Просыпайся!

Половина восьмого. Вот послал бог сестру-садистку.

– Чего там? Пожар на кухне?

– Отцу кто-то доложил о нашей вчерашней попой... вечеринке! Они с мамой будут здесь, самое позднее, через час!

Лили кубарем скатилась с постели и рванула к двери.

По дому Эвансов словно смерч пронесся: всюду окурки, бутылки, банки. В любимом мамином цветке отдыхал сигаретный пепел, на паркете подозрительно белели пятна.

Петуния взглянула на младшую сестру с надеждой.

– И не думай, – покачала головой Лили.

– Вручную ведь не управиться...

– Берись за тряпку!

– Ненавижу тебя!!!

К приезду родителей пепла в цветах не осталось, окна сияли, а сёстры Эванс дружно изображали на лицах радость.

Как оказалось, никто отцу о грехах дочерей не нашептал, просто родители оказались в компании одной очень странной парочки. Им показалось проще сбежать, отдых стал слишком нервным.

Петуния и Лили весело смеялись над рассказами отца и над тем, как Билл в лицах изображал двух в высшей степени навязчивых супругов, полностью лишенных чувства такта. Эвансы даже в номере не смогли от них укрыться.

После обеда, ближе к вечеру, когда Лили поднялась в свою комнату, её ждал очередной сюрприз.

Из открытого окна тянуло сквозняком, а на подоконнике стоял невысокий человек с густыми, развевающими на ветерке тёмными волосами. Дорогой костюм, облегающий стройную фигуру, напоминал скрипичный футляр, такой же плотный и жесткий. Начищенные до блеска ботинки непринужденно стояли на белоснежном подоконнике, словно тот был специально для них создан.

– Какого чёрта?! – зашипела Лили. – Регулус Арктурус Блэк, вы лишились рассудка? Нарочно магглам с улицы себя демонстрируете?

Одним гибким движением молодой человек соскочил с подоконника.

Невозможно было не залюбоваться грациозностью его движений, аристократичной сухостью фигуры, красотой породистого лица. Только вот под глазами залегли тени как у наркомана со стажем.

– Не беспокойтесь, мисс Эванс, – в тихом звучании голоса отсутствовал даже намёк на выражение эмоций. – Глядя на меня магглы видят всего лишь пустое окно. – Гость окинул Лили заинтересованным взглядом. – Миленькие на тебе трусики.

– Это шорты.

– На тебе неплохо смотрятся, но в целом – нелепость.

Лили не нашлась, что ответить. И покраснела. То ли от гнева, то ли от смущения.

– Зачем явились, сударь? – грубовато спросила она.

– Дядя хотел, чтобы я передал тебе это.

Девушка покосилась на свиток в руках юноши.

– Что это? – подозрительно спросила она.

– Прочти и узнаешь

'Мисс Эванс, – гласили строки, – Бирючиновый проезд, 21

Приглашение

Лорд и леди Блэк имеют честь пригласить Лили Эванс на бал по случаю помолвки их младшей дочери Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя, которая состоится 18 августа 1978 года в 21.00 в Блэквуд-холле.

P.S.:

Насколько я понял из беседы с дочерью, вы с нею подружились. Несмотря на антипатию, которую я, как истинный Блэк, не могу не питать к магглорожденным, вынужден признать, Ваша поддержка потребуется Нарциссе.

Если ваше присутствие способно сделать мою младшую дочь капельку счастливей, чем она есть, я готов пойти наперекор моим убеждениям. Будем считать ваш визит в Блэквуд-холл моим свадебным подарком Нарциссе

Сигнус Блэк

Писано в Блэквуд-холле

15 августа

1978 года'

Под посланием, написанным косым, изящным подчерком стоял восковой оттиск печати с родовым гербом.

Лили подняла глаза на Регулуса:

– Как это понимать?

– Мой дядя приглашает тебя на бал в честь помолвки Нарциссы с Люциусом Малфоем.

– Это я поняла и без ваших остроумных комментариев, мистер Блэк. Неясно одно, с чего вдруг такая неожиданная предупредительность? С каких это пор ваш уважаемый дядя Сигнус стал так трепетно относиться к чувствам дочерей?

– Этот вопрос лучше адресовать ему, а не мне. Но если что-то кажется вам подозрительным, мисс Эванс, вы вправе отказаться от приглашения. – Судя по всему, последний вариант Регулусу как раз и нравился. – Но полагаю, вы намерены его принять?

– Правильно полагаете, мистер Блэк.

– Я передам дяде ваше согласие. Дядя не может позволить, чтобы вы стесняли себя лишними расходами, – после того как Регулус взмахнул палочкой кровать Лили скрылась под грудой коробок в ярких обёртках.

– Это что ещё такое?! – возмутилась девушка.

– Маленький презент.

– Я не нуждаюсь ни в чьих презентах.

– Адресуйте ваше возмущение дарителю, я-то всего лишь скромный посредник. Ах, ещё вот что!

Регулус щелкнул пальцами, и перед Лили возникло маленькое существо, похожее на чертика из табакерки. Впрочем, ей уже и ранее приходилось видеть домовых эльфов.

– Это Добби. Добби! Покажи леди, какой ты у нас воспитанный.

Ушастик сломался в низком поклоне.

– Он личная собственность Нарциссы. Дядя приказал домовику служить тебе до конца празднеств. Он так же поможет попасть в Блэквуд.

Регулус смерил Лили очередным долгим взглядом, будто хотел добавить что-то ещё, но потом, передумав, развернулся и решительно зашагал к окну.

С легким щелчком младший Блэк аппорировал.

Глава 4

Паучий тупик

– Мам! Я пойду погуляю, – сообщила Лили, чмокнув миссис Эванс в щечку.

– Ты чай пить с нами не будешь?

– Что-то не хочется.

Город залило солнцем, улицы тонули в золотистой дымке. В траве тихонько покачивались белые маргаритки, стрекотали кузнечики. Солнечные зайчики скользили по блестящим, словно лакированным, листьям. Кустарники и деревья манили обещанием прохлады.

Миновав опрятные улицы и улочки, Лили привычно пересекла пустырь с Проклятой Мельницей и оказалась в самой непрезентабельной части города, куда гулять обычно не ходили.

У входа в дом возлежал Тобиас Снейп, вальяжно раскинувшись на шезлонге под зонтиком. Мужчина жарился на солнышке, зажав в зубах сигарету, а в руках – банку пива. Парусиновые шорты и футболка сверкали первозданной белизной, глаза скрывались за зеркальными солнцезащитными очками.

– Малышка Эванс? – рот Тобиаса Снейпа растянулся в ухмылке, при этом окурок держался уголками губ, как приклеенный. – Какая приятная неожиданность! И это в день, неожиданностей не сулящий.

– Здравствуйте, мистер Снейп. Сегодня немного жарко, не правда ли?

– 'Немного жарко'? – передразнили её. – Адово пекло! – мистер Снейп отхлебнул пиво из жестяной банки, чтобы промочить горло. – К сынку моему притащилась? Жаль!

– Жаль? Почему – жаль?

– Потому что вынужден огорчить тебя, красавица. Его, как обычно, нет дома. Этим летом отчий кров сынок своим присутствием не часто освещает. – Тобиас вновь присосался к банке. – Вот никак я в толк не возьму, что девушка вроде тебя может находить в таком, как он? – изрёк горе-папаша, как только нашёл в себе силы оторваться от 'соски'. – Ясна тоски твоей причина

И грусть тебе не разогнать:

Мой сын колдун, а не мужчина

Вот истина, твою-то мать!

Пусть звёзды сводит с небосклона

Пусть свистнет – задрожит луна.

Вся сила в палочке таится

Но немощь в чреслах колдуна...

– Этот постулат сомнителен, – засмеялась Лили.

Тобиас рассмеялся в ответ.

– Какие же вы бабы, дуры, – отсмеявшись, продолжил он. – Думаете, раз эти колдуны взглянули на изнанку мира и обрели способность безнаказанно оставлять дерьмо на чужом дворе, так это делает их крутыми мужиками? Не-а! Крутой мужик не тот, кто умеет из ничего фейерверк устроить, да замочить полдеревни зажатой в кулаке кривой палкой. Крутой мужик тот, под чьим кровом тебе, деточка, будет всегда тепло, от кого не захочется убежать, куда глаза глядят. Кто не застит для тебя целый мир, а преподнесёт его на блюдечке с золотой каёмочкой, чтобы ты могла безбоязненно наслаждаться его изысканным вкусом. Вот кто вправду крут. Твоё здоровье, красавица!

– Тобиас, у нас, я вижу, гости? – выросла на пороге темной тенью Эйлин. – Не стой на солнцепёке, девочка, так можно и солнечный удар получить. Мой муж может себе позволить некоторые... причуды – мозги-то давно пропил, чего ему опасаться? А ты пройди в дом, Лили.

– Раз Северуса нет, – возразила Лили, – я лучше пойду...

– Зайди в дом, – приказала Эйлин.

Гардины на окнах были опущены, и солнце не проникало внутрь помещения. В комнатах царила приятная прохлада, гуляли сквозняки, тревожа бахрому скатерти под фарфоровым сервизом.

Эйлин Снейп тяжело опустилась в кресло, тонкие руки с бледными худыми пальцами легли на подлокотники.

– Я рада, что ты не застала моего мальчика, – начала женщина резковатым, холодным голосом, – давно хотела с тобой поговорить тет-а-тет. Скажи, Лили, что у вас с моим сыном?

Глаза у Эйлин были такими же непроницаемо-черными, как и у Сева. Ни ненависти, ни гнева, ни презрения – и всё же взгляд женщины выражал непреклонную решимость, если потребуется, перемолоть собеседницу в мелкий порошок.

– Я люблю его, – ответила Лили.

– А он тебя? – голос звучал вкрадчиво, как у мурчащей над мышью кошки.

– Надеюсь, что он тоже меня любит.

– Что заставляет тебя так думать?

– Куда вы клоните?

Лили скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от собеседницы.

– Для Северуса ты значишь слишком много, девочка. Гораздо больше, чем он может позволить себе в его положении.

– Я вас не понимаю.

– Понимаешь. Всё ты отлично понимаешь. Ты же отнюдь не глупа. Я хочу сказать, – вы не созданы друг для друга.

– Классический мотив любой свекрови. Почему матерям всегда кажется, что для её сокровища не найдётся достойного обладателя?

– Оставь девчонку в покое! – оглушительный рык Тобиаса разрушил атмосферу зловещей тишины, царящей в комнате. – Дьявольщина! Что ж ты творишь, женщина?! Эта рыжая морковка единственное естественное увлечение твоего сына!

– Не говори о том, чего не понимаешь, – Эйлин даже бровью не повела.

– Думаешь, твой драгоценный сыночек поблагодарит тебя за это? – фыркнул Тобиас.

– Он ещё молод и многого не понимает.

– Будь у тебя мозги и сердце, ведьма, ты бы не от этой полнокровной красавицы сына отрывала, а от его друга с бабьим лицом. Содомиты хреновы все ваши колдуны!

– Закрой рот и оставь свои грязные инсинуации при себе, – сухие пальцы Эйлин сжались на подлокотниках кресла.

– Ты и впрямь слепая, Эйлин Принс, или просто искусно притворяешься? Что, по-твоему, эти двое делают ночами, закрывшись в спальне полуголыми? Колдуют? Ха! В твоем сыне гнилая кровь, и если находится девушка, способная смотреть на это сквозь пальцы, тебя, чертова баба, это только радовать должно!

Лили почувствовала дурноту. Она отнюдь не была уверена в своей способности смотреть сквозь пальцы на подобное 'колдовство'. В том случае, конечно, если обвинения мистера Снейпа не беспочвенны.

– Лили, не спорю, хорошая девочка, – невозмутимо продолжала Эйлин, – сама по себе она мне тоже нравится. Но она магглорожденная, а мой сын – полукровка. Их союз – катастрофа. Сейчас, в правление Крауча, модно изображать из себя магглолюбов, но сколько это продлится? Хотя сомневаюсь, что благородный сэр Крауч, при всех своих убеждениях, сам сможет признать невестку-грязнокровку, вздумай его сын на такой жениться.

– Он, конечно, предпочтёт в качестве снохи Люциуса Малфоя! – Тобиас аж брызгал слюной от ярости. – Поганая баба, придушить бы тебя! А ещё лучше – сжечь, чтобы скверну по земле не распространяла! Я сыт тобой по горло, слышишь, ведьма?! Я сыт по горло историями о вашем магическом Эдеме. Забыла, как убегала из этого Эдема сломя голову? Забыла, как ночами просыпалась в холодном поту, обливаясь слезами от ужаса при одной мысли, что всё ещё находишься в отчем доме? Почему ты всё забыла, Эйлин, сатану тебе в глотку!? Почему считаешь, что жить с этой девочкой в Лондоне для твоего сына будет хуже, чем вернуться в тот ад, из которого сама ты сбежала? Я закрыл глаза на то, что ты отправила парня в вашу проклятую школу. Этот ваш Дамблод...

– Дамблдор, – поправила Эйлин.

– Неважно! Он сумел убедить меня в том, что если не владеть магией, то магия овладеет тобой и я позволил сыну заниматься всякой гадостью, от которой нормальных людей воротит. Я терпел многое. Но я не позволю тебе, крыса, отвадить девчонку от дома за спиной нашего сына. Если захотят, сами разбегутся, но чтобы твоей цепкой ручки в их отношениях не было. Ты меня поняла? Осмелишься мне перечить, – тихо и твердо сказал мужчина, – убью.

С этими словами Тобиас Снейп поспешил покинуть комнату.

Эйлин снова опустилась в кресло, с которого поднялась во время разговора с мужем. Она сжала виски руками, будто пытаясь унять резкую головную боль.

– Простите, – выдохнула Лили, – мне не следовало приходить.

Ей действительно лучше было держаться от дома Снейпов подальше. Но Лили успела соскучиться по Севу и очень хотела повидаться с ним. Возможность посоветоваться по поводу приглашения в Блэквуд показалось отличным предлогом.

– Извиняться за безобразную сцену следует мне, а не вам, – ответила Эйлин.

Замечания Тобиаса об отношениях Северуса с Малфоем запали Лили в душу и жгли её, порождая яд сомнений, как кислотой разъедающих доверие, что Лили испытывала к другу.

Северус никогда, даже мельком, не упоминал о лорде Малфое. То, что их дружба развивалась и укреплялась, стало для неё полной неожиданностью.

– Миссис Снейп, могу я задать вам вопрос?

– Спрашивай, – кивнула женщина.

– Северус... он сейчас действительно с... он у Люциуса Малфоя сейчас?

В черноте глаз матери её друга ничего не изменилось. Почему же сердце заколотилось сильнее, и мучительно защипало глаза?

– Да.

– Почему?! Почему вы позволяете?!...

– Отец Люциуса когда-то был моим лучшим другом и если я кому-то могу доверить сына, то только ему. То, что Тобиас вообразил себе бог весть что... в общем, в этом нет ничего удивительного. Тёмная магия весьма специфичная субстанция...

– Настолько специфическая, что мужеложество вполне может быть её частью! – вскипела Лили.

– Не верю, что между моим сыном и сыном Абраксаса может быть что-то иное, чем просто дружба. Даже во имя Тёмных Искусств. Они друзья. Просто друзья.

Но по тому, как Эйлин отвела глаза, Лили почувствовала, что, несмотря на выказываемую уверенность, она отнюдь ни в чем не уверена.

– Когда ваш сын вернётся, я спрошу у него самого, напрямик. Что бы там ни было, врать он не станет. И если... очень может быть, вы получите именно то, к чему так стремитесь, миссис Снейп – я оставлю Северуса вам, мистеру Малфою и Темным Искусствам.

Лицо Эйлин смягчилось:

– Зачем ты пришла?

– Я получила приглашение в Блэквуд...

– Что?!

– ...на помолвку Нарциссы и этого мерзкого Малфоя. Куда ни плюнь, он там уже побывал. Ползучая тварь!

– Отклони приглашение, – решительно заявила Эйлин, – думать о нём забудь.

– На празднество соберётся всё высшее магическое общество. У меня есть шанс стать его частью. Я от такого не откажусь.

– Блэки не приглашают магглорожденных. Здесь какой-то подвох. Или даже хуже – ловушка.

– Что бы вы мне ни говорили, я всё равно пойду. Пойду, чтобы убедиться во всем своими глазами.

Эйлин глубоко вздохнула:

– Молодость слишком поздно оценивает советы зрелой опытности. Так было и так всегда будет. Ты слепо идёшь на поводу собственных желаний и, боюсь, впоследствии горько об этом пожалеешь. Это касается как Блэквуда, так и моего сына. Ты красива, Лили. Слишком красива. Не мудрено, что Северус хочет тебя. Никто из вас меня не слушает, но эта страсть будет стоить вам обоим слишком дорого. Рано или поздно ты разобьешь ему сердце, я знаю.

– Вы ошибаетесь, сударыня, – сказала Лили дрожащим от нахлынувших эмоций голосом. – Вовсе не страсть связывает нас, а любовь. Может быть, я не так именита и не так богата, миссис Снейп, как вам бы того хотелось. Но разве из всех женщин на земле для мужчины лучшая не та, что любит его и любима им?

– Любовь или страсть? – какая разница, если и то и другое калечит душу и ломает жизнь? Отпусти Северуса, девочка. Вдвоем вам счастливыми никогда не быть.

Лили заговорила совсем другим тоном:

– Мне всё ясно. Вы предпочитаете страсть вашего сына к чистокровному Малфою любви к грязнокровке Эванс.

– Ничего тебе не ясно. Ты просто глупая маленькая птичка, которая не желает ничего слышать и понимать кроме зова собственного сердца. Впрочем, в шестнадцать лет кто смотрит на жизнь иначе? Видимо, такова судьба, а если я чему-то и научилась в жизни, так это тому, что в споре с судьбой ты заведомо проигравший. И всё же, если у тебя есть хоть крупица разума, девочка, не суйся в Блэквуд.

'Начихать! – мысленно ответила Лили противнице, с треком захлопывая за собой дверь. – Я поеду в Блэквуд и если пойму, что связь Сева с Малфоем не досужий вымысел, порву со Снейпами навсегда. Но если это только сплетни...о! если это только сплетни, пусть все доброжелатели катятся к черту, к Мерлину, хоть к самому Темному Лорду!!!

Я возьму то, что захочу.

Никто меня не остановит

Не будь я Лили Эванс'.