Текст книги "Девятые Звездные войны"
Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон
Соавторы: Боб Шоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
"Ужасно!" – думал Пис. Изъятие сознательной памяти означало, что картина мира формируется теперь в его подсознании, и что этот подсознательный Пис непрактичен, романтичен, и не имеет ни малейшего представления о том, что и как работает в реальной вселенной. Он ждал крестового похода по Галактике – в сверкающем звездолете... и в качестве единого целого. Вместо этого его засадили в железный ящик и превратили в рой элементарных частиц. Чтобы сжиться с подобной мыслью, необходимо было выкурить сигарету.
– Что с тобой, Уоррен?– участливо спросил Райан, подсаживаясь к нему.– Плохо?
Чтобы показать, что с ним все в порядке, Пис вскочил было на ноги, но сочувствие Райана ослабило его волю.
Все не так,– с горечью сказал он.
– Курить хочется до смерти, сражаться придется за какой-то кет-чупный завод...
– Не надо про сражения,– с опаской в голосе произнес Райан.– Но все равно, ты будешь... делать это за Легион. ПКС только снабжает наш полк.
– Но это же унизительно!
После недолгого размышления Райан ответил:
– Для таких, как ты, может быть и унизительно.
– Что ты имеешь в виду? Полная потеря памяти не делает меня кем-то исключительным.
– Я хотел сказать... ты создан не для того, чтобы служить рядовым. Ты был, наверное, умницей, и учился в колледже, чего не скажешь о старине Коппи. Вступая в Легион, ты знал, что обратной дороги нет. А Коппи твердил, что мы сможем дать деру, как только захотим.
– В колледже, говоришь?
Пис тщательно обдумывал эту гипотезу, но не почерпнул в ней вдохновения. ]
– Из храма науки – на кетчупную фабрику...
– Забудем про кетчуп, ладно? Неужели тебе было бы лучше, если бы дело происходило в семнадцатом веке, а полк назывался гвардией герцога Веллингтонского?
– Наверное...
– Конечно! А разве имело бы значение, что герцог тратит на обмундирование полка доходы со своих фамильных владений?
– Нет.
– А если бы самым крупным владением герцога была соусная фабрика?
– Это не одно и то же,– ответил Пис, осознавая, что его снова загнали в ловушку.– В любом случае герцог Веллингтон дал бы мне мундир поприличнее!
– Ты и так прекрасно выглядишь, Уоррен!
– Правда?
Умиротворенный комплиментом, Пис оглядел себя, и пожелал только, чтобы господь благословил его ногами потолще, или чтобы эти чертовы ботинки были размеров на десять поменьше.
– Я не шучу, Пис, ты похож на старого генерала Найтингела!– В приступе энтузиазма Райан повернулся к Фарру, который только что плюхнулся на скамью рядом с ними.– Как он тебе нравится?
– В этих ботинках он похож на журавля, напялившего на лапы снарядные гильзы.
– Ну что ты, Коппи... Я бы сказал, что Пис – воплощенный Бью Жест!
– Бью кто?
– Не прикидывайся – Бью ест.
Лицо Фарра еще больше потемнело.
– Бо Пиппи?
– А ну-ка!– стараясь не вывалиться из ботинок, Пис надвинулся на Фарра.
– Не забывай, кто я такой!
– А почему бы и не забыть?– ухмылка Фарра показалась Пису особенно омерзительной.– Хотя из всех нас самая паршивая память как раз у тебя...
Райан воздел руки к потолку:
– Зато он расправился с сержантом Клитом!
– Это смог бы сделать любой из нас!– Фарр сжал кулаки и на его лице появилось мечтательное выражение.– Следующим сержантом, который нам попадется, займусь я сам! Уж я его...
Тут взвыл клаксон, в реве которого потонули слова Фарра, и новобранцы бросились занимать свои места.
– Внимание! – донесся голос из репродуктора.– Мы прибываем на планету Ульфа. У кого на сиденье есть ремни, пусть застигнут их. Пока дверь не откроется, всем оставаться на местах!
Пис посмотрел на свою скамью и обнаружил на ней привинченные через равные интервалы кольца, но никаких ремней не заметил. Новобранцы – Райан и Фарр в их числе – тут же бросились к другим скамейкам, на которых болтались какие-то полоски ткани. Паника прекратилась почти мгновенно, но тут же вспыхнула снова, когда попытавшиеся пристегнуться обнаружили, что имеют по одной половине ремня на каждого. Да, подумал Пис, наблюдая за суматохой, офицерам Легиона понадобится каждый грамм их боевого опыта и решительности, чтобы создать из учебного класса десятичасового выпуска некое подобие боевой единицы. Пис предпочитал не думать о предстоящих битвах, но с каким же облегчением отдастся он под власть кадрового, понюхавшего пороха офицера!
Пол слегка накренился и весь железный ящик упал на несколько сантиметров, словно подходящий к нужному этажу неисправный лифт. Дверь открылась. За ней видны были клубы какого-то сизого пара. Из них выскочила отдаленно напоминающая человеческую, фигура с огромными черными глазами и коротким черным хоботом, растущим на том месте, где должны быть рот и нос. Новобранцы единодушно исторгли из грудей вопль ужаса.
Пис нервно схватился за ружье, но тут до него дошло, что это всего лишь офицер в газовой маске.
Офицер ввалился в корабль, захлопнул за собой дверь, распространяя во все стороны завихрения сизого тумана, привалился к стене, сдернул маску и обвел кучку новобранцев красными слезящимися глазами.
– Я – лейтенант Мерриман,– сказал он тонким голосом, совершенно не вязавшимся с изодранным и грязным мундиром закаленного в бою ветерана.– Вы, ребята, прибыли как раз вовремя – ульфанцы лупят по нам из всего, что у них под рукой.– Он замолчал и потер кулачками глаза.– Где ваши респираторы?
– Респираторы, сэр?
Пис выудил из кармана спортивную защитную чашечку и поднял ее за эластичные ремешки.
– Это – единственное наше дополнительное снаряжение.
Мерриман нетерпеливо махнул рукой.
– Придется обойтись без них. За мной! Нас ждут великие подвиги!
– Но, сэр...– Открывая рот, Пис уже почувствовал первое прикосновение наждака к поверхности мозга и понял, что выполнит приказ. Остальные новобранцы в смятении топтались на месте, испытывая те же муки.
– Быстрее! – завопил Мерриман, от волнения перейдя на совершеннейший фальцет.– Нельзя терять ни секунды, когда сражаешься за Терру!
– Прошу прощения,– сэр,– поднял руку Бэнджер.– Вы нас с кем-то спутали. Мы с Земли!
– Знаю, глупец!
Бенджер озадаченно посмотрел на друзей.
– Но вы только что сказали, что мы будем сражаться за какую-то планету, а я про нее никогда ничего...
– Дурачка из себя корчишь?
Мерриман подошел к Бейджеру и прочитал его имя на значке.
– Рядовой Бенджер!
Пока бедолага истязал себя, Пис поближе пригляделся к Мерриману и, к своему разочарованию, обнаружил, что под боевой копотью скрывается лицо младенца лет восемнадцати. Глаза его были идеальной голубизны, а девичьи губы – постоянно раскрыты, являя миру набор исполинских квадратных зубов. Если лейтенант и закалился на передовой, этого не чувствовалось. Пис уже начал представлять себе, каково будет служить под началом зеленого юнца, но тут его ноздрей достиг некий аромат... Все еще не веря себе, Пис принюхался:
– Нам нельзя больше задерживаться!
Критичным взором Мерриман оглядел свой отряд.
– Плохо, что у вас нет даже масок со стеклами. Этот дым сразу бьет по глазам!
– Прошу прощения, сэр,– робко поднял руку Пис.– Дым пахнет табаком.
– Быстрая работа, Пис! Это именно табачный дым.
– Да, сэр, обычный дым.
– Запомните, Пис, не существует такого понятия как "простой табачный дым",– сказал Мерриман нетерпеливо, и эллепс его рта слегка изменил положение, очевидно из уважения к зубам внутри.– Он замедляет рост, вызывает рак, и знаете ли вы, что чистый никотин – один из сильнейших ядов, известных человечеству?
– Это меня не волнует – дым мне нравится.
– Так вы... курильщик?
– Вроде бы как...
– Боже милостивый!
Губы Мерримана сделали попытку негодующе сжаться, и на какое-то неуловимое мгновение даже достигли своей цели, но давление зубов изнутри оказалось слишком большим, и рот тут же раскрылся снова. Вся эта процедура напомнила Пису попытку застегнуть молнию на туго набитой сумке.
– Боже милостивый!– повторил Мерриман,– облегчая душу этим самым крепким из известных ему выражений.– Жертва дьявольского сорняка! Каких только негодяев не присылает к нам в последнее время Терра!
– Вы снова сказали это, сэр! – упрямо гнул свое Бенджер.– Вы уверены, что тут нет никакой ошибки? Ведь мы с Земли, а не...
– Еще шесть твиков, Бенджер! – не оборачиваясь, рявкнул Мерриман.– Мы и так потеряли много времени. За мной!
Он натянул маску и распахнул железную дверь. Снаружи все так же клубился сизый-дым, время от времени пронизываемый оранжевыми вспышками. Что-то с грохотом взрывалось, тарахтел старомодный пулемет. Мерриман, без всякой к тому необходимости, медленно взмахнул правой рукой – несомненно, подобный жест он видел в военных фильмах двадцатого столетия – согнулся в три погибели и помчался вперед. Отряд неохотно сделал то же самое. Райан, совершенно не у места в сверкающем зеленом костюме, начал задыхаться уже через десяток шагов, а Бенджер, все еще твикающий, подпрыгивал и вопил от боли.
Пис услышал, как захлопнулась дверь звездолета. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как длинный железный ящик взмыл в небо по дуге, представленной мгновенно исчезающими копиями его самого, и исчез, не оставив Пису никакого другого выхода, кроме как последовать за лейтенантом Мерриманом навстречу новым приключениям, заготовленным для него судьбой злодейкой.
Глава 4
Поначалу Пис никак не мог заставить себя пригнуться, но свист, издаваемый пролетавшими над ухом металлическими предметами, быстро переубедил его. Он попробовал ползти, но тут же выполз из ботинок, оставив их позади. В конце концов Пис нашел подходящий способ передвижения вприсядку, и стал похож на танцора-украинца. Несмотря на потрясающий воображение вид, ботинки причиняли Пису массу неудобств, и он горько пожалел, что выбросил удобные гражданские штиблеты.
Из такого положения Пис мало что мог разглядеть. Отряд двигался по открытой местности, сплошь заросшей растениями одного вида, с широкими листьями. Единственное, что было приятно – так это изобилие табачного дыма и, догоняя товарищей, Пис с благодарностью вдыхал его. Через несколько минут он вспотел от усилий и начал догадываться, что это отнюдь не газовая атака местного значения. Ульфанцы совершили тактическую ошибку, полагая, что табачный дым выведет из строя всех землян, но при таком размахе операции они могли особенно не беспокоиться.
Горя желанием увидеть врага, Пис рискнул даже выпрямиться. Теплый ветерок на мгновение поднял дымовую завесу, и Пис разглядел покрытую теми же желтоватыми растениями холмистую равнину, на которой торчало несколько невысоких конусообразных сооружений. Один из конусов светился приятным для глаза розоватым светом. Завороженный пейзажем чужой планеты, Пис для лучшей видимости приставил ладонь козырьком ко лбу, не обращая внимания на резкое усиление активности металлических шершней.
– Ложись, идиот! – крикнул Мерриман.– Ты привлечешь к нам огонь!
Пис рухнул на землю и быстро дополз до какого-то свежего на вид укрытия, в котором уже устраивались его товарищи. Всего там было около двадцати легионеров, некоторые прикрывали лица газовыми масками, и вот к ним-то Пис и стал приглядываться с особым интересом. Если не считать лейтенанта Мерримана, а его можно было не считать, они были первыми ветеранами, встреченными Писом, и даже грязь, полностью покрывавшая их одежду и оружие, не умаляла окружающего их ореола славы. На прибывшее пополнение ветераны не обратили ровным счетом никакого внимания. Появившийся неизвестно откуда капитан зашагал было по направлению к Мерриману, но остановился около Писа и та часть его лица, которая не была закрыта маской, выразила крайнее неодобрение.
– Что ты скрючился, как испуганный заяц? Какой из тебя солдат? Боже, до чего дошла гордая Терра!
Пис хотел отдать ему честь, но передумал.
– Лейтенант Мерриман приказал мне, сэр...
– Не смей обвинять офицера Космического Легиона в том, что у тебя кишка тонка!– прошипел капитан.– Клянусь Юпитером, ты не достоит жить на гордой Терре, но я уж постараюсь, чтобы ты умер за нее! Обещаю!
И, не дожидаясь ответа, капитан удалился.
– Ты точно, сэр!– упавшим голосом сообщил Пис капитанской спине.
– Не повезло,– сказал Бенджер, на четвереньках подползая к Пису, однако выражение сочувствия на его физиономии быстро сменилось удивлением.– Слышь, Уоррен, где эта Терра, про которую они все время долдонят?
– Откуда мне знать?– Пис был слишком встревожен развитием событий, и такие мелочи его не интересовали.
– Терра – это Земля,– сообщил им ветеран, покрытый самым толстым слоем грязи.– Все офицеры называют ее Террой. Никто не знает почему, но советую привыкнуть к этому поскорее. Те, которые называют ее "гордой Террой" – самые худшие.
При этих словах ветеран подмигнул Пису, которого уже начала бить легкая дрожь.
– Ты и вправду думаешь, что капитан сдержит слово? Он уже записал меня?
– Вряд ли, Хэнди не имеет ничего против тебя лично.
– Слава богу, а то мне уже показалось...
– Ему нет нужды куда-нибудь тебя записывать,– продолжал легионер.– Капитан собирается прикончить всю вашу компанию, так что ему совершенно не обязательно обращать на кого-то специальное внимание.
Пис изо всех сил сжал приклад лучевого ружья, словно надеясь набраться от него храбрости.
– Кое-кто так легко не умрет!
– Когда тебе прикажут бежать на пулеметную точку, ты вскочишь и побежать как все. Умрешь ты легко.
– Я больше не могу слушать все это,– пробормотал Бенджер.– Меня сейчас вырвет.
Он уполз в кусты, и скоро оттуда донеслись звуки, свидетельствующие о том, что предчувствие Бенджера не обмануло.
– Но ведь не могут же офицеры хотеть, чтобы всех солдат поубивало...– желая составить для себя целостную картину окружающего. Пис приблизился к собеседнику.– Где твой значок с именем?
– Зовут меня Вад Динкл, а значок оторвало лет сто назад. Барахло!
Пис посмотрел на свой значок и впервые заметил, что он прикреплен только крохотной булавкой и кусочком пластыря телесного цвета. Пластырь начал уже отклеиваться и пластиковый прямоугольничек покосился. Пис поправил его и прижал пластырь, надеясь таким образом прикрепить его навечно.
– Не поможет,– сказал Динкл.– Сами приказывают носить его, а сами...
Тут он замолк и уставился на свои грязные ногти, пережидая серию оглушительных взрывов. Пис, уверенный, что среди всего этого грохота он расслышал чей-то предсмертный вопль, нервно огляделся, но дым стал плотнее, и видно сквозь него было всего шагов на двадцать-тридцать.
Он потянул Динкла за рукав.
– Сколько еще продлится эта газовая атака?
– Газовая?– Динкл поспешно ощупал маску.– Никто вроде не заикался про газ... Что хоть за газ?
– Да вот все это вокруг...
Динкл оставил маску в покое и сурово посмотрел на Писа.
– Издеваешься?
– Да нет же! Лейтенант Мерриман сказал...
– Этот недоносок! Разве он не говорил, что вся планета такая?
– Вся планета?
– Обычная ульфанская атмосфера.– Динкл оторвал лист одного из вездесущих желтых растений и сунул под нос Пису.– Нюхай!
Пис сделал, что ему было велено.
– Табак?
– Верно, сынок. Табаком покрыта вся поверхность Ульфы, а когда вулканы начинают брызгать лавой и швыряться горячими головешками... Что с тобой?
– Ничего,– ответил Пис, уткнувшись в ладони.– Я представлял себе это по-другому... Где слава? Где величие?
– Обыщи меня!– сказал бесчувственный Динкл.– Я здесь для того, чтобы воевать.
– Незачем?
– Я знаю только, что ульфанцы первые начали. Единственное, чего Земля требует от планет Федерации, это чтобы они признавали Хартию Равноправия и уважали Договор и Свободной Торговле. Справедливо, не так ли?
– Конечно,– ответил Пис, стараясь придать голосу спокойствие.– А чем же занимались ульфанцы – работоторговлей? Пытали политзаключенных?
– Хуже, Уоррен! Они отказались выполнять Договор о Свободной Торговле! Не желают импортировать свою квоту земных продуктов!
Странные интонации в голосе Динкла заставили Писа насторожиться.
– Каких продуктов?
– Сигарет и сигар.
– Сигарет и сигар?
Динкл серьезно кивнул.
– И не только это! Им хотелось наполнить Федерацию табаком за бесценок!
Грозное выражение на лице Динкла выглядело чрезвычайно патриотично.
– Негодяи заслужили наказание!
– Но ведь их точка зрения совершенно ясна,– сказал Пис,– я имею ввиду...
– Кому понятна их точка зрения?– прищурился Динкл.– Кто ты, Уоррен? Релятивист? Зеленый?
– Нет! Вернее, я не знаю. А кто такие зеленые?
– Понятно – проверка...– сказал Динкл.– Я сразу подумал, что ты, Уоррен, не похож на легионера, а то, что я назвал лейтенанта Мерримана недоноском, так это выражение дружеских чувств. Я называю так только своих лучших друзей.– Он дохлопал по плечу сидевшего рядом ветерана.– Верно, недоносок?
Легионер тут же схватил Динкла за горло.
– Кого это ты называешь недоноском, падаль?
Динкл начал было отпихивать противника, но схватка их была прервана голосом лейтенанта Мерримана, приказавшего взводу собраться поближе к капитану Хэнди. Все, и закаленные в боях ветераны, и сырые новобранцы, тут же образовали полукруг у точки, в которой, привалившись спинами к низкому брустверу, сидели капитан Хэнди и лейтенант Мерриман. Табачный дым все так же окутывал окрестности, и из него доносились все те же сердитые пулеметные очереди. Пису не верилось, что всего несколько часов назад он был еще на Земле. В безопасности. Он не имел ни малейшего понятия, что стряслось с ним перед вступлением в Легион, но полагал, что тогда ему было куда лучше, чем сейчас.
– Капитан Хэнди желает обратиться к вам с приветствием,– пискнул Мерриман, осторожно приподняв маску, и улыбнулся. Эллипс его губ чуть-чуть вытянулся, обнажив еще по одному зубу с каждой стороны.– Я уверен, что вы, так же как и я, впрочем, глубоко уважаете капитана Хэнди, одного из блестящих офицеров Легиона, и поэтому сочтете за честь, как и я, впрочем, что офицер, о котором ходит столько легенд, нашел время, чтобы лично руководить решающей фазой операции наступления.
В знак одобрения всему сказанному капитан кивнул и дотронулся пальцем до опухоли, под которой скрывался усилитель команд.
– Хотите – верьте, ребята, хотите – нет, но мне эта штука совсем не нравится. Она не только слишком дорога, но и, я уверен в этом, совершенно бесполезна. Я и так знаю, что каждый из вас при первой возможности отдаст жизнь за гордую Терру безо всякого электронного понукания.
– Дождались!– угрюмо прошептал Динкл окружающим.– Сейчас он начнет распространяться насчет устрашающего психологического эффекта, который произведет на противника вид солдат гордой Терры, бесстрашно марширующих прямо на жерла пушек!
– Помолчи,– шепнул Пис,– ни один командир не может быть таким идиотом.
– Но это единственная тактика, известная капитану Хэнди!
Динкл подчеркнул силу своих слов плевком, но из неудобного положения промазал, попал себе на ботинок и принялся яростно стирать слюну.
– Все попало, прощайте, ребята...
– ...поделиться с вами кое-какими соображениями,– говорил Хэнди.– Дела в нашем секторе идут не так хорошо как нам всем хотелось бы. Тонкая красная линия границ гордой Терры слишком тонка. Я не обещаю вам быстрой победы, как на Аспатрии. Но у вас есть огромное преимущество перед врагом, величайшее оружие, которым он не владеет – наш несокрушимый боевой дух. Ульфанцы – сборище недисциплинированных, трусливых подонков. Сражаться они могут только, зарывшись в грязь и отстреливаясь из-за валунов!
В этом месте Хэнди сделал паузу, словно стараясь подчеркнуть свое презрение к столь неприличному, по его мнению, поведению.
– В этом секторе мы собираемся воспользоваться нашим главным оружием, нашим моральным превосходством, боевым духом. Ульфанцы надеются, что мы будем сражаться столь же трусливо, но мы удивим их, мы пойдем прямо вперед! Вперед – с высоко поднятыми головами и развевающимися знаменами! Представьте только, какой удар испытают ульфанцы при виде солдат гордой Терры, стройными рядами марширующих прямо на жерла пушек!
– Конечно, потери будут,– продолжал Хэнди, разочарованный отсутствием ожидаемой реакции,– и, скорее всего, потери тяжелые, но в конце концов враг подожмет хвост и побежит без оглядки. Анналы военной истории полны такими подвигами – вспомните хотя бы бригаду легкой кавалерии!
Бенджер поднял руку.
– Сэр, я видел кино про эту атаку. Их всех поубивали. Разве это не было трагической ошибкой?
– Десять твиков, Бенджер,– приказал Мерриман.
Радуясь нежданному развлечению, большинство зрителей повернулись, чтобы насладиться зрелищем самоистязания Бенджера, но тут совсем рядом разорвался снаряд и все бросились ничком на землю. Шрапнель засвистела по кустам, и когда Пис снова сел, то увидел, как буквально в нескольких шагах от него кто-то бьется в беззвучной агонии. Двое санитаров Красного Креста подобрали страдальца и исчезли с максимально возможной быстротой.
– Надеюсь, все видели это!– бодро произнес капитан Хэнди.– Видели, а следовательно успокоились, и приободрились. Выйдя из прогрессивного межзвездного сообщества, ульфанцы остались с древним огнестрельным оружием. Вы же, солдаты гордой Терры, вооружены наисовременнейшими винтовками – оружием неограниченной даль-нобойкости и высочайшей точности! Идите и действуйте! Докажите, что оружие дано вам не зря! Идите бесстрашно и гордо! Убивайте ульфанцев, и Галактика станет подходящим местом для жизни, в котором можно... э-э... жить!
Лейтенант Мерриман, забыв, наверное, что сейчас не тот случай, попробовал изобразить аплодисменты.
– Ребята, я уверен, что вы, как и я, впрочем, воодушевлены блестящей речью капитана Хэнди. Однако время разговоров кончилось, пришла пора действовать!
– Ему-то хорошо,– пробормотал Пис, чувствуя, как его желудок превращается в кусок льда.– Мы понесемся в атаку, а он останется здесь.
– Не останется,– сказал Динкл, подтягивая ремешок шлема.– Эти молодые лунатики из академии всегда идут в атаку первыми. Поэтому я еще не видел ни одного из них старше двадцати двух лет.
– Но почему?
– Традиция, надо полагать. Все они чокнутые!
– Просто удивительно! – с горечью сказал Пис, наблюдая за тем как лейтенант Мерриман призывно машет рукой и лезет на бруствер. Пулеметы застучали чаще. Пис подумал было о том, чтобы вжаться поглубже в землю, но тут в мозгу его заработали проволочные щетки, и не успел он понять, что происходит, как мчался к ульфанским позициям.
Просторные ботинки затормозили его стремительное продвижение, и пока Пис боролся с ними, взвод исчез впереди в дыму. В попытке удержать ботинки на ногах Пис поджал пальцы, и один из выступов, которые он заметил раньше, слегка подался. Мгновением позже Пис уже летел по воздуху, толкаемый давлением подошвы, словно прыгун-олимпиец, устанавливающий мировой рекорд. Слишком потрясенный, чтобы издавать какие-либо звуки, Пис изо всех сил старался удержать равновесие и сдвинуть ноги, так как ботинки явно вознамерились разлететься в разные стороны и разорвать его пополам. По высокой параболе ботинки пронесли его, невидимого, над торчащими из дыма головами товарищей по оружию, и на несколько секунд Пис вообще потерял землю из вида. Внезапно планета прыгнула вверх, чтобы встретить его, и Пис – неуклюже, на одну ногу, размахивая руками – приземлился в густом переплетении табачных кустов.
Тяжело дыша и прислушиваясь к колотящемуся в груди сердцу, Пис уселся на землю и с благоговейным ужасом обследовал красно-золотые ботинки. Он вспомнил, что клерк в Форт-Экклсе назвал их семимильными, и теперь, правда со значительным опозданием, он догадался, почему – в каждый из них был встроен миниатюрный генератор антигравитации. Пис сидел и думал, безопасно ли будет сейчас встать на ноги, но тут где-то впереди треснула ветка. Пис вздрогнул, поднял голову и увидел человека в хаки, осторожно пробирающегося сквозь дым. В руках человек держал допотопный автомат, и по этому признаку Пис безошибочно признал в нем врага. На лице ульфанца была написана такая растерянность, которую испытывал и сам Пис.
Чувствуя величайшее отвращение к тому, что он делает, Пис поднял свое сверхсовременное оружие. Решив прикончить ульфанца так, чтобы тот поменьше мучился, Пис прицелился ему в сердце и нажал курок, выпуская на волю поток смертоносного излучения. В глубине души Пис надеялся, что промажет, но пурпурный луч угодил точно в цель.
Ульфанец схватился за грудь, завопил от боли и удивления, потом грязно выругался, развернулся и выпустил из автомата длинную очередь в направлении Писа.
Потрясенный тем, что оружие, способное свалить динозавра, не причинило никакого вреда человеку среднего роста, Пис метнулся в заросли. Размышлять о том, что именно не сработало, не оставалось времени – пули, летящие из допотопного автомата, косили стебли табака и считанные мгновения оставались до того, как одна из них положит конец карьере Писа в Космическом Легионе. Тут до него дошло, что семимильные, занесшие его в эту передрягу, с тем же успехом могут из нее и вынести.
Изготовившись к полету, Пис лихорадочно зашевелил пальцами ног и почти сразу почувствовал, как щелкнули контрольные кнопки.
Пис успел судорожно вздохнуть, антигравитаторы заработали, но вместо того, чтобы поднять их обладателя в воздух, понесли его вперед по прямой траектории. Когда ульфанец увидел летящего прямо на него из тумана Писа, челюсть его отвисла.
Раздраженный загадочным поведением обуви, Пис попробовал выпрямиться в полете, но ботинки опередили его и опрокинули на спину. Пис задрал ноги, ощутил сильнейший удар по филейной части, мгновение позже сидел на груди вражеского солдата. При столкновении красные с золотом ботинки слетели с ног и, освободившись от ненужного груза, взмыли в небо, как пара испуганных попугаев. Обуреваемый смешанными чувствами, Пис следил, как они исчезали в зените, и внезапно до него дошло, что он потерял ружье и жизнь его подвергается серьезной опасности. Несколько запоздало он схватил противника за горло, но тут же смущенно отпустил, увидев, что то почти не дышит и смотрит на Писа с каким-то отрешенным ужасом.
– Лежи и не двигайся!– приказал ему Пис, вставая. Он сразу же заметил валяющийся в кустах автомат ульфанца и свое собственное ружье, и только он успел подобрать их, как из клубов дыма возникли фигуры Динкла, Фарра и Райана.
– Уоррен! Как ты ухитрился обогнать нас? Я думал, тебя...
Тут Райан заметил недвижимого ульфанца и глаза его расширились.
– Убит?
– Нет.
Пис с любопытством осмотрел мундир поверженного врага и заметил только темное пятно на левой стороне груди. Он повернулся к Динклу и протянул ему свое ружье.
– Посмотри, что в нем сломалось. Я стрелял всего метров с двадцати, но это только взбесило его.
Динкл пожал плечами.
– Так всегда бывает.
– Но капитан сказал, что у этих ружей неограниченная дальнобойность и...
– Верно, но только не в дыму – слишком много энергии поглощается взвешенными частичками.– Динкл прямо-таки купался в мазохистском удовольствии, которое испытывает человек, сообщающий дурные новости.– В общем, если на дворе легкая дымка, обороняться лучше всего молотком. А уж в дыму...
– Поправь меня, если я ошибусь,– вставил Райан,– но ведь на Ульфе дым в воздухе постоянно?
– Только потому, что противник пользуется устаревшими орудиями убийства – автоматами, гранатами, огнеметами...
– Да, хуже, чем я думал,– пробормотал Райан, и его бледная пухлая физиономия побледнела еще больше.– У кого еще есть такое же лучевое оружие?
– Только у наших союзников. Они купили его у Земли.
Динкл оглядел товарищей по несчастью, желая убедиться, дошел ли до них смысл сказанного и продолжал:
– Если бы вам удалось подружиться с врагами и начать сражаться против друзей, все было бы в порядке. Дело в том...
– Не верю я всей этой чепухе,– промолвил Фарр, изобразив свою обычную гримасу.– Мы же победили Аспатрию, верно? Как сказал Хэнди, эта победа была легкой.
Ко всеобщему удивлению, лицо Динкла исказилось от страха.
– А ты спроси меня, и я отвечу, что ни мы, ни Аспатрия войны не кончали! Это сделали ковры-самолеты и еще оскары.
Для Писа в этих словах не было ничего зловещего, но что-то в нем все-таки шевельнулось...
– Кто это – ковры-самолеты и оскары?
– Радуйся, что не знаешь... Однажды ковер-самолет зацапал моего приятеля.– Глаза Динкла затуманились, словно перед ними проходила вереница ужасных картин.– Ковер упал с дерева. Прямо на него. Покрыл его, как огромная тряпка и начал переваривать... Никогда не забуду этих воплей! Ему повезло, что я оказался рядом... Здорово повезло!
– Ты спас его?– сказал Райан.
– Нет, пристрелил... Он страдал всего несколько секунд. Я рисковал, оставаясь там так долго, но это было единственное, что я мог сделать для друга.
Райан бочком отодвинулся от Динкла.
– Никогда ничего не делай для меня, слышишь? Если вдруг увидишь, что я страдаю, отвернись и смотри в другую сторону!
– Что тут происходит?– послышался приглушенный маской голос лейтенанта Мерримана, и скоро он и сам вынырнул из тумана.– Почему отсиживаетесь в тылу?
– Рядовой Пис взял пленного, сэр!
Динкл показал на подающего первые признаки жизни ульфанца.
– Мы как раз собирались допросить его.
– Прекрасная работа, Пис! У вас есть голова на плечах!– Во взгляде Мерримана читалось одобрение.– Я уж позабочусь, чтобы с сегодняшнего дня вы были только на передовой!
– Благодарю вас, сэр!
Слова лейтенанта пришлись Пису не по душе, однако рассказ Динкла оказал на него странное действие – возможность поймать ульфанскую пулю почему-то перестала вызывать у него панический ужас. Правда, очень скоро размышления на эту тему пришлось отложить до лучших времен – Пис обнаружил, что его не защищенные ботинками ноги прилипли к земле. Он глянул вниз и обнаружил, что стоит в луже какой-то черной вязкой жидкости, просочившейся, казалось, из самых недр планеты. С трудом удерживая на ногах носки, Пис перебрался на сухое место.
– Я сам допрошу пленного,– сказал Мерриман и легонько ткнул ульфанца носком ботинка.– Эй, ты, трусливая инопланетная собака, советую без утайки выложить мне все о ваших силах и диспозиции!
Опершись на локоть, ульфанец приподнялся.
– Вы меня сразу расстреляете или будете сначала пытать?
– Да как ты смеешь!– Мерриман был шокирован.– Терра обращается с военнопленными благородно!
– В таком случае,– сказал ульфанец,– катись к чертовой матери.
В ярости Мерриман сорвал маску, но наглотался табачного дыма и вынужден был снова вытянуть ее. Он кашлял и задыхался, резиновая маска ужасно надувалась и хлопала при каждом спазме, а видимые части лица окрасились в вишневый цвет.
– Не надо было говорить ему этого, сэр,– колотя Мерримана по спине, произнес Динкл.– Разрешите попробовать с ним по-другому?
– Что...– Мерриман подсунул под маску палец и вытер слезы.– Что вы ему скажете?
– Посочувствую, сэр. Это всегда помогает. Смотрите.
