Текст книги "Лунный луч (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Мы провели все виды испытаний, которые только могли придумать для этой стрелы. Обещаю вам, данные, которые мы собрали… – Он покачал головой, улыбка тронула уголки его губ. Затем он, казалось, понял, насколько неуместным был его энтузиазм. – Извините, позвольте мне продолжить.

– Что насчет стрелы?

– Стреле больше двухсот лет.

В комнате воцарилась тишина, пока все обдумывали эти невозможные слова.

– Что? – Мы все смотрели на него, разинув рты.

– Как это возможно? Она уже должна была сгнить. – Мой отец поднял брови, уставившись на то, что выглядело как новая, но изящно сделанная стрела, а не артефакт двухсотлетней давности.

– Именно это мы и хотели сказать, – сказал Ральф. – Никакие химикаты не могли сохранить эту стрелу, и мы не нашли никаких следов каких-либо чар. Тот, кто стрелял в Елену с такого расстояния, должно быть, был одним из лучших стрелков во всем мире.

– Итак, – сказал Кингстон, – мы исследовали этот тип стрелы, и у нас есть отпечаток пальца с нее. – Он посмотрел на Альберта. – Поверьте мне, когда я говорю вам, что все это не имеет смысла.

– Я согласен, – сказал король Альберт. – Кто преступник? Кто чуть не убил мою дочь? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

Ральф сделал паузу.

– Кто, Ральф? – Король Альберт настаивал. Его гнев был практически осязаем.

Мне не нравилась эта его сторона.

– Это была… королева Катрина.

Вся комната погрузилась в гробовую тишину. Мы все уставились на стрелу, ни у кого из нас не хватило смелости сказать то, что было у всех на уме. Миллион мыслей пронеслись в моей голове.

Как она могла принадлежать королеве Катрине? Она попала Елене в живот, и…

– Подожди, кто-то сохранил стрелу Катрины и ранил ею Елену? – Король Альберт думал в том же направлении, что и я.

– Нет, мой король, – сказал Ральф. Он глубоко вздохнул. – Если бы они хранили ее так долго, она не была бы в таком состоянии.

– Выкладывай, чувак. Что ты пытаешься сказать? – спросил я.

Ральф посмотрел на меня.

– Я говорю, что каким-то образом вы с Еленой вернулись на двести лет назад. Королева Катрина пустила стрелу в Елену.

Если шок был тем, что мы чувствовали несколько минут назад, то я не знал, как назвать то чувство, которое пронзило меня сейчас. Что-то тяжелое и горячее потекло по моим конечностям. Боль в моей груди усилилась. Елена.

Король Альберт взял стрелу. Она выглядела совершенно новой. Ей не могло быть двести лет.

Его глаза блуждали по длинному древку, что-то ища. Затем они расширились от удивления. Он выронил стрелу, и она со звоном упала на пол. Он рухнул в кресло, поникнув.

– Ал! – Мой отец сразу же оказался рядом с ним.

– Смотри, – сказал король Альберт, указывая на стрелу.

Как будто отец знал, что искать. И он сразу же нашел это.

– Отметины Кэти? – сказал он и посмотрел на меня.

– Блейк, битва, которую ты видел, – начал он. – Ты сказал, что она была на горе Ликва?

Я кивнул.

– Все звезды были неправильными.

– Что ты имеешь в виду?

– Они были неправильными, папа! – закричал я. – Некоторые упали. Давным-давно.

– Двести лет назад? – сказал Ральф.

Я не хотел кивать, но у меня не было выбора. Как это могло быть?

– Тогда это чудо, – сказал Кингстон с улыбкой на губах. – Ты нашел способ перемещаться назад во времени.

ЕЛЕНА

Жизнь начала возвращаться. Я почувствовала сразу многое: боль в боку, где… я распахнула глаза. Блейк был первым, кого я увидела, на его лице было написано беспокойство.

– Тсс, – сказал он. Кровать просела, когда он забрался ко мне. – Легче. – Он положил свою голову рядом с моей, мягко обхватив ладонями мой затылок. Я могла бы сосчитать его черные ресницы. Я могла бы остаться так лежать здесь навсегда. За исключением боли.

Закралась тревога.

– Что случилось? Где я? – я замолчала. Оглядевшись вокруг, я поняла, что знаю это место. Это была наша комната. Я немного расслабилась.

Блейк только крепче обнял меня.

«Я думал, ты мертва! Я чувствовал себя таким беспомощным».

– Я в порядке, – сказала я вслух, мой голос охрип. Я вдохнула его запах. Его близость, его неповторимый аромат успокоили меня. Я была в безопасности, я была жива, и он был здесь. Это было все, что имело значение.

Вторглись его мысли. Вспышка событий, которые я пропустила, все его заботы, заботы моей семьи и пугающие образы крови и войны заняли меня на несколько минут. Они были быстрыми, но эмоции и ясность делали их такими реальными. Он был совершенно не в себе.

«Два дня?»

Как он был напуган, когда я отключилась, связь снова прервалась. Как они ждали ученых. Мое сердце бьется тише. Ощущение его бесконечного ужаса было удушающим.

«Где Силхо?»

Он показал мне, что Изабель забрала ее, и она была в поместье, целая и невредимая.

Потом пришли ученые. Ральф. Откровение. Противоядие. Я ахнула.

«Ягоды Луи?»

Он кивнул.

Я познакомилась с Кингстоном через него, ученым-историком, что вообще было какой-то бессмыслицей. Они говорили о необычной стреле. Он сказал, что ей двести лет, и что она принадлежит… моей матери. Моя мать ранила меня…

Мы прыгнули назад во времени.

– Что? – Это прозвучало громче, чем я хотела. Шок пронзил все мое существо. Мы прыгнули назад во времени. Моя мать…

Мне было все равно, что моя мать выстрелила в меня. Она думала… что бы она ни думала… Это была война. Мы перенеслись на двести лет назад.

– Что происходит в твоей голове? – спросил Блейк. Он не мог сложить единую картину из моих беспорядочных мыслей.

Спасти мою мать? Горан! Мы можем предупредить их.

Блейк прищурился, а потом понял, о чем я подумала.

Он вскочил:

– Нет!

Впервые я поняла, что мы не одни. На другом конце комнаты Констанс и мой отец вздрогнули от его, казалось бы, внезапной реакции.

– Что происходит? – спросил мой отец.

Блейк встал с кровати и начал расхаживать по комнате.

Я заметила Энни, сидящую на стуле в углу. На ее лице отразилось облегчение. У всех них. Но появилось больше тревожных морщин.

– Елена, я не собираюсь этого делать. – Голос Блейка оторвал мой взгляд от Энни.

Просто так он сказал «нет».

– Блейк, если то, что ты показал мне, правда… – Я вспомнила то время под деревом, когда я ничего не могла вспомнить. Когда я думала, что он прощается. Он переместился назад. Это была его способность, а не Дент.

В тот раз его не было, он просто исчез. Что, если бы это не было вызвано нарушением его клятвы? Что, если это было связано с этим? Возможно, это начало яркого света, всех тех ярких огней, о которых они с Джорджем говорили годами.

Я нашла взглядом Блейка. Он покосился на меня.

Он покачал головой.

«Ты этого не знаешь.»

Я заговорила вслух.

– Я знаю, Блейк. Это все объясняет.

Мой отец откашлялся.

– Что происходит? – Наши тихие разговоры насторожили их всех, глаза Блейка вспыхнули. Было ли это снисходительностью или смущением?

– Елена думает, что у меня есть новая способность.

– Новая способность? – спросила Констанс, переводя взгляд с Блейка на меня, все еще сидящую в кровати. – Но только у Драконианцев есть способности, а не у их драконов.

– Это единственное, что имеет смысл, – сказала я вслух. Про себя я добавила «С Дентом. Ты знаешь, что это так. Ты был там, Блейк. Это объясняет, почему ты не запомнил меня при первой встрече. Потому что тебя там не было. Но в следующий раз ты был там».

Блейк закрыл глаза и положил руки на голову. Так, как он делал, когда чувствовал разочарование. Я должна была достучаться до него.

«Мы можем вернуться на двадцать семь лет назад и предупредить моих родителей. Мы можем сказать им, что Горан – тот, кто собирается их предать».

– Елена, я не собираюсь этого делать! – сказал он, вырывая меня из моих беспечных мыслей. Ощущение встречи с мамой по-настоящему и возможности вырасти с ней, начать другую жизнь мгновенно исчезло вместе с его словами.

«Почему?»

«Я не собираюсь ворошить прошлое. Ты никогда не знаешь, что именно измениться».

Я уставилась на него, не веря своим ушам. Он даже не стал думать об этом. Это было «нет» с самого начала.

– Что происходит? Ты пугаешь нас, – сказал мой отец мягким тоном.

Блейк знал, как сильно я хотела спасти маму, как сильно я хотела вырасти по эту сторону, чтобы у меня не было прошлого, которое у меня было. Он знал.

Мы всегда старались не говорить о том, «что, если», потому что их не существовало. Но здесь перед нами было настоящее «что, если». У нас действительно была возможность что-то изменить.

И он не хотел исправлять то, что произошло.

– Это окончательно, Елена! – прорычал он и вышел из комнаты.

– Что, черт возьми, происходит? – Голос Энни звучал испуганно.

Я вздохнула, когда слезы навернулись на глаза.

– Елена, – тихо произнес отец и погладил меня по спине рукой.

Я покачала головой.

– Он не хочет возвращаться и предупреждать тебя о Горане. Он не хочет, чтобы мы меняли это прошлое.

Отец слушал с беспокойством, отразившимся на его лице, когда я рассказывала ему все.

– Блейк действительно прав, милая. Ты не можешь вмешиваться в прошлое.

– Папа, если бы мы могли предупредить тебя, что это должно было произойти, что за всем этим стоял Горан… Разве ты не попытался бы спасти маму?

– Спасти маму? Что насчет Констанс и Энни, Елена? – В голосе моего отца звучало разочарование.

Я поняла, как неблагодарно, должно быть, это звучит.

– Не надо, Альберт. Я с Еленой. Это означает, что Лиан никогда бы не было, и Кэти все еще была бы жива, заботясь о своей дочери так, как она всегда хотела. Ли все еще был бы здесь. Энни не стала бы… – Она не смогла закончить. – Все наши люди, никто бы не испытал тьму, которая пришла с Гораном.

Я просто уставилась на них обоих. Я чувствовала себя ужасно, желая вернуть маму, изменить эту жизнь, которая и так была хорошей и сладкой.

– Я ценю это, но Блейк принял решение, – сказала я.

Она посмотрела на меня глазами, полными сострадания. Она подошла к моей кровати и села рядом со мной, поглаживая по плечу.

Отец заговорил:

– Некоторым вещам суждено оставаться в прошлом, Елена. – Он сел на то место, которое несколько минут назад занимал Блейк, рядом с Констанс. Мысль о том, что он сможет исправить свои ошибки, была для него горько-сладкой пилюлей. Что-то желаемое, но неизвестное. Страх, опасность – все это отразилось на лице моего отца. У него почти никогда больше не было такого взгляда.

– Тогда почему он получил эту способность, папа? Почему? Разве ты не хочешь иметь возможность сделать что-то по-другому? Спасти маму?

– Не спрашивай меня об этом, Елена! – Он встал и принялся расхаживать по комнате.

Констанс, Энни и я просто уставились на него. Затем Констанс улыбнулась.

– Я бы с удовольствием вернулась и спасла Ли, если бы у меня была такая возможность.

Он остановился и пристально посмотрел на нее, будто то, что она сказала, было богохульством.

– И отказалась бы от своего места моей королевы?

Она подошла к моему отцу и положила руку ему на щеку.

– Мой дорогой Альберт. Ты, кажется, что-то забываешь. Если Елена и Блейк вернутся, мы даже не узнаем, что были женаты. Если это означает, что все люди в Пейе могут быть живы и здоровы, не живя в постоянном страхе перед тем, что произошло так много лет назад, тогда да. Я бы отказалась от всего.

ПЯТАЯ ГЛАВА

ЕЛЕНА

Это было две недели назад.

С тех пор мы с Блейком сказали друг другу не больше пяти предложений.

Он пытался все исправить, но я все еще могла видеть намерения в его голове. Он хотел, чтобы я отпустила и забыла об этом. Он отказался сдаваться, дать мне то, чего я не просто хотела, но в чем отчаянно нуждалась. Спасти мою маму.

Констанс поняла это. Даже Энни знала. Если бы была возможность спасти своего отца – она бы сделала это в мгновение ока, чтобы стереть свое ужасное прошлое. Она бы точно это сделала, если бы могла.

Блейк, ну… он становился все больше и больше похожим на моего отца.

За такую великую силу приходится платить. Какую цену, мы не знали, но Блейк даже не хотел об этом думать или выяснять.

Он любил свои способности, но не эту.

Я стояла со спящей Силхо на руках. Она была спокойна и беспечна, как и положено малышам. Я рассеянно укачивала ее и смотрела в окно на территорию замка, когда вошел Блейк.

– Елена.

Я наполнила свой разум колыбельной, которую обычно пела Констанс. Я не смела думать ни о чем другом. Он ничего не получит из моих мыслей.

Не обращая на него внимания, я отнесла Силхо к ее кроватке и осторожно уложила. Не просыпаясь, она сунула большой палец в рот, когда я подоткнула одеяло ей под подбородок. Ее темные ресницы трепетали на пухлой щеке, а глаза следили за невинными снами.

Я спиной чувствовала, что ему не понравилось мое молчание.

– Ты такая же упрямая, как твоя мать, – проворчал он. Это привлекло мое внимание.

– О, правда? Такая же упрямая, как она? Ты так думаешь? Ну, я не знаю, у меня же никогда не было возможности встретиться с ней, Блейк. – Яд сочился из моего голоса. – И теперь, когда у нас есть шанс спасти ее… – Я не знала куда деть руки. Я подняла лицо к потолку. – Ты слишком напуган, чтобы принять это, чтобы помочь мне пойти и предупредить их о том, что должно произойти.

– Да, я боюсь, Елена, – громко прошептал он, не желая будить Силхо. – Все, о чем ты думаешь, это вернуться, чтобы спасти ее. А как насчет других людей в твоей жизни? Ты когда-нибудь думала о них? А как насчет Бекки и Сэмми? Что, если их никогда не будет в твоей жизни? Хуже того, что, если ты не доживешь до своего шестнадцатилетия?

– Почему бы мне не дожить до своего шестнадцатилетия? – Я нахмурилась. – Я справилась с этим даже рядом со злыми драконами, пытающимися убить меня, Блейк.

– Хорошо, тогда что насчет Силхо? – он побледнел.

Я видела, как эта мысль промелькнула у него в голове, прежде чем он произнес это вслух. Ее может и не быть в нашей жизни. Это пугало его больше, чем что-либо другое. Это был его самый глубокий страх. Потерять нашу дочь.

Мои глаза наполнились слезами. Нежность к нему проникла в сердце, несмотря на то, что я была зла.

– Ты этого не знаешь. Она – часть нас. Она будет там. – Я была упряма.

– Нет, ты этого не знаешь, – сказал он сквозь стиснутые зубы. Слезы наполнили его глаза. – Изменение прошлого имеет свою цену, Елена. Последствия.

Мне было все равно. Я полностью отдалась своему эгоизму и твердо решила вернуться, чтобы предупредить их.

– Отлично. Что насчет Люциана? – Я не хотела поднимать эту тему. Небеса знали, насколько он чувствовал себя виноватым в смерти Люциана. Он беспокоился о том, кого бы я выбрала, если бы Люциан выжил. – А как насчет Брайана, Дейзи, короля Гельмута и королевы Маргарет? Всех тех, кто умер ни за что! Все они могли бы жить. Если ты просто…

«Нет!» взревел он. Молчал он или нет, но его послание было громким и ясным. Он выбежал из комнаты. Дверь за ним захлопнулась. Силхо захныкала от шума. Мне хотелось выругаться, когда я бросилась к ней и погладила ее крошечное тельце, призывая снова заснуть.

Я вздохнула, наблюдая, как она закрыла глаза.

Она была точной копией своего отца. У нее были его волосы цвета воронова крыла, его прекрасные павлиньи глаза – вперемешку с моими зелеными – даже его скулы.

Единственное, что у нее было от меня, – это мой подбородок и нос. Или, по крайней мере, так казалось на данный момент; с младенцами никогда нельзя сказать наверняка.

Я вздохнула. Была ли я плохой матерью? Что, если Блейк был прав? Что, если мы вернемся в прошлое и все изменим, а она так и не родится? Я видела ужас, который он испытывал при такой возможности. Это так ясно вырисовывалось в его сознании.

Слезы стояли у меня в глазах, пока я продолжала гладить ее драгоценное личико.

Через что прошла моя мать, когда ей пришлось отказаться от меня? Я не знала, смогу ли я это сделать. И все же я была здесь, размышляя о том, чтобы вернуться и спасти ее. Готовая рискнуть самим существованием Силхо.

Констанс была удивительной приемной матерью. Но даже в этом случае внутри меня всегда будет пустота от желания, чтобы моя настоящая мать была рядом со мной.

С той ночи, когда Блейк дал мне шанс встретиться с ней, это чувство только усилилось, дыра, которую она оставила в моей груди, когда мне пришлось попрощаться.

Конечно, через некоторое время она уменьшилась. Я была одной из самых счастливых женщин в этом мире. Но потом, когда я забеременела Силхо, дыра появилась снова. Я хотела, чтобы у моей малышки была бабушка.

Я всегда представляла ее где-то рядом, наслаждающейся этим особенным временем со всеми нами. Но на самом деле ее там не было.

Это ударило меня еще сильнее в ту минуту, когда я впервые взяла Силхо на руки. Я заплакала навзрыд, как только она сделала несколько первых вдохов. Это были слезы счастья… пока их не сменила тревога. Как мы собирались ее воспитывать? То, через что прошла моя мать вместе со мной, затопило мои мысли. Это душило меня. Это превратило меня в параноидальную мать на первые несколько месяцев, боявшуюся, что кто-то собирается забрать у меня дочь, или что я буду вынуждена отказаться от Силхо ради ее собственной безопасности, как моя мать поступила со мной. Я была в таком смятении, что Блейк иногда заставал меня плачущей. Иногда я запиралась в ванной, чтобы поплакать. Иногда он подлавливал меня ранним утром со слезами на глазах.

Мать отказалась от меня, чтобы спасти мою жизнь. Я никогда не смогла бы сделать то, что ей пришлось. Смогла бы я, даже если бы жизнь Силхо была в опасности?

Я могла понять, почему она превратилась в живой труп в последний год своей жизни.

Такая жизнь не могла быть легкой для нее.

И все же у моего мужа была возможность все это изменить. И он даже не задумался об этом.

Это была самая горькая пилюля, которую невозможно было проглотить.

Приехали Бекки и Джордж.

Джордж отправился на рыбалку с Блейком. Бекки и маленький Дин навестили меня и Силхо. Дин был примерно на четыре месяца старше Силхо. Он был точной копией своей мамы, но щеголял папиными ямочками на щеках.

Мы вынесли напитки со льдом в сад и наблюдали, как двое малышей играют на одеяле, расстеленном под деревьями. Мой отец остановился, чтобы поприветствовать Бекки и взъерошить волосы Дина, но исчез, не сказав больше ничего.

Никто не хотел говорить об этом.

Бекки подождала, пока мой отец уйдет. Затем она открыла рот.

– Блейк прав, Елена. Если есть хоть какой-то шанс, что Силхо не родится…

Я нахмурилась.

– Я знаю, Бекки. Я чувствую себя плохой мамой.

– Ты не плохая мама. Я понимаю, почему ты хочешь это сделать, почему так трудно устоять. С той ночи, когда мы узнали, на что способен Блейк… – Она вздохнула с такой силой, что ее короткие черные волосы улетели со лба. – Просто думаю о том, какой была бы жизнь, если бы мой отец был рядом с нами, наблюдая, как я расту… – Я видела это в ее карих глазах, когда она смотрела в никуда перед собой. – Но он прав. Ты не знаешь, какую цену придется заплатить, чтобы исправить прошлое.

Я покачала головой.

– Сэмми? – сказала я. Одно слово.

– А что насчет Сэмми?

– Не говори мне, что ты не думала о ней, Бекки. Если бы мы могли вернуться и спасти Дина…

– Это в прошлом, Елена. С Сэмми все в порядке.

– Сэмми не в порядке, Бекки, – возразила я. – Она уже давно не в порядке. Она каждый день таскает с собой чувство вины. Она не может простить себя за то, что не защитила его. Она все время с головой уходит в работу. Она приходит не более чем на десять минут, а потом придумывает предлоги, чтобы улететь. Она не в порядке. Ей никогда не будет хорошо без него.

– Он не был ее Дентом.

– Как сэр Роберт и мой отец. Это не значит, что она его не любила. Драконы любят по-другому.

Я не могла поверить, что мы ссоримся из-за этого.

– Что насчет Люциана? – Бекки настаивала. – Ты думала о том, что все это сделает с ним? Ты и Блейк?

Я рассмеялась.

– Не будет нас с Люцианом, если мы вернемся, Бекки. Тем не менее, он будет жив, а не убит, как гребаное животное.

Она выглядела задумчивой.

– Итак, если ты вернешься и изменишь прошлое, как ты думаешь, как это повлияет на тебя, Елена?

– Мне все равно. Я просто хочу спасти людей, которых я любила, людей, которые заслуживают того, чтобы быть живыми.

Она кивнула.

– Ты думаешь, Джордж и я…

Я всплеснула руками.

– Да ладно тебе! Он – твой Дент. Это никогда не изменится.

Ее губы изогнулись в ответ на мой гнев.

– Я просто все взвешиваю, прежде чем поставить себя на твое место, Елена.

Она начинала понимать мою точку зрения. Наконец кто-то, кроме Констанс и Энни, встал на мою сторону.

На моем лице расплылась улыбка.

– Он возненавидит меня за это. Он уже ненавидит меня за то, что я просто думаю об этом. За то, что превратила его жизнь в настоящий ад.

– Ну, ты действительно превратилась в избалованного ребенка. – Классическая Бекки с ее пятью копейками.

Я хихикнула.

– Я скучаю по Сэмми. Я хочу, чтобы она была счастлива. Если мы вернемся и все изменим, у нее может появиться свой шанс. Дин, возможно, даже не ее Драконианец. Возможно, в конце концов она найдет свой Дент. Кто знает, может быть, он умер.

– Или она, – прощебетала Бекки.

– Хорошо, – неохотно согласилась я. – Или она. Когда лианы поглотили все.

Она надолго погрузилась в молчание. Мы обе наблюдали за ребятишками, возившимися под деревом.

– Ты представляешь, насколько большими будут эти перемены, Елена?

Я кивнула.

– Нет, я не думаю, что ты действительно хочешь.

– Я хочу, Бекки. У меня было две недели, когда я постоянно думала о том, стоит это делать или нет, взвешивала все за и против, и причины, по которым я должна, всегда перевешивали причины, по которым не должна.

– Что, если Дина не будет в нашей жизни? Что, если Силхо не будет в твоей?

– Я не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос. Но что-то подсказывает мне, что они будут там. – Хотя никаких доказательств этому не было, я нутром чуяла, что это правда.

Ее губы задрожали, когда она резко выдохнула.

– Ладно, хорошо. Если это то, что ты хочешь сделать. Ты меня знаешь. Всегда на твоей стороне, как бы безумно это ни звучало.

Я обхватила ее за шею и крепко обняла.

– Спасибо, Бекс.

Бекки и Дин ушли в ту же минуту, как Джордж и Блейк вернулись с рыбалки.

Блейк выглядел еще более взбешенным. Я видела, что они вдвоем говорили об этом сегодня. Он заблокировал меня, но не раньше, чем я поняла большую часть того, что Джордж хотел сказать.

Его видения, которыми он не хотел делиться, были из другой жизни. Лучшей жизни.

Джордж пытался убедить его пойти на это. Эта новость поразила меня сильнее, чем я думала. Я улыбнулась Джорджу, когда он проходил мимо меня. Теперь я поняла, почему Бекки была так непреклонна. Она была на стороне Блейка… ну, раньше была, но теперь нет.

Блейк поднял Силхо с одеяла и пошел с ней в замок. Я собрала напитки и одеяло и последовала за ним внутрь.

В тот вечер мы не говорили об этом. Констанс попыталась завязать разговор за обеденным столом, но в ту минуту, когда тарелка Блейка была убрана, он встал, взял Силхо на руки и снова ушел.

Я с громким стуком бросила вилку на тарелку.

«Неужели так все и будет отныне? Никто из нас не пойдет на компромисс?» мысленно закричала я ему вслед, но он не ответил.

– Елена, дай ему немного времени, – мягко сказала Констанс.

– Не надо, – сказал мой отец. – Это в прошлом, Констанс. Ничто не происходит без причины. Мы не знаем, каким было бы будущее – я имею в виду, наше настоящее, – если бы Лиан не существовало.

– Хуже быть не может, Альберт. Это могло быть только лучше. Все эти семьи. Маккензи. Ваши люди. Преданные люди, которые умерли. Которые никогда не должны были умирать. Ты хотя бы задумывался, сколько драконов и Драконианцев никогда не объединятся, потому что некоторых из них больше не существует?

– Пожалуйста, – перебила я. – Не спорьте. Это не ваша борьба. Это касается только Блейка и меня.

Выражение лица моего отца было наполнено добротой.

– Елена, я знаю, почему ты хочешь вернуться.

– Нет, папа. Не знаешь. Она была с тобой больше двухсот лет. Дело не в том, что я несчастлива. Но если есть хоть малейший шанс спасти ее… Иметь возможность расти с матерью, расти в этом мире…Тогда да. Я бы отказалась от своего счастья и воспользовалась этим шансом, чтобы выяснить это. Я бы сделала это в мгновение ока. И это то, чего никто из вас не поймет. Никто из вас не рос так, как я.

Я посмотрела на Энни, которая с порозовевшим лицом изучала свою тарелку.

– Ну, Энни знает, что я чувствую, – поправилась я. – Она, вероятно, единственная.

Констанс коснулась руки Энни. Легкая улыбка тронула уголки рта Энни.

– Могу я быть свободна? – спросила я.

Отец кивнул.

Я встала и прошла мимо Дживса и пары сотрудников ресторана.

– Спасибо, Дживс, ужин был восхитительным.

– Я скажу шеф-повару, принцесса.

Они никогда не переменят своего мнения. Ни мой отец, ни Блейк. Они хотят оставить мою мать там, где она была: воспоминанием в прошлом, похороненным в могиле, в которой не было костей. Это было то, с чем я должна была смириться.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

ЕЛЕНА

Я стояла на пороге нашей спальни. Хоть я и устала, наша большая кровать не привлекала меня. Последние несколько дней я спала одна. У Блейка была такая привычка – не спать вместе в одной постели, если кто-то из нас злился. Во мне был не гнев, а печаль. Ладно, было немного гнева, но в основном тоска по матери, печаль из-за того, что мне было недостаточно моей дочери. И чувство вины тоже.

Я была непреклонна. Я не хотела верить, что ее там не будет. Она была частью нас. Конечно, она будет там. Все сложилось бы точно так же, только с более счастливым концом. Если бы только он мог это увидеть.

Я чувствовала себя такой одинокой. Это не имело никакого отношения к тому, что я спала в этой огромной кровати одна. Мой муж был не на той же волне, что и я. Такого почти никогда не случалось за последние восемь лет.

Я подошла к кроватке Силхо и пожелала спокойной ночи Симоне, которая тихонько читала ей сказку. Она отложила книгу и сделала небольшой реверанс, прежде чем выйти из комнаты.

Она долгое время была моей горничной. Она знала, что темная туча преследует меня. Я нежно поцеловала Силхо в щечку и подоткнула ей одеяло. Она заставляла меня грустить. Грустить, что у моей матери не было возможности увидеть меня в этом нежном возрасте. Грустить, что моя дочь может стать той ценой, которую нам придется заплатить, если мы вернемся, чтобы изменить прошлое. Тем не менее, я бы сделала для нее все, что угодно. Что угодно. Она была моей драгоценной маленькой девочкой. Я понимала, почему Блейк не хотел этого делать. Если бы я знала наверняка, что ее не будет в нашей жизни, я бы этого никогда не сделала. Но я знала, что она будет. Мать всегда знает. Она должна была стать нашей принцессой в любой реальности. Если бы только ее отец мог это видеть.

БЛЕЙК

Три недели. Так продолжалось уже три недели. Елена не собиралась уступать. Она никогда не сдастся. Я тоже. Не сейчас, когда на кону жизнь Силхо. Я слишком сильно люблю ее. Без нее я не буду тем человеком, которым был сегодня.

Да, Елена изменила меня, но Силхо подняла меня на другой уровень. Силхо привнесла в мою жизнь совершенно новый смысл. Я мог испортить все вокруг, кроме того, что я ее отец.

Если бы только ее мать могла это видеть. Но в последнее время ее не интересовали мои мысли.

Я отключился от всех звуков вокруг меня. Последние несколько недель я пытался. Я пытался найти способ дать Елене то, в чем она нуждалась, но это всегда сводилось к одному: одна дорога и жизнь без Силхо. Джордж подтвердил это сегодня; он видел это. Он очень хорошо научился заглядывать в будущее. Это заставило меня задуматься. Мой ответ никогда не изменится. Почему он увидел другой результат? Он видел другой мир, другое будущее.

Мы не могли, мы не вернемся. И все же Джордж видел это.

Моя дверь открылась. Сначала я подумал, что это Елена прокралась внутрь. Она всегда сдавалась, когда знала, что я не передумаю. Ха! Видение Джорджа было неверным. Но в ту минуту, когда я попытался прочесть ее мысли, увидеть ее намерения, я не смог.

Рукой я потянулся к лампе. Я ахнул от того, что увидел на свету.

Знакомая фигура стояла передо мной, подняв руки вверх, как бы говоря, что он не хотел мне зла.

Зачем ему это? Он это… я? Я смотрел на себя.

Я закрыл глаза. «Ты спишь, Блейк». Но когда я снова открыл глаза, он все еще был там.

– Я не причиню тебе вреда. Я просто пришел с сообщением.

Его голос был моим голосом. Он выглядел точь-в-точь как я. Немного старше, но он был мной.

Мое сердцебиение участилось.

– Почему ты здесь?

– Ты знаешь почему.

– Нет, я не знаю. – Я оттолкнулся от кровати, не прерывая зрительного контакта.

– Могу я присесть?

Я растеряно кивнул и последовал за ним к креслу, наблюдая, как ястреб.

– Тебе нужно вернуться.

Я нахмурился.

– Не проси меня об этом. Силхо не будет…

– Она уничтожит Пейю, если ты этого не сделаешь. Она принесет тебе больше горя, чем ты сможешь вынести.

У меня перехватило дыхание. Мои ноги стали ватными, и я опустился в кресло напротив мужчины, который был так похож на меня.

– Что? – Нет, она бы никогда этого не сделала. – Кто ты такой?

– Я – это ты. Ты это знаешь. – Его павлиньи голубые глаза бросали мне вызов, и я кивнул. Я видел много безумных вещей, и другого объяснения не было. Особенно теперь, когда я обладал способностью путешествовать во времени. Я встречался со своим будущим «я».

– То, что я сказал о ней, правда, – настаивал он. Его голос звучал так пусто. Так устало. – Силхо уничтожит все.

Силхо… невозможно!

– Нет, она бы не стала. Никогда. Не так, как мы ее воспитывали.

Он вздохнул.

– Ты имеешь в виду то, как ты ее воспитывал.

Я прищурился. Новый страх начал душить меня.

– Что ты имеешь в виду? Я один?

– Она убьет Елену. Мы все думали, что это был несчастный случай, но это было не так. Силхо – темная. Так было всегда. Если ты не послушаешь меня, то потеряешь все. – Он выглядел таким потерянным. – Так что, пожалуйста, я умоляю тебя, вернись. Подари своему народу другое будущее, без сердечной боли.

– Когда? – спросил я.

Он молча покачал головой.

– Когда она собирается убить Елену?

– Я слишком много раз пытался спасти ее. Это все равно всегда происходит позже или раньше, независимо от того, что я делаю, чтобы изменить будущее. Я никогда не смог бы убить свою собственную дочь… и те, кто пытался, познали мой гнев. Я устал, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Пожалуйста.

Я просто сидел там, оцепенев.

– Измени прошлое, я умоляю тебя. Дай нашим людям другое будущее. Пожалуйста.

Он медленно встал, и я пришел в себя.

– Куда ты идешь?

– Назад в мое время. Надеюсь, вернуться в лучшее будущее, где любовь всей моей жизни все еще существует.

Я снова посмотрел на него. Он действительно выглядел измученным. Даже злым. Злым на кого? На меня. На самого себя.

Это был я.

Он остановился в дверях.