Текст книги "Лунный луч (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Эдриенн Вудс – Лунный Луч

Оригинальное название: Moonbeam

Автор: Эдриенн Вудс / Adrienne Woods

Серия: Луч #1 / Beam #1; Драконианцы #6 / The Dragonian #6

Переводчик: maryiv1205

Редактор: Дарина Ларина (главы 1–3),

Анастасия Дроздова (главы 4-11),

maryiv1205 (главы 12–26)

ПЕРВАЯ ГЛАВА

ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ СПУСТЯ

ТЕО

Было сказано, что величайшая любовь, которая когда-либо существовала, – это Божья любовь. Он послал своего единственного сына умереть за наши грехи. Сына, который не совершал зла и никогда не имел злого умысла. Сына, который восстал из мертвых и жил вечно. Говорят, что каждый, кто верит в него, обретет такую же вечную жизнь.

Моя прапрапрапрабабушка и ее возлюбленный Рубикон разделили вторую самую глубокую в истории любовь, любовь, которая длилась тысячи лет. Они бы умерли друг за друга, не задумываясь. Вы больше не найдете второй такой истории любви.

Самым печальным было то, что ей пришлось попрощаться с ним 1022 года назад. Пришло его время, но из-за того, что он передал ей свою сущность, она не могла уйти вместе с ним. В чем-то она была сильнее его.

Все думали, что она умрет, не выдержав горя. Но ее семья – дерево со множеством извивающихся ветвей – так сильно любила ее (и она их), что они вернули в нее искру жизни. Она сумела примириться с уходом своего Рубикона. Она согласилась подождать тот день, когда он придет и заберет ее.

Я никогда не знал лично того Рубикона, о котором говорила моя бабушка, но я слышал много историй о нем.

Я родился всего двадцать восемь лет назад, но знаю, как он выглядел, потому что ее глаза загорались при каждом моем появлении. Я не раз умолял ее рассказать мне истории о ее «здоровяке». Так она всегда его называла.

Ее глаза сияли, когда она рассказывала свои истории. Она по-настоящему любила его даже спустя столько веков. Хотел бы я, чтобы однажды и у меня была такая любовь. Чтобы кто-нибудь любил меня так, как она все еще любила своего Рубикона.

Когда мне было шесть, одно особенное яйцо дало трещину.

Бабушка услышала мысли дракона внутри этого яйца еще до того, как скорлупа треснула. Это был новый Рубикон, пришедший в этот мир. У нее все еще была связь с ним, даже после смерти предыдущего.

Нового Рубикона звали Морган. Она была самым уродливым дракончиком, которого я когда-либо видел. Но бабуля смотрела на нее с огромной любовью и восхищением.

Она помогла Морган прийти в этот мир, привела ее к свету. И безумной ею дорожила. Вскоре у нее случилось видение, что я стану тем счастливчиком, который взберется на Морган, когда наступит ее шестнадцатый день рождения.

Даже Вайден не могла этого увидеть. Так много их приходило и уходило, все они были Лунными Ударами. Их предсказания побудили многих совершить великие дела. Некоторые предсказания волшебным образом появлялись в книгах. Эти книги хранились в библиотеке. У бабули была своя особая книга. Слова не появлялись в ней волшебным образом, но то, что она говорила, всегда сбывалось. Она всегда говорила четко, на понятном языке, без каких-либо загадок и двусмысленностей.

У нее было много предсказаний о нашей семье. Разум Вайден не мог заглянуть в будущее нашей родословной. Только бабуля и Лунный Удар по имени Джордж, скончавшийся несколько тысяч лет назад, могли это сделать.

Джордж был одним из их лучших друзей. Когда он умер, его драконианец покинула этот мир несколько дней спустя. Их тоже связывала редкая особая связь, как у бабули и ее Рубикона.

Когда Морган, наконец, обрела свою человеческую форму, она оказалась противоположностью ее драконьей форме – милая светловолосая маленькая девочка с безумно красивыми красно-карими глазами.

С доброй душой… А еще чертовски умная и такая же непослушная, как и все Рубиконы. Хотя мы учились в Академии Драконии в разное время, я был ее другом с самого детства. Я заявил на нее права шесть лет назад, когда тьма внутри нее начала пробираться в душу.

Она знала, что я стану ее всадником – ее дентом, – поскольку Рубикон не могут найти дорогу к свету без своего маяка.

Боль в моем сердце становилась все острее, когда я смотрел на хрупкое тело бабули, лежащей на кровати. В ней все еще была искра, но ее тело уже угасало. Она что-то пробормотала – то ли о прошлом, то ли о будущем. Она говорила о зле, настолько могущественном, что способно разорвать ее семью на части. Это встревожило меня. Я не смог найти в библиотеке информацию ни о чем подобном. Бабуля прожила слишком много лет. Я могу потратить всю свою вечность пытаясь понять, о чем она говорила всю прошлую неделю.

Скоро придет ее время. Она вернется домой. Обратно к нему.

Я не мог представить себе жизни без нее. Она была единственной константой в нашем генеалогическом древе, но даже это подходит к концу. Скоро ее не станет.

Раздался стук в дверь. Морган пришла. Она уже не маленькая девочка, а сногсшибательная девушка.

– Как она? – прошептала она, подходя ко мне для поцелуя.

Она села на диван рядом со мной. Я обнял ее. Хотя я не мог слышать ударов ее сердца, я знал, что оно бьется в том же ритме, что и мое.

– То в сознании, то нет. Сегодня она пару раз приняла меня за него.

Слезы навернулись на глаза Морган. Она подошла к кровати бабули.

Бабуля проснулась.

– Моя милая, милая Морганна.

Морган улыбнулась.

– Не оставляй меня, пожалуйста.

– Ну что ты, дитя. Ты же знаешь, что ты не единственный Рубикон, которому я нужна.

Морган взбила подушку бабули.

– Что я буду делать без тебя?

– У тебя есть Тео. Только представь: когда меня не станет, вы будете сводить с ума друг друга.

Я усмехнулся. Я знал, что начну слышать мысли Морган, когда бабули не станет. В ее глазах снова появился тот самый огонек.

– С вами все будет в порядке. Я научила вас всему, что вам нужно знать. Остальное вы узнаете вместе.

Она кивнула.

– Можешь для меня кое-что сделать? – попросила бабуля.

– Все, что угодно, – сказала Морган.

– Иди посмотри, не вернулась ли его звезда.

Морган бросилась к подоконнику. Всю прошлую неделю Южной звезды не было на ночном небе. История гласит, что в день смерти Рубикона в южной части неба появилась звезда. Это была самая яркая звезда – даже ярче, чем Полярная. В книгах часто встречалась Полярная звезда, позволявшей ориентироваться на местности, даже в Библии упоминали о Полярной звезде, но никто прежде не слышал о Южной звезде.

Она сияла тысячу лет.

Все верили, что это его звезда. Его душа наблюдала за возлюбленной. Эта история кажется притянутой за уши, такая глупая и нелепая. Но семь дней назад Южная звезда просто взяла и исчезла. Может, она упала? Не знаю. Но бабуля искренне верила, что это он пришел за ней. Миф больше не кажется таким глупым.

С тех пор как эта звезда исчезла, бабуля становилась все слабее и слабее. Как будто жизнь покидала ее. Она была готова. Мы нет. Я не хочу прощаться. Кто будет поддерживать мир и порядок? К кому идти, когда не можешь принять решение? Бабуля была таким человеком, к которому все шли за советом. Конечно, есть и другие старые драконианцы, но бабуля – самая мудрая из них всех.

Я пока не могу с ней попрощаться. Не тогда, когда весь мир заглядывает мне через плечо. Я следующим в очереди: она отдала корону мне, а не моему отцу. Не знаю, смогу ли я править так, как она вместе со своим Рубиконом.

Она сказала, что именно поэтому и отдала корону мне: великий король никогда не знает, что он великий король.

Меня это не убедило.

ЕЛЕНА

Было уже поздно. Я исчезала и появлялась в разных временных линиях. Я так много раз прощалась с близкими людьми. Смотрела, как они возвращаются на землю, превращаются в пыль, из которой были сделаны. Так много людей умерло на моих глазах. Сначала мой отец, потом его жена. Потом мои друзья.

Их лица забыты, воспоминания поблекли.

Блейк всегда был рядом, облегчал мне жизнь… А потом он тоже ушел. Я думала, что умру вместе с ним, но я смогла найти любовь в других людях.

Особенно в молодых, только пришедших в этот мир.

Новые люди для меня – это те, кого нужно любить, обнимать, направлять и снова прощаться.

Кто-то скажет, что это слишком жестоко. Что невозможно снова и снова открывать свое сердце, чтобы любить. Но для меня это было естественно. Это была моя жизнь. Она казалась полной.

Я помогла многим. Я многих наставляла. Я любила многих. Но любила ли я когда-нибудь по-настоящему так, как любил мой отец?

Я больше не знаю, что было на самом деле, а что нет. Невозможно разложить кусочки по местам.

Морган снова пришла сегодня вечером. Она подтвердила: да, его звезды так и нет. Он наконец-то пришел за мной.

Я услышала, как кто-то шмыгнул носом, и открыла глаза.

Тео присел на корточки рядом с моим шкафом. Милый мальчик был точной копией моего Блейка. Он смеялся каждый раз, когда я говорила ему это.

Что он здесь делает? Почему не идет спать? Я научила его большему, чем кого-либо другого. Он готов, даже если сам в это не верит. Он готов.

Наконец он поднял глаза на меня. Мне показалось, что моя душа была в огне. Словно в мое тело вдохнули новую жизнь. Внутри все затрепетало.

Его глаза были полны сострадания. На меня так не смотрели почти тысячу лет.

Это не Тео.

Блейк.

– Почему так долго?

– Я уже говорил тебе раньше. На другой стороне время работает по-другому, – тихо сказал он.

Он был невероятно красивым, всегда, вплоть до того дня, когда покинул этот мир.

– Я так по тебе скучала, – произнесла я своим старческим голосом. Везучий, скотина. Он-то вернул себе свое молодое тело.

– Я скучал по тебе еще больше, – прошептал он.

– Сколько времени у меня?

– Еще один день, Елена.

Я улыбнулась. Еще один день. А потом я вернусь домой.

– Твоя мама взяла там все в свои руки, – пошутил он. – Я должен помочь ей с приготовлениями, мы готовимся встретить тебя.

Я улыбнулась.

– Как в наш первый поход по магазинам? – его лицо вытянулось, и я спросила: – Почему у тебя так вытянулось лицо, любовь моя?

Он коснулся моей морщинистой щеки.

– Тебе нужно вспомнить, что произошло на самом деле, Елена.

Я сглотнула. Я понимала, о чем он говорил. Я боролась с этим всю прошлую неделю.

– Ты должна сказать Тео, что ему нужно сделать. В противном случае они застрянут в неправильном будущем.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросила я.

Временные линии, различные этапы моей жизни – все встало на свои места, как только его палец коснулся моего виска. Одна реальность, где все было на самом деле, но помнили только мы двое… И другая, которую все остальные считали правдой.

– Они не могут застрять с этим прошлым. Скажи ему, что он должен сделать.

Сначала это казалось какой-то бессмыслицей. Но потом я вспомнила. Я вспомнила ту ночь, когда Блейк вбежал в нашу комнату и сказал ужасную правду.

– Это был… Тео? – спросила я.

Он кивнул.

Мои глаза наполнились слезами.

– Но ты сказал, что это был ты?

– Я ошибался. Жаль, что я ошибался, – выражение его лица выражало неизмеримое сострадание.

– Мне тоже… – у меня задрожали губы. Я даже не смогла закончить свое предложение.

Он снова кивнул.

– Она была невинным младенцем, не так ли?

– Шшш. Она понимает, Елена. Она знает, почему мы должны были это сделать. Силхо тоже ждет тебя. Она не может дождаться, когда, наконец, встретится со своей мамой.

Я громко шмыгнула носом.

– Буду ли я помнить это завтра?

– Будешь, – он улыбнулся.

Я ответила на его улыбку, хотя она не коснулась моих глаз.

– Все еще мастер. Надеюсь, мне не придется убивать там других женщин.

Он рассмеялся.

– Там нельзя убивать. И я не замечаю, кроме тебя, ты же знаешь. Спи, моя любовь, – его губы коснулись моего лба. – Я вернусь завтра.

Я закрыла глаза и стала ждать последнего дня своей жизни.

Что я выберу завтра… свою дочь или весь мой род?

ВТОРАЯ ГЛАВА

ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ НАЗАД

ЕЛЕНА

Прошло восемь лет с тех пор, как моего отца освободили из Итана, и четыре года с тех пор, как я стала миссис Блейк Лиф. Это были самые удивительные четыре года. Он был моей второй половинкой. Он обращался со мной не просто как с принцессой Пейи, но и как с королевой своего сердца.

И он был чертовски романтичным! Ночь, когда он сделал мне предложение, была волшебной.

Он ежедневно писал мне стихи… Я была от них без ума. На одном из свиданий мы отправились кататься на яхте моего отца.

В ту ночь мы много говорили вслух, до этого он ментально закрывался от меня несколько дней. Блейк начал читать мои мысли, когда я уже целых десять с половиной месяцев могла читать его. Мы провели почти целый год в тишине, общаясь только мысленно. Мы делали это так долго, что наши родители по-настоящему забеспокоились.

Но каждый раз раз, когда он готовил для меня сюрпризы, я не могла услышать от него ни звука. Он умело скрывал то, о чем я не должна была узнать раньше времени.

А я так сильно старалась, что у меня начались головные боли, но все же не смогла выяснить, что он планировал.

Однако в ту ночь я забыла обо всем.

Десерт был накрыт. Шеф-повар, который поехал с нами, дал Блейку корзинку. Он начал раздеваться. Я безумно хотела его, но он категорически отказывался нарушить обещание целомудрия, данное моей матери. На мгновение я потерялась в своих мыслях, погрузившись в восхитительное воспоминание о нашей единственной ночи.

– К чему это все?

– Подожди и увидишь.

Он расстегнул рубашку. Я с трудом оторвала взгляд и неохотно отвернулась.

– Перестань думать об этом, – сказал он. Его замечание рассмешило меня. – Мне тоже нелегко.

Я покачала головой. Ничего не могу с собой поделать.

Обернувшись, я застонала. Он стоял совершенно голый с одной лишь корзиной в руках.

– Прекрати, – предупредил он, и я снова рассмеялась.

Я пыталась мысленно переключиться на что-нибудь другое, но было трудно не думать о его идеальном теле и о том, как я лежу…

– Елена! – взревел он.

– Прости!

Он покачал головой, помогая мне взобраться на борт яхты.

– Серьезно, женщина, – от его кривой улыбки и горящих глаз у меня подкосились колени.

Он обнял меня за талию и подпрыгнул в воздух.

Не удержавшись, я крикнула:

– Ю-ху!

Это было потрясающее чувство.

Он превратился в дракона и понес меня в платье, потому что на мне в тот вечер было крошечное подобие платья.

Я все время пыталась искусить его, чтобы он забыл о своем обещании моей матери, но Блейк превратился в такого хорошего мальчика, что иногда мне хотелось вернуть того плохого мальчика, которым он был раньше.

Я почувствовала, как мы приземлились. Это была мягкая посадка, но я все равно почувствовала.

Он раскрыл ладонь. Мы были на вершине горы. Ярко сияли звезды. Огромная полная луна освещала пейзаж внизу.

Позади нас были деревья. На поляне было расстелено одеяло. Фонарь проливал теплый свет на подушки, сложенные на одеяле.

Он приходил сюда накануне. Я уловила это из его мыслей, перед тем как он закрыл свой разум.

– Как ты это делаешь? – пробормотала я.

– Легко и просто, – сказал он, натянул брюки и поднял рубашку, просунув руки в рукава. Он не стал застегивать рубашку. Вместо этого он схватил меня и страстно поцеловал.

Мои гормоны взбушевались.

Он рассмеялся.

– Ты сводишь меня с ума своими мыслями.

Я застонала. От него-то мыслей не дождешься. Бесит.

– О, пришло время расплаты, – прошептал он.

Каких-то десять месяцев – было бы за что мстить. И что он сделал первым делом, когда начал слышать мои мысли? Тут же нашел способ закрыть свои.

Мы устроились на одеяле. Он открыл бутылку шампанского. В этом не было ничего особенного. Я втайне надеялась, что он сделает предложение, но в итоге все ночные свидания с шампанским проходили без заветного вопроса, и я была страшно разочарована. Я знала, что все из-за моего отца. Даже не представляю, сколько раз Блейк просил у него моей руки. Много. Но мой отец каждый раз отвечал:

– Еще не время.

Шампанское абсолютно ничего не значило.

Он читал Шекспира вслух, а я слушала. Плохое освещение ему ничуть не мешало. Он снова взбаламутил то, что не следовало бы ворошить.

Я лежала, положив голову ему на живот, а он лежал на спине и читал «Сон в летнюю ночь».

Мы угощали друг друга «драконьими поцелуями». Это почти как «итальянские поцелуи» (прим. ред. Известный бренд шоколадных конфет), но вместо шоколада они покрыты карамельной начинкой со вкусом апельсина и наполнены темным мороженым с чили и шоколадом. Блейк использовал свою магию мороза, чтобы они оставались холодными.

За это стоило умереть.

– Конец, – сказал Блейк, закончив читать книгу.

– Красиво. А где мое стихотворение? – спросила я, и он улыбнулся.

– Что, если я скажу тебе, что сегодня вечером стихотворения не будет?

– Четыре года ежедневных стихотворений, а сегодня у тебя нет ни одного? Нет. Я на это не куплюсь.

Он засмеялся, развернулся и вытащил из заднего кармана мятый листок бумаги.

Он терпеть не может, когда я читаю его стихи у него на глазах, но мне было все равно.

Он протянул листок мне, крепко держа, чтобы я не могла его забрать.

– Серьезно? – возмутилась я. – Ты порвешь его.

Он засмеялся и отпустил.

Я приподнялась и встала на колени, расправляя листок.

Стихотворение было длинным.

Я мечтал вернуться к свету

С тех пор, как поглотила меня тьма,

Казалось, я на грани срыва,

Но ты явилась и спасла меня.

– Оу.

Он просто улыбнулся и покачал головой.

Теперь я вновь могу дышать,

Все демоны вернулись в ад,

И что бы жизнь нам ни сулила,

Ты лучшая из всех наград.

Я благодарен небесам,

За то, что вместе мы с тобой,

Твоя вера в меня мне сил придает,

С ней я всегда найду дорогу домой.

О, это, видимо, одно из тех стихотворений, после которых я всегда плачу. Я уже чувствую, что близка к этому.

И если завтра конец света,

Я знаю, что умру, любя,

Ведь с тобой я буду рядом

Каждую секунду каждого дня.

Остался лишь один вопрос

Простой, но он, любовь моя,

Всю нашу жизнь вот-вот изменит…

Скажи, ты выйдешь за меня?

Мое сердце затрепетало, когда я прочитала последнее предложение. Слезы навернулись на глаза. Отец, наконец-то, дал свое благословение.

– Это правда?

Он просиял. Я обняла его за шею и поцеловала.

– Да, да, миллион раз да! – воскликнула я. – Когда ты его спросил?

– На прошлой неделе, но он сказал, что ему нужно подумать. Что-то мне подсказывает, что в этот раз в дело вмешалась Констанс.

Я радостно взвизгнула и прижалась губами к его губам.

Его мысли ворвались в мое сознание, и я усмехнулась, все еще прижимаясь губами к его губам.

– Так вот почему…

– Да, именно поэтому мне пришлось закрыться от тебя. Я не хотел испортить сюрприз.

Он поднялся и достал из корзины маленькую бархатную коробочку. И протянул ее мне.

Я открыла ее и ахнула. На черной бархатной подложке сверкал огромный драгоценный камень.

– Он называется драконий камень, – пояснил Блейк. – Он принадлежал твоей бабушке. А вот само кольцо совершенно новое. На создание этой красоты ушло около трех дней.

– Оно ослепительно красиво.

Он достал кольцо из коробочки и надел его мне на палец, нежно целуя костяшки пальцев. После чего посмотрел на меня из-под густых ресниц.

– Ты прекрасна.

Я вздохнула и улыбнулась, как идиотка. Разве можно быть еще счастливее? Я обхватила его руками и поцеловала снова.

Я поддалась порыву, и в кои-то веки он не стал меня останавливать. Он опустил меня на землю.

Мои ноги обвились вокруг его талии. Его тело сильно прижалось к моему.

Я уже не могла ни о чем думать.

Когда мое дыхание стало тяжелее, он внезапно затормозил, застонал и отстранился.

– Серьезно?! – надулась я.

– Я дал обещание, Елена.

– Призраку, Блейк. Ее здесь нет, – мой голос был пронизан злостью.

– Не будь такой. Пожалуйста, – он притянул меня в свои объятия. Его губы коснулись мочки моего уха. – Ты не представляешь, как мне тяжело.

– Что-то не видно, – захныкала я.

– Ну, – протянул он, и я догадалась, что он улыбается. – Видно – не видно, но это чистая правда.

Волшебная ночь подошла к концу.

Никогда бы не подумала, что могу не любить свою маму. Вот зачем она стребовала с него это обещание? В то же время я не могла его винить. Он изо всех сил старался сдержать свое обещание. И никакие мои слова не заставят его отступить от своего слова.

После свидания на горе он вернул меня в замок. Я ужасно злилась, что нам вновь приходится расставаться. Почему я не могла просто остаться у него?

У Блейка была прекрасная квартира на побережье. Я очень любила это место. Вот только мой отец никогда не позволял мне ночевать у парня.

– Скоро они ничего не смогут сказать, – Блейк не стал оборачиваться человеком, и я понимала почему. Искушение всегда было сильнее всего во время прощания.

– Ага. Молись, чтобы мой отец назначил дату в ближайшее время, а не через три года.

Его драконья морда вытянулась. Ага. Я услышала, как он мысленно выругался.

– Спокойной ночи, – рассмеялась я.

Он зарычал.

– Спокойной ночи, принцесса.

– Будь осторожен, пока летишь.

– Буду.

– Сладких снов, – сказала я.

– Никакие сны не могут быть слаще, чем моя жизнь сейчас, – он хлопал крыльями, паря в воздухе. – Сегодня ночью я встану на колени и буду молиться, чтобы нам не пришлось ждать три года.

Я рассмеялась и пошла в свою комнату.

Ненавижу прощаться.

Я подошла к спальне отца и Констанс и постучала в их дверь.

– Войдите, – откликнулась Констанс. Я открыла дверь, вбежала внутрь и запрыгнула на их кровать. Мой отец уже спал.

– Смотри! – закричала я.

Она завизжала, разделяя мой восторг.

– Это потрясающе, Елена! Расскажи мне все. Как он это сделал?

Я показала ей стихотворение. Мой отец открыл свой единственный глаз.

– Спасибо, папочка, – я упала на него и поцеловала в обожженную сторону лица.

– Угу. Где он?

– Не здесь, – вздохнула я. – Прошу, не начинай.

Меньше всего на свете я хотела слушать лекцию.

– Как здорово, Елена, – восхищалась Констанс. – А он умеет писать стихи.

– О да.

Я вернула себе листок и обняла ее.

– Спасибо, – прошептала я ей на ухо. – Я знаю, что тут не обошлось без помощи одной Серебрянокрылой.

Она рассмеялась.

– Давно пора. Я больше не могла вынести его разочарования, – прошептала она в ответ.

Я пожелала им спокойной ночи и ушла.

У меня зазвонил телефон. Это был Блейк.

– Ты им показала? – спросил он.

– Да.

Я положила телефон на кровать и пошла к гардеробной.

– Елена, клянусь, если ты еще раз разденешься передо мной, я отключу свой телефон.

Я рассмеялась.

– Я просто переодеваюсь.

Я надела свою сексуальную ночнушку.

Судя по стону, он заценил. И затем рассмеялся.

– Что, это тоже нельзя? – спросила я, когда он отказался смотреть на меня.

– Так нечестно, – сказал он, а затем его лицо исчезло.

Я побежала к своему Кэмми и снова позвонила Блейку. Гудки продолжались бесконечно.

Я попробовала еще несколько раз, но он не отвечал.

Он что, решил просто игнорировать меня?

Я позвонила ему снова. Он не ответил. Автоответчик переключил меня на голосовую почту.

«Ответь. Ответь. Возьми трубку!»

Мне хотелось плакать. Значит, это была красная карточка. Мне не следовало этого делать.

Я бросила телефон в ящик, забралась в кровать и натянула одеяло на голову.

Как же меня это бесило. Дико. И все из-за какого-то дурацкого обещания.

Драгоценный камень помолвочного кольца светился под одеялом. Невероятное. Единственное в своем роде.

Я услышала какой-то шум. Откинула одеяло с лица и посмотрела на дверь.

Кто здесь? Я мысленно позвала Блейка несколько раз, но он был слишком далеко, вне досягаемости.

Я сразу же перешла в режим драконианца. Я вылезла из кровати и схватила с тумбочки украшение.

Посмотрев вниз на свою ночную рубашку, я вздохнула и закатила глаза. Надевать эту дурацкую ночнушку было плохой идеей. Если мне придется сражаться… Образ, вырисовавшийся в моей голове, был комичным.

Я завернулась в одеяло. Сжимая украшение, спрятанное под одеялом, как оружие, я направилась к двери.

Медленно протянула руку и приоткрыла дверь.

Блейк. Он прислонился к стене, одетый только в джинсы. Он, казалось, не был впечатлен, ни капельки. Скрестив руки на груди, он полностью вошел в образ плохого мальчика.

Распахнув дверь шире, я втащила его внутрь.

Наши губы соприкоснулись. Мы не произнесли ни слова. Мы просто целовались, как будто от этого зависело выживание Пейи. О, ему не следовало приходить.

Он прижал меня к стене. Жестко. Он стянул с меня одеяло, обнажив мою ночнушку и украшение, которое я спрятала под одеялом.

Он усмехнулся.

– Любимая, ты владеешь огнем и молнией, но все равно схватила безделушку с тумбочки?

– Заткнись, – я притянула его ближе к себе.

Он застонал, когда наши тела соприкоснулись. Его руки блуждали по мне.

Когда его губы мягко коснулись кожи на моей шее, мурашки побежали по всему моему телу.

– Если твоя мать появится, чтобы надрать мне задницу, объясняться будешь ты, – быстро проговорил он.

– С удовольствием, – ответила я. Мы оба рассмеялись.

Он страстно поцеловал меня. Его руки подхватили меня под бедра, поднимая с пола. Мои ноги обвились вокруг его талии, когда он прижался всем своим телом к моему.

Он был произведением искусства. Все в нем сводило меня с ума. Его поцелуи стали быстрее, когда он одним рывком сорвал с меня ночнушку.

Его руки терзали джинсы. Звук порванной ткани заполнил комнату.

Блейк прижался своими губами к моим. Наши языки танцевали. И этот танец знали только мы.

Он снова сильно прижался ко мне. Его толчки были энергичными, до боли настойчивыми и мощными. Уже через две минуты я с трудом подавляла стоны.

Меня охватила эйфория.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

Свадьба состоялась три месяца спустя. Констанс наняла лучших организаторов мероприятий для нашего особенного дня.

Это было нечто такое, чего Пейя никогда не видела: сочетание традиционной драконьей свадьбы и королевской.

На всех таблоидах сообщалось о столь грандиозном событии.

Туда собирались прийти все-все-все. О, и при всем этом… Свадьба должна была состояться в небе.

Брак, заключенный на небесах.

Для многих это была несбыточная мечта, но как только начались поиски путей ее осуществления, я поняла, что это действительно возможно.

Блейк обожал небо. Он был создан для неба. Как выяснилось, только так все драконы и женились.

Просто в нашем случае будет немного сложнее.

За месяц до свадьбы мой отец позвал Блейка. Он переехал, сняв временную комнату в замке до свадьбы. Он проводил с папой столько времени, сколько мог, учась быть правителем. Папа взял его под свое крыло. Он научил его всему, что знал о том, как стать великим королем. А это было очень много.

Ночью Блейк прокрался в мою комнату, обходя все мины-ловушки, расставленные моим отцом.

Волшебный день наконец-то настал.

Я не могла оторвать взгляд от своего отражения.

Мое платье было белым с пурпурно-черной кружевной отделкой, которая соответствовала цвету драконьей чешуи Блейка. Спинка была отделана тонким полупрозрачным слоем кружева, сотканного в форме дракона. Мои плечи были обнажены, а рукава начинались с предплечий, ниспадая до запястий складками пурпурного кружева.

Я никогда в жизни не видела такого пышного платья. Юбка полностью скрывала ноги, но талию подчеркивал корсет, сшитый из искусственной фиолетовой кожи в сочетании с белым атласом.

Когда я впервые увидела его и почувствовала мягкость ткани в своих руках, то подумала, что это шкура Блейка, но нет. Это было просто подобие.

Я не могла поверить, что такое красивое платье было создано специально для меня. В тот момент я почувствовала себя сказочной принцессой.

Блейк планировал надеть традиционный драконий наряд. Моей первой мыслью было, что он явится голым, но меня заверили, что такого не будет. Слава богу, свадьбы драконов и людей обычно проводились в человеческом облике.

Просто никогда не было такого, чтобы невеста была бы королевской крови.

Его наряд напомнил мне шотландский килт. Блейк тоже будет на свадьбе в платье. Я решила подразнить его по этому поводу, но он ответил странным взглядом. Ему эта шутка не показалась смешной.

На его килте была не клетчатая ткань, а чешуйчатая. Это был его цвет – темно-фиолетовый. К нему прилагался жилет наподобие Самурая-3000, только более мягкий по краям и гораздо более искусно украшенный атласом цвета воронова крыла и золотой отделкой. На плечах плащ. Ботинки зашнурованы до колен. Блейк был похож на некого греческого бога. Боюсь представить, что ждет меня у алтаря. Голова закружилась, и сомнения затуманили мой разум.

Я вот-вот стану чьей-то женой. Не просто чьей-то, а… Рубикона. Что, если я не сделаю его счастливым? Что, если все изменится?

Может, мы поторопились? Может, из-за этого отец продолжал раз за разом отказывать ему… Он знал, что я еще не готова?

Я попятилась от зеркала к вентилятору. Я широко раскинула руки, как птичьи крылья, и подождала, пока воздух остудит мою голову.

В таком виде меня нашли Бекки и Сэмми. Они обе выглядели прелестно в своих золотисто-фиолетовых платьях.

– Тааак, что с тобой такое? – спросила Бекки.

– Не знаю. Мне жарко. – Мой голос звучал сдавленно.

Она подошла. Ее коротко подстриженные черные волосы подпрыгивали при каждом бодром шаге.

– Ты самая прекрасная невеста, которую я когда-либо видела, Елена.

Уголок моих губ приподнялся.

Ее большие карие глаза прищурились.

– Только не говори мне, что ты струсила!

– Я не знаю, – захныкала я. – Это же, блин, чертов Рубикон, Бекки.

– И он, блин, женится на чертовой принцессе Пейи, Елена. Ты не думала, что ему тоже страшно?

Я сделала глубокий вдох. В ее словах был смысл.

– Но это Блейк. Твой рыцарь в сияющих доспехах. Твой Дент. Парень, который буквально подарил бы тебе луну и звезды, если бы мог. Он будет любить тебя вечно, Елена.

Она поправила прядь моих волос.

– Когда ты успела стать такой мудрой? – спросила я.

– В тот день, когда я стала миссис Джордж Миллс.

Мы обе рассмеялись.

– Пожалуйста, не разбивай сердце моему брату, – попросила Сэмми. Я и забыла, что она тоже здесь. За последние несколько лет она стала похожа на тень. Бекки и я перепробовали все, чтобы вытащить ее из этого, но через некоторое время мы просто перестали пытаться. Она явно не хотела, чтобы ее спасали от страданий из-за смерти Дина. Я целую вечность не видела ее фирменных ямочек на щеках.

Я подошла к ней и обняла, стараясь не испортить ее уложенные каштановые волосы.

– Я бы никогда не разбила ему сердце. Я слишком сильно его люблю.

– Хорошо, – прошептала она. – А теперь иди и выходи за него замуж.

Дверь открылась, и вошел мой отец с Констанс. Папа выглядел роскошно в своем кожаном костюме и изящной, но в то же время очевидно мужской короне. Плащ каскадом ниспадал с его плеч.

Слезы навернулись на его глаза, едва он увидел меня.

– Скажи что-нибудь. Пожалуйста.

Он покачал головой и вытер слезы.

– Девушки, можете дать нам с дочерью пару минут наедине?

Они вышли из комнаты.

Он нежно взял мои руки в свои.

– Ты сегодня так похожа на свою мать. – Его голос надломился.

– Папа…

– Нет, Елена. – Он взял мои руки и поцеловал их. – Я ошибался последние четыре года, не желая никому тебя отдавать. Прости меня.