Текст книги "Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека"

Автор книги: Эдуард Скобелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Красный арбуз

Пан Дыля дал Чосеку деньги и сказал: – Завтра день рождения Гонзасека. Сходи на базар, купи красный арбуз!

Чосек до вечера ходил по базару. Вернулся усталый:

– Нигде не нашел красного арбуза. Зеленые – были, даже полосатые были, а красных не видел.

Пан Дыля переглянулся с Гонзасеком и сказал:

– Бедный, бедный Чосек! Почему ты раньше не признался, что ни разу в жизни не ел арбуза?

Гонзасек и спекулянт

Всем известно, что Чосек в совершенстве владел искусством фокусника, а Гонзасек – искусством гипнотизера. Но мало кто знает, что Гонзасек обладал еще почти сверхъестественным даром убеждать людей.

Как-то пришел к нему спекулянт:

– Хочешь заработать? Пронеси через таможню этот пакет под полою пиджака, я заплачу тебе один рубль.

Гонзасек посмотрел на спекулянта, понюхал воздух и сказал:

– Ты держишь наркотик. В странах, где уважают людей, таким негодяям, как ты, снимают голову.

– Понял намек, – сказал спекулянт. – Ты получишь сто рублей.

– А сколько сотен людей искалечат судьбу, отравив мозги твоим зельем? Умирая, они проклянут тебя, ты кончишь хуже последней собаки нашего города.

– Ну, ладно, – сказал спекулянт. – Так и быть, я дам за твою услугу тысячу рублей.

– А сколько стоит все это дерьмо в пакете?

– Десять тысяч.

– Ты не только негодяй, но еще и безумец, – сказал Гонзасек. – Ведь если меня арестуют, я не стану отпираться и покажу на тебя. Ты потеряешь не только десять тысяч, но и десять лет своей подлой жизни.

Спекулянт потерял терпение.

– Ну, ты и нахал! Хорошо, я дам тебе пять тысяч! Пять тысяч – мало?

– Пять тысяч, – пожал плечами Гонзасек. – Тогда Пойдем со мной в полицейское отделение, сдадим пакет, и ты получишь пять тысяч честно заработанной компенсации. Вышел новый закон, согласно которому каждый вор может получить право на награбленное, уступив половину новой демократической власти…

Короче говоря, Гонзасек убедил спекулянта сдать властям наркотическое зелье, и они пошли в полицию. По дороге внушения Гонзасека выветрились из плешивой головы спекулянта, к он дал стрекача. Но его все же задержали, нашли пакет с наркотиком и осудили на десять лет тюрьмы.

Недавно он прислал Гонзасеку письмо: «Дорогой Гонзасек, только теперь, ограбленный и избитый своими сокамерниками, я понял, что зря не последовал твоему мудрому совету. Право, ничто не стоит так дорого, как свобода и чистая совесть!..»

На приеме у мэра

После того как пан Дыля и его друзья разоблачили крупного расхитителя городской собственности, мэр прислал им приглашение на прием.

Это была неплохая возможность плотно покушать, и друзья отправились в ратушу.

У Чосека не оказалось туфель, и он явился в одних носках.

Кто-то из гостей ядовито заметил:

– Сударь, вы, кажется, где-то забыли туфли?

– В отличие от других, я никогда не забываю совести и чести, – так же громко ответил Чосек, заплатив нахалу по счету.

Разумеется, не оставили в покое и пана Дылю. Корреспондент какой-то газетки набросился на него с вопросом:

– Никто не может растолковать вашего происхождения! Вы сказываетесь то белорусом, то русским, то украинцем, то сербом… Я нигде не видел ваших документов!

– Видите ли, – степенно ответил пан Дыля, поедая сосиски, – вы сказываетесь умным человеком, но кроме липового паспорта предъявить ничего не в состоянии, не так ли? Мои предки сражались на этой земле, когда еще не существовало ни газет, ни корреспондентов, любящих водить за нос публику и приставать, как блохи!

И самонадеянный газетчик не нашелся, что ответить.

Сбежавший жених

Однажды вся троица забрела в придорожную корчму. Тихонько сели за дальний столик и сделали вид, что изучают меню, а у самих – ни копеечки.

Чосек читал названия блюд, пан Дыля и Гонзасек охали и глотали слюнки, а когда Чосек сообщал цену, ахали и чесали в затылках.

Подошел официант:

– Что угодно господам?

Господа переглянулись, и пан Дыля от стеснения начал крутить усы. Вообще-то он не терялся в любой обстановке, но нищета, охватившая королевство, повлияла и на него.

– Так что угодно господам?

– Воды, – сказал Чосек, облизывая нос. – Сегодня ужасная жара, не правда ли, пан официант?

– Никакой жары нет, наоборот, осень и ветрено… Может, господа имеют в виду вино?

– Я сказал – во-ды! – неожиданно для себя закричал пан Дыля и грохнул кулаком по столу. – Что я закажу потом, вина или меда, или пожелаю купить всю корчму с хозяином, поварами и официантом, это мое дело!

– Конечно, конечно, сударь, – утерев вспотевшее лицо полотенцем, официант побежал за водою, а один из компании мужиков, пировавших за соседним столом, указал пальцем на пана Дылю:

– Где честь, там и богатство! Клянусь, я бы тотчас взял этого смелого пана в мужья для своей дочери!

Гонзасек и пан Дыля переглянулись, а Чосек громко сказал:

– Пан, между прочим, холост и ищет невесту! Угостите его достойным обедом да поговорите с ним как следует, может, и согласится взять вашу дочь в жены и назвать вас уважаемым тестем!..

Умная речь – начало всякого стоящего дела. Не прошло и минуты, как перед каждым из друзей стояла жареная баранина и пенился в деревянных кружках медовый квас.

А через полчаса вся компания пошагала за мужиком. Пан Дыля, не желавший даже и слышать о женитьбе, все норовил в кусты, говоря, что болит живот, но упрямый мужик только смеялся и крепко держал его за рукав.

– Лишнее – в штаны, – повторял он, перешагивая лужи. – Вон там уже моя деревня. Пожалуй, дочь-невеста уже приметила нас…

Пан Дыля зыркал сердито на Чосека, норовил лягнуть его ногою, но Чосек, сознавая вину, все забегал вперед мужика и звенел невинным колокольчиком.

– Это я вас надоумил оженить! Надеюсь, не забудете меня? Видите ли, в такой рваной куртке, как моя, неудобно ни подносить невесте цветы, ни плясать!.. А жених хорош, право, таких женихов сейчас совсем мало или даже вовсе нет!..

– Хорошо, хорошо, – повторял мужик, – там посмотрим, там посчитаемся!

Он привел пана Дылю и его друзей на подворье и запер в бане, сказав при этом приготовиться.

– Ты плут, а не товарищ, – тотчас же вскричал пан Дыля, схватил Чосека и в сердцах шваркнул его о стенку.

– Ой-ей-ей, – заверещал Чосек. – Этак ты выпустишь из меня весь квас и всю баранину! Давай-ка лучше подумаем, как быть дальше?

Пан Дыля покачал головой:

– Боюсь женитьбы больше щекотки. С какой стати я должен сидеть под юбкой у какой-то девицы, когда дни бегут так быстро и, может быть, пропадают последние шансы совершить настоящий подвиг? Что за жизнь без подвигов? Да я и не умею ворковать о всяких глупостях. И вообще, благородные люди женятся только по любви.

– Давайте разобьем окно и улизнем, – предложил Гонзасек.

– Улизнуть теперь, когда нас ожидает свадебный пир! – воскликнул Чосек. – Трюфеля, вишневый сок, макароны по-флотски!.. Посмотрите на этого чудака!.. Сейчас нужно всем хорошенько вздремнуть, а там видно будет!..

Вскоре компания крепко спала. Лишь пан Дыля временами ворочался во сне и бормотал: «Нет-нет, не согласен, режьте меня на части, не согласен!..»

А потом пришел мужик, разбудил всех и повел пана Дылю к невесте. За женихом поспешали, разумеется, его друзья.

Невестой оказалась кривобокая, рябая девица, не лишенная, однако, природной смекалки. Увидев пана Дылю, она расхохоталась.

– Этого в мужья? Да им только паутину в сенях обметать. Не хочу!

Видя, что свадебный пир ускользает, Чосек не выдержал:

– Ну, уж если вы, мадемуазель, бракуете галантного пана Дылю, взгляните на нас, его верных товарищей! – И он выпятил грудь.

Эта была рискованная выходка. Даже мужик крякнул, а пан Дыля, засопев, оторвал себе ус.

– Кто это, ты, что ли, жених? – набросилась на Чосека дочка мужика. – Ты бесхвостая курица, мохнатая сова, дырявая варежка, гнилой пень!

– А он? – сгорбившись от разочарования, Чосек указал на Гонзасека, который едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Он? – девица подскочила к Гонзасеку и вдруг так поддала ногой ему в живот, что Гонзасек хрюкнул и перевернулся. – Прочь, старая шляпа, бритый еж, стертая метла, пудель, охапка гнилых стружек!..

Слушая свою дочь, мужик все более трезвел, краснел и наливался каким-то ужасным подозрением.

– Этот голубоглазый усач похвалялся, что может купить всю корчму вместе с корчмарем! Я вложил в него двести рублей! А ну, бездельник, выверни карманы!

Смущенному пану Дыле не оставалось ничего иного, как вывернуть карманы, – они оказались пустыми и к тому же дырявыми.

Мужик потянулся за кочергой.

– Авантюристы, торбохваты! Ну, я вас!..

– Бежим! – завопил Чосек, понимая, что свадебный обед уплыл, как и надежда на новую куртку…

Мужик гнался за «женихами» до самого леса и, как рассказывают, ему удалось-таки достать кочергой и одного, и другого, и третьего…

– Хорошо разогрелись, хлопцы, – сказал Чосек, когда компания выбралась к железнодорожной станции. – Жаль, что не было судей с секундомером. У меня такое чувство, будто я установил мировой рекорд. И почему за неофициальный забег не дают медалей?..

Голод – не тетка

Посреди ночи Чосек разбудил всех громкими стонами и причитаниями:

– Я не мусульманин, слышите! Не мусульманин, я пошутил! – И вслед за этим, уже поднявшись со своего ложа: – Как жаль, что я не мусульманин!..

– Что ты шумишь, Чосек?

– Понимаете, мне в третий раз приснился копченый окорок! В третий раз! Приносят, а я говорю: я мусульманин, свинины не ем, а сам-то знаю, что я не мусульманин!

Гонзасек засмеялся.

– Не умеешь пользоваться снами! Главное – не то, что принесли, а то, что съел!.. Ты разбудил меня, кстати, во время обеда с кастильским королем. Вообще-то, стоило бы на тебя подать в суд за то, что ты прервал мой обед и оставил меня голодным!

– Черт возьми, – проворчал пан Дыля, – разве порядочный человек смеет рассуждать посреди ночи о пище?

И пан Дыля потушил свечу, которую зажег, когда Чосек разбудил всех своими криками.

Делаем бизнес!

Безработная троица повстречала Пипеткина. Стоит у забора, мороженое сосет.

– Что делаешь?

– Работаю головой.

– Каким образом?

– Состою оплачиваемым членом двух демократических комитетов по поддержке трех демократических депутатов и думаю, нужен еще комитет и еще депутат.

– Прохиндей, – сказал пан Дыля.

– Хорошо оплачиваемый прохиндей – это лучше голодающего праведника… Я, Пипеткин, современный человек, и все об этом знают. Не знают только о том, сколько я терплю оскорблений за то, что «кругом гениальный», как говорила моя мама, рожая меня в Одессе. На Западе я давно уже был бы миллионером.

– Нам нужны деньги хотя бы на хлеб, – сказал Гонзасек.

– Фи, – сморщился Пипеткин. – Во дворе кооператива «Не пахнут!» разгружают цемент. Там платят по пять рублей за час работы.

Друзья переглянулись: «Лучшего-то ничего нет!» И, не сговариваясь, направились к этому кооперативу. Во дворе стоял его председатель Густоносов.

– Делаем бизнес, кто как может, – сказал Густоносов. – Идем к сараям и грузим мешки. Каждый получает свои три рубля, если разгружает машину!

– Пипеткин сказал, что вы платите по пять!

– За это я и плачу Пипеткину! Давайте, давайте, а иначе убирайтесь и не мешайте другим делать бизнес! За час разгружаем – три рубля получаем!

– А если за час мы не разгрузим машину? – спросил Чосек.

– Все просто, ребята: не разгрузите за час, будете работать бесплатно, у меня такое правило!.. Шевелись, шевелись, господа алкаши!

– Мы не алкаши, – сказал пан Дыля. – Мы уважаемые люди.

– Ай, уважаемые люди давно имеют свои миллионы, а все остальные – алкаши, – возразил Густоносов. – И вообще не спорьте со мною, я вам не прораб и не директор королевского предприятия! Работать, работать, если хотите жить!

Он отвел друзей за ворота, которые охраняли три здоровенных мужика с палками.

– Я знаю охранников, – сказал Гонзасек. – Безмозглые подонки…

Друзья присоединились к рабочим, разгружавшим цемент, но машина была большая, с прицепом. Рабочие, носившие мешки, сказали, что за час они, конечно, не управятся, так что придется работать совершенно бесплатно.

– Наглая эксплоатация! – возмутился Чосек, перетащив тяжеленный мешок. – Спекулянт не только набивает себе карманы, он еще хочет, чтобы это было бесплатно! Пойду позову трудового инспектора!

– Тебя не выпустят за ворота, – сказали рабочие. – Это ворованный цемент, им не нужен свидетель. Один парень попытался пожаловаться, так они ему отбили почки и куда-то увезли. Кто в нашем городе станет защищать интересы бедных поденщиков? Все трусят за свою шкуру и молчат, и потому нас душат поодиночке!

Но Чосека не убедили эти слова. Он подошел к охранникам.

– Хорошо идет работа. Через час вы будете совершенно свободны.

– Эй, не болтай, проваливай отсюда, если не чешутся бока!

– В том-то и дело, что чешутся, – сказал Чосек. – Тут, за воротами, я оставил веревку. С ее помощью работа пойдет гораздо веселей.

– Проваливай! – охранник замахнулся палкой. – Бездельник!

– А это видел? – Чосек разинул рот и высунул язык. – Видишь, совсем мокрый язык? Взмок от работы, а ты меня называешь бездельником!

Охранники вытянули шеи, пытаясь разглядеть «мокрый от работы язык», а Чосек шасть между охранниками и за ворота.

– Не смейте оставлять поста, пока я не вернусь с веревкой! – прокричал им. – Иначе пожалуюсь на вас моему деверю Густоносову!

– Кто такой деверь? – подумав, спросил один из охранников.

– Деревянная дверь, – предположил другой. – Этот шустрый тип, вероятно, входит и выходит без всякого спроса.

– А мне кажется, он имел в виду вепря, это дикий поросенок, – заметил третий. – И такие водились когда-то в наших краях. Разведешь костер, а он тут как тут. «Жарь меня, – просит, – и ешь совершенно бесплатно, потому что вся земля и живность на ней принадлежат народу!»

– Да, были времена, – сказал первый охранник. – Однако мы при исполнении служебных обязанностей, и нам лучше не отвлекаться…

А Чосек понесся стрелой в полицию и там рассказал про плутни Густоносова.

– Ворованный цемент? Откуда ему взяться? – засмеялся начальник.

– Не может быть, – добавил его заместитель. – Густоносов муху не обидит.

– Муху не обидит, но с медведя шкуру сдерет, – сказал Чосек.

– Ай, не преувеличивай, завтра пришлем человека.

– Нужно сегодня, сейчас!

– Ты нам не указывай. Ишь, указчик нашелся!.. Тогда Чосек побежал к человеку, о котором знал, что он занимается рэкетом, то есть вымогательством. «Может, этот как-либо образумит негодяя?» – подумал он.

Человек выслушал Чосека, посадил его в машину и примчал к кооперативу «Не пахнут!».

Схватив Чосека за шиворот, рэкетир дунул в полицейский свисток. Ворота открылись, выглянул Густоносов:

– Чем обязан неожиданному визиту?

– Паршивец, которого ты нанял за трешку, предлагает ковырнуть твой сейф.

– Понятно, – Густоносов взглянул на Чосека. – Он должен был сгружать цемент, но нарушил трудовую дисциплину и сбежал. Что будем делать?

– Бить, – сказал рэкетир, – чтобы в следующий раз не мешал бизнесу!

И они принялись кулаками и ногами избивать Чосека.

А Пипеткин, взобравшись на забор, поощрял: «Так его, так!» Смеялся и жевал апельсин…

«Еще маленько гороху!»

Завербовался как-то Гонзасек на работу в партию бурильщиков и уехал в район.

Местность была глухая, вокруг никакого жилья, так что нигде ничего не купить. А рабочая столовая скудная. И повадился Гонзасек вечерами ходить на колхозное гороховое поле.

Однажды приехали пан Дыля и Чосек проведать друга. Разостлали на траве газету и угостили Гонзасека куриными котлетами.

– Отощал ты, братец! Но теперь-то сыт?

– Сыт, сыт, – отдуваясь и поглаживая живот, сказал довольный Гонзасек. – И все же айда, ребята, еще маленько гороху надергаем!

Все от души посмеялись над ним. А впоследствии пан Дыля не раз говаривал после ужина: «Хорошо бы, ребята, еще маленько гороху надергать!»

Спасение чудака

В поисках заработка друзья пришли в городок, где жил чудак, разуверившийся в своих возможностях принимать верные решения и во всех случаях жизни использовавший персональный компьютер, для которого сам разработал программу.

Молва разносила о чудаке удивительные истории. Говорили, будто он отказался от наследства за границей, получив от машины предостережение, что хлопоты по получению наследства превысят его фактическую стоимость, будто – по подсказке машины – отказался жениться на дочери губернатора…

Друзья застали чудака в жалком положении: он умирал от истощения, но не только потому, что в доме у него не было ни куска хлеба, а прежде всего потому, что не выходил за порог: боялся чумы, холеры, падающего астероида, вторжения инопланетян, пьяного солдафона оккупационных войск, озоновой дыры и прочих напастей, о которых ему сообщал цветной экран компьютера.

Увидев бедолагу, пан Дыля воскликнул:

– До какого ужасного состояния довела тебя, человек, рабская зависимость от машины! Она претендует на большее, нежели самый божественный интеллект!

– Кощунственные слова, – простонал чудак. – Машина, которой я доверяю, олицетворяет мозг величайшего мудреца планеты! Я это хорошо знаю, потому что сам составлял алгоритмы, сам рассчитывал математические таблицы, по которым машина производит расчеты!

– Заблуждаетесь, сударь, – сказал Гонзасек, – машина не может соперничать с мудрецом или гением, потому и мудрец или гений осуждает контроль машины над психикой. Все программы для машин – это рекомендации средних, стандартных умов, благодаря чему, собственно, и могут быть описаны языком математики. Да, машина в десятки и даже в сотни раз увеличивает возможности человека, особенно если он хочет выиграть время, но гадальные карты или конторские счеты никогда не заменят живого рассудка!

По знаку пана Дыли Чосек выложил на стол купленные на последние деньги говяжью тушенку, белый батон, когда-то стоивший 20 копеек, и пару бутылок превосходного кваса, изготовленного по рецептам старинного завода.

– Подкрепи силы, – предложил пан Дыля, – потом мы вместе подумаем, как помочь беде.

– Помогать не надо, – в испуге отшатнулся человек. – Есть ничего не буду, стоит ли есть сегодня, если завтра снова проснется голод? И вообще машина ставит вопрос ребром: стоит ли жить, если все равно придется умереть?.. Увы, я не в состоянии рассчитаться за угощение, которое вы принесли в мой дом!

И человек заплакал.

– Он спятит с ума и протянет ноги, если мы ему тотчас не поможем, – прошептал Чосек на ухо пану Дыле.

– Ешь, – настаивал пан Дыля, – мы угощаем тебя как друга. Нам ничего от тебя не нужно.

– Ничего не нужно? О господи! – вскричал человек. – Такого быть не может! На этот вопрос моя машина отвечает отрицательно! Человек человеку – волк!

– Допускаю, что мы живем уже среди волков, – сказал пан Дыля. – Но, видишь ли, мы не так воспитаны, чтобы получать удовольствие от созерцания страданий своего соплеменника. Твоя машина лишена сердца, стало быть, и разума. Мне и моим товарищам больно, что ты погибаешь от безрассудной покорности мертвому миру, изверившись, видимо, в справедливости мира живого. Но вся надежда только на живой мир. От него зло. Но и добро – только от него.

– Послушайте, – вмешался Чосек, очень любивший доказывать что-либо примерами из собственной жизни, которые обыкновенно придумывал на ходу. – Однажды я заблудился в дремучем лесу. При мне было два компаса, и оба показывали в прямо противоположные стороны. Я шел часа два в одном направлении – лес становился все более густым и мрачным. Тогда я пошел в другом направлении и часа через четыре, когда силы уже покинули меня, уперся в глубокое болото. Я бы погиб, если бы не выбросил оба компаса и не положился бы на собственную интуицию.

– Он прав, – добавил Гонзасек, – когда бессилен опыт всех, надо полагаться на свой собственный опыт. Нам так часто пудрят мозги, что мы не понимаем уже простейших вещей.

– Догадался! – вскричал чудак. – Вы пришли ко мне потому, что вам нужна моя машина! Она стоит больших денег, но я поклялся никогда не продавать ее, что бы со мной ни случилось. Но вам, вам я отдаю ее теперь бесплатно!

Пан Дыля подмигнул своим товарищам, они поняли его и тотчас вынесли машину из дома чудака. А вскоре возвратились с деньгами, вырученными от продажи машины какому-то иностранцу, который был наслышан о ней и мечтал приобрести ее для перепродажи.

Пан Дыля сидел за столом, а чудак с удовольствием уписывал тушенку и попивал квас.

– Чтобы спасти тебя, я был готов уничтожить эту коварную машину, – сказал пан Дыля. – Но мои друзья выгодно продали ее. Получи свои деньги, они поддержат тебя, пока ты вновь не научишься полагаться на свою голову!

Чудак опять заплакал.

– Как же я буду жить? – спрашивал он. – Я привык советоваться с машиной и без нее не знаю, нужно ложиться спать или вставать, брать зонтик или надевать галоши.

– Доверяйся чувству, которое постучит в твое сердце, – сказал пан Дыля, – оно укажет на самое мудрое из всех решений. И пойми, это одна из величайших радостей жизни – принимать самостоятельные решения, хотя за них приходится расплачиваться своей судьбой!..

Друзья по очереди пожали руку чудаку и распрощались с ним.

На улице Чосек проворчал:

– Хотя бы сотню рублей удержали за свои труды!

– Нет, – сказал пан Дыля. – Бескорыстие – одно, коммерция – совсем другое… Когда придет твой последний час, Чосек, вспомни о том, что ты позволял себе бескорыстные поступки в корыстном мире. Все пропадет, если человека вынудят поклоняться только выгоде!