Текст книги "Призрачные страницы истории"

Автор книги: Ефим Черняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)

Римский ученый Плиний Старший писал об императоре: «Нерон – враг рода людского». Эта фраза странно перекликается с замечанием в «Анналах», что христиане были изобличены в «ненависти к роду людскому». Отрывок же 15,44 был переставлен на теперешнее место в «Анналы» из «Истории», где Тацит повествует об убийствах, совершенных по приказу Гальбы, преемника Нерона. У Тацита сказано: «Вступление Гальбы в Рим было омрачено недобрым предзнаменованием: убийством нескольких тысяч безоружных солдат», вызвавшим отвращение у самих убийц. Возможно, после этих слов следовал отрывок о преследовании христиан как сторонников Нерона. Апостол Павел по христианской традиции был казнен 29 июня, Нерон же покончил самоубийством 9 июня 68 г., из чего следует, что апостол погиб от рук врагов свергнутого императора. (Заметим, что, вопреки утверждениям Пишона, Павел был, возможно, казнен еще около 67 г. Некоторые историки отрицают его существование как реального лица.) Имя Нерона пользовалось популярностью в Риме долгое время после его смерти. Сменивший Гальбу Отон хотел даже принять имя Нерона, разрешил восстановить его статуи. Преемник Отона Вителлий восхищался Нероном. Первые два императора из рода Флавиев – Веспасиан и его сын Тит – были враждебны Нерону. Но правивший вслед за ними младший сын Веспасиана, Доминициан, снова восстановил культ Нерона. И только в правление первого реального гонителя христиан – Траяна, когда писались «Анналы», победила резко отрицательная оценка Нерона, которой суждено было утвердиться в веках. Следует только добавить, что от двух основных произведений Тацита не уцелели не только главы, посвященные последним годам правления Нерона, но также разделы, освещавшие историю 23, 30 и 31 годов, а также время правления Калигулы и начало правления Клавдия, которому наследовал Нерон. Из «Истории» также дошел далеко не полный текст – первые четыре книги и часть пятой (из 12 или 14). Так что считать подозрительным отсутствие той части «Анналов», где описывается конец правления Нерона, нет особых оснований. Мы не касаемся многих других частей воображаемой биографии Нерона, написанной Пишоном, поскольку и сказанного вполне достаточно. Эта воображаемая биография опирается на включенные в нее части действительной истории, никак не подкрепляющие ее нафантазированные Пишоном разделы биографии Антихриста, которым считали Нерона христиане во времена Римской империи.

Соавторы Тита Ливия

На отвергнутую академической наукой попытку оспаривать подлинность произведений Тацита (иначе говоря, считать виртуальной историей то, что нам известно об истории Рима 1 века только из его трудов и не подтверждено другими источниками) бросают свет поиски и находки произведений другого великого римского историка Тита Ливия (59? до н. э. – 17? н. э). Живший во время правления Октавиана Августа Ливий был другом императора. Ему принадлежит фундаментальный труд «История от основания Рима», доведенный по 9 год до н. э. Это сочинение, благодаря собранному в нем огромному материалу, живости и красочности его изложения, пользовалось большой популярностью у современников и последующих поколений. К сожалению, труд, над которым Ливий работал сорок лет, дошел до нас далеко не полностью. Из 142 книг уцелело лишь 35, то есть менее одной четверти (правда, сохранились цитата из него и краткие пересказы в работах других античных писателей). В прошлом веке некоторые исследователи упрекали Ливия за некритическое доверие к источникам, за пересказ заведомых легенд как реальных явлений, за слабое знание римских учреждений, военной истории. Последние из таких обвинений Гошар и Росс выдвигали и против Тацита, полагая, что его произведения вряд ли могли принадлежать римлянину первого века. Однако, кажется, никто еще не повторил обвинения в мистификации труда Ливия, поскольку речь идет о дошедших до нас 35 безусловно принадлежащих ему книг «Истории от основания Рима». Утерянные декады (части по десять книг каждая) Ливия, как и остающиеся неразысканными сочинения Тацита, могли бы стать нашим единственным источником по целому ряду событий римского прошлого, какими уже стали сохранившиеся книги. Взамен реального описания тех или иных явлений, которые, можно с уверенностью считать, были освещены Ливием в неразысканных декадах, ученые в состоянии выдвинуть лишь свои предположения, свою мало чем подкрепленную, воображаемую историю этих событий.

И понятно, что надежда найти недостающие 107 книг веками, еще с раннего Возрождения, не покидала ученых. Перипетии шестисотлетних настойчивых поисков утраченного сокровища не так давно проследил историк Б. Л. Ульман.

Судьба утерянных книг не переставала будоражить умы ученых Возрождения. Гуманистам в XIII и XIV веках были известны 29 книг. Они содержатся в рукописи, принадлежавшей знаменитому поэту Петрарке, которая хранится ныне во французской Национальной библиотеке, и в первопечатном издании 1469 года. А в настоящее время известны 1-10, 21–45 и небольшой фрагмент 91 книги. В каждом веке неоднократно возникали слухи, что обнаружены недостающие декады.

В 1397 г. флорентиец Колуччио Солутати получил письмо от маркграфа Богемии, который извещал, что видел полную рукопись труда Ливия и даже обещал снять копию. Тем не менее итальянец усомнился в правильности полученной им радостной вести. Тогда один из слуг маркграфа прислал более подробные сведения – манускрипт видели в монастыре близ города Любека, рукопись столь древняя, что никто не был в состоянии ее прочесть. Еще в 1850 г. известный ученый М. Хаупт считал, что вопрос о местонахождении любекского списка заслуживает дополнительного исследования.

В XV веке вновь бродили слухи, что рукопись находится в Германии либо в Скандинавии. В 1424 г. датский монах по имени Николай, находясь при дворе папы Мартина V, поклялся, что видел в цистерианском монастыре около города Риескильде два больших тома, содержащих 10 декад (100 книг!) Ливия, и что прочел заголовки многих из них. Потом молва увеличила число томов до пяти. В последующие годы слухи эти появлялись не раз, но так и не получили подтверждения. Интересно отметить, что за ними внимательно следил Поджо, то радуясь близкому, как казалось, осуществлению давней мечты гуманистов, то приходя в отчаяние от очередного крушения надежд. Позиция довольно странная для человека, которому Гошар и Росс приписывали подделку Тацита…

В XVI веке молва о находке пропавших декад продолжала порождать ложные надежды. Их подкрепляли действительные находки. В немецком городе Майнце в 1517 г. отыскали отрывки из книг 33 и 40. Однако рукопись вновь найденных разделов потом исчезла. Папа Лев X попросил архиепископа Майнца одолжить для публикации рукопись полного Ливия, будто бы имевшуюся в его епархии. Но столь настойчиво разыскиваемого манускрипта там не оказалось. Некий Мартин Греннинг из Бремена написал библиотекарю Ватикана, что располагает рукописью полного Ливия, которую он обнаружил в Скандинавии. Библиотекарь просил привезти рукопись в Рим, обещая заплатить за нее большие деньги. Греннинг умер в 1521 г., не успев принять приглашение. После его смерти рукопись была якобы разодрана на клочки ребятами, не подозревавшими о ее ценности. Осталось неясным, действительно ли Греннинг обладал рукописью Ливия или он стал жертвой мошенничества, а быть может сам затеял всю мистификацию.

В 1497 г. распространился слух, что в Англии в каком-то неуказанном месте хранятся 10 декад Тита Ливия. Паоло Джовио в изданном в 1548 г. «Описании Британии, Шотландии и Ирландии» сообщал, что полный Ливий хранится на одном из Гебридских островов. Рукопись туда привез шотландский князь Фрегузиус, который хотел там укрыть ее от нападавших на Шотландию датчан. Как предполагают, сам князь добыл манускрипт, когда в 410 г. участвовал вместе с предводителем вандалов Аларихом в разграблении Рима.

В Лорше, близ Вормса, в Германии, в 1527 г. наткнулись на 41–45 книги. Еще одна находка была сделана только в следующем веке. В 1615 году опять в Германии, в городе Бамберге, в рукописи XI века содержалась 33-я книга, до этого известная только в виде фрагментов. Тогда некоторые ученые отказались признать ее подлинной.

Последний удар надеждам найти полный текст Ливия на севере – в Германии или Скандинавии – был нанесен пожаром в городе Магдебурге в 1631 г., во время Тридцатилетней войны. Уверяли, что там сгорел манускрипт, содержащий полный текст труда Ливия. Возможно, этот слух был основан на том, что, как уже говорилось, рукопись считали хранящейся в Майнце, в библиотеке Альберта фон Бранденбурга, бывшего одно время архиепископом и Магдебурга, и Майнца. Так безрезультатно (точнее, с очень частичным успехом) закончился двухвековой поиск в Германии. Но эти неудачи лишь подстегнули поиски в других странах, куда европейцам добраться часто было трудным и рискованным делом. Вслед за германским начался двухсотлетний арабский период. Теперь искали не только латинский оригинал, но и средневековый арабский перевод (или переводы) сочинения Ливия.

В конце XVI века рассказывали, что полное собрание сочинений Ливия видели в Ла Гуллете, близ Туниса. В пустыне на севере Африки указывали место, где якобы хранится арабский или даже пунический (финикийский) перевод труда римского историка. В Феце, в Марокко, будто бы также находился экземпляр рукописи. В 1615 году, когда был найден отрывок из труда Ливия в Бамберге, один итальянец сообщил, что весь Ливий имеется в серале в Константинополе. Рассказчик уверял, что он с помощью французского посла пытался купить рукопись, но библиотекарь не смог ее найти. Через полвека, в 1665 г., эта библиотека сгорела. В 1682 г. какой-то грек, возможно, слышавший рассказ о рукописи в константинопольском гареме, предложил королю Людовику XIV купить ее по частям, требуя огромную сумму. По словам грека, во время пожара в библиотеке сераля рукопись была выброшена из окна на улицу и подхвачена прохожим турком. У него-то рассказчик будто бы и приобрел ее. Несмотря на то, что с греком вступили в переговоры, сделка не состоялась, так как продавец не представил манускрипт. По мнению изучавшего этот эпизод историка Ульмана, грек, возможно, рассчитывал подделывать отдельные разделы обширного сочинения Ливия, продавая их по мере подготовки. Передавали даже, что в 1668 году фрагменты труда Ливия находили в ракетках для игры в мяч. Некто Шаплен уверял, что лет сорок назад рукопись принадлежала аббатисе Фонтевро, которая отдала ее аптекарю, а тот продал владельцу мастерской, изготовлявшей ракетки.

Более правдоподобно выглядело сообщение, что труды Ливия хранятся в одном из монастырей на горе Атос, в Греции. Кольбера, известного министра «короля-солнце», даже просили отправить в Грецию два фрегата за рукописью. Обошлись без военных кораблей, но Кольбер предписывал французским дипломатам пытаться найти труд Ливия и других античных авторов во время поездок по Ближнему Востоку.

Большая часть XVIII века прошла без новых находок. В 1771 г. прошел слух, что рукопись хранится в Эскупмале, дворце испанских королей, но он, как и многие предшествующие, оказался ложным. Зато в следующем, 1772 г. в библиотеке Ватикана на старинном пергаменте под более поздним текстом был обнаружен фрагмент 91 главы. (Пергамент этот был получен из Германии в 1623 г.) Находка породила новые волны слухов, не прекращавшихся и в начале XIX века. Рукопись якобы видели где-то в Марокко, ее арабский перевод – в Испании, в Сарагоссе.

В 1782 г. в городе Палермо некто Джозеф Велла, итальянец родом с Мальты, служил переводчиком у одного знатного марокканца. Наниматель попросил перевести ему несколько арабских рукописей. Однако задача оказалась Велла не по силам, и, чтобы как-то сохранить лицо, он стал просто выдумывать якобы переведенный им текст. Не ограничиваясь этим, Велла объявил, что обладает арабским переводом 110–128 книг «Истории…» Ливия, который был дан ему гроссмейстером Мальтийского ордена. Тот же якобы получил рукопись от одного француза, а француз – у вора, выкравшего ее из церкви Святой Софии в Константинополе. Велла не опубликовал имевшиеся у него неизвестные книги Ливия, хотя одна богатая англичанка вызвалась оплатить все расходы. В 1790 г. сообщалось, что рукопись была отослана из Палермо в Дублин епископу Перси, получившему известность своими публикациями старинных английских поэм, которые едва-едва удалось спасти от сожжения его служанкой. После проволочек Велла издал итальянский перевод текста, который он объявил частью 90-й книги Ливия. Публикация занимала всего одну страницу и представляла собой перевод хорошо известного конспекта этой книги. Дело пока сошло с рук, и Велла стал заниматься подлогами в больших размерах, преимущественно, средневековых документов и писем. Он стал аббатом и профессором арабского языка. Благодаря щедрым дотациям меценатов Велла издал толстые тома документов, которые были переведены на несколько иностранных языков. В 1794 году Велла заявил, что у него похитили драгоценные рукописи. Однако свидетели показали, что видели, как он отсылал выкраденные манускрипты за день до мнимого грабежа в его доме. Немецкий ученый Хагер, изучая опубликованные Велла рукописи, пришел к убеждению об их подложности. Он приехал в Палермо и после двух лет тщательного исследования привел убийственные аргументы против Велла. Тот принужден был во всем сознаться и был приговорен к 15 годам тюрьмы.

В отличие от предшествующих столетий, в XIX веке только раз поползли слухи о новой находке рукописи Ливия – о том, что отыскали 50 книг в его родной Падуе. Слухи оказались не соответствующими действительности.

В 1904 г. было найдено несколько фрагментов четвертой декады. Их обнаружили в переплете двух манускриптов в Бамберге; они, как выяснилось, принадлежали к древней рукописи, копией с которой является манускрипт XI века из Бамберга. Были найдены и отдельные разделы, текст которых был уже известен из других источников. Центром поисков и находок была и оставалась Германия.

5 августа 1924 г. на обложке вышедшего в этот день из печати специального журнала по классической филологии и истории «Индо-Греко-Итальянское обозрение» было напечатано полученное в последнюю минуту сообщение: молодой, но уже приобретший известность историк доктор Марио Ди Мартино Фуско нашел среди других рукописей, написанных старинным письмом, полный текст Тита Ливия. Впоследствии журнал разъяснил, что он напечатал это известие после получении письма доктора Ди Мартино с просьбой о подписке для организации фотографирования рукописи Ливия, а также заверениями как самого Ди Мартино, так и других авторитетных ученых о сделанной находке.

21 августа о находке была опубликована статья в лондонской «Таймс». Это была уже сенсация мирового масштаба. Корреспонденты атаковали Ди Мартино, он подтвердил сообщение, но отказался показать рукопись. Итальянские власти принимали спешные меры, чтобы манускрипт тайно не вывезли из Италии. Между учеными возникли споры об аутентичности найденной рукописи. Один из наиболее видных специалистов, Р. С. Конвей, заявил, что о подделке не может быть и речи, люди, высказывавшие такие сомнения, порют чушь. Написать за Ливия 107 недостающих книг старинным почерком, используя чернила, употреблявшиеся в VI веке, создать 15 объемистых томов – да для начала такого дела потребовалась бы «армия сверхлунатиков». Нелепо считать также, что подающий большие надежды ученый Ди Мартино мог сделать ошибку, не распознав подделки. Сам же Ди Мартино только заявил, что копирует вторую декаду и, когда кончит, призовет своих коллег принять участие в переписке остального текста. Газеты спорили за право печатания вновь найденной рукописи.

Сенсация получила новый импульс, когда газета «Лейпцигер Тагеблатт» 12 сентября напечатала сообщение, что доктор Макс Функе взял интервью у своего старого друга Ди Мартино и сфотографировал несколько страниц рукописи, найденной в нише стены одного старого монастыря. Функе добавлял, что Ди Мартино хочет миллион золотых марок за публикацию рукописи в Германии и аналогичные суммы за напечатание в других странах. Саму рукопись Ди Мартино надеется продать за миллион фунтов стерлингов Англии или Америке. 13 сентября заметку из лейпцигской газеты перепечатали «Таймс» и сотни других периодических изданий, а 20 сентября напечатанное Функе факсимиле воспроизвела «Лондон Иллюстрейтед Ньюс». Но здесь вышла осечка. Немедля оксфордский профессор Хоусмен сообщил читателям «Таймс», что факсимиле воспроизводит ранее опубликованные фотографии рукописи Сульписия Севера «Житие Св. Мартина Турского» и не имеет никакого отношения к Ливию. Выяснилось, что Функе скопировал факсимиле из одной неаполитанской газеты от 2 сентября, где оно приводилось в качестве образца старинного почерка, каким, как утверждалось, написана рукопись труда Ливия.

Цели, которые преследовал Функе, так и остались неясными. Ульман склонен считать, что Функе заимствовал материал из одного известного литературного источника. В 50-е годы XIX века, когда широко обсуждался вопрос о пропавших декадах Тита Ливия, это послужило сюжетом для романа устава Фрейтага «Потерянная надпись», где, правда, Ливий заменен на Тацита. В романе немецкий профессор находит в старой книге упоминание о рукописи Тацита, сохранившейся в одном монастыре, откуда она была во время Тридцатилетней войны в страхе перед шведским нашествием перенесена в рядом расположенный замок. В романе упоминается и ниша в массивной монастырской стене, и другие подробности, которыми сопроводил свой рассказ Функе о нахождении рукописи Ливия. Функе писал, что рукопись была замурована в толстой монастырской стене в страхе перед французским нашествием во время наполеоновских войн в начале XIX века. Тацита теперь, в свою очередь, сменил Ливий…

Сам Ди Мартино в издаваемом им журнале по классической филологии и истории вообще ни словом не упоминал о мнимой находке полного Ливия. Вероятно, Ди Мартино как специалист нашел указание, что в 1322 г. платили деньги за переписку труда римского историка – очевидно, известных книг – и рассказал об этом друзьям. Те несколько «преувеличили» полученную информацию. Возникла сенсация. Он не стал отрицать известие о своей находке, а когда ситуация уже стала непереносимой, передал через мать репортерам записку, что известие о находке – следствие ошибки. Впрочем, даже и это не помогло, вначале решили: Ди Мартино написал записку, чтобы от него отстали. Лишь постепенно энтузиасты должны были смириться с очевидностью.

Рассказ о поисках утерянных декад Ливия демонстрирует, что копание в монастырских библиотеках в Германии было не выдумкой итальянских торговцев античными манускриптами, пытавшимися объяснить, откуда ими получены их рукописи (часть которых была и впрямь сфабрикована по заказу ловких дельцов), а нормальным поиском в книгохранилищах, где удавалось натыкаться на никому не известные списки сочинений, относящихся к поздней римской империи.

Несовместимые жизнеописания

При обсуждении едва ли не всех проблем виртуальности приходится сталкиваться с вопросом о характере и роли несовместимых (взаимоисключающих) версий. Лучше всего это можно наблюдать на примере исторических биографий, несовместимость виртуальных версий которых проявляется с особой рельефностью и четкостью. Так же четко вырисовывается и различие взаимоисключающих и просто альтернативных версий, которые, несмотря на свою противоречивость, могут быть представлены взаимодополняющими как отражение противоречивости характера и поведения описываемого исторического персонажа. Имеются в виду как виртуально-исторические версии (то есть созданные участниками, очевидцами или другими современниками данного конкретного события), так и версии историографические (отражающие исторические или возникшие в рамках историографии).

Ниже изложены избранные в качестве примера жизнеописания пяти исторических персонажей. Точнее, речь пойдет не о всех их биографиях, а о событиях, действительных или воображаемых, которые определяли и определяют историческую репутацию этих деятелей, та или иная трактовка которых положена в основу различных версий. Особенности образования версий в отобранных примерах были во многом не схожими, но проявлялись и важные общие черты. Хотя и не все, но большинство событий, о которых повествуется в данной главе, представляли собой подготовку или попытки насильственных переворотов, включавших устранение носителя верховной государственной власти с целью крутого изменения курса внутренней и внешней политики, захвата или отвоевания утерянных владений.

По самому характеру заговоров их активными участниками мог быть сравнительно ограниченный круг лиц. Остальным, частично посвященным в секрет (если такие и имелись), отводилась сугубо подчиненная, второстепенная роль.

При анализе становится ясно видной виртуальная структура каждой из версий, сформировавшихся вследствие различных устремлений и поступков действующих лиц. События эти подготовлялись в глубокой тайне. В случае как удачного, так и, напротив, неуспешного завершения заговора существовали, как правило, по-прежнему веские мотивы для полного или частичного соблюдения тайны (сокрытия участия различных лиц, их связей и тому подобное).

В случае неудачи сохранявшееся незнание подлинной истории заговоров облегчало «подключение» к числу их участников лиц, не имевших отношения к конспирации, для расправы с ними. Или, напротив, при удаче – такая неосведомленность облегчала оправдание в глазах народа предоставление нужным людям незаслуженных чинов и наград Многие версии включали сознательную дезинформацию, клевету, приписывание противникам не совершенных ими преступлений. Такие обвинения было невозможно опровергнуть, поскольку нередко участники заговоров уносили в могилу свои секреты, а их многие действия и решения не заносились на бумагу, самые важные документы были уничтожены и пр. Это могло консервировать в сознании многих поколений версии, выдвигавшиеся современниками, несмотря на их недостоверность. Впрочем, такой же характер носили и историографические версии, не только те, которые отражали исторические версии, но и возникшие в лоне самой историографии. Стоит добавить также, что виртуальные исторические версии чаще были биполярными, отражавшими позицию правительства или его врагов, а уж из этих двух основных версий отпочковывались остальные. (Между прочим, это, наряду с другими причинами, облегчает задачу изучения возникновения и структуры взаимоисключающих версий.)

В последние полвека появилась мода на «переписывание истории». В одних случаях она отражала необходимость осмысления огромного нового материала, накопленного наукой, но нередко причиной становилась погоня за сенсациями. Новые не совместимые с прежними версии, предлагаемые вниманию читающей публики, часто на поверку оказываются далеко не новыми, представляя собой воспроизведение в модернизированном виде версий, которые восходили к правящим кругам и подверглись критике уже современниками и особенно – в либеральной историографии XIX века. Посмотрим, как это проявилось в биографиях исторических персонажей, в число которых входит, с одной стороны, прославленная в веках народная героиня, а с другой – исторические деятели, считавшиеся либеральной историографией олицетворением преступлений феодального прошлого.