Текст книги "Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека"

Автор книги: Эдуард Скобелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Булочка с маком

Когда вполне выявилось, что все обещания королей-президентов оказались пустым звуком и кому-то, возможно, придется держать ответ за обманы, очередной король-президент объявил, что до глубины души возмущен безответственностью правительства и отныне встает по отношению к нему в оппозицию.

– Да разве же не он сам и направлял действия правительства? – недоумевал Чосек.

Но люди ходили по улицам и кричали:

– Да здравствует наш демократический король-президент!.. Как показывают опросы общественного мнения, все жители страны одобряют его позицию!..

– Ничего не понимаю, – пожимал плечами Чосек.

– А что здесь понимать? – пробурчал пан Дыля. – Каждому из этих горлопанов дали на булочку с маком, вот они и стараются. Что они думают на самом деле, никого не интересует.

– Я так давно не ел булочку с маком, – мечтательно заметил Гонзасек. – Может, и мы прогуляемся по улицам? Все равно события будут развиваться так, как они задуманы лямзелями и слямзелями.

Пан Дыля осуждающе крякнул.

– Мошенники всегда делают счет без хозяина! Все, действительно, будет развиваться так, как задумано негодяями, если мы с этим согласимся!..

Охота за Чосеком

В другой раз неугомонный Чосек, роясь возле городской свалки, нашел в земле толстенный кабель. Он обкопал его, надеясь поживиться, и тут ему показалось, что кабель действующий. А поскольку перед этим он нашел наушники с весьма любопытным приспособлением, то и подключился к кабелю.

– Алло, алло, – кричал голос. – Отчего треск? Не кажется ли вам, что нас могут подслушивать? Идет утечка энергии! Это недопустимо, шеф! Должны быть гарантии! Ваш народ не вынесет больше фиглей-миглей за своей спиной!..

– Кто говорит? – не удержался наивный Чосек.

– Говорит президент Демократического Налогового Звездного Союза. С кем имею честь?

– Меня зовут Чосек. Для вас, господин президент, – пан Чосек. Не могу ли я за небольшое вознаграждение предложить вам какие-либо услуги? Могу сдать в аренду перочинный ножик или леску для рыбной ловли!

– Гм, гм… Как вы попали на связь, пан Чосек?

– Я рылся на свалке, господин президент. Точнее говоря, искал деталь для велосипеда, который мы собираем и хотим продать. Не хватает только руля. Но педали еще послужат пару сезонов. Не желали бы вы приобрести? Вам устрою со скидкой!..

В трубке послышалась возня, сердито разговаривали, зажав трубку рукою. Несколько раз произнесли: «Какой-то идиот!»

Чосек, конечно, понял, что это по его адресу, но не подал и виду, зная, как опасно в новой эпохе заикаться о личном достоинстве при пустых карманах.

– А вы не слыхали предыдущего разговора, пан Чосек?

– Разумеется, слыхал, – нарочно сказал Чосек, смекнув, что наклевывается кое-какая компенсация. – Могу повторить слово в слово на митинге трудящихся!

– О!..

– Но я готов сделать вид, что ничего не слыхал, если… Мало ли о чем могут говорить старые приятели?..

– Вы, пан Чосек, сказали: если… Если что?

– Если вы купите велосипед без руля! Вам ведь достать новенький руль, что мне плюнуть… Согласны?

– Беру велосипед за сто тысяч рублей!.. Где вы сейчас находитесь? Сообщите координаты!

– За координаты прошу хотя бы килограмм бананов. Для моих друзей.

– Ящик панамских бананов!..

Чосек объяснил, где находится. Его попросили подождать минут тридцать – сорок, и он дал согласие.

Присыпав землей и разным строительным мусором секретный кабель и спрятав наушники в карман, Чосек сел на камень, весело насвистывая.

Вскоре показались пан Дыля и Гонзасек.

– Друзья, у нас сегодня счастливый день, – объявил Чосек. – Нас ждут бананы и куча денег, на которые мы организуем общину благородных и свободных людей. Мы будем держаться вместе и никому не дадим себя в обиду.

И он рассказал обо всем, что произошло.

– Все так и будет: и бананы, и община, если мы останемся в живых, – вздохнул пан Дыля. – Что ты наделал? Ты сунул нос в осиное гнездо… Глупый, глупый, разве можно встревать в одиночку в большую политику? Да это сплошь тайна, сплошь надувательство и кровь!..

Не успел он договорить, как в воздухе появился вертолет.

– Прячьтесь! – крикнул Чосек. – Я заварил кашу, я и расхлебывать ее буду!

Пан Дыля и Гонзасек тотчас присели за разбитой чугунной ванной.

Между тем вертолет приземлился, из него горохом высыпались солдаты в незнакомых пестрых комбинезонах и желтых беретах.

– Руки вверх! Ты Чосек?

На Чосека глядело несколько автоматных стволов.

– Да, меня зовут Чосек. В чем дело, джентльмены?

– Тебя вызывают для беседы. Пойдем, айда!

– А где деньги и бананы, которые мне обещали?

– Не рассуждать! – заорал офицер и пнул Чосека кованым ботинком.

Чосек взлетел вверх и приземлился за сломанным железобетонным перекрытием. Ему не было больно, но стало обидно: опять обманули! Не долго думая, он выхватил рогатку, заложил кусок щебня и саданул в глаз офицеру, в удивлении и страхе пытавшемуся определить, куда делся пан Чосек.

– Огонь! – заорал офицер, сгибаясь от боли. Солдаты открыли бешеный огонь из автоматов, стреляя куда попало.

Тем временем Гонзасек добрался до вертолета, прошмыгнул в него, не замеченный пилотами, которые вели с кем-то переговоры по рации, нашел в помещении для десантников подрывное устройство, привел его в действие и выбрался наружу.

Взрыв потряс окрестности. Вертолет был полностью выведен из строя. Все пилоты контужены.

– Бежим!..

– Международный скандал, – качая головой, подытожил пан Дыля, когда друзья укрылись в безопасном месте. – И ради чего?

– Вот именно, – шмыгнув носом, сказал Чосек, – бананов пожалели!..

Инопланетяне

Пришел день, когда пан Дыля и его товарищи уже почти не передвигались – так они изголодали.

– Ну, вот, брат, – произнес Чосек, обращаясь к пану Дыле, – хоть ты и произведен указом короля в графы, умрешь, как обыкновенный холоп Демократического Налогового Звездного Союза!

– Послушайте, – вдруг промолвил Гонзасек, не подававший голоса уже несколько дней. – А не устроить ли нам напоследок маленький театр? Люди говорят: «Помирать, так с музыкой!» Отчего же нам и не заказать музыку? Или мы мало делали добра? Один пан Дыля раздал людям миллионы рублей!

Гонзасек попросил своих друзей встать, довел их до первой попавшейся деревни и постучал в первую попавшуюся хату.

Отворила старуха.

– Входите, коли есть дело!

– Дело как дело: кишка есть захотела, – сказал Гонзасек.

– Извините, но я вас не выручу, – ответила старуха, – у самой с голоду живот подвело. Какие-то лихие люди обещали помочь, да вот потаскали со двора последних кур и козу мою увели, а полицейский урядник только посмеивается: «Блажишь, баба, не было у тебя ни утя, ни порося!»

– Ты выслушай нас, мамушка, будешь и сама сыта, и нас на ноги поставишь!

– Послушаю, – кивнула старуха. – Только чтоб все по совести. Мы такие уж люди, что все хотим по совести, если даже и бессовестные кругом.

– А мы по совести, только по совести! Взгляни на нас и скажи, точно ли мы такие люди, как остальные?

– Кто ж вас знает? Может, и такие. Может, иные… Кажется, не нахалы, в чужой горшок не лезете, чтоб о часах справиться.

– Так вот, слушай: мы прилетели с Марса! Планета такая. Инопланетяне мы!

– Ну и что? – даже не удивилась старуха. – Только бы не паразиты-бездельники. Инопланетяне – тоже существа живые, им тоже хлебушка пожевать хочется.

– Мы могли бы кой-чему научить земных людишек-то, – сказал Гонзасек. – Но у нас авария, хотели бы прежде получить кой-какое вспомоществование.

– У всех ныне авария, милые мои инопланетяне. Помощи, конечно, не дождетесь, нынче новые времена, надо кругом на лапу давать, а вы, как видно, барахлишком-то не шибко отягощены. Ну, а поучить наших лопоухих, конечно, стоило бы, да ничего у вас не выйдет: им газета все думалки поотрывала. У них грыжа в башке: к телевизору липнут, а в зеркало на себя глядеть уже не умеют.

– Неси, мамушка, самовар, какой есть в хате, и учись, как надо дела делать!

Принесла старуха самовар, старинный самовар из белого листа и причудливыми закраинами и ножками, с фасонистым краником и высокой трубою.

Поставил Гонзасек самовар на дворе и говорит Чосеку и пану Дыле:

– Полезайте в самовар и действуйте по обстановке, когда приедет местное начальство… А ты, мамушка, накинь платок и иди к своим начальникам. Скажи, упало что-то с неба во двор, а там существа и умеют по-нашему балакать.

Она и пошла. Старуха себе на уме, ей интересно, забавно, что выйдет. Приходит к комиссару волостного совета. Важный-преважный мужик, из города присланный, из часовщиков или фотографов. Но в кожаной куртке по примеру всех комиссаров. И псевдоним у него, хитрее не сочинить – Начальников.

– Чего приволоклась, чего докучаешь? Пенсии тебе не прибавлю и досок на гроб не выпишу: пошли все доски ныне на газетную бумагу да за границу поехали: людям валюта нужна!

– Не туда оглобли выворачиваешь, начальник! Научился по-нашему трепаться, а все равно жизни нашей не знаешь: репу сеют или сажают, ась?.. Ко мне во двор влетела серебряная труба, а в ней эти – инопланетянцы. По-нашему лопочут, в контакт вступить желают.

Комиссар, из города присланный, засмеялся и стал далее чай пить, как и пил.

– Не отбивай склянки, сивая, никаких инопланетянцев не существует! Это все брехня – ради успокоения народа! Раньше на умного хозяина надеялись, а теперь только инопланетянцев подавай!

– Тут один из них незримо приковылял за мною, – объясняет старуха.

И – вошел Гонзасек. А он же глазастый: гипнозом водит, как паяльной лампой.

– Вылитый прокурор, – пробормотал комиссар и сразу обмяк. Даже нездорового духа напустил.

– У меня инструкция, – закончил, встав по стойке смирно, руки по швам. – Сдаваться на милость только этим… с валютой!.. А пришельцев из космоса или еще откуда перебить: если они жизнь на земле сделают раем, куда же тогда денутся черти?

– Не пытайтесь химичить, – сказал Гонзасек. – Перебить нас невозможно, потому что мы сильнее! И прилетели просить менее развитых собратьев по разуму наметить площадку для приземления наших космопланов через 17 лет! Размер площадки 10x10 километров!.. Ответ ожидаем в течение пяти часов, после чего примем решение остаться здесь до прилета наших или улететь с помощью модуля!

– А раньше ваши могут прилететь?

– Не могут. Все рассчитано, полетом управляют машины…

Едва Гонзасек отправился со старушкой к ее дому, обалдевший комиссар, потеряв важность и сонный вид, принялся звонить в столицу.

– Алле, – орал, – алле! Соедините меня с советником-пажем Музодвоновым! Немедленно!..

Что он там наплел и что ему ответили, не известно, но через час красный, как рак, волостной комиссар явился к старухе с полицейским и десятком доброхотов из мужиков, набравшихся для храбрости и с дробовиками.

Старуха молча показала на самовар.

– Модуль-то, модуль эти конспираторы придумали по типу земного самовара, – шепотом сказал волостной комиссар. И внезапно рявкнул: – А ну, вылазь по-одному! – И наставил табельный бельгийский пистолет, известный в народе под названием «слуга демократии».

Первым из самовара выбрался пан Дыля. Ретивый комиссар всадил в него три пули, но пан Дыля только чихнул от пыли, подкрутил усы и сказал с иностранным акцентом:

– Еще раз такое себе позволишь, неучтивый житель Земли, взяточник и казнокрад, выверну наизнанку вместе с потрохами!

Комиссар затрясся, выронил оружие и пустился наутек, а за ним полицейский и доброхоты из числа высокосознательных при любой власти мужиков. Чосек лихо свистнул им вдогонку, и они прибавили скорости.

– Ничего, видимо, не выйдет, – вздохнул пан Дыля, продырявленный, как оказалось, всего единственный раз и то у самого ворота свитки. – Нашим новым комиссарам проще предложить страждущим пулю, нежели кусок хлеба и глоток воды!

– Пойдем, ребята, отсюда, – согласился Чосек. Но старуха внезапно уперлась:

– Куда же вы, куманечки, собрались? Не пущу! Да они припрутся сейчас с дарами, наши-от начальники, и станут мести лисьими хвостами! Видали, как улепетывали? Это же жабьи души: когда сильнее, сердце иголкой колоть будет, а если слабее, на брюхе поползет!..

Послушали они старуху. И точно: не прошло и часа, как на дороге показалась депутация во главе с волостным комиссаром, впереди которого шли девушки в национальных одеждах – несли хлеб-соль.

Войдя во двор к старухе, все почтительно сняли шапки, и комиссар начал (по бумажке) нетвердым голосом, путаясь и повторяясь:

– Дорогие инопланетяне! Мы рады приветствовать вас на гостеприимной земле нашей волости! Надеюсь, все вопросы будут решены мирно в свете указаний господина Музодвонова! Мы нуждаемся в присмотре со стороны цивилизованных существ и крупных капиталовложениях в наш кирпичный завод! Желательно в валюте и наличными! Сейчас мы предлагаем вам перейти в развернутый на базе моего личного дома профилакторий, позволив взять на некоторое время для исследований по линии наших заморских союзников модуль вашего спустившегося аппарата!

Гонзасек выступил вперед и сказал (с акцентом, разумеется, зная, как чувствительно ухо забитого народа к иноземному акценту):

– То, что мы здесь слышим, вынуждает нас стыдиться за тех, кто не чувствует позора своего положения! Вам нужны не капиталовложения в валюте, но память о том, что вы люди, потерянная ныне память. Вы должны вспомнить о собственном разуме и своей природной морали. Вот истинные двигатели всякого развития! Вы нуждаетесь в смазке заржавевших душ при помощи гордости и достоинства. Где честь, там и энергичный ум, а где энергичный ум, там и достаток!.. Основная часть прибывших на планету Земля пока находится на орбите и защищена от непосредственного наблюдения холодной плазменной оболочкой… Наш модуль, модифицированный под знакомый землянам са-мо-вар, потерпел небольшую аварию, но мы уже запросили необходимые блоки. Вы проявили такой интерес к модулю, что мы готовы его продать. Для расчетов с землянами, которые оказывают нам помощь. Нам нужно некоторое количество бумажек, называемых руб-ля-ми, хотя этот мусор не имеет непосредственного отношения к высотам развития.

– Десять тысяч? – волнуясь, предложил волостной комиссар.

– Это много или мало? – спросил Чосек.

– Через несколько дней мы добавим!

– Согласны, – сказал Гонзасек, переглянувшись с паном Дылей. – Но есть одно обстоятельство: модуль радиоактивен, грузить его необходимо при помощи робота. Впрочем, если у вас нет робота, мы погрузим его сами. Завтра. А пока пусть все живые существа удалятся на расстояние в двести метров. За исключением этой старушки: мы сделали ее нечувствительной к радиоактивным излучениям.

Толпу тотчас выдуло со двора, – она остановилась полукругом метров за триста.

Комиссар отвел «инопланетян» в свой дом, где они привели себя в порядок, плотно поужинали и легли спать.

Ночью разразилась гроза. Случился ужасный ливень. Пан Дыля растолкал друзей и сказал:

– Чует мое сердце, ребята, что завтра нас возьмут тепленькими. Сюда едет высокое начальство с большой свитой. Пора сматывать удочки!

Так они и поступили, прихватив с собой хороший запасец снеди.

Вокруг дома шныряли доверенные лица местного комиссара, но провести их не стоило большого труда.

– Зайдем к старушке, оставим ей кое-какую сумму, – предложил Дыля.

Они зашли к старухе и дали ей половину из полученных денег.

– Мне жаль расставаться с вами, товарищи, – сказала, посмеиваясь, старуха. – Чует сердце, не видать мне больше моего самовара. Но черт с ним, с самоваром, прибавил бы только случай ума нашему новому начальству!

– Не уверен, – сказал Гонзасек. – Прощай, мамушка, может, и свидимся еще!..

И приятели скрылись во мраке ночи…

В гостях у Минервы

Однажды друзья посмотрели фильм про мушкетеров. Старинный фильм, снятый еще при отце старого короля.

– Да мы способны на более достойные подвиги! – вскричал пылкий Чосек. – Они искали личную выгоду, а нам ничего не нужно, кроме блага Отечества!

– И корочки хлеба, – мрачно добавил пан Дыля.

– И чашечки молока, – присовокупил Гонзасек.

– Так за дело, братья!

Чосек и Гонзасек обзавелись палками и принялись фехтовать друг с другом.

– Для подвигов нам нужен хороший король, – заявил вдруг Чосек. – Короли-президенты, комиссары, мэры и резиденты – это все скука, сплошное надувательство! Я согласился бы на наследного короля, в жилах которого текла бы настоящая народная кровь! Если бы он был лучшим представителем нации, народ был бы для него не курятником и не лестницей в чужое окно, а смыслом судьбы и содержанием жизни!

– Наивный Чосек, – сказал пан Дыля. – Где же взять такого короля? Это пустая пока надежда. Да и вырождается непременно всякая наследная власть. Только в общине смогут выдвигать каждый раз лучшего представителя нации, а больше нигде. В той общине, где будет преодолено материальное соперничество за счет традиционной классической культуры и очень высокого уровня жизни, где люди захотят и смогут хорошо трудиться!..

Чосек не принял серьезного тона пана Дыли. Он принялся искать подходящего короля и, в конце концов, предложил побыть королем дворнику Кузьмичу, бывшему старшему научному сотруднику какого-то института.

– Можно и королем. Теперь уже все одно. Несите бидон кваса, и я ваш король.

У друзей не было денег на квас, но они купили пачку турецкого чая, напоминающего сухой чернозем или торф, и пришли в гости к дворнику.

– Народ почти никогда не имел и не будет иметь в правителях лучшего из народа, – сказал Кузьмич, заварив чай. – Во всяком случае до тех пор, пока не потребует национальной власти.

– Но и национальная власть может оказаться антинациональной, – возразил пан Дыля. – Сколько вырожденцев кругом, себешников и предателей! Мне кажется, только община призовет к власти действительно лучших, которые делом докажут, что они лучшие!..

Все сели пить чай, как вдруг приходит с работы толстоногая Тереза, жена дворника:

– Что это вы тут расселись с палками возле моего Кузьмича?

– Мы мушкетеры и пришли чествовать своего короля, о достойнейшая Минерва! – ответил с поклоном Чосек. – Это не палки, а, извольте видеть, если у вас не козьи глаза, настоящие шпаги!

Высокопарная речь Чосека озадачила Терезу. Она не знала, что такое «Минерва», внезапно залилась краской и с криком «обормоты» накинулась на трех мушкетеров. В своей квартире разъяренная Тереза вела себя, как слон в ювелирной лавке. Она крушила все вокруг и задала такого лупца искателям приключений, что даже пан Дыля четыре дня жил на примочках, укутывая голову лопухами, а Гонзасек вообще впал в летаргию, из которой его вывел только запах жареной курятины, – ее принес Кузьмич, страдая из-за грубого и несправедливого поступка своей буйной супруги.

Пан Дыля в роли прорицателя

У мэра города родился мальчик. По этому случаю было устроено пышное пиршество, на которое случайно попал и пан Дыля.

Когда гости подгуляли, им показали новорожденного, и все подхалимы принялись прорицать – один хлеще другого.

– Это будет гениальный дирижер! Видите, как он машет ручками?

– Это будет выдающийся певец! Слышите, у него шаляпинский бас?

– Это будет эпохальный футболист! Обратили внимание, как он бьет ножками?..

Все высказались, молчал только пан Дыля, сердито крутя усы.

– Ну, а вы что скажете? – в упор спросил мэр. – Пришли, так извольте отвечать, как все цивилизованные люди!

– Я думаю, мальчик будет нашим новым мэром, – мрачно ответил пан Дыля. – Кругом обделался, а все улыбается…

Разумеется, подхалимы тут же вытолкали пана Дылю из зала.

Наездник

– Я прирожденный наездник! – уверял Чосек, но все никак не мог забраться на лошадь, хотя с седла спускались стремена.

Он вскарабкался на дерево, сел на ветку и попросил подвести под нее лошадь.

– Скорее подайте коня!

Чосек спрыгнул с ветки прямо в седло, но получилось – лицом к хвосту лошади.

Все вокруг засмеялись.

– Чудак ты, Чосек, – сказали. – Кто же садится задом наперед?

– Никакой не чудак! Откуда вы знаете, куда я хочу ехать?

Он лихо свистнул и стеганул лошадь хворостиной. Она побежала в конюшню, Чосек стукнулся затылком о притолоку, упал на кучу навоза и потерял сознание.

– Славно было проскакать по полям на горячем коне! – впоследствии не раз говаривал он, потирая руки. – Не понимаю только, отчего в трамвае можно ехать спиной к водителю, а на лошади нельзя ехать лицом к хвосту? Какая, в сущности, разница?..

На поминках

Как-то друзья проходили мимо фермерской селибы. Выбежала заплаканная женщина в черном платке, схватила пана Дылю за рукав и потащила за собой.

– Зайдите хоть вы в хату, почтите моего покойного после похорон, я вас кутьей угощу!

Троица, понятное дело, сняла картузы, обтерла у порога ноги и последовала приглашению. А в хате только портрет пожилого, плотного мужчины в траурной рамке.

Чосек сразу смекнул, что соседи за что-то прогневались на усопшего и потому не пришли на поминки, хотя славянский обычай велит отпустить умершему все его грехи.

Чтобы разрядить гнетущую обстановку и оправдать свое усердие за столом, Чосек, вооружась ложкой, сказал:

– По всему видать, славный был покойничек, да не во время умер: люди кто в отпуске, кто в командировке, у кого ноги отнялись от ужасного известия! А то бы, конечно, приперлись и все тут без нас поели!..