Текст книги "Мастера острых сюжетов"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Глава 6.
МЕЧИ И БАГ

Компания, участвовавшая в съемке, передвинулась в сторону, оставив Майкла наедине с баронетом. С минуту сэр Грегори Пени смотрел вслед уходившей девушке, и глаза его замаслились. Вспомнив вдруг о присутствии Майкла, он, спохватившись, обернулся и холодно спросил:

– Кто вы такой?

– Я фигурант, – объяснил Майкл.

– Фигурант? Это вроде статиста или маленького актера? Красите брови, пудрите лицо и тому подобное? Какая ужасная жизнь для мужчины!

– Бывает хуже, – возразил Майкл, сдерживая отвращение к собеседнику.

– Вы знаете эту барышню... как ее, Лимингтон? – спросил вдруг баронет.

– Я знаю ее очень хорошо, – соврал сыщик.

– Ах, конечно, вы знаете ее, – оживился хозяин Грифф-Тауэрса. – Очень славная девочка. Совершенно не похожа на обыкновенную артисточку. Вы можете привести ее сегодня обедать? Она пойдет с вами, как вы думаете?

Странный блеск в глазах сэра Грегори свидетельствовал, что этот человек, несомненно, был нездоров. Майкл с интересом изучал тучную, неуклюжую фигуру. Это было примитивное животное, снабженное мозгами. Кроме мозгов, он, вероятно, обладал еще чем-то, так как иначе вряд ли получил бы правительственное назначение в колонии.

– Вы не снимаетесь? Если вы свободны, пойдемте, я вам покажу мою коллекцию мечей, – предложил баронет.

Майкл понял, что хозяин замка желает завязать с ним дружбу, чтобы приблизиться к Адели.

– Нет, я не снимаюсь, – ответил он.

Приглашение доставило ему искреннее удовольствие. Еще по дороге в замок он решил, что не покинет Грифф-Тауэрса, не осмотрев коллекции.

– Да, да... удивительно симпатичная девочка! – бормотал баронет, ведя Майкла к крыльцу. – Совершенно непохожа на обыкновенных артисток. Молоденькая, наивная, невинное дитя! Ах, эти ваши ученые женщины приводят меня в ужас. Терпеть не могу! Женщина должна быть как... как цветок весной. Дайте мне скромный подснежник или фиалку, и я отдам вам за них целый розовый куст. Ха-ха-ха!

Майкл слушал, воздерживаясь от замечаний. Голос толстяка звучал так отвратительно, что он крепко сжимал кулаки в карманах, подавляя в себе желание отхлестать его медно-красные пухлые щеки.

Баронет, шутя и посмеиваясь, ввел гостя в широкую прихожую и отворил дверь в громадный кабинет. Майкл увидел знаменитые мечи.

Их были сотни – кинжалы, стилеты, сабли, ятаганы, обоюдоострые мечи рыцарей-крестоносцев.

– Ну, как вам нравится? – спросил сэр Грегори с гордостью коллекционера. – Все это редчайшие вещи, мой мальчик, и нигде в мире вы не найдете копии. Но это все пустяки! Вот смотрите...

Он подвел Майкла к стене, уставленной полками с книгами, и снял с бронзовой подставки два больших меча.

– Что вы скажете, а?

Пенн извлек меч из ножен.

– Эта штучка может расщепить самый тонкий волос и может вас самого разрубить пополам так, что вы даже не успеете понять, что случилось!

Какая-то мысль пришла ему в голову. Выражение его лица изменилось, он быстро спрятал меч в ножны.

– Это суматринские мечи? – спросил Майкл.

– Я привез их с Борнео, – коротко ответил баронет.

– С родины охотников за головами?

Сэр Грегори оглянулся, брови его нахмурились.

– Нет, я привез их из голландской части Борнео.

Несомненно, вид меча вызвал в нем какие-то неприятные воспоминания. Он несколько секунд молчал, мрачно глядя под ноги и шевеля губами:

– Я убил человека, которому принадлежал этот меч, – пробормотал он, и Майклу показалось, что он говорит с самим собой. – Вернее, я думал, что убил его. Да, надеюсь!

Он обвел взглядом комнату и указал Майклу на кресло.

– Садитесь, Как-Вас-Там! – сказал он тоном приказа. – Выпьем чего-нибудь.

Он позвонил. К удивлению Майкла, на звонок явился темнокожий туземец крошечного роста, в яркого цвета пиджачке. Сэр Грегори отдал приказание на языке, не знакомом Майклу, – на малайском, по-видимому, Слуга исчез и через минуту вернулся с бутылкой и двумя стаканами на подносе.

– Я не держу белой прислуги, – объяснил баронет, разливая вино. – Этого малого я привез в прошлом году с Суматры и лучшего лакея вообще никогда не имел.

– Вы каждый год ездите на Борнео?

– Почти каждый год, – кивнул головой сэр Грегори. – У меня стоит своя яхта в Саутхемптоне. Если я год не повидаю эту проклятую страну, я становлюсь больным. Разве в Англии можно жить? Вы встречали когда-нибудь этого старого дурака Лонгваля? Ничего. Небворт познакомит вас с ним. Старый напыщенный дурак, живущий в прошлом и одевающийся так, словно он реклама для виски. Хотите еще?

– Я еще не допил своего стакана, – ответил Майкл с улыбкой, и глаза его вновь остановились на страшных суматринских мечах. – У вас давно они? Они выглядят совсем новыми.

– Новыми! – усмехнулся баронет. – Им по меньшей мере триста лет. Но я получил их всего год назад. – Он снова круто переменил предмет разговора и продолжил: – Вы мне очень нравитесь, Как-Вас-Там-Звать! У меня вообще нрав такой: либо сразу понравился, либо сразу ко всем чертям. Вы парень, с которым приятно было бы пожить на Востоке. Там, сударь мой, я заработал два миллиона. Восток полон чудес, самых невероятных чудес! – сэр Грегори почесал затылок и посмотрел на Майкла прищуренными глазами. – Полон хорошей прислуги. Вы хотели бы посмотреть на безупречного слугу, на идеал слуги?

Голос его звучал странно, и Майкл поспешно кивнул головой в знак согласия.

– Хотите посмотреть на раба, который никогда не задает никаких вопросов, беспрекословно исполняет все приказания и который никого на свете не любит, кроме меня, – он потрогал пальцами подбородок, – и ненавидит смертной ненавистью всех, кого ненавижу я сам... Одним словом, хотите видеть Бага?

Пенн встал из-за стола и тронул у края костяную кнопку. Тотчас в дальнем углу комнаты раздвинулась стена, обнаружив узкий проход. В первую минуту Майкл ничего не увидел, но мгновение спустя глазам его предстала наводящая ужас фигура. Майклу понадобилось все самообладание, чтобы удержать восклицание, едва не сорвавшееся с его побледневших губ.

Глава 7.
БАГ

Это был громадный орангутанг. Притаившись в углу и пристально вглядываясь маленькими глазами в гостя, он выпрямился во весь свой шестифутовый рост. Громадное тело было покрыто густой длинной шерстью; руки были так длинны, что касались пола. На нем была синяя рабочая блуза и синие широкие штаны, схваченные ремнем у пояса.

– Баг! – позвал сэр Грегори таким мягким, ласковым голосом, какого Майкл в нем не подозревал. – Иди сюда.

Громадная фигура отделилась от стены и вышла на середину комнаты.

– Этот человек мой друг, Баг.

Чудовище протянуло лапу. На мгновение рука Майкла ощутила мягкую, шелковистую шерсть. Баг поднес лапу к ноздрям и странно всхлипнул: единственный звук, который он издал.

– Принеси папирос, – приказал Пенн.

Обезьяна тотчас вышла в соседнюю комнату и вернулась с коробкой.

– Не эти, – сказал Пенн, – другие, поменьше.

Он говорил четко и раздельно, как разговаривают с глухими или слабоумными. Не колеблясь ни секунды, Баг вернул коробку на место и принес другую.

– А теперь унеси отсюда виски и содовую.

Орангутанг повиновался. Он отнес стаканы в буфет, не пролив ни капли.

– Спасибо, Баг, это все.

Без звука обезьяна повернулась к хозяину спиной и исчезла в стене. Сэр Грегори нажал кнопку. Дверь закрылась.

– Совсем, как человек, – прошептал ошеломленный Майкл.

Сэр Грегори Пени усмехнулся.

– Лучше, чем человек. Такого преданного друга среди людей не найдешь.

Взгляд его скользнул по суматринским мечам и потупился.

– Где он у вас живет?

– У него собственное небольшое помещение, и он содержит его в удивительной чистоте. Он ест вместе с прислугой.

– Боже! – воскликнул Майкл.

Баронет, довольный его удивлением, улыбнулся.

– Да, он ест вместе с прислугой. Они боятся его, но уважают: он очень мил с ними и делает вид, что не замечает их страха. Вы знаете, что было бы, если бы я сказал: "Этот человек мой враг?" – Пени показал пальцем на грудь Майкла. – Он разорвал бы вас на клочки. От вас мокрого места не осталось бы. И в то же время он может быть чрезвычайно мил и ласков... Да, он может быть мил и ласков. А какой ловкач! Он почти каждую ночь выходит на прогулку, и ни разу от соседних крестьян я не слышал жалоб. Никогда ничего не украл, никого не напугал. Он минует жилье, уходит прямо в лес, и если убьет кого-нибудь, то разве что зайца или сову.

– Давно он у вас?

– Восемь или девять лет, – ответил баронет, поднимаясь с кресла. – Ну, теперь пойдемте, посмотрим на ваших актеров! Славная девочка, не правда ли? Вы не забыли, что сегодня обедаете с ней у меня? Как ваша фамилия?

– Бриксен, – ответил Майкл. – Майкл Бриксен.

Сэр Грегори рассеянно пошевелил губами.

– Будем помнить... Бриксен... Нужно будет сказать это Багу. Ему будет интересно узнать.

– Неужели вы думаете, он меня узнает?

– Узнает! – самодовольно усмехнулся баронет. – Не только узнает, он найдет вас, где бы вы ни спрятались. Вы заметили, как он нюхал лапу после рукопожатия? Он наводил о вас справки, мой мальчик. Если я ему скажу: "Возьми это и передай Бриксену", – он разыщет вас в два счета!

Когда они подошли к той части сада, где происходила съемка, первая сцена уже была снята. На лице Джека Небворта сияла довольная улыбка, по которой можно было заключить, что страхи Адели не оправдались. Первый опыт прошел вполне удачно.

– Не девушка, а золото, – весело повторял режиссер. – Родилась актрисой, создана для сцены! Золото, говорю вам... Что вам угодно?

Последние слова относились к мистеру Конноли, испытывавшему обычное волнение всех первых любовников. Он находил, что режиссер не обращает достаточного внимания на его художественные успехи.

– Я хотел сказать, мистер Небворт, что вы меня губите! Меня совеем не заметно в фильме. Сколько мы накрутили, а я показываюсь всего на тридцати метрах, Это несправедливо, вы сами должны знать! Моя роль настолько важна...

– Она совсем не важна, – оборвал его Джек. – Главная жалоба Мендозы как раз и состояла в том, что вы слишком много места занимаете в фильме.

Майкл осторожно оглянулся. Сэр Грегори Пенн успел отойти в сторону и подкрался к девушке, стоявшей у опушки. Адель была так счастлива, что даже его встретила с радостью.

– Крошка моя, я хочу поговорить с вами, прежде чем вы уедете, – сказал он медовым голосом, и девушка улыбнулась.

– Я слушаю, сэр Грегори, вы выбрали хорошую минуту.

– Я хочу сказать, что глубоко сожалею о том, что было в прошлый раз. Я всей душой согласен, что девушка должна целоваться с теми, кто ей нравится. Разве я не прав?

– Конечно, вы правы, – ответила Адель. – Не будем больше об этом говорить, сэр Грегори.

– Я не имел права пытаться поцеловать вас против вашей воли. А особенно тогда, когда вы были моей гостьей. Вы можете простить меня?

– Я прощаю вас, – сказала девушка и сделала движение, чтобы уйти.

– Вы придете обедать? – он кивнул головой в сторону Майкла. – Ваш друг обещал мне, что приведет вас.

– Какой друг? – Адель удивленно подняла брови. – Мистер Бриксен?

– Он самый. Не понимаю, что вам нравится в такого рода людях. Нет, нет, я ничего против него не имею! Наоборот, он очень симпатичный молодой человек и очень мне нравится. Вы придете обедать?

– Боюсь, что не смогу, – ответила Адель, чувствуя прилив прежнего отвращения.

– Крошка моя, – сказал баронет, и лицо его вдруг изменилось, – нет ничего, что я пожалел бы для вас! Зачем ломать вашу хорошенькую головку над тем, как угодить старому дураку Небворту? Зачем мучить себя ненужной работой, какими-то съемками? Я дам вам все, что пожелаете, подарю лучший автомобиль, какой только можно купить за деньги.

Маленькие глазки его запылали страстным пламенем. Девушка содрогнулась и прошептала:

– Мне ничего не нужно, сэр Грегори.

Она была сильно рассержена на Майкла Бриксена. Какое он имел право принять от ее имени приглашение на обед? Как он посмел назвать себя ее другом?

– Вы придете обедать... он приведет вас, – повторил Пенн глухим голосом. – Я хочу, чтобы вы пришли... слышите? Для вас отведены квартиры в доме старого Лонгваля. Вы легко можете уйти, оттуда незаметно.

– Напрасно вы уговариваете меня. Вы, вероятно, сами не понимаете, что говорите, сэр Грегори, – возразила она спокойно. – Вы оскорбляете меня, и я не желаю вас слушать.

Круто повернувшись, она ушла. Майкл хотел остановить ее, но она быстро прошла мимо, высоко подняв голову и сжав губы так решительно, что он без труда догадался о причине ее гнева.

Рабочие сложили тем временем аппараты, камеры и прожекторы. Актеры устремились к шарабану. Майкл заметил, что Адель намеренно заняла место между Джеком Небвортом и длинноволосым героем фильма. Она не хотела ехать в обществе сыщика.

Когда он садился в шарабан, сэр Грегори подбежал к нему и схватил за рукав.

– Вы обещали, что приведете девочку...

– Если я обещал, – прервал его Майкл, – стало быть, я был пьян. Ваше виски ударило мне в голову. Мисс Лимингтон сама себе госпожа, и, конечно, она никогда не согласится обедать наедине с вами или с другим мужчиной.

Он ждал, что баронет рассердится и покроет его бранью, но сэр Грегори неожиданно улыбнулся и любезно помахал рукой на прощанье.

Когда шарабан выезжал из ворот замка, Майкл оглянулся и увидел, что сэр Грегори оживленно разговаривает с высоким худым человеком. Майкл узнал в высоком человеке Фосса и удивился, что могло задержать сценариста в замке? Глаза его невольно перешли на окна замка, за которыми в скрытом, темном помещении сидел, притаившись, Баг и ждал хозяйского приказа идти на доброе или злое дело.

Майкл Бриксен невольно содрогнулся и перевел глаза на дорогу.

Глава 8.
МИСТЕР ЛОНГВАЛЬ

Усадьба Доуэр-Хауз стояла в стороне от большой дороги. За высокими, со следами разрушительного времени стенами виднелись низкие, приземистые постройки. Дом казался покинутым и заброшенным. Ворота, ведущие в парк, не запирались в течение поколений: они были сломаны и навалились решетками на каменные столбы по обе стороны входа.

Майкл с любопытством осматривался. Он вскоре увидел, что не весь дом был пуст: небольшая часть его отведена была под жилье. Окна в этой части дома были открыты. Все остальные заперты глухими ставнями.

Любопытство Майкла разгорелось еще больше, когда он впервые увидел перед собой странную фигуру Самсона Лонгваля. Хозяин дома вышел навстречу, сияя на солнце лысой головой, подтягивая на ходу светло-зеленые брюки и поправляя бархатный жилет и старомодный сюртук.

– Очень рад видеть вас, мистер Небворт. Живу, как видите, бедно, но приветствую от всей души и угощу, чем могу. Чай подан в столовой. Вы не хотите познакомить меня с вашими сотрудниками?

Манеры его были так же старомодны, как платье, а речь дышала почти средневековым достоинством. Майкл почувствовал невольное расположение к старому чудаку, сумевшему сохранить в современной атмосфере любовь и преданность прошлому.

– Я хотел бы закончить первую съемку до наступления сумерек, мистер Лонгваль, – сказал Джек Небворт. – Если вы ничего не имеете против того, что ваше угощение будет расхватано и пожрано варварами, я могу дать им четверть часа.

Он оглянулся и спросил:

– А где Фосс? Я хотел изменить немного сценарий.

– Мистер Фосс сказал, что пойдет пешком из Грифф-Тауэрса, – ответил голос из группы сотрудников. – Он остался там поговорить с сэром Грегори.

Джек Небворт от всего сердца проклял сценариста.

– Надеюсь, он остался там не для того, чтобы просить денег взаймы, яростно воскликнул он. – Если не следить за этим типом, он создаст мне здесь такую репутацию, что хоть беги отсюда!

Он говорил, обращаясь к своему новому статисту, вероятно, потому, что больше ни к кому из сотрудников он не мог обратиться, не подрывая дисциплины.

– Он любит занимать деньги?

– Он всегда без гроша и вечно пытается облегчить чьи-нибудь карманы. Почему он до сих пор не в тюрьме, ей-Богу, не понимаю! Вы будете ночевать с нами? Не знаю, найдется ли для вас место, – прибавил он, внезапно меняя разговор и успокаиваясь. – Впрочем, вы, вероятно, сегодня же вечером возвращаетесь в Лондон?

– Нет, не сегодня, – быстро ответил Майкл. – Не заботьтесь обо мне. Я не хочу быть вам помехой и превосходно устроюсь сам, без посторонней помощи.

– Пойдем поговорим со стариком, – предложил Небворт. – В высшей степени странный тип, но с добрейшей душой. Настоящее дитя...

– Я был бы очень рад познакомиться с ним.

Лонгваль с торжественным достоинством пожал руку молодому человеку.

– Боюсь, в моей маленькой столовой не хватит места для всех гостей. Но я поставил еще стол в кабинете. Угодно вам откушать чая?

– Вы очень любезны, мистер Лонгваль. Вы раньше не встречались с мистером Бриксеном?

Старик улыбнулся и закивал головой.

– Как же, как же... Наверное, встречался, но забыл. Я всегда забываю фамилии... очень неприятный недостаток, который я унаследовал от прадеда Чарльза. У него была настолько слабая память, что в своих мемуарах он постоянно путал события и даты, а потому многие считают, что он вообще, и даже намеренно, грешил против правды.

Лонгваль ввел гостей в узкую прихожую через черное крыльцо. Вокруг веяло древней запущенной стариной. Дверные ручки отполированы были бесчисленными прикосновениями рук в течение пяти или шести веков. На стенах не висело ни мечей, ни боевых доспехов. "Куда ему", – с улыбкой подумал про себя Майкл. Вместо старинного оружия со стены смотрел громадный портрет пожилого господина, поражавшего высокомерием и достоинством своего вида. "Величественная внешность!" – заметил про себя Майкл; другого выражения он подыскать не мог.

Вслух он ничем не выразил впечатления, произведенного на него портретом. Промолчал он и тогда, когда хозяин сам заговорил о портрете. Пока же внимание гостей исключительно сосредоточилось на чае и домашнем печенье.

После чая Майкл отправился со всеми на съемку и с удовольствием наблюдал за успехом девушки, увлекшейся своей ролью.

Фосс пришел поздно. Майкл упорно ломал голову, стараясь догадаться, о чем сценарист по секрету беседовал с сэром Грегори.

Вернувшись в гостиную и провожая взглядом из окна лучи заходящего солнца, он обдумывал новую вставшую перед ним загадку... загадку душевного волнения, вызванного в нем Аделью.

В своей жизни Майкл Бриксен встречал много красивых женщин в разных слоях общества. Иногда эти встречи приносили радость, иногда огорчение. Во Франции женщина однажды едва не навлекла на него несчастье. В Венсенском лесу на его глазах убили женщину, красоту которой он не мог забыть до сих пор. Одна встреченная в Венгрии девушка понравилась ему настолько, что, казалось, он даже полюбил ее, но... в одно прекрасное утро любовь рассеялась как дым. Перебирая воспоминания, он все больше приходил к убеждению, что ему грозит опасность влюбиться в девушку, о которой еще утром он ничего не знал, кроме имени.

– Ну и дела, – произнес он вслух.

– Какие дела? – спросил Небворт, незаметно вошедший в гостиную.

– Я тоже хотел бы узнать, о чем вы думали, – с улыбкой сказал старый Лонгваль, молча наблюдавший за молодым человеком.

– Я... я думал вообще... об этом портрете, – ответил Майкл, оборачиваясь и показывая на величественного господина в раме. – Его лицо мне знакомо, и это меня удивило, так как, по-видимому, портрет очень старый.

Лонгваль зажег свечу и поднес к портрету.

– Это мой прадед Чарльз-Генри, – с гордостью сказал он. – У нас в семье его называли Великим Господином... К сожалению, мы происходим не прямо от него, а от боковой линии. Он мой двоюродный прадед. Я происхожу от бордосской ветви Лонгвалей, которая оставила после себя довольно заметный след в истории, сэр.

– Разве вы француз, мистер Лонгваль? – спросил Джек.

Старик, казалось, не слышал вопроса. Глаза его задумчиво смотрели поверх портрета. Пошевелив губами, он с достоинством прошептал:

– Да, мы были французами. Мой прадед женился на англичанке, с которой он познакомился при необыкновенных обстоятельствах. Мы переселились в Англию во время Директории.

Майкл стоял против окна, слушая Лонгваля. Вдруг комната зашаталась перед его глазами. Джек Небворт увидел, что молодой человек смертельно побледнел, и схватил его за руку.

– Что случилось?! – воскликнул он.

– Ничего, – рассеянно ответил Майкл.

Небворт побежал к окну и выглянул.

– Что это было?

В комнате, освещенной единственной свечой, было темно.

– Вы видели? – повторил он, подняв брови и пристально глядя на Майкла.

– Что? – спросил старик Лонгваль, подходя к окну.

– Я готов поклясться, что видел голову в окне. Вы видели, Бриксен?

– Мне показалось, – ответил Майкл нехотя. – Вы ничего не имеете против, если я выйду в сад?

– Надеюсь, вы видели! – повторил Небворт настойчиво. – Иначе я буду думать, что мне померещилось. Это было похоже на голову большой обезьяны.

Майкл кивнул головой и выбежал из гостиной в сад. Добежав до угла, он вынул револьвер, снял предохранитель и спрятал оружие в карман.

Пять минут спустя Небворт увидел его на грядках и подошел.

– Нашли?

– Нет, в саду никого нет. Мы, по-видимому, ошиблись.

– Но ведь вы видели?

Майкл нерешительно замялся.

– Мне, показалось, что я видел, – ответил он и, быстро переменив тему, спросил: – Когда вы начинаете ночную съемку?

– Ага! Вы видели. Бриксен... это была голова?

Майкл пожал плечами.