Текст книги "Тени прошлого"

Автор книги: Эдна Бьюканан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23

– Может, мы лучше поедем к нему? – спросил Берч.

– Нет, лучше покатайтесь на машине времени, – распорядилась Райли.

Она объяснила, что они вряд ли смогут чем-то помочь. Стоун не пострадал, а стрелявший растаял, как дым от сигареты.

– Господи, ты думаешь, это как-то связано с его делом?

– Не удивлюсь, если это так, – ответила она. – В Миссисипи явно завелась какая-то гнильца. Терпеть не могу привлекать посторонних. Никогда не знаешь, кто тебя подставит.

Онни из библиотеки «Майами ньюс» провела Берча и Назарио в отдел микрофильмов и показала, как искать нужный материал.

– Сегодня утром Флер не появилась. Это хороший знак, – с надеждой сообщил Назарио Берчу. – Наверное, подыскивает себе квартиру или уже обживается там с новой соседкой.

Детективы с головой погрузились в прошлое. В те годы, когда убили Нолана, Майами-Бич был еще захолустным курортом. На Южном побережье в основном жила местная знать. Артур Годфри вел свои передачи из отеля «Кенилу-орт» в Бэл-Харборе. Времена были патриархальные, хотя уже чувствовалось наступление перемен. Президентом тогда был Джон Фицджеральд Кеннеди, и многие считали, что на этом посту его рано или поздно сменит брат Роберт. Мартин Лютер Кинг еще был жив и читал свои проповеди. Будущее сулило безграничные возможности. Юрий Гагарин, преодолев земное притяжение, первым из людей полетел в космос. За ним последовал американец Алан Шепард на корабле «Фридом-7».

Затем повеяло ветром войны. Молодых парней призывали в армию и отправляли во Вьетнам. Весной провалилось вторжение в залив Кочинос, и кубинские иммигранты стали пленниками Кастро.

В Майами жилье было дешево, транспорт практически отсутствовал, а территория к западу от Пятьдесят седьмой авеню и к северу от Флэглер-стрит была почти необитаемой и вплотную подступала к болотам.

– Ты только посмотри на эти объявления, старик! – воскликнул Назарио. – В 1961 году дом у моря можно было купить за тридцать тысяч баксов.

Когда они сделали перерыв, чтобы выпить по чашечке кофе, Берч машинально набрал на библиотечном компьютере слова «Майами» и «младенцы». Поисковая система выдала ссылки на материалы, напечатанные после 1980 года, с того момента, когда в газете появился компьютер. Их было великое множество. Набранные Берчем слова встречались более чем в шестистах статьях.

Отсеяв заметки, в которых говорилось о достижениях в области медицины, Берч начал просматривать первые строчки остальных сообщений. Во многих упоминалась некая Элизабет Уэнтворт. Откинувшись на спинку стула, Берч пригубил остывший кофе и нахмурился.

– Элизабет Уэнтворт, – пробормотал он, как бы рассуждая вслух. – Где я слышал это имя?

Назарио, читавший микрофильм газеты сорокачетырехлетней давности, не отрываясь от экрана, ответил:

– Ее убили за день до смерти Нолана. Забили до смерти. Интересно за что?

– Вот так штука, – пробормотал Берч.

Элизабет Уэнтворт, дипломированный врач-натуропат, всю жизнь имела дело с младенцами. Свою карьеру она начинала с подпольных абортов, потом стала поставлять новорожденных для незаконного усыновления.

Истинные масштабы ее деятельности стали известны только в начале восьмидесятых, через двадцать лет после ее смерти. Вся эта история вылезла наружу, когда рожденные в ее клинике и усыновленные дети выросли и потянулись в Майами на поиски своих биологических матерей. В отличие от официально усыновленных детей, которые всегда могли получить документы о своем рождении и усыновлении, у этих бедолаг такой возможности не было.

Никаких документов не существовало. Элизабет Уэнтворт начисто стирала прошлое, проставляя в метриках имена усыновителей под видом настоящих родителей. Таким образом заметались все следы.

Именно этим обстоятельством объяснялась ее чрезвычайная популярность среди незамужних матерей и супружеских пар, мечтавших усыновить ребенка. Молодые незамужние девицы вовсе не желали, чтобы кто-нибудь узнал о том, что в пятидесятые – шестидесятые годы считалось позором. А приемных родителей вполне устраивало, что к ним не будут соваться назойливые социальные работники или мамаши, которые вдруг надумали забрать своего ребенка обратно.

Слух о клинике Уэнтворт распространился подобно лесному пожару, и вскоре она стала самым известным центром неофициального усыновления.

Родители со всех уголков страны посылали малолетних беременных дочерей на «каникулы» в Майами, после которых девочки возвращались домой загорелыми и стройными. Бездетные пары приезжали домой после отдыха на побережье уже счастливыми родителями, со свидетельством о рождении ребенка.

Через пару десятков лет тонкий ручеек искателей семейных корней превратился в мощный поток. Как выяснилось, доктор Уэнтворт успела провернуть несколько сотен незаконных усыновлений.

Приемные дети даже создали инициативную группу по поиску записей доктора Уэнтворт, но так ничего и не нашли. Она не вела никаких записей.

Тогда они обратились в прессу, и на свет выплыли скандальные подробности этого дела. Доктор Уэнтворт платила полицейским из управления Майами, чтобы они прикрывали ее подпольный бизнес. Более того, если новоиспеченная мамаша проявляла нерешительность, когда приходило время расставаться с младенцем, полицейские тут же сажали ее в автобус и выдворяли из города.

Позднее лицензионная комиссия объявила, что прекращает выдачу лицензий врачам-натуропатам.

Доктор Уэнтворт начинала свою карьеру еще в те времена, когда аборты были запрещены, и ее неоднократно арестовывали и привлекали к ответственности. Потом она устроила на втором этаже своего большого дома палаты для рожениц, а на первом разместила кабинет и клинику.

Именно там ее и нашли забитой до смерти. Ей только что исполнилось тридцать девять. Все свои секреты она унесла с собой в могилу.

– Возможно, мы напали на след, – предположил Берч. – Если только между ней и Ноланом была хоть какая-то связь.

– Они были одного возраста, – сказал Назарио, – а Майами был тогда большой деревней. Они должны были знать друг друга.

В некрологе Уэнтворт говорилось, что ее девичья фамилия была Раминг и что она была разведена. Окончила среднюю школу в Майами.

Как и Пирс Нолан. В библиотеке «Майами ньюс» имелось собрание старых школьных ежегодников с фотографиями учащихся.

– Aqui esta! [9]9
  Вот они! ( исп.)


[Закрыть]– воскликнул Назарио.

Оказалось, что Элизабет Раминг и Пирс Нолан учились в одном классе. На одной из фотографий красивый мужественный Нолан играл в футбол, на другой – Элизабет Раминг маршировала в военной форме, высоко подняв жезл. На странице, посвященной выпускному балу, за воздушными шарами, лентами и другими танцующими можно было заметить и их.

Но потом Пирс Нолан уехал учиться в колледж, воевал, встретил в Нью-Йорке прекрасную аристократку, привез ее в Майами и стал отцом семейства.

А Элизабет Раминг получила диплом натуропата, занялась врачебной практикой и вышла замуж за человека по имени Дональд Уэнтворт, но через некоторое время развелась с ним.

Мальчик и девочка, двадцать два года назад вместе танцевавшие на выпускном балу, были убиты в Майами в августе 1961-го с разницей в один день.

Глава 24

– Вы что, вчера вечером пошли развлекаться дальше? – озадаченно спросила Эштон Бэнкс.

– Не совсем, – ответил Стоун, потирая покрасневшие глаза. – Я сидел на работе и писал протоколы.

Взяв напрокат машину, Эштон поехала в офис атторнея штата, где переговорила с прокурором округа Майами-Дейд Джой Салазар.

– Я нашла протоколиста, который запишет показания вашей бабушки, – сообщила она Стоуну.

После короткого разговора с лейтенантом Эштон снова подошла к столу Стоуна. Бледная и злая, Райли примчалась в управление сразу же после перестрелки и всю ночь провела в тщетных попытках вычислить нападавшего.

– Простите, но вы, видимо, забыли упомянуть, что в вас ночью стреляли.

– Так вы же не спросили, – пожал плечами Стоун. – Ничего страшного не произошло. Никто не пострадал.

– Значит, теперь я каждый день должна интересоваться, не стреляли ли в вас накануне? Вы жаловались, что ваша бабушка не слишком разговорчива. Теперь понятно, в кого вы пошли. Ну, и что выдумаете по этому поводу? – мрачно спросила Эштон.

– Да могло быть все, что угодно. Приняли за кого-то другого, или просто попал под бандитские разборки. А может, освободился кто-то из моих бывших подопечных и решил меня достать. Или какой-нибудь придурок купил себе новую игрушку и решил попугать проклятых копов.

– Но вы же не были в форме. – В ее больших глазах застыла тревога.

– Это ведь Майами. Газетчики уже пронюхали про это дело, но поскольку никто не пострадал, а утренний номер уже ушел в печать, большой сенсации не будет. Наш пресс-секретарь обещал не упоминать моего имени. Только не говорите ничего бабушке. Хорошо?

– Ладно, – нахмурилась Эштон. – Ваш лейтенант говорит, что это может быть связано с нашим расследованием. Вы не думаете, что…

– Думаю.

Они посмотрели друг на друга.

– Ваша бабушка сможет дать показания сегодня? Я думала взять их в офисе атторнея, но если ей удобнее говорить дома, мы сможем это организовать.

– Я у нее спрошу.

Стоун потянулся к телефону, но тут раздался звонок.

Сняв трубку, Стоун подмигнул Эштон:

– Это ваш дружок Эйза Андерсон.

Но когда Эйза начал говорить, улыбка сползла с лица Стоуна. Он махнул Эштон, чтобы она взяла трубку параллельного телефона.

– Рад, что застал вас обоих, – деловито произнес Андерсон. – Хочу вам кое-что сообщить. В целях безопасности я организовал негласное наблюдение за подозреваемыми. Всех троих сейчас нет на работе. Рон Джон Купер, Эрнст Ли Эванс и его сын Уэсли Эванс, полицейский сержант из того же управления.

Эштон Бэнкс широко открыла глаза.

– Как давно они отсутствуют?

– Последний раз их видели незадолго до твоего отлета в Майами. Уэс Эванс взял неделю отпуска. Одновременно пропали его отец и Купер. Мы пытаемся проследить за их передвижением по кредитным карточкам. Но ведь они копы. Уэс снял деньги только один раз, когда заправлял машину, это больше двух суток назад. С ним был его отец. Он сказал заправщику, что они едут на охоту. Будь осторожна. Они могут быть у тебя на хвосте.

– Вполне возможно, – ответила Эш, переглянувшись со Стоуном.

– Они уже здесь, – решительно заявил тот. – Вчера вечером кто-то спрашивал обо мне в управлении, а потом исчез. А чуть позже в меня стреляли из засады. Дежурный сейчас помогает сделать фоторобот.

– Мне нужны фотографии подозреваемых, – сказала Райли. – Голову даю на отсечение, что один из них будет копией нашего фоторобота.

– Послушайте, уважаемая, – обратилась она к Эш, – у вас в конторе явная утечка информации. По вине ваших людей погибло уже несколько человек. А теперь чуть не пострадал один из наших детективов. Если вы хотите, чтобы мы с вами сотрудничали, ничего не сообщайте своим. Ни одной живой душе, пока информатора не найдут и не арестуют вместе с подозреваемыми. В отель вам возвращаться нельзя. Переезжайте в другое место, где-нибудь на побережье. Постарайтесь затеряться среди туристов. И не говорите своим, где вы остановились.

– Я как раз собиралась это предложить, – ответила Эштон Бэнкс.

* * *

– Господи, да эти парни сейчас уже старики, – сказал Корсо, когда они ехали в машине.

– От этого они не стали менее опасными, – мрачно произнесла Эш. – У людей в этом возрасте мало шансов выжить за решеткой, особенно если они бывшие копы. Любой серьезный срок для них равносилен смертному приговору. И они об этом прекрасно знают.

– Да, но почему они должны приехать именно сюда? Вряд ли они отважатся напасть на полицейского.

– А Гловер? – возразил Стоун.

– А вчерашние выстрелы? – поддержала его Эш.

– Стрелявший знал, куда метил. Первые пули пролетели в каком-то дюйме от меня.

– Ну, вы меня совсем запугали, – проворчал Корсо, неохотно натягивая бронежилет.

– Все копы знают, что бронебойные пули входят в такой жилет как в масло, – заметил Стоун. – И только полицейские имеют к ним официальный доступ. Час назад баллистическая экспертиза показала, что именно такими пулями пользовался стрелявший.

– Спасибо за информацию, – вздохнул Корсо. – В такие моменты я жалею, что не стал пожарником или страховщиком.

– Мог бы еще торговать подержанными машинами, – добавил Стоун.

– Или таймшерами, – съязвила Эштон Бэнкс.

Стоун усмехнулся: Эштон не упускала случая поддеть Корсо.

– Бабушка ни за что не согласится уехать из дома, – предупредил Стоун. – Она очень упрямая. Убедился на собственном опыте.

– Посмотрим, – сказала Эш.

– Да ведь она совсем худенькая, – задумчиво произнес Корсо. – Если не захочет ехать, просто возьмем ее в охапку и вынесем из дома. Никуда не денется.

Бабушка встретила их улыбкой. Несмотря на будний день, на ней было ее лучшее праздничное платье – белое с темно-синей отделкой.

– Госпожа следователь, – просияла она. – Я так и знала, что вы придете.

– Здравствуйте, бабушка. Протоколист обязательно запишет ваши показания, но сначала мы думаем переселить вас на время в другое место.

– Переселить? – переспросила бабушка, кладя на стол кухонное полотенце, которое держала в руках.

– Да, – сверкнула своей ослепительной улыбкой Эш. – Правда, здорово? В уютный комфортабельный отель с большим бассейном, мини-баром и классным обслуживанием. Вам не нужно будет готовить, убираться, заправлять постель и вообще что-то делать. Это будет отдых на море.

– Но я каждое воскресенье дежурю в центре социальной помощи. Кто-то ведь должен следить там за порядком, чтобы люди не набрасывались на продукты и не растаскивали все подряд. Надо их останавливать, иначе всем не хватит.

– Они еще больше начнут ценить вас, когда вы вернетесь. А мы тем временем немного развлечемся. Я тоже поеду с вами. Давайте помогу вам собраться.

– Как скажете, – послушно кивнула бабушка.

– Пойдемте, моя дорогая, – проворковала Эштон, обнимая старушку за талию и увлекая ее в сторону спальни. – А где ваш купальник? Обязательно возьмите его с собой.

Оглянувшись, она обворожительно улыбнулась застывшему на месте Стоуну.

– Женщин никогда не поймешь, и возраст тут ни при чем, – подвел итог Корсо.

* * *

Эш с бабушкой сели на заднее сиденье, Стоун и Корсо расположились впереди. Их сопровождала патрульная машина.

– Мне вряд ли понадобится мини-бар, – заговорила бабушка, когда они направлялись к отелю «Барселона» по Коллинз-авеню. – Я ведь совсем не пью, разве что стаканчик шерри на Рождество.

– Это и не обязательно, – отозвалась Эш. – Там есть еще соки, вода, сыр, чипсы, печенье, шоколад и всякие закуски. Один раз в Портланде у меня в мини-баре оказалась целая копченая рыбина. Длиной в полтора фута, не меньше.

– Вы шутите.

– Вовсе нет, клянусь. Посмотрим, что там припасли для нас. Открываешь дверцу, а внутри как после Рождества, – продолжала болтать Эш, внимательно глядя в окно.

– И сколько все это стоит?

– В том-то и весь фокус, – весело сказала Эш. – Они просто включат все в счет, который оплатит Южный округ штата Миссисипи.

– Штату Миссисипи давно пора заплатить по счетам, – заявила бабушка.

Поселив их в отеле, Стоун пообещал приехать в пять, чтобы вместе пообедать в соседнем ресторане.

Возвратившись к себе в управление, он обнаружил, что Эйза Андерсон уже прислал фотографии подозреваемых. Их должны были вручить патрульным перед выездом на дежурство. Чуть позже он позвонил сам и сообщил, какая у них может быть машина.

– Вероятно, это белый «форд», – пикап. Машины стариков здесь, на них никто не ездил уже несколько дней. У Уэсли три автомобиля. Последний раз его видели именно на «форде», который здесь отсутствует. У него большая кабина и багажник на крыше. Впереди глубокие сиденья, сзади – складные нераздельные. А где Эш?

– В отеле.

– В «Хайатте»?

– Мы никому этого не сообщаем.

– Даже мне? – негодующе воскликнул Андерсон. – Тому, кто больше всех хочет раскрыть это дело? – Чуть помолчав, он вздохнул: – Впрочем, вы правы. Пока не стоит доверять никому. Мы сейчас проводим внутреннее расследование, чтобы выяснить, кто снабжал подозреваемых информацией. Кстати, с кем вы там говорили?

– С секретарем, но она не отрекомендовалась. Судя по голосу, молодая женщина. Сказала, что работает там только год. Вас она не знала, но нашла в списке.

– Это, наверное, Глория.

– Я попросил ее соединить меня с кем-нибудь, кто давно там работает. Она соединила меня с женщиной, которая, по ее словам, уже сто лет здесь торчит, но просила ей это не передавать.

– Это точно Глория.

– Ту женщину звали Милдред.

– Милдред Джонсон. Вы назвали причину своего звонка?

– Я не вдавался в подробности, но сказал, кто я и откуда. Она охотно со мной говорила, но вашего телефона не дала. Я перезвонил и получил его в отделе кадров у сотрудника по фамилии Уоррен. Ему я тоже не сообщал никаких подробностей.

– Он работает сравнительно недавно, – задумчиво сказал Андерсон. – Похоже, мы нашли зацепку.

– Вы только посмотрите! Знаменитое печенье «Амос» с шоколадной крошкой! – ахнула Эш, когда они открыли минибар. – Давайте его сразу съедим!

– Перед обедом? – возмущенно спросила бабушка.

– Но ведь надо освободить место для вашего лекарства. Лучше всего хранить его в мини-баре.

Бабушка порылась в сумке, открыла кошелек.

– Вы его захватили? – спросила Эш, перестав улыбаться.

Бабушка покачала головой.

– Я его выложила на подоконник в кухне, а потом, наверное, забыла взять с собой. Ничего страшного. Я прекрасно обойдусь и без лекарств.

– Когда вы должны принимать следующую таблетку?

– Часа в три, кажется, – пожала плечами бабушка.

– Мы сейчас позвоним вашему высокому красивому внуку, и он пошлет кого-нибудь к вам домой. А если нам повезет, то привезет его сам, – шепотом сказала Эш. – Я лично не против увидеть его еще разок.

– Извините за беспокойство.

– Все в порядке. Никаких проблем. Это мы виноваты, что вам пришлось собираться в такой спешке. Нам надо было проследить, чтобы вы ничего не забыли.

Секретарь ответила, что Стоун раздает фото подозреваемых полицейским.

– Хорошо. Тогда дайте мне ключи, – предложила Эштон. – Я возьму такси и съезжу к вам домой. Сейчас закажем чай в номер, а когда его принесут, я уже буду здесь. – И она еще раз заверила бабушку, что ей это ничего не стоит.

Хотя улицы были забиты машинами, Эш обернулась всего за сорок пять минут.

– Вот видите, – торжествующе объявила она. – Я же сказала, что моментально вернусь.

– А я тут чуток вздремнула, – сказала бабушка, зевая. – Мне приснилось, что я плыву в теплой воде. Мне последнее время это часто снится. К смерти, наверное.

– Это к тому, чтобы поплескаться в океане в Майами-Бич. Обязательно прослежу, чтобы этот сон сбылся.

У них еще оставалось достаточно времени, чтобы немного освежиться перед обедом. Ресторан находился в пяти кварталах от гостиницы, и бабушка захотела прогуляться. Поэтому они вышли пораньше.

Стоун придвинул к себе зазвонивший телефон. Это был сосед, которого он попросил приглядывать за бабушкиным домом.

– Сэмми? Я подумал, может, тебе это интересно. У нас тут появился большой белый пикап с красивыми колесами. Раньше я его не видел. Проехал мимо дома твоей бабушки, медленно так, раза два или три, а потом встал в конце улицы.

– А сколько в нем людей?

– Не знаю. Там все окна затонированы.

– Он все еще там?

– Нет, уже уехал. После такси, которое подъезжаю к бабушкиному дому. Из него вышла красивая девушка в деловом костюме, заскочила в дом и сразу обратно.

«Наверное, Эш», – подумал Стоун.

– Ты ее раньше видел?

– Да, она с тобой сегодня утром приезжала.

– Спасибо, Уилл. Если еще что заметишь, сразу звони мне.

Сообщив патрульным машинам, где обнаружились подозреваемые, Стоун сел в машину и набрал номер мобильного телефона Эш.

Никто не ответил.

Эш вышла из ванной с помадой в руках.

– Где-то зазвонило, но я не поняла где, – сообщила бабушка.

– Это мой мобильный телефон. Он у меня в кармане пиджака, – объяснила Эш, подходя к шкафу.

Но тут звонки прекратились.

– Вот черт, – нахмурилась она. – Разрядился. Вы готовы?

Они вышли в коридор и направились к лифту.

Стоун позвонил в отель. В номере никто не отвечал. Он уже пересек дамбу, и перед ним открылся вид на Майами-Бич – сказочное царство разноцветных башен и кудрявых облаков на фоне нестерпимо голубого неба.

– Может, лучше возьмем такси? – предложила Эштон, когда они вышли из зеркального лифта в вестибюль.

– Нет, я больше люблю ходить пешком. Мне полезно двигаться, да и морским воздухом подышать хочется. Когда Сонни был маленьким, я привозила его на побережье и учила плавать. Но сначала научилась сама. Смотрела по телевизору фильмы с Эстер Уильямс и Джонни Вейсмюллером. Большинство наших ребятишек не умеют плавать. Поэтому и тонут в каналах и прудах. Но Сонни вмиг научился.

Послеполуденное солнце щедро лило свои лучи на землю.

– Как красиво смотрятся пальмы на фоне неба, – восхитилась Эш. – Стволы у них словно отлиты из бронзы.

– Это королевские пальмы. Под ними ничего нельзя сажать, да и стоять тоже опасно. Если с них упадет лист, пиши пропало. Ты видела дуб у меня на заднем дворе? Когда Сонни был мальчишкой, он с него не слезал. Когда ветки раскачивались на ветру, ему казалось, что он летает. Вокруг листья шумят, птицы щебечут… В детстве он хотел стать летчиком.

– А каким он был в детстве, бабушка? В школе занимался спортом? А кого пригласил на выпускной бал?

– Не всё сразу, – улыбнулась бабушка. – Это твой телефон звонит?

Эш приложила к уху мобильник.

– Алло! Алло! Он не работает. Просто бесполезный кусок пластмассы.

– Я им никогда не доверяла, – заметила бабушка.

– Это, наверное, был Сонни, – вздохнула Эш.

– Только я его так называю, – строго сказала бабушка.

– Ой! А он не рассердится, если я тоже буду его так звать?

– Может, ему и понравится.

– А вам?

– Мне уже нравится.

Эш взяла бабушку под руку, и они медленно пошли по улице в сторону ресторана.

Стоун подъехал к дверям отеля.

– Здесь нет стоянки, сэр, – рявкнул швейцар.

– Полиция, – бросил Стоун, показав ему жетон.

Он быстро вошел в вестибюль и позвонил по местному телефону. В номере по-прежнему никто не отвечал. Тогда он поднялся и постучал в дверь. Тишина. Спустившись по лестнице в вестибюль, Стоун подошел к портье.

– Ничего не могу вам сказать, сэр, – ответил тот. – Я только что заступил на дежурство. Может быть, швейцар знает…

– Да, помню, – осклабился загорелый привратник. – Хорошенькая девушка с пожилой дамой. Ее бабушка, наверное.

– Они уехали на такси?

– Нет, пошли пешком.

Поглядывая по сторонам, Стоун поехал к ресторану. К своему облегчению, он вскоре увидел их в конце Коллинз-авеню. Эштон в темном костюме и бабушка в белом платье почти затерялись в толпе загорелых туристов, покрытых татуировками местных жителей и участников конференций с именными карточками на груди. Идя под руку, они болтали как добрые знакомые, знающие друг друга целую вечность. Улыбнувшись, Стоун поехал вперед, надеясь перехватить их на следующем углу.

А потом он увидел большой белый пикап, двигавшийся навстречу. Машина замедлила скорость и прижалась к разделительной полосе. Темное стекло опустилось, и в окне показался ружейный ствол.

Ударив по тормозам, Стоун отчаянно засигналил.

Обернувшись, Эштон мгновенно оценила ситуацию и, оттолкнув бабушку от края тротуара, прикрыла ее своим телом как раз в тот момент, когда раздались первые выстрелы. Люди вокруг стали с криком разбегаться.

Выскочив из машины с пистолетом в руке, Стоун бросился через дорогу. Завизжали тормоза. Когда он перебирался через ограждение на разделительной полосе, послышался скрежет металла столкнувшихся машин.

Пикап с ревом сорвался с места, огласив воздух уже знакомым завыванием мощного двигателя. Стоун пустил ему вдогонку несколько пуль, разнеся заднее стекло. Но «форд», не сбавляя скорости, понесся дальше, лавируя между движущимися автомобилями. Плотный поток машин исключал дальнейшую стрельбу.

Стоун подбежал к бабушке. Ее белое платье было залито кровью, стекавшей на асфальт.

Вызвав по рации полицию, службу спасения и «скорую помощь», он позвонил в полицейское управление Майами-Бич и дал описание скрывшейся машины. Эштон, все еще держа пистолет в руках, поднялась на колени.

– Вы в порядке? – спросил Стоун.

– Да. Позаботьтесь о бабушке…

– Бабуля! Бабуля!

Заглянув в ее испуганные глаза, Стоун стал осматривать бабушку, пытаясь найти раны, из которых вытекла вся эта кровь.

– Прошу тебя, Сонни, вызови «скорую», – взмолилась старая женщина. – Для нее.

Стоун посмотрел на Эштон, которая осела на тротуар.

– Я в порядке, – сказала она, вытирая сочащуюся изо рта кровь.

Когда прибыла полиция и служба спасения, вокруг уже собралась толпа.

– Она следователь, – сказал Стоун врачу.

– Не дай ей умереть, Сонни, – дрожащим голосом сказала бабушка.

– Ее убили! – истошно закричал кто-то.

– Это он! – взвизгнула какая-то женщина, указывая на Стоуна. – Он бежал между машинами и стрелял из пистолета.

– Не двигаться! – приказал ему коротенький толстый полицейский. – Руки на капот!

– Вы зря теряете время! – закричал Стоун. – Я из полицейского управления Майами, вот моя служебная машина. Стрелявшие скрылись в северном направлении на белом пикапе «форд» с номерами штата Миссисипи. Записывайте номер!

– Спокойно, приятель, – неторопливо произнес полицейский. – Давай сюда свою пушку, сейчас разберемся.

– Вы должны перекрыть дороги! Иначе они уйдут.

– Попридержи лошадей, парень, – невозмутимо продолжал коп. – Как, ты сказал, тебя зовут?

– Чертов сукин сын! Где ваш старший?

Пикап был замечен неподалеку от насыпи на Семьдесят девятой улице. При попытке его остановить столкнулись две полицейские машины, после чего одна из них врезалась в груженый мусоровоз. Обе патрульные машины превратились в кучу металлолома.

Эш отправили вертолетом в травматологическую клинику. Стоун приехал туда вместе с бабушкой.

– Их разыскивает вся полиция округа, – заверила его Райли по рации. – Когда мы их обнаружим, ты узнаешь об этом первым.

Эш была ранена в грудь и находилась без сознания. Когда они приехали, ее как раз везли в операционную.

Стоун в бессильной ярости ударил кулаком по стене. Они убили его родителей, молодого активиста и Рея Гловера. Стреляли в Эштон и чуть не угробили его самого и его бабушку. И эти подонки все еще на свободе.

– Она в хороших руках, Сонни, – попыталась утешить его бабушка. – Эш крепкая и сильная, да и возраст на ее стороне. Будем молиться.

– Ты была права, – сказал он, стараясь сдержать слезы. – Не надо было влезать в это дело. Черт, только его здесь не хватало!

По вестибюлю торопливо шагал Корсо.

– Стоун! Стоун! – кричал он, тяжело дыша. – Ты не поверишь, но они здесь, – сообщил он, понизив голос.

– Кто? – устало спросил Стоун.

– Да эти сволочи, которых все ищут! Лейтенантша послала меня к тебе на подмогу. Я подъезжаю к больнице и вижу белый «форд» с номерами Миссисипи и разбитым задним стеклом.

– Где? – вскочил Стоун.

– Да рядом с больницей. Одному из них стало плохо, и сын притащил его сюда.

– Ты их арестовал?

– Нет, – тихо сказал Корсо. – Решил сначала предупредить тебя, чтобы ты тоже смог поучаствовать.

– С ума сошел! А если они уйдут?

– Куда? Старик лежит белый как полотно и еле дышит. Прямо как рыба, вынутая из воды.

– Сообщи нашим и скорей пошли туда. А ты подожди здесь, – повернулся Стоун к бабушке.

– Хорошо, – пожал плечами Корсо. – Но учти, что их обнаружил я.

Бывший помощник шерифа города Бигби, штат Миссисипи, Рон Джон Купер, шестидесяти одного года, был задержан рядом с больницей, когда направлялся к машине «форд»-пикап. Эрнст Ли Эванс, шестидесяти четырехлет, был направлен в отделение интенсивной кардиотерапии, где его приковали наручниками к кровати.

Его сын Уэсли, сорока лет, агрессивно настроенный младший сержант полиции, опознанный свидетелями как человек, стрелявший в Эштон Бэнкс, был отправлен в тюрьму.

– Я сделал это ради отца. На моем месте вы поступили бы точно так же, – угрюмо пробормотал он, когда Стоун надевал на него наручники.

– Я тоже сделал это ради отца, – ответил Стоун.

Раньше он горел желанием убить их. Теперь же чувствовал лишь отвращение.