Текст книги "Билет в забвение"
Автор книги: Эдвард Марстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Раддер несколько раз кивнул и исчез в темноте.
Доминик Воан сидел рядом со своим старшим сыном на скамейке в саду Учителя. День был солнечный, но прекрасная погода не развеяла их общую грусть. Судьба Имоджин и ее горничной тяжелым грузом легла на них обоих. Викарий был особенно подавлен. Его отец пытался отвлечь его от горя.
«Как дела в Северном Черни? – спросил он.
«Я очень доволен тем, что забочусь о своей пастве».
«У тебя нет больших амбиций, Перси?»
«Со временем, как ты хорошо знаешь, я стану там ректором».
«Я надеялся, что ты нацелишься выше», – сказал Воан. «В приходской церкви мало что можно сделать».
«Это соответствует моему темпераменту, отец. Какими бы маленькими и незначительными они ни казались, «Все святые» имеют интригующую историю. Если вы посмотрите на совет ректоров, то увидите, что первым его президентом был Джон де Бельвейл в 1269 году. Когда я стану следующим звеном в этой длинной цепи богослужений, – сказал викарий, – я намерен написать историю духовенства, служившего Северному Черни на протяжении веков.
«Зачем ограничивать себя церковью, когда собор может манить?»
«Мне не хватает качеств для высокого поста».
«Ты достаточно умен, чтобы приобрести их, Перси. Посмотри на меня», – сказал его отец. «Когда я был студентом, я был таким кротким, что люди думали, что я жду возможности унаследовать землю». Его сын слабо улыбнулся при упоминании Библии. «Но я приложил все усилия и в конце концов приобрел навыки, необходимые для того, чтобы стать человеком. Когда я стал Мастером, мне, конечно, пришлось стать более искусным в работе с политическим кинжалом и менее терпимым к предрассудкам моих коллег.»
«Я помню, что мама помогла укрепить твою решимость».
«Хорошая женщина – благословение для любого мужчины». Его сын опустил голову. «Со временем ты найдешь кого-то, с кем разделишь свою жизнь, и тогда сможешь наслаждаться благом, которое может принести только брак».
«У меня нет планов брать жену, отец».
«Я тоже не знал, пока не встретил твою мать».
«Мой случай другой», – объяснил его сын, глядя на него. «Если я не могу найти жену по своему выбору, я бы предпочел хранить целибат».
Воан понял. Хотя его старший сын пытался сохранить свою любовь к Имоджин в секрете, это стало ясно всем членам семьи. Страсти Перси Воана были глубоки. Потерять ее из-за такого человека, как Клайв Таннадайн, было для него тяжелым ударом, но узнать, что ее похитили, было гораздо хуже. Викарий страдал от агонии.
«Могу я спросить тебя кое о чем?» наконец сказал он.
«Ты прекрасно знаешь, что можешь».
«И ты обещаешь дать мне честный ответ?»
«Мне хотелось бы думать, что все мои ответы честны», – серьезно сказал Воан.
«Почему ты всегда отдавал предпочтение Джорджу, а не мне?»
Его отец был ошеломлен. «Но я этого не делал, Перси. Я любил вас обоих одинаково.
«Возможно, ты и пыталась это сделать, но он был тем, кому ты потакала. Мной восхищались за мою дисциплинированность и эрудицию, но Джордж был единственным, кто мог заставить вас смеяться, даже когда его озорная жилка выходила из-под контроля. Ты дал ему возможности, отец, «пожаловался он. «Ты дал Джорджу разрешение, в котором было отказано мне».
«Тебе не нужны были права – это сделал он».
«После всего, что случилось, он по-прежнему твой любимчик».
Это была правда, и Воану было стыдно в этом признаться. Оба родителя всегда отдавали предпочтение Джорджу. Эмма тоже сначала искала общества своего младшего брата. Перси Воэн чувствовал себя изолированным и недооцененным.
«Если я проявил к Джорджу больше доброты, «сказал Учитель, – значит, это была серьезная ошибка, и я приношу за нее извинения. Ты не принес ничего, кроме чести фамилии. Джордж, увы, скорее всего, запятнает это. Минуту назад вы говорили о безбрачии как о чем-то, что вы охотно приняли бы. Вашему брату это понятие совершенно чуждо.»
«Ты простишь его, что бы он ни сделал».
«Он мой сын, Перси».
«Я тоже».
В воздухе повисло заметное напряжение. Ни один из мужчин не собирался говорить об их отношениях, но это, тем не менее, произошло. В результате они оба чувствовали себя разбитыми. Воан вернул разговор к похищению.
«Это такое напряжение – не знать, что происходит с Имоджин и ее горничной», – печально сказал он. «Я как на иголках, как, должно быть, и ты. Что, черт возьми, мы можем сделать, Перси?»
«Мы должны продолжать молиться за них обоих, «посоветовал викарий, «и мы также должны молиться за инспектора Колбека. Ему нужна любая помощь, которую он может получить».
В тот момент времени Колбек, по сути, обращался за помощью к старшему портье колледжа. Письмо, доставленное ночью, содержало требование о сумме, вдвое превышающей первоначальный выкуп. Сэру Маркусу Бернхоупу дали полтора дня, чтобы собрать деньги. Поскольку в сельской местности Вустершира ему было нечем заняться с пользой, Колбек сел на поезд до Оксфорда, чтобы продолжить расследование там. Сэмюэл Вулкотт, почтенный старший портье, казалось, идеально гармонировал со старинной каменной кладкой вокруг него. Его голова была лысой, но пряди волос в изобилии покрывали нижнюю часть его лица, как плющ. Старость не притупила его разум и не помешала ему выполнять свои обязанности с похвальной энергией. Они с Колбеком беседовали в Сторожке. Вулкотт говорил с местным акцентом, который имел мягкую, завораживающую резкость.
«Когда это могло произойти, инспектор?
«Это было, наверное, около восемнадцати месяцев назад».
Вулкотт фыркнул. «Для меня это так же свежо, как вчерашний день», – сказал он. «Моя память насчитывает более шести десятилетий. Никто здесь не может сравниться с этим, сэр».
Давайте ограничимся одним февральским или мартовским днем прошлого года. Леди Бернхоуп и ее дочь гостили у Хозяина.
«Тебе не нужно напоминать мне об этом».
«Почему бы и нет?»
Посещение этой молодой леди всегда было событием. Студенты жужжали вокруг нее, как осы вокруг банки с клубничным джемом, что они и делали. Мне было жаль ее, потому что все это внимание беспокоило ее. Дочь Хозяина привыкла к этому. Другая молодая леди – нет.»
«Перенесись мысленно в тот день, когда на земле лежал снег и они вдвоем вышли на прогулку».
Вулкотт почесал в затылке. «Было бы несколько таких дней, сэр.
«Этот вечер был особенным. Она ушла с одним спутником, а вернулась с двумя. Сюда дам сопровождал солдат в форме капитана».
«Вам не нужно называть мне его звание», – сказал старик. «Я бы узнал его, просто взглянув на него. Видите ли, у меня внук служит в армии. Он был своенравным парнем, пока не ушел служить королеве и Стране, но они вбили в него хорошие манеры. Теперь, «добавил он, – вы захотите узнать, помню ли я этот инцидент, и я помню. Капитан был очень внимателен к дамам.»
Старший портье продолжил исчерпывающее описание солдата, и каждая деталь соответствовала тем, что уже были собраны Колбеком. К тому времени, когда Вулкотт закончил, инспектор был уверен, что героем «Крайст-Черч-Медоу» был тот же человек, что и тот, кто требовал выкуп.
«Он был кавалерийским офицером», – сказал Вулкотт. «Я знаю свои полки, сэр».
«Что произошло, когда две дамы ушли?»
Вулкотт снова хихикнул. «Он делал то, что делали все старшекурсники, а именно пялился на них и лелеял глупые надежды. Как только они прошли во двор Рэдклиффа, капитан спросил меня, кто из них красивее и как долго она пробудет в Оксфорде. Я не увидел ничего плохого в том, чтобы сказать ему.» Его лицо сморщилось в извинении. «Мне жаль, если я поступил неправильно, инспектор».
«Ты не должен был знать, что у него было на уме».
«Я все еще этого не знаю».
«Вы когда-нибудь видели этого парня снова?»
«О да», – ответил Вулкотт. «Я видел его несколько раз. Без формы он выглядел совсем по-другому, но я знал, что это был он. Однажды увидев лицо, я никогда его не забуду. Насколько я знаю, капитан никогда не приезжал в колледж, но он был здесь, в Оксфорде, в этом нет сомнений.»
«Когда это было в последний раз? Ты можешь вспомнить?»
«Я так и сделаю, если вы дадите мне минутку, сэр. Это было в начале этого года, в очень холодный день. Я знаю это, потому что у меня был поднятый воротник и надвинутая шляпа. Капитан тоже, «сказал он. «Я встретил его возле магазина «Эллистон и Кэвелл». Это большой магазин на Хай-стрит.
«Я хорошо знаю это со студенческих времен, мистер Вулкотт».
«Он не узнал меня, но я сразу его заметил».
«Не могли бы вы указать дату встречи?»
«Я могу назвать вам время, инспектор. Это было достаточно близко к полудню. Что касается даты, то, должно быть, это был конец февраля. Да, «подтвердил он, «это было бы точно. Теперь, когда я думаю об этом, это было довольно странно.»
«В каком смысле это было странно?»
«Ну, я месяцами не видел этого человека, а потом он появился как раз в то время, когда леди Бернхоуп гостила здесь со своей дочерью. Разве это не странно?»
Колбек ничего не прокомментировал. Все, что ему рассказал Вулкотт, подтвердило его теорию о похищении. Поблагодарив старшего портье, он вышел из Сторожки как раз в то время, когда Хозяин и его старший сын входили в Главный четырехугольный двор. Они были очень удивлены, увидев его. Перси Воэн нес чемодан, как будто собирался уходить, но ему отчаянно хотелось получить информацию перед отъездом. Они с отцом нагрянули к Колбеку и выпытали у него последние новости. Им рассказали о том, как Тунннадин вмешался во время попытки обмена, и они были обескуражены, когда услышали, что этих двух женщин там в любом случае не было.
«Он убил их», – безнадежно сказал викарий. «Он только притворяется, что они все еще живы, чтобы вытянуть деньги из моего дяди. Этот человек – настоящее чудовище».
«Нет, сэр, «сказал Колбек, – он коварный персонаж, который в полной мере использует имеющееся у него преимущество. Я не верю, что кто-то из двух дам мертв. Где-то их держат, хотя на каких условиях, я не рискну предположить.»
«Неужели нет никакой надежды поймать этого злодея?» – спросил Воан.
«Есть всякая надежда. Благодаря помощи, которую я получил от вашей дочери и здешнего старшего портье, я знаю, кто этот человек и как он действует. Он больше не призрак, а смутная фотография в моей голове.»
Хотя он рассказал им достаточно, чтобы удовлетворить их любопытство, Колбек умолчал о многих деталях. Они были воодушевлены достигнутым им прогрессом, хотя все еще очень обеспокоены безопасностью двух женщин. Он сделал все возможное, чтобы успокоить их.
«Каков наш следующий шаг, инспектор?» – спросил Воан.
«Я должен попросить вас об одолжении, сэр», – ответил Колбек. «Каждый колледж полагается на армию скаутов. Они невоспетые герои этого университета».
«Не могу не согласиться с вами, инспектор».
«Когда леди Бернхоуп и ее дочь остаются здесь, кто присматривает за ними?»
«Конечно, они путешествуют со своими горничными, но я всегда приставляю к каждой из них разведчика. Он там, чтобы приносить, переносить, менять постели и удовлетворять любые другие потребности».
«Кого вы поручили присматривать за вашей племянницей?»
«О, это всегда был Артур Лагстоун. На него очень можно положиться».
«Я бы хотел встретиться с ним как можно скорее».
«Это можно устроить».
«Я тут кое над чем ломал голову», – сказал Перси Воэн, нахмурив брови. «Если мистер Таннадайн хладнокровно застрелил человека, почему его не держат под стражей?»
«Сэр Маркус имел слишком большое влияние на местного судью».
«Значит, он злоупотребил этим влиянием».
«Совершенно верно, сэр», – сказал Колбек. «Суперинтендант Таллис будет искать способы исправить ситуацию. Как сторонники закона и порядка, мы не можем позволить кому-либо уклониться от правосудия. Мистер Тунннадин вскоре будет привлечен к ответственности. Его статус члена парламента может обеспечить ему лишь определенную степень защиты. Этого будет недостаточно, чтобы спасти его от судебного преследования. О, «продолжал он с легкой улыбкой, – есть еще кое-что, что вам, возможно, интересно было бы узнать об этом джентльмене.
«Что это?» – спросил викарий.
«Исходя из соотношения вероятностей, я бы сказал, что крайне маловероятно, что мистер Таннадайн когда-нибудь женится на вашей кузине, Имоджин».
Перси Воэн был одновременно поражен и обрадован хорошими новостями. В кои-то веки отбросив свои запреты, он откинул голову назад и издал смех чистой радости, который эхом разнесся по всему четырехугольнику.
Клайв Таннадайн был не лишен тонких чувств. Использовав любовницу, чтобы смягчить свое разочарование, он начал испытывать угрызения совести. Люсинда Грэм удовлетворяла его потребности более двенадцати приятных месяцев и заслуживала большего, чем такое бесцеремонное жестокое обращение. Ему нужно было загладить свою вину. Поэтому, когда он вернулся в дом, он сделал это с корзиной цветов и серией извинений. Лелея свою обиду, Люсинда была склонна дать ему отпор, но Тунннадин продолжал приглаживать ее взъерошенные перышки и говорить ей, как много она для него значит. Ее гнев медленно растаял, сменившись смутным чувством удовольствия. Что в конечном итоге привело ее к победе, так это обещание, что после женитьбы он по-прежнему сохранит с ней интимные отношения. В конце концов, Люсинда могла бы остаться в доме.
«Я все еще очень зла на тебя», – предупредила она.
«Ты имеешь на это полное право».
«Потребуется нечто большее, чем корзина цветов, чтобы заставить меня простить тебя».
«Свежие цветы будут доставляться каждую неделю», – пообещал он.
Что порадовало бы меня больше, так это объяснение. Ты и раньше обращался со мной грубо, но не с такой жестокостью, как в прошлый раз. Что я сделал, чтобы спровоцировать такое поведение? За какой проступок я был наказан?»
«Это не было наказанием, Люсинда», – заверил он ее. «Это была ошибка».
«Ты был как одержимый».
«Теперь я вижу это и клянусь, что это никогда не повторится. Все, что я могу вам сказать, это то, что… – он сделал паузу, подыскивая слова, – … это то, что в моей личной жизни возникла серьезная проблема, которую еще предстоит решить. Это, конечно, не причина вести себя так, как я вел себя по отношению к тебе. То, что я сделал, достойно порицания. Достаточно сказать, что это осталось в прошлом. Наше совместное будущее станет источником постоянного удовольствия для нас обоих.»
«Я верю, что так оно и будет», – решительно заявила Люсинда. «Я не останусь, чтобы со мной снова обращались так жестоко. Используй меня как любящего друга, которым я и являюсь, а не как обычную шлюху, чью щелку можно дешево купить на задворках Севен Дайалз.»
Туннэдайн восхитился ее мужеством. Это заставило его нежно заключить ее в объятия и крепко поцеловать в губы. Люсинда отстранилась.
«Ты проведешь здесь ночь?» – спросила она.
«Нет, Люсинда. Я должен идти. Я должен кое-кого увидеть».
Она собиралась спросить, связана ли эта встреча с проблемой, о которой он говорил, но сдержалась. Уверенная, что он имел в виду свою предстоящую женитьбу, она вспомнила, что произошло, когда она впервые упомянула об этом событии. Это заставило его выйти и хлопнуть перед ней дверью. Теперь, когда они помирились, у нее не было желания расстраивать его снова. На прощание он подарил ей долгий, сочный поцелуй и оставил у нее еще одно чувство, что она действительно ему небезразлична.
«Когда я увижу тебя снова?»
«Это будет, как только я смогу это устроить», – пообещал он.
На этой ноте он понюхал цветы и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Люсинда взглянула на комод, в котором хранила все свои сокровища. Возможно, удастся снова выставить некоторые из них на всеобщее обозрение.
Тем временем Туннэдайн взял такси и вернулся к себе домой. Выбросив Люсинду из головы, он сосредоточился на другой женщине в своей жизни. У него не было иллюзий относительно Имоджен Бернхоуп. Она никогда не смогла бы предложить ему наслаждения, которые он находил в объятиях своей любовницы. Имоджин была бы в высшей степени подходящей женой, послушной и нетребовательной. Она дала бы ему важную связь с титулованной семьей и, со временем, родила бы ему детей. Он предвидел, что ее будущее будет тихим домашним, предоставив ему свободно разгуливать. Однако сначала ее нужно было освободить от опасности и вернуть ему. Именно это соображение заставило его отвергнуть возможность провести ночь с Люсиндой Грэм. В данный момент ей предстояло занять очередь позади Имоджин.
Добравшись до дома, он расплатился с таксистом и вошел внутрь. На столике в прихожей его ждало письмо. Он схватил его и разорвал. Эти слова зажгли огонь в его голове. Туннэдайн пошатнулся от их удара.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Эдвард Таллис был не из тех, кто позволяет солнцу захлестнуть свой гнев. Взбешенный тем, что Туннэдайн все еще был на свободе после того, как застрелил кого-то насмерть, он вернулся в Скотленд-Ярд, чтобы привести в движение юридические механизмы. На следующий день он читал отчеты о других преступлениях, которые расследовали его детективы. Добросовестный до безобразия, он упорно трудился, чтобы обеспечить быстрое раскрытие дел, чтобы его люди могли быть переведены на одно из других преступлений, заслуживающих внимания Детективного департамента. В то утро телеграмма пришла поздно. Виктор Лиминг в это время находился в кабинете суперинтенданта. Читая короткое сообщение, Таллис глубоко вдохнул через нос.
«Все в точности так, как предсказывал Колбек», – сказал он, передавая его Лимингу. «Поступило второе требование. Деньги должны быть переданы завтра».
«Тогда я бы посоветовал в следующий раз не брать с собой мистера Тунннадина».
«Ему и близко не позволят приблизиться к похитителю».
«Спрос в два раза больше», – отметил Лиминг, увидев цифру. «Я не думал, что у кого-то припрятана такая сумма денег».
«Сэр Маркус унаследовал и капитал, и обширную собственность. Вот почему в качестве мишени была выбрана его дочь. Похититель знал, что сэр Маркус сможет заплатить выкуп. Он забрал телеграмму обратно и перечитал ее еще раз. «Нам повезло, что все это произошло между Вустером и Оксфордом».
«Почему это, сэр?»
У них обоих есть телеграфные станции. Сообщения могут быть отправлены в Лондон за меньшую долю времени, чем потребовалось бы курьеру, чтобы доставить их. Это одно из многих благ, которые принесла нам железная дорога.»
«Я предпочитал, чтобы все было так, как было раньше».
«Ты не можешь стоять на пути прогресса».
«В моих глазах это не прогресс», – сварливо сказал Лиминг.
«Тогда тебе нужны очки, сержант. Мир быстро меняется, и мы должны меняться вместе с ним, иначе преступное братство опередит нас. Они уже воспользовались возможностями железных дорог как источника преступности. Посмотри на это самое расследование, парень, или подумай о том, что произошло на Каледонской железной дороге в начале этого года.»
Лиминг вздрогнул. Вынужденное пребывание в Шотландии не было приятным воспоминанием. Прежде чем он успел сказать почему, их прервали. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Колбек.
«Хорошего дня вам обоим, «добродушно сказал он.
«Что так долго держало вас в Вустершире? «спросил Таллис. – В этой телеграмме говорится, что ночью было доставлено требование о выкупе. Ты мог бы сесть на поезд вскоре после рассвета.
«Именно это я и сделал, суперинтендант. Это привело меня в Оксфорд, где я смог провести ряд продуктивных расследований. Я также имел удовольствие снова встретиться с преподобным Перси Воаном и поговорить с его отцом. Когда моя работа там была закончена, «признался Колбек, – я позволил себе полчаса заново познакомиться с городом, который мне очень дорог».
«Это красивое место», – заметил Лиминг. «Здесь в изобилии красивые старинные здания».
«Когда мне понадобится справочник Оксфорда, – свирепо сказал Таллис, – я попрошу его. Что касается вас, инспектор, позвольте мне напомнить вам, что вы отправились туда раскрывать преступление, а не предаваться отвлекающим воспоминаниям.»
«О, я не отвлекался», – сказал Колбек. «Я с самого начала чувствовал, что город хранит секреты, которые мне нужно раскрыть, и это подтвердилось».
Он рассказал о том, что тщательно подготовил во время поездки на поезде в Лондон. Колбек рассказал им о том, как он перехватил посетителя Бернхоуп-Мэнор ночью и как он допрашивал старшего портье Университетского колледжа. Благодаря помощи Мастера он смог определить критический фактор в ухаживании за Имоджен Бернхоуп.
«Его зовут Артур Лагстоун», – сказал Колбек.
«Кто он?»
«Он скаут в колледже, сэр – или, по крайней мере, был им до тех пор, пока правда не выплыла наружу».
«Что такое разведчик?» – спросил Лиминг.
«Попробуй хоть раз прислушаться, «сардонически сказал Таллис, «и, возможно, узнаешь.
«Скаут – это слуга», – объяснил Колбек. «Старшекурсники наслаждаются роскошью иметь кого-то, кто присматривает за ними. Это одна из традиций университета. До сегодняшнего дня Артур Лагстоун был его частью.»
«Почему вы искали именно этого парня?» – спросил Таллис.
«По словам Учителя, он был нанят, чтобы заботиться о гостях в колледже. Когда бы она ни приезжала, он присматривал за дочерью сэра Маркуса. Другими словами, он был в идеальном положении, чтобы передавать ей любые сообщения. Таким образом капитан Уайтсайд поддерживала связь, когда была в городе. Сначала Лагстоун отрицал свою причастность, – сказал Колбек, – но я пригрозил ему тюремным заключением, и он сразу сдался. Справедливости ради надо сказать, что он понятия не имел, что содержалось в письмах, но он по-прежнему виновен в пособничестве тому, что приравнивается к заговору. В тот момент, когда Мастер услышал, что происходило у него под носом, он тут же уволил Лагстоуна.»
«Но подождите, «сказал Лиминг, «юная леди училась в Оксфорде всего два раза в год. Было ли этого времени достаточно, чтобы капитан поработала над своими эмоциями?»
«У них, несомненно, была другая договоренность, когда она жила в Бернхоуп-мэнор», – предположил Колбек. «Тайная переписка каким-то образом попала бы сюда контрабандой. Очевидным посредником была Рода Уиллс.»
«Думаю, вы правы, инспектор. Из того, что рассказал нам кучер, я заключил, что горничная была находчивой женщиной.
– Звучит так, словно она поплатилась за свою находчивость, «пробормотал Таллис. «Это помогло заманить ее хозяйку в ловушку.
«Вы говорите, что она получала письма, находясь в Оксфорде», – напомнил Лиминг. «Доставлял ли этот разведчик ответы капитану Уайтсайду?»
«Он так и сделал, сержант», – сказал Колбек, – «и он дал мне адрес, по которому отправлял послания. Это дало мне еще больше информации о характере этого самозваного доблестного солдата».
«Вы говорите это с долей сарказма», – заметил Таллис.
«Это было сделано намеренно, сэр. Лагстоун дал мне адрес, по которому он получал корреспонденцию от молодой леди. Дом находился на Уолтон-стрит, – сказал Колбек, – недалеко от «Кларендон Пресс». Им владела некая миссис Гринфилд, овдовевшая леди, которая принимала постояльцев. Капитан Уайтсайд часто останавливался там. Иногда он приводил с собой армейского друга, сержанта Каллена.»
«Должно быть, это его сообщник».
«Да, суперинтендант. Миссис Гринфилд мало что могла сказать о сержанте, но она хорошо отзывалась о капитане Уайтсайде. Когда он оставался там один, он всегда рассказывал ей о своих похождениях во время Крымской войны. Она была очарована его рассказами. Хотя она и не призналась в этом так многословно, – продолжал Колбек, – у меня сложилось отчетливое впечатление, что она пала жертвой его обаяния.
«Мерзавец!» – воскликнул Таллис. «Пока он ухаживает за одной женщиной, он пользуется благосклонностью другой. Это подло».
Лиминг был потрясен еще больше, но в его голове возник не образ соблазненной домовладелицы. Это было волнующее зрелище обнаженного тела Долли Ренсон – без одной руки – на холсте в студии в Челси. Он изо всех сил старался вычеркнуть это из своей памяти.
Визит Колбека в дом на Уолтон-стрит позволил ему узнать гораздо больше подробностей о похитителе. Испытывая глубокую жалость к хозяйке, он ничего не сказал, чтобы разочаровать ее. Миссис Гринфилд была одинокой женщиной в доме, который после смерти ее мужа казался все более пустым. Ей было за тридцать, но она чувствовала себя достаточно молодой, чтобы подумать о втором браке, и Колбек был уверен, что намеки на это были обронены ее любимым жильцом, чтобы получить доступ к ее постели.
«Оставшись наедине с хозяйкой, «сказал Колбек, «капитан был бы застигнут врасплох. Он долго рассказывал о своей военной карьере. Эти детали нуждаются в подтверждении».
«Я инициирую проверку армейских архивов», – сказал Таллис, беря в руки «телеграф». «Мы ничего особенного не можем сделать, пока выкуп не будет передан завтра».
– Мы многое можем сделать, суперинтендант.
«Я этого не вижу».
«Выбранное место для обмена находится в сельской местности Оксфордшира. Я думаю, что нам с сержантом следует разведать это место заблаговременно».
«Значит ли это, что мне снова придется скакать на гнедой кобыле?» – простонал Лиминг.
«Ты будешь делать то, что тебе скажут», – без всякого сочувствия сказал Таллис.
«Это животное могло убить меня, сэр».
«Не волнуйся», – успокоил его Колбек. «На этот раз тебе не нужно будет сидеть в седле. Мы наймем двуколку на станции и объедем все вокруг. Если капитан перенес место встречи в Оксфордшир, то, скорее всего, двух леди держат где-то в графстве. Он не захочет путешествовать с ними на какое-либо расстояние.»
«Что я могу сделать тем временем?» – недоумевал Таллис.
«Перед вами стоит трудная задача, сэр».
«О-й что же это?»
– Что ж, – сказал Колбек, «я уже просил сэра Маркуса ничего не говорить мистеру Таннадайну о втором требовании. Он согласился, хотя и неохотно. Если джентльмен каким-то образом узнает, что затевается, это может обернуться катастрофой. Вот почему я обращаюсь к вам, сэр. Вы должны помешать мистеру Таннадайну разрушить все во второй раз.»
Когда Клайв Таннадайн оправился от шока, вызванного прочтением письма, он увидел, что оно открывает перед ним ряд возможностей. Требуемая сумма денег, хотя и была меньше предыдущего выкупа, была чрезмерной, но он утешал себя мыслью, что на самом деле не потеряет ее. Умело организованный обмен мог полностью пойти ему на пользу. Он сделает возможным освобождение Имоджин, убьет или схватит ее похитителя и испытает глубокое удовлетворение от раскрытия преступления, которое расследовал инспектор Колбек. Именно этот последний элемент чрезвычайно привлек его посетителя.
«Эта перспектива наполняет меня удовольствием», – сказал Албан Ки.
«Значит, тебе нравится эта идея?»
«Это именно то, что я бы порекомендовал, мистер Таннадайн».
«Насколько хорошо вы знаете инспектора?»
«Я знаю его слишком хорошо».
«Вы работали бок о бок с ним в Скотленд-Ярде?»
«Никто не работает бок о бок с Колбеком», – сказал другой.
«Ты всегда ниже его. Я занимал тот же ранг, но имел меньше власти по сравнению с ним. Он любимец комиссара, и это всегда раздражало меня».
Туннэдайн был рад, что нанял Альбана Ки. Хотя сейчас он работал частным детективом, Ки служил в столичной полиции, прежде чем его перевели в детективный отдел. Его возвышение заняло гораздо больше времени, потому что он находился в тени других офицеров, главным из которых был Роберт Колбек. Это оставило у него горькие воспоминания. Ки был крепким мужчиной среднего роста с темными подвижными глазами по обе стороны носа-луковицы, который, казалось, вот-вот взорвется на его лице. Его редкие волосы были зачесаны вперед и прилизаны. Усы были практически незаметны под властным хоботком. Туннадину его порекомендовал друг.
«Ваша репутация идет впереди вас, мистер Ки», – сказал политик.
«Я работаю быстро, эффективно и незаметно, сэр».
«Больше всего мне нужна твоя осторожность. Ни о чем из нашего обсуждения не должно быть известно никому другому. Самое главное, это не должно дойти до ушей кого – либо в Скотленд-Ярде, особенно инспектора Колбека.»
«Я буду молчалив, как могила, мистер Таннадайн».
«Что вы думаете об этом письме?»
«Это, очевидно, подлинник», – сказал Ки, возвращая его ему, – «потому что вы узнали руку по более раннему требованию выкупа. Мой вопрос вот в чем – почему я отправил его вам, а не сэру Маркусу Бернхоупу?»
«Сначала это беспокоило меня, – признался Туннэдайн, – но, думаю, я нашел ответ. Когда сэру Маркусу предоставили возможность спасти свою дочь, это был полный провал. Я подозреваю, что, как следствие, похититель ему не доверяет. Зная о моих отношениях с Имоджин, он обратился ко мне.»
«Почему первый обмен был неудачным, сэр?»
«Я виню в этом Колбека. Он настоял на том, чтобы выдать себя за сэра Маркуса».
«Это всегда в его духе», – усмехнулся Ки. «Он должен быть главным».
«Упражнение провалилось, но, по крайней мере, деньги были спасены. Сэра Маркуса обманули. Его дочери там даже не было».
«Что заставляет вас думать, что похититель сдержит свое обещание на этот раз?»
«Таков тон его письма. Он свободно признает, что в прошлый раз пытался получить слишком много за слишком малую цену. Все, чего он хочет, – это то, что он называет честным обменом».
Усы Ки дернулись. «Это все еще внушительная сумма, сэр.
«Он будет найден. Я уже поговорил со своим банком. Кроме того, – сказал Тунннадайн, – я надеюсь, что вы позаботитесь о том, чтобы я не расстался ни с одним пенни.
«Я надеюсь, ты расстанешься с гораздо большим, чем это, если я буду выполнять свою работу должным образом».
«Ты будешь щедро вознагражден, Ки».
«Благодарю вас, сэр».
Туннэдайну понравился этот человек. Он казался бдительным, решительным и уважительным. Годы работы детективом означали, что он мог оставаться спокойным под давлением. Чего Ки ему не сказал, так это того, что Таллис выгнал его из Детективного отдела, потому что ходили упорные слухи, что он брал взятки у преступников, чтобы их отпустить. Именно Колбек первым выдвинул обвинение против Ки, отсюда и неугасимая ненависть последнего к нему. Тот факт, что Ки был виновен в преступлении, не имел для него значения. Он потерял должность, на которой мог обладать властью, и теперь был вынужден работать самостоятельно. Потеря статуса усугубилась потерей дохода. Это последнее задание дало ему шанс возместить часть этих потерь. Успешный исход означал бы хорошую рекламу для частного детектива. Его имя заменит имя Колбека в газетах, и эта мысль радовала его.
«Что бы ты посоветовал?» – спросил Тунннадайн.
«Это зависит от того, когда будут готовы деньги, сэр».
«Мой банкир говорит, что я могу забрать его утром».
«Тогда, пока ты будешь этим заниматься, я сяду на поезд до Крю. В письме мы тщательно следим за тем, чтобы не сообщать никаких подробностей фактического обмена», – сказал Ки. «Он просто приказывает вам остановиться в указанном отеле в определенный день, чтобы инструкции могли быть доставлены вам туда».
