Текст книги "Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ)"

Автор книги: Егор Чекрыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Тем не менее, оу Лоодииг, которого, что там греха таить, именно чрезмерное любопытство и интерес к чужим тайнам, в свое время и привел на службу в Бюро, сначала дисциплинированно разобрался с текучкой, и только потом позволил себе приступить к десерту.

– Хм… – Пробежав глазами несколько листков, в полный голос сказал он сам себе, что случалось с оу Лоодиигом только в минуты сильного волнения или глубокой задумчивости. – А ведь, кажется, в этом и правда что‑то есть…

После чего, еще раз, уже куда более внимательно перечитал доклад, даже не столько вникая в его содержимое, которое он прекрасно запомнил и по первому прочтению, сколько пытаясь уловить интонации и настроение писавшего, и вычитать между строк правду.

…Кажется, не врет. – Сделал вывод оу Лоодииг. – Возможно заблуждается, но не врет. Вруны обычно берут детали и сюжеты для своего вранья из всем известных легенд, а тут же – что‑то новенькое – непонятные цилиндрики, странная подошва обуви, складной нож – с виду довольно бесполезный, однако весьма тонкой и качественной работы, – фантазера способного выдумать такие детали, он бы пожалуй оставил на службе в любом случае. Да и вообще – написано толково, логично, и грамотно. – Даже немного странно для офицера задвинутого на службу в Даар. – Сначала излагаются факты, потом выводы, сделанные на основе фактов, и далее – описываются действия, предпринятые исходя из сделанных выводов… Обещано прислать обнаруженные улики – уже весьма любопытно. Обычно, дела из Красной папки, состоят лишь из протоколов допросов очевидцев, а материальные свидетельства встречаются довольно редко… Что еще радует? – Прямо офицер, (как там его? – старший десятник оу Наугхо), этого не говорит, однако чувствуется, что он уже весьма близок к своей добыче. Много конкретики, и почти отсутствуют размытые и двоякочитаемые формулировки. Это либо признак излишне самоуверенного болвана, либо – охотника, плотно севшего на хвост добычи.

…М‑да, неужели дело о пропаже невесты сатрапа, наконец‑то сдвинется с места? Конечно, не будем излишне оптимистичны, вероятность удачи не более десяти процентов, однако – это куда больше, чем было у нас раньше. Теперь бы еще понять, какое именно блюдо, можно приготовить из подстреленной дичи... Труп нам не нужен однозначно, эту мысль, надо донести до этого оу Наугхо, как можно убедительней… А вот в клетке, или на привязи?.. Этот оу Готор Готор, другой предполагаемый выходец из иных миров, пожалуй не та птица, которая бы стала петь в клетке. Судя по тем крохам информации, что дошли до нас, в Тооредаане он уже попадал в клетку, но надолго там не задержался. И это еще удача тамошних коллег, что вырвавшись, он не затаил обиду на их королевство, а даже наоборот – активно пошел на сотрудничество… Человек из иного мира... М‑да... Зачем они вообще приходят в наш мир? – Вполне можно допустить, что сотрудничество и налаживание контактов с властями наиболее могущественных стран, входит в их задачи. Иначе, зачем бы, этому оу Готору Готору, повышать боеготовность армии Тооредаана, и уж тем более, организовывать Союз Государств, если бы он был просто разведчиком, посланным на предназначенные для завоевания территории? Итак, будем исходить из теории сотрудничества, хотя стоит приготовиться и к худшему варианту.

А с кем сотрудничал оу Готор Готор тут? – Оу Ренки Дареека, и Одивия Ваксай – пропавшая невеста Сатрапа, вот пожалуй, наиболее близкие, из известных ему людей, окружения оу Готора Готора.

…А что я вообще знаю об Одивии Ваксай и ее пропаже? – По старой привычке опытного следователя, оу Лоодииг решил вернуться к истокам, и вновь рассмотреть все дело в свете новых открывшихся обстоятельств. – До сей поры, в этом деле приходилось полагаться только на слова оу Ренки Дарээка, весьма уважаемого офицера и прославленного храбреца, хотя и тоже, человека с темным прошлым. – Не всякий потомок одного из древнейших родов Империи, может «похвастаться» пребыванием на каторге. Таких обычно, закон вообще обходит стороной. Впрочем – еще недавно, Тооредан, по меркам старой Империи, был довольно диким и отсталым королевством, где могло твориться все что угодно. Но даже и там... Интересно, это правда было наказанием за убийство, или результат каких‑то интриг недоброжелателей отпрыска древней фамилии? С одной стороны – вроде все чисто. Специально посланные люди подтвердили, что убийство было, и тому есть множество свидетелей, которые охотно готовы поделиться с любым чужаком, байками про своего местного героя, и даже точно указать место «где они сидели» и «куда упало тело…». Да и, отпрыск древнего рода, к тому времени, кажется был почти нищим и не имел влиятельных родственников, так что удивляться строгому приговору, вроде тоже не приходится. Но с другой стороны – каторжник, который меньше чем за десять лет, не только «смыл вину кровью», но и дослужился до полковника, и даже вошел в близкий круг короля?..?? Должность и жизненный опыт оу Лоодиига, заставлял его искать тут какой‑то подвох… Надо распорядиться еще раз хорошенько покопаться в прошлом этого оу Дарээка, – мысленно сделал он для себя отметку.

Впрочем, пока об этом хватит. Итак – отыскав древний клад, и расставшись с монархом, которого призывали домой неотложные дела государственного характера, экспедиция кладоискателей отправилась дальше, якобы к истокам реки Аэрооэо. А «по пути», фактически сменили власть в государстве Аэрооэо. Ну да – шахиншах там остался тот же, однако все его окружение и политика государства претерпели сильные изменения. Похожий фокус они провернули чуть ранее, в другом городе–государстве, фактически прямо на глазах Ваасю седьмого. – Угу – невинные ученые, не интересующиеся ничем кроме древних черепков. Так я в это и поверил, коллега оу Риишлее – начальник Тайной службы Тооредаана!

У истоков Аэрооэо, они якобы тоже собирались искать некую древность, и вот тут‑то вот, и начинаются главные загадки… Поначалу, объяснения пропажи невесты Сатрапа были либо слишком путанные, и, мягко говоря, не совпадали с информацией переданной внедренными в их экспедицию агентами оу Лоодиига. А пара групп следователей, посланных самостоятельно найти истину, столкнулись с сильным сопротивлением местного населения, препятствовавшего их работе. И он уже было решился, уступив требованиям Ваасю седьмого, прервать все отношения с Тоореданом, и наплевав на союзнические договоры с Аэрооэо, отправить к истокам реки небольшую карательную армию, которая сможет, перевернув каждый камень на указанном месте, найти, если не саму невесту, то хотя бы ответы на гложущие монарха вопросы. Но тут, этот самый оу Дарээка, опять заявился в Мооскаа, испросил аудиенции у сатрапа, и рассказал ему, и, естественно присутствующему там же оу Лоодиигу, самую бредовую и невероятную историю из всех, что доводилось им когда‑либо слышать. – Якобы, эта таинственная древность, что искала экспедиция, есть ни что иное, как тот самый легендарный Амулет Манаун'дака пропавший тысячи лет назад. И якобы они смогли его отыскать, и он оказался ключом к воротам, открывающим проход в иные миры. Якобы оу Готор Готор, и был человеком из одного из этих иных миров, и он, воспользовавшись Артефактом–ключом, смог вернуться в свой мир, а невеста Сатрапа – Одивия Ваксай, последовала за ним, по… непонятно каким соображениям, но только не романтическим, в чем он, оу Ренки Дарээка, готов был поклясться. И еще долго убеждал сжигаемого ревностью монарха в том, что отношения между оу Готором Готором и Одивией Ваксай, скорее можно назвать братско–сестринскими, нежели какими‑нибудь иными.

…Потом он заявил, что попытка штурма плато, где хранится загадочный Амулет, являющийся для местных чем‑то вроде святыни, может привести к разрушению или безвозвратной потери этого ценного артефакта. И тогда уж, ворота закроются навсегда, и ни Одивия Ваксай, ни оу Готор Готор, больше никогда не смогут вернуться в наш мир, и потому, он просит отложить задуманное и не посылать армию, или даже просто отряды «добровольцев», на поиски потерянной девушки.

…Звучало все это конечно абсолютно безумно. Но… Лично он, оу Лоодииг, почему‑то сразу поверил оу Дарээка. Во–первых, если бы этот человек пытался врать, он бы смог придумать куда более убедительную историю. В конце концов – можно же просто было сказать что мол – «заблудилась в горах», или «упала с лодки и утонула», не придумывая столь фантастического бреда. А во–вторых, лично он – оу Лоодииг, за долгую практику в Бюро научился чувствовать ложь, буквально по дрожанию голоса, и едва заметным изменениям лица говорящего. – Оу Дарээка говорил правду, либо – искренне верил сам, что говорит правду. Сатрап, для которого оу Дарээка был героем и одним из его кумиров, также поверил молодому офицеру, и, скрепя сердце, приказал отменить поход армии. На этом, дело о пропаже невесты фактически и закончилось, перейдя в фазу канцелярской работы.

Итак – представим, что дело наконец‑то сдвинулось с мертвой точки, и в их мир, снова прибыл если не сам оу Готор Готор, то еще один посланец иных миров… Хм... Опять же, – зная оу Готора Готора, пожалуй стоит исключить любую грубую работу с объектом. Но и хитрить… – этот пришелец, был тем еще пройдохой, однажды сумевшим надуть даже его – оу Лоодиига! Но… – грубую работу, чаще всего уже нельзя исправить. А вот проколовшись в хитрой игре, можно попытаться исправить положение, применив грубость. Так что…

– Вызовите мне оу Маатаасика. – Приказал он, прибежавшему на звук колокольчика секретарю.

– Итак, любезный. – Начал он, едва указанный чиновник пересек порог его кабинета. – Я хочу, чтобы вы отправили этому десятнику оу Наугхо следующие распоряжения от моего собственного имени – чтобы он почувствовал всю важность полученных инструкций.. Первое – объект его поиска, должен оставаться в живых, любой… – повторяю – любой ценой! Второе – ни в коем случае не пытаться его арестовывать, или как‑то воздействовать на него силой. Если будет возможность – надо негласно проследить за чужаком, сообщая о его местонахождении голубиной почтой. И будет совсем замечательно, если оу Наугхо сможет войти с ним в контакт, и завязать если не дружеские, то вполне приятельские отношения. Мне очень хочется, чтобы этот… – назовем его, ну допустим «стрелок», вошел в мой кабинет исключительно по доброй воле. Если оу Наугхо сможет это обеспечить – его ждет существенное повышение по службе, и достойная награда. А если провалит дело… – то Даар покажется ему Небесными равнинами Предков, по сравнению с тем адом, куда я его законопачу… И да, доставьте мне личное дело этого офицера, желательно чуть более подробное, чем обычно. – Где родился и в каких условиях рос. Почему решил поступить на службу в Бюро, как учился, и как служил все это время.

Часть 2

Западный Мооскаа. Оу Ренки Дарээка, генерал

Оу Ренки Дарээка вернулся домой заполночь, но в чрезвычайно благодушном настроении. От него несло потом, вином, и запахом сгоревших свечей – балы дело серьезное! Однако его благовоспитанная чудо–жена, пропустившая бал в связи со своей беременностью, была весьма благосклонна, не морщила как обычно носик, и даже одарила гуляку весьма жарким поцелуем. – Свершилось то, о чем он не переставал мечтать даже в худшие свои годы на каторге – оу Ренки Дарээка наконец получил патент на генеральское звание! Не купленный за деньги, или вымоленный услугами высшим сановникам и шарканьем по дворцовому паркету. Нет, – оу Ренки Дарээка – настоящий боевой генерал, самый молодой в истории своего королевства, из всех кто не состоит в близком родстве с королевской семьей! Это его триумф, а значит – и победа его женушки.

Но был и особый повод для довольства самого молодого генерала королевства, – до того он сам чувствовал себя находящимся в тени своего друга и вождя оу Готора Готора – человека поистине удивительного и невероятного. А тут, впервые, он по настоящему добился чего‑то сам, без помощи своего старшего товарища. Нет, конечно же, разработанный им план по разгрому заговора Южных графств, не обошелся без наработок и идей, оставленных Готором. Но… – пожалуй сейчас, во всем мире, только он, – оу Ренки Дарээка, правильно понимал эти идеи, и умел их использовать в полной мере. Даже оу Риишлее – умнейший из всех, кого знавал Ренки, не мог поверить что Южные графства удастся усмирить одним полком, за какую‑то пару недель. Предполагалось двинуть на юг немалую армию, постепенно захватывая замок за замком, усмиряя недовольных усилением королевской власти, строптивых графов, на что отводили не меньше года. И армию все‑таки двинули. Но пока эта армия, сушей, медленно тащилась в сторону противника, – его личный фааркоонский полк, на кораблях «Коммерческого дома Литруги», бывших ни чем иным, как сменившим флаг пиратским флотом, дошел до южных владений, десантировался на глухом берегу, в течении пяти суток совершил невероятный марш в самую глубь земель противника, и с налету захватил главную твердыню лидеров повстанцев – замок и город Крааст. Благо – его люди были особо натренированны именно на захват крепостей, драки в узких улочках городов, и битвы на тесных корабельных палубах. Эта внезапная победа войск короля внесла такой разброд и сумятицу в стан противника, что подошедшая наконец к границам южных графств, королевская армия захватила юг, так и не сделав ни единого выстрела. Большинство непокорных графов, предпочло сдать свои замки победителям, а самим отправиться в столицу вымаливать прощение.

…Сегодня, как раз был бал в честь примирения. Король милостиво облагодетельствовал своих, успевших вовремя раскаяться, блудных детишек, теплом своей улыбки, и одаривал их, их же собственными владениями, однако сильно урезав привилегии и полномочия. Все это входило в процесс, который Готор называл «централизация власти» и должно было послужить на благо королевства Тооредаан.

Он же – оу Ренки Дарээка, сегодня упивался заслуженным триумфом, купаясь в лучах славы и натужно–льстивых улыбках дворцовых лизоблюдов, и присмиревших графов. Сегодня он был по–настоящему Счастлив, как не был счастлив уже давно.

Впрочем, снисходительность жены не простиралась настолько, чтобы допустить пьяного и попахивающего мужа до супружеского ложа. И потому, новоявленному генералу, пришлось отправляться почивать на диван в собственном кабинете, что, впрочем, для человека привыкшего перебиваться попоной, брошенной на голую землю, или спать в гамаке, подвешенном в тесном матросском кубрике, большой трагедией не стало.

Сон его был спокоен и умиротворен, а судя по улыбке, не слезавшей с физиономии Ренки, снилось ему что‑то исключительно приятное.

Однако проснулся он, словно бы от толчка. Мгновенно вскочил на ноги, озираясь по сторонам, не сразу сумев понять, где находится. А вместе с узнаванием собственного кабинета, пришло и иное понимание – В мире произошло что‑то грандиозное.

Игорь Рожков, лейтенант

И вот, ранним утром, едва только раскрыли городские ворота, я выехал из первого, встречного мной в этом мире города, на новой лошадке. Мою прежнюю, стройноногую покладистую красавицу с подтянутым животиком и выступающими ребрами, обменяли на невысокого, мохнатого конька, с мордой и замашками врага народа и серийного убийцы. Первым делом, эта сволочь попытался откусить мне руку, а когда я увернулся – наступил копытом на ногу. При попытке затянуть подпругу, он надулся как воздушный шарик, и пришлось отоварить его пару раз кулаком по брюху. Но он потом отыгрался, начиная двигаться едва я вдену одну ногу в стремя, из‑за чего мне пришлось скакать за ним на другой ноге, на потеху всему каравану. В конечном итоге этот мерзкий вредитель получил плетью по заднице, и кличку «Троцкий». Каковую и пытался всячески оправдать, во время нашего дальнейшего совместного путешествия. Так что впоследствии, я даже случалось с некоторой грустью вспоминал свою прежнюю покладистую доходяжгу, на которой не столько ездил, сколько бегал рядом. Впрочем, надо отдать должное, – на Троцком можно было ехать весь день, не опасаясь что он свалится с ног, а если не давать ему спуску, он даже был послушен. – На редкость выносливая, хотя и пакостливая оказалась скотинка.

Итак, мы встали задолго до рассвета, при мерцающем свете масленых фонарей навьючили верблюдов и оседлали лошадей, и распрощались с убогим, но запомнившимся мне на всю оставшуюся жизнь, чудным городом Лоорииг. И начались мои будни, в качестве охранника каравана.

Первых три недели, прошли фактически без происшествий. Так – по мелочам. То верблюд захромает, то упряжь придет в негодность. То кто‑нибудь «свернет не туда», и потеряется, а через пару часов волнительного сидения в обороне и поисков пропавшего, он будет найден разделывающим тушу косули, «случайно подвернувшуюся под его выстрел». И потом придется пол ночи слушать вопли оу Моовига на нашего Мыша. А вторую половину – Мыша на нас. Потому как развлечься решил один раздолбай, а уродами, сволочами и кретинами стали мы все… Ну да это, дело привычное – законы управления воинским коллективом, во всех мирах имеют что‑то общее – штатским их не понять!

Заходили еще в пару городков под стать Лооригу, но останавливались там только на ночлег, ибо впереди, по словам моих новых друзей, у них еще лежали чуть ли не полторы тысячи верст пути по равнинам, горам и пустыням, так что времени рассиживаться не было.

За эти дни, я вроде как втянулся в службу, и вписался в коллектив. Мужики тут, в основной своей массе, довольно коммуникабельны, сдержанны, и дружелюбны… – со своими. Оно и понятно, – караван, та же подводная лодка. Люди в нем неделями оторваны от всего мира, и зависят только друг от друга. И если в их ряду умудрится затесаться гнида, подрывающая моральный дух коллектива склоками, наездами, или дурацкими шуточками – от нее стараются избавиться как можно быстрее. Ну да мне к подобной обстановке не привыкать. Тут принцип один – не светись без надобности перед начальством, не перекладывай свою работу на других, не считай, кто, сколько сделал, съел, или поспал. Не обижайся на добрую шутку, но и не спускай обид, и народ тебя примет. Меня вот, приняли.

Наша четверка по–прежнему ехала в авангарде ведя дальнюю разведку, только теперь разъехавшись веером впереди каравана, а не столпившись вокруг меня. – Видно – начали доверять. Несколько раз мы поднимали ложную тревогу, заметив в траве прячущееся животное, корягу, или камень странного цвета или формы. Но нас за это не ругали, и даже не вышучивали – что ясно дало мне понять, что к охране собственной жизни и имущества, народ тут относился серьезно. А значит, и опасности нам угрожают нешуточные, и надо быть все время настороже. Так что, очередной раз заметив за растущим вдоль ручья кустарником, что‑то странное, я привычно поднял одну руку, а другой указал направление. Убедился что мой сигнал заметили и продублировали, и начал приближаться к опасному месту, на ощупь вставляя разожженный фитиль в губки мушкета, и подсыпая порох на полку. Я был сосредоточен, но довольно спокоен, так как думал что это всего–лишь очередная ложная цель. И вдруг, из‑за кустов вырвался сноп огня и дыма, сопровождаемый грохотом. Стреляли не в меня. Впрочем – все равно не попали. Риишь Олень, которому и предназначалась пуля, потом, сразу после боя рассказывал, что даже не слышал ее свиста. Правда позже, он начал менять показания, и ко времени прихода в ближайший городок, пуля уже летела ему прямо в сердце и – «кабы я не увернулся…», непременно сразила бы насмерть. А значит, если уж не компенсация за ранение, то уж выпивку‑то Мышь точно должен ему поставить. Ну да это все было уже потом. А сейчас, – сразу после выстрела, из кустов выскочил какой‑то мужичок в грязном пыльном басмаческом халате, жестом фокусника выковырял откуда‑то из травы очередную мелкую мохнатую лошаденку, вскочил на нее, и припустил в сторону горизонта. Я было вскинул свой грозный карамультук, лелея помыслы покарать негодяя, но вовремя остановился. У меня же не калаш и не СВДешка, из них бы я злодея на раз достал. А с моей стрелятельной агрегатой, палить дальше чем на тридцать метров, только зазря порох переводить… И очень умно сделал, как оказалось, ибо откуда‑то справа, из травы выскочил еще один басмач, и разрядил свой мушкет, уже в мою сторону. Я успел пригнуться поближе к лошадиной холке, что, впрочем, было делом бессмысленным. Стрельба на более–менее дальнюю дистанцию из такого оружия, это чистой воды лотерея. Так что пригнувшись, или даже отпрыгнув в стороны, ты наоборот можешь влезть под отклонившуюся в сторону пулю. Это объясняет древнее выражение – «не кланяться пулям». Действительно – коли уворачиваться все равно бессмысленно, то уж лучше просто стоять и делать свое дело, не взирая на опасности. – Успеешь больше раз выстрелить, и может быть выживешь.

Впрочем, тут я на месте стоять не стал. А вдарил Троцкому пятками по ребрам, направив его в сторону супостата. И пока тот, стоя в облаке дыма, перезаряжал свою ручную артиллерию, мы успели подъехать к нему метров на пятнадцать, и тут уж я, предварительно дав по тормозам, всадил карамультукское микроядро в грудь злыдню, уже вскидывающему мушкет к плечу. Тут уж, промахнуться было сложно. Супостат пал!

Ну а я, поспешно покинул седло, ибо, во–первых, светиться в качестве мишени, мне совсем даже не хотелось, а во–вторых – перезарядить карамультук можно было только стоя на земле. И вот, стою я, прикрывшись тушкой коняшки, и судорожно выискивая откуда‑то из‑за его задницы шныряющих в траве супостатов, мысленно шепчу себе последовательность команд, пытаясь правильно перезарядить оружие. Да блин. – Война во времена мушкета и шпаги, это для людей с очень крепкими нервами!

Наконец, карамультук перезаряжен. Лезть снова в седло? – Ищите дурака! Изображать из себя мишень, для прячущихся в засаде стрелков – не этому меня мама учила. А учила она меня думать. Итак – караванная тропа, место нахоженное. Где пойдет караван понятно. Так что если бы я решился на гоп–стоп, то скорее всего занял бы позицию где‑то... На секунду прикрыл глаза, вспоминая пейзаж, виденный мной совсем недавно со спины Троцкого. Угу… Узкая полоска другого цвета, – скорее всего какая‑то балка или высохшее русло ручья, тянущееся слева, параллельно тропе, прижимая ее к высокому кургану, – прям готовый окоп. Лоут, бестолочь, проверить должен был... Впрочем, спрятаться там места хватает, так что не удивительно, что он умудрился проехать мимо, ничего не заметив. А вон за тем холмом, вполне можно хоть целый эскадрон спрятать. Щас один отряд заедет с тыла, а другой с фронта, а эти, из окопа будут давить с фланга, не давая шевельнуться… А тогда что тут за стрелки нас развлекают? – Скорее всего, отвлекают внимание. Типа, мы смотрим сюда, а они на нас отсюда, с четвертого угла... Только фиг им чего обломиться. Мыш мужик умный, и куда смотреть знает. А мне чего, в таком случае делать?

Бабах!!! – Раздалось откуда‑то из‑за спины слева. Огляделся – знакомая картина – Лоут, с дымящимся мушкетом в руках, и какой‑то прохиндей, удирает от него верхом, в ту же самую сторону горизонта… И куда же ты дурак, за ним погнался? Он же тебя от каравана уводит! И не только тебя, Шоорг, ведь вроде бы умный мужик, а при виде хвоста удирающей лошади, тоже не смог удержаться, и бросился в погоню.

…А ведь дело‑то идет на секунды. Если я прав, то сейчас прелюдия кончится, и начнется главное представление… А значит... Да. Определенно. Пора садиться на свою лошадку, и скакать назад. Сделаю небольшую дугу, и подъеду к другому краю балки. Едва ли против нас и правда полк. Максимум – десятка два–три. Значит на отвлечение внимания охраны, они больше трех человек выделить не смогут, в крайнем случае, придется рискнуть… Кстати, если их тут все‑таки полк, это значит, нам все равно их не сдержать. Тогда балка послужит помехой для возможной погони. Хотя я и хорошо отношусь к Мышу и другим ребятам – героически умирать за тюки с барахлом, мне как‑то не светит. Я присягу не им давал… А если не полк, то лишняя огневая мощь, мне все равно понадобиться. Успел добежать до павшего врага, и подхватить его оружие, заодно догадавшись содрать берендейку, с пулевой сумкой, рогом и прочими примамбасами. – Калибр‑то у каждого оружия сугубо индивидуальный, так что мои пульки, для этого, скорее всего не подойдут. Вот ведь беспробудная древность!

Последние мысли мелькнули в голове, когда я уже несся к намеченной позиции. Не успел. Первый залп прогремел, когда я еще был на полдороге. Впрочем, это помогло мне четче определиться с позициями врага, и скорректировать свое движение. Подъехал поближе, засек противника, слез с седла, и осторожно двинулся вперед, как это не глупо, поглядывая за спину, привычно ожидая подвоха от Троцкого, почему‑то решившего прилежно следовать за мной. Пока продвигался вперед, басмачи успели дать еще один залп. Впрочем, дистанция тут довольно приличная, что исключает прицельную стрельбу. Скорее, башибузуки пытаются просто заставить охрану уйти в глухую оборону, давая возможность своим подельника подойти ближе. Кстати, судя по количеству дымков, стрелков всего шестеро.

Все. Дальше не пойдем. С этой позиции, почти на краю балки, я вижу как минимум троих. Кажется, они готовятся к новому залпу, надо этим воспользоваться. Выстрелил одновременно с басмачами. Попал, хотя и не совсем туда куда целился. Целился между лопаток, а пуля попала в ногу, и супостат заорал благим матом, привлекая внимание к моей персоне... Да. С этим дымным порохом, рассчитывать на скрытность позиции не приходится. Меня вычислили с полпинка. Хорошо что хоть стволы были разряжены… У них. А я успел выстрелить из второго мушкета, и как ни странно, снова попал в противника, причем именно туда, куда целился – в грудь. Определенно – эта машинка куда сподручнее моего карамультука. И лягается не так сильно, и бьет точнее. Дальше буду пользовать ее. А сейчас – бегом назад на пару десятков шагов. Подставлять под вражеские пули, нет никакого резона… Или?.. Хотя нет. Автоматик свой, использовать не буду. И патронов жалко, и светиться не хочется… Так, оглядеться по сторонам, не крадется ли кто, теперь перезарядка. Карамультук есть. Теперь второй мушкет, не перепутать боеприпас, заряды для нового, в медных пенальчиках. Оп – шевеление над краем балки. Все‑таки хорошо что у этих ребят тактика не на высоте. Вместо того чтобы стрелять из укрытия, двое раздолбаев вылезли на чистое место. Вскидываю мушкет, ближайший вражина орет благим матом. Это же надо, стреляя почти в упор, попал только в ухо, от волнения забыв сделать поправку на взлетающий кверху ствол. Уп–с... Привычно ухожу перекатом, успевая уйти с линии огня второго врага… А чего это ты дурак делаешь? – Вместо того чтобы прилежно встать и перезарядить оружие, супостат выдрал из ножен здоровущую саблю, и попер на меня в рукопашную. Мы так не договаривались! А впрочем – ладно. – Все равно рукопашник из тебя не важный. Кто ж так замахивается? Это же не топор! …От первого удара я ушел без особых проблем. А во время второго замаха – ткнул, все еще дымящимся стволом мушкета в морду противнику, и добил прикладом… Да, это не СВДешка. Это скорее дубина из которой еще иногда и стрелять можно. Мозги так и прыснули в стороны. Чуть не сблевал.

А одноухий, уже кажется пришел в себя, и тоже тянется за клинком, хотя глазки еще мутные. Что там у тебя? – Шпага! А у меня... А у меня нет никакого желания с тобой фехтовать. Отбегаю назад, и начинаю судорожно перезаряжать мушкет. В бою, можно использовать и облегченный вариант заряжания, только порох и пуля, без всякого пыжа. А в крайнем случае воспользуюсь автоматом… И шомпол, на свое место можно не возвращать, а просто бросить на землю. Успел. Стрелял почти в упор, пороховые газы, обожгли одежду покойника.

Ух... Руки трясутся, ноги ватные, комок блевотины в горле, и глаза жутко чешутся от порохового дыма. – Весело, а ведь война‑то еще только началась. Еще два целых противника в балке, и один пораненный, и какая‑то движуха вокруг каравана.

Бабах, бабах... – Одна пуля, взвизгнув, сбила шляпу с моей головы, а вторая... А откуда собственно стреляли? Черт! Почти у меня из‑за спины. А я… – а у меня... Оба ствола пустые. Так что пришло время бизончика... Хотя… Это же рожа Рииша, только уж больно чумазая. Олень ты чернобурый, ведь мог бы и убить! Выходит это он пятого супостата уговорил, который вылез меня убивать. Остался один. Перезарядиться. И вперед. А куда это он удирает по дну оврага?

– Молодец Иигрь. – Крикнул мне довольно скалящийся Риишь, останавливая свою лошаденку возле меня. – Хорошо дрался! Я к нашим, а ты за этим проследи…

Сказал, и унесся куда‑то... Наверное знает, где через балку на коне можно переехать. А вот нафига мне «за этим» следить? Впрочем – послушаем старшего товарища, он мужик опытный, зряшнего не посоветует. Хм… – хмырек уже успел вылезти из овражка, и бежит в сторону степи... На своих двоих. Ага. Кажется я понял что задумал Риишь. – Пограбить! Где‑то эти ребята своих лошадок спрятать успели, а лошадки ведь денег стоят! А что там у нас с караваном? Пальба идет, но кажется уже не так активно. Супостаты, обломившись со своим хитрым планом, и наткнувшись на острые зубы, кажется предпочли не связываться с опасным зверем, и потихонечку отходят обратно за холм, лишь отстреливаясь для виду.

А я припустил за удирающим супостатом. Сначала – на своих двоих, а потом, услышал за спиной топот – Троцкий, отсиживавшийся во время боя в тылу, теперь следовал за мной как послушная собаченка. То ли выучка у местных лошадок отменная. То ли учуял скотина, что пришла пора грабежа, и решил поучаствовать. Ну и ладно, подельник мне не помешает, добычу делить будем честно – мне золото, тебе овес.

Чуток не успели, мы уже настигали нашего беглеца, когда он, нырнув в какой‑то овражек, вылетел оттуда уже верхом, свистом увлекая за собой пятерку оседланных лошадей.

– Троцкий, так это же нас грабят! – Возмущенно заорал я на ухо своему конику, и тот резво припустил следом.

Не, реально. Сейчас, с меня, как с безлошадного, удерживают примерно четверть зарплаты. Если бы не свои седло с уздечкой – удерживали бы полную треть. А коли и без оружия заявился – работал бы только за еду. Хотя, скорее всего, безоружного охранника, просто не наняли бы – на кой такой вояка нужен? …Короче, коли я приведу оу Моовигу целых шесть лошадок, да еще и с полным комплектом сбруи – премия мне должна обломиться очень не хилая. Желание, конечно, малость меркантильное и даже, отчасти безнравственное, учитывая, что за эти деньги придется убивать. Но… – жизнь такая. А мне, между прочим, в целом огромном мире, предстоит найти всего двух человек, закинутых черт знает куда, может быть вообще на другой континент. А это, знаете ли, даже не иголку в стоге сена отыскать, а куда покруче будет. Возможно – предстоит много путешествовать. А путешествовать, куда лучше с тугим кошельком и в качестве пассажира, чем с голым задом – погонщиком или матросом. О том, что мои поиски могут оказаться тщетными, и мне придется как‑то приживаться в этом мире, – даже думать не хотелось. Но денежки, понадобятся и в этом случае.