Текст книги "Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века"
Автор книги: Эдуард Берзин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)
Аракан в последней четверги XVII– начале XVIII в
Последние годы правления Сандатудхаммы не были богаты яркими событиями. Покончив с войнами, король стал очень богомолен и занялся строительством пагод. В казне, благодаря прежним грабежам, было еще достаточно денег, но новых доходов не предвиделось. После утраты большей части флота и форпостов: В Бенгале торговля рабами упала до минимума. Кое-что король получал от экспорта риса, но после подчинения Матарама в 1678 г. Батавия перешла в основном на потребление яванского риса и все меньше нуждалась в подвозе продовольствия из Аракана. Письма араканского короля, который не так давно еще называл голландского генерал-губернатора своим вассалом, теперь звучат скромно, почти просительно. Генерал-губернатора он теперь величает «великим и мудрым».
«Пользуюсь случаем, чтобы с отправляющимся судном написать Вашему Превосходительству и справиться о Вашем здоровье, – говорится в письме Сандатудхаммы от 22 февраля 1680 г. – Капитан Томас Сталь (глава голландской фактории в Мрохаунге. – Э. Б.),находившийся здесь, умер. Вместо него остался купец Антони Крамер. Я полагаю, что он будет утвержден на этом посту» [прил., док. 108]. Другими словами, ара-канский король опасается, что голландская фактория в Мрохаунге будет закрыта. И действительно, опасения Сандатудхаммы были вполне обоснованны.
В письме нового генерал-губернатора Корнелиса Спеелмана от 20 сентября 1682 г. за обычным вежливым приветствием следует такой текст: «Генерал-губернатор Рейклоф ван Гуне, которому было направлено письмо Его Величества в ноябре 1681 г., был отозван в Голландию, а генерал-губернатором был избран Корнелис Спеелман, который вместе с Советом Индии готов поддерживать и дальше старинную дружбу, связывающую королей Аракана и Компанию. Ради поддержания этой дружбы мы послали Дирка Вонка заменить покойного капитана Томаса Сталя в Аракане в надежде, что он буоет там приобретать рабов и вести торговлю с прибылью, чтобы окупить расходы на содержание фактории и служащих, но эти надежды, как видно из письма капитана, не оправдались. Поэтому генерал-губернатор и совет Индии были вынуждены, чтобы освободить Компанию от расходов, принять решение закрыть факторию» [прил., док. 112]. Иными словами – нет рабов, нет и торговли. Впрочем, голландцы не совсем отказались от услуг своего старого союзника. Уже в следующем году они обратились к нему с не совсем обычной просьбой. На отбитой ими сравнительно недавно у португальцев Шри Ланке португальские миссионеры успели обратить в католицизм довольно значительную часть населения. Руководство же Компании предпочитало, чтобы эти католики-шриланкийцы вернулись к своей старой «языческой» вере, а не исповедовали политически неблагонадежный, с точки зрения голландской Компании, толк христианства. По просьбе К. Спеелмана Сандатудхамма направил на Шри Ланку представительную миссию из сорока монахов, наиболее опытных в толковании буддийского писания. В союзе с местным буддийским духовенством они, видимо, действительно вернули в лоно буддизма многих шриланкийских католиков [107, с. 61; 142, с. 145].
В 1684 г. Сандатудхамма умер и на престол взошел его сын Тиритурья (1684–1685). Ему было суждено царствовать не более года. Огромная армия наемников, собранная из авантюристов десятка стран, которую содержали араканские короли, после окончания победоносных пиратских походов оказалась не у дел. Пока был жив Сандатудхамма, их удерживала твердая рука этого правителя. К тому же в казне еще было достаточно денег, чтобы выплачивать жалованье войску. Теперь же и деньги стали подходить к концу, и новый правитель не пользовался авторитетом. А аппетиты наемников возросли. Поэтому, когда в 1685 г. брат короля Варадхаммараза пообещал гвардии [57]57
Ядро ее составляли индийские мусульмане, но характерно, что в стране ее называли «феринги», т. е. «франки» – европейцы [38, с. 281].
[Закрыть]богатую награду, если она посадит его на трон, гвардейцы не только убили Тиритурью, но и попутно разграбили королевскую казну. Естественно, Варадхаммаразе не из чего было заплатить им обещанную награду, и это вызвало новый мятеж наемников, во время которого они сожгли королевский дворец. Затем они рассеялись по сельской местности, добывая себе средства к существованию единственным известным им ремеслом – грабежом.
Варадхаммараза кое-как договорился с ними о взаимном нейтралитете и продержался на троне семь лет – срок рекордный для этого периода. В 1692 г. гвардейцы свергли и его, посадив на трон третьего сына Сандатудхаммы принца Мунитуд-хаммаразу, а через два года они убили и этого монарха, посадив на престол четвертого сына старого короля – пирата, и такие события повторялись с монотонностью в среднем раз в два года, пока в 1710 г. араканский феодал Махадандабо сумел собрать достаточные силы, чтобы справиться с наемниками и выселить их на остров Рамри, где их потомки живут до сих пор [38, с. 280–281; 107, с. 63; 142, с. 148].
Сиам и английская Ост-Индская компания
В 1661 г. после почти сорокалетнего перерыва вновь открылась английская фактория в Аютии. Сиамское правительство, полагая, что возобновление английской фактории явится серьезным ударом по голландской торговой монополии в Сиаме, делало все от него зависящее, чтобы поощрить развитие английской торговли. Английской фактории было вновь безвозмездно предоставлено обширное каменное здание, которое она занимала в начале XVII в. Король Нарай решил простить Компании старые долги, сделанные ею в 20-х годах. Сумма этих долгов (очевидно, вместе с процентами) к этому времени достигла огромной цифры– 120 тыс. бат [прил., док. 123] (прожиточный минимум в Сиаме в это время оценивался в 6 бат в год).
Первые отчеты английских факторов в Сиаме полны оптимизма и надежд на большие доходы. Постепенно, однако, выяснилось, что конкуренция с голландцами совсем не такое простое дело, как казалось в начале. До середины 70-х годов торговые дела англичан шли неважно и не раз вставал вопрос о закрытии аютийской фактории.
Новый интерес к сиамской торговле пробудился у английской Ост-Индской компании в конце Третьей англо-голландской войны (1672–1674). В декабре 1674 г. в Аютию прибыло английское посольство во главе с Хэмоном Гиббоном. Здесь его приняли с почестями, Ост-Индской компании были предоставлены большие привилегии, зафиксированные в тарре (жалованной грамоте) министра иностранных дел – пракланга от 13 февраля 1675 г. [прил., док. 96]. Английские торговцы в Сиаме были освобождены от всех пошлин. Им было разрешено свободно торговать всеми товарами, кроме «запрещенных», т. е. представлявших государственную торговую монополию. Причем даже из государственной монополии для них были сделаны существенные исключения. Английской компании было разрешено свободно покупать олово, свинец, медь и (после получения каждый раз специального разрешения) слоновую кость и рога носорога. Чтобы облегчить успешное развитие английской торговли, Нарай предоставил Компании беспроцентный заем деньгами и товарами на сумму 31 840 бат [216, т. II, с. 133].
Наконец, в ноябре 1675 г., сиамские власти предоставили Ост-Индской компании еще одну крайне важную привилегию – монопольное право на закупку олова в ряде районов Малакк-ского полуострова (в Чумпоне, Чайе, Татунге и Помпине) [прил., док. 99]. Эта привилегия давала Компании не только торговые, но и стратегические выгоды, так как предоставленные англичанам рудники были расположены вдоль кратчайшего сухопутного пути через полуостров из Бенгальского в Сиамский залив (на перешейке Кра).
Разумеется, все эти блага король Нарай предоставил Компании отнюдь не из личной симпатии к Гиббону и его коллегам. В своей борьбе с Голландией Сиам нуждался в военной и технической помощи. В том же донесении, в котором они сообщают о полученном займе и привилегиях, Гиббон, Сангер и Рамсден пишут, что король просит прислать ему инженеров, артиллеристов, литейщиков и других специалистов, которые помогли бы ему наладить оборону [216, т. II, с. 134–135].
Власти Ост-Индской компании, однако, не спешили выполнить эту просьбу. Вместо помощи инженерами и военными специалистами бантамский совет английской Ост-Индской компании прислал сиамскому королю художественные изделия из хрусталя и вежливое письмо [46, с. 126, 134].
В сентябре 1678 г. в Аютию прибыл представитель бантамского совета Ричард Барнеби, облеченный чрезвычайными полномочиями. Желая укрепить сиамскую факторию новыми опытными кадрами, Барнеби привлек на службу компании известного интерлопера [58]58
Интерлоперы (нарушители) – не входившие в Ост-Индскую компанию английские купцы, которые нарушали ее торговую монополию.
[Закрыть]Джорджа Уайта, который уже несколько лет работал в Сиаме в качестве лоцмана на Менаме. В числе служащих английской компании, приехавших с Барнеби из Бантама, был талантливый греческий авантюрист Констанций Фалькон, которому предстояло сыграть крупную роль в истории Сиама 80-х годов XVII в. К этой же группе примыкал младший брат Джорджа Уайта, Сэмюэль, направленный в 1677 г. на сиамскую службу мадрасским советом английской Ост-Индской компании. Опираясь на этот штаб, Барнеби развил энергичную деятельность. Вскоре ему удалось внедрить Фалькона в сиамский административный аппарат [92, с. 55].
Фалькон, свободно владевший тайским, малайским и рядом других языков, быстро продвигался по служебной лестнице и вскоре был приближен королем Нараем. Греческий авантюрист стал пользоваться при сиамском дворе очень большим влиянием [60, с. 10–11]. По мнению ряда западных авторов, как современников Фалькона, так и позднейших исследователей, он даже стал определять внешнюю и внутреннюю политику Сиама. Но это мнение ошибочно. Фалькон, безусловно, имел огромное влияние на короля Нарая, особенно в последние два-три года его правления. Однако факты показывают, что в целом ряде случаев, даже в эпоху наивысшего могущества Фалькона, сиамская внешняя политика делалась вопреки его желаниям. Скорее напротив, могущество Фалькона объяснялось тем, что он всегда с исключительной ловкостью применялся к поворотам сиамской внешней политики, которую король Нарай и та группа феодалов, на которую он опирался, начали проводить, еще задолго до появления в Сиаме Фалькона.
Безусловно, отвергая руководящую роль Фалькона в сиамской внешней политике 80-х годов XVII в., следует тем не менее признать, что деятельность Фалькона, всегда прежде всего заботившегося о своих интересах, а затем об интересах своих английских или французских хозяев, несомненно, в значительной мере усугубила последствия ошибочной политики короля Нарая. Ошибка короля Нарая, состоявшая в том, что он, в своей борьбе с голландцами, готов был впустить на свою территорию войска других европейских держав и даже позволить им сооружать здесь крепости [59]59
Это проявилось уже в предложении уступить англичанам Паттани почти за два года до поступления Фалькона на сиамскую службу [216, т II, с. 183].
[Закрыть],– эта ошибка Нарая была впоследствии мастерски использована и раздута Фальконом в эпизоде французской интервенции в Сиаме. В этом плане, безусловно, можно говорить об активном влиянии Фалькона и тех сил, которые за ним стояли, на сиамскую политику.
Одним из первых поручений, данных Нараем Фалькону, было составление плана военных укреплений. Не имея специального инженерного образования, Фалькон тем не менее быстро составил такой план, «с помощью англичан», как замечает хорошо осведомленный иезуит де Без [60, с. 131. Осуществление этого плана также было поручено Фалькону и его советникам. Строительство велось с большим размахом. Насколько увеличили вновь построенные крепости военную мощь Сиама – неясно [60]60
Во всяком случае, показательно, что несколько лет спустя, собираясь вступить в войну с голландцами, Нарай готов был отдать приказание срыть их [150, с. 222].
[Закрыть]. Однако несомненно, что новая барщина легла тяжелым бременем на плечи сиамских крестьян. Даже очень расположенный к Фалькону де Без пишет о глубоком возмущении народа, о петициях и жалобах крестьян [60, с. 13].
Благодаря щедрым подаркам короля, беззастенчивому казнокрадству и ведущимся с большим размахом торговым операциям нищий Фалькон быстро превратился в миллионера. Ему лично принадлежало несколько торговых судов. В обеих столицах королевства – Аютии и Луво он построил себе роскошные каменные дворцы, которые обслуживали несколько сот рабов. В то же время (пока его не перекупили французы) он оставался верным агентом английской Компании.
Ему удалось добиться назначения Сэмюэля Уайта, уже и раньше служившего в сиамском флоте, шабандаром (комендантом) порта Мергуи [92, с. 66]. Это внешне скромное звание на деле давало его носителю огромную власть, так как шабандару Мергуи была поручена оборона всего западного побережья Сиама. Ему были подчинены все морские и сухопутные вооруженные силы в этом районе и весь королевский торговый флот. Ему же принадлежало право сбора всех пошлин и налогов в провинции Тенассерим.
На должность губернатора Мергуи Фалькон сумел продвинуть своего бывшего шефа Ричарда Барнеби, который к этому времени оставил службу в Компании, хотя и сохранил с ней тесные связи. Бывший служащий английской фактории Томас Иветт был назначен заведующим сиамской факторией в Масу-липатаме [46, с. 172; 92, с. 55]. Ответственные посты на сиамской службе получили и другие англичане.
Постепенно вытесняя из местного аппарата сиамцев и «мавров», Барнеби и Уайту удалось почти целиком заполнить его англичанами или португальцами. Число англичан, нахлынувших тогда в Мергуи, достигло вместе с семьями 200 человек [92, с. 99].
К началу 80-х годов XVII в. поведение англичан в Сиаме становится все более вызывающим. Так, в 1679 г. английский инженер, состоявший на сиамской службе, Джордж Лоуренс был уличен в убийстве трех человек, причем в двух убийствах он признался сам [46, с. 148].
Большое возмущение у сиамцев вызвало также поведение главы английской фактории в Сиаме Сэмюэля Поттса. Подавляющее большинство современников характеризует его как человека, достигшего полного морального разложения. Этому в значительной мере способствовало сознание своей экстерриториальности и безнаказанности. Некоторые из «подвигов» Поттса кратко излагаются в ноте короля Нарая Ост-Индской компании от 11 августа 1687 г. «Сэмюэль Поттс, уполномоченный английской Компании в 2226 г. (1682 г. – Э. Б.),собрал несколько хулиганов, которые нарушали покой королевской столицы… своими постоянными дебошами и стрельбой из мушкетов на улицах по ночам, несмотря на строгое запрещение министров Его Величества. Когда же власти задержали одного из главарей этих бродяг, упомянутый Сэмюэль Поттс и его приверженцы вырвали его из рук правосудия, применив оружие» [прил., док. 123]. Несколько позже Поттс, проворовавшись, поджег английскую факторию и не допустил к ней сиамских пожарных [46, с. 174; 152, с. 78].
Все эти эксцессы, естественно, сильно уронили престиж англичан в Сиаме, но главным было то, что английская Ост-Индская компания по-прежнему не оказывала никакой военной помощи Нараю.
Начавшееся между Сиамом и Англией охлаждение углубилось после прибытия в Аютию из Лондона в сентябре 1682 г. посольства во главе с Вильямом Стренгом. Вскоре после приезда послы были приняты праклангом. Послам были оказаны соответствующие почести. Однако высокомерный тон Стренга и требование односторонних уступок мало способствовали успеху переговоров. Стренг потребовал, в частности, чтобы Сиам ежегодно закупал определенные английские товары на 30 тыс. бат, независимо от того, нужны ли стране эти товары. Серьезный конфликт вызвало также притязание Стренга на отмену государственной торговой монополии на медь в пользу Компании. Когда эти его претензии были отвергнуты, он стал прибегать к тайной скупке меди на черном рынке. Эти махинации вскоре были раскрыты, и Стренгу было предложено покинуть Сиам [152, с. 83].
Разгневанный столь «непочтительным» обращением, Стренг приказал всему яерсоналу английской фактории выехать вместе с ним. В то же время он обратился к властям Ост-Индской компании с предложением немедленно начать агрессивные действия против Сиама. Предложения Стренга нашли сочувственный отклик в Лондоне и вошли впоследствии в конкретный план нападения на Сиам и Могольскую империю, разработанный английской Ост-Индской компанией.
Осенью 1684 г. неофициальный представитель Ост-Индской компании в Сиаме Сэмюэль Баррон, который прибыл в Аютию вскоре после отъезда Стренга, представил правлению Компании подробный план ведения войны против Сиама, основанный на тщательном изучении местной обстановки. Ссылаясь на опыт голландской агрессии против Сиама, он утверждал, что для победы над Сиамом англичанам потребуются сравнительно небольшие силы. По его мнению, для этого достаточно будет послать два крупных (50–60-пушечных) и два небольших (10–15-пушечных) военных корабля. Эту эскадру он предлагает разделить на две группы. Одна из них должна будет крейсировать в районе острова Уби, перехватывая сиамские суда, идущие в Китай и Японию, другая же будет «грабить сиамское побережье… чтобы поразить ужасом прибрежных жителей, а также уничтожать и захватывать сиамские и индийские суда» [216, т. III, с. 326–329].
Военные действия на море Баррон предлагал дополнить экономической и политической диверсиями внутри Сиама. Для этого он советовал, во-первых, переманить многочисленных китайских купцов, проживающих в Сиаме, «в какую-нибудь новую английскую колонию в Южных морях», во-вторых, спровоцировать антиправительственные восстания в малайских княжествах Южного Сиама (Паттани, Сингоре и др.). По мнению Баррона, «их (малайцев. – Э. Б.)легко побудить к восстанию против короля и к подчинению достопочтенной Компании». Баррон даже представляет предварительную смету расходов на организацию этих мятежей – он их оценивает в 5–6 тыс. долл. [216, т. III, с. 329].
Этот развернутый план войны против Сиама попал в Лондон в начале лета 1685 г. и сразу получил горячую поддержку со стороны президента Ост-Индской компании Джошуа Чайлда. Планы, разработанные Джошуа Чайлдом и Советом директоров английской Ост-Индской компании, включали в себя также и нападение на империю Великих Моголов. Основным театром военных действий должен был стать Бенгальский залив. На Восточном побережье Бенгальского залива предполагалось осуществить захват Мергуи. Здесь преследовалось одновременно несколько целей: 1) получить в этом районе исключительно удобную военно-морскую базу с прекрасной гаванью и богатыми запасами корабельного леса и провианта; 2) лишить французов возможности завладеть этой базой (базируясь одновременно на Мергуи и Пондишери, французы, независимо от времени года, могли бы господствовать в Бенгальском заливе). В таком же точно положении оказались бы и англичане, владея одновременно Мергуи и фортом Сен-Джордж (Мадрас); 3) наложить руку на торговый путь Бенгальский залив – Аютия – Сиамский залив, крайней западной точкой которого являлся Мергуи [92, с. 190].
Планы Джошуа Чайлда были одобрены правительством Якова II. Был отдан приказ снарядить эскадру из 10 судов, во главе которой был поставлен вице-адмирал Николсон. Для действий на суше эскадре были приданы 6 рот пехоты, весьма значительная сила для того времени [92, с. 190; 216, т. IV с. 39]. Дело было за предлогом для войны. И он был быстро найден: им стал так называемый голкондский инцидент. Уже упоминавшиеся выше Ричард Барнеби и Сэмюэль Уайт, получивший к тому времени пост командующего сиамским флотом в Бенгальском заливе, использовали данную им власть не для организации обороны побережья от голландцев, а для грабительского набега на богатое индийское государство – Голконду [8, с. 35–41; 82, с. 185; 92, с. 83–85]. Хотя всем было известно, что Уайт и ему подобные – английские пираты, английская Компания потребовала ответ за их пиратство с Сиама. Впрочем, еще за полгода до вручения английского ультиматума королю Нараю, осенью 1686 г., когда на Восток прибыла эскадра адмирала Николсона, на всех наиболее оживленных морских путях от Красного моря до Тихого океана без объявления войны началась охота на сиамские торговые суда. Между тем Уайт, продолжая свою предательскую деятельность, готовился к сдаче Мергуи Ост-Индской компании. В мае 1687 г. ему удалось вывести из города сиамские войска. Когда в конце июня в Мергуи бросили якоря два английских корабля под командованием капитана Энтони Вельтдена, привезшего ультиматум, в этом городе оставалась только одна реальная вооруженная сила – местная английская колония [46, с. 338; 92, с. 151, 168, 182; 216, т. IV, с. 280].
В ожидании ответа на ультиматум из Аютии англичане формально заключили с сиамцами 60-дневное перемирие. Однако английская Ост-Индская компания уже считала город своей полной собственностью. Чтобы внушить «почтение» к новой власти, Вельтден и Уайт установили в Мергуи режим террора. Многие горожане были убиты [141, т. II, с. 65].
Но террор англичан не принес им желаемого результата. Напротив, он ускорил взрыв народного негодования. Толпы крестьян, вооруженных самым разнообразным оружием, двинулись к Мергуи. На море близ города появились сотни рыбачьих лодок, спешно переоборудованных для военных нужд. В самом Мергуи горожане под руководством патриотически настроенных чиновников тайно установили в прибрежном лесу новую батарею. Так как арсенал находился в руках Уайта, необходимо было срочно наладить производство боеприпасов. Эта задача была успешно решена. В качестве артиллерийских снарядов использовали, в частности, сосуды, наполненные порохом. Крестьяне окрестных деревень отказывались продавать оккупантам продовольствие, весь свой скот они угнали в горы [46, с. 342–343; 92, с. 217–218].
В ночь на 15 июля 1687 г. в Мергуи началось народное восстание. Уверенные в своем военном превосходстве и считавшие, что сиамцы способны действовать только по приказу высшей власти, англичане были захвачены врасплох. Потеряв почти всех солдат, Уайт и Вельтден еле добрались до своих кораблей и, преследуемые сиамскими судами, были вынуждены укрыться в лабиринте островов у Тенассеримского побережья [92, с. 237; 216, т. IV, с. 280].
Между тем власти Ост-Индской компании, ничего не подозревая, в августе 1687 г. направили в Мергуи еще один корабль с воинскими подкреплениями на борту. Фрегат вошел в гавань Мергуи, где был окружен сиамскими судами. Англичанам пришлось сдаться [46, с. 356; 92, с. 263].
После такого сокрушительного поражения англичане уже больше не решались открыто нападать на сиамское побережье, хотя и продолжали охотиться на сиамские торговые суда. Существенную роль здесь сыграло также прибытие в Сиам осенью 1687 г. второго французского посольства и размещение в Бангкоке и Мергуи французских гарнизонов. Последние Стюарты, тесно связанные с Людовиком XIV, ни за что не решились бы на открытый военный конфликт с Францией. Поэтому английская Ост-Индская компания в этой ситуации заняла выжидательную позицию.
Сиамское правительство, со своей стороны, также не стремилось раздувать конфликт с Англией. Весной 1688 г. оно проявило инициативу в ведении мирных переговоров. Но формальный мир так никогда и не был заключен из-за бурных событий 1688 г., повлекших за собой фактическое закрытие Сиама для европейцев.
