Текст книги "Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века"

Автор книги: Эдуард Берзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

В заключение, полагаясь на то, что Ваше Величество, как и прежде, будет продолжать оказывать помощь и благоволение нашей нидерландской нации в ее делах и всех ее дальнейших предприятиях, с тем чтобы [голландцы] могли продолжать свою торговлю и свободно и без помех получать и вывозить [из Сиама] все, в чем они нуждаются, мы поручаем Ваше Величество Господу нашему Богу, чтобы он хранил Вас и послал Вам благоденствие и исполнение желаний. Итак, с нашим самым подобающим уважением и сердечными поздравлениями Вашему Величеству и пр…

[216, vol. I, с. 18–19].

6

В 5-й день второй растущей луны в Год Крысы Ойя Пракланг потребовал от меня, Иеремии ван Влита, через посредство шабандара Олыанг Чувит Рачамонтри письменное обязательство в том, что с настоящего дня все приказания пракланга, отданные через посредство шабандара или переводчика мне или другим голландцам, проживающим в Сиаме, будут выполняться настолько точно, насколько это в моей власти, сообразно законам и обычаям этого королевства, а я [как начальник] буду нести ответственность за все злоупотребления [голландцев], в чем ручаюсь своей головой.

Аютия, сентябрь 1636 год.

[101, 1637, с. 9–10].

7

[В начале письма полные титулы Прасат Тонга и принца Оранского, всего около 400 слов]. Выдающееся золотое послание и королевский подарок, врученные нам посланником Вашего Превосходительства, были приняты нами с удовольствием, и мы с удовлетворением узнали, что особа Вашего Превосходительства и все его земли и подданные, благодаря покровительству Бога, процветают и пребывают в благоденствии. При этом известии мы так обрадовались, как если бы великий Бог внезапно подарил нам целый мир.

Хотя наше государство и владения Вашего Превосходительства и разделены большим расстоянием, все же, благодаря старой и прочной дружбе, они слились, как золото в едином слитке, так что мы считаем своим долгом сражаться против {Ваших] врагов всеми силами своих слонов, конницы и пехоты, если Его Превосходительство этого пожелает, а также помогать Вам на море нашими галерами, прау и другими военными судами до тех пор, пока враг не будет уничтожен. И мы верим, что, если нашему Королевству понадобится помощь, Его Превосходительство также в любое время станет нам помогать своими [сухопутными] и морскими силами, ибо наша великая взаимная дружба требует такой поддержки.

Голландцы, подданные Вашего Превосходительства, торгующие в нашем государстве, находятся под нашим покровительством, и мы заботимся о них больше, чем о наших собственных подданных.

Наша дружба так велика и прекрасна, что подтверждается посылкой золотых писем, но в то же время эта сердечная привязанность не может быть выражена достаточно ясно [из-за неточности перевода]. Короли Китая и Аютии в прежние времена имели обыкновение посылать друг другу золотые письма, чтобы закрепить свою дружбу. Но так как китайский император не мог постичь сокровенной сущности этих писем [из-за нехватки опытных переводчиков], он послал четырех ученых на постоянную службу к Сиамскому двору. [Абсолютно] точный перевод писем будет способствовать дальнейшему упрочению дружбы между нами и между нашими наследниками, и эта дружба будет длиться столь долго, сколько солнце и луна будут сиять на небе. Поэтому Ваше Превосходительство должны рассмотреть [этот вопрос] и приказать, чтобы он был разрешен наилучшим образом.

Дано в нашем королевском городе Аютии в 9-й день двенадцатой растущей луны, что соответствует 21 ноября 1696 г.

[101, 1637, с. 11–12].

8

[В начале письма полные титулы пракланга и генерал-губернатора, всего около 100 слов]. Посланник Иост Схоутен, прибывший сюда в Аютию, доставил золотое послание и подарки принца Голландии, а также подарки и послание Вашей Чести и письмо, адресованное мне, содержание которого я сообщил своему королю.

Его Величество вскоре дал посланнику почетную аудиенцию, и письма и подарки Принца и Вашей Чести были в торжественном молчании вручены ему [Прасат Тонгу]. Его Величество был весьма доволен, что Ваша Честь прислали ему письма и дары принца. Это, несомненно, повлечет за собою большие выгоды для голландцев, которые посещают королевство Аютии и торгуют здесь.

Из послания Вашей Чести наш Король с большим удовольствием узнал о привязанности Вашей Чести к его и моим предкам и о Вашей старинной дружбе, уважении и готовности оказывать услуги Его Величеству. И несмотря на то, что до сих пор не было возможности доказать полную искренность (Ваших заявлений], они были приняты так, как если бы Ваша привязанность и готовность услужить Его Величеству [уже] были полностью доказаны, и поэтому Его Величество испытывает величайшую привязанность к Вашей Чести.

Согласно рекомендации Вашей Чести, я оказал капитану И. Схоутену помощь и покровительство в рамках своей должности и [в тех] размерах, которые позволяет мне моя власть.

В письме Вашей Чести говорится о том, что некие жители Батавии послали сюда ряд товаров на двух сиамских джонках, и эти джонки были захвачены жителями Паттани. Но находа Напит Оккун Свейсакон [73]73
  Шкипер одной из джонок, на которых, по уверению голландцев, находились их товары.


[Закрыть]заявляет, что ему ничего неизвестно о захвате собственности батавских жителей [на этих двух джонках]. Поэтому пока нет оснований приказывать паттанцам уплатить возмещение. Если Ваша Честь пришлет сюда самих владельцев и они смогут достоверно подтвердить свои претензии, тогда паттанцам будет приказано возвратить [пропавшее имущесгво].

Ваша Честь пишет, что в случае отказа удовлетворить [эти претензии] против Паттани будут начаты военные действия на море. Но подобные действия будут противны разуму, прочной дружбе между королями Сиама и Голландии и „искренней привязанности“ Вашей Чести к Его Величеству. И напротив, если Ваша Честь предотвратит враждебные действия, Ваша добрая слава неизмеримо возрастет среди всех окрестных монархов и народов. Имея это в виду, мы советуем Вашей Чести придерживаться законного образа действий.

По просьбе капитана Схоутена, Его Величество разрешил продажу и вывоз 200 койянов очищенного риса и 100 койянов неочищенного.

Король посылает принцу Голландии золотую тройную королевскую корону, украшенную красными, голубыми и белыми драгоценными камнями.

Вашей Чести Его Величество дарит золотую корону с такими же украшениями и рубинами и 50 сиамских койянов [неочищенного] риса.

Дано в королевской столице Аютии, в 1-й день убывающей луны, в Год Крысы, что соответствует 28 ноября 1636 г.

[101, 1637, с. 12–13].

9

Это письмо Король Кюинама посылает Королю Джакарты. Поскольку я желаю мирно торговать со всеми странами, как это и подобает при нормальных отношениях между королями, все торговые люди, которые прибывают в мою страну, могут вести здесь выгодную торговлю.

Мне стало известно, что Король Джакарты хорошо относится к моей стране, поэтому я был обрадован, когда он решил прислать ко мне своих людей для торговли. Далее, я узнал, что они [голландцы] просят выделить им участок земли, чтобы жить в моей стране. Я бы разрешил выделить им этот участок, но боюсь, что тогда другие иностранные купцы перестанут посещать мою землю для торговли…

Пусть Король Джакарты соблаговолит обдумать это обстоятельство и не считает меня криводушным. Я хочу только, чтобы все купцы могли свободно посещать мои порты. Пусть же Король Джакарты присылает мне своих людей для торговли [на общих основаниях]. Это будет мне весьма приятно. С этим письмом я посылаю Королю Джакарты половину катти калембака [алойного дерева]. Дано в третий год правления короля, в 23-й день китайского нового года.

[101, 1637, с. 158–159].

10

1. Несмотря на долгое пребывание в Сиаме, голландцы так и не научились должным нормам поведения в отношении сиамского народа. Но пусть они не забывают, что они находятся не на своей земле, а на земле могущественного государя, который не желает долее терпеть их высокомерное и вызывающее поведение.

2. [Голландцы] должны знать, что Батавия не так уж далеко расположена от владений его [Прасат Тонга] вассалов. И его солдаты легко смогут найти туда дорогу и захватить [Батавию], поскольку они [сиамцы] так низко оценивают наш народ, что, по их мнению, самый последний сиамский раб может одолеть в поединке четырех голландцев.

3. Ичто наша фактория и склады столь незначительны с его [пракланга] точки зрения, что его рабы смогут снести их за один час. Ибо если он пошлет своих людей, чтобы каждый взял только по одному камню, то еще и не всем достанется.

4. Великое, знаменитое и древнее сиамское королевство существовало задолго до того, как в нем появились первые голландцы, и прекрасно может существовать без них [и] дальше. Если голландцы думают продолжать свои враждебные действия, пусть лучше уезжают – Король не возражает.

[101, 1640–1641, с. 78].

11

Ойя Си Таммарат, уполномоченный по делам иностранцев, которые прибывают в королевство с юга и запада, направляет это письмо с открытым сердцем по приказу и от имени Прабат Сомдет Борома Бопита [и пр. и пр.]… короля золотого рога [изобилия] белого, красного и круглохвостого слонов (этими тремя животными из всех земных государей господ наградил только нашего короля), славное имя которого известно во всех концах вселенной, который столь могуществен, что все враги трепещут от страха и покоряются ему, который подобен четы-рехрукому богу войны Пранараю, от имени величайшего, царст-веннейшего, мудрейшего, могущественнейшего, ужаснейшего, счастливейшего из королей, когда-либо существовавших на земле, благородному, великодушному, мудрому, суровому господину Его Превосходительству Антошю ван Димену, генерал-губернатору Объединенных Нидерландов в Ост-Индии.

Могущественный господин!

Письмо и богатые подарки, присланные нашему государю Его Превосходительством с капитаном Иеремией ван Влитом, были вручены в торжественной обстановке. Его Величество выражает благодарность.

Король остался совершенно доволен посланием Его Превосходительства, в котором тот выражает искреннюю привязанность к Его Величеству и любовь к Сиамскому королевству. И в результате добрые чувства Его Величества к Его Превосходительству столь выросли, что ничто не может им повредить. И пока существуют на земле сиамский и голландский народы, пусть их дружба и союз укрепляются на страх врагам. Король наш господин печется [как и подобает] о благоденствии своих земель и своих подданных и бережет их, как зеницу своего ока. И поскольку Королевство Его Величества управляется надлежащим образом, король на все государственные должности назначает только достойных людей, которые добросовестно несут свою службу, и поэтому они пользуются у короля величайшим почетом.

Учитывая же долгую, искреннюю и нерушимую дружбу между Его Величеством и королем Голландии и то, что Его Превосходительство преданно и достойно служит королю Голландии, по причине всего этого Его Величество ценит Его Превосходительство не меньше, чем высочайших из своих чиновников, и испытывает к нему чувство дружбы и благоволения, на которые Его Превосходительство всегда может рассчитывать. Кроме того, наш король всегда относился с великим благоволением к нидерландской нации в целом и представителям Его Превосходительства здесь в частности. Это явствует из того, что он всегда обращался с ними милостиво и справедливо, в точности так же, как со своими единоплеменниками и подданными, насколько это было в его силах и возможностях.

Поскольку Его Превосходительство просил короля, нашего господина, чтобы капитану ван Влиту было позволено вывезти из Сиама христианских детей, рожденных от отцов голландцев, чтобы они, как поясняется в письме Его Превосходительства, могли быть воспитаны согласно обычаям и религии [их отцов], [в ответ на это] король, наш господин, направил с Иостом Схоутеном письмо королю, гравированное на золоте, а также подарки. Но до сих пор Его Величество не получил никакого ответа, что нас весьма изумляет и огорчает. Поэтому мы просим выяснить, в чем дело, и скорее переслать письмо, когда оно прибудет [в Батавию].

Голландцы же, проживающие в этом королевстве, станут нам от этого еще более приятными и будут пользоваться еще большим благоволением.

Что же касается капитана ван Влита, который много лет прожил в этом королевстве и хорошо изучил обычаи страны и придворные манеры, чем вызвал к себе особую благосклонность Его Величества, то все мы желаем, чтобы упомянутый капитан вскоре вновь получил возможность вернуться сюда… В знак своей нерушимой дружбы король, наш господин, посылает следующие подарки: прекрасную золотую саблю, щит и копье, украшенные рубинами, а также два мушкета, инкрустированные золотом и серебром. Просим принять это в знак искренней дружбы.

Королевский город Аютия, 18-й день четвертой убывающей луны, что соответствует 2 марта 1641 г.

[101, 1640–1641, с. 283–284].

12

Ойя Си Таммарат Дусья Тсьят Матия Ночит Птит Рат Коса Тибоди [и пр. и пр.], хранитель большой печати нашего короля… покровитель и адвокат всех иностранцев, которые посещают [Сиам], с чистым сердцем и дружескими чувствами обращается к благородному, великодушному, мудрому, могущественному господину Антонию ван Димену, генерал-губернатору Объединенных Нидерландов в Ост-Индии.

Благородный господин! Пользуясь отъездом капитана Иеремии ван Влита в Батавию, хочу сообщить, что король наш господин, заботясь о благосостоянии своих подданных и увеличении торговли с Батавией, разрешил, чтобы Чау Пья Рамарат… снарядил джонку длиной 18 с четвертью и шириной 3 с четвертью сажен. На этом судне Его Превосходительство назначил капитаном Срисетя, малайца мусульманина, первым его заместителем китайца Пекка и вторым заместителем (он же главный торговец) Куси Сомбата с двумя помощниками – Мончербититом и Ней Рачуитом. Главным штурманом назначен китаец мусульманин Хеуква, старшим боцманом китаец Экво. Кроме того, [на судне] 11 сиамских, 26 китайских и 22 малайских и мусульманских матроса – всего 61 человек. На судне имеются 4 медные пушки, стреляющие ядрами в два пальца толщиной, 1 пушка, стреляющая ядрами, толщиной в полтора пальца, 4 мушкета, 15 японских ружей. На упомянутую джонку было погружено 200 ласт риса и другие съестные припасы, а также 6 бахар олова.

16 месяцев тому назад это судно отплыло в Батавию, но-из-за неопытности штурмана [насколько нам известно] не достигло этого порта, а потерпело крушение у Паттани. На обратном пути китайский штурман Хеуква убил капитана, а также всех сиамцев и малайцев, мошеннически овладел джонкой, но, в какую гавань направился после этого, [нам] неизвестно. Поэтому мы просим, чтобы ради дружбы, которую Его Превосходительство поддерживает с королем, нашим господином, [был отдан] приказ во всех местах, подвластных Его Превосходительству, и всем его кораблям, чтобы эту джонку разыскали, захватили и доставили в Батавию…

[101, 1640–1641, с. 285–286].

13

Аннам Кок, великий король, который правит над всем королевством Тонкий, посылает в знак искреннего уважения правителям Голландии подарки: мушкет с золотой инкрустацией и 300 штук тонкого шелка.

И еще я хотел бы купить у Вас некоторые товары, и если Вы мне окажете кредит [вБатавии], то я здесь на месте с Вами расплачусь. Я хочу купить 20 штук тонкого красного сукна, 10 штук такого же черного сукна, 10 штук светло-красного сукна, а также атлас и сатин разных цветов с прекрасными узорами.

Дано в седьмой год нашего правления в 17-й день первого месяца.

[101, 1640–1641, с. 254].

14

Аннам Кок, сын короля. В этом письме я предлагаю правителям Голландии братскую дружбу, ибо я живу по справедливости, что, как полагаю, относится и к Вам. Поэтому наша дружба должна стать долгой и прочной. А когда, напротив, уста говорят одно, а в сердце таится другое, то любовь иссякает и дружба скоро проходит. Поэтому я не посчитал чрезмерным послать своих послов через это великое и опасное море на Ваших кораблях к Вам, чтобы посетить Вашу резиденцию и передать Вам мое искреннее уважение. Капитан Кукебакер, Ваш посол, прибывший ко мне, передал мне Ваши большие дары, и я имел с ним беседу. Этот человек производит хорошее впечатление. Он наделен даром красноречия и завоевал мое сердце.

Я просил через него у Вас помощи против моего врага и, если бы Вы согласились на это, мне было бы очень приятно. И хотя [эта просьба] пока еще не имела никакого результата, ясчитаю это [посольство Кукебакера] знаком истинной дружбы с Вашей стороны.

Кюинамец [правитель Южного Вьетнама] имеет против меня злые намерения, но я надеюсь ему за все дорого отплатить. Раньше я правил этими людьми [южными вьетнамцами], а теперь они встали против меня и хотят воевать со мной, чего я не могу забыть.

С этим письмом я посылаю искреннее уважение Вашему городу. Я предлагаю королю Батавии, чтобы наша дружба длилась бесконечно. И когда мои соседи захотят начать против меня войну, я обращусь к Вам за помощью. И когда я с Вашей помощью поражу своих врагов, я превознесу Вас до небес и наша дружба останется нерушимой на тысячу лет.

Так как в Вашей стране есть много редких товаров, я хотел бы купить у Вас: 100 мер золота, 10 штук тонкого красного сукна, 3 штуки такого же зеленого сукна, 3 штуки – небесно-голубого, 10 штук черного сукна, 30 штук сатина, украшенного цветами, 5000 ящиков серы.

Дано в седьмой год нашего правления в 13-й день первого месяца.

[101, 1640–1641, с. 254–255].

15

Это письмо послано от чистого сердца генералу крепости Батавия, который стойко борется против своих врагов и неизменно держит слово, данное своим друзьям, чем он знаменит во всех сторонах, откуда дует ветер, на море и на суше. Падука Сири Султан [король Брунея] очень радуется, слушая о великих делах генерала, о том, что все рабы и бедные люди Господа, придя в Батавию, пользуются там всякими благами. Поэтому орангкайя Сири Агаррадья и орангкайя Падутта и другие, сопровождающие их, доставят это мое искреннее письмо к капитан-генералу [генерал-губернатору] крепости я земли Батавия. И имя капитан-генерала и его справедливость Падука Сири Султан не забудет, пока на небе сияет луна.

Если на то будет воля Господа, Падука Сири Султан надеется, что капитан Сири Агаррадья будет принят благосклонно и дружески.

Да будет известно Вашему Превосходительству, что испанцы – очень злые люди. И они хотят в этот муссон напасть на Борнео с 200 кораблями. Поэтому и послан Сири Агаррадья, ибо Падука Сири Султан в первую очередь надеется на бога, а во вторую – на капитан-генерала, что тот поможет Борнео, прислав порох, селитру, серу и ядра. Падука Сири Султан верит, что это случится, и тогда Борнео и Батавия станут, как одна земля, навечно без малейшей неприязни друг к другу. В знак искреннего уважения Падука Сири Султан посылает капитан-генералу три безоаровых камня, один катти камфоры» один пикуль воска и двух рабов. [101, 1640–1641, с. 268–269].

16

Милостью Всемогущего Бога я, Махамулия, Бава Дели Халларат, Падука Сири Султан Ма-алам Валхаса, Нул Макарам, Сиахе Бердучет, Аче Дару Салем, королева, по законному праву наследовавшая прежним королям, приказываю орангкайя Падука Сири [радже Панглима], радже Индра Макотта [радже Лаланга], Сирибуди [радже Приамама]… [следует еще 18 имен] и всем моим грандам и вассалам сообщаю следующее:

Мы милостиво освободили капитан-генерала от пошлины на одно судно, торгующее в Тику, Приамаме, Индрапуре и Па-данге. Это же милостиво разрешил голландцам [покойный король] Падука Морхом Дару Салем, а теперь я, как королева, дарую то же.

Далее. Если в Тику, Приамам, Индрапуру и Паданг прибудут другие голландские корабли, они будут платить пошлину в реалах.

Далее. В этих четырех местностях запрещается торговля датчанам, англичанам и французам. К фирману приложена большая королевская печать.

[101, 1640–1641, с. 425–426].

17

Аннам Кокбуенг, король Тонкина, посылает это письмо к голландскому принцу и приветствует его. Слова, которыми мы обменивались прежде, были искренними и любезными моему сердцу. Вы послали пять кораблей к побережью Кюинама, я не знал, с какой целью. Но голландский капитан, командовавший этими кораблями, прибыл сюда и сообщил мне, что они присланы, чтобы оказать мне помощь.

Я был обрадован прибытием этого капитана, и я полюбил его от всего сердца. Я подарил ему хорошего шелка ценой в 1000 таэлей и снабдил его провиантом для плавания. Этих пята кораблей, как мне казалось, было мало, однако я намеревался в последнем месяце этого года выступить вместе с ними против Кюинама. Но капитан сказал, что так не годится и что в четвертом месяце будущего года он приплывет с большими силами из Батавии и тогда мы вместе разгромим кюинамцев. Так мы и решили поступить.

Я дал капитану два меча с золотой инкрустацией, чтобы он поднес их голландскому принцу в знак моего уважения. Я также подарил этому капитану меч с золотой инкрустацией, а младшему капитану – меч с серебряной инкрустацией и просил их, чтобы они для подкрепления моих сил оставили здесь малое судно, на что они согласились. И я выделил на пропитание команды этого судна 100 тыс. раковин каури.

К 9-му числу третьего месяца [апрель 1643] я подготовил к походу армию, состоящую из 10 тысяч сильных и опытных солдат, умеющих владеть огнестрельным оружием, и 10 тысяч солдат с мечами, пиками и другим оружием и приказал командующим этим войском попытаться снова подчинить нашей власти область Пу Чин. Эти войска одержали победу в ночной битве, захватили двух главных генералов врага, многих начальников и богатые трофеи и снова привели область Пу Чин к повиновению.

В 17-й день четвертого месяца [май 1643] я выступил лично. Прибыв туда [к крепости Пу Чин], я изучил обстановку и приказал в ряде мест вырыть большие ямы, наполнить их капканами и другими приспособлениями, потом прикрыть тонким слоем земли и, подождав 14 дней, пока на нем снова вырастет трава, выманить врага для битвы на это место. Но враг об этом узнал, так что наш план не дал результата. Между тем я с великим нетерпением ожидал голландские корабли (которые, как обещали голландцы, должны были прибыть в четвертом месяце), но они не прибыли до 22-го числа пятого месяца, в то время как мои люди стали ежедневно умирать от болезней, вызванных плохой водой. Тогда я оставил 10 тысяч человек осаждать крепость Пу Чин, а сам с остальной армией решил направиться домой с тем, чтобы в будущем вернуться с большими силами, если до этого времени они [жители Пу Чин] не подчинятся.

Мое расположение к Вам велико, а Вы не доверяете мне настолько, чтобы послать свои корабли мне на помощь. А три [голландских] судна, которые были при мне, присутствовали только для виду, ибо эти моряки (хотя, по их словам, они великие воины) были очень хвастливы, но оказалось, что у них не хватает духа приблизиться к кюинамцам. Вместо того, чтобы нападать и истреблять их, они [голландцы] под предлогом, что здесь слишком мелкие воды, ушли далеко в море и там крейсировали туда и обратно. По этой причине голландцы стали великим посмешищем в глазах кюинамцев.

Мне лее хотелось только использовать славу голландцев, которые повсеместно известны своим воинским умением, для посрамления моих врагов. Далее, я приказал им либо уплыть, либо вступить в битву, но они не сделали ни того, ни другого. И я решил написать голландскому принцу, чтоб выяснить, относится ли он ко мне так же хорошо, как я к нему.

Все это предприятие закончилось для меня огромным расходом припасов и денег. И можете поверить, что я говорю серьезно, и тщательно обдумайте все происшедшее.

Возвращаясь из похода, я послал главе голландской фактории Бронкхорсту приказ дожидаться моего возвращения, чтобы он мог получить от меня плату для своих товарищей. Но когда 28-го числа шестого месяца [июль 1643 г.] я прибыл в город Катчиу [Ханой], оказалось, что Бронкхорст (по причине перемены муссона) уже отплыл на Тайвань с разрешения моего сына, и тот дал ему в дар 100 тысяч раковин каури. То, что я остался должен Бронкхорсту, будет ему уплачено, когда он вернется.

Я еще раз искренне заверяю Вас, что голландцы стали посмешищем для кюинамцев. Так что если вы хотите отомстить за это унижение, приходите сюда со своими судами и 5000 людей, и с ними мы нанесем поражение врагу. Только пусть в это число не входят судовые команды, а только крепкие, храбрые солдаты. Иначе, если даже Вы пошлете к побережью [Вьетнама] 20 судов, вы не причините врагу никакого вреда. Если же [ваши люди] снова испугаются кюинамцев, это будет для Вас великим позором, можете мне поверить.

Впрочем, если Вы не хотите воевать, а хотите только торговать, можете свободно посещать мою страну, я Вас ни к чему не принуждаю.

Раньше японцы имели обыкновение приплывать сюда на своих джонках и снабжать меня всякими редкими товарами, такими, как железо, сера, медь, мечи, и многим другим, а в уплату получали шелк. Теперь и Вы можете привозить нам эти и другие товары на тех же условиях.

Я поздравляю голландского принца, желаю ему долгой жизни и здоровья, а также хорошего управления своими народами. Дано в девятый год, в 6-й день седьмого месяца правления Дайрос Дуенгваа.

[101, с. 1644–1645, с. 118–121].

18

Договор и вечный мирный союз, заключенный между благородным господином Виллемом Верстегеном, чрезвычайным членом Совета Индии, уполномоченным Его Высочества принца Оранского и могущественных господ Генеральных Штатов Свободных Объединенных Нидерландов, с одной стороны, и великим и могущественным королем знаменитого королевства Кюинам и Тямпа, с другой стороны, в городе Инглай, 9 декабря 1651 г.

1

Во-первых, мы оба согласились больше не говорить о прежней вражде и столкновениях между нами, где, когда, как и в чем бы они ни выражались, предать это забвению, а как истинные союзники [договорились] поддерживать мир и дружбу друг с другом навеки.

2

С этой целью пленные, захваченные обеими сторонами, кем бы они ни были и где бы ни находились, должны быть взаимно возвращены, так же как вышеупомянутый благородный господин посол привез и передал Его Величеству 33 человека, мужчин и женщин с Тайваня. И если в Батавии или в другом месте еще обнаружатся [пленные вьетнамцы], господин посол обязуется доставить их сюда.

3

Далее. Его Величество разрешает служащим Генеральной Объединенной нидерландской Ост-Индской компании вновь свободно посещать это Кюинамское королевство и без помех вести торговлю с его подданными. В добавление к этому он разрешил вышеупомянутому благородному господину послу выбрать место для фактории в городе Файфо.

4

Голландские резиденты [в Южном Вьетнаме] получат все привилегии и свободы, которыми они пользовались здесь прежде. Сверх того, Его Величество будет оказывать им свое благоволение и помощь и защищать их от всякого насилия и притеснения. Эти голландцы, в свою очередь, должны вести себя скромно и благопристойно, так, чтобы никто из подданных Его Величества не пострадал от них и не стал жертвой их притеснений.

5

Если случится, что подданные Его Величества совершат какое-нибудь преступление против голландцев, Его Величества накажет их по закону своей страны. Равным образом, если подобное совершат голландцы [против местных жителей], капитан или начальник [голландской фактории] подвергнет их должному наказанию.

6

Если из-за шторма, от чего избави Господи, один из наших кораблей, плывущих сюда или в другое место, потерпит крушение у берегов этого королевства, Его Величество обещает оказывать голландцам всяческую помощь в деле спасения товаров и прочего.

7

Голландцы обязуются выплачивать местным жителям вознаграждение за помощь при спасении после кораблекрушения имущества, товаров, провианта, корабельного снаряжения, артиллерии, военной амуниции и всего прочего. А Его Величество не будет пользоваться береговым правом и претендовать на имущество, спасенное с корабля.

8

Равным образом голландцы будут оказывать такую же помощь джонкам или кораблям короля, которые будут иметь несчастье потерпеть крушение у их берегов.

9

Голландские корабли при приходе и уходе не будут подвергаться таможенному досмотру и платить портовую пошлину, подобную той, какую платят китайцы, португальцы и другие иностранцы.

10

Однако упомянутый господин посол обязался, что наши корабле будут ежегодно доставлять Его Величеству товары и редкости, какие он пожелает, из Батавии или других мест в обмен на деньги или местные товары.

Вышеупомянутое соглашение мы обязуемся соблюдать во всех пунктах верно и нерушимо. Ради закрепления этого нашего вечного мира и союза мы отказываемся от всех законов, статутов, обычаев и установлений, которые хотя бы в малейшей степени могут помешать выполнению этого соглашения

[96, т. II, с. 34–36].

19

Я, Онг Спади, великий мандарин Аннам Коконга, посылаю в этом письме голландскому губернатору пожелание счастья. И пусть он знает о моей большой благосклонности к голландцам, которую я проявляю уже многие годы. Что касается голландцев, которые здесь [в Северном Вьетнаме] находятся, то это хорошие люди, которые ведут торговлю с местными жителями. И я, и все купцы их любим.

В знак моей благосклонности к голландцам посылаю Вам подарки: меч с золотой инкрустацией и два катти мускуса.

Дано в пятый год Дайро Тхытон, в первый месяц, в добрый день.

[101, 1653, с. 28–29].

20

Сиоммура Таффиойе обращается с глубоким почтением к Его Превосходительству генерал-губернатору и господам из Совета Индии и сообщает, что в прошедшем 1651 году, когда Его Превосходительство Биллем Верстеген прибыл сюда в качестве посла, король был очень обрадован его прибытием и оказал ему хороший прием. Завершив переговоры при дворе, господин посол прибыл в Файфо, где купил дом с участком земли и поселил в нем пятерых голландцев. Сам же он отплыл через четыре дня после этого. Вскоре, однако, случилось большое зло. Король решил убить пятерых оставшихся здесь голландцев. Но прежде, чем это произошло, король через своих чиновников объявил им помилование и оставил им жизнь, чему я был очень рад.

Что касается дома, который купил его Превосходительство г-н Верстеген и оставил под моим надзором, то я о нем забочусь и в случае нужды сделаю ремонт. Это письмо я передаю в руки Хендрика.

Год Змеи, восьмой месяц, 13-й день. Сиоммура Таффиойе.

[101, 1653, с. 29–30].

21

Это письмо Рача Коса, высший из придворных чинов, по приказу короля пишет господину генералу Джакарты.

Поскольку генерал Джакарты прислал королю Аютии искреннее письмо вместе с подарками (2 кольца с бриллиантами, 20 штук крашеной ткани, 2 штуки красного сукна, 1 штуку зеленого, 3 пикуля мускатных орехов, 25 катти мускатного цвета, 1 пикуль сандалового дерева и др.) и все это было передано купцом Вестерволдом королю, который обладает золотым дворцом и белым слоном, другое же письмо он направил Ойя Себантибану [74]74
  В других документах Ойя Сабартибан.


[Закрыть]; и из содержания обоих писем нам стало известно, что генерал Карел Рейнирсзон, который писал Его Величеству дружественные письма, три месяца тому назад скончался, это весьма огорчило Его Величество, ибо упомянутый господин хорошо знал обычаи [сиамского] королевства и дружественно относился к Его Величеству…