Текст книги "Призрачные страницы истории"

Автор книги: Ефим Черняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Промахи комиссии Уоррена и домыслы новоорлеанского прокурора

Расследование убийства Кеннеди, которое вела далласская полиция, производилось небрежно, в видимой спешке. Оно дало пищу для подозрения, что полицейскими Далласа или федеральными властями были фальсифицированы материальные улики, в частности, раны на теле погибшего Президента. После судебно-медицинского вскрытия исчез (затерялся!) мозг убитого. Целью этих предполагаемых подлогов было исключить версию, что в Кеннеди стреляли не только сзади, из школьного коллектора, но и спереди. Почему, вопрошали критики, комиссия Уоррена цеплялась за теорию «чуда-пули», игнорируя другую возможность, что в машину Кеннеди было сделано более трех выстрелов? Почему не проверили досконально показания очевидцев, что выстрелы раздались не только из окна коллектора сзади машины, но и впереди, с заросшей кустарником насыпи? Полицейский Д. М. Смит, стоявший за насыпью, встретил быстро удалявшегося после выстрелов человека, назвавшего себя сотрудником Секретной службы – ведомства по охране Президента. Но ведомство потом официально отрицало, что это был один из ее агентов. Там же, на насыпи, свидетели видели нескольких бродяг, потом куда-то исчезнувших. На киноленте, снятой фотографом-любителем фабрикантом готового платья А. Запрудером, была запечатлена сцена убийства. На снимках видно, что после выстрела голова Президента откинулась назад, а не вперед, как это должно было произойти, если бы стреляли сзади машины. Защитники отчета комиссии Уоррена ссылались на непроизвольное сокращение шейных мускулов, вразумительного объяснения этому факту так и не было найдено. Федеральное бюро расследования (ФБР) очень неохотно сотрудничало с комиссией Уоррена, не разрешало ознакомиться с относящимися к делу документами, в том числе самыми невинными. Был ли причиной тому неуживчивый характер многолетнего шефа ФБР Эдгара Гувера, считавшего Уоррена в числе своих противников, его соперничество с другими видными представителями правительства или за этим крылось нечто большее? Было ли отсутствие сотрудничества со стороны ЦРУ результатом того, что по закону оно не имело права вести разведывательную работу внутри США и не желало признаваться в занятии запрещенной ей деятельностью? Чем дальше, тем больше укреплялось мнение, что у правительства было что скрывать.

Вдобавок, желая произвести сенсацию, многие лица пытались «вписать» себя в заговор, утверждая, что именно они стреляли с насыпи либо из другого какого-то места или, по меньшей мере, видели и знали, кто были стрелявшие незнакомцы. Ныне уже фигурирует более 30 кандидатов на роль стрелявших в Кеннеди. Подозрение, что комиссия Уоррена не разглядела или, хуже того, сознательно скрыла следы обширного заговора, подогревалось слухами, что один за другим уходили из жизни ключевые свидетели далласских событий. Билль Хантер, репортер, обыскавший комнату Руби через немногие часы после того, как тот убил Освальда, был застрелен в апреле 1964 г. Его помощник, другой репортер Джим Коес погиб от удара в шею в сентябре 1964 г. Таксист Уильям Уолли, который вез Освальда из коллектора домой, стал жертвой автомобильной катастрофы в декабре 1965 г. Также вследствие транспортной аварии скончался железнодорожник Лео Бауэрс, видевший людей на насыпи, с которой, по показаниям ряда очевидцев, раздались выстрелы в президентскую машину. Джемс Уорел-младший, который заметил человека, бежавшего из коллектора, тоже погиб в автомобильной аварии в ноябре 1966 г. Список этот можно пополнять и пополнять. (Чем, заметим, между прочим, занимаются и поныне, через тридцать с лишним лет после убийства Кеннеди, добровольные сыщики, исследующие подробно все случаи неестественной смерти свидетелей событий в Далласе.)

Одно время утверждали, что более чем две трети смертей свидетелей произошло от неестественных причин. Но если чья-то беспощадная рука «убирала» свидетелей, то почему с таким запозданием – через полтора, два или более десятилетия, – все это время давая им возможность выступить с опасными разоблачениями? И не принимают ли здесь причину за следствие и наоборот? Быть может, опасными стали свидетели именно потому, что они погибли неестественной смертью и их гибель вписывалась в разные теории заговора, приведшего к убийству Кеннеди? К 1981 г. из 10 тысяч, видевших сцену убийства или как-то связанных с последующими событиями, насчитывали более 100 убийств, самоубийств, таинственных смертей и странных судеб. Процент не больший, чем у лиц, не имевших никакого касательства к далласской трагедии. Никто из главных исследователей этих событий, находивших виновников в разных эшелонах власти и влияния, не пострадал. Они жили десятилетия после ноября 1963 г. Из 101 смерти свидетелей 53 имели естественные причины – сердечную недостаточность, рак и другие. А за год после 22 ноября, когда их должны были бы особенно опасаться, из этих 101 умершего скончалось 14 человек. К тому же часть из их числа утверждали, что убийцей являлся Освальд. Иначе говоря, они подтверждали вывод комиссии Уоррена, в чем прежде всего были заинтересованы возможные заговорщики, которые должны были бы ценить и оберегать таких свидетелей. Вместе с тем, чтобы ослабить довод, будто заговорщики одного за другим убивали опасных очевидцев покушения, сторонники комиссии Уоррена стремились всячески скомпрометировать остававшихся в живых свидетелей обвинения, объявляя их сплошь ненормальными, психически неполноценными, наркоманами, патологическими лжецами и пр.

Со второй половины 60-х годов наступил новый этап оспаривания версии, выдвинутой комиссией Уоррена. Теперь уже важнейшим стал для большинства теорий ответ не на вопрос – заговор или действия одиночки, а заговор кого конкретно привел к «убийству века». И среди многих других теорий наибольшее воздействие на американскую общественность произвела версия новоорлеанского окружного прокурора Джима Гаррисона, тем более что проводившееся им следствие повлекло за собой арест и предание суду лица, названного им в качестве главного подозреваемого в заговоре.

Джима Гаррисона разные авторы, в зависимости от их отношения к теории заговора, рисуют в различных тонах – от непреклонного и бесстрашного борца за справедливость, столкнувшегося с высокопоставленными заговорщиками, до полупомешанного лжеца и сочинителя фальшивых конспираций с целью саморекламы и в надежде сделать с помощью инсценированных судебных дел большую политическую карьеру. Во время второй мировой войны Гаррисон, находившийся в рядах армии, был уволен за полную неспособность к исполнению воинского долга и частичную – к несению обязанностей в гражданской службе. В качестве прокурора он соорудил не одно дутое дело, они были прекращены самим Гаррисоном, или обвиняемые им лица были оправданы судом. Он бросал ничем не подтвержденные обвинения во взяточничестве.

Внимание Гаррисона привлек некий Давид Ферри, эксцентрик, демонстративно выражавший свою ненависть к Кеннеди и Фиделю Кастро. Возможно, он обучал военному делу антикастровских эмигрантов. 24 ноября 1963 г. он сам явился к окружному прокурору, но был после допроса отпущен. На него поступил донос от одного психически неуравновешенного субъекта, что он видел Ферри за две недели до убийства Кеннеди в Новом Орлеане вместе с Освальдом. ФБР проверило эти утверждения, они не подтвердились. Тем не менее Гаррисон подверг обыску квартиру Ферри и проследил движение его и его друзей, начиная с вечера 22 ноября 1963 г.

Некий Эндрюс, занимавшийся ведением мелких гражданских дел, заявил ФБР, что летом 1963 г. Освальд несколько раз заходил к нему, советуясь по поводу возможности изменения формулировки его увольнения из морской пехоты на более благоприятную, но не привел никаких подтверждающих это бумаг, заявив, что такие бумаги были, но затерялись. Эндрюс сообщил также, что 23 ноября 1963 г. ему позвонил неизвестный, назвавший себя Клей Бертранд, с просьбой взять на себя защиту Освальда, хотя свидетель занимался юридическими делами совсем другого характера. ФБР выяснило, что Клей Бертранд – несуществующее лицо. Эндрюс признал, что все это он выдумал. Но в показаниях комиссии Уоррена в июне 1964 г. он снова повторил прежнюю историю. Его показания не принимали всерьез. Гаррисон же счел, что Эндрюс – ключевой свидетель и стал усердно вызывать для допроса его, а также друзей Ферри.

Вскоре окружной прокурор ошарашил своих помощников, заявив, что Клей Бертранд – это Клей Шоу, известный новоорлеанский бизнесмен и писатель. Доказательством было, что Шоу – гомосексуалист и связан с Ферри, человеком той же сексуальной ориентации. Правда, описание Бертранда в рассказе Эндрюса не соответствовало внешним данным Шоу, но это было сделано, чтобы лучше замести следы. Кроме того, гомосексуалисты, по мнению Гаррисона (который, видимо, сам принадлежал к их числу), часто скрывают фамилию и никогда имя. А имя у Шоу и Бертранда одно и тоже – Клей… От Ферри Гаррисон узнал, что Шоу был знаком с неким Бэннистером, известным в антикастровских кругах и преступном мире Нового Орлеана. Бэннистер скончался от сердечного приступа. Некто Д. Льюис показал, что в начале 1962 г. видел Бэннистера, Ферри и Освальда на митингах в Новом Орлеане. Но Освальд в это время был еще в Минске или только что вернулся в Техас. Критики обвиняли Гаррисона в вымогательстве у свидетелей нужных ему показаний с помощью посулов и угроз, а также в фабрикации улик.

В феврале 1967 г. Ферри был найден мертвым в своей квартире. Расследование не обнаружило следов насильственной смерти. Согласно медицинскому заключению смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг. (Это подтвердило и повторное исследование тела в 1992 г.) Гаррисон же объявил, что Ферри умер в день, когда его предполагали арестовать, и что прокуратура, видимо, запоздала с арестом. 1 марта 1967 г. Гаррисон арестовал Клея Шоу по обвинению в организации заговора с целью убийства Президента. Мотивом заговорщиков, а все они – Шоу, Ферри, Освальд, Руби – были представлены гомосексуалистами, объявлялось стремление отомстить своему удачливому собрату, которым они считали Кеннеди…

Главным свидетелем обвинения стал страховой агент Перри Реймонд Руссо. Вначале он утверждал только, что знал Ферри и о его враждебности к Кеннеди, но не был знаком с Освальдом. Для освежения памяти свидетеля ему дали наркотики и подвергли гипнозу. Ему внушили, что Бертранд, Ферри и Освальд планировали убийство Кеннеди. Руссо также признал в Клее Шоу таинственного Клея Бертранда. Еще одним свидетелем обвинения стал наркоман Вернон Банди. На предварительном слушании судьи решили предать Шоу суду. Но в прессе появились сведения о подкупах свидетелей и вымогательстве нужных прокуратуре показаний. Руссо и Банди признались, что они лжесвидетельствовали и прежде держались за свои выдумки, так как боялись угодить в тюрьму за ложные показания. Отвечая на эти обвинения, сторонники Гаррисона заявляли, что свидетелей действительно запугивали. Только делал это не он, а заговорщики, заставляя свидетелей отказываться от данных показаний и клеветать на прокурора.

Гаррисон же продолжал настаивать на своем. В обстановке растущего недовольства вьетнамской войной и недоверия к официальным оправданиям правительственной политики версия о заговоре с целью убийства либерального Президента и обширной операции по обману общественности приобретала все большее распространение.

Гаррисон действовал не только в Новом Орлеане, он рассылал помощников по всей стране для допроса лиц, которые готовы были давать показания о заговоре. Один из таких свидетелей, щеголявший в римской тоге и сандалиях и именовавший себя «Юлием Цезарем», подтвердил, что Шоу, Ферри и Освальд – участники заговора. Гаррисон вынужден был отказаться от этого «свидетеля», когда выяснилось, что он недавно выпущен из сумасшедшего дома. Свидетель Седрик Янгер фон Роллестон заявил, что знал Освальда, Руби и передавал деньги Шоу для заговорщиков. Однако Гаррисон решил, что этот рассказ не вписывается в его сценарий, и отказался оплатить расходы свидетеля на покупку билетов и пребывания в отеле, после чего Роллестон заявил, что вообще не знал Шоу. Еще один свидетель, Ричард Нейджел вызвал недоверие даже у Гаррисона. Поскольку его показания послужили основой для другой версии, к ним еще предстоит вернуться ниже, в другой связи. Сведения о подобных провалах Гаррисон парировал заявлениями, что его резиденция подвергалась налетам со стороны агентов Центрального разведывательного Управления, главного, по мнению окружного прокурора, организатора убийства Кеннеди (ФБР отводилась подсобная роль сокрытия важной информации).

Среди собранных Гаррисоном показаний имеется немало ничем не подкрепленных, но и не опровергнутых или даже не могущих быть опровергнутыми утверждений, которые превратились, по справедливому замечанию Джералда Познера, автора книги «Дело закрыто. Ли Харви Освальд и убийство Джона Фитцжералда Кеннеди» (Нью-Йорк, 1993), в часть американского фольклора. Ссылаясь на упоминавшиеся выше утверждения об убийстве свидетелей, Гаррисон заявил, что вероятность того, что смерть всех этих людей – случайность, относится, как единица к 30 триллионам; что связь Освальда с прокастровскими группировками осуществлялась им по заданию ЦРУ; что Ферри, Бэнниистер, Руби и Освальд знали друг друга, поскольку все они являлись агентами ЦРУ; что существовали двойник или двойники Освальда; что винтовку с отпечатками пальцев Освальда подложили на 6 этаж коллектора за двадцать минут до убийства; что далласский шериф видел сразу после убийства машину, отъезжавшую от здания коллектора (Освальд уехал сначала на автобусе, а потом пересел на такси, на котором добрался до дому); что Руби, когда он находился в тюрьме в Далласе, пересадили зараженные раком клетки (это научно невозможно), отчего тот и умер; что женщина, которая точно предсказала убийство Кеннеди, была вскоре убита.

Действительная история этого эпизода, представлявшегося Гаррисоном в качестве доказательства существования заговора, была такова. Роза Шерэми, проститутка и наркоманка, была 20 ноября 1963 г. в бессознательном состоянии подобрана на проезжей дороге в штате Луизиана и доставлена в больницу. По рассказу Гаррисона, она якобы предупредила дирекцию госпиталя, что Кеннеди будет убит в Далласе. Врач госпиталя В. Вейсс в своих показаниях комиссии Уоррена заявил, что не помнит разговоров на эту тему до 25 ноября 1963 г., то есть через сутки после того, как Руби убил Освальда. Позднее Шерэми уверяла, что участвовала в представлениях стриптиза в ночном клубе Руби и что Руби и Освальд были любовниками, что ее выбросил из машины Руби, с которым она участвовала в торговле наркотиками. Шерэми умерла 4 сентября 1965 г.: когда она вновь лежала на дороге, ее ударила проезжавшая машина. Следствие показало, что это был несчастный случай, но сторонники версии заговора, конечно, сочли, что от Шерэми избавились как от опасной свидетельницы. Дальнейшее расследование показало, что она никогда не работала у Руби, лежала в психиатрических больницах и неоднократно доставляла ФБР и другим федеральным ведомствам ложные сведениям о торговле наркотиками. История Шерэми получила широкую известность, потому что ее показаниями открывался нашумевший фильм О. Стоуна, сделанный по материалам Гаррисона.

Пресса, внимательно следившая за расследованием Гаррисона, неоднократно подходила к тому, чтобы уличить его в прямом обмане. Он тогда выдвигал новый вариант и новые мнимые доказательства своей версии. Так, например, он стал распространять информацию, что расшифровал закодированные в записной книжке Освальда телефоны Руби и других заговорщиков. «Раскрытие» кода сводилось к произвольной манипуляции с цифрами (их делению, умножению и т. д.) и буквами, в результате чего «получались» адреса и телефоны Шоу, Руби, ЦРУ и пр. Попытка доказать связи Шоу с ЦРУ на основании сведений об иностранных поездках подозреваемого не удалась. Зато в версии Гаррисона число стрелявших в машину Кеннеди определялось в 16 и стреляли они из пяти различных мест. Прокурор завел себе телохранителей, поскольку заговорщики могли в любой момент расправиться и с ним.

Процесс Шоу начался 20 января 1969 г., почти через два года после его ареста. На атмосферу, сложившуюся вокруг этого дела, не могли не повлиять новые политические убийства. Они, как и покушение в Далласе, были, по версии властей, совершены фанатиками-одиночками. Это убийство 4 апреля 1968 г. борца за гражданские права Мартина Лютера Кинга и 5 июня того же года Роберта Кеннеди, брата погибшего президента. Эта версия вызвала серьезные сомнения. Тем не менее ход процесса Клея Шоу вскоре выявил полный провал обвинения. Гаррисон не смог представить никаких новых серьезных доводов по сравнению с уже высказанными на предварительных слушаниях почти два года тому назад. Руссо снова подтвердил, что видел Ферри, Шоу и Освальда на вечеринке, но не мог утверждать, что они обсуждали планы убийства Президента. Эндрюс признал, что Клей Бертранд – вымышленный персонаж. Новый свидетель – нью-йоркский бухгалтер Чарльз Спайсел показал, что, подобно Руссо, присутствовал на такой же вечеринке и слышал, как Шоу, Ферри и Руссо открыто обсуждали планы убийства Кеннеди. Но, отвечая адвокатам, Спайсел признал, что 16 лет назад сам был жертвой заговора нью-йоркской полиции и психиатров, подвергался против воли гипнозу и что власти вторгались в его интимную жизнь. Поскольку же новая полицейская техника позволяет полицейским проникать в частные дома в виде родных хозяина, он, Спайсел, был вынужден снять отпечатки пальцев у собственной дочери, когда та вернулась из школы, дабы удостовериться, что это она, а никто другой. Выяснилось, что Гаррисону было известно о прошлом Спайсела. Не имея реальных свидетелей, Гаррисон тянул время: вызывал на суд жену Освальда, хотя она не знала Шоу, требовал многократно прокручивать фильм Запрудера. 1 марта присяжным потребовалось всего 45 минут, чтобы вынести вердикт о невиновности Шоу.

Но и после этого Гаррисон продолжал борьбу. Через два дня он вновь арестовал Шоу за лжесвидетельство, утверждая, что тот лгал, когда показывал на допросе, будто не знал Ферри и Освальда. Последовали еще две судебные схватки. 7 июня 1971 г. федеральный суд запретил Гаррисону дальнейшие попытки преследования Шоу, поскольку обвинения против него носили нечестный характер. На этих заседаниях Гаррисон снова выставил в качестве свидетеля Руссо, но тот отказался повторить свой рассказ о вечеринке. Позже он добровольно связался с адвокатом Шоу, где заявил, что Гаррисон и его помощники предписывали ему что говорить на суде, угрожая в противном случае наказанием за лжесвидетельство и обещая большую награду за послушание. Верховный суд отклонил жалобу Гаррисона на решение федерального суда. Прокурор ответил заявлением, что ЦРУ убило Кеннеди, а Освальд был избран козлом отпущения. Но это упрямство не спасло Гаррисона от поражения на очередных выборах окружного прокурора, которое он объяснил следствием продолжающегося заговора ЦРУ и ФБР. Клей Шоу стал банкротом за годы легальных сражений. Он умер в 1974 г., согласно официальной версии, от рака. Судебно-медицинское вскрытие тела производить было запрещено. (Позднее ЦРУ признало ранее отрицавшуюся им связь с Шоу.) Дело за смертью Шоу было окончательно прекращено.

Окончательно ли? Раздавались голоса, что Гаррисон, возможно, догадался о заговоре, но ему помешали доказать его существование. Сам Гаррисон выпустил книгу «По следам убийц» (Нью-Йорк, 1988). Он умер в 1992 г. и мог еще увидеть вышедший на экраны в декабре предшествующего года фильм «Д. Ф. К.», который был снят, как уже упоминалось выше, по его материалам известным кинорежиссером Оливером Стоуном. Лента Стоуна позволяет удерживать версию Гаррисона в сознании американцев, особенно, более молодого поколения, которое по возрасту не могло следить за деятельностью бывшего новоорлеанского прокурора, когда она широко освещалась печатью и телевидением. Спустя пять лет, осенью 1997 г., когда Стоун выступал с лекциями в университетах восточных штатов, выяснилось, что немало студентов принимает фильм о драме в Далласе за правдивое отражение скрытых сторон истории убийства Кеннеди. «Истина очень обманчива в нашей жизни, очень ускользающа, особенно, когда речь идет о современных вопросах», – заметил Стоун, добавляя, что кино это не реальная действительность, а только ее иллюзия.