Текст книги "Лунная угроза (сборник 2024)"
Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Впоследствии Рэй так и не смог ясно вспомнить детали того, что он видел в то время, когда беспомощно висел на стене лаборатории. Боль, которая ослепила его, почти полностью вытеснила из его сознания все остальное, и он лишь изредка смутно отмечал по себя, что происходило на поляне. Наиболее отчетливыми были звуки: громкий топот, резкий стук инструментов, хриплое ворчание тысяч людей на поляне, шипение и пыхтение странных машин. И над всем этим по-прежнему доминировало ритмичное биение нейтрализующей свет машины.
Рэй также видел мельком на поляне огромные металлические сооружения, которые с невероятной скоростью вырастали под плавниками копошащихся вокруг них лунных людей. Были там огромные плоские объекты, поверхность которых была покрыта толпами инопланетян – эти объекты с шипением поднимались в воздух и кружили над вершиной горы. Были и другие – огромные платформы, установленные на гигантских металлических конечностях высотой в сотни футов, которые вышагивали по поляне и над лесом, как величественные колоссы, тоже перенося на своих верхних платформах скопления темных фигур. И еще одни – похожие на извивающихся металлических каракатиц, чьи гибкие щупальца разрывали землю, вытаскивали деревья и расчищали путь для огромных машин-пауков.
Внезапно весь этот шум заглушил резкий, пронзительный сигнал, донесшийся откуда-то снизу, от подножия горы, четкий и громкий, несмотря на расстояние. Шагающие по поляне машины-гиганты ответили на него, и их сигналы понеслись вниз по склону к источнику этого звука. Также на этот призыв ответили шипящие машины, кружащие над вершиной – они быстро скрылись в темноте. Резкий сигнал повторился со всех сторон горы, и земля задрожала от перемещающихся по ней огромных механизмов, которые начали расходиться с поляны в разные стороны. Толпы лунных людей, остававшиеся на земле, тоже быстро ушли, последовав за огромными машинами.
Вскоре освещенная фиолетовым светом поляна была почти пуста. В лесу к западу от вершины слышались голоса нескольких лунных людей и скрежещущий звук какой-то машины, на которой они там работали, а на открытом пространстве перед лабораторией все так же дежурили трое охранников нейтрализующей машины.
Мэннинг вслушивался в отдаленный, затихающий шум марширующих лунных воинов, когда внезапно, словно бы совсем рядом с ним раздался новый звук, пробудивший в нем настороженность. Это было какое-то тихое царапанье, возня за окном рядом с ним – и неожиданно окно начало медленно открываться. Пленник склонил голову набок, пытаясь увидеть, что там происходит, и внезапно у него перехватило дыхание – окно тихо отворилось, и внутрь прокралась темная фигура. Рэй с усилием сдержал рвущееся с губ восклицание. Это был Гилберт!
Ученый осторожно подошел к нему.
– Мэннинг! – прошептал он. – Слава Богу, ты в безопасности! Я видел, как они перенесли тебя в лабораторию, и думал, что ты мертв!
– Я тоже думал, что вас убили, – прохрипел в ответ Рэй. – Я слышал, как они преследовали вас там, в лесу…
– Я взобрался на дерево, – рассказал ученый. – Прождал в нем несколько часов, пока они не покинули расчищенное место. До этого у меня был один шанс на миллион, чтобы уничтожить в темноте нейтрализующую машину.
Он вытащил из кармана нож и начал резать путы Мэннинга.
– Вместе мы это сможем… – заговорил он снова, но Рэй предупреждающе зашипел, и его голос резко оборвался. Охранники у нейтрализатора что-то заподозрили, и двое из них теперь приближались к лаборатории, сжимая в плавниках стреляющие стержни.
Говард проскользнул к окну, следя за их приближением. Они шли все медленнее – им оставалось около сорока футов до двери, потом тридцать пять, потом тридцать… Они были все ближе, ближе…
Серия быстрых, ошеломляющих хлопков оглушила Мэннинга – Гилберт выстрелил через окно в приближающихся лунных людей, и оба они, не издав ни звука, рухнули на землю. Из леса, с запада от поляны, донеслись хриплые крики, а затем грохот – другие пришельцы, которых в той стороне было особенно много, поспешили назад, к лаборатории.
– Гильберт! – закричал Мэннинг. – Машина…
Его друг уже выбежал из здания и мчался через залитую фиолетовым светом поляну к стоявшему на ее краю нейтрализатору света. Третий охранник, стоявший рядом с машиной, увидел его, поднял свой огненный жезл, прицелился…
Полоса белого огня вспыхнула над поляной, но Говард бросился на траву и откатился в сторону, а смертоносный луч просвистел над ним. Раздался выстрел пистолета, и третий охранник упал. Мэннинг испустил ликующий крик. Его руки были свободны, и он изо всех сил пытался разорвать остальные веревки, которые прижимали его к стене. Треск в лесу на западе, тем временем, становился все громче и ближе.
И тут Рэй снова закричал – на этот раз, чтобы предупредить своего друга. Упавший у машины лунный житель приподнялся, снова хватил свое оружие, и из него вырвался новый огненный луч. Услышав крик Мэннинга, Гилберт опять уклонился от огня, но сделал это недостаточно быстро, чтобы во второй раз избежать смертельного удара. Белая светящаяся полоса ударила его по ногам и растеклась по ним, когда он пытался откатиться в сторону. Мэннинг вытаращил глаза в тошнотворном ужасе.
Белый луч превратился в маленькое облачко светлого дыма, которое мгновенно рассеялось, открывая взору Гилберта, лежащего ничком на земле. Его ноги от колен и ниже исчезли. Охранник, подстреливший ученого, снова упал рядом с машиной и теперь лежал совершенно неподвижно.
Рэй громким голосом выкрикнул имя своего друга. Говард немного приподнялся и повернулся так, чтобы оказаться лицом к нейтрализатору, от которого его отделяло всего несколько шагов. Прикладывая неимоверные усилия, он поднял правую руку с зажатым в ней пистолетом и медленно прицелился в огромную машину, в торчащий из нее большой блестящий стержень.
Дюжина лунных людей ворвались на поле боя с западной стороны и остановились, увидев, что происходит. Их огненные жезлы взметнулись вверх, и сразу несколько стремительных белых лучей метнулись к приподнявшемуся Гилберту. Но в тот же самый миг его пистолет выстрелил, и Мэннинг увидел, как блестящий рычаг резко ушел внутрь куба под сокрушительным ударом тяжелой пули.
Одно лишь рассеивающееся облако густого белого пара обозначало теперь то место, где только что лежал Гилберт, но пульсация огромной машины внезапно прекратилась.
Лунные люди зашатались, издавая хриплые крики. Мэннинг сорвал с себя очки и тут же зажмурил глаза, наполовину ослепленный. На землю обрушился поток яркого золотого солнечного света, заливая все вокруг жарким сиянием. И под этим ослепительным светом инопланетяне завертелись в слепом замешательстве, упали на землю и замерли без движения.
Издалека, со всех склонов горы и из-под ее подножия доносились слабые крики ужаса и смятения, исходящие от толп лунных людей. Через мгновение раздался грохот их огромных машин, которые слепо шатались на земле и вращались в воздухе, так как ни одна живая рука больше не управляла ими. А потом шум внезапно стих, и на горе воцарилось мертвенное молчание.
Мэннинг сорвал с себя последние веревки и выбежал на поляну крадущимися шагами, воздевая руки к величественной, сверкающей сфере над головой.
Солнце! Благословенное солнце!
Выстрел Гилберта снова осветил мир, выключил механизм, который уничтожал весь свет на Земле.
Солнце! Оно сожгло чуждый лунный мир – в одно мгновение уничтожило всех вторгшихся на нашу планету захватчиков. Все бесчисленные тысячи лунных жителей рухнули, как подкошенные, упали на землю, как цветы, убитые морозом.
По всей вершине, на поляне и в окружающих ее лесах, в течение нескольких минут царила гробовая тишина. А потом вдруг повсюду запели птицы…
Глава 6
К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА Мэннинг собрался покинуть вершину горы, солнце начало клониться к закату. За этот день он разломал на мелкие кусочки и нейтрализатор света, и принимающий материю диск в лаборатории, а затем провел несколько часов в тяжелом сне.
Теперь же он прошел по поляне и на мгновение остановился на ее краю, осматриваясь по сторонам. Вокруг него виднелись огромные темные машины лунных людей, могучие и грозные. Вокруг него лежали они сами, их сморщенные мертвые тела. До этого момента Рэй не обращал на машины внимания. Позже, думал он, люди смогут изучить их и узнать много нового, позже…
Мэннинг повернулся, собираясь уйти, но затем вдруг снова замер, затаив дыхание. Краем глаза он заметил легкий отблеск света на востоке. Это был сияющий диск полной Луны, восходящей над горной грядой. На поляну хлынул мощный поток белого лунного света, выхватывая из темноты сверкающие поверхности стоявших там огромных машин, и Рэй долго стоял неподвижно, глядя вверх, на жестокую Луну, едва не погубившую Землю.
Внезапно он широко раскинул руки и тихо позвал:
– Гильберт! Где бы вы сейчас ни были, слышите ли вы меня? Это вы спасли нас, это вы спасли нас всех! Вы слышите меня?..
Тишину нарушал лишь шепот ветра, и неожиданно на глаза Мэннинга навернулись горячие, жгучие слезы.
– Гилберт!..
На мгновение воцарилась нерушимая тишина, а затем легкий ветерок снова зашевелил деревья вокруг него, и они, вздыхая, склонили к нему ветви. Вот и весь ответ, который был дан человеку, стоящему на краю поляны, раскинув руки навстречу летней ночи в знак приветствия и прощания.
МОРСКОЙ УЖАС
Глава I
ТОЛЬКО СЕЙЧАС, КОГДА мы знаем всю эту историю целиком, мы можем, наконец, увидеть, насколько узок был наш путь к спасению, и понимаем силу и ужас этого темного кошмара, который поднялся со дна моря, чтобы захватить ничего не подозревающий мир. Теперь мы можем проследить все события от первого плавания экспедиции Клинтона до того последнего пылающего часа грандиозной битвы, когда судьба планеты была решена навсегда, и осознать, какие огромные невидимые силы сплели вокруг нас сеть ужасного рока. Только сейчас, когда кошмар миновал, мы можем осознать, каким чудовищным он был.
Начало ему было положено самим Клинтоном и экспедицией, которая носила его имя. Доктор Герберт Клинтон, заведующий кафедрой морской зоологии Лондонского университета, по общему признанию, был ведущим экспертом по глубоководной жизни на всех Британских островах. И действительно, на протяжении двадцати лет его слава неуклонно росла, благодаря его научным знаниям и умению применять их на практике. Именно он первым доказал связь между отсутствием ультрафиолетовых лучей и странным распространением некоторых форм водной жизни. А еще во время своих знаменитых путешествий по Индийскому океану Клинтон измерил количество фораминиферового ила, обнаруженного на отмелях, и именно он навсегда уничтожил давно оспариваемую теорию Кемпнера-Столла своей блестящей новой классификацией асцидийных форм жизни.
Этот стройный седовласый ученый с проницательными серыми глазами был хорошо известен даже широкой публике, поскольку именно его знаменитые исследования разных видов глубоководных существ сделали возможным создание новых подводных лодок типа «К». Эти подводные лодки, которые к тому времени были приняты на вооружение практически всеми странами, были построены по новым принципам. Принципы надежной защиты, разработанные доктором Клинтоном на основе его исследований, позволяли субмаринам погружаться на глубины, недоступные для лодок военного и послевоенного типа, и подвергаться намного более сильному давлению. Некоторые из них действительно опускались на глубину в милю и более без каких-либо повреждений, и Герберт утверждал, что на самом деле они могли погрузиться на глубину в три мили и больше. Поначалу многим это утверждение показалось лишь несколько хвастливым преувеличением с его стороны, но когда стало известно о новой экспедиции Клинтона, оказалось, что при этом будет использована одна из таких подлодок.
Предприимчивость ученого была оценена по достоинству. В начале декабря он сам объявил об этой экспедиции в Лондонском университете. По его словам, он давно мечтал исследовать необычные формы глубоководной жизни, обитающие в великих Нельсенских впадинах. Эти глубины находятся в Атлантическом океане почти на полпути между Ирландией и Ньюфаундлендом, и они были мало изучены океанографами из-за их большой протяженности и глубины, которая в среднем составляет чуть более трех миль. Прежние исследования, проведенные на этих огромных глубинах, дали немного, но выявили несколько любопытных вариаций обычных видов глубоководных животных, а в одном случае ученым удалось добыть необычную часть скелета, которая совершенно не походила ни на одну из известных зоологам океанических форм жизни. Поэтому Клинтон надеялся, что более тщательное исследование этих огромных впадин сможет выявить виды, еще неизвестные науке, и для такого исследования он планировал использовать, как он объявил, одну из новых подводных лодок типа «К», в разработке которых он сам принимал участие.
Одна из них была специально оборудована и предоставлена в его распоряжение благодарным Советом Адмиралтейства. Эта подводная лодка «К-16» имела радиус плавания, который исключал необходимость в базовом корабле, и была достаточно большой, чтобы вместить все необходимое оборудование для траления, резервуары для хранения и лаборатории, а также персонал экспедиции. Было объявлено, что члены экспедиции будут почти полностью набраны из научного состава университета. Помимо самого Герберта Клинтона, в океан собирались отправиться доктор Рэндалл Льюис, эксперт по ихтиологическим и эонхологическим формам, профессор Эрнест Стивенс, молодой преподаватель биологии и друг Клинтона, двое лаборантов из университета Нью-Йорка и полдюжины ассистентов, таких как фотографы, опытные траулеры и другие специалисты. План Герберта состоял в том, чтобы отправиться из Лондона прямо к северной границе Нельсенских впадин, приблизительно на 57° северной широты, а оттуда спуститься к их нижней границе, расположенной в шестидесяти милях к югу, беспрепятственно изучая сделанные по пути находки и погрузившись для детального исследования на дно в одном из многообещающих мест, поскольку, как он заявил, его расчеты показали, что подводная лодка легко может достичь трехмильной глубины. Помимо штатных торпедных аппаратов и палубных орудий, «К-16» была оснащена мощными подводными прожекторами, способными рассеивать темноту на огромных глубинах, а в небольших иллюминаторах были установлены очень толстые армированные стекла.
Боковые стенки рубки управления этого судна, как и на всех подлодках нового типа, позволяли вести наблюдение за окружающими водами. Связь со штаб-квартирой экспедиции в Лондоне обеспечивалась с помощью мощного радиопередатчика. Таким образом, Клинтон надеялся, что, используя все это оборудование, можно будет провести обширное и всестороннее исследование больших глубин за сравнительно короткое время. Поэтому в конце апреля длинная, сверкающая сталью субмарина с членами экспедиции проплыла вниз по Темзе и вышла в открытое море.
Несколько человек из ее военно-морского экипажа собрались на палубе, огороженной перилами. В последний момент немногочисленный состав экспедиции был еще более сокращен из-за отсутствия Эрнеста Стивенса. За день до отплытия молодой преподаватель имел несчастье сильно подвернуть лодыжку, когда бежал по ступенькам одного из университетских корпусов, и поскольку переполненная подводная лодка явно была неподходящим местом для человека с ограниченными возможностями, он был вынужден только наблюдать за ее отплытием со стороны – это он мог делать без посторонней помощи.
В последующие дни Стивенс довольствовался тем, что следил за ходом экспедиции по радиорепортажам, принимаемым с подлодки университетской станцией. И по крайней мере, в первые несколько дней, пока «К-16» выбиралась из пролива Ла-Манш на просторы Атлантики, сообщения с нее были, по большей части, обычными отчетами о проделанной работе. Субмарина следовала северо-западным курсом к верхней границе Нельсенских впадин и, как сообщил Клинтон, сразу же после достижения этой точки должна была начать свои изыскания.
В течение нескольких дней радиопередачи «К16» на станцию Лондонского университета сообщали только о ее местоположении и о продвижении вперед, и только 5 мая с подводной лодки поступил краткий отчет о том, что она достигла нужной широты и теперь медленно продвигается на юг по поверхности – экспедиция началась, и члены экипажа уже возились с тралами и палубными лебедками. В течение следующих трех дней сообщения от «К-16» представляли собой отчеты о работе, проделанной с помощью тралов. В те дни, по словам Клинтона, уже было обнаружено и классифицировано не менее дюжины новых видов. По его словам, на тот момент самой важной из находок, был, вероятно, совершенно новый вид Modiolavulgaris, но, помимо этого, было получено и исследовано полдюжины вариаций обычных видов malacopterygii и acanihopterygii. Также Герберт добавил, что подводная лодка продолжает движение на юг, задействовав все тралы, и погружаться на глубину пока не планирует.
На следующий день, 9 мая, пришло еще одно сообщение, в котором Клинтон сообщал об обнаружении нескольких других примечательных отличий новых видов морских животных от уже известных – на этот раз речь шла о двужильных и четвероногих головоногих моллюсках. В этом отчете биолог подчеркнул трудности, связанные с использованием тралов на больших глубинах, и добавил, что им добавила проблем потеря накануне одной из сетей – по его словам, она «исчезла при довольно загадочных обстоятельствах, которые никто из нас не в состоянии объяснить». Этой весьма двусмысленной фразой сообщение от 9-го числа закончилось, и на следующий день университетская станция не получила от «К-16» ни слова. А затем, поздним утром 11-го, произошло то короткое и загадочное событие, которое сделало Клинтона и его экспедицию центром внезапной бури обсуждений. Само сообщение, полученное перед самым полуднем 11 мая, было вполне логичным, но в то же время казалось совершенно безумным. В нем говорилось:
Либо мы все сумасшедшие, либо мы совершили самое грандиозное открытие из когда-либо сделанных. В ходе одного из наших поисков была обнаружена вещь настолько невероятная, что наш разум отказывается в нее верить, хотя она лежит у нас перед глазами. Я не стану выставлять экспедицию на посмешище всему миру, рассказывая о том, что мы обнаружили, пока мы не узнаем больше, и по этой причине в течение следующих тридцати минут мы совершим спуск, который прояснит для нас все. Когда вы снова услышите о нас, мы либо сделаем самое потрясающее открытие, когда-либо сделанное людьми, либо узнаем, что стали жертвами какого-то непостижимого заблуждения.
Клинтон.
Учитывая этот факт, вряд ли стоит удивляться, что мир нашел его любопытным и что в течение нескольких следующих часов у читателей газет возник внезапный интерес к научной экспедиций, о существовании которой до тех пор им почти ничего не было известно. Примерно до полудня 11-го числа на сотне радиостанций по обе стороны Атлантики журналисты и ученые толпились в маленьких приемных, ожидая первых известий от Клинтона и его экспедиции. А Стивенс и другие друзья и единомышленники Герберта напряженно ждали новостей на радиостанции Лондонского университета. Весь тот долгий весенний день они ждали, и весь мир ждал, но тщетно – ничего не происходило, новых сообщений не было.
Наступила ночь, а подводная лодка все так же молчала. А когда настало утро, Эрнест Стивенс и его друзья все еще тщетно ждали у безмолвных автономных приборов. В течение всей той ночи звонки десятков радиостанций на подводную лодку оставались без внимания, и когда утренние газеты сообщили общественности первые новости о долгом молчании «К-16», они открыто заявили, что с субмариной, должно быть, произошла какая-то авария или другое бедствие. Только юный Эрнест и его товарищи оставались непоколебимы в своем оптимизме, но даже они начали сомневаться, когда прошло 12 мая, а сообщений все не было.
Следующей ночью все поверили, что подлодка потерпела аварию, и с полдюжины пароходов направились по Атлантике к тому месту, где она находилась во время последнего сеанса связи. К утру 13-го числа первые выпуски новостей проинформировали общественность, что корабли, спешившие на помощь подводной лодке, не смогли обнаружить никаких ее следов, хотя долго кружили в том месте, где она исчезла. К тому времени также было отмечено, что запас воздуха на ней был очень невелик, и даже если она все еще оставалась под поверхностью воды, члены экспедиции могли быть еще живы. Однако к тому времени общее мнение сводилось к тому, что Клинтон, будучи слишком самоуверенным, отважился погрузить субмарину на слишком большую глубину и что она была раздавлена сильным давлением. Даже в университете было молчаливо признано, что, скорее всего, дело было в этом. Что же касается странного последнего сообщения с «К-16», то о нем среди ученых еще велись дискуссии, но даже этому можно было дать более чем одно объяснение. Было указано, что хотя Клинтон и был выдающимся зоологом, он мог просто преувеличить значение открытия какого-то нового вида.
Стивенс, который гораздо лучше знал спокойный и расчетливый склад ума своего друга и начальника, не верил в такое объяснение, но не мог придумать лучшего, которое соответствовало бы последнему сенсационному сообщению. Поэтому в мире распространилось мнение, что Герберт, находясь в сильном волнении из-за какого-то нового открытия, погрузил подводную лодку на слишком большую глубину и столкнулся там с катастрофой и гибелью из-за ужасающего давления воды.
Конечно, какими бы ни были недостатки этой теории, другой, которая бы так хорошо соответствовала известным фактам, ни у кого не было. В результате, через несколько дней краткая сенсация, связанная с Клинтоном и его злополучной экспедицией ушла с первых газетных полос. Конечно, было бесполезно пытаться обнаружить и, тем более, поднять пропавшую подводную лодку на такой страшной глубине, так что никаких подобных предложений сделано не было.
Даже Стивенс и его друзья по прошествии нескольких дней были вынуждены признать, что, по-видимому, больше ничего нельзя было сделать – ничего такого, что позволило бы узнать больше о судьбе злополучной экспедиции. И британские, и американские газеты рекомендовали проявлять осторожность при оценке возможностей подводных лодок нового типа, но, за исключением научных кругов, потеря одного из величайших ныне живущих ученых не привлекла особого внимания. Мир оплакал эту потерю, но сразу же вернулся к своим делам. И конечно, по мере того, как проходили дни и недели, никто и не подозревал об истинной важности последнего странного сообщения Клинтона, которое так быстро вспыхнуло в заголовках газет, и даже не догадывался о существовании грандиозных сил, которые стали причиной того сообщения. Это было только начало, и уже тогда те силы стремились к уничтожению людей и всего человеческого мира.
Глава 2
В ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ АВГУСТА, всего через три месяца после исчезновения Клинтона и его экспедиции, миру стало известно о приближении ужаса. Первая новость об этом была получена в виде депеши с правительственной океанографической станции в Портсмуте, и в ней говорилось, что за последние три дня уровень моря поднялся на три фута. В те дни на берега Англии и всего мира обрушивались неестественно высокие приливы, а в сообщении говорилось, что их изучение выявило поразительный и необъяснимый рост уровня воды в океане, а также добавлялось, что он был всемирным, а не локальным, поскольку подтверждающие радиограммы о нем были получены от ассоциированных океанографических станций в Нью-Йорке, Иокогаме, Сиднее и Калькутте.
Неудивительно, что это краткое первое сообщение вызвало в мире науки и даже в повседневном мире очень большой интерес и любопытство. Новость была опубликована во всех лондонских журналах вечером того же дня и передана по радио всему миру. Вскоре она затмила даже последнее жестокое убийство и стала предметом всеобщего обсуждения. Ибо если и есть что-то, что считается постоянным в нашем меняющемся мире, так это уровень моря. Все высоты и глубины сравниваются с ним и вычисляются, исходя из него, и поэтому мы считаем его неизменным – хотя большие приливы и отливы могут на время поднимать и опускать его, в целом уровень самого моря не изменяется. Неизменным остается сочетание процессов испарения и конденсации, которые истощают и пополняют запасы воды в Мировом океане. И невиданное до этого момента внезапное повышение уровня воды почти на три фута за три дня было странным феноменом, загадкой, вызывающей повышенный интерес.
Ученые, просматривая отчеты об этом явлении, могли только качать головами в беспомощном недоумении. Конечно, такой огромный и беспрецедентный подъем не мог быть вызван никакими обычными условиями. Однако они выдвинули предположение, что какой-то сильный подземный толчок или землетрясение могли поднять дно океана в каком-то месте на значительную высоту, из– за чего и повысился уровень воды. Если бы такое землетрясение произошло, например, где-нибудь в центре Арктического или Антарктического региона, оно могло бы вызвать столь значительное повышение уровня всего океана. Однако специалисты не смогли объяснить тот факт, что в течение последнего периода наблюдений сейсмографы всего мира не зафиксировали ни одного подобного подземного толчка. Следовательно, эта теория ничем не подкреплялась, и о причинах явления с жаром спорили и дискутировали в течение следующей пары-тройки дней, выдвигая множество фантастических объяснений. Огромное место, отведенное этой теме в газетах, ненадолго вызвало любопытство публики, и в течение этих дней море и сильные приливы, затапливающие берега всего мира, стали центром всеобщего интереса. В Сассексе и на Англси, в штате Мэн и в Калифорнии, в Корее и на Цейлоне образовались большие группы заинтересованных зрителей, которые собирались вдоль скал, склонов и пляжей, чтобы полюбоваться на огромные зеленые приливные волны, разбивающиеся о берег, и лениво порассуждать на ставшую модной тему. В Англии и на континенте, а также в Америке ко многим пляжам стали курсировать специальные экскурсионные поезда, и владельцы приморских курортов собрали неожиданно высокую прибыль.
Кое-где подъем уровня воды и огромные, неестественные приливы нанесли людям некоторый ущерб, но он был недостаточно велик, чтобы привлечь к себе внимание. Ряд разбитых волнами купален, размытая дорога или дамба, одна-две лодки, выброшенные на берег или унесенные в море – подобные события вряд ли могли показаться важными для массы людей по сравнению со странными условиями, которые их вызвали. Правдой было и то, что море внезапно стало очень бурным из-за сильного волнения, и множество небольших судов были вынуждены оставаться в порту до тех пор, пока приливы не схлынут. Но даже это не произвело впечатления ни на кого, кроме той небольшой части населения земного шара, которая наблюдала за морем.
В течение этих двух дней основная часть публики предпочитала рассматривать это странное явление, как зрелище, предназначенное, скорее, для развлечения. Однако вечером второго дня, 6 августа, произошло то, что внезапно изменило это отношение. Это было второе сообщение с Портсмутской станции, опубликованное в местных газетах поздно вечером. Не прошло и часа, как оно промчалось по телеграфным проводам и разошлось по типографиям Лондона, Нью-Йорка и других городов по всему земному шару. И после публикации этого сообщения проблема уровня моря внезапно утратила свои светлые стороны, и мир, который теоретизировал, смеялся и шутил по этому поводу, в миг протрезвел и поднял испуганные глаза. Ибо во втором отчете Портсмутской станции говорилось, что отмеченный ранее подъем не прекратился, а, по-видимому, все еще продолжался с той же устойчивой и необычайной скоростью и что уровень моря увеличился еще примерно на два фута в течение двух дней. «Хотя этот экстраординарный рост, конечно, носит чисто временный характер, – говорилось в отчете, – представляется целесообразным провести подготовку к эвакуации из любых регионов и территорий, расположенных на высоте менее десяти футов над прежним стандартным уровнем моря».
Именно этот спокойный совет вызвал внезапный озноб у народов Земли – впервые у них возникла мысль об опасности, связанной с этим явлением. Весь следующий день, с утра до ночи, крутясь в бесконечной череде дел, люди говорили об этом, нахмурив брови и с беспокойством глядя друг на друга. В Эдинбурге, Чикаго, Гонолулу и Бомбее все говорили друг другу одно и то же, как будто всем в голову пришла одна странная мысль: «Если это явление, этот подъем воды, продолжится, нас ждет плохой день».
Казалось, что эта мысль пронеслась по миру подобно какому-то гигантскому призраку страха, и он, подняв призрачную руку, заглушил смех, который поначалу вызывал этот вопрос. А в одном уголке Земли люди не только больше не смеялись и не болтали о приливах, а безумно трудились, чтобы предотвратить опасность, которая, по их мнению, грозила им и их потомкам. Наблюдатель, зависший в небе высоко над Голландией в тот роковой день 6 августа, увидел бы на всем побережье этой маленькой тонущей страны отчаянную и непрекращающуюся деятельность, как будто какие-то свирепые насекомые пытались заделать брешь в своих крошечных домах.
Поднявшееся море действительно в течение последних нескольких дней обрушивало всю мощь своих чудовищных приливов на дамбы, защищавшие эту страну от ярости океана. Дюйм за дюймом эта земля освобождалась от океанских наплывов и была защищена толстыми дамбами, которые до сих пор сдерживали все приливы, но поскольку дамбы были невелики по высоте, в течение последних нескольких дней к их вершинам неуклонно приближалась поднимающаяся вода. Когда на закате того дня на западе вспыхнул кровавый свет, встревоженные наблюдатели увидели, что брустверы из наспех набитых мешков с песком, которые они положили на дамбы, прогибались под грохочущими приливами, смещались и скрывались под волнами. Голландцы доблестно трудились, как и подобает людям, защищающим свою жизнь и землю, но еще до полуночи той ночи давно сдерживаемые волны хлынули сквозь множество огромных проломов на маленький кусочек суши с хищной, титанической яростью, и церковные колокола дико зазвонили по всей округе, а огни маяков вспыхнули красным. К тому времени все дороги и каналы были уже запружены толпами охваченных паникой беглецов, слепо спасавшихся в темноте от ужаса, который гнался за ними по пятам. И когда, наконец, восход солнца озарил золотистым светом затопленные улицы и луга и торчащие из моря шпили городов, по всему миру разнеслась весть о том, что более половины Голландии находится под водой, что ее города погребены под волнами, а население утонуло в огромных стремительных водоворотах.
