Текст книги "Билет в забвение"

Автор книги: Эдвард Марстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

«Нет, инспектор, я не имела такого удовольствия», – сказала она, приветствуя Таллиса кивком, прежде чем сесть. Он ответил бледной улыбкой. «Итак, кто здесь главный?»

«Да, миссис Воэн, «ответил Таллис.

«Тогда расскажите мне, куда вы все отправились раньше».

Таллис колебался, а сэр Маркус превратился в гранитную глыбу. Вмешался Колбек.

«Факты таковы», – начал он. «Сэр Маркус получил записку с требованием выкупа. После получения определенной суммы денег ваша племянница и ее горничная должны были быть освобождены сегодня. К сожалению, похититель решил обмануть нас. Он хотел получить выкуп, не выдавая своих пленников.»

– А что насчет человека, который пытался отобрать у вас деньги, инспектор? «спросил Лиминг. – Расскажите миссис Воэн, что сделал мистер Таннадайн.

«Помолчи, парень!» – прошипел Таллис.

«Но это важная часть истории».

Кассандре стало любопытно. «Что это за история с мистером Таннадайном?

«Нам не следовало позволять ему идти с нами».

«Я бы согласился с сержантом, – непринужденно сказал Колбек, – но давайте пока не будем впутывать в это мистера Таннадайна. Миссис Вон теперь владеет важными фактами. Какую часть из них она решит передать своей сестре, решать ей самой.»

«Ничего ей не говори», – приказал сэр Маркус. «Моя жена слишком больна, чтобы справляться».

«Паулина сильнее, чем ты думаешь», – сказала его невестка.

«Я запрещаю тебе передавать эту информацию, Кассандра».

«Ей нужно что – то сказать».

«Тогда изложите ей версию правды», – предложил Колбек. «Мы убеждены, что они оба все еще живы, и мы надеемся – нет, ожидаем – что очень скоро их спасут. Нет необходимости вдаваться в подробности. – Он бросил взгляд на Лиминга. «И уж точно нет необходимости упоминать имя мистера Таннадайна.

«Что будет дальше?»

– Это то, что мы пытались обсудить до того, как вы ворвались сюда, «раздраженно сказал сэр Маркус. «Если вы будете так добры оставить нас в покое, мы сможем сформулировать наши планы.

«Я думал, мы уже пришли к какому-то выводу», – сказал Таллис. «У меня такое чувство, что нам следует последовать совету инспектора Колбека. Я вернусь в Лондон с сержантом, который сможет связаться с сыном миссис Воан. Из вежливости молодого человека следует проинформировать о последних событиях. Он, должно быть, очень обеспокоен.»

Кассандра ощетинилась. «Почему Джорджа держат в курсе, а меня нет? Разве я не достойна такой же любезности, суперинтендант?

«Это действительно так, дорогая леди».

«Скажи это моему шурину».

«Я полагаю, что сэр Маркус признает ваше право на то, чтобы вам рассказали».

«Где будет инспектор Колбек, когда вы уйдете?»

«Он останется здесь, пока похититель снова не выйдет на связь. Сэр Маркус любезно предложил ему постель на ночь».

Кассандра была удовлетворена. Достигнув своей цели – по крайней мере, частично – она вышла из комнаты и поднялась обратно наверх. Таллис поднялся на ноги и вышел. Сэр Маркус достал графин бренди и налил себе бокал. Лиминг воспользовался возможностью перекинуться парой слов с Колбеком.

«Мне обязательно возвращаться в Лондон, сэр?» – спросил он.

«Я подумал, ты захочешь увидеть Эстель и детей».

«О, я хочу. Но мне бы не хотелось ехать в поезде с суперинтендантом».

Колбек улыбнулся. «Если хочешь, я могу одолжить тебе эту гнедую кобылу.

«Вы же знаете, какой он, инспектор».

«Да, Виктор, и я сочувствую. Не забывай, что он все еще переживает из-за освобождения человека, которого следовало оставить под стражей. Что бы ты ни делал, «посоветовал Колбек, «не упоминай имя мистера Таннадина.

Люсинда Грэм надеялась, что какое-то время не увидит его. У нее все еще были синяки от его последнего визита, и она недоумевала, почему он был с ней так неоправданно груб. В прошлом ей удавалось льстить и задабривать его, чтобы получить то, что она хотела. Казалось, те времена прошли. Неизбежная женитьба Клайва Таннадайна стала переломным моментом. Бесполезно было обманывать себя, полагая, что после свадьбы они будут продолжать в том же духе, что и раньше. Их отношения резко изменятся. То, как с ней обошлись во время его предыдущего визита, было предупреждением. Люсинда могла бы остаться в доме еще на месяц, возможно, больше, но она была достаточно мудра, чтобы подготовиться к неизбежному.

С этой целью она ходила из комнаты в комнату и собирала все, чем дорожила. Сначала были драгоценности, затем украшения, а затем подарки, которыми он осыпал ее на ранних стадиях их романа. Люсинда сложила их все в один комод, планируя вытаскивать поэтапно, чтобы он не узнал об их исчезновении. Она не ожидала от Туннадина более дорогих подарков. Они будут зарезервированы для его жены. Люсинде стало жаль эту женщину. Она вступит в пустой брак с мужчиной, который никогда полностью не посвятит себя жене. В тени всегда будет кто-то вроде Люсинды Грэм.

Она рассматривала серебряный медальон, который он ей подарил, когда услышала, как внизу повернулся ключ в замке. Вернулся Туннэдайн. Горничная почтительно встретила его, но все, что он сделал, это сунул ей в руки свою шляпу. Взбежав по лестнице, он вошел в комнату, где Люсинда только что спрятала медальон. Напряженный и пульсирующий от гнева, он начал раздеваться. Люсинда немедленно сделала то же самое, боясь заговорить или как-либо возразить ему. Когда он был готов, Туннэдайн схватил ее оставшееся нижнее белье и сорвал его с нее. Она не осмелилась протестовать, когда он поднял ее и бросил на кровать. Были времена, особенно в начале, когда он заботился о том, чтобы доставлять удовольствие так же, как и получать его. Он был не в настроении ласкать и возбуждать ее сейчас. Движимый вожделением, он просто целовал, щупал и перекатывался на ней, пока не был готов глубоко войти в нее. Она поморщилась от внезапной боли.

Это было еще большим испытанием, чем в его предыдущий визит. Все, что она могла сделать, это стиснуть зубы и провести руками вверх и вниз по его спине. Единственным утешением было то, что это длилось недолго. Достигнув пика наслаждения, он издал крик удовлетворения и начал двигаться еще сильнее. Люсинда почувствовала запах виски в его дыхании. Он казался тяжелее, чем когда-либо, и она начала чувствовать себя подавленной. Внезапно все было кончено. Туннадин вышел из нее и сел на кровати, тряся головой, как будто пытаясь прояснить ее. Когда он понял, где находится, то рассеянно провел рукой по ее груди в знак благодарности.

Люсинда испытывала боль и тихий ужас. По сути, ее изнасиловали, и она ничего не могла с этим поделать. Тунннадин владел ею. Насладившись всеми преимуществами роли его любовницы, она теперь страдала от недостатков. Она чувствовала себя больной, незащищенной и изнасилованной. Неужели так он намеревался обращаться со своей женой?

Это была тревожная мысль.

Туннадин встал, оделся и ушел, не сказав ни единого слова.

Путешествие на поезде в компании Эдварда Таллиса никогда не могло стать источником удовольствия, но это было гораздо меньшим испытанием, чем представлял себе Виктор Лиминг. На первом этапе их возвращения в Лондон он терпеливо выслушивал пространные нападки суперинтенданта на то, как Клайв Таннадайн избежал правосудия. Сержанту прочитали лекцию о святости закона, и в какой-то момент он почувствовал себя злоумышленником. Их прибытие в Оксфорд положило конец лекции. Продолжения так и не было, потому что Таллис заснул почти сразу, как пришел в движение второй поезд. Лиминг смог проанализировать события дня в относительной безопасности, прежде чем его тоже убаюкал глубокий сон. Только когда поезд с визгом остановился в Паддингтоне, оба детектива очнулись.

Таллис поймал такси и направился в Скотленд-Ярд. Лиминга тем временем неторопливой рысью погнали в сторону улицы Джона Айлипа, чтобы он мог передать письмо, которое Колбек написал Мадлен. Обменявшись с ней несколькими любезностями, Лиминг взял такси до Челси. Все, что ему нужно было сделать, это рассказать Джорджу Воэну о том, что произошло в тот день в сельской местности Вустершира, после чего он мог вернуться домой к своей семье. Когда он добрался до полуразрушенного старого дома, хозяйка впустила его и разрешила подняться по бесконечной лестнице на чердак. Он постучал в дверь мастерской художника. Через несколько секунд дверь распахнула Долли Ренсон. Приветливая улыбка застыла на ее лице, а в голосе прозвучало разочарование.

«Я думал, это Джордж, наконец-то вернувшийся».

«Это всего лишь я – сержант Лиминг».

«С Джорджем ничего ужасного не случилось, не так ли?» – спросила она, схватив его за плечи. «Если с ним произошел несчастный случай, скажи мне правду. Я немедленно отправлюсь к нему».

«Мистер Воан никоим образом не пострадал. Я пришел сюда, чтобы повидаться с ним».

– Он уехал в Оксфорд и оставил меня совсем одну. Я была так одинока, сержант. Ее улыбка медленно вернулась в поле зрения. «Я женщина, которая любит компанию.

«Могу я оставить сообщение для мистера Воана?

«Ты можешь сделать больше, – сказала она, затаскивая его на чердак и закрывая за ними дверь. «Мне нужно твое мнение, и я хочу, чтобы ты был честен. Она разжала объятия. «Кстати, у тебя есть христианское имя?

«Это Виктор – Виктор Лиминг.

«Тогда, похоже, добыча достанется победителю».

«Я не понимаю».

Она хихикнула. – Так и будет. Иди сюда.

Долли подвела его к мольберту и сняла с портрета изорванную простыню. Прежде чем Лиминг успел остановиться, он уставился на ее обнаженное тело. Когда он попытался отвести взгляд, она зажала его голову между ладонями и заставила его изучать холст. Его щеки были пунцовыми, а разум в смятении.

«Что ты думаешь, Виктор?» – спросила она.

– Ты выглядишь… очень мило, «прохрипел он.

«Но у меня нет руки. Джордж должен был поддержать меня перед уходом. С его стороны было жестоко оставлять меня в таком виде. У меня красивые руки». Она повернула его лицом к себе. «Тебе не кажется, что они прекрасны?»

«Да, да, хочу».

«Но ты их толком не видел».

«Я поверю тебе на слово».

«Ты можешь взять больше, чем это», – сказала она, снимая халат с одного плеча, обнажая руку изысканной красоты. «Джордж должен быть наказан. Ты поможешь мне наказать его, Виктор?»

Лиминг был в замешательстве. Желая уйти, он почему-то чувствовал себя прикованным к месту. Он был безнадежно не приспособлен к ситуации. Это было странно. Когда он был констеблем в патрульной полиции, ему предлагали услуги множество проституток, и он без смущения отказывался от них. Ему всегда было жаль, что они опустились до продажи своего тела. Большинство ночных дам были либо печальными молодыми созданиями с косметикой, щедро намазанной на их изможденные лица, либо раскрасневшимися пожилыми женщинами, носившими характерные признаки их профессии. Долли Ренсон не подходила ни под одну из этих категорий. Она была молода, здорова и очень соблазнительна. Лиминг испытал не столько искушение, сколько ужас. Ее улыбка стала шире.

«Если ты полицейский, «проворковала она, «ты должен быть большим и сильным. А ты?»

«Все, что я хочу сделать, это передать сообщение», – сказал он, пятясь.

«Расскажешь мне потом.

«Две женщины были похищены. Мы получили записку с требованием выкупа».

«Ты видел мои руки, Виктор, теперь ты можешь почувствовать, как они обвивают тебя.

Он медленно двинулся к двери. «Боюсь, мне пора идти.

«Ночь только начинается».

«Пожалуйста, передайте это сообщение мистеру Воэну».

«Джентльмен никогда не должен отвергать леди».

Лиминг был за гранью неприятия. Он был в полной панике. Когда Долли бросилась к нему, он увернулся от ее хватки, открыл дверь и сбежал вниз по лестнице, как будто дом был в огне. Он не останавливался, пока не оказался на расстоянии трех улиц. Это был случай, о котором он не стал бы упоминать своей жене, но который надолго запечатлелся в его памяти.

Обычно сэру Маркусу Бернхоупу и в голову не пришло бы пригласить детектива отобедать с ним, но Колбек отличался от обычных полицейских. Он был проницательным, хорошо образованным и явно преданным поставленной задаче. Кассандра решила поужинать со своей сестрой, предоставив двум мужчинам свободно обсудить дело. Они все еще восстанавливали события того дня, когда в Бернхоуп-мэнор прибыли совершенно неожиданные гости. Полагая, что у них может быть полезная информация для обмена, Эмма и Джордж Воан сели на поезд до Вустера и наняли такси, которое доставило их в дом их дяди. Сэр Маркус был удивлен, увидев их. Сердечно приветствуя Эмму, он почувствовал себя менее гостеприимным, когда увидел поразительный наряд и длинные волосы ее брата. Он уловил явный запах распутства. Колбек был гораздо терпимее. Рад видеть Эмму, он был рад познакомиться с художником, о котором говорил Лиминг. Точно так же Джордж Воэн был рад познакомиться с инспектором.

Услышав, что прибыли двое из ее детей, Кассандра спустилась вниз, чтобы обнять дочь и отругать сына за его неподобающий внешний вид. Все пятеро перешли в гостиную и заняли места.

«Что привело тебя сюда?» – спросила Кассандра.

«Нам нужно кое-что сказать инспектору», – ответил художник. «Это может иметь отношение к делу».

«С другой стороны, «сказала Эмма, «это может быть неуместно. У меня есть сомнения».

«Я не знаю».

«Помолчи, Джордж», – сказала его мать. «Пусть твоя сестра расскажет свою историю».

Эмма оглядела кольцо лиц и начала терять уверенность в себе. Потребовались некоторые подсказки со стороны ее матери и нежные уговоры со стороны Колбека, чтобы заставить ее заговорить. Она погрузилась в разговор.

«Где-то в прошлом году, – сказала она, – тетя Паулина и Имоджин приехали погостить к нам в Оксфорд. Я думаю, это было в феврале или марте, потому что на земле лежал снег. Однажды мы с Имоджин отправились на прогулку по лугу Крайст-Черч. Это было великолепное утро, солнце заливало все вокруг ярким сиянием.»

«Нам не нужно это слышать», – пожаловался ее брат.

«Не перебивай», – резко сказала Кассандра.

«Но Эмме нужно перейти к делу».

«Позволь ей действовать в ее собственном темпе», – сказал Колбек. «Спешить некуда».

– Думаю, что есть, «проворчал сэр Маркус. «Если у Эммы есть какая-то информация, которая поможет нам в поисках похитителя Имоджин, я хочу услышать это сейчас.

«Тогда ты это сделаешь, дядя», – сказала Эмма, воодушевленная упреком. «Мы наслаждались прогулкой, когда этот негодяй внезапно выскочил из кустов и подошел к нам. Он потребовал денег. Имоджин была так напугана, что готова была отдать несколько монет, лишь бы избавиться от него. Он был устрашающим человеком, старым, грязным, бородатым и носил рваную одежду, которая выглядела так, как будто он в ней спал. Кроме того, от него исходила самая отвратительная вонь.»

«Почему ты никогда не рассказывал мне об этом инциденте?» – спросила Кассандра.

«Ну, и кто теперь тебе мешает?» – ухмыляясь, спросил ее сын.

«Мы думали, это встревожит тебя, мама, – объяснила Эмма, – и это, безусловно, расстроило бы тетю Паулину. Мы боялись, что ты запретишь нам выходить на улицу вдвоем, а мы этого не хотели».

«Это справедливое предположение», – заметил Колбек. «Чем закончилось это дело?»

«Нам на помощь пришел солдат, инспектор. Он схватил мужчину и отшвырнул его обратно в кусты. Затем он представился и настоял на том, чтобы сопроводить нас обратно в безопасное место в колледже».

«Что произошло потом?»

«Ничего», – ответила Эмма. «Мы ушли в колледж и больше его не видели».

«Ты больше никогда его не видела», – напомнил ей брат. «А как же Имоджин?»

«Я не могу поверить, что у нее были дальнейшие контакты с ним. Если бы это было так, Имоджин, несомненно, рассказала бы мне».

«Она бы рассказала и своей матери», – заявил сэр Маркус. «Наша дочь получила надлежащее воспитание. Она никогда не стала бы поощрять интерес незнакомца, которого случайно встретила, особенно если он был простым солдатом. Какой у него был ранг?»

«Он был капитаном, дядя. Имя, которое он нам дал, было капитан Уайтсайд».

«Узнали бы вы его, если бы увидели снова?» – спросил Колбек.

«О да, инспектор, он был очень смел».

– Но это был не тот солдат, которого ты видела на платформе вокзала? Эмма покачала головой. «А как насчет второго солдата, того, что сошел с поезда?

«На самом деле я не обращал на него особого внимания».

«Мы были слишком заняты присмотром за Имоджин», – сказала Кассандра.

Сэр Маркус был настроен скептически. «Ничто из этого даже отдаленно не имеет отношения к похищению», – решил он. «Все это было полтора года назад, и Имоджин, вероятно, совсем забыла об этом».

«Именно это я и сделала», – вызвалась Эмма. «Быть атакованной этим негодяем было так мучительно, что я изо всех сил старалась выбросить это из головы».

«Я был тем, кто откопал его снова», – похвастался ее брат. «Тебе следовало избавить себя от лишних хлопот, Джордж», – сказал его дядя.

«Я рада слышать об этом инциденте», – добавила Кассандра. «Оксфорд считается центром обучения, но среди нас также много бродяг. Тебе следует быть осторожнее, Эмма. Всегда желательно мужское общество.»

«Я считаю, что Эмма и ее двоюродный брат имели право быть сами по себе», – сказал художник. «Присутствие мужчины, даже такого чувствительного – как я, только помешало бы их разговору. То, что произошло, было прискорбно, но они выжили невредимыми.» Он повернулся к Колбеку. «Я чувствовал, что вам важно услышать об этом инциденте, инспектор, «продолжал он. «Были ли оправданы наши усилия, чтобы попасть сюда?»

«Я не совсем уверен на этот счет, мистер Воэн, «сказал Колбек, – но я благодарен вам за то, что вы пришли, и я очень рад познакомиться с вами».

Убежденный, что у них есть что сообщить, Джордж Воэн был подавлен. Прохладный ответ Колбека также расстроил его сестру. Эмма стеснялась того факта, что она описала событие, которое предпочла бы скрыть. Мало того, что это было более или менее отвергнуто как несущественное, это дало ее матери повод использовать это против нее. Отныне свобода Эммы приходить и уходить из колледжа будет находиться под более пристальным наблюдением.

Колбеку было жаль расстраивать их двоих. В глубине души он был рад услышать об этой встрече и уверен, что она напрямую связана с похищением. Однако, признав это, он предупредил бы сэра Маркуса о возможности того, что у его дочери была тайная дружба с капитаном Уайтсайдом. Если и когда Имоджин освободят, это испортит отношения между отцом и дочерью, и Колбек очень хотел защитить ее.

«Здесь должна быть связь», – подчеркнул Джордж Воэн. «Солдат пришел им на помощь, и еще одного солдата видели ожидающим на вокзале Оксфорда».

– Недалеко от города расквартирован полк, «пренебрежительно сказал сэр Маркус. «Неудивительно, что на вокзале время от времени появляются красные мундиры.

«Совершенно верно», – сказал Колбек, одобряя замечание. «То, что нам рассказали, было очень интересным, но не имело практической ценности. Тот факт, что в тот день поезд встречал солдат, – чистое совпадение».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Поскольку она точно знала, что ее муж не вернется домой в тот вечер, Мадлен Колбек решила навестить своего отца. Небо померкло, так что она не могла работать за мольбертом, и, в любом случае, ей нужна была компания. Прошло несколько недель с тех пор, как она вернулась в маленький дом в Кэмден-Тауне, и, когда такси подъехало к нему, она почувствовала ностальгию. Она исчезла, как только она вошла внутрь. Теперь, когда она жила в гораздо большем и более удобном жилище, дом, в котором она родилась, казался невозможно тесным. По мере того, как ее горизонты расширялись, ее старый дом уменьшался в размерах. Тем не менее, она наслаждалась своим детством там и после смерти матери фактически управляла домом. Калеб Эндрюс был очень рад видеть ее, а она, в свою очередь, была рада найти заведение таким же опрятным, каким оно было во время ее пребывания там.

«Где Роберт сегодня вечером? – спросил он.

«Он проводит ночь в поместье Бернхоуп». Виктор Лиминг привез мне от него письмо. Возникли осложнения».

«Какого рода осложнения?»

«Я не знаю, отец, и я бы не сказал тебе, даже если бы знал».

«Но я мог бы помочь, Мэдди».

«Ты можешь лучше всего помочь Роберту, позволив ему беспрепятственно выполнять свою работу».

«Я бы не стал препятствовать ему», – запротестовал он. «Я бы просто воспользовался своим высшим суждением. Да, – продолжил он, пресекая ее попытку ответить, – я знаю, ты думаешь, что я достаточно дряхлый, чтобы со мной снимали мерки для гроба, но ничто не сравнится с опытом, а его у меня было предостаточно. Кто дал Роберту жизненно важную подсказку, когда он был в Шотландии в начале этого года?»

«Ты очень хорошо справился», – признала она. «Но это совершенно другой случай».

«Если это связано с железными дорогами, то я тот человек, который им нужен».

«Роберт прекрасно это понимает», – сказала она с улыбкой. «Каждый раз, когда ты его видишь, ты напоминаешь ему об этом».

«Тогда почему он не заходит ко мне?»

«Виктор Лиминг оказывает ему всю необходимую помощь, отец. Он хороший детектив. Роберт научил его всему, что знает сам».

«Хотел бы я, чтобы он научил сержанта носить маску», – сказал Эндрюс с сухим смешком. «Его лицо напугало бы кого угодно».

«У Виктора золотое сердце».

«Что в этом толку, когда он выглядит как зверь из зоопарка Риджентс-Парка?

«Его жена так не считает, отец, и его дети тоже. В любом случае, – продолжала она, взвешивая свои слова, – Виктор не уродлив – просто он не такой красивый, как некоторые мужчины. Когда ты узнаешь его поближе, ты забываешь о его внешности.»

«Говори за себя, Мэдди».

Всегда было одно и то же. Всякий раз, когда его зять брался за новое дело, Эндрюс жаждал участия. Поскольку ему в этом неизменно отказывали, он находил что-то или кого-то, чтобы покритиковать с досады. На этот раз жертвой стал Лиминг. Таллис также иногда был мальчиком для битья. Мадлен сама навлекла на себя его негативные комментарии, хотя она решительно защищалась и заставила его извиниться. Прежде чем ее отец успел сделать дальнейшие комментарии по поводу лица Лиминга, она отвлекла его, подойдя к картине, висевшей над каминной полкой. Это была одна из ее самых ранних картин, и она могла видеть явные признаки любителя, которым она была в то время. Эндрюс, однако, не хотела слышать пренебрежительных отзывов о своей работе. Это заняло уникальное место в его мемуарах.

«Я отлично провел время, когда водил Корнуолл», – с нежностью сказал он. «Его построили в Крю для LNWR, и водить его было одно удовольствие».

«Я только хотел бы, чтобы моя картина была более точной».

«Ты уловила дух локомотива, Мэдди, и именно поэтому мне это нравится. Я часами просто смотрел на нее. Что отличало ее, так это сочетание внутренних пластинчатых рам с цилиндром, установленным снаружи и надежно удерживаемым двойной рамой на переднем конце. Раньше у нас была проблема с переломами коленчатого вала», – вспоминал он. «Корнуолл избежал этого, потому что привод от цилиндров передавался на ведущие колеса с помощью шатунов, прикрепленных к шатунным пальцам на колесах».

«Я не смогла показать такие технические аспекты», – призналась она.

«Ты показал мне достаточно, чтобы я узнал прекрасный локомотив и замечательную артистку. Кто бы мог подумать, что ты сможешь вот так оживить ее?»

«Я сделал все, что мог, отец, но сейчас я могу сделать гораздо лучше. Вот почему я рисую ее снова, в совсем другой обстановке. Надеюсь, ты одобришь».

«Я горжусь тобой, Мэдди, – сказал он, обнимая ее, – и я был горд управлять Корнуоллом. Вы не найдете такого хорошего локомотива на Старых поездах, которые становятся все хуже и хуже. Это полный развал. Я поражен, что компания все еще работает, если они теряют пассажиров во время движения поезда. Кстати, – продолжил он, – в письме Роберта говорилось, что он надеется найти пропавших женщин?

«Роберт всегда звучит обнадеживающе. Даже в самых сложных расследованиях он остается оптимистом».

«Так почему же он остановился в этом большом доме в Вустершире?»

Она прищелкнула языком. «Прекрати допытываться. Я рассказала тебе все, что знаю.

«Неужели он просто хочет получить удовольствие от сна в кровати с балдахином?»

«О, я не думаю, что Роберт будет много спать», – призналась она. «Это одна из вещей, которые он действительно сказал в своем письме. Он должен бодрствовать всю ночь.»

Колбек знал, что кто-нибудь придет. Всякий раз, когда он преследовал преступника, он пытался проникнуть в сознание этого человека, рассматривая доступные варианты, прежде чем выбрать наиболее выгодный. Похититель был бы раздосадован провалом своего первоначального плана и в следующий раз захотел бы вымогать еще больший выкуп. Он будет действовать быстро, потому что чем дольше он будет медлить, тем больше шансов выследить его и спасти двух его пленников. Во время предыдущего обмена человек, которого он нанял в качестве посредника, был застрелен. Стараясь не подвергать опасности другого посредника, он с большей вероятностью отправил бы его под покровом темноты. Вот почему Колбек сидел у окна на первом этаже Бернхоуп-мэнор. Если бы ему удалось перехватить посыльного, он мог бы узнать больше о человеке, отправившем сообщение. Началось долгое ожидание.

Хотя он никогда не встречался с достопочтенной Имоджен Бернхоуп, он составил ее составной портрет по комментариям различных членов семьи. Она была молода, красива, но почти ничего не знала о том, как устроен мир. Ее невинность была ее потенциальной слабостью. Кучер дал Колбеку хорошее описание Рода Уиллс. Из-за ее преданности своей госпоже ее положение было столь же тяжелым, но именно безрассудное решение Имоджин поставило их под угрозу. Колбек начал понимать ее стремление сбежать. При всей своей роскоши поместье Бернхоуп производило впечатление пустоты. Поскольку ее отец большую часть времени проводил в отъезде, Имоджин должна была находиться под пристальным наблюдением матери. Должно быть, это было тяжело.

Единственным важным вмешательством сэра Маркуса в жизнь своей дочери был выбор мужа для нее. Колбек считал, что именно это могло склонить чашу весов в пользу флайта. Хотя, возможно, и был мимолетный восторг, когда брак был заключен – и когда Таннадин казался привлекательным женихом, – даже у такой наивной особы, как Имоджин, вскоре возникли бы сомнения на его счет. Неблагоприятная реакция на него членов семьи Воан повлияла бы на нее. Выходя замуж, она, должно быть, понимала, что просто будет переходить из одной несчастливой ситуации в другую. Поэтому, когда появился путь к спасению, она была готова воспользоваться им, и ее горничная, очевидно, подтолкнула ее к этому. И все же только чрезвычайно привлекательное предложение заставило бы Имоджин отказаться от бесчисленных привилегий, дарованных ей семьей.

Колбек была убеждена, что предложение сделал солдат, которого она встретила на лугу Крайст-Черч. Он также был убежден, что появление мужчины именно в нужный момент для спасения женщин не было случайным. Была задействована режиссура. Хулиган, выскочивший из кустов, вероятно, был сообщником солдата, который его отбил. Имоджин и ее горничная испытали бы облегчение и благодарность. По пути обратно в колледж капитан Уайтсайд – если это было его настоящее имя – без сомнения, еще больше втерся в доверие и запустил процесс, кульминацией которого стало похищение.

Прекрасно осознавая, что все это было предположением, Колбек тем не менее верил, что в его теории было нечто большее, чем крупица истины. Он хотел бы, чтобы Мадлен была рядом и дала свой совет. Хотя он чувствовал себя уверенно, входя в извращенные умы злодеев, он был менее уверен, когда пытался определить, как думает и действует молодая женщина. Были и другие причины, по которым он стремился быть рядом со своей женой.

Когда в холле пробили часы, он стряхнул с себя усталость. Было три часа ночи, и все, что он мог видеть через окно, – это бескрайнее пространство мрака. Тем не менее, он был настороже и в конце концов был вознагражден. Из темноты возникла фигура, крадущимися шагами приближающаяся к дому. Колбек вскочил со стула и вышел в холл. Он добрался до входной двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как под нее подсунули письмо. Это было все, что ему требовалось. Отодвинув засовы, он повернул массивный ключ в замке и открыл дверь. Встревоженный неожиданным шумом, посетитель бросился наутек. Колбек последовал за ним, ориентируясь по звуку его шагов по гравийной дорожке и, судя по их очевидной скорости, почтальон был молод и подтянут.

Колбек был быстр, но его безымянная добыча была еще проворнее, и он вполне мог бы сбежать, если бы не решил сойти с тропинки и нырнуть под прикрытие деревьев. Почти сразу после этого он споткнулся о выступающий корень и кубарем полетел на землю. Его возглас удивления подсказал Колбеку, где именно он находится. Прежде чем он смог подняться, мужчина почувствовал на своей спине весь вес инспектора.

«Отпусти меня», – закричал он.

«Сначала нам нужно поговорить, мой друг».

Подняв его на ноги за воротник, Колбек представился и узнал у посыльного имя Дика Раддера. Молодой человек был в ужасе. Он был подмастерьем на мукомольной фабрике, и к нему подошел незнакомец, когда он выпивал в гостинице.

«Все, что мне нужно было сделать, это доставить письмо после наступления темноты», – сказал он.

«Почему ты пришел так поздно?»

«Он мне хорошо заплатил, сэр. Я потратил их на выпивку и уснул».

«Опиши мне этого человека».

«Он был примерно моего роста, и я бы дал ему лет тридцать или больше. И в нем было что-то особенное, сэр. Он заставлял вас чувствовать себя другом. Во всяком случае, так было со мной, и мы разговаривали всего пять или десять минут.»

«Он хорошо говорил и элегантно был одет?»

«Да, именно так, инспектор».

«Что еще ты можешь мне о нем рассказать?»

«Я принял его за солдата».

«Почему ты так говоришь?»

«Мой дядя служил в армии», – ответил Раддер. «У него была такая же прямая спина и такая же развязность, как у этого человека. По крайней мере, так было у моего дяди, пока его не убили в Крыму. Ты никогда не увидишь меня в армейской форме.»

«Расскажи мне точно, что сказал тебе этот незнакомец».

«Тогда ты меня отпустишь?»

«Да, Дик – у тебя нет никаких неприятностей».

Раддер был так доволен, что пожал Колбеку руку, как будто приводил в действие деревенский насос. Затем он перешел к рассказу о состоявшемся у него разговоре. Протрезвев от поимки, он вспомнил почти все подробности своего разговора. Теперь у Колбека был гораздо более четкий образ похитителя. Он был благодарен ученику.

«Сколько он тебе дал, Дик?»

«Я получил полсоверена, сэр, только за то, что доставил письмо».

«Тогда я соответствую этой сумме», – сказал Колбек, залезая в карман и протягивая деньги. «Это поможет снять твои синяки. А теперь уходи и никому не рассказывай о том, что произошло здесь сегодня вечером. Это что, обещание?