Текст книги "Банда гаечного ключа"

Автор книги: Эдвард Эбби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Это что же?

– Уберем номера с моего пикапа.

Сделано.

– Поехали, – говорит Смит.

Дорога вьется вокруг истоков боковых каньонов, ведет вверх, вниз, снова вверх, к плоской столовой горе над яхт-клубом. Они повернули и поехали к взлетно-посадочной полосе. Вокруг – никого. Внизу, в яхт-клубе, несколько яхтсменов, лодочников и рыбаков посиживали в тени. Пикап водителя бульдозера стоял у кафе. Волны горячего воздуха поднимались над красными скалами. Мир, сомлевший от жары, был тих, только издали доносилось бормотание моторной лодки.

Смит подрулили прямо к борту бульдозера, покрытого пылью железного зверя среднего возраста. Заглушив мотор, он взглянул на Хейдьюка.

– Я готов, говорит тот.

Они надели свои твердые шляпы и вышли.

– Сначала включаем стартер, правильно? – спрашивает Хейдьюк. – Чтобы разогреть дизельный двигатель, правильно?

– Неправильно. Его уже для нас разогрели. Сначала проверяем все рычаги управления, чтобы убедиться, что трактор в правильной стартовой позиции.

Смит влез на водительское сиденье, перед которым были расположены различные рукоятки, рычаги и педали. – Это, – сказал он, – рычаг сцепления маховика. Выключаю. – Он толкает рычаг вперед. – А вот это здесь – это рычаг, которым ты выбираешь скорость. Стоит на нейтральной.

Хейдьюк смотрел во все глаза, запоминая каждую деталь. – Вон то – дроссель, – отметил он.

– Верно. Это рычаг переднего и заднего хода. Он тоже должен быть в нейтральной позиции. Это – рычаг управления гидравлической системой. Толкаешь все время только вперед. Теперь нажимаем правую тормозную педаль, – он наступил на правую педаль, – и закрепляем ее в этой позиции. – Он щелкнул маленьким рычажком. – Теперь…

– Значит, все на нейтральной, а тормоз закреплен, и он никуда не может двинуться?

– Верно. Теперь, – Смит слез с сидения и придвинулся к левой стороне двигателя, – теперь мы заводим стартер. Новые трактора гораздо проще, им не нужен стартер, но здесь вокруг таких старых полно. Эти большие трактора будут работать лет пятьдесят, если за ними хорошенько смотреть. Так, теперь вот здесь этот маленький рычажок называется рычаг регулирования трансмиссии. В стартовом положении ставишь его вот сюда, видишь, – ВЫСОКАЯ СКОРОСТЬ. Это вот – рычаг компрессии – ставим его вот сюда, в позицию СТАРТ. Теперь мы отжимаем сцепление стартера вот этой рукояткой, – он толкнул рычаг в сторону блока дизеля.

– О, Господи, – бормочет Хейдьюк.

– Ага, это немного сложновато. Теперь… где это я был? Теперь мы открываем топливный клапан, для этого откручиваем вот этот маленький вентиль вот… здесь. Теперь мы выдергиваем дроссель. Теперь мы ставим рычаг холостого хода в рабочее положение. Теперь включаем зажигание.

– Это вот здесь выключатель зажигания стартового двигателя?

– Ага. – Смит повернул выключатель. Что-то щелкнуло. И все.

– Ничего не произошло, – говорит Хейдьюк.

– О, я уверен, что что – то произошло, – ответил Смит. – Мы замкнули контур. Теперь, если это достаточно старый трактор, то дальше надо достать рукоятку и завести двигатель вручную. Но у этой модели есть электрический стартер. Ну-ка посмотрим, работает ли он, – он положил руку на рычаг под рукояткой сцепления и толкнул ее назад. Двигатель зарычал, провернулся, сработало зажигание. Смит освободил рычаг стартера, отрегулировал подсос; двигатель работал ровно.

– Это пока только бензиновый двигатель, – сказал Хейдьюк. – Нам еще нужно завести дизель, правильно?

– Правильно, Джордж. Кто-то идет?

Хейдьюк влез на водительское сиденье. – Никого не видать.

– Хорошо. – Стартовый двигатель был теплый, Смит приблизил дроссель. Двигатель заработал на холостых оборотах. – Так, отлично, теперь беремся за вот эти два рычага здесь, – Хейдьюк подался вперед, весь внимание. – Вот этот верхний – рычаг ведущей шестерни, а нижний – сцепления. Теперь мы толкаем рычаг шестерни полностью вовнутрь, к блоку дизельного двигателя, а рычаг сцепления – полностью наружу. Теперь двигаем рычаг холостого хода так, чтобы двигатель работал на полную мощность. Теперь включаем сцепление стартового двигателя, – он выдернул рычаг сцепления. Двигатель снизил обороты, почти остановился, затем набрал скорость. Он передвинул рычаг компрессии в положение РАБОТА. – Теперь стартовый двигатель запускает основной, – прокричал Смит, перекрывая рев двигателей. – Сейчас стартую.

Хейдьюк кивнул, хотя теперь уже не был уверен, что успел за всем уследить. Трактор издавал страшный шум, выпуская клубы черного дыма, от которого плясала заслонка на выхлопной трубе.

– Так, теперь дизель работает, – прокричал Смит, одобрительно глядя на выхлопную трубу. Он вернулся к водительскому сиденью, стал рядом с Хейдьюком. – Так, теперь добавим ей оборотов. Выдерни этот рычаг обратно, на половину скорости. Теперь мы вроде как готовы двигаться. Выключаем стартовый двигатель.

Он снова продвинулся вперед и отжал сцепление стартового двигателя, закрыл топливный клапан, выключил зажигание и вернулся к Хейдьюку. Они уселись бок-о-бок на широком, обтянутом кожей сиденье водителя.

– Теперь мы готовы вести эту штуку, – прокричал он Хейдьюку, ухмыляясь. – Тебе все еще охота, или может пойдем по пиву?

– Поехали, – прокричал ему Хейдьюк. Он снова внимательно осмотрел дорогу и яхт-клуб, не видно ли каких-нибудь признаков враждебной деятельности. Казалось, все было нормально.

– Ну, ладно, – крикнул Смит. Он дернул рычаг гидравлического привода, поднимая нож бульдозера на фут от поверхности земли. – Теперь выбираем нашу рабочую скорость. У нас пять передних скоростей, четыре задних. Раз ты у нас вроде как новичок, а до той скалы всего-то сотня ярдов, мы пока что установим самую малую скорость. Трактор был повернут в сторону высокого обрыва. Он передвинул рычаг переключения скоростей с нейтральной на первую, дернул на себя рычаг переднего и заднего хода, установил его в положении вперед. Ничего не произошло.

– Ничего не происходит, – снова занервничал Хейдьюк.

– Это верно, ничего и не должно происходить, – говорит Смит. – Не выскакивай из шкуры. Теперь немножко добавим обороты. Он перевел дроссель обратно на полную скорость. – Теперь включаем сцепление маховика. Он дернул на себя рычаг сцепления; огромный трактор задрожал, когда шестерни трансмиссии вошли в зацепление, затем Смит оттянул до конца рычаг сцепления, и трактор сразу начал двигаться – тридцать пять тонн железа – в направлении на восток, к Сан-Луису, через озеро Пауэлла и Узкий каньон.

– Уверен, что мне пора выходить, – сказал Смит, поднимаясь с сиденья.

– Минутку, – кричит Хейдьюк, – а как ты им управляешь?

– Управлять тоже, а? Ладно, берешь вот эти два направляющие рычага управления сцеплением – по одному для каждой гусеницы. Тянешь на себя правый рычаг – отжимаешь сцепление с правой стороны. – он проделал то, что сказал, и трактор начал неуклюже поворачиваться направо. – Тащи на себя второй, чтобы повернуть налево. – Он освободил левый рычаг, и трактор начал неуклюже поворачивать влево. – Чтобы повернуть резче, пользуйся тормозами рулевого управления. – Он наступил на одну, а затем на вторую педаль, поднимавшиеся над панелью пола. – Догоняешь?

– Есть, поймал, – радостно завопил Хейдьюк. – Дай я это сделаю.

Смит встал, передавая управление Хейдьюку. – Ты уверен, что все понял?

– Не морочь голову, я занят, – кричит Хейдьюк с широкой ухмылкой, сияющей сквозь его лохматую бороду.

– Ну, хорошо, – он шагнул с крыла на брус автосцепки медленно движущейся машины и легко спрыгнул на землю. – Теперь будь осторожен.

Хейдьюк не слышал его. Играя рычагами и тормозами сцепления, он выписывал сумасшедший курс по направлению к погрузчику, стоящему на краю полосы. Со скоростью две мили в час бульдозер врезался в погрузчик – огромная масса металла столкнулась с меньшей массой. Погрузчик подался, соскользнул на землю. Хейдьюк вырулил к краю взлетной полосы, толкая погрузчик вперед. Он грозно ухмылялся. Тучи пыли вздымались над лязгом, скрежетом, хрустом, визгом и стонами стали, подвергаемой чрезмерному напряжению.

Смит сел в свой пикап и завел мотор, готовый сняться с якоря при первых признаках опасности. Однако, несмотря на рев, казалось, нигде не было никакой тревоги. Желтый пикап оставался у кафе. Внизу в яхт-клубе лодочник заправлял свою небольшую моторную лодку. Двое мальчишек рыбачили. Туристы выбирали безделушки в антикварном магазинчике. Пара коршунов парила высоко в небе над сверкающими скалами. Мир …

Стоя за рычагами, Хейдьюк увидел за тучами пыли приближающийся край террасы. За этим краем, глубоко внизу, лежали воды озера Пауэлла, поверхность его покрылась мелкими морщинками от проплывающего судна.

Он подумал об одной конечной точке.

– Эй, – закричал он Смиту. – Как ты выключаешь эту штуку?

Смит, высунувшись из окна своего грузовика, приставил ладонь к уху: —Что там такое?

– Как ты выключаешь эту штуку?– завопил Хейдьюк.

– Что?– проорал в ответ Смит.

– КАК ТЫ ВЫКЛЮЧАЕШЬ ЭТУ ШТУКУ?

– НЕ СЛЫШУ …

Погрузчик, подталкиваемый ножом бульдозера, докатился до края обрыва, перевернулся вверх колесами, исчез. Бульдозер неуклонно следовал за ним, выбрасывая клубы черного дыма из обгорелого края выхлопной трубы. Стальные траки гусениц крепко цеплялись за поверхность песчаника, направляя машину вперед, в пустоту. Хейдьюк выскочил. Достигнув самой кромки обрыва, трактор попытался (так показалось) спастись: одна его гусеница была несколько впереди другой, зависнув в воздухе, и трактор сделал резкий полуоборот направо, пытаясь удержаться на краю обрыва и снова обрести твердую почву. Бесполезно – спасения не было; продолжая двигаться вперед, бульдозер сделал сальто и полетел вниз по кратчайшей траектории к твердой металлически-глянцевой поверхности водохранилища. Пока он падал, гусеницы продолжали двигаться, а мотор – реветь.

Хейдьюк подполз к краю как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, во-первых, расплывчатые очертания тонущего погрузчика, и, во-вторых, несколько деталей трактора в момент, когда он с шумно обрушился в озеро. Гром падения отдавался эхом от стен каньона, потрясая, как звуковой удар при преодолении звукового барьера. Бульдозер погрузился в темноту холодных глубин озера, его неясные желтые очертания через секунду скрылись за вспышкой подводного взрыва. Целая галактика пузырьков поднялась на поверхность. Еще минуту песок и камни сыпались вниз с откоса. Но и это прекратилось; больше ничего не происходило, только моторная лодка осторожно приближалась по затихающим волнам: какой-то любопытный лодочник, привлеченный случившейся катастрофой.

– Убираемся отсюда! – закричал Смит, заметив, что внизу, в яхт-клубе, желтый оттъехал наконец от кафе.

Хейдьюк встал, отряхивая пыль, и медленно побрел к Смиту. На лице его застыла огромная жестокая ухмылка.

– Давай! – заорал Смит. Хейдьюк побежал.

Они рванули прочь, когда желтый пикап взбирался по неровной дороге, ведущей от яхт-клуба к взлетной полосе. Смит направился обратно к дороге, по которой они приехали – к мосту через каньон Грязного Дьявола и дальше к Колорадо, но внезапно сильно затормозил и, резко повернув почти на середине моста, понесся к грунтовой дороге на север за поворот, который скрыл их от глаз тех, кто мог проезжать по автомагистрали.

Скрыл ли? Не вполне, поскольку облако пыли, как гигантский петушиный хвост, взвивалось за ними в воздух, выдавая их путь по грунтовой дороге.

Зная об этом, Смит остановил грузовик, как только они оказались за скалами. Он оставил двигатель на холостых оборотах на случай, если будет необходимо быстро ретироваться.

Они ждали.

Они слышали завывание преследующего их грузовика, зловещий свист резины по асфальту, когда он промчался за ними на восток. Они слушали удаляющийся шум его колес, постепенное возвращение мира, покоя, тишины, гармонии и радости.

9. Поисково-спасательная команда за работой

Хохоча, Хейдьюк и Смит обнимались, хлопали друг друга по лопаткам от восторга, тут же открыв новую упаковку пива. О, это морозный блеск! О, этот четкий щелчок крышечки открываемой новой банки!

– А-ах! – ревел Хейдьюк, чувствуя, как первый хороший глоток играет в крови. – Черт меня подери, до чего это было красиво! Он выскочил из грузовика и затанцевал вокруг него не то джигу, не то тарантеллу, не то шаркающий танец индейцев сиу, на счет 2/4. Смит хотел было последовать за ним, но из осторожности сначала влез на крышу кабины, чтобы еще раз оглядеться. Мало ли какие козни Враг может строить как раз в эту минуту.

И он был прав.

– Джордж, – говорит он, – прекрати свой воинственный танец на минуту и передай мне вон там вон мой японский бинокль.

Хейдьюк передал. Смит бросил долгий изучающий взгляд на восток-северо-восток, поверх горбатого большого камня, прямо по направлению прелестного моста, который возносился, как серебряная арка, как стальная радуга, над Узким каньоном и временно закупоривал реку Колорадо. Хеедьюк в ожидании прислушивался к послеполуденным звукам. Казалось, не было ни одного. Стояла тревожная тишина. Даже птица, единственная птица, все еще жившая в Узком каньоне, закрыла свой клюв.

– Да, это он, – сказал Смит. – Этот лошадиный зад возвращается.

– Чей зад?

– Я говорю, мой приятель епископ Лав. Добрый старый Дж. Дадли. Сосвоей Командой розыска и спасения.

– Что они там делают? Хейдьюк срывает крышечку со следующей банки пива, на этот раз несколько более серьезно.

– Они все стоят на мосту через Колорадо и разговаривают с этим парнем в желтом пикапе.

– Что они говорят?

– Я не очень-то умею читать по губам, но могу догадаться.

– Ну и?

– Епископ Лав говорит этому парню, что не видел на дороге никакого зеленого пикапа ни с каким серым тентом. А тот говорит епископу, что этот чертов зеленый пикап уж точно же не примерещился ему. Ну, а епископ и говорит ему, что тогда, значит, они должны были свернуть и поехать по колее джипа на север, и там именно они и находятся сейчас – а нам следовало убраться отсюда пять минут назад.

Смит спрыгнул с крыши кабины и взобрался на сиденье.

– Давай, Джордж.

– Хейдьюк задумался. – Надо было мне взять с собой ружье.

– Залазь!

Он залез. Они поехали на север, в джунгли песчаниковых скал, на максимально возможной по этой каменистой дороге скорости: двадцать миль в час.

– Слушай, – говорит Хейдьюк, – к них эти специальные Блейзеры V-восемь для преследования. Не паникуй, но они нас поймают, как пить дать. Если они не позвонят сначала в 104-й. С напалмом.

– Я знаю, – отвечает Смит. – У тебя есть еще какие-нибудь блестящие идеи?

– Конечно. Мы их остановим. Мы поставим ловушку. Что там впереди, на этой дороге? Какой-нибудь маленький деревянный мостик, который можно сжечь? Как насчет узкого прохода, который можно бы перекрыть валуном?

– Не знаю.

– Думай быстрее, Редкий. Что, если я подстрелю пару вон тех коров, бредущих по дороге? Заблокирую путь. Это может задержать их на минуту.

– Ты, Хейдьюк, Зеленый берет, так ты и думаешь, как Зеленый Берет. Мы опередили их на пять минут, и это все. Насколько я могу вспомнить, нет тут на этой дороге ни маленьких деревянных мостиков, ни тесных проходов миль на десять впереди. И не будешь ты стрелять ни в каких коров.

Грузовик Смита качался и подскакивал на камнях, то въезжая в колею, то выезжая из нее, через опасные маленькие канавки, тормозя, газуя, чтобы сделать рывок по песку, снова выжимая сцепление, чтобы проскочить относительно ровный участок, потом снова камни, опять канавка. В кузове ничего не увязано, все свободно катается, включая кастрюли, коробки для льда, лопаты, железные диски, лодочный мотор, печка – голландка, фляги, буксирная цепь, кирка, консервы – все это танцует и подскакивает, усиливая и без того сильную тряску самого грузовика. За ними – роскошный хвост пыли, повисший в сиянии солнца, каждая искорка, пылинка, песчинка пустынной земли просвечена солнцем, блеск которого отражается от стен плато. Видимый за мили. Столб пыли днем, огонь ночью. Разоблачение; но пыль также и прячет.

Дорога была совершенно невозможной; теперь она стала еще хуже. Смит вынужден был остановиться, чтобы закрепить втулки и задействовать вторую пару ведущих колес. Хейдьюк тоже вышел и стал изучать окрестности. За две мили от них он увидел султаны пыли над их преследователями – три Блейзера и желтый пикап, подпрыгивающий за ними – взвинченные, разгоряченные погоней, жаждущие убийства. (То есть нас). Как же это мы умудрились влипнуть в такую историю? Чья же это была такая блестящая идея?

На восток – песчаниковая скала, как слоновья спина, наклонилась над скрытым ущельем; на запад – скалы высотою две тысячи футов; впереди между ними – узкий уступ, по которому дорога, ведущая на север, извивалась, как змея. Из красной пыли и красновато-коричневого песка не росло ничего, кроме щетки кустарника в фут высотой, нескольких приземистых можжевельников да пары колючих юкк в дюнах. Грузовик спрятать негде.

– Поехали! Поехали! Смит ринулся обратно в кабину.

Даже бокового каньона нигде не видно. А если б был, они бы в него заехали, в самый тупик, и спрятались бы там, как в загоне. Куда бы они ни поехали – если б только им не выбраться на коренную породу – они всюду оставят свой след на песке, ломая кусты, сдвигая камни. Голая пустыня – не место для маленьких секретов.

Смит увеличил обороты. – Поехали, Джордж.

Хейдьюк вскочил в кабину. Машина ревела по дороге, возвышающейся к центру, жесткие кусты и колючие шипы дикой груши, как когтями, царапали ее брюхо.

– Джордж, – говорит Смит, – я тут кое-что сообразил. За следующим поворотом есть забор. Дорога проходит через старый деревянный загон для скота. Мы можем его поджечь.

– Я поливаю, ты поджигаешь.

– Давай.

Появился забор, протянувшийся под прямым углом к направлению их движения от скалы до каньона. Загон для скота. Ворота были устроены таким образом, что колеса могли через них проехать, а копытные животные – овцы, коровы, лошади – не могли. Рядом с воротами была калитка, через которую выводили скот, но сейчас она была закрыта; так же, как и низ остальной ограды по всей ее длине, она была плотно и надежно забита годами накапливавшимся здесь принесенным ветром перекати-полем. Издали ограда напоминала коричневую, беспорядочно заросшую живую изгородь. Грузовик проскочил через ворота. Смит вдавил тормоза. Прежде, чем грузовик остановился, Хейдьюк соскочил на землю, моргая от пыли, и схватил канистру с бензином, прикрепленную впопыхах ремнем к борту. На бегу открывая ее, он метнулся обратно к воротам, щедро поливая бензином старую древесину, балки, пропитанные креозотом, опорные столбы ворот, и, все так же на бегу, – землю вдоль массы перекати – поля, сначала с западной стороны, потом с восточной. Мчась обратно к машине, он слышал звучные шуу-у-у-м!и щелк! крак! поп!взрывающегося в огне перекати-поля. Тут подоспел Смит, темный потный силуэт на фоне огненной баррикады, под черным грибом жирного, едкого дыма.

– Убираемся отсюда, – говорит он.

Наконец они услышали шум погони.

Смит рулил, Хейдьюк смотрел назад. Он видел пламя, светло-желтое на солнце, темно-оранжевое в тени скалы, и фиолетовую полосу дыма от горящего перекати-поля, поднимающуюся к небу. По ту сторону огня приближались четыре автомобиля погони. Тормозят, – безусловно, остановятся – ибо кто же будет настолько сумасшедшим, чтобы повести новехонький, сияющий Блейзер за 6500 долларов, полностью оборудованный всеми дополнительными аксессуарами (сверхмощное сцепление вспомогательный топливный бак магнитофон шины со стальным ободом двойные фары набор запчастей альтиметр тахометр наклономер лебедка двухстороннее радио штыревая антенна и прочая, и прочая) через стену огня в погоне за злоумышленниками в старом пикапе, основываясь не более чем на показаниях случайных свидетелей?

Епископ Лав, вот кто. Дж. Дадли Лав, Епископ Блендинга, Капитан Команды Розыска и Спасения.

Вот он приближается, проскакивая через объятые пламенем ворота, нисколько не повредив свой Блейзер. Но фонтан искр от падения балки заставил второго водителя притормозить на секунду; он повернул на восток, вдоль ограды, пытаясь обойти пламя с фланга. За ним последовали и все остальные.

– Все равно догоняют.

– Я их вижу. Смит сильнее выжимает газ, но дорога слишком тяжела и не позволяет увеличить скорость. – Мы их опережаем хоть немного?

– Всех, кроме первого.

– Что теперь?

– Выпусти меня, Смит, оставь меня вон за тем камнем, видишь, впереди. Я продырявлю ихние шины из своей вот этой маленькой пукалки и буду удирать, как черт. Встретимся в Хенксвилле или другом каком симпатичном месте.

– Дай подумать.

– Еще банку пива?

– Я пытаюсь думать, Джордж, дай подумать. Там вон впереди дорога к старой шахте, ведет на запад, и может, прямо на вершину горы. Точно не знаю. Если нет, мы пропали. Если да, они запросто потеряют нас в лесу там, наверху. Но если нет – мы пропали.

Хейдьюк оглядывается назад. – Они нас догоняют. Если мы не уберемся с этой дороги – мы пропали. Он открыл еще одну банку пива.

– Тогда попробуем поехать другим путем.

За следующим поворотом между скал, там впереди, они отчетливо увидели развилку, – там дорога расходилась на две: направо, вся в камнях и рытвинах, выбоинах и буграх, – это была главная дорога, так сказать, магистральная, и налево – еще похуже, совершенно заброшенная.

– Вот она, говорит Смит и сворачивает резко влево.

Хейдьюк пролил пиво себе на колени. – О, черт, я уже пьян, и я точно хочу извиниться за всю эту халепу, в которую я тебя затащил, Капитан Смит, а то бы это был прекрасный мирный день, если б не я, и если ты сейчас остановишь эту чертову колымагу на минуту, чтоб я сошел, то я уж позабочусь, – Хейдьюк помахал своим магнумом, – об этом твоем любвеобильном епископе.

– Осторожней с этой клятой пушкой, Джордж. У нас и так проблема на руках.

– Ты абсолютно прав. Хейдьюк опустил свой револьвер обратно в кобуру.

Тем временем их грузовик вставал на дыбы, взбрыкивал и трясся на низкой передаче 5 миль/час по этой древней дороге на запад, такой же, пожалуй, старой, как и Федеральный закон о разработке полезных ископаемых от 1872 года. Она вела к многочисленным разработкам на оползневом делювиальном откосе, среди каменных осыпей и валунов у подножья стены плато. Пейзаж был величественный, как всегда, но их положение – открытым и неверным. Враг был всего в нескольких милях позади, наверстывая этот разрыв. Подгоняемый яростью, которая еще усиливалась пренебрежением этих задниц, и обожженными боками машин, и иссушенными мошонками дифференциалов, Враг скоро обогнет последний поворот и увидит их – Смита и Хейдьюка Инк. – медленно ползущих, как жуки, по этой немыслимой дороге, быть может, ведущей их к выходу.

Дорога стал еще тяжелее; Смит вел машину с четырьмя ведущими колесами, и все же ему пришлось перейти на более низкую передачу. На скорости около двух миль в час грузовик тащился наверх, где, возможно, они найдут укрытие, – если дорога туда доведет. Укрытие, прикрытие, небеса обетованные, и, быть может, спасение.

Дорога была пробита в скалах динамитом многие десятилетия назад, и ее полотно имело наклон вниз – наружу – неверный путь. Грузовик сильно отклонялся от вертикали, словно его тошнило, от твердой опоры в пустоту. Если бы он перевернулся, у Хейдьюка, сидевшего с наружной стороны, не было ни малейших шансов спастись.

– Слушай-ка Смит, – остановись-ка, я хочу выйти.

– Зачем?

– Возьму тот брус, что у нас в кузове, и проведу кое-какие дорожные работы. Приторможу слегка эту Команду розыска и спасения.

Смит обдумывал. – Ты их уже видишь?

– Нет еще, но пыль за поворотом уже вижу. Епископ нагоняет.

Смит остановился. Хейдьюк выпал, крепко вцепившись в грузовик, прополз по осыпи, открыл задний борт и нашел в кузове большой железный брус. Подошел к Смиту.

Смит говорит: —Ну, какой у тебя план?

– Сброшу этим рычагом пару валунов на дорогу. Жди меня наверху. Или там, куда сможешь доехать. Подай-ка мне вон ту тяжелую голубоватую штуку из заднего кармана моего рюкзака.

– Ладно, буду ждать тебя наверху. Или на пару миль впереди. Подать тебе что?

– Пушку, пушку. Нет, не останавливайся, двигайся; солнце скоро сядет, а в такую славную погоду меня хватит на двадцать миль. Пушку и флягу. Забрось мой рюкзак наверх.

– Никаких пушек.

– Если эти трахнутые спасатели начнут в меня стрелять, я намерен отстреливаться.

– Нет, Джордж, мы не можем так поступать. Ты знаешь наше правило.

– Слушай, без пистолета я голый, как младенец. Он потянулся к рюкзаку за пистолетом. Смит перехватил его руку.

– Нет. Вот твоя фляга, Джордж.

– Ладно. Господи Иисусе. Иду. Вон они. Скоро увидимся.

Смит поехал дальше. Хейдьюк взял свой лом и принялся за ближайший валун. Внизу, на расстоянии двух миль, все четыре машины погони остановились у развилки. Вылезли букашки: мужчины рассматривали следы колес. Через секунду они посмотрят в сторону Хейдьюка. Смит в своем грузовике преодолевал крутой уклон, двигатель завывал на высоких оборотах, груз грохотал в металлическом кузове. Шум растекался концентрическим звуковыми волнами вдоль стен плато по направлению к погоне. Не было никакой возможности укрыться.

Хейдьюк, голый по пояс, нашел на песчанике подходящую точку опоры, чтобы сдвинуть с места выбранный им валун, напрягся и столкнул его рычагом. Валун плюхнулся на дорогу и остановился как раз посредине.

Ну-ка попробуем что-нибудь покрупнее. Он подтащил свой брус повыше, к чудовищному куску упавшей скалы. После двухминутной борьбы он победил: глыба сдвинулась с места, перевернулась, начала катиться – катиться по собственной воле.

Хейдьюк соскользнул с откоса, уходя с дороги. Камень катился через колею джипа, через край откоса, отскакивая от препятствия к препятствию, как заяц, к какой-то конечной точке равновесия. Вон там бледные в тени лица мужчин повернулись, глядя вверх. Но Хейдьюк, торжествуя, уже искал свой следующий снаряд. Пусть приблизятся. Пусть только попробуют приблизиться; он обрушит на их задницы град камней. Сдвинутый им камень остановился у большого валуна, лежавшего у основания откоса. Он стал искать следующий.

Команда приближалась. Четыре автомобиля двигались от развилки по левой дороге, которой пользовались крайне редко, следом за Хейдьюком и Смитом. Хейдьюк сдвинул на дорогу еще два больших камня и стал подниматься выше – фляга в одной руке, тяжелый железный брус в другой. Сердце колотится, грудная клетка вздымается, широкая, загорелая, волосатая спина блестит от пота. Тяжкий труд; Хейдьюк не был достаточно в форме для него. И в пределах ружейного выстрела. Эта мишень у него между лопатками вздрагивала от старого знакомого животного ужаса. Он бежал рысцой, выискивая подходящие камни. Нашел еще два, переждал немного, чтобы собраться с силами столкнуть их на дорогу.

Солнце опустилось наконец за край плато. Тень, огромная, как штат Коннектикут, наползала на разогретую за день землю камня, сердце страны каньонов. Все действие замедлилось, пошло на низкой передаче: Смит, приблизительно в двух милях впереди, встревоженный, взволнованный, ищущий спасения; посредине – задыхающийся Хейдьюк, тащит за собою свой двадцатифунтовый литой железный брус; епископ Лав, его Команда, да еще и оператор Катерпиллера в желтом пикапе приближаются, замыкая шествие. Ни один из сброшенных Хейдьюком камней не задержал их надолго – у этого, из Катерпиллера, тоже был лом.

Они продвигались вверх по склону горы, медленно приближаясь, не стреляя, не очень шумя, скучновато даже, пока Хейдьюк не оказался, наконец, в стратегически выгодной позиции, несколько впереди и повыше них, где он нашел то, что искал все это время.

Это был массивный обломок песчаника навахо, размером и формоф напоминающий саркофаг, удачно уравновешенный на естественном пьедестале. Тяжело дыша, потный, как лошадь, Хейдьюк добрался до него, оглянулся в поисках наилучшей точки опоры, втолкнул лом на место, налег всем телом на свободный конец, попробовал. Камень двинулся, готовый катиться. Он стал ждать.

Он слышал, как выше, уже вне поля его зрения, грузовик Смита шел наверх; внизу, в тысяче футов от Хейдьюка, ведущий Блейзер высунул свой нос из-за поворота. Сам епископ. Через мгновение эта цель будет в пределах досягаемости.

Показались и остальные Блейзеры; они завывали на крутом подъеме; желтый пикап тащился за ними. Хедьюк толкнул. Валун заскрипел, перевернулся, начал катиться, подскакивая. Хейдьюк понимал, что должен бежать, но все же стоял и смотрел.

Валун покатился по осыпи, через массу пустой породы, – неуклюжий, но грозный объект. Он не набирал скорость – склон был недостаточно крутым, а трение и помехи – слишком значительными, – но он продолжал двигаться вниз, громоздкий, неповоротливый и целеустремленный, как паровой каток, сбивая по дороге другие камни, обретая последователей, сопровождающих, свиту эскорта, спутников и ассистентов. Результат нетто состоял в том, что уже не один камень, а целая стая камней катилась вниз встречать и приветствовать Команду розыска и спасения округа Сан-Хуан. (Команда эта, чисто случайно, оказалась за пределами собственной юрисдикции, – она пересекла границу округа, проехав мост через Узкий каньон).

Мужчины внизу, остановленные еще одним препятствием на дороге, смотрел вверх, на осыпь. Кто спрятался за своими машинами, а кто стоял, увертываясь от камней. Большинство камней благополучно прокатились мимо, не задев никого из них. Но валун – дедушка, валун Хейдьюка, катившийся прямо вперед, угодил прямо в ведущую машину – епископа Лава. И остановился. Раздался страдальческий скрежет стали, и Блейзер, разбрызгивая во все стороны жизненные соки – масло, бензин, смазку, охладители, кислоты из батарей, жидкость для мойки ветрового стекла, тормозную жидкость, – осел и исчез под немыслимой мощи ударом, – колеса в разные стороны, корпус расплющен, как панцирь жука. Драгоценные жидкости вытекали из раздавленных останков, пятная дорогу. Валун остался на месте, придавив скелет машины. На покое.

Погоня была задержана, по крайней мере, на машинах; валун и обломки епископского Блейзера перекрыли дорогу. Хейдьюк, в восторге глядя вниз сквозь завесу пыли, видел блеск оружия, вспышки стекол биноклей, движение мужчин.

Было самое время ретироваться. Припадая к земле с внутренней стороны дороги, он направился вверх, за отдаленным гудением грузовика Смита, таща за собою железный брус, давясь смехом всю дорогу до самой вершины горы. Там ждал его Смит.

Они уселись на кромке уступа, болтая ногами над 150-футовым обрывом, и наблюдали издали за отходом Команды розыска и спасения. Когда все отбыли, они отпраздновали победу пинтой виски – «Джим Бим, которую Смит, этот позорный джек-мормон, совершенно случайно обнаружил под рукой в своем старом мешке с инструментами. Опорожнив бутылку наполовину, они приготовили себе на ужин бобы с беконом. С наступлением темноты они поехали, ориентируясь по звездам (фарами не пользовались, опасаясь наблюдения с воздуха), вдоль кромки Оранжевых Скал, вокруг истока Счастливого каньона, мимо Края Земли м далее до перекрестка с дорогой на Хенксвилль.