Текст книги "Зеркала и лица Северный Ветер (СИ)"

Автор книги: Екатерина Оленева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Глава 23

Пари

– Тема сегодняшнего урока – 'Империо', – объявил Грюм на следующем уроке.

Все с облегчением перевели дыхание.

Лили – в том числе. Так уж случилось, что мысль об охоте на луизианскую разновидность оборотней её не вдохновляла.

Распахнув косуху, эффектно обтягивающую широкую мускулистую грудь, знаменитый аврор взмахнул волшебной палочкой и на его ладони выросла банка с тарантулом. Ловко сорвав крышку, Аластар Грюм перевернул банку вверх дном, бесстрашно оставляя ядовитого паука на ничем не защищённой ладони. Прежде, чем насекомое успело сотворить какую-нибудь свойственную его роду пакость из уст аврора прозвучало заклятие подвластия:

'Имерио!'

Следующие пять минут паук развлекал весь класс, по воле колдуна вытягивая в стороны лапки, кувыркаясь, ходя колесом.

В отличии от большинства одноклассников Лили не находила в этом ничего забавного.

Взглянув на Алису, она заметила, что подруга полностью разделяет её точку зрения – гладкую белую кожу на высоком лбу Алисы прорезали вертикальные гневные складки.

– Полный контроль, – вещал между тем Грюм.

Хотя и так понятно, что по собственному почину паучки колесом не ходят.

– Конечно, с пауком это одно, а с человеком – другое, – хмыкнул аврор. – Чем проще разум, тем легче им управлять. Человеческое сознание, в отличии от сознания насекомого, будет всё время ускользать, противиться. Так что, девочки-мальчики, проклятию подвластия можно противостоять. Кому-то из колдунов сопротивляться почти легко, а вот чья-то воля изнасилует вам мозги, да так, что от них останется кровавая кашица. Лучше всего избегать ситуаций, когда заклятие может вас настигнуть. Как говорится – неустанная бдительность! А теперь давайте тренироваться. Итак, девочки-мальчики, разбиваемся на пары и...

Может быть в реальной жизни проклятию подвластия сопротивляться и сложно, но вот в паре с Дороти у Лили никаких трудностей не возникло. Напарнице завладеть разумом Лили никак не удавалось и Дороти всерьёз злилась:

– Вечно с тобой всё не так, как нужно, Эванс! – в сердцах выкрикнула она.

– Кому нужно? Тебе? – огрызнулась Лили.

– Так! Заканчиваем, девочки-мальчики! – распорядился Грюм. – Заканчиваем. И... кто помнит, что я обещал вам на прошлом занятии?

– Охоту на оборотня? – вскинул на учителя острые волчьи глаза Люпин.

– Не на оборотня, парень, – отечески похлопал его по плечу аврор. – А на ругару. Это не одно и то же. На задание пойдут не все. Только те, кого я назову. И никаких вопросов, никаких пререканий и претензий, ясно? Итак, со мной идут Поттер, Блэк, Люпин...

– А я?

Питер Петтигрю от энтузиазма аж подскочил на месте.

– Ты останешься в Хогвартсе. Реакция у тебя, парень, прямо скажем не ахти, – жестко охарактеризовал Грюм. – Потренируешься, а там посмотрим.

– Вы не справедливы к Питеру, сэр, – попытался вступиться за друга Джеймс. – Я бы дал ему шанс...

– Поговори мне ещё! – грубо оборвал его Грюм. – Мне не интересно, что и кому бы ты дал, гавнюк! Петтигрю остаётся, и это не обсуждается. Пойдут Эвелин Вэнс, Эдгар Боунс, Марлин О*Нилл, Роб МакКинан, Дорказ Медоуз и Лили Эванс. Жду всех вас в половине пятого, в вестибюле.

– Но, сэр... – чуть не плача от обиды возмутился Петтигрю.

– Урок окончен. Все свободны.

Лили чувствовала, как от волнения вспотели ладони.

Идти на ругару?! Да ей и в сторонке-то постоять страшно. Оборотни теперь её фобия. Даже в момент нападения проклятого Грейбэка она, кажется, боялась меньше, чем сейчас.

Алиса старалась поддержать Лили, как могла:

– Уверена, всё будет не так уж и страшно, – сказала она. – Фрэнк рассказывал, стажёров никогда не бросают на передовую. А вы ведь даже ещё не стажёры. Грюм наверняка возьмёт ситуацию под полный контроль. Не волнуйся.

'Да пошёл твой Фрэнк! Надоел он мне до смерти!', – так и рвалось с языка.

Но так с друзьями не разговаривают. А кто разговаривает, вскоре остаётся без них.

Лили в ответ только улыбнулась, правда, без особого энтузиазма.

– Эй, Эванс! – услышала она так долго ожидаемую фразу, сказанную так долго молчавшим голосом, как только они с Алисой переступили порог гриффиндорской гостиной.

Джеймс стоял, прислонившись плечом к стене и, наклонив голову, исподлобья сверлил Лили взглядом.

– Чего тебе, Поттер?

Подружки притихли, жадно внимая намечающейся перепалке.

– 'Чего мне', Эванс? – передразнил её Джеймс. – Да ничего, в принципе, нового. Хочу набиться к тебе в компанию на сегодняшнюю прогулку с ругару.

– Да тебе, Поттер, только бы повод найти, из-за чего к Эванс подкатить, – засмеялась Дороти.

Но её голос остался в одиночестве. Никто его не поддержал.

Джеймс смерил Дороти таким взглядом, что она немедленно растворилась среди других студентов, наполнявших гостиную.

– Подумать только, какая честь для меня! – насмешливо фыркнула Лили.

Человеческая природа загадочна. Всё последнее время Лили только и думала о том, как бы ей помириться с Поттером. И вот теперь, когда её надежды грозили осуществиться сами собой, зачем-то нарывалась на ссору. Нет в мире места логике. Особенно там, где в одном пространстве существуют Он и Она.

– Бесспорный факт, что в теории ты подкована лучше меня, но на практике ты мне, Эванс, в подметки не годишься, – с раздражающей самоуверенностью заявил Джеймс. – А впереди именно практика. И пугающий ругару вот с такими острыми клыками и вот с такими острыми когтями. Я вот тут и подумал – дружеская поддержка тебе не помешает.

– Мне не нужна ничья помощь. Особенно твоя, Поттер! – заупрямилась Лили. – Обойдусь как-нибудь!

– Это как же? – насмешливо поднял брови Джеймс.

– Я же сказала, – презрительно дёрнула плечом Лили, – как-нибудь!

– Грандиозный по своей глубине и содержательности план. Весьма впечатлён. Только, боюсь если ты ему последуешь, Эванс, ругару оставит от тебя одни ножки. Поскольку рожки, как всем известно, остались у меня. Значит, так, Эванс, – не дал Джеймс ей ничего возразить, хотя Лили уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сказать на повышенных тонах, что она думает обо всём этом вопиющем безобразии. – Предлагаю пари. Проспорю, будет по-твоему. Проспоришь ты, – по-моему. Идёт?

– Что ещё за пари, Поттер? – подозрительно сощурилась Лили.

– Да не стоит так напрягаться. Разве я могу предложить такой Золотовласке, как ты, что-нибудь плохое?

Поттер не сводил с Лили светящихся насмешливых глаз.

– Не дёргайся, Лилс. Мы всего лишь с тобой... потанцуем.

– Потанцуем? – нахмурилась Лили, не без основания опасаясь подвоха.

Поттер глядел на неё честными глазами пай-мальчика и бойскаута с десятилетним стажем:

– Потанцуем!

Если бы Лили хуже его знала, может быть и поверила бы ему. Но она-то Поттера знала с одиннадцати лет! И даже успела смириться с тем, что по части каверз ей с этим противным лягушонком-головастиком не сравниться никогда.

– Как мы будем танцевать? – тоном прокурора решительно уточнила Лили.

– В перепляс! – его улыбка так и светилась лукавством. – Кто кого перетанцует, тот и выиграл.

Растянув ещё шире, хоть это и казалось уже невозможным, тонкогубый большой рот, Поттер протянул Лили руку в пригласительном жесте:

– Ну же, Эванс, смелее! – подначивал он её. – Неужели ты не примешь такой простенький детский вызов? Да гриффиндорка ты или кто?..

Лили настороженно покосилась на протянутую ладонь. Что-то он больно благостный...

– Да не трусь ты, я же обычно не кусаюсь. На этот раз я даже не намерен отступать от правил. Ни на дюйм.

– А чтобы было всё совсем по-честному, сначала озвучь правила, Сохатый! -потребовал Петтигрю.

– Да что тут озвучивать? Бродяга заводит музыку – мы с Эванс танцуем. По очереди и вместе. Кто первый сдастся, не сумев подхватить движения другого, ни разу не повторив при этом па, тот и проиграл. Так, Эванс? – подмигнул ей Джеймс.

Лили в ответ лишь раздражённо сверкнула глазами и кивнула.

А что ей ещё оставалось?

– Бродяга?.. – обернулся Джеймс к Сириусу

Блэк небрежно взмахнул палочкой, трансформируя старенькое радио в современный магнитофон. Золотисто-алую гостиную заполнили резкие, тягучие звуки испанского танго.

Лили мельком подумала, что Блэк мог бы выбрать что-нибудь менее... провокационное. Хотя, о чем это она?! Блэк всегда Блэк. А Блэки, это широко известно, всегда любят обострять обстоятельства. Ходить босиком по острию ножа для них высшее наслаждение.

Впрочем, как и гонять по лезвию бритвы других.

Двигался Поттер легко. Движения его были четкими и в то же время грациозными, как у кота или профессионального танцора.

Лили тоже никогда не грешила отсутствием фантазии или пластики. До поступления в Хогвартс она несколько лет серьёзно занималась танцами и даже танцевала на сцене.

Кое в чем Блэк всё-таки правильно угадал. Танго, с его неизменной темой страсти и ненависти, как никакой другой танец передавал отношения Лили и Джеймса. Музыка заставляла их то сходиться, то расходиться.

Потом резко сменилась.

Из динамиков полились жесткие, стремительные ритмы современного диско, под которое так сложно не сбиться, не повториться ни в одном движении. Ударники, хочешь-не хочешь, задают ритм, заставляя руки хаотично вскидываться, а ноги повторять один и тот же притоп.

Горящие глаза, резко очерченные губы, жар, идущий от разгоряченного танцем тела Джемса, выполняющего ломанные и гибкие, как у акробата движения, завораживали. И не одну только Лили. Большинство девичьих взглядов жадно следили за каждым танцевальным движением одного из лучших Охотников в истории Хогвартса.

Да он оказывается до чертиков хорош, её вчерашний лягушонок! И когда только успел так похорошеть?

Они плясали и плясали, соревнуясь друг с другом в ловкости, в смелости, в откровенности. Опасно балансируя на грани приличий. Вплотную друг к другу.

Быстрый залихватский ритм сбивал дыхание, от потока крови в голове стоял опасный гул.

Ещё немного и Лили сдастся...

Но взмах палочки коварного Блэка снова всё изменил.

Зазвучал вальс.

Любимый вальс Лили – 'Сказки Венского леса' музыкального волшебника Штрауса.

Кружиться?!

О! Кружиться Лили всегда любила. До умопомрачения!

Кружиться, раскинув в стороны руки, как птица. Кружиться, пока земля не покажется слишком тяжелой и её можно будет просто не стряхнуть с подошвы лёгких туфелек. Кружиться до тех пор, пока не удастся оторваться от земли и – полететь.

Лететь вопреки всему – законам тяготения и распространённому мнению, что так не бывает.

До сих пор Лили кружилась всегда одна, как та балерина из её любимой шкатулки, стоящей на столике у матери: белая танцовщица с поднятыми вверх, словно крылья, тонкими руками.

Теперь она кружились с Джеймсом. Вместе.

Лили чувствовала не бесплотные объятия ветра, а горячие и твёрдые, сильные мужские руки, готовые подхватить, поддержать, изменить темп вращения. Или полёта?

Вальсовая дорожка. Окошко из рук. Семенящие шаги вокруг кавалера, припавшего на одно колено.

Ореховые глаза с золотистой каймой глядели то насмешливо, то тоскливо, то страстно. От этого земля всё легче и легче уходила из-под ног...

Когда восхищенные и недоверчивые охи и ахи вывели Лили из состояния транса, она осознала, что кружится, словно на невидимых качелях, паря в воздухе. Как легкокрылая фея из маггловских мультиков.

Стоило ей осознать это, как стихийная магия тотчас улетучилась, нетвердые воздушные потоки расступились, и она не удержавшись, рухнула вниз.

Наверное, больно ушиблась бы, если бы не Джеймс.

Он успел подхватить. Как всегда, в принципе.

Джеймс всегда страховал и удерживал. Спасал в последний момент – насмешливый, бесстрашный и дерзкий.

– Спасибо, что не дал упасть, – смущенно засмеялась Лили.

– Всегда пожалуйста, – непривычно хмурясь, ответил он.

Джеймс словно нехотя убрал руки с её талии.

– Что-то я так и не понял, кто-выиграл-то, а? – хихикнул Петтигрю.

– По-моему, здесь, как всегда ничья, – ухмыльнувшись, ответил Блэк.

***

Лили сама не знала, проиграла она или выиграла. Ей, честно говоря, было всё равно, кто вышел победителем. Она снова была счастлива.

Давно у неё на душе не было так светло.

Глава 24

Ругару

Хорошее настроение не покидало Лили до конца дня. Вот в чём Поттеру точно не было равных, так это в умении устроить какую-нибудь дикую выходку, после которой даже предстоящая встреча с жутким чудовищем не казалась такой уж серьёзной.

В четыре часа гриффиндорцы, как было условлено, спустились в огромный вестибюль Хогвартса.

Признаться, честно, Лили практически не общалась ни с Дорказ Мероуз, ни с Марлин Маккинон. Конечно, прожив семь лет бок о бок, так или иначе сталкиваешься с людьми. Но с Марлин и Дорказ Лили предпочитала сталкиваться ровно настолько, насколько это было необходимо и ни на полминуты дольше. Открытой вражды между девушками не было, но и симпатии не наблюдалось.

Особенно не симпатизировали друг другу Лили с Марлин.

Марлин была яркая, бойкая блондинка с томными серыми глазами. Девушка пользовалась заслуженным вниманием противоположного пола, была умна, даже остроумна, так что если на Гриффиндоре кто-то и мог составить Лили конкуренцию, то только Маккинон. А в подобных случаях между девушками всегда возникает либо крепкая симпатия, либо стойкая антипатия. В данном случае, увы, имело место последнее.

Дорказ Мероуз? О ней Лили ничего плохого сказать не могла, кроме того, что она была лучшей подругой Маккинон.

– Явились, мальчики-девочки? – заполнил пространство басовитый голос Грюма. – Отлично! Сейчас я раздам каждому из вас порт-ключ, который перенесёт всех в одно условленное место. Там я подробно расскажу о предстоящей работе. Никакой самодеятельности, понятно?

Грюм подозрительно покосился в сторону Джеймса, Сириуса и Рема. Те изобразили вид оскорблённой невинности из серии: 'Мы?! Да никогда!'.

По очереди Грюм вкладывал в протянутые ладони различные мелкие предметы. Один за другим ребята исчезали в странном вихре, словно бы стирающем их из пространства.

Лили в качестве артефакта достался с виду обычный кусок мела.

Считалось, что при помощи порт-ключей перемещаться безопасней, чем самостоятельно аппорировать. Однако при аппорации у Лили никогда не возникало ощущения, будто её протягивают по трубе диаметром меньше её самой. Перемещение при помощи порт-ключей у неё явно нескоро будет в приоритете.

Они очутились в тёмной комнате, похожей на съёмную квартиру в дешёвом спальном районе.

– Ну, мальчики-девочки, присаживайтесь, – гостеприимно рыкнул Грюм. – Разговор предстоит не долгий, но какое-то время он, безусловно, займёт. Так что располагайтесь поудобней.

Судя по брезгливым взглядам, которые Марлин разбрасывала вокруг, перспектива засесть тут надолго нисколько не казалась ей вдохновляющей. Лили её понимала.

– Недавно в министерство слили информацию о том, что здесь, неподалеку, появился ругару. Вы-то все считаете, что ругару это почти как оборотень. Так?

Дорказ и Эдгар кивнули. Остальные хранили молчание.

– В наших умных книжках написано, будто ругару обращается по собственному желанию, а не по необходимости, как оборотни. Я всегда говорил и не устану повторять – мусор ваши книжки! – процедил Грюм сквозь зубы. – На самом деле ругару не лучше, а в сто, тысячу раз хуже любого оборотня! Если в ликантропе зверь просыпается в одну единственную ночь в месяце, то ругару готов перевоплотиться всегда, вне зависимости от времени суток. Зверь в нём никогда не просыпается, мальчики-девочки, никогда – он в нем живет! Всегда! Эта тварь постоянно голодна, точно сухопутная акула, а жрёт она только человечину. Вот так-то.

– Почему? – свёл Боунс тонкие белёсые брови. – Зачем учителям нам врать?

– Потому что меньше знаешь, крепче спишь, – так считают они. А я говорю вам: дай бог всем, кто верит учебникам, проснуться утром живыми. Если вы не верите в монстра под кроватью, то это вовсе не означает, что его там нет. Неустанная бдительность! Неустанная бдительность, мальчики-девочки, вот что я скажу вам! Неустанная бдительность, если хотите выжить. А теперь вернёмся к нашему, а точнее, вашему, заданию. В доме, за которым предстоит следить, по нашим подозрениям, обитает та самая, вечно голодная, кровожадная тварь. Вы должны будете следить за ругару, и если наши подозрения окажутся правильными... – аврор замолчал, серьезно глядя на набранную им команду, – Если у вас не останется сомнений, что этот человек действительно монстр... убейте его!

– Про... пр.. простите? – выдавила из себя Дорказ Медоуз. – Что вы предлагаете нам с ним сделать?

– А профессор Дамблдор в курсе, чему вы тут нас учите? – высокомерно вздёрнула аккуратненький носик Марлин.

– Мы не всегда с вашим директором одинаково смотрим на вещи. Я человек простой, без заморочек. Для меня все эти разговоры о спасении и падении душ не значат ничего. Я знаю одно – если доказано, что объект представляет собой опасность, значит объект должен быть уничтожен. Всё!

– Как вы можете такое говорить? – всплеснула руками Дорказ.

– К сожалению, могу, мисс. Для того, чтобы кто-то мог спокойно спать, не находя у себя под кроватью монстров, кто-то должен научиться не бояться запачкать свои розовые ручки в их крови. Такова жизнь. Вот моё мнение, а выбор он, конечно, за вами. И ответственность тоже – на вас. Речь я свою закончил. И не рассчитывайте на то, что идёт тренировка в условиях, приближенных к бою, ясно? Всё по-настоящему. Так что все мы помним?..

– Неустанная бдительность! – хором отозвалась собранная им команда гриффиндорцев.

***

Недалеко от места, куда порт-ключи перенесли Лили и Мародеров, маленькая девочка каталась на трёхколесном велосипедике, нарезая круги по дорожке. Кроме этой малышки на улице не было ни души, улицы пустовали. Часы показывали без четверти пять. В этот час большинство людей всё ещё на работе, да и пронизывающий ветер не располагал к прогулкам.

Не успели юные волшебники сделать и десятка шагов, как из угла на них выдвинулся огромный черный пес, размером, если не с маленького телёнка, то со среднего величины пони – точно.

Лили недоверчиво смерила пса взглядом, на всякий случай спрятавшись за спину Джеймса.

Поттер склонился над собакой и ласково почесал за ухом:

– Пошли, Бродяга?

Друзья подошли к одному из ничем не примечательных домов, стоящему в центре улицы. Самый обыкновенный дом, таких в старой доброй Англии не то что сотни – тысячи. Лужайка-газон, светлая дверь, на которой прекрасно смотрятся рождественские венки, окна, завешенные гардинами так, что с улицы ничего невозможно рассмотреть.

– Аллохомора! – взмахнул палочкой Джеймс.

Внутри дом выглядел так же безлико и одновременно уютно, как и снаружи. В нём явно прослеживалась женская рука, потому что мужчины редко расставляют по всему дому вазочки, цветочки и статуэтки, и ещё реже украшают стены картинами с пасторальными пейзажами.

– Не слишком-то похоже на логово чудовища, да? – хмыкнул Поттер.

– Воющая Хижина выглядит определённо мрачнее, – отозвался Люпин.

– Если бы спросили моё мнение по этому поводу, я бы сказал – определённо колоритнее, – подмигнул ему Джеймс.

Как выстрел, резко щёлкнул замок и в дверном проеме показалась симпатичная женщина лет тридцати. В тёмных длинных волосах её блестели капельки дождя. В руках женщина вполне обыденно держала пакеты с едой.

Заклятие невидимости, предварительно наложенное, позволило хозяйке не обнаружить вторжение в её жилище. Хотя Лили и казалось невероятным, что можно не заметить чужеродное присутствие, ведь человек, как большая сверхмощная батарея, всегда генерирует вокруг себя поле, которое можно не видеть, но невозможно не почувствовать.

Женщина, однако, оставалась глуха и слепа к изменению аур и тонких вибраций в помещении, она ничего не подозревала и не чувствовала. Скинув полусапожки на высоких каблуках, порхнула в кухню. Распаковала пакеты, расставила содержимое по полкам холодильника, потом поднялась на второй этаж, видимо, переодеться.

Лили испытывала неловкость. Она чувствовала себя мелким воришкой, ворвавшимся в дом, в который его никто не звал. Неприятные мысли оседали на стенках мозга, точно накипь. То, что выглядело детской игрой и шалостью в Хогвартсе, больше не казалось забавным здесь: отворять запертые на замки двери под покровом невидимости порой далеко не так невинно, как она себе раньше это представляла.

Женщина наверху что-то напевала, частенько не попадая по нотам. Хозяйка дома считала, что она одна и не стеснялась фальшивить.

А Лили тем временем размышляла над тем, сколько людей, считая себе в одиночестве и безопасности, предавалось своим делам без оглядки: пели, переодевались, занимались любовью, в то время как какие-нибудь недоучки-маги пристально следили за каждым им шагом?

'Мы не из пустого любопытства сюда пришли', – напомнила она себе.

Женщина спустилась вниз и принялась хлопотать на кухне, готовя ужин. Она легко передвигалась между столом и плитой. Вскоре обоняние начали раздражать аппетитные запахи, от которых слюнки потекли.

Послышалось рычание мотора, отдаленный лай собак – приехал хозяин.

– Мэгг?

– Филл?.. – обернулась к нему женщина.

Мужчина повёл носом:

– Как вкусно пахнет, – ласково обнял он её за талию. – Ты моя волшебница!

Женщина довольно засмеялась:

– Всё уже почти готово. Иди, переодевайся, скорее, а то не успеешь к ужину.

Поужинав, парочка поднялась в спальню.

– Ну и что? – стараясь шептать как можно тише, обернулась Лили к друзьям. – Кто-нибудь видит здесь чудовищ?

–А ты ожидала, что монстр проявит себя сразу же по нашему прибытию? – поинтересовался Рем.

– Очень на это рассчитывала, – ощетинилась Лили.

– Если бы всё было так просто, – вздохнул Люпин. – К сожалению, ни одна тварь не действует по расписанию. Иногда подобных проявлений приходится ждать днями, неделями. Бывает, даже месяцами.

– Но мы же не можем тут застрять так надолго! У нас же школа, уроки, экзамены, в конце концов! Своя жизнь!

– Мы можем меняться друг с другом и следить по очереди, – с довольной улыбкой пакостника заявил Поттер. – Почему, ты думаешь, Грюм затащил в эту экспедицию так много народу?

Лили сникла. Если перспектива открытого боя просто не вдохновляла, то долгое ожидание откровенно убивало.

Во взгляде Поттера вновь промелькнула насмешка:

– Разделяю твоё мнение, Эванс. Нет в мире ничего хуже ожидания...

– Тише! – предупреждающе шикнул Ремус.

На лестнице вновь зазвучали шаги. Они были размеренными и тяжелыми, явно неженскими.

Мужчина был в трусах-боксерах и белой майке. Белая одежда особенно ярко выделялась на фоне темной кожи, покрытой курчавой густой растительностью. Взгляд невольно отметил, что ноги у хозяина дома были слишком тонкими и короткими по сравнению с мощным широким торсом.

Неторопливо прошагав к раковине подозреваемый большими глотками, жадно выпил стакан воды. Потом потянулся к подносу, где лежали крекеры. Захватив их целую пригоршню, он набил ими рот. Сделав несколько жевательных движений, в отвращении скривился. Бросив вороватый взгляд на лестницу, мужчина спешно распахнул холодильник, ловко вытащил оттуда упаковку с фаршем, разодрал её руками и принялся жадно глотать сырое мясо.

Лили почувствовала позывы тошноты. Закрыв глаза, она принялась считать про себя считать до ста, стараясь успокоиться.

Прожевав половину фарша в упаковке, мужик вернул остатки в холодильник, прополоскал рот и пошёл обратно к жене.

– Кошмар! – выдохнула Лили.

Зрелище было не из приятных, хотя фарш, это, конечно, не человеческая глотка, но всё же...

– Не сложно догадаться, кто тут плохой мальчик, – хмыкнул Джеймс.

Лили вдруг неожиданно подумала о том, как на свете страшно жить. Эта женщина– маггла наверняка ни сном, ни духом не знает о тайной страсти своего любовника к сырому мясу. Сколько же женщин, проводя год за годом рядом со своим мужчиной даже не подозревают, с кем на самом деле имеют дело?

Неожиданно перед ними возник Грюм и сделал ребятам знак уходить.

– Ну как, мальчики-девочки? – хохотнул аврор, как только они аппарировали из дома и смогли разговаривать в полный голос. – Как впечатления? Надеюсь, положительные, потому что завтра вам придётся сюда вернуться.

На следующий день, как выяснилось, женщины дома не оказалось.

'Может быть, ночное дежурство на работе?' – предположила про себя Лили.

Мужчина неторопливо поужинал, почистил, как говорится, пёрышки, и упорхнул из дома. Шёл он уверенно, не торопясь, явно не опасаясь слежки.

А зря.

Следуя за ругару они миновали пару кварталов. Их целью оказался невзрачного вида третьесортный маггловский бар.

– Взрывастые драклы! – прорычал Поттер.

– В чем дело? – заволновалась Лили.

– В том, что приличным молодым ведьмочкам в места, подобные этому, лучше не соваться.

– Правда, что ли? – хихикнула Лили, но заглянув в глаза сначала Джеймсу, потому Ремусу поняла – не шутят.

– Невинные девицы по таким местам не ходят, – поделился Ремус жизненным опытом.

– Вообще-то в мире всякое случается, – заспорила Лили. – Бывает так же и то, что невинные девицы интересуются тёмной стороной жизни.

– Проблема в том, Эванс, что стоит тебе сунуться туда, и уже станет неважным, интересуешься ты темной стороной или нет – темные пьяные маггловский личности мужского рода наверняка заинтересуются тобой, – сказал Джеймс.

– А это создаст проблемы, – добавил Рем. – Привлечёт к нам ненужное внимание.

– Хорошо, – согласилась Лили. – Не будем тратить время попусту. Чтобы не создавать проблемы, я останусь снаружи, а вы идите внутрь.

Но им опять не полегчало!

Парни смерили её красноречивыми взглядами:

– Останешься? Ночью? На улице? Одна?.. – многозначительно фыркнул Поттер ей в лицо. – Хотя?.. Эй! Бродяга!

Из темноты выступил огромный и страшный пес.

Лили замерла. Ей совершенно не хотелось оставаться наедине с этим... псом. Но капризничать и ставить под угрозу срыва операцию ей хотелось ещё меньше.

– Береги её, Бродяга, – бросил Поттер как бы между прочим, с подчеркнутой небрежностью перед тем, как вслед за Ремом шагнуть в сторону бара.

Оставалось только ждать.

Лили прислонилась спиной к стене. Бродяга уселся у её ног, точно суровый Сфинкс в далеком Египте. С той лишь разницей, что здесь было далеко не жарко.

Время шло.

Люди входили и выходили. В большинстве своем это были мужчины в возрасте от тридцати до пятидесяти. Шли, пряча лица, кто за шляпами, кто за воротником. Кто-то попытался сунуться к Лили с надуманным вопросом, но услышав низкий предупреждающий гортанный собачий рык, поспешно ретировались. Казалось, что рычала сама темнота, непроглядная и морозная.

По началу Лили всё время настороженно сжимала палочку в руке и нервно оглядывалась по сторонам, но спустя три четверти часа расслабилась. Страх и нервное напряжение оставили её, зато подбиралась злость. Лили начала медленно закипать. Хоть бы вышли, сказали, дали бы каким-нибудь образом знать, что там у них происходит? Даже если события никак не развиваются и подозреваемый просто заливает себе за воротник – все равно!

Бросив взгляд на часы, Лили чертыхнулась. У неё было полное право проявлять нетерпение. Она торчала тут на холоде уже три часа!

– Ещё немного, и я пойду внутрь, – решительно заявила она. – Сил моих больше нет! Я уже ног под собой не чувствую.

Бродяга поднялся и потрусил в сторону переулка.

– Эй! Ты-то ещё куда? Стой!

В ответ пёс злобно зарычал. На мгновение даже показалось, что в его зрачках танцует алое пламя. Лили испуганно отпрянула.

Сириус исчез из поля зрения. Впрочем, ненадолго. Он вскоре вернулся уже в человеческом обличье.

– Идём.

– Но Джеймс велел ждать здесь...

– Как хочешь. Я пошёл.

Лили, не долго колеблясь, последовала за ним.

Спустившись по истертым ступеням, они очутились в полутемном помещении, наполненным людьми. Лили никогда прежде не посещала баров, поэтому сейчас с любопытством вертела головой. Ничего интересного не было: столики, стулья, барная стойка и – стаканы, стаканы, стаканы.

Они с Сириусом трижды обошли бар, но ни ругару, ни Джеймса, ни Ремуса не обнаружили.

Перехватив тяжелый взгляд бармена, Сириус решительно направился к стойке. Лили семенила за ним.

– Виски со льдом, даме – содовой, – заявил он тоном, не допускающим возражения.

Бармен и не подумал возражать, мгновенно попадая под блэковский магнетизм. В следующий момент он послушно выставил на стойку всё, что было велено, без возражений и рассуждений на тему: 'до совершеннолетия не положено'.

Пить Блэк не стал, даже не пригубил стакан. Зато произвёл над несчастным магглом какие-то магические манипуляции, глаза у того остекленели и сделались какие-то бессмысленные.

– Скажите, вы не видели здесь этих парней? – Сириус положил на столешницу фотографию с изображением Рема и Джеймса.

Бармен бросил на фото беглый взгляд и кивнул:

– Были здесь. Ушли около часа назад с каким-то мужиком.

– Среднего роста, широкоплечий, с черными волосами, состриженными, как у боксера?

– Да, – кивнул бармен,

– Не понимаю, – зашептала Лили, оборачиваясь к Сириусу, – они что, ушли вместе с ругару? Не предупредив нас? Да что с ними такое?! С ума что ли, сошли?!

– Обычная наглая самонадеянность схожая с идиотизмом – отличительная мародёровская черта, – резюмировал Сириус. – Нужно вернуться.

– В Хогвартс за подмогой? – предположила Лили.

– В дом ругару, – отрезал Блэк.

В обществе Бродяги Лили как всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Неприятно, когда кто-то вот так на дух тебя не переносит, но вынужден мириться с твоим существованием потому, что тот, кто ему дорог, дорожит тобой.

Она знала, что в случае опасности Блэк, ни на секунду не задумываясь, отдаст за неё жизнь. Прежде всего потому, что ни в грош её, эту самую жизнь, не ставит и потому, что Джеймс просил беречь Лили Сириус будет её беречь. Без оглядки, не постояв за ценой.

Но самое гадостное то, что всё это нисколько не мешает ему ненавидеть и презирать её, Эванс.

Пальцы Блэка крепко обвили её запястье, отрывая от невеселых дум. В следующий момент они аппарировали к дому.

Ещё в прошлом году это могло показаться занимательной игрой – выслеживать и красться, но с тех пор много воды утекло и многие игры перестали казаться забавными.

Влажные пальцы крепко держали палочку, слух напрягся, Лили зорко всматривалась в окружающую её мглу, когда они с Блэком крадучись воровато перешагнули порог.

В комнатах всё было по-прежнему: мебель, стены, картины. На фоне окна чётко выделялся треугольник торшера.

Сириус резко втянул в себя воздух:

– Чувствуешь? – приглушенном шепотом спросил он.

– Что именно? – взволнованно откликнулась Лили.

– Пахнет кровью.

Было слышно, как одновременно и насмешливо, и напряженно тикают часы, где-то тут, во мраке, совсем рядом.

'Тик-так, тик-так, тик-так'.

Казалось, дом притаился и ждёт момента, когда можно будет безнаказанно их проглотить.