Текст книги "Мастера острых сюжетов"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Без четверти одиннадцать Джон взглянул на часы и поднялся. Грейс подала ему плащ, казалось, на мгновение он заколебался.

– Ты что-нибудь забыл? – спросила она.

“Что делать? – думал Лексман. – Последовать совету Кары или нет?”

Конечно, идти на встречу с озлобленным человеком, который тебе угрожает, без оружия – значило в известной степени испытывать судьбу. С другой стороны, вся ситуация казалась ему определенно нелепой. Зачем он занимал деньги у ростовщика? Зачем он вообще вляпался в эту глупую историю? И вот теперь ему приходится раздумывать – принимать совет Кары или нет.

Вдруг его осенило. Кара не советовал ему приобретать эти чертовы акции, он просто расхваливал надежность предприятия. Джон подумал еще мгновение, затем медленно вернулся в кабинет, вытащил ящик стола, достал маленький браунинг и опустил его в карман.

– Я скоро вернусь, дорогая, – он поцеловал Грейс и шагнул в темноту.

…Кара откинулся на мягкие подушки сиденья роскошного автомобиля, мурлыча под нос какую-то мелодию. Водитель осторожно вел машину по незнакомой дороге. Дождь все еще лил как из ведра, и Кара время от времени протирал запотевшее стекло, чтобы определить, где они находились. В зале ожидания станции Льюис его уже ждали. Низкого роста человек, закутанный по уши в длинный плащ, стоял перед затухающим камином. Увидев входящего Кару, он замер и по его сигналу молча направился за ним вслед.

Незнакомец был явно не англичанин. Впалые щеки, нездоровый цвет лица, клочковатая, неопрятная борода – вот, пожалуй, и все, что можно было сказать о его внешности.

Кара молча прошел к темному краю платформы и остановился.

– Вы выполнили все мои указания? – выдохнул он по-арабски.

– Все, как вы приказали, эфенди, – ответил незнакомец на том же языке.

– У вас есть револьвер?

Мужчина кивнул и похлопал себя по карману.

– Заряжен?

– Ваше сиятельство, какой смысл носить с собой незаряженный револьвер?

– Поймите, вы не должны стрелять в этого человека. Ваша задача – припугнуть его. Разрядите-ка лучше его при мне.

Человек пожал плечами, но повиновался беспрекословно.

– Я заберу патроны с собой, – сказал Кара, протягивая вперед руку. Он ссыпал патроны в карман, еще раз проверил револьвер и вернул его владельцу.

– Пригрозите ему, затем приставьте револьвер к его груди. Этого будет вполне достаточно.

– Как прикажете, эфенди, – неуверенно ответил человек, – но…

– Никаких но, – отрезал Кара. – Вы обязаны четко выполнять мои указания и только. Ясно? Все остальное потом. Я буду рядом, я должен быть уверен в результате моего замысла.

– А вдруг он выстрелит? – с беспокойством в голосе спросил человек.

– Не волнуйтесь, он не будет стрелять. Кроме того, его револьвер также не заряжен. Теперь в путь. У вас мало времени. Вы знаете дорогу?

– Я там уже бывал, – уверенно произнес закутанный в плащ человек.

Кара возвратился к большому автомобилю, стоявшему невдалеке от здания станции, наклонился и сказал шоферу несколько слов по-гречески. Тот ничего не ответил, только поднес руку к шляпе.

Глава II

Комиссар полиции Т.Х. Мередит не имел офиса в Новом Скотланд Ярде. Прямо беда с этими государственными организациями. При проектировании зданий для них обычно создавался солидный запас помещений на случай расширения служб или увеличения их количества. Но по окончании строительства все с удивлением отмечали, что площадь здания совершенно не соответствовала значительно возросшим потребностям организации.

“Т.Х.”, а именно так называли Мередита в полициях разных стран мира, обосновался в Уайтхолле, в одном из старинных особняков, как раз напротив торговой палаты. На массивных дверях красовалась табличка, извещающая прохожих, что за ними трудится управление по расследованию особо опасных преступлений во главе с его прославленным начальником.

Функции Т.Х. были более чем разнообразны. О нем поговаривали (впрочем, это было сущими сплетнями), что он возглавлял “нелегальное” подразделение Скотланд Ярда. Если вы потеряете ключи от сейфа, вам тут же посоветуют обратиться к Т.Х., и он к вам пришлет взломщика, для которого вскрыть ваш сейф не составит ни малейшего труда.

Если в Англии появлялся нежелательный гость, против которого полиция не могла найти ни одной, даже косвенной улики для привлечения его к суду, а интересы общества требовали настоятельной его депортации, дело поручалось именно Т.Х., который арестовывал подозрительную личность, затаскивал ее в автомобиль и не спускал глаз до тех пор, пока не высаживал персону нон грата под негодующие крики аборигенов на берег какой-нибудь дружественной страны.

Если руководство какой-нибудь малой страны (не будем уточнять какой) внезапно отзывает своего министра и тут же отдаст его под суд за выпуск фальшивых ценных бумаг, можно с уверенностью утверждать, что кто-то из управления Т.Х. забрался в дом министра, сбил замки с сейфов и добыл необходимые улики.

Я не отрицаю вероятности сказанного выше, но в данном случае лишь выражаю мнение действительно очень осведомленных лиц: крепких задним умом руководителей департаментов, таинственных помощников министров – любителей пошептаться в укромных уголках своих клубов, более откровенных американских корреспондентов, которые без всяких сомнений отражают собственные взгляды на страницах газет, к радости своих многочисленных читателей.

Конечно, у Т.Х. была и вполне “легальная” должность, так как именно этот легкомысленный человек выступил с таким возмутительным комментарием по поводу деятельности аппарата министерства внутренних дел, что один из министров отправился непосредственно в мир иной, а сэр Джулиус Уоглайт предстал перед судом за присвоение крупных денежных средств, несмотря на то, что пытался упрятать концы в балансовых отчетах аж тридцати четырех компаний. Кстати, тайну дептфордских убийств разгадал также не кто иной, как Т.Х.

Вечером третьего марта Мередит сидел в своем внутреннем офисе и беседовал с впавшим в отчаяние инспектором городской полиции Мэнсусом. Внешне Мередит выглядел как воплощение вечной молодости. Только пристально вглядевшись в его почти мальчишеское лицо, можно было заметить сеточку морщин вокруг глаз и рта. В общем он приближался к своему сорокалетнему юбилею. В юности Мередит пробовал свои силы в поэзии и даже опубликовал небольшой сборник стихов. Достигнув более зрелого возраста, он бросил писать, и сейчас само напоминание о поэтических упражнениях повергало его в уныние.

В общении с другими Мередит был тактичным, но мнение свое отстаивал с упорством, достойным уважения. В языковых средствах он довольно неразборчив, если раздражен, может вспылить. Имеется документальное подтверждение того, что однажды он наговорил такого, что бывший министр внутренних дел заявил буквально следующее: “… к сожалению, мистер Мередит не проявил достаточной серьезности в выражении своей позиции, что недостойно государственного деятеля его уровня”.

Как я уже говорил, если Т.Х. раздразнить, от него можно услышать все, что угодно. Он использовал слова в совершенно невероятных значениях, составлял затейливые словосочетания, отчего все его указания и наставления приобретали отчасти фантастический оттенок.

В эту минуту он сидел в своем кресле, отклонившись назад до критического угла, и отчитывал беднягу инспектора, почтительно примостившегося на краешке стула по противоположную сторону стола.

– Но позвольте, Т.Х., – оправдывался инспектор, – там ничего не было!

По настоянию мистера Мередита, подчиненные обращались к нему, называя только инициалы “Т.Х.”, что подвергалось постоянной критике со стороны вышестоящего руководства.

– Ничего не было! – с сарказмом повторил он. – Боже праведный!

Он резко выпрямился. Полицейский инспектор от неожиданности отпрянул.

– Пончик несчастный, – заорал Мередит, барабаня ножиком из слоновой кости по пресс-папье.

– Я не пончик, – угрюмо заявил инспектор, – я полицейский.

– Полицейский? – воскликнул комиссар. – Вы хуже пончика, вы – морковка! Боюсь, из вас сыщик не получится никогда!

Мередит с сожалением покачал головой. Инспектор Мэнсус с улыбкой смотрел на своего начальника. Дело в том, что Т.Х. еще ходил в школу, когда тот уже служил в полиции.

– Вам не хватает ни мудрости, ни хитрости, – продолжил комиссар, – в вас сочетается невинность внебрачного дитяти и заторможенность деревенского архиерея. Ваше место, Мэнсус, в церковном хоре, а не в полиции.

Мистер Мэнсус молча выслушал гневную тираду босса. Чем мог закончиться этот вызов “на ковер”, одному Богу известно, однако в это мгновение в кабинет вошел сам начальник полиции Джордж Хейли.

Благородная седина в волосах, орлиный нос, усталые глубокие глаза под клочковатыми бровями наводили ужас на всех его подчиненных, кроме Т.Х., которому было плевать на все на этой грешной земле и почти на все за ее пределами. Кивком головы начальник полиции приветствовал Мэнсуса.

– Ну, Т.Х., – сказал он, – что новенького о нашем приятеле Каре? – С этими словами Хейли отвернулся от него и стал пристально рассматривать расстроенного Мэнсуса.

– Очень мало, – ответил Мередит, – расследованием занимается Мэнсус.

– И он ничего не нашел? – прорычал начальник.

– Он нашел все, что можно было найти, – парировал Мередит. – В моем управлении работают полицейские, а не волшебники. Кроме того, сэр Джордж, у нас совершенно не было времени.

Джордж Хейли ухмыльнулся.

– Мэнсус сработал отлично, – продолжал комиссар, – хотя трудно оценить результат, если ты не можешь даже четко сформулировать задание.

Начальник полиции устало опустился в кресло и вытянул перед собой длинные худые ноги.

– Задача состоит в следующем, – сказал он, скрестив руки на животе и уставившись в потолок. – Мне нужна информация о некоем Ремингтоне Каре. Этот богатый грек приобрел дом на Кадоган-сквер, кроме того, он владеет роскошным замком в горах Албании. Кара – прекрасный наездник, меткий стрелок и сносный пилот. В лондонских кругах его положение остается неопределенным. Веских причин для переезда в Лондон у него не было. Молчалив. Отрицательно высказывался по поводу нашего климата.

Мередит кивнул Мэнсусу, и последний, пробормотав что-то вроде благодарности, откланялся.

– Теперь, когда нас никто не слышит, – сказал он, усаживаясь на край стола, – позвольте узнать, чем вызван такой внезапный интерес к одному из столпов общества?

Мередит достал из кармана пачку сигарет и с величайшей осторожностью вытащил одну из них.

Джордж Хейли грустно улыбнулся.

– Мой интерес – это интерес организации, которую я возглавляю, – сказал он. – Можете считать, что я интересуюсь людьми с различными отклонениями. Недавно Кара обратился к нам с несколько необычной просьбой. Вероятно, он опасается покушения на свою жизнь и настаивает на установке прямой телефонной связи между его домом и нашим главным офисом. Ему было предложено в случае необходимости связаться с ближайшим полицейским участком, но это его не удовлетворило. По его словам, он поссорился с одним из своих соотечественников, который пообещал рано или поздно перерезать ему глотку.

– Все это я уже знаю, – терпеливо выслушал комиссар. – Но если вы желаете приоткрыть еще несколько страниц этого секретного досье, я готов слушать дальше. Ужасы будут?

– Ужасов не будет, – прорычал сэр Джордж, вставая. – Но я хорошо помню перестрелку македонцев в южном Лондоне и не хочу повторения этой трагедии. Если кому-то хочется крови, пусть сводят счеты где угодно, только не в столице.

– Конечно, сэр, вы полностью правы. Я тоже за то, чтобы они убрались куда-нибудь подальше. Но если это все, что вы знаете о Каре, позвольте несколько расширить границы вашей осведомленности. Он реконструировал дом на Кадоган-сквер и превратил свою спальню в настоящий сейф…

– В сейф? – переспросил Джордж Хейли, подняв брови.

Мередит кивнул в ответ.

– Вот именно. Он усилил конструкции стен, все деревянные перекрытия сменил на железобетонные, добавил еще одну стальную дверь с внутренним засовом. К окнам подобраться невозможно, внутренние коридоры перекрываются наглухо. Спальня может выдержать длительную осаду.

– Что еще? – с интересом спросил начальник полиции.

– Дайте подумать. – Мередит уставился в потолок, задумался на мгновение и добавил: – Обстановка в спальне довольно проста, там есть большой камин, старинная кровать, в стену встроен стальной сейф, дверь которого видна через окно. Это может подтвердить дежурный полицейский, чей маршрут обхода включает Кадоган-сквер.

– Откуда вы все это знаете? – спросил начальник полиции.

– Я был в его спальне, – просто ответил тот. – Втерся в доверие к его слуге, кстати, – он повернулся к столу и написал на листке блокнота чье-то имя, – завтра он будет уволен, нужно помочь найти бедняге место.

– Вы не заметили там ничего особенного?

– Нет, сэр, абсолютно ничего. И дом и его хозяин в полном порядке. Конечно, он несколько эксцентричен, но не более. Он заявил о своем намерении проводить я Англии всего три месяца в году, остальные девять – за границей. Кара очень богат, стремится к власти и не имеет родственников.

– Значит, его ждет виселица, – заключил начальник полиции, вставая.

– Сомневаюсь, – возразил Мередит, – богачи редко попадают на виселицу. Чаще эта судьба уготована тем, кто вечно находится в погоне за деньгами.

– Тогда берегитесь, Т.Х., – улыбнулся Хейли, – насколько я знаю, вы всегда испытываете недостаток в средствах.

– Клевета чистейшей воды, – парировал комиссар, – но если говорить о банкротах, следует упомянуть Джона Лексмана. Кстати, я виделся с ним сегодня. Вы его знаете?

Начальник полиции утвердительно кивнул.

– Мне показалось, что у него крупные неприятности. Он прогорел на акциях золотодобывающей компании и выглядел очень подавленным. Так выглядят либо влюбленные, либо банкроты. Поскольку первое отпадает – он недавно женился, – остается второе. Боюсь, он еще не пришел в себя после этой аферы.

В углу комнаты раздался резкий звонок телефона. Мередит снял трубку и прислушался.

– Междугородняя, – сказал он через плечо, – может быть, узнаем что-нибудь новенькое.

Через мгновение он услышал хриплый голос.

– Это вы,Т.Х.?

– Да, я, – ответил помощник начальника полиции.

– Говорит Джон Лексман.

– Я с трудом узнал ваш голос, Джон. Что случилось? Нужна срочная консультация по очередному сюжету?

– Я прошу вас немедленно приехать сюда, – с надрывом произнес Лексман, и Мередит понял, что произошло нечто очень серьезное. – Я стрелял в человека. Я убил его.

На мгновение Мередит лишился дара речи.

– О Боже, – выдохнул он, – какой же вы, простите, осел.

Глава III

Ранним утром в кабинете Лексмана в “Бестон Прайори” царила гробовая тишина. Джон с белым, как мел, изможденным лицом сидел на диване рядом с Грейс. Констебль – представитель местной власти – дежурил у входа в коридоре. Мередит сидел за столом и со слов Лексмана записывал в блокнот изложение событий трагической ночи.

– Письмо у вас? – спросил он.

Джон кивнул в ответ.

– Прекрасно, – вздохнул с облегчением комиссар, – надеюсь, это несколько смягчит ситуацию, мой бедный друг. Расскажите, как все произошло.

– Я добрался до деревни, не встретив по дороге ни души. Дождь все не прекращался, деревенские улицы были пусты. За пять минут до назначенного времени я уже был на месте встречи. На углу Истбурн-роуд около станционного здания я увидел Вассаларо. Мне было стыдно, ибо считал для себя позорным подчиниться его требованиям, но я не мог допустить его появления в моем доме. Грейс была бы очень огорчена. Да еще этот дурацкий пистолет в кармане, колотивший меня в бок при каждом шаге. Он как бы напоминал о безрассудности моего поступка.

– Где вы встретили Вассаларо? – спросил Мередит.

– Он стоял на противоположной стороне дороги. Увидев меня, он направился навстречу. Поначалу все было хорошо. Он, правда, был несколько возбужден, но держался в рамках приличия. Внезапно все изменилось. У меня создалось впечатление, что он сам себя подстегивал, искусственно пытаясь пробудить в себе злость и ярость. Я пообещал перевести на его счет значительную часть долга, но он зверел на глазах. Я не успел ничего понять, как он выхватил револьвер и с жуткими угрозами направил его мне прямо в лицо. И тут я вспомнил слова Кары.

– Кары? – быстро переспросил Мередит.

– Да, это очень богатый человек, через которого я познакомился с Вассаларо.

– Так, так, – пробормотал Мередит, – продолжайте.

– Я вспомнил его предупреждение и решил, что пришло время проверить – поможет ли его совет укротить разбушевавшегося коротышку. Я вытащил из кармана револьвер, направил на него и нажал на спускной крючок. Я не успел сообразить, что произошло. Четыре выстрела прогремели прежде, чем я успел разжать пальцы. Вассаларо молча упал на землю. В ужасе я склонился над ним. Раны были очень серьезны, это я понял сразу, да иначе и быть не могло. Ведь я стрелял прямо в сердце.

Джон задрожал, опустил голову и прикрыл лицо руками. Грейс обняла его за плечи, как бы защищая от окружающих, и что-то прошептала ему в ухо. Через какое-то время он пришел в себя.

– Он был еще жив, пытался что-то сказать, но я так и не понял, что именно. Я отправился в деревню и рассказал обо всем констеблю. Все остальное вы уже знаете.

Мередит поднялся, подошел к двери и открыл ее.

– Входите, констебль, – сказал он, – полагаю, вы соблюли все необходимые меры при перевозке тела и не бросили на месте происшествия ничего, что может понадобиться следствию.

– Да, сэр. Я подобрал его шляпу и трость, если вы имеете в виду это.

– А револьвер?

Констебль покачал головой.

– На месте происшествия был обнаружен только пистолет, принадлежавший мистеру Лексману.

Он полез в карман, осторожно вытащил браунинг и протянул его комиссару.

– Я займусь арестованным, – сказал он, принимая оружие, – а вы вернитесь в деревню, соберите людей и тщательно осмотрите место убийства еще раз. Постарайтесь отыскать револьвер, возможно, он упал в канаву. Пообещайте от моего имени соверен тому, кто его найдет.

Констебль козырнул и удалился.

– Дело крайне запутанное, – сказал Мередит, возвращаясь к столу. – Неужели вы этого не чувствуете, Лексман? Нет ничего необычного в том, что вы взяли деньги в долг, а также в том, что ростовщик требовал возврата. Но почему он требовал деньги раньше срока? Почему он угрожал вам? Более того, ростовщики не гоняются за своими клиентами с заряженным револьвером. Предположим, он решил вас шантажировать или унизить в глазах друзей. Зачем тогда он назначает вам встречу ночью в безлюдном месте, а не в вашем доме, где вам было бы значительно тяжелее в моральном отношении? А это письмо с угрозами? Попади оно в руки следствию, и у него сразу возникнет масса неприятностей.

Он постучал карандашом по белым зубам и резко обернулся к Лексману.

– Дайте-ка мне это письмо, Джон.

Джон встал с дивана, пересек комнату, остановился у сейфа и открыл дверцу. Взявшись за ручку ящика, он изумленно обернулся.

– В чем дело? – спросил детектив.

– Ящик почему-то горячий, – пояснил Джон, – не мог же он нагреться от огня камина.

Мередит приложил ладонь к стенке ящика. Действительно, горячо.

– Открывайте, – приказал он.

Лексман повернул ручку и потянул ящик на себя.

В это мгновение прозвучал легкий хлопок, и пламя охватило содержимое ящика. Через мгновение все было кончено, и только тонкая струйка дыма, вьющаяся из сейфа, напоминала о том, что произошло.

– Не прикасайтесь ни к чему, – предупредил комиссар.

Он вытащил ящик и вынес его на свет. На дне были хлопья пепла, в одном месте на боковой стенке пузырилась краска.

– Все ясно, – медленно произнес Мередит. Он видел, как шаг за шагом его друг приближался к пропасти. Чья-то рука мастерски уничтожила уже половину доказательств его невиновности.

– Письмо было написано на бумаге, пропитанной специальным составом. При контакте с воздухом она воспламеняется. Возможно, если бы вы не сразу спрятали ее в сейф, письмо сгорело бы у вас на глазах. Процесс начался раньше, чем вы открыли дверцу сейфа. А где конверт?

– Кара сжег его. Я видел, как он взял его со стола и швырнул в камин.

Мередит покачал головой и угрюмо заметил:

– Пока еще не все потеряно.

Однако через час прибыл констебль и доложил, что, несмотря на тщательные поиски, револьвер погибшего на месте преступления не обнаружен. Худшие предположения продолжали сбываться.

На следующее утро Джон Лексман был помещен в тюрьму Льюиса по обвинению в преднамеренном убийстве.

Получив срочную телеграмму, Мэнсус немедленно выехал из Лондона в Бестон Трейси. Мередит принял его в библиотеке.

– Я решил вызвать вас, Мэнсус, так как считаю, что вы наиболее сообразительный сотрудник моего управления. Я говорю это вполне искренне.

– Я благодарю вас, сэр, за то, что вы отстояли меня перед лицом начальника полиции, – начал было Мэнсус, но комиссар прервал его.

– Так должен поступать любой руководитель, – торжественно заявил он. – Некомпетентность его подчиненных не должна выходить за пределы его кабинета. Только таким путем можно обеспечить нормальное течение общественной жизни. Теперь к делу.

Мередит вкратце обрисовал суть дела Лексмана.

– Видите ли, обвинение, предъявленное ему, очень серьезно. Он взял деньги в долг. У покойного найдено письменное обязательство, подписанное Лексманом. Зачем он его носил в кармане? Пока не ясно. Тем не менее я не уверен, что суд серьезно воспримет версию, предлагаемую обвиняемым. Единственное, что сможет ему помочь – револьвер грека, который мы должны найти. И вы займетесь этим безотлагательно.

Прежде чем уйти, Мередит решил поговорить с Грейс. Темные круги под глазами говорили о бессонной ночи, которую ей пришлось провести. Грейс была очень бледна, но на удивление спокойна. Проводив Мередита в зал, она плотно закрыла дверь и сказала:

– Я должна кое-что рассказать вам.

– Это кое-что относится к мистеру Каре, не так ли? – спросил полицейский.

– Откуда вы знаете? – испуганно спросила Грейс.

– Я еще ничего не знаю, – ответил тот.

Ему, конечно, хотелось блеснуть своей интуицией перед молодой женщиной, но, понимая, какие страдания обрушились на нес, он сдержал свой порыв.

– Я действительно ничего не знаю, но вот догадываюсь о многом.

Исходя из сложности момента, комиссар не мог сказать ничего более, но и этого было достаточно, поскольку он не солгал ни на йоту.

– Во-первых, – начала Грейс без вступления, – я должна сказать вам, что мистер Кара делал мне предложение. С тех пор по причинам, о которых я скажу далее, я его смертельно боюсь.

Она рассказала, как они познакомились в Салониках, о необузданном нраве Кары, о попытке похищения…

– Джон знает об этом? – спросил Мередит.

Грейс мотнула головой.

– Теперь я сожалею, что не рассказала ему об этом. Боже, я обязана была это сделать, – она заломила руки в приступе скорби и горького раскаяния.

Мередит смотрел на нее с сочувствием.

– Обсуждал ли когда-либо мистер Кара с вами финансовые дела вашего мужа? – спросил он.

– Никогда.

– Как Джон познакомился с Вассаларо?

– Об этом могу рассказать. Мы впервые встретились с Карой в Англии, когда отдыхали в Баббакомбе. Практически это было продолжением медового месяца. Мистер Кара остановился в том же отеле, что и мы. Я думаю, Вассаларо, как и он, бывал там и ранее, во всяком случае, они знали друг друга. Мистер Кара представил его моему мужу, а что было дальше, вы уже знаете. Скажите, я могу что-нибудь сделать для Джона?

Комиссар сокрушенно вздохнул.

– Если вы даже и расскажете на суде эту историю, это ему вряд ли поможет. Боюсь, вам не удастся доказать связь поступков Кары с убийством. Оставьте это дело мне.

Мередит протянул Грейс руку и по тому, как она ее сжала, понял, что он – единственная ее надежда. В это мгновение комиссар ощутил необычный прилив мужества и решил сделать все, что в его силах, ради победы справедливости в этом запутанном деле.

Мэнсус ожидал его в машине. Через несколько минут они уже были на месте трагедии. Несколько случайных прохожих с опечаленными лицами молча смотрели на дорогу, где совсем недавно лежало тело убитого. Возле них переступал с ноги на ногу дежурный полицейский. На него была возложена неприятная обязанность – не подпускать жителей деревушки к месту преступления ближе чем на положенное расстояние. Улицы здесь пересекались почти под прямым углом. Рядом с перекрестком обочина была размыта, и в сильный дождь поток воды устремлялся на небольшую лужайку, где паслись коровы, принадлежавшие местному фермеру-молочнику. Промоину давно собирались заделать, но, очевидно, у местных властей так и не дошли до этого руки. В данный момент именно промоина и представляла особый интерес для Т.Х. Мередита. Дело в том, что добровольцы очень тщательно обыскали всю прилегающую местность, включая дренажные канавы по обе стороны перекрестка, и только заросли кустарника за промоиной оставались пока за пределами их пристального внимания.

– Вот он, – внезапно услышал Мередит голос Мэнсуса. Инспектор разогнулся и протянул ему руку. На раскрытой ладони лежал револьверный патрон.

Комиссар отметил место находки, воткнув в набухшую землю свою трость, и оба детектива продолжили осмотр местности.

– Боюсь, больше мы ничего не найдем, – нахмурившись, произнес Мередит через полчаса безуспешного поиска. – Послушайте, Мэнсус, давайте пораскинем мозгами. Я уверен, здесь были трое – ростовщик, Лексман и свидетель. Предположим, третий был заинтересован именно в таком развитии событий, но хотел остаться незамеченным. Если сценарий трагедии разработал он, а я думаю, что именно так оно и было, он должен был выбрать для наблюдения именно это место – за стеной кустарника. Отсюда он мог видеть все, оставаясь невидимым для остальных.

Мэнсус задумался и после продолжительной паузы заметил:

– С таким же успехом он мог стоять и по другую сторону дороги – там такой же кустарник.

Мередит ухмыльнулся.

– С вами приятно иметь дело, Мэнсус. Согласен. Запомните этот знаменательный день – сегодня ход ваших рассуждений совпадает с моим.

Мэнсус криво улыбнулся.

– Конечно, если бы они сами выбирали место встречи, вряд ли бы они остановились на этом перекрестке, – продолжал комиссар. – Скорее всего, тот, который все это задумал, и выбрал его именно потому, что оно легко просматривается с обеих сторон. Естественно, он не пробирался на свой наблюдательный пост по шоссе, на виду у поджидавшего Лексмана. Можно предположить, что неподалеку отсюда есть съезд на грунтовую дорогу, по которой он и прошел сюда. Стало быть, где-то между точкой, где он сошел с шоссе, и местом, где мы находимся, должен быть окурок сигары.

– Сигары? – с изумлением спросил Мэнсус.

– Да, сигары, – повторил Мередит, – которую он курил до последнего мгновения.

– Он мог швырнуть окурок на дорогу, – сказал Мэнсус.

– Не сбивайте меня с мысли, пожалуйста, – отрезал Мередит и направился вдоль шоссе. Через сто ярдов они подошли к съезду. Пройдя еще немного, комиссар нашел то, что искал. На земле лежал набухший от влаги окурок сигары. Мередит осторожно поднял его.

– Насколько я могу судить, сигара из дорогих, – заметил он, – у курильщика в кармане есть машинка для обрезания и мундштук.

Они направились дальше, прошли к следующему перекрестку. Слева осталась Истбурн-роуд, справа шла колея железной дороги Льюис – Истбурн. Дождь уничтожил практически все следы, но от внимания комиссара не ускользнул едва заметный отпечаток автомобильного колеса.

– Здесь он свернул и сдал назад, – сказал Мередит. Он пересек дорогу, наклонился и, подозвав Мэнсуса, показал пальцем на жирное пятно на земле. – А здесь он стоял. – Не разгибаясь, на полусогнутых ногах комиссар двинулся вперед.

– Вот они, спички, которыми пользовался шофер. Одна, две, три, четыре, пять, шесть. Предположим, со скидкой на погоду, две спички на одну сигарету. Получается, он выкурил три сигареты. А вот и окурок, Мэнсус. “Голд флейк”. При нормальной погоде эта сигарета сгорает за двенадцать минут, при ветреной – за восемь. Значит, машина здесь находилась в течение двадцати четырех минут. Что вы на это скажете, Мэнсус?

– Все довольно логично. Конечно, если это та машина, которую вы ищете, – спокойно заметил инспектор.

– Я ищу любую машину, из двигателя которой подтекает масло, – пояснил комиссар.

Он еще раз прошелся по грунтовой дороге до ее пересечения с шоссе и, не обнаружив более никаких следов, на что, кстати, рассчитывать и не приходилось из-за сильного дождя, лившего всю ночь и утро, проводил своего напарника на станцию.

– В час дня идет поезд на Лондон, Мэнсус, – распорядился Мередит. – Отправляйтесь прямо на Кадоган-сквер и арестуйте шофера мистера Кары.

– На каком основании? – осведомился Мэнсус, не переставая удивляться скорости, с которой его начальник принимал решения.

– Можете предъявить ему любое обвинение, – с легкой небрежностью ответил Мередит, – придумайте что-нибудь по дороге. Я предполагаю, что по срочному вызову он выехал в Грецию, в таком случае, он уже должен быть на полпути до континента. Но, если вам повезет, займитесь им и не выпускайте из вида, пока я не приеду.

День пролетел в заботах. Только поздним вечером Мередит вернулся в Бестон Трейси. Там его ждала телеграмма следующего содержания:

“Имя шофера – Гуль. Раньше работал официантом в английском клубе в Константинополе. Выехал из Лондона утренним поездом. Срочно вызван домой в связи с болезнью матери”,

– В связи с болезнью матери, – презрительно повторил Мередит. – Не убедительно. На мой взгляд, мистер Кара мог бы придумать что-нибудь поинтереснее.

Он сидел в кабинете Джона Лексмана, когда служанка открыла дверь и сказала:

– Мистер Ремингтон Кара.