Текст книги "Девятые Звездные войны"
Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон
Соавторы: Боб Шоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
– Согласен, это, видимо, справедливо,– заметил Дайльюлло.– Сколько за него хотите?
– Только не в Галактической валюте. Здесь, в Отроге Арго, мы ей не доверяем. Давайте в драгоценных камнях. Я передам их перечень.
– Да, еще одна деталь,– добавил Ирон.– Для того, чтобы вы не забыли возвратиться сюда с моей долей, я оставляю у себя Чейна. Он хороший собутыльник.
– Я был уверен,– сказал Чейн,– что вы будете настаивать на каком-нибудь маленьком условии. Хорошо.
Он посмотрел на Дайльюлло:
– Утром я объясню, где спрятаны Солнышки, и ты сможешь доставить их на Ачернар.
– Да уж сделай милость, подожди до утра,– сказал Дайльюлло.– Сейчас ты никому не в состоянии что-либо объяснить.
Утром Дайльюлло получил от Чейна координаты Солнышек на мертвой планете красного гиганта, и наёмники отбыли на своем корабле с Ритха.
Чейн остался. Он был гостем, почетным гостем, и краснокожие коротышки с лазерами следили за ним днем и ночью.
Чейн не находил свое положение приятным. Ирон каждый вечер пытался перепить его, но каждый раз это заканчивалось тем, что его голова лежала на столе. И почти каждый вечер после этого Чейн пытался завязать знакомство с какой-нибудь из танцовщиц, которые тянулись к нему, и боялись его.
Шли дни, недели по непрестанно бушующие бури, и Чейн уже начал немного скучать, как однажды корабль наёмников запросил посадку.
Из звездолета Дайльюлло прибыл один во дворец хитреца и положил сверток перед Ироном.
– Тут ваша доля,– сказал он.– Что касается драгоценных камней, то перепроверьте их, если хотите.
– Вообще-то я мог бы сказать: когда доверяю, то не проверяю,– ответил Ирон.– Однако, поскольку вы предлагаете...
Прошло два часа, пока эксперты Ирона проверили камни. Маленький краснокожий монарх произнес:
– Все в порядке.
– Я могу добавить,– сказал Дайльюлло,– на нашем корабле нет ни драгоценных камней, ни валюты, ничего другого ценного; поэтому вам нет смысла нас задерживать.
– Если бы я мог!– воскликнул Ирон.
Он похлопал Чейна по спине:
– Мне будет не хватать тебя, Звездный Волк. Желаю успеха.
. – Ия желаю тебе того же,– сказал Чейн.– Ты можешь теперь неплохо поживиться кое-чем из того, что осталось на Хлане. Их оборона разгромлена.
– Мне жалко прерывать трогательное расставание двух соратников,-грабителей,– вмешался Дайльюлло.– Но если вы не возражаете...
В звездопорте он и Чейн вместе направились к поджидавшему их кораблю наёмников.
– Итак, ты побывал на Варне, снова участвовал в рейде со Звездными Волками,– сказал Дайльюлло.– Ну и как прошла твоя встреча с родиной? Так же как у меня в Бриндизи?
Чейн задумался.
– Ну не совсем так. Большинство людей, которых я знал, все еще живы. Но... туда я снова не вернусь.
– Н-да,– сказал Дайльюлло.– Ты моложе меня, и именно это внесло разницу.
И затем добавил:
– К черту всю эту ностальгию. Дом астронавта – космос. Пошли.
И они отправились в путь.
И их корабль взмыл в небо.
Боб Шоу
ПОБЕГ В ПРОШЛОE
Глава 1
– Вам уже лучше, правда?
Смазливая техсестра нагнулась над Писом, чтобы снять с его лба датчики, и ослепительно улыбнулась. Волосы техсестры отливали медью, а ногти были отполированы до совершенства, присущего только розовым лепесткам.
– Ну, не томите меня, ответьте же, как вы себя чувствуете?
Прекрасно,– автоматически ответил Пис, и тут же понял, что это действительно так. Он физически ощутил, как напряжение покидает его тело, и заменяется распространяющимся из его мозга теплым чувством благодарности и гармонии с окружающим миром. Расслабившись и поудобнее откинувшись на спинку мастерски сконструированного кресла, он со снисходительным одобрением обвел взором сверкающую операционную.
– Я чувствую себя изумительно!
– Я счастлива!
Девушка уложила датчики и ведущие к ним провода на крышку загадочной приземистой машины и толкнула ее. Машина бесшумно укатилась куда-то на резиновых роликах.
– Знаете, помогая таким людям, как вы, я чувствую, что живу не напрасно.
– Конечно, конечно...
– Это как...– Она снова улыбнулась, на этот раз смущенно.– Исполнение своего предназначения.
– Так оно и есть!
Затуманенным от счастья взором Пис мгновение смотрел на техсестру, но тут в его сознание вклинилась непрошеная мысль...
– Кстати... что ИМЕННО сделали вы для меня?
– Черт бы тебя побрал!– огрызнулась девушка и лицо ее побледнело от злости.– Тридцать секунд ты ждал, прежде чем задать дурацкий вопрос! Целых тридцать секунд! И как ты думаешь, сколько удовлетворения и исполнения предначертания способна честная девушка втиснуть в полминуты?
– Я... погодите ми...
Пис был настолько ошарашен внезапной переменой в собеседнице, что слова застряли у него в горле.
– Я же только спросил...
– Вот именно – спросил только! Неужели ты не можешь просто принять счастье в подарок и поблагодарить за него? Тебе тут же необходимо все проверить!
– Так объясните же,– молящим тоном произнес Пис,– что тут происходит?
– Ну-ка, подонок, выметайся отсюда!
Строевым шагом девица промаршировала к двери, мощным ударом распахнула ее и сказала кому-то невидимому:
– Сэр, рядовой Пис очухался!
– Тут какая-то ошибка,– пробормотал Пис, выбираясь из кресла.– Я не рядовой, я вообще не...
– Спорим?– издевательски прошипела девица, выталкивая его из операционной и с треском захлопнула дверь. Пис очутился в прямоугольном кабинете, стены которого были украшены разнообразными военными причиндалами и огромным небесно-голубым знаменем, по которому серебром было вышито:
КОСМИЧЕСКИЙ ЛЕГИОН
203 полк
За одиноким письменным столом сидел пухлый человечек в форме капитана Космического Легиона. На голубом ковре сверкал петушиный гребень – эмблема Легиона, он же украшал все до единого предмета обстановки кабинета, включая цветочные горшки. Молча кивнув в знак приветствия, капитан жестом указал Пису на кресло, на спинке и сиденье которого было вышито: «Космический Легион».
– Где я?– решительно потребовал ответа Пис.
– Поверите ли вы мне,– капитан стрельнул глазами по сторонам,– если я скажу, что в данный момент мы находимся в штаб-квартире Христианского Союза Девушек?
Нацеленная на Писа стрела сарказма промахнулась на несколько световых лет. Он взволнованно сказал:
– Та женщина, в операционной, назвала меня "рядовой"!
– Не обращайте на Флоренс внимания, она иногда бывает не в себе. Неблагодарная работа, знаете ли...
Пис облегченно вздохнул.
– А то я уже подумал, что сделал какую-нибудь глупость...
– Нет, вы не совершили ничего, что можно было бы назвать глупостью, уверяю вас.
Капитан принялся с величайшим вниманием изучать свои пальцы, словно пересчитывая, все ли на месте.
– Я – капитан Виджет, представитель Космического Легиона в этом городе.
– Когда я сказал, что мог сделать глупость,– пробормотал Пис, прислушиваясь к беспокойно звенящим в мозгу колокольчикам,– я имел в виду... что-то вроде вступления в Космический Легион.
Виджет спрятал лицо в ладонях, плечи его слегка задрожали. В таком положении он оставался примерно минуту, в течении которой Пис не сводил глаз с капитанской макушки. Наконец, сделав над собой невероятное усилие, Виджет выпрямился.
– Уоррен...– сказал он, можно я буду называть тебя просто Уоррен?
– Так назвали меня при рождении,– осторожно ответил Пис.
– Прекрасно! Так скажи мне, Уоррен, чем не нравится тебе Космический Легион?
Пис презрительно фыркнул.
– Вы что, издеваетесь надо мной. Я все слышал про них – их таскают из одного конца Галактики в другой... в них стреляют, они горят, мерзнут, их жрут всякие чудовища, их...
Пис внезапно замолк. Смутные подозрения превратились в уверенность – случилось нечто ужасное.
– Зачем мне вступать в Легион? Что я, рехнулся?
– Так ты не догадываешься?
– Конечно, нет!
– Вот и ошибаешься!– В голове Виджета появилась нотка торжества.
– О чем вы, капитан?
– Давай объяснимся, Уоррен.
Виджет налег всем телом на стол и, не заметив, что один локоть уютно устроился в набитой окурками пепельнице, уперся в Писа подозрительным взглядом.
– В давние времена, лет этак триста назад, люди записывались во французский Иностранный Легион. Зачем, как ты полагаешь?
– Знаете, капитан, я что-то не в настроении...
– Так зачем они вступали в Легион, Уоррен?
– Чтобы... забыть,– раздражительно ответил Пис.– Это общеизвестно, но я не вижу...
– А в наше время, Уоррен, в наше время, что толкает людей в Космический Легион?
– То же самое! Но мне-то нечего забывать!
– Верно, нечего!– довольный, что ему удалось довести свою мысль до собеседника, сказал капитан.– Ты уже забыл!
У Писа отвисла челюсть.
– Но это же бессмыслица! ЧТО я забыл?
– Если я скажу тебе, то все испорчу,– рассудительно ответил капитан.– К тому же, я просто-напросто не знаю, что было у тебя на уме, когда ты явился сюда полчаса назад. Легион не лезет в частную жизнь своих людей. Мы не задаем вопросов, мы просто цепляем тебя к машине и... трах!., все ушло в прошлое!
– Трах?
– Ага, трах! И непосильного груза как не бывало! Никакого чувства вины, никакого стыда!
– Я...– Пис пошарил в глубинах памяти и обнаружил, что не помнит, как явился на призывной пункт. Хуже того, он не помнил вообще ничего о своей прошлой жизни! Как будто его создали в операционной всего несколько минут назад!
– Что вы со мной сделали?– пробормотал он, ощупывая кончиками пальцев голову, Словно она была воздушным шариком, готовым лопнуть при неосторожном прикосновении.– Я ничего не помню! Где я жил? Что делал? Ничего не...
Виджет недоуменно поднял брови.
– Странно... Мы привыкли, что машина стирает из памяти последний день, от силы два... а потом убирает только специфические воспоминания... Должно быть, ты крепкий орешек, если не помнишь НИЧЕГО!
Значит... все, что ты делал в жизни – преступление!
– Ужасно!– прохрипел Пис.– Я не помню даже... как ее... свою мать!
– Вот это уже лучше,– сказал Виджет и откинулся на спинку кресла. Непонятно откуда в его пухлом лице появились черточки твердости и решительности.
– Знаешь, Уоррен, когда мне приходится обрабатывать в этом кабинете вполне приличных парней, совершивших в жизни одну единственную ошибку, мне становится как-то не по себе. Но с тобой все по-другому, не иначе ты был настоящим чудовищем... Но вдумайся только – тебе не придется смывать вину долгими годами тяжкого солдатского труда. Порадуйся тому, что теперь мы способны лишить человека памяти с помощью электроники, а Легион готов раскрыть тебе свои объятия...
– Довольно!– рыкнул на него Пис, обуреваемый страхом и желанием найти такое тихое местечко, где он может заставить свой мозг мыслить рационально. Он поднялся.
– Мне пора идти.
– Вполне естественное желание,– с улыбкой произнес Виджет,– но есть одна маленькая закавыка...
– Что такое?
Виджет взял со стола лист бледно-голубой бумаги.
– Контракт – он обязывает тебя отслужить в Космическом Легионе тридцать лет.
– Вы прекрасно знаете, что с ним нужно сделать,– ухмыльнулся Пис.– Я не подпишу его.
– Но ты уже подписал его! До того, как тобой занялась машина!
– Ничего я не подписывал!– Пис энергично замотал головой.– Во что вы меня втягиваете? Допустим, я ничего не помню о себе, но существует нечто такое, что я знаю совершенно твердо, а именно: я никогда, ни при каких обстоятельствах не подпишу ничего подобного, так что вы можете засунуть этот контракт себе в за...
Тут он замолк, потому что Виджет нажал какую-то кнопочку на вделанной в угол панели, и задняя стена кабинета превратилась в экран, а на нем появился высокий молодой человек с кукольно-розовой физиономией, широким ртом, голубыми глазами и светлыми, по модному выстриженными на темени волосами. Пис долго вглядывался в изображение, прежде чем набрался смелости признать в этом молодом человеке себя. Но себя – воплощение отчаяния. Глаза – тусклы и задумчивы, уголки рта опустились, а вся поникшая фигура и общий вид побитой собаки свидетельствовали о том, что дух его сломлен под грузом невообразимой тяжести.
Пис увидел, что его изображение рухнуло в кресло, взяло карандаш и подписало ту самую, несомненно, бумагу, которую сейчас с триумфальным видом держал Виджет. Появилась Флоренс, техсестра, и увела безразличного ко всему Писа, как служитель зоопарка уводит больного шимпанзе. Изображение на экране померкло и исчезло.
– Ну как, понравилось?– Виджет прикрыл рот ладонью и протяжно хрюкнул.
– Здорово! Да я сегодня без снотворного не усну! Можно посмотреть?– попросил Пис, протягивая руку за бумагой.
– Конечно!
Когда Виджет передавал контракт Пису, во взоре его появился блеск любопытства, словно он что-то предвкушал.
– Благодарю вас.
Пису понадобился один-единственный взгляд на контракт, чтобы убедиться, что он действительно подписан его рукой и отпечатан не на пластике, а на обычной бумаге. Довольно улыбаясь, он театральным жестом поднял его и приготовился разорвать пополам.
– Не рвать!– рявкнул Виджет, и странно, хотя в голове его звучала команда, он не сделал ни малейшей попытки отобрать документ у бунтовщика. Блеск в его глазах засиял с новой силой.
Пис презрительно фыркнул, но тут мозг его пронзила боль, к горлу подступила тошнота, а пальцы отказались двигаться.
Виджет указал пальцем на стол.
– Клади сюда!
Пис отрицательно покачал головой, но в то же самое мгновение его правая рука рванулась вперед и сама положила лист точно на указанное место. Пис все еще разглядывал свою руку, пораженный ее предательством, когда Виджет заговорил снова:
– Изобрази-ка мне петуха!
Пис затряс головой и закукарекал во всю мощь своих легких.
– А теперь как живого!
Продолжая кукарекать, Пис еще ожесточеннее замотал головой и принялся вышагивать по комнате, размахивая при этом руками.
– Достаточно!– скомандовал Виджет.– Сдается мне, что ты никогда не был фермером...
– Капитан...– промямлил Пис.– Что тут происходит?
– Сыт по горло?
В этот момент Виджет обнаружил прилипшие к его локтю окурки и целую минуту очищался, прежде чем указать Пису на кресло.
– Садись вот сюда и читай. Обрати особое внимание на третью статью. Контракт написан настолько простым языком, что его поймет любой кретин, но если у тебя появятся вопросы, не стесняйся, спрашивай.
Пис упал в кресло и взял контракт. Слегка смазанная ксерокопия гласила:
Космический легион
Контракт на тридцать лет.
Для добровольцев.
1. Я, Уоррен Пис, Гражданин Земли, обязуюсь отслужить в рядовом составе Космического Легиона тридцать лет, и согласен со всеми условиями прохождения службы.
2. Я вступаю в Легион по собственному желанию, без всякого принуждения в обмен на электронное изъятие некоторых частей моей памяти, осуществленное медицинским персоналом Легиона.
3. В интересах повышения эффективности службы я согласен подвергнуться стандартному электропсихокондиционированию.
Примечания:
хх
Указанное число ТРИДЦАТЬ может быть изменено на срок в зависимости от потребности Легиона в личном составе через тридцать лет после подписания контракта:
хх
Указанное число СОРОК может быть изменено на ПЯТЬДЕСЯТ, ШЕСТЬДЕСЯТ или любое другое число, установленное Главнокомандующим Легиона, если проводимые в настоящее время исследования по увеличению продолжительности жизни завершатся успехом.
/подпись/ Уоррен Пис
/дата/ 10 ноября 2386 г.
Пис положил контракт на место. Уныние, охватившее его, было беспредельно.
– Это непристойно,– сказал он просто.– То, чем вы занимаетесь, не могло присниться даже торговцу подержанными автомобилями!
Виджет пожал плечами.
– Но ведь подпись твоя?
– О чем, интересно, я думал?
– Пусть это останется между тобой и твоей совестью. Главное, что ты все-таки подписал контракт.
– Любой суд признает его недействительным,– собрав остатки воли, попытался еще раз избегнуть неизбежного Пис.– В нем даже не указано, какие годы имеются ввиду, земные или...
Виджет предостерегающе поднял руку.
– Уоррен, забудьте обо всем этом, у тебя не будет никакой возможности обратиться в суд.
– Кто это сказал?
– Третий параграф.
Пис нагнулся над столом и проверил соответствующую формулировку-
– Что такое "стандартное электропсихокондиционирование"?
– Я уж думал, ты и не спросишь...
Огонек злобного веселья в глазах Виджет разгорелся до немыслимой яркости, и он ткнул пальцем в маленькую опухоль на своем горле, чуть повыше воротника.
– Знаешь, что это такое?
– Похоже, на кисту... от этого не умирают.
– Это не киста, и я совершенно спокоен за свое здоровье, потому что у каждого офицера Легиона есть такая же штука!
Пис отпрянул от стола.
– Эпидемия?
– Не строй из себя идиота, парень!– заорал Виджет, затем помолчал, собрался с силами, улыбка снова заиграла на его устах.
– Это хирургически вживленный усилитель команд, Марк-3. Он добавляет к моему голосу некие обертоны, и каждый легионер в чине от сержанта и ниже кондиционирован таким образом, чтобы выполнять мой приказ, не раздумывая ни секунды.
– Невозможно!– ужаснулся Пис.– Даже Легиону никто не позволит зайти так далеко!
Виджет печально вздохнул и глянул на часы.
– Изобрази-ка петушка еще раз и, ради бога, постарайся поточнее передать движения шеи. В прошлый раз ты смахивал на верблюда.
– Я протестую!– выкрикнул Пис, вскочил со стула и заходил по комнате, размахивая руками и дергая головой взад-вперед в поисках червячка.
Виджет сложил руки и устроился поудобнее.
– Надоест, скажешь...
– Вы не оставляете человеку ни капли достоинства,– протестующе прокукарекал Пис, и попробовал взлететь, но попытка эта закончилась неудачей – новоиспеченный петух рухнул на горшки с искрянками с Сириуса.
– Достоинства захотел? Благодари судьбу, что я приличный человек! Другой заставил бы тебя...
– В таком случае можешь посидеть, пока я объясню тебе правила службы в Легионе. Сигареты?
Пис благодарно кивнул.
– Не откажусь.
– Уоррен, я говорю о твоих сигаретах. Доставай.
Пис вынул из кармана почти полную пачку и протянул ее Виджету.
– Я позабочусь о них,– сказал тот, хватая пачку.– Во время курса начальной подготовки новобранцам запрещено курить.
Виджет достал из пачки сигарету, закурил и швырнул остатки в ящик стола.
– Благодарю вас,– задумчиво сказал Пис и, глядя на поднимающиеся к потолку клубы дыма, попытался представить, сколько лет назад он пристрастился к табаку. По обильному слюнотечению и другим признакам он заключил, что курит уже давно, но увы в памяти не осталось ни одной детали. Конечно, огорчительно было найти пустоту там, где должен был складываться про запас жизненный опыт, но может быть, капитан Виджет прав, и Пису лучше не знать, КЕМ он был до сегодняшнего дня? А если лучший выход – принять условия, предложенные Космическим Легионом в лице капитана Виджета? Кроме всего прочего, впереди его ждет бурная, полная захватывающих приключений жизнь...
– ...условия абсолютно одинаковы для всех,– бубнил Виджет,– десять монет в день, а...
– В час,– поправил его Пис.– Вы хотели сказать десять монет в час.
– Я сказал именно то, что хотел. Не спорь с офицером!
– Прошу прощения,– предчувствуя недоброе, выдавил из себя Пис.– Меня, наверное, память подводит. Мне почему-то показалось, что рабство отменено несколько столетий назад.
– Да ты и вправду крепкий орешек!– Виджет смотрел на него с растущим негодованием.– Знаешь, если бы это было в моих силах, я вернул бы тебе память и с величайшим удовольствием отправил разобраться с полицией.
– Я сказал только...
– Рядовой Пис!– уголки рта Виджет гневно дернулись.– Чувствую, придется мне отвыкать от тебя!
Пис встревожено уставился на капитана.
– Неужели в Легионе дозволяется бить подчиненных?
– Твие – это... старый добрый способ...
– Минуточку, капитан! Согласен, я преступил рамки... выказал неповиновение...
– Зажми свои соски между большим и указательным пальцами!– приказал Виджет.
– Капитан, неужели мы не можем себя вести как благоразумные взрослые люди?– спросил Пис, расстегивая при этом куртку и хватая себя за соски сквозь тонкую ткань рубашки.
– По команде "твик!” сжимай пальцы изо всех сил, поворачивая при этом соски в разные направлениях примерно на два радиана,– с каменным лицом продолжал Виджет,– Если ты не знаком с угловыми единицами изменения, девяносто градусов вполне достаточно.
– Капитан, неужели вам так хочется унизить нас обоих?!
– Твик!
Руки Писа сами исполнили приказ с излишним, как ему показалось, рвением, и он завопил, что было мочи.
– Вы сделали это!– заявил Пис, когда почувствовал, что может доверять своим голосовым связкам.– Вы унизили нас обоих!
– Переживу!– довольно сказал Виджет.– Кажется, мы говорили о деньгах? Сколько у тебя?
Пис извлек из кармана тоненькую пачку банкнот.
– Примерно двести монет.
Виджет протянул руку.
– Одолжи их мне, Уоррен. Отдам при следующей встрече.
Не видя способа отказаться, Пис передал капитану пачку.
– Прошу вас, капитан, не подумайте, будто я на что-то намекаю, но существует ли вообще шанс, что мы когда-нибудь встретимся?
– Сомневаюсь, но кто знает? Галактика тесна.
Пис собрался уже прокомментировать это заявление, но жгучая боль в груди заставила его отказаться от подобного намерения. Но молча выслушал конец лекции и, лишенный сигарет, денег, достоинства и памяти, покинул кабинет капитана Виджет, чтобы начать свою тридцати-, сорока-, или пятидесятилетнюю карьеру в Космическом Легионе.
Глава 2
Вместе с шестью другими новобранцами, к одежде которых были приколоты таблички с именами, Пис стоял в углу огромного зала. Новобранцы испуганно сбились кучкой на крохотном пространстве, кем-то отгороженном для них столбиками, между которыми были натянуты веревки. С любопытством Пис огляделся вокруг.
Зал был разделен на две равные части длинной стойкой, над которой до самого потолка поднималась металлическая сетка. Светящиеся ленты на потолке испускали унылое сияние среди клочьев пробравшегося с улицы октябрьского тумана. За сеткой видны были бесчисленные ряды полок с разнообразнейшим снаряжением, а за стойкой через равные интервалы сидели облаченные в форму клерки. Они сидели совершенно неподвижно, словно замороженные потоками струящегося по цементному полу ледяного воздуха.
– Какого черта нас тут держат?– спросил сосед Писа, угрюмая личность, чье лицо было бы синим от пробивающейся щетины, не будь оно желтовато-серым от холода. Имя на его табличке гласило: Рдв Кон-гроув Фарр.
– Сержант Клит сказал, что это займет всего пять минут, а мы торчим здесь уже полчаса. И вообще, что происходит?
– У меня отняли память...
– Нам всем есть, что забыть. Это еще не причина...
– Ты просто не понял... Я не помню вообще ничего!
– Совсем ничего?
Фарр отступил на шаг и в его карих глазах мелькнуло опасливое уважение.
– Наверное, ты был настоящим чудовищем!
– Все может быть,– уныло подтвердил Пис.– Главное, что я никогда об этом не узнаю.
– Нужно было сделать как я!– Пухлый, с покатыми плечами юноша, обозначенный как "РДВ Вернон А. Райан", ткнул Писа локтем в бок.– Я записал все на бумажку и спрятал ее!
– Зачем/
– Прикрытие на каждый день!– самодовольно ухмыльнулся Райан.– Сейчас меня не потащат в кутузку, что бы я ни сотворил. Пока пыль не уляжется, я бесплатно попутешествую, а потом...
– Минуточку,– прервал его Пис.– Я правильно тебя понял? Если память о преступлении стерта, то судить за него нельзя?
– Да что ты вообще знаешь? A-а, забыл, ты вообще ничего не знаешь!
– Неужели... совесть не мучила тебя?
– Сколько всего, не мучила, но я ведь не похож на тебя – против меня нацелен всего один удар!– Курносая физиономия Райана излучила благодушие.– Я рассчитываю смыться отсюда через пару месяцев – посмотрю, что к чему, а потом загляну в свою бумажку... и на волю! чист и свободен! Ох, и повеселюсь я тогда!
Красноречие Райана начало действовать Пису на нервы.
– Ты читал свой контракт?
– Ну конечно! В этом-то все и дело, дружище! В нем сказано, что я обязан служить в Легионе в обмен на воспоминания, но если память вернется ко мне, контракт автоматически аннулируется!
Райан ткнул локтем смуглого Фарра.
– Спроси старину Копии, это он придумал!
– Придержи язык!– цыкнул на него Фарр.– Ты что, хочешь поведать об этом всему миру?
Райан подмигнул сначала одним глазом, потом другим.
– И все равно, чудесные будут каникулы!
Он с победоносным видом огляделся вокруг, чем только усилил раздражение Писа. Несколько новобранцев, прислушивающихся к разговору, согласно кивнули.
– Что это нас согнали сюда, как овец?– громко спросил Пис и, отодвинув один из столбиков, вышел из огороженного закутка.
– Зря ты затеял это, военный,– сказал кто-то.– Сержант Клит приказал нам оставаться внутри.
Пис потопал ногами, разгоняя застоявшуюся кровь.
– Плевать мне на всех сержантов!
– Подожди, вот увидишь его!– вставил Райан.– Больше, уродливее и страшнее его мне еще никогда в жизни видеть не доводилось. У него руки – как мои ноги, пасть у него такая, что наполовину открыта, даже когда закрыта, а сам он...
Райан замолк. По лицу его разлилась смертельная бледность, а взгляд сфокусировался на точке, расположенной над головой Писа.
Пис обернулся и обнаружил рядом с собой воплощение ужаса, в котором он, несмотря на то, что Райан не успел закончить фразу, тут же узнал сержанта Клита. Двухметрового роста сержант являл собой сооруженную из мускулов и костей пирамиду. Верхушка его черепа была заострена подобно морской раковине, и от верхней точки тело его расширялось вниз – массивные плечи, бочкообразный торс и равные в обхвате талии Писа ноги. Мощь, заключенная в этих конечностях, позволяла сержанту, несмотря на огромный вес, двигаться с почти кошачьей грацией. Казалось даже, что при каждом шаге он чуть-чуть отрывается от пола.
– Так что ты сказал, Пис?
Голос Клита напоминал подземный гул и вырывался изо рта, простиравшегося от уха до уха, что вполне отвечало описанию Райана. В какой-то ужасный момент даже показалось, что рот опоясывает всю голову сержанта бесконечной лентой губ и зубов.
– Я... я ничего не говорил, сержант,– промямлил Пис.
– Рад слышать это...– Сержант придвинулся ближе, заслоняя Пису белый свет голубым мундиром.– А почему ты двигал мой столбик?
Родившийся в глубине Писа страх соединился с капитаном Виджетом отчаянием, и в результате столь невероятного сложения эмоций Пис внезапно осознал, что не протянет тридцать, сорок или пятьдесят лет, что лучше умереть сразу и покончить со всей этой бессмыслицей. К счастью, средство быстрого и безболезненного самоубийства само предлагало свои услуги.
– Я не двигал столбика,– сказал Пис,– Я пнул его, потому что он мешал мне. Если мне что-то мешает, я ПИНАЮ это, и все тут!
И Пис продемонстрировал свой новый подход к решению жизненных проблем тем, что пнул злополучный столбик и уложил его на месте. Кожа на ботинках Писа оказалась тоньше, чем он ожидал, и удар, пришедшийся в угол прямоугольного металлического столбика, отозвался резкой болью во всей ноге. Пис даже не вздрогнул – он спокойно ждал смерти. От удивления рот сержанта раскрылся, причем процесс этот произошел в несколько стадий и больше всего напоминал рушащийся подвесной мост. Он глубоко вздохнул – исполинская машина убийства, готовящаяся произвести назначенное ей природой деяние, потом пал на колени и, словно больного ребенка, взял на руки упавший столбик.
– Зачем... зачем ты так?– захныкал сержант.– Ты же краску ободрал! Что скажет лейтенант Тугуд?
– Плевать...– неуверенно пробормотал ошарашенный Пис.
– Тебе то что, а я отвечаю за эти столбики.– Взгляд Клита был полон тихого осуждения.– Мне уже приходилось встречаться с такими, как ты, Пис. Вечно вы стараетесь всех запугать!
– Послушай-ка... Пис шаркнул ногой, частью чтобы скрыть смущение, частью, чтобы облегчить боль в ступне.
– Не бей меня!– Клит отпрыгнул на расстояние, которое считал, по-видимому, безопасным, и только после этого заговорил снова: – Я все расскажу лейтенанту Тугуду. Он живо приведет тебя в чувство, вот посмотришь! Ты будешь твикать себя до самого Рождества, и когда лейтенант покончит с тобой, титьки твои начнут расти вовнутрь, попомни мои слова!
Сержант повернулся и заторопился к выходу из зала, подлетая в воздух при каждом шаге.
Сбившиеся в кучку новобранцы следили за исходом сержанта в молчании, и стоило тому скрыться из виду, как они тут же окружили Писа, посшибав при этом все остальные сержантские столбики.
– Никогда не видел ничего подобного!– воскликнул один, схватив руку Писа и стал трясти.– Я думал, эта горилла сожрет тебя, но ты поставил Клита на место с самого начала! как это ты ухитрился?
– Это у меня врожденное,– пробормотал Пис. Импульс к самоубийству пропал и теперь ему уже казалось, что этот момент бесшабашной храбрости сделает ближайшие тридцать или сорок лет совершенно нетерпимыми.
– Интересно, каков лейтенант Тугуд? Если уж Клит боится его...
Райан еще раз боязливо посмотрел на дверь, за которой скрылся сержант.
– Что-то, парни, мне тут не шибко нравится. Нужно смываться из Легиона, как только нас перебросят на другую планету!
Те из новобранцев, которые начали оправляться от шока, вызванного лицезрением сержанта Клита, согласно закивали головами.
Скорее всего, у них были похожие планы.
Мысль о том, что он единственный оказался настолько недальновидным, что не оставил никаких путей к отступлению, повергла Писа в совершенное отчаяние. В попытке как-то загладить свои провинности он принялся поднимать столбики и поправлять натянутые между ними веревки. Ставя последний столбик, Пис услышал звук приближающихся шагов и, глянув вверх, увидел молодцеватого офицера приятной наружности. В одной руке у него была сигарета, в другой – пачка бумаг. Его каштановые волосы были пострижены по армейской моде – чуб спереди, до воротника сзади.
– Я – лейтенант Тугуд,– объявил он и замолчал, наблюдая, как новобранцы, и Пис в их числе, отвечают ему разнообразнейшими салютами, поклонами, книксенами и щелканьем каблуков. Насмотревшись вволю, лейтенант отрицательно покачал головой.
– Советую вам забыть о том, что офицера надо как-то приветствовать. Нам в двести третьем вся эта ерунда ни к чему, ведь что такое отдавание чести? Это часть древней дисциплинарной системы, признанной воспитывать в солдате привычку к беспрекословному подчинению и, как таковое, отжило свое. Вам будет еще интереснее узнать, что мы давно покончили со строевой подготовкой, чисткой сапог и пришиванием свежих воротников. Довольны?
На лицах некоторых новобранцев появились несмелые улыбки.
Тугур щелкнул ногтем по опухоли на горле, под которой скрывался усилитель команд, и продолжал:
– В самом деле, зачем тратить время и деньги, если все вы уже отработаны таким образом, что прикажи я кому-нибудь перерезать себе горло, он сломя голову бросится искать нож.
Улыбки, все до единой, мгновенно погасли.
– Существующая же система, несмотря на то, что она во многих отношениях превосходит старую, налагает на офицеров тягчайший груз ответственности. Предположим, например, что кто-то из вас ведет себя... нехорошо. Я выхожу из себя и, не подумав, конечно, кричу что-нибудь такое, что обычно говорят люди, сильно рассердившись... Результат будет ужасен!
