Текст книги "Дети острова Таршиш"
Автор книги: Эхуд Токатли
Соавторы: Джуди Клитснер,Шмуэль Клитснер
Жанр:
Детские приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Хорошо,– сказал Рон.– Но почему они будут сообщать это именно израильскому правительству?
– Да ты ничего не понял,– с раздражением сказал Шалом.– Мы должны убедить их, что правительство не выпустит арестантов из тюрьмы ради спасения нескольких израильских детей. Какое ему до нас дело? Но Израиль сделает для нашего спасения все. Мы должны объяснить им это. Только израильское правительство может попросить их власти освободить террористов.
– Но наше правительство никогда не согласится уступить требованиям террористов,– включился в разговор Шмиль.– Израиль никогда не идет на поводу таких похитителей.
– Да,– согласился Шалом,– но наши-то бандиты этого не знают. Они поверят, если им сказать, что они ничего не выиграют, если не сообщат о нас в Израиль.
– Но что толку? – шепотом настаивал Шмиль.– Израильское правительство никогда не пойдет на уступки террористам.
– Это правда,– сказал Шалом.– Но может быть, они что-нибудь предпримут, чтобы вызволить нас отсюда. Все, что требуется от нас, это дать знать о себе. Если Ашер скажет террористам...
– Что? – в ужасе прошептал Ашер.– Что значит Ашер скажет? Да они меня тут же прикончат!
– Они тебя не убьют,– успокоил его Шалом.– Ты сам видел, как тебя слушала эта женщина. Только тогда, когда с ней поговорил ты, нам разрешили питаться рыбой и фруктами.
– Но почему я? – с обидой проговорил Ашер.– Ты только что все объяснил гораздо лучше меня.
– А ты лучше знаешь английский! – прошептал Шалом.– Не бойся, Ашер. Они выслушают тебя! Они не причинят тебе вреда только из-за такой просьбы.
– Я боюсь.
– Ашер,– продолжал Шалом,– ты можешь спасти всех нас! Если в Израиле узнают, где мы, они пошлют солдат против этих преступников. И тогда мы, наконец, сможем вернуться домой! Не бойся! А-Шем тебе поможет.
Ашер долго молчал, затем шепотом ответил:
– Хорошо, но только вы все молитесь за меня, ладно?
Шалом улыбнулся и поблагодарил Ашера. Все дети в этот вечер молились за то, чтобы у него все получилось.
На утро Ашеру удалось поговорить с предводительницей террористов. Когда их повели умываться к ручью, женщина стояла рядом с автоматом в руках. Потом она разрешила им сесть и съесть несколько плодов. Тогда-то Ашер подошел к ней и рассказал об их разговоре накануне. Женщина окинула его ледяным взглядом и ответила на ломаном английском:
– Ты думаешь, я дура? Я герой революции! Я говорю дети остаться здесь, пока не будет все готово! Сейчас я не хочу правительство знать, где я. Если я скажу, что ты говоришь, правительство посылать сюда солдат!
– Но израильское правительство единственное, которое захочет спасти нас! – настаивал Ашер.– Вашему правительству безразличны судьбы еврейских детей! А если вы сообщите в Израиль, то израильское правительство убедит ваше освободить ваших товарищей!
– Молчать! – закричала женщина со злостью.– Молчать! Я знаю, ты лгать! Вы хотите солдаты узнать, где мы есть! Ты лгать! Но я умнее, еврейские лжецы!
Дети с ужасом следили за женщиной. Ее ненависть к евреям напугала их.
– Почему ты стоишь? Сесть, еврей!
Дети в испуге сели, только Шалом продолжал стоять. Его глаза были закрыты, лицо обращено к горизонту, губы беззвучно шевелились.
– Ты сесть! – закричала женщина диким голосом.– Сесть!
Шалом понимал, нужно выполнить приказ этой бандитки с автоматом. Но его тело словно вышло из повиновения. Террористка подошла к Шалому поближе. Ашер поднялся и принялся объяснять дрожащим голосом:
– Он сейчас сядет, минутку...– попросил он.– Он стоит не для того, чтобы разозлить вас. Он... молится...
– Молится?! – закричала женщина, ее лицо исказила злобная гримаса.
Террористка подошла к Шалому и так толкнула его в спину, что он упал. Она сорвала кипу с его головы и стала в бешенстве топтать ее.
– Это тебе за молитву! – кричала она.
Ребята были в ужасе. До сих пор им казалось, что женщина была единственным человеком среди бандитов, относившимся к ним терпимо. Теперь же перед ними было злобное сумасшедшее существо.
Но и Шалом не собирался сдаваться: она ненавидит евреев – так пусть видит! Он поднял свою кипу и снова надел ее на голову.
– Шма Исраэль А-Шем Элокэйну А-Шем Эхад,– тихо прошептал он на иврите, как бы отстаивая свою веру в минуту смертельной опасности.
– Молчать! – заорала террористка.– Теперь встать! Назад на дерево!
Ребята быстро поднялись. Женщина погнала их в дом, а мужчины снова связали детей, попутно надавав каждому пинков.
Когда террористы спустились из дома, Шалом улыбнулся про себя и прошептал:
– Барух шем квод малхуто ле-олам ва-эд! Благословенно славное Имя царства Его вовеки веков.
44. Момент истины
Дани и Гилад выглянули из своего укрытия среди деревьев. Двое террористов вели их друзей к вершине горы. Это был третий день после того, как бандиты заняли Таршиш. День был хмурый и холодный, с моря дул ветер. Пленники шли гуськом со связанными руками, а террористы подталкивали их в спину автоматами.
– Что они задумали? – прошептал Гилад.– Что им нужно на вершине горы?
– Давай подождем и увидим,– ответил Дани.
Скоро все стало ясно. Террористы развязали мальчикам руки и приказали разбирать сигнал SOS, который они с таким трудом выложили из известняка. Ребят заставили сбрасывать камни с горы. Дани и Гилад смотрели, как постепенно исчезала огромная звезда Давида. Гилад пробормотал горькие слова прощания с этим символом их надежды. Но Дани улыбнулся и сказал:
– А это хороший знак.
– Хороший знак? Ты с ума сошел! Что в этом хорошего?
– Если они хотят убрать сигнал, значит, они боятся, что здесь проходят многие суда и самолеты!
– Это правда,– улыбнулся Гилад. Похоже, в любой ситуации всегда можно найти что-нибудь хорошее...
Мальчики ненадолго задумались. И вдруг Гилад сказал:
– У нас есть еще одно преимущество! Террористы сейчас заняты уничтожением знака SOS, поэтому мы можем заняться нашей работой.
– Но мы решили действовать только по ночам,– запротестовал Дани.– Они могут увидеть нас с вершины горы!
– Не беспокойся,– сказал Гилад.– Мы пройдем на север по западному берегу. Там сплошные деревья и нас не заметят! Мы сможем дойти до белых скал, до самого туннеля и нас никто не увидит с вершины горы.
– А как насчет третьего террориста? – спросил Дани.– Там их только двое. А если третий пошел к туннелю? Не хватало только встретить его там!
– Мы его не встретим,– сказал Гилад.– Он же охраняет самолет около лагуны. Они боятся, что кто-нибудь высадится со стороны моря, поэтому всегда ставят там охрану.
И ребята отправились в путь. Их план был сложным и опасным. Но они верили, что их ждет удача.
После полудня Дани и Гилад достигли туннеля и быстро спустились в подземный тайник. Факел они зажгли с помощью спичек, найденных около самолета. Не теряя ни минуты, они приготовили все необходимое.
– Смотри, Дани,– радостно воскликнул Гилад,– они взяли только одну бочку горючего!
– Прекрасно! – отвечал Дани с довольной улыбкой.– В самый раз для нашего плана, а для их самолета останется самая малость!
Гилад осторожно переливал горючее в глиняный кувшин. А Дани спешно готовил что-то в туннеле. Наконец он позвал Гилада:
– У тебя все готово? Тогда скорее пошли отсюда!
– Ты все взял? – спросил Гилад, поглядев на собранные Дани предметы.
– Да,– ответил тот.– Пошли.
Мальчики выбрались из туннеля и осторожно двинулись назад, к белым скалам. Весь день они трудились в своем лесном укрытии. Гилад выкопал патроны, которые они зарыли после неудачной попытки разжечь пламя. Дани был занят изготовлением толстых и крепких веревок из волокон растений. Гилад сворачивал длинные шнуры из легко воспламеняющихся волокон сухих трав.
– Все! – сказал Гилад, когда уже было далеко за полночь.– Все готово! Может, начать раньше, чем мы планировали?
– То есть сегодня?
– Да, а у тебя есть сомнения?
– Давай прочтем минху, а там решим,– спокойно ответил Дани.
Они встали среди пальм и банановых кустов, и произнесли послеполуденную молитву. Потом Дани тихо запел:
– Леха доди ликрат кала[*]...
Гилад хлопнул себя по лбу. Ведь уже наступила Суббота! Они были так заняты своими приготовлениями, что потеряли счет дням! Дани улыбнулся при виде замешательства друга, потерявшего представление о времени, и продолжал тихо напевать. После молитвы Дани поднял несколько плодов, которые лежали рядом с ним, и сказал:
– Давай что-нибудь съедим в честь Субботы.
Поели в полной темноте. Это была странная Субботняя трапеза – не было ни киддуша, ни хал, ни свечей, ни огня или света... Но они отдыхали от работы и тихо пели в темном лесу Субботние змирот.
– Я решил,– внезапно проговорил Дани,– мы начнем сегодня ночью.
– Но... ведь сегодня же Суббота! – возразил Гилад.
– Я знаю,– прошептал Дани.– Но если жизнь в опасности, можно и нарушить субботние запреты. Это вопрос пикуах нефеш, вопрос жизни и смерти. Сегодня мы покажем этим бандитам.
В маленьком доме на дереве тоже не спали. Ребята были связаны, повязки давили на глаза, тела затекали от неудобной позы, в которой находились многие часы. Мальчики чувствовали себя беспомощными, подавленными. Но вдруг Шалом и Шмиль зашептались в темноте:
– Ва-еи эрев ва-еи бокер йом а-шиши[*]...
Не было возможности сделать киддуш без чаши, наполненной вином, но ведь можно тихо петь о том, как Господь сотворил мир и как отдыхал Он на седьмой день.
– Завтра я не стану работать! – заявил Шмиль.– Никто не заставит меня работать в Субботу!
– Они убьют нас! – горячо зашептал в темноте Рон.– Лучше нарушить одну Субботу, чтобы остаться в живых и потом соблюдать многие другие Субботы!
– Но ведь именно этого они и хотят! – сказал Шалом.– Они нарочно заставляют нас нарушать нашу веру! Нужно им показать, что мы не будем этого делать!
– Но мы не можем так рисковать! – со страхом шептал Ашер.– Не зря в книгах говорится, что спасение жизни идет впереди Субботы.
– Пусть каждый решает сам за себя,– проговорил Шмиль.– Я завтра не шевельну пальцем. Ничего они нам не сделают!
И пятеро ребят принялись обсуждать, что они будут делать завтра, когда придет утро Субботы. Даже Шалом и Шмиль, наиболее упорно отстаивавшие необходимость соблюдения Субботы, заколебались при мысли о последствиях. Шалом тихо молился, прося Бога дать ему силу и смелость, чтобы твердо соблюдать все мицвы.
Мальчики еще не знали, что на следующее утро им придется пережить то, что называется моментом истины, что на это самое время двое их товарищей назначили смелую акцию. Террористы тоже не подозревали о том, что их ожидает.
Только Дани и Гилад знали, что очень скоро все переменится и горячо молили А-Шема помочь им удачно осуществить их планы.
В тихий ночной час оба пробирались по лесу, неся все необходимое. Они пересекли ручей и молча двинулись через кусты. Здесь они должны были расстаться. Гилад посмотрел на товарища и тихо спросил:
– Все готово?
– Да,– ответил Дани,– тебе страшно?
– Очень! – признался Гилад.– А тебе?
– Умираю от страха,– улыбнулся Дани.– Но у нас нет выбора. Мы должны действовать!
Оба обнялись и пожелав друг другу удачи, разошлись.
Дани смотрел, как его товарищ пошел в направлении северного берега и быстро исчез во мраке. Он встал и начал тихо пробираться к лагерю. Шаг за шагом Дани приближался к опасному месту, пока не увидел перед собой пляж и лысого бандита с автоматом наперевес. Дани напряженно следил за ним. Вот тот сел на землю и прислонился спиной к плите. Дани, не мешкая бросился к дому.
И тут случилось непредвиденное! Мальчик споткнулся о большой камень и упал! Лысый подскочил, посмотрел в сторону леса, выкрикнул несколько незнакомых слов и прицелился в то место среди кустов, где лежал Дани. Тот быстро отполз назад, в тень. Террорист подошел поближе и стал внимательно прислушиваться. Дани затаил дыхание. Неужели бандит его засек?
Лысый сделал еще несколько шагов к лесу и остановился прямо у куста, за которым укрылся мальчик. Дани замер от страха и почти слился с землей. На мгновение ему показалось, что стук его сердца раздается по всему лесу. Про себя он молился, чтобы лысый поскорее вернулся на пляж.
И тут он чуть не вскрикнул от ужаса. Когда он упал, то уронил большой охотничий нож, который ребята взяли в пещере. Нож лежал на земле, у самой ноги террориста. Стоило лысому только повернуть голову, и он тут же понял бы, что кто-то прячется в кустах!
Испуганный мальчик собрал все свое мужество. Нужно протянуть руку из кустов! Напрягаясь, чтобы не шуметь, он медленно двигал руку все дальше, и дальше, пока не схватил холодное лезвие ножа. Дани быстро потянул его к себе и только тогда смог сделать едва слышный выдох.
Но тут темноту разорвал страшный шум!
Выстрелы!
Три выстрела прогремели над островом. Лысый подскочил и бросился на пляж.
Дани с облегчением вздохнул.
Бандит стоял на дюнах, озираясь по сторонам, и дико вопил. Остальные двое выскочили из дома и быстро спустились по лестнице. Террористы метались по пляжу, кричали на своем странном языке и показывали в сторону северного берега. Лысый прицелился и нажал на спуск. Автомат выпустил несколько очередей.
С северного берега прогремели ответные выстрелы. Террористы выдали новую серию очередей, и снова выстрелы.
Бандиты были уверены, что в скалах скрываются солдаты. Но они ошибались. Там был Гилад. Это он приготовил несколько кучек патронов на безопасном расстоянии друг от друга, окружил их сухими листьями и полил горючим из глиняного кувшина. К каждой кучке Гилад подвел шнур из переплетенных волокон сухих растений. С интервалом в несколько секунд он зажигал спичку, поджигал шнур и убегал, чтобы укрыться за скалами. Когда огонек достигал кучки, горючее воспламенялось и патроны взрывались. Шум был такой, будто целая рота солдат шла в атаку, стреляя из автоматов.
Террористы были так заняты стрельбой, что не заметили пробирающегося в темноте Дани. Мальчик осторожно взобрался по дереву, открыл заднее окно, подтянулся на руках и влез в комнату. В руке у него была длинная крепкая веревка, один конец которой был привязан к дереву рядом с домом.
– Это Дани,– закричал Нафтали, сорвав с глаз повязку.
– Тсс,– оборвал его Дани,– нельзя, чтобы нас услышали! Торопитесь!
Дани ножом перерезал веревки, связывавшие пятерых ребят. Дорога через окно была открыта.
– Хватайтесь за веревку! – тихо распоряжался он.– Уходите! Быстро! Бегите к озеру и ждите меня там!
Шмиль схватил веревку и быстро спустился из дома. За ним поспешили Рон и Нафтали. Но в этот момент выстрелы на севере прекратились. Наступила звенящая тишина. Женщина на пляже взяла свой мегафон и стала кричать в сторону северного берега:
– Стойте! Не приближайтесь! У нас взят заложники! Израиль, дети! Мы их убивать, если вы ближе.
Снова тишина. Ашер вылез через окно и начал спускаться по веревке. И тут террористы увидели, что пленники убегают. Они бросились к дому. Дани перерезал веревки, которые связывали Шалома, и оба мальчика стали выбираться наружу. Террористы были уже рядом. Бородач карабкался по веревочной лестнице. Шалому удалось выскочить и убежать в лес. А Дани оказался в ловушке. Голова бандита появилась над входным отверстием, он прицелился и сказал по-английски:
– Стоп! Стоп!
45. Вверх тормашками
Дани застыл у окна. Глаза его встретились с жестким взглядом бородатого, дуло автомата смотрело прямо в лицо мальчика! Дани лихорадочно соображал. Что делать? Как справиться с вооруженным бандитом?
Он понимал, что главное сейчас не шевелиться. Бородач стоял на перекладине лестницы, голова его выглядывала из люка, пальцы застыли на спусковом крючке. Малейшее движение со стороны Дани, и террорист начнет стрелять. Мальчик увидел краем глаза, что двое других бандитов подошли к дому и уже обнаружили веревку, привязанную к дереву. Женщина что-то скомандовала, лысый в ответ покачал головой. Он встал под домом и взял под прицел заднее окно. Дани был окружен со всех сторон. Женщина ухватилась за перекладину лестницы и начала подниматься в дом.
И тут произошло чудо! Веревочная лестница оборвалась! Она была достаточно прочной, чтобы выдержать двух детей или одного взрослого. Но тяжесть двух взрослых людей была слишком велика для нее. Веревки лопнули, и оба бандита рухнули на землю. Дани не терял ни минуты. Он выскочил в окно и стал быстро спускаться по веревке.
Но опасность еще не миновала. Внизу стоял лысый с автоматом в руках. Мальчик сползал и молился о помощи свыше – ничего другого ему не оставалось.
Террорист что-то угрожающе выкрикнул и прицелился.
Дани не останавливался.
Лысый нажал на спуск! И тут случилось второе чудо!
Вместо выстрела раздался глухой металлический звук. Патроны кончились. И пока террорист перезаряжал автомат, а его двое приятелей все еще лежали на земле, Дани изо всех сил бросился к озеру.
Пятеро взволнованных ребят ждали на берегу. Когда они увидели мчавшегося Дани, крик радости вырвался из их груди. Дани остановил их.
– Еще не все кончено! – прошептал он.– Тихо! Террористы здесь, и я уверен, что они нас ищут.
– А куда мы теперь пойдем? – спросил Нафтали дрожащим голосом.
– Тихо! – приказал Дани.– Рон, за мной, делай все, как я!
Мальчишки поспешили за своим отважным вожаком. Дани повел друзей на вершину горы. Он показал им, как надо укрываться за большими камнями. Затем чиркнул спичкой, зажег один из длинных шнуров и тут же отскочил за камни. Через несколько секунд огонь достиг кучки листьев, политых нефтью, и в воздухе снова загремели выстрелы.
Террористы в ужасе смотрели на вершину горы и беспорядочно, с каким-то отчаянием палили в ответ. Мальчишки плотно прижимались к земле. Пули свистели над их головами. Дани приказал не двигаться.
Этот кинжальный обстрел был прерван мощным взрывом на северном берегу. Над белыми скалами взметнулся гигантский факел, сопровождаемый густым черным дымом. Через некоторое время со стороны северного берега послышались новые взрывы.
– Что это? – прошептал в страхе Рон.
– Теперь можно не шептать,– сказал Дани,– все равно тебя не услышат в этом шуме. Это Гилад. Он взрывает туннель. Горит все топливо, которое там было, взрываются патроны. Я думаю, теперь мы сможем отделаться от них!
Дани был прав. Когда террористы увидели, что туннель взорван вместе с горючим и снаряжением, они решили, что их атакует целый батальон. Бандиты спешно покинули лагерь, вывели из укрытия гидроплан, и спустя несколько минут он промчался над водами лагуны и исчез в облаках.
Шестеро мальчишек на вершине горы проводили его радостными возгласами. Наконец-то они освободились от ужасных унижений! Но вдруг лицо Дани омрачилось беспокойством. Мальчик взглянул на северный берег.
– А где же Гилад? – произнес он, вглядываясь в густую тьму.– Он. должен был выбраться оттуда еще до большого взрыва...
– Ты думаешь, что он остался там? – с беспокойством спросил Шалом.
– Надеюсь, что нет...
– Наверное, нужно поискать его. Может быть, с ним что-нибудь случилось.
– Упаси Господь!
Последние слова принадлежали Гиладу, который появился из ночной тьмы. Ребята с облегчением вздохнули. Гилад стоял потный и усталый, но с победной улыбкой на лице.
– С тобой все в порядке? – спросил Дани друга.– Я так боялся, что ты не успеешь выбраться оттуда до большого взрыва.
– А я и не успел,– улыбнулся Гилад,– но когда я понял, что не смогу убежать, то спрятался за скалами и просидел там, пока взрывы не прекратились. Барух А-Шем, не получил ни одной царапины.
– Скажите,– обратился к мальчикам Шалом,– как вам удалось устроить все эти взрывы без бомб и пушек?
– Это была безумная идея! – признался Гилад.– Я взял бочку, где было немного горючего, и бросил в нее зажженную спичку, затем толкнул пылающую бочку в отверстие туннеля, а сам рванул, как сумасшедший. Бочка докатилась до тайника, где было собрано все горючее. Тут-то и произошел взрыв!
– Идея действительно безумная...– подтвердил Дани.– Я даже не могу поверить, что согласился на все эти опасные штуки.
– Но у нас же не было выбора...– пожал плечами Гилад.– Кто бы помог еще нам здесь?
– Ты прав,– согласился Дани,– но давайте пообещаем, что с этого момента никто больше не будет спускаться туда, где был когда-то тайник, хорошо?
Ребята дружно закивали в знак согласия, а Рон улыбнулся и добавил:
– Главное, все мы здоровы и свободны! Давайте вернемся в лагерь и отпразднуем это вкусным обедом!
– Не все сразу! – проговорил Дани, на его лице появилось озабоченное выражение.– По нашему плану эту ночь нужно провести здесь, на вершине горы.
– Но почему? – удивился Шмиль.– Ведь террористы улетели!
– Улетели,– сказал Дани.– А если они решат вернуться и найдут нас в лагере?
– В эту ночь мы останемся здесь,– продолжал объяснять Гилад.– И если увидим, что они возвращаются, то спрячемся в лесу. Пусть они подумают, что мы покинули остров.
– Но как долго нужно будет прятаться? – спросил Ашер.– Мы же не можем вечно сидеть в лесу.
– Конечно нет,– сказал Гилад,– переждем день-два. И если они не появятся, то скорей всего не возвратятся уже никогда.
– У них осталось не так много горючего в баках,– добавил Дани,– они не смогут улететь далеко. Но все запасы топлива в туннеле сгорели, поэтому им нет смысла возвращаться.
– А мы здесь так и останемся...– вздохнул Шмиль, ощутив внезапный прилив жалости к себе...– Обидно, что эти террористы никому не сообщили по рации о заложниках.
– Неважно,– утешил его Ашер.– Главное, что мы в безопасности! И все благодаря Дани и Гиладу!
– Не совсем так! – сказал Дани, как бы размышляя вслух.– Весь наш план чуть не рухнул в последнюю минуту...
Дани сидел на известковом камне, оставшемся на горе после разборки сигнала SOS. Он рассказал ребятам, как бородач уже нажимал на курок, как внезапно оборвалась веревочная лестница, как террористы рухнули на землю и как кончились патроны у лысого именно в тот миг, когда он решил стрелять в Дани.
– Настоящее чудо! – изумленно прошептал Ашер.
– Что значит'чудо? – удивился Шмиль.– Чудо, это когда расступились воды Красного моря. Но то, что случилось с нами, вполне объяснимо.
– Ну и что,– проговорил Рон,– чудо, что это случилось именно в ту секунду, когда Дани находился в опасности! Лестница лопнула, потому что не была достаточно крепкой, а патроны кончились, потому что террорист не перезарядил автомат, но все это произошло именно в тот миг, за который Дани и успел скрыться!
– Весь план мог провалиться сто раз! – проговорил Шалом, положив подбородок на колени.– Только помощь А-Шема позволила осуществить все это.
– И может быть, за это мы должны быть благодарны Шалому,– прошептал Нафтали, напомнив Дани и Гиладу, как молился Шалом под градом насмешек и оскорблений бандитов.
Ребята просидели на вершине всю ночь. Они снова и снова говорили о своем удивительном спасении, поглядывая при этом, не возвращаются ли их враги. Когда настало утро, мальчики спустились с горы и спрятались в лесу. Теперь, наконец, можно было немного отдохнуть. Их сердца переполняло счастье. Они спаслись! Они снова вместе, их объединяет дружба, тесная, как никогда.
Прошли еще день и ночь. Террористы не показывались на острове. Ребята вернулись в лагерь и с удвоенной энергией принялись ремонтировать все, что было разрушено бандитами. На светлой каменистой земле северного берега чернело огромное пятно от взрыва в туннеле. Дани сказал, что оно может привлечь внимание пролетающих самолетов. Но не мешает восстановить и сигнал на вершине горы.
Следующая Суббота была уже Субботой Захор, предшествовавшей празднику Пурим[*]. Ребята чувствовали живую связь с этим праздником и его Субботой. Когда Шалом читал из своего Хумаша отрывок «Помните, что Амалек сделал с вами...», они подумали о террористах, которые причинили им столько горя. Хотя бандиты и не были прямыми потомками Амалека, в них воплотился характер этого человека, безжалостно преследовавшего слабых и беззащитных. Только бессердечный враг, который «не имеет страха перед Богом», мог так безжалостно издеваться над беззащитными детьми!
На этой неделе дети с особой радостью отпраздновали победу над отродьем Амалека, Аманом. Шалом нараспев читал Мегилат Эстер из своего Танаха[*], и они представляли злого Амана в виде вооруженного террориста, а Мордехая Еврея – в виде тоненького мальчика в очках, который даже под угрозой отказался есть некашерную пищу и прервать свою молитву. Подвиг царицы Эстер ассоциировался с поступком сильного мальчика с черными кудрями. Рискуя собственной жизнью, он обращался к террористам со смелыми речами. Чудеса, что произошли с евреями в Шушане, их победа и месть поработителям, повторились на острове в смелой операции Дани и Гилада.
На следующее утро ребята исполнили три мицвы праздника Пурим: они послали друг другу мишлоах манот[*]: положили несколько жемчужин в коробку для цдаки, чтобы по возвращении в Израиль раздать помощь бедным, и сели вместе за праздничную сеуду по случаю Пурима. На столе стояли небольшие глиняные кружки, наполненные самодельным вином, перед каждым была тарелка с вкусной едой. Шмиль сыграл на флейте веселую мелодию Пурима. Ребята подпевали ему звонкими, чистыми голосами.
«Ла-иеудим айта ора ве-симха ве-сасон ве-икар... Для евреев был свет, и счастье, и радость...»
46. Весна
После освобождения от бандитов в канун Пурима у ребят укрепилась уверенность, что спасение не за горами. Сам факт появления здесь самолета означал, что о существовании острова знали. Конечно, террористы наверняка выбрали для своего тайника самое глухое место океана. Но больше всего ребят воодушевила победа над жестокими и хорошо вооруженными бандитами. Теперь у них появилось твердое убеждение, что силы небесные не оставят их в беде и помогут избавлению.
В воздухе чувствовался аромат весны. Зацвел сад, и им было приятно смотреть на плоды своего труда. Ашер обнаружил созревшие колосья дикой пшеницы. Они напомнили ему о весеннем сезоне в Израиле, где сейчас зреет на полях ячмень.
Во времена Бейт а-Микдаш евреи принесли ячмень в качестве подношения в Омер[*]. Но здесь, на Таршише, первой созревала пшеница, и Ашеру очень хотелось приступить к уборке урожая. Шалом предложил подождать еще несколько дней, чтобы можно было собрать его голыми руками, без специального инвентаря.
Потом они выберут из колосьев зерна и превратят их в муку, из которой приготовят мацу шмуру[*] для праздника Песах.
– Но почему надо быть особенно внимательным с пшеницей? – спросил Дани.
– Я говорю о такой маце шмуре, которая готовится из первых зерен,– объяснил Шалом.
– Пшеница может превратиться в хамец[*], поэтому мы должны быть осторожны, когда начнем ее жать.
– А почему? – спросил Нафтали, боясь показаться глупым и вместе с тем снедаемый любопытством.
– Очень просто,– улыбнулся Ашер,– мы должны следить, чтобы колос не был ни перезрелым, ни сырым. Если пшеница или мука отсыреют, то они начнут тлеть и через некоторое время превратятся в хамец.
Нафтали кивнул, словно он сам проверил состояние пшеницы. Свежий запах колосков рождал приятное чувство обновления, а теплый ветер, казалось, нес обещание приятных перемен. На остальных мальчиков тоже подействовала весна. Но в чем выразятся эти перемены? Будет ли это еще один сезон пребывания на Таршише или они наконец вернутся домой, в Израиль?
Накануне Рош-ходеш Нисан Шалом сидел на берегу океана. На небе светила лишь узкая полоска серпа, который бросал вызов темноте ночи. Мальчик улыбнулся, луна казалась ему новорожденным младенцем – хрупким, слабым, но с большим будущим! Шалому нравилось холодными ночами разглядывать луну. В середине каждого месяца она светила, словно гигантская лампа. Но потом она становилась меньше, и Шалома охватывала грусть от того, что темнота закрывает его луну. Тьма поглотит ее, и луна станет совсем незаметной. Но придет радостный миг возрождения, и Шалом вновь будет восхищаться рожденной луной. Вновь вернется лунный свет, с этого момента луна станет увеличиваться, пока не наступит полнолуние.
Сложными были чувства Шалома в ту ночь. Он знал, что луна сообщает о приходе месяца особого праздника, который был вершиной всего года, первым праздником, освященным его предками. Шалом представил себе события, которые произошли в Египте более трех тысяч лет назад. Он увидел длинную вереницу евреев – мужчин, женщин и детей, закованных в кандалы. Он видел их истощенные тела, их печальные глаза. Но вдруг перед ним оказался бородатый человек. Его глаза светились теплом. Это был Моше, объявивший своей пастве о дне Рош-ходеш. Теперь, сказал он, этот месяц будет первым среди других. Рабы были напуганы, и Шалом подумал, что они не решатся бросить в лицо своим египетским хозяевам: «Нет! Мы не будем жить по вашему календарю! У нас есть свой, с нашими месяцами и числами. Наш истинный Учитель приказал нам придерживаться этого летоисчисления. Вы больше не будете нашими хозяевами, потому что отныне и вовеки мы будем следовать слову только одного Владыки мира – его Создателя!»
Шалом снова начал рисовать в своем воображении картины прошлого. Здесь был и Моше Рабейну, освящающий месяц Нисан, после того, как два еврея увидели новолуние. И он, Шалом Шараби, видит его сейчас на берегах Таршиша. Евреи теперь больше не рабы, поскольку именно с тех далеких времен они приняли свой календарь и следуют заветам Бога, а не фараона. Шалом почувствовал себя так свободно, будто вышел из тьмы прошлого в полосу яркого света.
Затем Шалом представил себе Бейт Амикдаш спустя сотни лет после того, как евреи покинули Египет. И там, в великом Суде, свидетели увидели нарождающуюся луну. Судьи в белых, как снег, одеждах объявили: «Сегодня Рош-ходеш!» И все присоединились к ним, поздравляя друг друга: «Ходеш Тов! Со счастливым новым месяцем!» Сейчас они зажгут на вершине гор огни, как только мужчины с факелами поднимутся туда. Весь народ увидит эти сигналы и будет знать – наступил Рош-ходеш! Шалом увидел огонь у их кухни на пляже и представил себе, что это один из огней на горных пиках Израиля.
«Это вершина всех месяцев,– подумал мальчик,– и, конечно, он принесет освобождение...»
Шалом оторвался от своих видений и встал. Пора было подумать о подготовке к празднику Песах. Дети Таршиша хорошо помнили, как много времени уходит на это у них дома, в Израиле, и поэтому решили заранее распределить работу. Ашер и Нафтали вызвались навести порядок в лагере. Рон и Гилад должны были приготовить кашерную пищу для праздника, а Дани и Шалом – собрать пшеницу, обмолотить ее и испечь мацу. Шмиль взялся наловить рыбы и собрать фруктов для праздничного обеда. Утром дети позаботились о посуде, в которой им предстояло готовить кашерную пищу в Песах. Они знали, что глиняные сосуды для этого не годятся – они не выдержат долгого пребывания на огне. Лучше всего подошла бы металлическая посуда. Но где ее взять? И они решили изготовить ее из глинозема. Его они обнаружили когда-то у ручья. Такая посуда будет более прочной и выдержит длительное пребывание на огне. Потом они приготовили свежий виноградный сок. Снопы скошенной пшеницы сушили тут же, под лучами утреннего солнца. Обмолоченное зерно собрали в горшок из глинозема. Шалом готовился печь мацу. Он хорошо разбирался в этом деле, ведь раньше он каждый год в канун Песаха помогал отцу.