Текст книги "Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века"

Автор книги: Эдуард Берзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

Первоначально было решено атаковать остров Пуло Рун. Но пока ждали прибытия вспомогательных индонезийских войск с Амбона, муссон переменился и плыть на Пуло Рун стало невозможно. Тогда Реаль решил напасть на Лонтор. Адмирал Лам с 600 голландскими солдатами и вспомогательным амбонским войском высадился на западном побережье острова Лонтор. Началась осада главного бентенга лонторцев, стоявшего на крутой скале. Лонторцы успешно отбили все атаки. Война затягивалась. С Молукк начали поступать тревожные вести, даже частная победа над англичанами (корабль Курт-Хоупа, который плыл с острова Лонтор на Пуло Рун, был перехвачен голландской эскадрой, сам Куртхоуп пал в бою) не принесла голландцам большой пользы. Реаль вынужден был снова прибегнуть к дипломатии.

На этот раз в переговоры с голландцами согласилась вступить лишь малая часть банданцев. 25 июня 1618 г. Реаль подписал договор со старейшинами восточной части острова Лонтор и острова Розенгайн, обязавшимися поставлять мускатный орех в форт Нассау, и поспешил на Молукки [96, т. I, с. 133–135; 242, с. 111–112].

На Молукках между тем местное население было на грани восстания. Уже в конце 1617 г. тернатцы внезапно атаковали голландский форт Оранжи и едва не захватили его. Причиной всеобщего недовольства было изгнание с Молукк всех азиатских купцов. Эти купцы привозили на Молукки продовольствие и ткани, без подвоза которых здесь, как и на островах Банда, существование было невозможно. Голландцы боялись, что эти купцы тайно вывозят с Молукк гвоздику, и беспощадно топили их суда. Даже всегда покладистый в отношении голландской Компании султан Тернате стал протестовать – ведь голландцы по договору имеют монополию только на скупку гвоздики. Тернате никогда не обещал закрыть свои двери перед всеми иностранными купцами, кроме голландцев.

Ситуация на Молукках вызвала раскол в руководстве голландской Компании. Стевен ван дер Хаген, Корнелис Дедель и даже сам Реаль считали, что изгнание местных купцов приведет к тому, что одежда (привозившаяся большей частью с Коромандельского побережья Индии) и продовольствие (рис и саго с Явы) вздорожают в 4–5 раз. Ввоз же этих товаров на судах голландской Компании будет совершенно недостаточен по количеству и качеству и недоступен по цене. В письме Совету семнадцати ван дер Хаген писал: «Тернатцы хотят от нас освободиться, так как мы не допускаем сюда туземных купцов. Это главная причина, по которой они не заинтересованы в сборе гвоздики» [115, с. 113]. Другими словами, Компания рубит сук, на котором сидит.

Ван Дер Хагену вторил Реаль в своем письме, написанном в мае 1618 г. «Запрет на посещение (островов Банда. – Э. Б.)иностранными джонками, – писал Реаль, – сделал нас настолько одиозными, что в это трудно поверить. Раньше каждый год в эти воды приходила сотня джонок. Они привозили жителям продовольствие и одежду, а теперь те впали в нужду, ибо голландцы не привозят им рис, ткани же привозят только тех сортов, которые местные жители не могут употреблять, а цены на все товары очень высоки» [105, с. 57].

Однако Кун, в апреле 1618 г. получивший извещение, что он назначен генерал-губернатором, быстро подавил эту оппозицию. Жители островов Пряностей, заявил он, потеряли право свободного плавания и торговли, потому что поставляли пряности англичанам и другим иностранцам, вопреки договорам с голландской Ост-Индской компанией. Да и вообще с ними нечего церемониться, ибо «мусульмане или язычники, члены проклятого рода Хама, как враги Бога и христианской веры, рождены для рабства», считал Кун [242, с. 113]. Стало быть они должны быть довольны тем, что им дают голландцы. И даже если эти «туземцы» вообще все вымрут от голода, был убежден Кун, тоже не беда. Их место займут голландские колонисты, которые будут выращивать пряности с помощью рабов, «а рабов в Индонезии достать нетрудно» [242, с. 118; 262, с. 83; 263, с. 33].

От основания Батавии до освоения голландской Объединенной Ост-Индской компанией островов Пряностей

Придерживаясь такого жесткого курса, Кун вынужден был держать большую часть военных кораблей Компании на Молукках. Между тем он сильно нуждался в военной силе и на Яве, так как здесь его конфликт с Бантамом и английской Ост-Индской компанией во второй половине 1618 г. достиг апогея. 29 сентября 1618 г. в письме к Совету семнадцати Кун писал, что Бантам и Джакарта «хотят разорить наши фактории, а вас убить» [115, с. 126]. В этом заговоре, как он полагал, участвуют также правители Матарама и Чиребона. Поэтому он просил срочно прислать корабли и войска для захвата Джакарты (эти подкрепления опоздали; Кун обошелся своими силами). В октябре 1618 г. Кун распорядился начать в Джакарте строительство большой крепости на базе небольших голландских укреплений, уже существовавших там ранее. Вскоре после этого он исполнил свою давнюю угрозу регенту Бантама и перевел свою бантамскую факторию в Джакарту.

Князь Джакарты, пангеран Виракрама, был совсем не рад наплыву в Джакарту голландских купцов и перспективам богатой торговли, которые открылись перед его городом. Он понимал, что, располагая мощной крепостью, голландцы не станут делиться с ним доходами от этой торговли. Более того, само существование его княжества явно оказывалось под угрозой. Сначала он попытался избавиться от непрошеных гостей собственными силами. Он пригласил к себе Куна, но тот, резонно подозревая, что во дворце пангерана его могут убить, отклонил приглашение. В ноябре 1618 г. в Джакарту прибыл с визитом пангеран Галанг, брат бантамского регента. Он попросил у Куна разрешения осмотреть голландскую факторию. Получив такое разрешение, пангеран Галанг явился вечером вфакторию в сопровождении пангерана Виракрамы и почетного эскорта из 500 солдат. Осталось неясным, был ли у высокихгостей какой-то умысел, но Кун заблаговременно расставил мушкетеров у каждого окна, а товары и ценности переправилна борт стоящих на рейде судов, и визит прошел мирно [242, с. 125].

Строительство крепости под прикрытием пушек голландской эскадры между тем приближалось к завершению. Виракрама понял, что без союзников ему теперь с голландцами не справиться. Он, правда с опозданием, запретил всем своим подданным (как яванцам, так и китайцам) работать на строительстве у голландцев и направил послов в Бантам к тамошнему руководству английской Ост-Индской компании. «Сейчас король Джакарты, находясь в опасности, прислал посла в Бантам, – писал в декабре 1618 г. Джон Джурден капитану Куртхоупу, не зная, что тот уже убит. – Созвав Совет, мы решили послать туда эскадру из 11 кораблей под командованием сэра; Томаса Дэйла и капитана Принга, чтобы не только захватить. Их (голландцев. – Э. Б.)суда, но и разрушить их крепость» [158, с. 222].

Соотношение сил на Западной Яве в этот момент было в пользу англичан. В начале декабря 1618 г. у них в Бантаме собралось 15 кораблей, а у Куна в Джакарте было толькосемь, из которых три находились на ремонте в доках острова Онруст (перед Джакартой). 14 декабря 1618 г. в Бантам прибыл из Паттани голландский корабль «Черный лев». На следующее утро его окружили четыре английских корабля и потребовали, чтобы экипаж сдался. Голландский капитан выговорил своей команде право свободно покинуть судно с личным имуществом, но, когда англичане взошли на борт корабля, они, нарушив слово, арестовали всех голландских моряков. В середине декабря Виракрама начал возводить укрепления вокруг голландской крепости, а англичане поставили батарею у своей фактории. Отсюда они могли через реку Тьиливунг вести огонь по голландцам. 22 декабря джакартцы стали вбивать бревна в дно реки между голландским фортом и рейдом, чтобы отрезать крепость от поддержки с моря. В этой обстановке Кув решил напасть первым. 23 декабря голландцы после длительной бомбардировки переправились через реку, захватили английскую батарею и факторию (которую они сожгли). Затем они двинулись против предмостного джакартского земляного укрепления и овладели им. Стоявшие на второй линии укреплений джакартские батареи начали вести огонь по голландскому форту. Перестрелка продолжалась весь день 24 декабря. 25 декабря голландцы сделали новую вылазку из крепости и попытались овладеть батареями джакартцев, но им пришлось отступить со значительными потерями [132, с. 1499; 263, с. 138–139].

В этих первых боях была израсходована значительная часть-боеприпасов. 29 декабря Кун собрал Совет Индии, чтобы принять решение о дальнейших действиях. Большинство Совета высказалось за то, чтобы оставить крепость, а людей и товары погрузить на суда. Но утром 30 декабря, едва началась погрузка, на рейде Джакарты появилась эскадра адмирала Дэйла. День 31 декабря прошел в переговорах. Англичане требовали сдачи крепости, голландцы – возврата корабля «Черный лев». 1 января 1619 г. к Куну прибыло еще одно голландское судно с Суматры. Корабли, стоявшие на ремонте, к этому времени также были введены в строй. У Куна теперь было уже восемь кораблей, и с ними он решил выступить против 11 кораблей Дэйла. Англичане из-за встречного ветра не могли пойти на абордаж и использовать свое численное преимущество. Но и голландцы, за три часа боя расстреляв треть пороха, оказались в критическом положении. Обе эскадры стали на якорь. Кун снова собрал Совет Индии. Одни советовали атаковать на следующий день, другие – немедленно уходить на Молукки, чтобы спасти если не форт, то хотя бы корабли. Утром 3 января к англичанам подошло еще три корабля из Бантама. Тогда Кун переправил в крепость оставшиеся у него 10 бочек пороха и, приказав коменданту крепости Питеру ван ден Бруке удерживать форт до прибытия помощи, а если капитулировать, то только перед англичанами, а не перед пангераном Джакарты, отплыл на Молукки [38, с. 208; 132, с. 149; 158, с. 222].

Англичане и джакартцы начали осаду голландской крепости. После отплытия Куна в крепости осталось 460 человек, из них – 250 солдат, включая японских и индонезийских наемников. После 10 дней перестрелки утром 14 января пангеран Ви-ракрама приказал прибить к столбу перед стеной форта плакат с предложением мира. Ван ден Бруке вступил в переговоры с Виракрамой. 19 января 1619 г. они подписали соглашение. Голландцы выплачивали пангерану 6 тыс. реалов, а он обещал оставить форт нетронутым до прибытия Куна. Он также обещал не позволять англичанам строить возле голландского форта факторию или укрепление. Голландский интендант получил разрешение делать покупки в городе. 22 января ван ден Бруке прибыл во дворец пангерана для дальнейших переговоров. На этот раз пангеран предъявил голландцам дополнительные требования – выплатить еще 10 тыс. реалов, отдать две пушки с ядрами и порохом и снести стены форта. До исполнения этих условий он взял ван ден Брука и еще шестерых голландцев под стражу в качестве заложников [96, т. I, с. 145–147; 132, с. 150].

Новый комендант Питер ван Рай сделал пангерану встречное предложение – 2 тыс. реалов за освобождение заложников. Ван ден Бруке писал в крепость каждый день, жалуясь на каменные сердца своих земляков, но прижимистый ван Рай не повышал предложенной суммы. Утром 29 января голландцы увидели, что их противники за ночь навели мост через реку. Теперь они могли атаковать крепость в самом уязвимом месте. Несколько часов спустя адмирал Дэйл предъявил ванРаю ультиматум. В случае сдачи он гарантировал голландцам жизнь, которой якобы угрожали индонезийцы. 1 февраля 1619 г командование голландской крепости подписало капитуляцию [96, т. I, с. 147–149]. По условиям капитуляции форт с вооружением и амуницией переходил в руки англичан, гарнизон крепости англичане обязывались на своих судах доставить на Коромандельское побережье Индии, где находились голландские фактории. Деньги, драгоценности и товары, находившиеся в форте, передавались пангерану Джакарты. Голландцы имели право забрать с собой только свое личное имущество. Голландцы максимально использовали этот последний пункт соглашения. Едва капитуляция была подписана, все они бросились грабить имущество Компании, взламывали ящики, вспарывали мешки, нагружались до предела, все это якобы для того, «чтобы не досталось врагу» [242, с. 133–134].

Сдача была назначена на 2 февраля, но на рассвете этого дня в Джакарту неожиданно вошла бантамская армия и ситуация резко изменилась. Дело в том, что перед отплытием из Бантама Дэйл заключил с регентом Ранамангалой договор, по которому в случае взятия голландской крепости в Джакарте она будет передана Бантаму, а англичанам достанется гарнизон и содержимое крепости. Увидев, что добычу делят без него, Ранамангала пришел в ярость. Особенно его возмутило то, что при попустительстве пангерана Виракрамы под боком у Бантама остается сильная европейская крепость (то, что голландцев в ней сменяли англичане, не имело принципиального значения). Ранамангала отстранил Виракраму от власти и с позором прогнал его в джунгли. Джакарта была аннексирована Бантамом [158, с. 223–224]. Затем он взялся за англичан. Договор о капитуляции недействителен, заявил регент, форт должен перейти в руки Бантама.

Обмен мнениями между недавними союзниками принял настолько острый характер, что они оказались на грани войны. Опасаясь нападения бантамской армии, Дэйл со своей эскадрой покинул Джакарту [107, с. 139].

Этот раздор в стане врага сильно ободрил командование голландской крепости. Когда Ранамангала потребовал сдачи крепости, обещая переправить гарнизон в Бантам, где он будет дожидаться возвращения Куна, ван Рай и Совет крепости попытались затянуть переговоры. На требование регента Бантама передать ему все пушки и половину денег и товаров (условие менее жесткое, чем в соглашении 1 февраля 1619 г.) голландцы ответили контрпредложением – они согласны были отдать только четверть товаров и денег и половину пушек, а для вывоза: остального имущества в безопасное место потребовали предоставить им несколько кораблей и гарантии, что англичане не нападут на них в пути [96, т. I, с. 149–151].

Проект договора был послан в Бантам на одобрение султану. Это дало голландцам еще три недели передышки, во время которой они продолжали усиливать укрепление форта. 24 февраля из Бантама прибыло известие, что султан согласен на голландские условия, но адмирал Дэйл, крейсировавший в бантамских водах, не хочет дать пропуска голландцам. Это позволило голландцам еще более затянуть переговоры. Бантамские войска вели себя пассивно и не пытались штурмовать крепость. Их огневая мощь значительно уступала огневой мощи английской эскадры. В начале марта командование крепости (которую оно окрестило «Форт Батавия») послало на Амбон яхту, чтобы сообщить Куну о решении «удерживать крепость, пока Бог позволит» [242, с. 135]. 9 апреля голландцы, воспользовавшись упадком дисциплины в стане врага, даже сделали вылазку и уничтожили батареи, поставленные в свое время англичанами и джакартцами против крепости [158, с. 224]. Между тем Кун в феврале 1619 г. прибыл на Амбон, главную базу голландской Ост-Индской компании в это время. Оттуда он разослал приказ во все районы Южных морей всем голландским судам идти на соединение к западной оконечности Мадуры. 17 мая 1619 г. в этой точке собралось 17 кораблей. С этим флотом Кун двинулся к Джакарте. По дороге 23 мая он второй раз разграбил и сжег Джапару в отместку за разгром матарамскими властями здешней голландской фактории в 1617 г. [209, с. 39]. 28 мая 1619 г. флот прибыл в Джакарту. Кун высадил на берег десант в 1200 солдат, которые 30 мая при поддержке судовой артиллерии и орудий форта атаковали противника. Бантамские и джакартские солдаты, несмотря на пятикратное превосходство в численности, были слишком плохо вооружены, чтобы долго сдерживать натиск голландских мушкетеров. Тем не менее бой на улицах Джакарты шел весь день. Только к вечеру на рыночной площади пали последние защитники города. Джакарта была сожжена, каменные стены и земляные укрепления разрушены. 31 мая Кун со своим войском выступил в периферийные районы Джакартского княжества. Здесь он взял штурмом два укрепления. Остальные населенные пункты были незащищенными деревнями и стали легкой добычей голландцев. Княжество Джакарта перестало существовать. Кун «по праву завоевателя» объявил голландскую Ост-Индскую компанию «Господином королевства Джакарта», которое, по его понятиям, доходило до южного берега Явы. На месте прежней столицы Кун начал возводить новый голландский город – Батавию, которая вплоть до 1945 г. оставалась центром голландских владений в Индонезии [132, с. 151; 263, с. 140].

Завершив завоевание Джакарты, Кун с мощной эскадрой направился к Бантаму. 7 июня 1619 г. эскадра встала на Бантамском рейде. Кун предъявил регенту Ранамангале ультиматум с требованием немедленно освободить всех пленных голландцев. Лишившись поддержки английского флота (эскадра Дэйла в это время находилась в Масулипатаме), регент порешил выдать пленных. Но другие требования Куна, сводившиеся к предоставлению голландской Компании исключительных привилегий в Бантаме, он отверг, и голландские корабли начали многолетнюю блокаду бантамского побережья. Азиатские купцы вынуждены были поневоле вместо Бантама везти свои товары в Джакарту. Торговый центр в Батавии быстро расцвел, в то время как торговля Бантама приходила в упадок. За первые 10 лет существования Батавии ее население выросло в два с половиной раза, главным образом за счет притока китайских поселенцев [158, с. 227; 262, с. 92].

Пытаясь разрешить свой конфликт с голландской Компанией, Ранамангала в октябре 1619 г. направил в Батавию двух послов и переводчика, но, поскольку при них было найдено оружие, голландцы их убили [242, с. 140].

Одновременно с блокадой Бантама Кун прилагал все усилия, чтобы окончательно вытеснить из Юго-Восточной Азии своего основного торгового конкурента – Англию. В августе 1619 г. эскадра Куна захватила в проливе Сунда только что прибывший из Англии корабль «Стар». Тем временем три голландские корабля, направленные в Малайю, встретили в порту Паттани два английских корабля под командованием Джона Джурдена, руководителя английской Ост-Индской компании в Юго-Восточной Азии. Невзирая на протесты королевы Паттани (позднее подкрепленные протестом ее сюзерена – короля Сиама), голландцы атаковали англичан в территориальных водах Паттани. Потери англичан в этом бою были настолько велики, что Джурден вынужден был начать переговоры о капитуляции. В ходе этих переговоров он вышел на палубу и тут же был убит выстрелом с одного из голландских кораблей. Голландцы утверждали, что выстрел был случайным, однако английский современник событий убежденно заявлял, что «фламандцы, выследив его, самым предательским и жестоким образом застрелили из мушкета» [38, с. 209].

После гибели Джурдена и смерти адмирала Дэйла в Масулипатаме от тропической болезни в августе 1619 г. английские силы на Востоке оказались обезглавленными. В сентябре 1619 г. голландцы нанесли английской Ост-Индской компании еще один сильный удар, захватив в порту Тику, на западном берегу Суматры, четыре английских корабля, зашедшие сюда для покупки перца. Только к весне 1620 г. англичанам удалось собрать у западных берегов Индонезии значительный флот под командованием адмирала Принга. Однако 8 апреля 1620 г. на подходе к Бантаму Принга догнало известие, что между Англией и Голландией девять месяцев назад был заключен договор о совместных действиях на Востоке [38, с. 209; 158, с. 227].

Англо-голландские переговоры о разделе сфер влияния в Юго-Восточной Азии начались еще в 1611 г., когда руководство английской Ост-Индской компании подало жалобу английскому королю Якову I на то, что голландцы не допускают английские корабли на острова Пряностей. Яков I направил посла к голландскому правительству с требованием уважать свободу мореходства в Юго-Восточной Азии. Генеральные штаты ответили отказом, ссылаясь на то, что на Востоке они одни боролись против испано-португальцев и поэтому одни должны пожинать плоды победы. Переговоры в 1611 г. кончились неудачей. Общность интересов Голландии и Англии в Европе, однако, препятствовала окончательному разрыву между двумя странами. В 1613 г. в Лондоне состоялась англо-голландская конференция по вопросу о Востоке. Голландская делегация, которую возглавлял знаменитый юрист Гуго Гроций (автор трактата «О вечном мире»), предложила «компромиссное» решение: голландская Компания сохранит свою монополию на торговлю с островами Пряностей, а английские купцы войдут в нее в качестве пайщиков. Такое слияние означало полное подчинение более слабой английской Ост-Индской компании руководству голландской Компании, поскольку права соответствовали бы вложенным капиталам, и англичане на это не пошли. Таким образом, переговоры зашли в тупик [38, с. 203; 252, с. 142].

В 1615 г. была проведена новая англо-голландская конференция, на этот раз в Гааге. Англичане опять настаивали на свободе мореплавания, ссылаясь на «естественное право народов». Но соглашение так и не было достигнуто. Только к концу 1618 г., когда стало приближаться к концу 12-летнее Антверпенское перемирие с Испанией и Голландии стала угрожать серьезная война в Европе, голландская Ост-Индская компания решила пойти на уступки. В декабре 1618 г. в Лондон прибыла новая голландская делегация, состоящая из представителей Компании и Генеральных штатов. После семи месяцев ожесточенных споров между сторонами (голландцы опять предлагали слить обе компании), 17 июля 1619 г., было наконец подписано соглашение о сотрудничестве. По этому договору: 1) обе стороны обязывались предать забвению прежние обиды, вернуть друг другу пленных и захваченные суда; 2) обе компании обретали право свободно вести торговлю на Востоке. Капиталы их не сливались, и торговые операции намечалось вести раздельно; 3) при закупке перца каждая Компания могла купить половину имеющегося на рынке перца. Что же касается тонких пряностей на островах Амбон, Банда и на Молукках, то англичане могли теперь приобретать там одну треть пряностей, а голландцы – две трети; 4) каждая сторона удерживала крепости, которыми владела к моменту заключения договора; 5) обе стороны обязались не заключать договоров, исключающих другую сторону; 6) для борьбы с испано-порту-гальцами, а также с местными правителями на Востоке образовывался Совет обороны из восьми членов – четырех голландцев и четырех англичан. Председателем по очереди намечалось назначать то голландца, то англичанина. Этому Совету подчинялся Флот обороны, состоявший из 20 кораблей – по 10 от каждой страны [158, с. 227–228; 263, с. 140].

Кун, узнавший о подписании договора в середине апреля 1620 г., пришел в ярость. «Англичане добровольно ушли из Индии, – писал он Совету семнадцати, – а Вы были так добры, что снова открыли им дверь» [158, с. 228]; «Вы хотите пригреть змею на своей груди» [242, с. 144]. Однако он вынужден был подчиниться и начал переговоры с адмиралом Прингом о формировании Совета обороны. Уже в июне 1620 г. первый флот Совета обороны, составленный из равного количества голландских и английских судов, отплыл в сторону Филиппин, чтобы охотиться там за испанскими кораблями.

Другой акцией Совета обороны (резиденцией которого, по настоянию Куна, стала Батавия) была посылка посольства в Бантам. Кун, по-видимому, был против посылки в Бантам каких-нибудь посольств, но Совет семнадцати в Гааге считал иначе, и он подчинился. Когда Бантамское правительство, желая раздуть противоречия между недавними союзниками, согласилось впустить в свою страну только англичан, Кун настоял, чтобы Совет обороны усилил блокаду Бантама. Англичанам пришлось перенести свой торговый центр в Батавию. В качестве компенсации за оставление Бантама они потребовали восстановить их старую факторию и батарею рядом с ней на левом берегу реки Тьиливунг. Но эта батарея господствовала бы над устьем реки. Кун не мог этого допустить. Он предложил англичанам участок для фактории за пределами города. Англичане были недовольны, но им пришлось согласиться. Они построили за городом небольшое укрепление, куда поместили гарнизон из 30 солдат [242, с. 144].

Еще более серьезные трения начались между англичанами и голландцами в Батавии, когда Кун попытался поставить англичан под юрисдикцию голландского суда. Английские солдаты и матросы действительно часто грабили китайских торговцев в Батавии, но местное руководство английской Ост-Индской компании считало это недостаточным основанием для вмешательства голландских судебных властей. Отношения между союзниками становились натянутыми, и вскоре англичане практически перестали участвовать в блокаде Бантама. Когда 24 декабря 1620 г. Совет Индии принял решение послать военную экспедицию против восставшего населения островов Банда и пригласил англичан принять в ней участие, они отказались под тем предлогом, что у них не хватает судов и людей. В то же время английское руководство послало на острова Банда четыре корабля для наблюдения за действиями голландцев [115, с. 144–146; 158, с. 229].

13 января 1621 г. голландская эскадра из 16 кораблей с десантом в 1500 солдат под командованием Куна отплыла из Батавии. Когда 14 февраля 1621 г. Кун прибыл на Амбон, он узнал от местного шпиона, что глава английской фактории на Пуло Рун Роберт Рейс уже успел предложить жителям Лонтора несколько пушек в обмен на признание своим сюзереном английского короля. Кун поспешил на остров Банда Найра, где часть старейшин еще сохраняла мирные отношения с голландцами. Глава местной общины Хиту, которого европейцы титуловали капитаном Хиту, стал посредником в переговорах между Куном и банданцами. Кун потребовал полного подчинения голландской торговой монополии, немедленного изгнания всех иностранцев и права для голландской Компании строить крепости на всех островах Банда. Это непомерное требование, однако, только сплотило жителей Банда. Началось всеобщее антиголландское восстание. Центром сопротивления стал остров Лонтор. Перед нападением на Лонтор Кун обратился к Роберту Рейсу с требованием эвакуировать английскую факторию, недавно основанную на Лонторе. Тот занял выжидательную позицию, не вмешиваясь в борьбу, но и не спеша удовлетворить требование Куна [132, с. 194–195].

4 марта 1621 г. начались военные действия. Когда голландское судно «Херт» попыталось высадить десант на южном берегу Лонтора у деревни Лакуй, с берега по нему был внезапно открыт артиллерийский огонь. Голландцы понесли большие потери убитыми и ранеными, судно было настолько повреждено, что не могло самостоятельно отплыть. Голландцы утверждали впоследствии, что у пушек стояли английские канониры. Более вероятна, однако, английская версия, что лонторцы наняли португальских «солдат фортуны», бродячих наемников, которых в XVI–XVII вв. было немало в странах Юго-Восточной Азии [242, с. 147–148].

7 марта 1621 г. Кун с основными силами из 17 рот высадился на северном берегу Лонтора, напротив деревни Уртатан. Но когда голландское войско двинулось вверх по крутой дороге, ведущей к деревне, оно оказалось под огнем хорошо замаскированной батареи. Поняв, что без больших потерь к Уртатану не пробиться, Кун приказал отступить на корабли. 9 марта голландский флот снялся с якоря и двинулся вокруг Лонтора, выискивая более удобное место для нападения. 11 марта войско Куна высадилось на западном Лонторе, у главного центра острова – города Лонтор. Город был защищен тремя линиями земляных укреплений, находившимися одна над другой. На нижней стояли полученные от англичан пушки. Не сумев взять Лонтор лобовой атакой, Кун прибегнул к хитрости. В то время как одна часть голландского десанта демонстративно атаковала Лонтор с севера, другая часть зашла с юга и, преодолев покрытую лесом гору, ударила в тыл защитникам Лонтора. После тяжелого боя город был взят [132, с. 195].

После падения города Лонтора часть банданских старейшин дрогнула и стала искать пути к примирению. Они прислали к Куну послов с подарками и предложением кончить военные действия. Кун потребовал от послов выдачи всего оружия, сноса всехбанданских укреплений, а также чтобы каждый старейшина прислал ему сына в качестве заложника. Старейшины долго совещались, а затем прислали Куну некоторое количество мушкетов, большей частью сломанных, и десять сыновей. 17 марта 1621 г. был подписан новый договор с голландской Компанией, на основании которого Кун тут же приступил к строительству на Лонторе большой крепости [242, с. 148].

Между тем сопротивление банданцев далеко еще не исчерпало себя. Беглецы с западного Лонтора, острова Розенгайн и других островов архипелага стали собираться в гористой восточной части Лонтора, центр которой – поселение Селаман не участвовало в переговорах с Куном. В труднодоступных горах они начали строить новые укрепления. Чтобы раз и навсегда покончить с сопротивлением непокорных островитян, Кун решил выселить всех банданцев с их родины, с тем чтобы вновь заселить острова Банда голландскими плантаторами и привозными рабами. Это решение касалось и тех банданцев, которые, прекратили сопротивление или вообще не подымали оружия, как некоторые общины на острове Банда Найра. Голландское командование объявило, что все банданцы, которые не хотят, чтобы с ними поступили, как с врагами, должны явиться с вещами в форт Нассау на Банда Найре. Оттуда они будут переселены в места, назначенные генерал-губернатором. Тому, кто явится, были обещаны жизнь и свобода религии… Часть банданцев, около 800 человек из 15 тыс., подчинилась этому приказу, некоторые пытались бежать морем (но Кун, предвидя такую возможность, распорядился сжечь все прибрежные деревни и находящиеся в них лодки), большинство же присоединилось к укрывавшимся в горах Восточного Лонтора [158, с. 229].

В апреле 1621 г. Маринус Сонк, назначенный губернатором островов Банда, начал новое наступление на Восточном Лонторе. Селение Селаман и Вайра были захвачены. Основная часть повстанцев, однако, укрепилась в неприступных горах, возвышавшихся над этими селениями. Здесь они могли бы долго выдерживать натиск даже вооруженных по-европейски войск, если бы в этих диких местах было бы хоть какое-нибудь продовольствие. Жители Селамана тайно снабжали повстанцев тем немногим из еды, что осталось у них самих, но голландцы вскоре обнаружили на одной из горных троп зерна просыпанного маиса и риса. Жителям Селамана было приказано немедленно отправиться на берег, где их ожидала дальнейшая депортация. Когда они замешкались, выполняя это приказание, селение было окружено и сожжено. Большая часть жителей погибла вместе с ним [132, с. 195].