Текст книги "Мастера острых сюжетов"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

Глава XVI

В феврале в Лондоне на смену туманам, как правило, приходят снегопады с порывистым, часто шквальным ветром. Однако сегодня, 17 февраля 19… года, на улице было тихо. Легкая дымка опустилась над городом – не знаменитый лондонский туман, так пугающий иностранцев, а полупрозрачная сероватая струящаяся по улицам пелена, то скрывающая от взора прохожего даже самые близкие предметы, то дрожащими пластами уходящая вверх.

Дом сэра Уильяма Бартоломью был расположен на Портмэн Плейс – широком бульваре, по обе стороны которого стояли мрачного вида, однако обставленные с комфортом внутри здания.

Около одиннадцати вечера 17 февраля на перекрестке Портмэн Плейс и Сассекс-стрит остановилось такси, из которого выпорхнула молодая женщина. В это мгновение туман несколько сгустился, она поежилась и с сожалением посмотрела на теплый, комфортабельный салон машины, который ей пришлось так не вовремя оставить.

Женщина сказала водителю несколько слов и решительно направилась к дому № 173. Поднявшись по лестнице, она обернулась, затем вставила в дверь ключ, открыла замок и быстро исчезла в темноте прихожей. Вошедшая включила свет и в тишине осмотрелась по сторонам. Никого. Ее это вполне устраивало. Выключив свет, она поднялась по широкой лестнице на второй этаж, вновь включила свет и осмотрелась, затем направилась дальше, на третий этаж.

Мисс Белинда Мэри Бартоломью была довольна – пока все шло по плану. Ее беспокоило одно – не запер ли отец спальню матери? Хотя вряд ли это пришло ему в голову, как и старому слуге Джексу, который время от времени получал нагоняй именно за то, что оставлял двери открытыми.

Она повернула дверную ручку и вздохнула с облегчением. Дверь открылась. В спальне было темно, окна зашторены наглухо. Девушка включила свет. На туалетном столике лежала горка нераспечатанных конвертов. Она сдвинула их в сторону. Пакета не было. Ее сердце учащенно забилось. Возможно, отец положил его в стол? Увы, все ящики были пусты.

Белинда Мэри пришла в отчаяние. Что делать? Она прикусила палец и лихорадочно стала перебирать все возможные варианты. В это мгновение ее взгляд упал на каминную полку. Вот он! Она быстро пересекла комнату, взяла в руки пакет, нервным движением разорвала обертку и достала оттуда знакомый сафьяновый футляр. Все еще волнуясь, она открыла его и, наконец, увидела миниатюрную табакерку, покоящуюся на тонкой подстилке из ваты.

– Благодарю тебя, Боже, – со вздохом облегчения произнесла девушка.

– Не забудьте поблагодарить и меня, – услышала она чей-то голос и, вздрогнув от неожиданности, едва не выронила табакерку.

– Мистер Мередит? – в ужасе воскликнула она, увидев появившегося из-за шторы детектива, где он стоял все это время.

– Я повторяю, мисс Бартоломью, не забудьте поблагодарить и меня.

– Откуда вы знаете мое имя? – с небольшой долей кокетства в голосе спросила она.

– Я знаю все, – улыбнулся тот.

Внезапно лицо девушки стало серьезным, и она с вызовом спросила:

– Кто послал вас сюда? Кара?

– Кара?! – с удивлением переспросил комиссар.

– Он грозился сдать меня полиции, – быстро произнесла девушка, – и я сказала, что ничего не имею против. Я боюсь его, а не вас. Эта вещь принадлежит моей матери, – она протянула ему табакерку. – Он обвинил меня в воровстве и запер в своем ужасном подвале, а я…

– И что же вы?.. – перебил ее полицейский.

– Ничего, – кратко ответила она, сжав губы. – Что вы собираетесь со мной сделать?

– С вашего разрешения я задам всего несколько вопросов, – успокоил ее Мередит. – Вы слышали что-нибудь о Каре после того, как расстались с ним в его доме?

– Я старалась не попасться ему на глаза, – сказала девушка, покачав головой.

– Вы читали газеты?

– Только разделы объявлений. Я ожидала ответа отца на мою телеграмму.

– Знаю, – печально улыбнулся Мередит, – я читал его ответ, поэтому и здесь.

– Этого-то я и боялась, – огорченно констатировала девушка. – Отец слишком многословен. Ведь он политик и привык выступать с трибуны. Я просила его ответить лишь “да” или “нет”. А почему вы спросили меня о газетах? Что-то случилось с матерью?

Мередит в знак протеста поднял руку.

– Насколько я знаю, леди Бартоломью пребывает в добром здравии и скоро будет дома.

– И все-таки вы не случайно задали мне этот вопрос, – настаивала она. – Что я должна была узнать из газет?

– Кое-что о Каре, например, – намекнул комиссар.

Девушка решительно покачала головой.

– Я ничего о нем не знаю и знать не хочу. А почему вы меня о нем спрашиваете?

– А потому, – медленно произнес Мередит, – что в тот вечер, когда вы улизнули из дома на Кадоган-сквер, мистер Кара был убит.

– Убит? – выдохнула, побледнев, Белинда Мэри.

Он кивнул в ответ.

– Ударом ножа в сердце. Убийца или убийцы скрылись.

С этими словами Мередит опустил руку в карман и достал какой-то предмет, завернутый в мягкую бумагу. Девушка пристально смотрела на сверток. Комиссар медленно развернул обертку, и на его ладони она увидела ножницы и носовой платок, испещренный коричневатыми пятнами. Подняв руки к лицу, она сделала шаг назад.

– Мои ножницы! – сдавленным голосом воскликнула Белинда Мэри. – Неужели выдумаете, что я?.. – Она подняла на него глаза, горящие от страха и негодования.

– Я не думаю, что вы совершили преступление, – мягко улыбнулся детектив, – если вы это имели в виду. Но представьте себе, милая барышня, что будет с вами, если эти ножницы и платок, чью принадлежность установить нетрудно, попадут в другие руки?

Белинда Мэри вновь посмотрела на ножницы и вздрогнула.

– Я… я действительно убила. Но это была ужасная собака. Она бросилась на меня. Я не помню, как все произошло. Я ударила ее ножницами, вот и все. У меня не было другого выхода.

– Я так и полагал, – согласился Мередит. – Я нашел собаку. Теперь вы объясните, почему я не нашел там и вас?

Девушка молчала. Комиссар понял, что она что-то пытается скрыть.

– Не знаю. Я была в подвале.

– Как вы оттуда выбрались?

– А как вы оттуда выбрались? – с вызовом спросила она.

– Через дверь, – признался Мередит. – Странно, не так ли? Но именно так я привык входить в помещение и покидать его.

– Я поступила таким же образом, – улыбнулась Белинда Мэри.

– Но дверь была заперта.

Девушка рассмеялась.

– Дело было так, – сказала она. – Я была в подвале и вдруг услышала звук открываемой двери. Я быстро закрыла люк и притаилась в страхе, что в подвал спустился Кара или кто-то из его подручных. Затем все стихло, я подошла к двери и увидела, что она открыта. Очевидно, вы забыли ее запереть. А ножницы я в спешке оставила на столе.

Она говорила, делая небольшие паузы почти после каждого слова. Это подтвердило уверенность комиссара в том, что девушка что-то утаивает.

– Итак, я выбралась наверх, в кухню – там никого не было, затем в прихожую, вышла на улицу, за углом остановила такси и отправилась домой, – подвела итог Белинда Мэри и развела руки в стороны. – Вот и все.

– Все? – простодушно переспросил комиссар.

– Все! – твердо ответила она. – Что вы теперь собираетесь предпринять?

Мередит поднял глаза к потолку и почесал подбородок.

– Наверное, я вас арестую. Для меня в ваших ответах осталось много неясного. Скажите, вы спали на кровати в подвале?

– В нижнем подвале? – раздумывая над каждым словом, уточнила она. – Да. Я спала на этой кровати. Так что вы собираетесь со мной делать?

Белинда Мэри уже полностью пришла в себя и обрела прежнюю уверенность. Глядя на детектива, она впервые для себя открыла, что перед ней стоит довольно красивый мужчина с глубокими серыми глазами, прямым носом, резко очерченным подбородком и густой, слегка вьющейся шевелюрой, в которую он время от времени, очевидно по привычке, запускал руку.

– Наверное, будет лучше, если меня арестуют, – предложила девушка.

– Не говорите глупостей, юная леди.

– Что вы сказали? – переспросила та, пристально глядя ему в глаза.

– Я сказал, не говорите глупостей, – медленно повторил Мередит.

– Вам не кажется, что вы начинаете мне грубить?

– Ни в коем случае, – ответил он, с удивлением отметив, как изменилось ее поведение.

– Конечно, – продолжала девушка, тщательно поправляя платье и избегая взгляда комиссара, – вы думаете, что я наделала массу глупостей, да еще подсмеиваетесь над моим именем.

– Я никогда не смеялся над вашим именем, – холодно отрезал Мередит, – и никогда бы себе этого не позволил.

– Вы сказали, что у меня нелепое имя, – капризно надула она губки, – а это еще хуже.

– Возможно, я так говорил, – сдался комиссар, – но не имел в виду ничего плохого. Например, кошмарные сны большей частью нелепы, но никому не придет в голову смеяться над ними.

– Ну, спасибо, вы меня утешили, – с сарказмом отметила девушка.

– Я вовсе не сравниваю ваше имя с кошмарным сном, – покраснев, защищался он. – Имя Белинда Энн звучит совсем неплохо.

– Белинда Мэри, – поправила она.

– Я хотел сказать Белинда Мэри, – совсем смутившись, пробормотал Мередит.

– Нет, вы сказали Белинда Энн, – упорствовала девушка.

– Во всяком случае, нелепо ваше имя или нет, но оно мне нравится.

Белинда Мэри посмотрела на него в упор и, не в силах сдержаться, рассмеялась.

– Вы, наверное, правы, мистер Т.Х. Мередит. Я и сама понимаю, что мое имя звучит, скажем, несколько странно. Меня так назвали в честь моей тетушки.

– Вам еще повезло, – с поклоном отозвался тот. – Я получил свое в честь любимой собаки моего отца.

– А как расшифровать ваши инициалы? – с интересом спросила девушка.

– Томас Хавьер, – ответил полицейский.

Услышав это, она опустилась в кресло, около которого стояла, и громко расхохоталась.

– Смешно, не так ли? – в свою очередь заулыбался комиссар.

– Простите мою несдержанность, – выдохнула она. – Довольно необычное имя Томми Хавьер, извините, Томас Хавьер.

– Можете звать меня Томми, по крайней мере, так делают все мои друзья.

– Я, к сожалению, не вхожу в круг ваших друзей и буду обращаться к вам “мистер Мередит”, если вы, конечно, не против. – Девушка посмотрела на часы и встала с кресла. – Мне пора в тюрьму.

– Полагаю, до этого дело не дойдет, – заметил Мередит. – Лучше я провожу вас домой.

– Ни в коем случае, – отрезала девушка, да так, что комиссар вздрогнул от неожиданности.

– Милое дитя… – начал было он.

– И не называйте меня “милое дитя”, а будьте просто хорошим, милым Томми и разрешите мне самостоятельно отправиться восвояси.

Она протянула ему руку. Мередит заметил, как ее глаза засветились. Убрав руки за спину, он сказал:

– В таком случае я провожу вас до стоянки такси.

– И услышите, по какому адресу водитель доставит меня, – ответила Белинда Мэри, укоризненно покачав головой. – Наверное, быть полицейским – это ужасно.

Детектив нахмурился.

– Вы мне не доверяете?

– Нет.

– Прекрасно. В таком случае, выскажете водителю, чтобы он отвез вас на Черинг-Кросс, а уже по дороге укажете точный адрес и измените маршрут поездки.

– Вы обещаете, что не будете следить за мной?

– Честное слово, – поклялся Мередит. – Однако при одном условии.

– Никаких условий, – высокомерно заявила девушка.

– Пожалуйста, спуститесь на землю, – с мольбой в голосе произнес он. – Это необходимо для вашей же безопасности. Обещайте, что вы разрешите мне увидеть вас, если этого потребуют обстоятельства. Это очень важно, Белинда Мэри.

– Мисс Бартоломью, – холодно поправила его девушка.

– Клянусь, это очень важно. Когда-нибудь вы сами поймете, почему я так настаиваю. Пообещайте, что, прочитав мое объявление в “Морнинг Пост” или в одной из вечерних газет, вы придете на встречу в указанное мною место.

После минутного колебания она протянула ему руку.

– Обещаю.

– Прекрасно, Белинда Мэри, – похвалил детектив и, пожав ее теплую ладонь, провел девушку к выходу из комнаты, погасил свет и закрыл за собой дверь. Они быстро спустились по лестнице в холл.

– Спокойной ночи, – сказал он и вновь протянул руку.

– Мы обмениваемся рукопожатиями уже в третий раз за вечер, – заметила Белинда Мэри.

– Давайте расстанемся по-дружески, – пробормотал Мередит, – и помните…

– Я дала слово, – напомнила она.

– Когда-нибудь вы расскажете мне всю правду, как вы выбрались из подвала. Хорошо?

– Я вам все сказала.

– Далеко не все, милое дитя.

Девушка села в машину, комиссар захлопнул за ней дверцу и, наклонившись к опущенному стеклу, вежливо спросил:

– Виктория или Марбл Арк?

– Черинг-Кросс, – с улыбкой ответила она.

Машина тронулась с места, но, не отъехав и на десяток ярдов, резко остановилась. Мередит увидел протянутую из окна руку и подбежал к машине.

– А если вы мне понадобитесь? – спросила Белинда Мэри.

– Дайте объявление в газету. Начните словами “Дорогой Томми…”

– Нет, я начну с “Т.Х.”! – возмущенно воскликнула девушка.

– Тогда оно будет без ответа, – отрезал полицейский.

Водитель рванул машину с места, и Мередит со шляпой в

руке остался в одиночестве на пустынной ночной улице.

Глава XVII

Томас Хавьер Мередит был очень предусмотрительным человеком. Во всяком случае так считал сеньор Пауло Козелли, известный специалист в области криминологии. Он также говорил, что комиссар обладал совершенно невероятной интуицией. Разгаданная им тайна согнутой свечи – лишнее тому доказательство.

В особняке на Кадоган-сквер все еще хозяйничали полицейские. Время от времени комиссар навещал этот дом, заходил в спальню покойного и пытался мысленно воспроизвести ход событий того трагического дня. Жарко растапливал камин, запирал дверь на засов и проводил какие-то эксперименты с секундомером, никого не посвящая в свои сокровенные замыслы.

Трижды он приходил сюда с Мэнсусом, и вдвоем они не раз тщательно обследовали спальню. Однажды Мэнсусу пришлось прождать его у выхода почти полтора часа, однако разгадка тайны никак не давалась им в руки. После третьего визита комиссар решил вновь обратиться за помощью к Лексману, который отложил поездку в США и отдыхал в деревне.

– Это убийство не дает мне покоя, Джон, – пожаловался он. – Хорошо, что коллеги относятся к моим проблемам с пониманием. Позавчера прибыл из Франции де Мино и привез с собой лучших сыщиков. ОʼГрейди из нью-йоркского центрального управления также проявил к этому делу большой интерес. Однако их усилия также ни к чему не привели. Гэзеркоул исчез, скорее всего вновь где-то в своих любимых джунглях. Слуга как в воду канул, мои парни никак не нападут на его след.

– Ну слугу найти, наверное, легче всего, – задумчиво проговорил Лексман.

– Не понимаю, почему так неожиданно уехал Гэзеркоул? – продолжал недоумевать Мередит. – Как мне сказал Фишер, во время их последней встречи речь шла о деньгах.

То ли Кара должен был выписать чек, то ли уже выписал… Чек на имя Гэзеркоула не был предъявлен ни в один банк. Значит, он уехал, так и не получив ни пенса. В записях покойного фигурирует лишь цифра в 600 фунтов, но это, скорее всего, аванс. А теперь посмотрите на это, мой друг. Все мои расчеты полетели к чертям.

Он раскрыл записную книжку, достал газетную вырезку одного из нью-йоркских изданий и положил ее на стол (друзья обедали в Карлтоне) перед Лексманом. Газетное сообщение гласило следующее:

“Поступили новые сведения о крушении судна ’’Сити оф Арджентайн". Как сообщил капитан парохода “Сайпрус”, принадлежащего “Антарктик Трейдинг Компани”, после захода в один из южноамериканских портов “Сити” потерял винт. Ветер и течение отнесли судно в сторону от судоходных путей. 23 декабря корабль столкнулся с айсбергом и затонул. Всего несколько человек сумели отплыть на шлюпке от места трагедии. Команда “Сайпруса” заметила их и подняла на борт. Список экипажа и пассажиров прилагается”.

Джон пробежал взглядом список и остановился на имени, подчеркнутом чернилами. Очевидно, это сделал Мередит. “Джордж Гэзеркоул”. В скобках было добавлено “исследователь”.

– Если это так, то он не мог быть в Лондоне в это время.

– Возможно, он сел на другой пароход? – размышлял Мередит. – Я пытался узнать что-либо в “Стимшип Компани”, но безуспешно. Насколько я знаю, Гэзеркоул – человек очень своеобразный. Он всегда боится опоздать, поэтому бронирует места сразу на нескольких судах. Компания подтвердила, что он заказывал каюту на “Сити оф Арджентайн”. Но был ли он на борту, никто точно сказать не может.

– Я могу рассказать вам кое-что о Гэзеркоуле, – задумчиво произнес Джон. – По натуре он очень безобидный и мухи не тронет. Даже от мясной пищи отказался и стал вегетарианцем.

– Если вам хочется кому-то посочувствовать, сделайте это по отношению ко мне, – грустно улыбнулся Мередит.

На следующий день его вызвали в министерство внутренних дел. Комиссар приготовился к серьезной взбучке, однако министр – крупный дородный джентльмен, любитель выступать с речами по любому поводу – принял его довольно дружелюбно.

– Я пригласил вас, Мередит, чтобы поговорить о деле этого несчастного грека. Все его личные бумаги приведены в порядок, переведены и частично расшифрованы. Позволю вам напомнить, что его дневники в свое время вызвали интерес у наших специалистов.

Комиссар сам не занимался бумагами покойного, а в соответствии с полученными инструкциями передал их экспертам из другого департамента.

– Конечно, – добавил министр, – вы обязаны продолжать поиски убийцы, но имейте в виду, даже если вы его поймаете, вряд ли суд присяжных вынесет обвинительный приговор,

– Я не сомневаюсь в вашей правоте, сэр, – не удивился Мередит.

– За долгую службу на страже закона, – продолжал тот в привычной для себя манере оратора, – мне редко попадались такие мерзавцы, каким был покойный. Злобный, жестокий фанатик. В записях Кары достаточно свидетельств, чтобы судить его по меньшей мере за три совершенных убийства. Причем одного человека он лишил жизни в нашей стране.

Комиссар в изумлений, все еще не веря услышанному, смотрел на министра.

– Помните, Мередит, в одном из своих отчетов вы упомянули его шофера, грека по имени Поропулос.

– Он выехал в Грецию на следующий день после убийства Вассаларо, – подтвердил комиссар.

Министр покачал головой.

– Его убили в этот же вечер. Останки до сих пор находятся в заброшенном доме на Портсмут-роуд, который Кара снимал для каких-то своих темных делишек. Кровавый след тянется за ним из Албании. Ради своей прихоти он стирал с лица земли целые деревни. Это Нерон в худшем смысле слова. Кара страдал навязчивой идеей: ему казалось, что его жизнь постоянно в опасности, он видел убийцу в каждом человеке, даже в своих преданных слугах. Вне сомнения, Поропулос много знал и был в контакте с определенными кругами в правительствах некоторых европейских стран. Надеюсь, вы меня понимаете. Все это я вам говорю не для того, чтобы вы снизили активность в розыске преступника, а чтобы вы более четко ориентировались в мотивах, которыми руководствовался убийца.

Целый час Мередит читал страницы дневника покойного и вышел из министерства в ужасном настроении. Невероятно. Возможно, Кара и был фанатиком, но то, что он совершил, мог сделать только дьявол.

Комиссар снимал квартиру в доме на Уайтхолл Гарденз, куда он и направился, чтобы переодеться перед ужином. Надев вечерний костюм, бросил взгляд на только что принесенную вечернюю газету. Новости, реклама, колонка объявлений. Совершенно случайно он заметил строчку, которая заставила его швырнуть газету в сторону, забыть об ужине и с плащом и шляпой в руке выбежать из дома.

“Томми X., – было написано в объявлении. – Марбл Арк, 8. Срочно”.

Т.Х. Мередит потратил на дорогу пять минут, показавшихся ему пятью часами. На каждом перекрестке он попадал в пробку, хотя и мог воспользоваться правом первоочередного проезда. Только присущая ему честность не позволила сделать этого. Он выскочил из еще катящейся машины, ткнул деньги водителю через окно и посмотрел по сторонам в поисках девушки. Наконец увидел и быстро направился к ней. При его приближении она повернулась и пошла по улице, едва уловимым жестом дав понять, что тот должен следовать за ней. Они вышли на Бейсуотер-роуд, где комиссар поравнялся с девушкой.

– Мне кажется, за мной следят, – тихо сказала она. – Возьмите такси.

Мередит поднял руку и, когда машина остановилась, помог девушке сесть, устроился рядом и назвал первый пришедший в голову адрес.

– Я очень обеспокоена, мистер Мередит, – взволнованно произнесла Белинда Мэри. – Кроме вас мне не к кому обратиться за помощью.

– Деньги?

– Если бы только деньги! – в отчаянии воскликнула она. – Вот, смотрите…

Девушка достала из сумочки лист бумаги и протянула его комиссару. Он зажег спичку и, с трудом разбирая слова, прочитал:

“Уважаемая мисс!

Я знаю, кто вы. Вас ищет полиция, но я вас не выдам. Мисс, я попал в затруднительное положение, и двадцать фунтов мне никак не помешают. Больше я вас не потревожу. Я знаю, что вы живете на первом этаже. Положите деньги на подоконник в своей комнате. Оттуда я их и заберу. Если нет… Выбирайте.

Всегда ваш

Друг.”

– Когда вы это получили?

– Сегодня утром. И сразу дала объявление в газету. Я знала, что вы мне не откажете в помощи.

– Да, да, конечно, – пробормотал Мередит.

Неожиданно у него потеплело на сердце. Ее уверенность в нем придала ему сил, он почувствовал себя по-настоящему счастливым человеком.

– Ну с этим я справлюсь без труда, – твердо сказал он. – Дайте мне свой адрес, и…

– Это невозможно, – быстро проговорила девушка. – Не думайте, что я неблагодарный человек или совершаю очередную глупость. Ведь вы так думаете, не правда ли?

– Ни в коем случае, – смутился Мередит, – у меня и в мыслях такого не было.

– Нет, вы так думаете, – продолжала настаивать она. – Поймите меня правильно, я не могу назвать свой адрес. У меня есть для этого очень важные причины. Дело здесь вовсе не во мне, но от этого может зависеть жизнь человека.

В это мгновение Белинда Мэри приостановила свой драматический монолог, поняв, что зашла слишком далеко.

– Возможно, я что-то не так сказала, но есть один человек… – она вновь умолкла.

– А…. – многозначительно произнес Т.Х.

Розовый горизонт потемнел, и он опустился в окутанную мраком долину.

– И этот человек вам дорог? – добавил он после некоторой паузы.

– Да.

Какое-то время оба молчали, затем Мередит выдавил из себя:

– Да, да, конечно.

Вновь пауза, после которой девушка тихо сказала:

– Вы меня неверно поняли.

– Неверно? – переспросил тот, чувствуя, что мрак вокруг него расступается.

– Да, неверно! – твердо повторила она.

Мередит вновь был под небесами и чувствовал себя альпинистом, почти взобравшимся по скользкому крутому склону на вершину Монблана, когда лестницу вновь выбили из-под его ног.

– Конечно, я никогда не выйду замуж, – решительно заявила Белинда Мэри.

Мередит рухнул в пропасть вместе со своими надеждами. Розовый снег остался на недостижимой для него вершине.

– А кто решил, что вы должны это сделать? – неуверенным голосом, как бы защищаясь, произнес он.

– Вы, – ответила она с уверенностью, которая на мгновение лишила его дара речи.

– Каким же образом я смогу вам помочь? – прошептал он после некоторой паузы.

– Дайте мне совет. Как вы думаете, стоит ли отдавать ему деньги?

– Думаю, что нет, – заявил комиссар. Самообладание уже вернулось к нему. – Во-первых, вы поощряете преступника. Во-вторых, ваши неприятности на этом не закончатся. Получив с такой легкостью двадцать фунтов, он немедленно потребует сорок. Кстати, почему бы вам не вернуться в дом родителей? Вам нечего бояться, вас никто ни в чем не подозревает.

– Я обязана завершить одно дело, – пролепетала Белинда Мэри.

– И все-таки вы могли бы довериться мне и сказать свой адрес, – попытался он убедить ее. – В конце концов, мы знаем друг друга уже давно. Я обещаю, ваш секрет останется между нами.

– Выпустите меня из машины, – резко сказала девушка.

– Но, черт возьми, как я смогу вам помочь?

– Держите себя в рамках приличия, мистер Мередит. Мне может помочь только доброта и сочувствие.

– Может быть, мне расплакаться? – с сарказмом спросил комиссар.

– От вас требуется одно – быть настоящим джентльменом, – парировала она. – Полагаю, это не оскорбит ваших чувств?

– Благодарю вас за совет, – задетый за живое, Мередит откинулся на сиденье, всем своим видом показывая, что ему нет дела до проблем Белинды Мэри.

– Вы что, строите рожицы в темноте? – строгим голосом спросила девушка.

– Как вы могли такое подумать? – искренне возмутился Мередит.

– Да потому, что я делаю то же самое.

Водитель вздрогнул – раскаты смеха на заднем сиденье заглушили вой изношенного двигателя…

В полночь по узкой тропинке сада одного из особняков на окраине Лондона пробирался человек, с головы до пят закутанный в длинный плащ. Вот он добрался до стены дома, дошел до затемненного окна и пошарил чувствительными (что было обусловлено его профессиональной принадлежностью) пальцами руки по наружному подоконнику. Вздохнув с облегчением, человек поднес к глазам зажатый в руке конверт, содержавший на ощупь нечто не плотнее обычного письма. Он вернулся в сад и вышел на улицу, где под фонарным столбом его ожидал напарник.

– Ну как? Все в порядке? – с нетерпением спросил тот.

– Еще не знаю, – прохрипел в ответ закутанный в плащ. – Сейчас посмотрим. – Он вскрыл конверт и, пробежав глазами по листку бумаги, разочарованно протянул: – У нее нет денег. Обещает достать их завтра. Назначила свидание на углу Оксфорд и Риджент-стрит.

– В котором часу?

– В шесть вечера. Тот, кто придет за деньгами, должен держать в руке “Вестминстер Газетт”.

– Это ловушка, – убежденно заявил напарник.

Его содельник рассмеялся:

– Какая там ловушка? Она насмерть перепугана. Все будет в порядке.

Напарник, опершись о столб, нервно грыз ногти и поглядывал по сторонам.

– Ну и жизнь, – горько произнес он. – Вышли на охоту за тысячами, а гоняемся за паршивой двадцаткой.

– Невезуха, – философски рассудил второй. – Ну да ладно, Гарри, давай закончим с ней, а там, даст Бог, и настоящее дело выгорит. Вообще я надеюсь раскрутить барышню на сотню-другую…

В шесть часов вечера по тротуару возле автобусной остановки на Риджент-стрит прогуливался мужчина в темном плаще, похлопывая себя по руке свернутой в трубку “Вестминстер Газетт”. Дабы никто не усомнился в его приверженности к либеральной прессе, он выбрал место под фонарем так, чтобы лицо оставалось в тени, зато уважаемый широкой общественностью печатный орган был ярко освещен. Пробило шесть. Уголком глаза он заметил девушку и пошел ей навстречу. К его удивлению, она прошла мимо. Повернувшись, он, было, последовал за ней, но в это мгновение кто-то крепко сжал запястье его руки.

– Если я не ошибаюсь, мистер Фишер, – услышал он приятный голос.

– Что это значит? – попытался вырвать руку тот.

– Только тихо, иначе попробуешь, как пахнет моя дубинка, – спокойно предупредил суперинтендант Мэнсус.

Фишер, а это был не кто иной, как он, задумался.

– А вы, наверное, из полиции? Как я сразу не догадался, – сказал он и молча полез в машину.

Комиссар встретил его в своем кабинете с дружеской улыбкой на лице.

– Как дела, уважаемый мистер Фишер. Полагаю, я не ошибся. Или вы уже мистер Гарри Джилкот, или мистер Джордж Портен?

На физиономии Фишера появилась давно забытая неодобрительная улыбка.

– Вы, как всегда, шутите, сэр. Кто меня сплавил? Юная леди?

– Вы себя выдали сами, мой бедный Фишер, – возразил Мередит и положил перед ним полоску бумаги. – Для вас не составляет труда изменить почерк и написать записку языком портового грузчика, что, конечно, не делает чести персоне вашего полета, но вы совершили одно упущение. Знаете, какое?

Фишер в растерянности хлопал глазами.

– Вы не вымыли руки, прежде чем сесть за ваше сочинение. Видите, здесь отпечатался ваш палец. А мы в Скотланд Ярде просто помешаны на коллекционировании отпечатков.

– Все ясно, сэр. И в чем меня обвиняют на этот раз?

– Пока я могу предъявить всего лишь одно обвинение – вы были освобождены условно и вовремя не стали на учет в полицейском участке.

Фишер глубоко вздохнул.

– Это всего двенадцать месяцев тюрьмы. А за это? – он кивнул на записку.

Комиссар покачал головой.

– Яне держу на вас зла, хотя вы и пытались запугать мисс Бартоломью. Да, да, я не ошибся. Я давно знаю ее настоящее имя. В том доме она живет по своей воле, причина не касается ни вас, ни меня. Я не предъявляю вам обвинения в шантаже, но в ответ на мою снисходительность надеюсь услышать от вас все, что вы знаете об убийстве Кары. Полагаю, вам не хочется надолго лишиться свободы, не так ли?

Фишер вновь глубоко вздохнул.

– Конечно, сэр. К убийству хозяина я не имею ни малейшего отношения. Почти весь вечер я провел на кухне.

– Кроме тех пятнадцати минут, на которые вы отлучились из дома. Не так ли?

– Да, сэр, – согласился Фишер, – я действительно выходил на улицу, мне нужно было встретиться с приятелем.

– С вашим нынешним партнером?

– Увы, сэр, – ответил Фишер после минутного колебания. – Он мой старый друг и в этом деле был только пассивным наблюдателем. Откровенно говоря, я планировал крупную игру. Не буду вдаваться в подробности, но если вы пообещаете мне сохранить все в тайне, кое-что о своих намерениях я расскажу.

– Против кого вы затевали игру?

– Против Кары, сэр, – сказал Фишер.

– Продолжайте, пожалуйста, – подбодрил его Мередит.

Ничего из ряда вон выходящего он не услышал. Фишер встретил человека, который узнал от кого-то еще – то ли турка, то ли албанца, – что Кара имел привычку держать в доме крупные суммы денег. Тогда у него и родился замысел ограбить хозяина. Но что-то не сработало. Говоря о своем плане, Фишер подошел к событиям того трагического вечера* Комиссар слушал его с возрастающим интересом.

– Пришел посетитель, джентльмен довольно пожилого возраста. – Бывший слуга довольно красноречиво обрисовал Гэзеркоула. – Я провел его наверх и ушел к себе. Услышав, что дверь открылась, вновь поднялся на второй этаж, но гость еще не вышел, и какое-то время они беседовали при открытой двери.

– Вы слышали голос вашего хозяина.

– По-моему, да, сэр, – ответил Фишер, – во всяком случае, пожилой джентльмен остался доволен визитом.

– Почему вы говорите “пожилой джентльмен”? – спросил Мередит. – Он не так уж стар.

– Возможно, вы правы, сэр, но он легко раздражается и ведет себя, как настоящий старик. Я его таким и запомнил, хотя на самом деле ему лет сорок пять, максимум – пятьдесят.

– Вы мне уже это говорили. Больше ничего особенного не заметили?

Фишер задумался.

– Нет, сэр, кроме, пожалуй, одного – у него одна рука игрушечная.

– Вы имеете в виду…

– Да, сэр, насколько я понял, вместо одной руки у него протез.

– Левой или правой? – оживился комиссар.

– Левой, сэр.

– Вы уверены?

– Могу поклясться.

– Прекрасно. Продолжайте.

– Он спустился, вышел из дома, и больше я его не видел. Затем пришли вы и обнаружили труп хозяина. Поскольку мы уже начали осуществлять наш план, я испугался, что кто-нибудь из ваших агентов сможет напасть на мой след. Я спустился в холл, и первое, что я увидел на столе, было адресованное мне письмо. – Фишер сделал паузу.