Текст книги "Русская мифология. Энциклопедия"

Автор книги: Е. Мадлевская

Камень, как и земля, вода, воздух, огонь, является одним из первоэлементов мира. Из многочисленных письменных источников, преданий, мифологических рассказов известно, что у славянских народов издавна существовало почитание камней, особенно тех, которые отличались большой величиной, необычной формой и особым месторасположением. Священными считались камни, в которых можно было усмотреть антропоморфный или зооморфный силуэт, отметины, напоминающие след ноги человека или животного, а также камни, возвышающиеся из воды. В Ладожском озере на одном из островов почитался огромных размеров Конь-камень, около которого, по поверьям местных жителей, обитали духи, охраняющие пасущиеся на острове стада от болезней и дикого зверя. Известно, что еще в XV веке Коню-камню и духам-охранителям ежегодно оставляли в жертву живого коня, который зимой погибал, а согласно убеждению крестьян – служил пищей для духов камня.

Возникновение необычных по форме и размеру каменных глыб, валунов связывается в легендах и преданиях с окаменением великанов – представителей древних поколений мифических существ, людей или животных, тех, кто был проклят или наказан за грехи. Мифологический мотив окаменения, влекущего за собой окончательную или временную смерть героев, широко распространен в былинном эпосе и сказках. Одним из персонажей с такой судьбой является богатырь Святогор, у которого столько силы, что его не может носить земля. Смерть постигает его во время борьбы с земной тягой: ноги Святогора уходят в камень или в каменную плиту, и он окаменевает. В Оренбургской области, неподалеку от села Григорьевка находится необычной формы большой камень синего цвета, о возникновении которого существует следующая легенда: родители не дали дочери благословения на брак, однако несмотря на это, она решила выйти замуж; но не успели поезжане отъехать от селения, как в наказание за ослушание весь свадебный поезд, окаменев, навеки остался на дороге.

В космогонических представлениях камень воспринимается как опора, основание, земной пуп, граница между мирами. В этой связи не случайно, что образ камня очень часто встречается в ми-фопоэтических текстах, где оказывается и одним из существенных пространственных ориентиров, и магическим предметом, которые связаны с изменениями в судьбе того или иного фольклорного персонажа или человека. В заговорах, например, он выступает в роли сакрального предмета, к которому совершается мысленное путешествие для того, чтобы достичь желаемой цели. Сакральность образа камня обусловливается его пространственной закрепленностью на границе между «своим» и «чужим» мирами. Поэтому с ним зачастую связан мотив замков: «Лежит ли бел камень Алатырь в мори-окияне, круг того камня тридесят замков железных» Иногда камень сам выступает в роли замка: «Казанская Богородица печать свою приложила златым своим перстнем. Всегда отныне и до веку. Замок камень. Аминь, аминь, аминь».

Многовековое использование камней в магических обрядах лечебной и охранительной практики объясняется характеристиками этого природного явления и их осмыслением в мифологических представлениях, начиная с древних времен. К значимым признакам камня относятся такие, как твердость, крепость, долговечность, тяжесть, неподвижность, холодность.

В случае болезни или несчастья люди совершали паломничества к почитаемым камням, приносили им жертвы в виде хлеба, тканых вещей – полотенец, платков, ленточек, а также денег, которые оставляли рядом или развешивали на растущих вблизи деревьях. На территории Белоруссии еще в XIX веке сохранялся обычай оставлять на священных камнях дары. У русских до сих пор в углублениях на поверхности таких камней оставляют монетки. Вода, остающаяся во впадинах на верху камней, осколки разрушившихся святынь являлись, по народным представлениям, целебными. В лечебной магии использовали также камни-белемниты удлиненной формы, называвшиеся «громовиками» или «громовыми стрелами», архаичные представления о которых рассматривались выше. Около священных камней совершали ритуалы, направленные на защиту от болезней: так, неподалеку от Тулы был известен камень, вокруг которого в случае падежа скота совершали обряд опахивания. В украинской традиции, чтобы не болела голова, при первом ударе грома старались трижды прикоснуться камнем к своей голове. В Полесье в Чистый четверг до восхода солнца трижды вспрыгивали на камень, чтобы быть здоровым. В хозяйственной магии признак крепости камня старались сообщить некоторым огородным культурам: так, например, чтобы кочаны капусты выросли большими, плотными и твердыми, при ее посадке на грядку клали камень. Чтобы дикие звери не трогали скотину во время сезона пастьбы, в землю зарывали камни, принесенные с трех пастбищ, со словами: «Эти камни волку в зубы». Интересно, что в профессиональное знание пастуха входили магические приемы, при совершении которых в случае появления на пастбище медведя опасный зверь вместо коров видел, по поверьям, камни.

Охранительное значение для живых имело использование камней в погребальной обрядности. Согласно мифологическим представлениям, твердость, тяжесть и неподвижность камня не позволяют мертвым беспрепятственно проникать в мир живых. Поэтому издавна у многих народов, в том числе и у древних славян, камни широко употреблялись в практике захоронений. Вот как, например, сооружали могилу у бодричей – одного из древних западнославянских племен: над прахом усопшего воздвигали из земли и камней огромный холм, окружали его правильными рядами торчащих камней, а на верху могилы клали огромный камень. Особенности подобного оформления могил нашли отражение в похоронных причитаниях русских:

 
Позакрыли нам надежу с гор желтым песком,
Накатили тут катучи белы камешки.
 

Пришедший из древних времен обычай устанавливать надгробные камни и плиты существует по сию пору в культурах многих народов.

Определение собой границы между мирами или «царствами» – одна из самых важных функций образа камня в фольклоре. В сказке и былинном эпосе появление камня на пути героя, испытывающего свою судьбу, почти всегда означает, что ему придется побывать в царстве смерти, соприкоснуться с нею. Так, в былине о трех поездках Ильи Муромца богатырь на распутье встречает необычный камень, предсказывающий как будто разные варианты судьбы:

 
Едет добрый молодец да во чисто поли,
И увидел добрый молодец да латырь камешок,
И от камешка лежит три росстани,
И на камешке было подписано:
«Во перву дороженьку ехати – убиту быть,
В другую дороженьку ехати – женату быть,
Третью дороженьку ехати – богату быть».
 

При этом камень выступает в роли границы, за которой герой должен обрести одну из трех судеб. Однако, как выясняется позже, все три дороги ведут к смерти. На первой дороге героя ждут разбойники; на второй – встреча с королевичной-обман-щицей, которая всех проезжих молодцев засаживает в «погреб сорока сажен», причем детали описания этого погреба не оставляют сомнений, что он представляет собой могильное пространство. Лишь Илье Муромцу под силу справиться с препятствиями этих двух дорог. Отправляясь же по третьей, он находит клад, на средства которого строит церковь, после чего все-таки умирает.

В сказках «чужое» для героя царство – «тридесятое» – обычно находится за каменной оградой, высота которой обозначается иногда как «от земли до неба», так что «ни зверь не пробежит, ни птица не пролетит». Чтобы попасть туда и добыть диковинный предмет или невесту, вернуть украденную противником мать, сестру или жену, герою нужно перепрыгнуть через эту стену, что оказывается возможным только с помощью волшебного коня. В некоторых сказках при возвращении героя из тридесятого царства конь, перепрыгивая через преграду, задевает стену одним копытом и окаменевает. Проникновение в чужое государство нередко требует не перепрыгивания каменной стены, а испытания силы героя, связанного с тяжелым камнем: его необходимо сдвинуть, перекинуть через плечо или закинуть на гору. В одной из сказок герой отправляется разыскивать похищенную мать: «доехал до горы <…> до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет <…> Иван-царевич с одного маху забросил на гору – и тотчас в горе показалась лестница».

В мифопоэтических текстах камень становится символом преграды вообще. Особенно хорошо это видно в сказках, где герой, спасаясь от погони при возвращении из тридевятого царства, бросает за спину данный волшебным помощником камень, и сзади вырастают горы, преграждающие преследователю путь.

Соответственно пограничному положению камня в рамках пространственной структуры мифологической системы, он является центром, около которого сконцентрированы всевозможные магические силы, имеющие потустороннюю природу. В заговорах сидящими на камне часто изображаются персонажи, к которым обращаются за помощью: болезни (щепоты, ломоты, порчи, переполохи), тоска, имеющие хтоническую природу щука и змея, чемерь-чемерица-красная девица, огненные отроковицы, стар матер человек, а также персонажи Священного Писания – Богородица, Иисус Xристос, св. Николай, евангелисты, ангелы. Под камень же, откуда нет выхода, в заговорных текстах отсылаются опасные для человека силы, например: «Подите вы всякие порчи <…> в синее море, в морскую пучину, под бел камень, под белой остров, и тамо выходу нень». В сказке под камнем живут волшебные противники – змей, Баба-Яга, мужичок с ноготок борода с локоток и другие, а также помощники героя, что свидетельствует об их иноприродном происхождении в восприятии носителя мифологического сознания. Появление помощника, о котором стоит лишь подумать, может быть, например, результатом соприкосновения героя с камнем: «Идет Иван-царевич дорогою и горько плачет. Сел на камешек, чтобы отдохнуть, и вспомнил о Дивьем муже. Глядит, а Дивий муж стоит перед ним, словно из земли вырос» Волшебного помощника можно также вызвать, черкнув кремнем и кресалом.

В сказочных и былинных текстах под камнем находятся волшебные предметы, необходимые герою для его путешествия:

 
Отправлялся Илей к стольному городу Киеву.
Пришел к тому камени неподвижному,
На камени была подпись подписана:
«Илей, Илей, камень сопри с места неподвижного,
Там есть конь богатырский тебе,
Со всеми-то доспехами богатырскима,
Там есть-то шуба соболиная,
Там есть-то плеточка шелковая,
Там есть-то палица булатная».
 

В сказках эти волшебные предметы, в том числе и необычный конь, как правило, оказываются «дедушкиными», то есть даром предка для героя.

Подобно тому как в лечебной практике камень играет роль целебного средства, в сказках камень выступает в качестве магического предмета, который дает герою богатырскую силу или необычное знание. Так, в сибирской сказке «О трех богатырях – Вечернике, Полуношнике и Световике» герои встречают волшебного противника, который предлагает: «здесь выдался из скал белый каминь гарючий, лизни вот, и сила вдвоя прибудет». В самарской сказке герой Стенька убивает чудовище Волкодира и лижет камень, найденный в его желудке. Это дает Стеньке знание всего, что есть на свете.

Xолодность, неподвижность, долговременная неизменяемость камня обусловили его восприятие в традиционной культуре как символа неживой природы и, соответственно, смерти. В сказочной реальности смерть может материализоваться непосредственно в образе камня; так, в одной их сказок змей говорит: «Есть на острове камень, а в том камне заяц, а в том зайце вутка, а в той вутке яйцо, в том яйце жавток, а в том жавтке каменек: то моя смерть!»

Чтобы лишить сказочного или былинного героя движения и возможности действовать, его противник, наделенный магической силой, на время или навсегда превращает его в камень. Временное окаменение – один из главных мотивов былины о богатыре Михайле Потыке. Он окаменевает, когда его жена-противница Марья Лебедь Белая, обладающая волшебной силой, прикасается к нему камнем из чистого поля:

 
Отвозила его да во чисто поле,
Xватала тут да бел горюч камень,
Колотила его да по правой щеки:
Окаменей ты, Михайла, ровно на три годышка
, Как три года пройдет, пройди да сквозь землю!
Поворотила его большим камнем.
 

Когда волшебные помощники оборачивают богатыря из камня, он, как и разрубленные на куски, а потом оживленные мертвой и живой водой сказочные герои, говорит: «Как долго я спал».

Природные свойства камня – твердость и долговечность широко использовали при строительстве домов. Камни, уложенные в основание постройки, служили прочным фундаментом. Вместе с тем, по поверьям, камень может обидеться на человека и отомстить за то, что его сдвинули с родного места. Вот как об этом рассказывается в одной из севернорусских быличек. Xозяин для постройки хлева взял большой камень с поля и разбил его на куски для фундамента. После постройки хлева камень стал являться хозяину во сне и просить вытащить его осколки из фундамента, грозя наказанием. Xозяин, не веря снам, ничего не делал до тех пор, пока в хлеву не стала дохнуть скотина. Пришлось ему тогда вернуть осколки камня на то место, где он лежал раньше.

В мифологических представлениях камень по признаку твердости соотносился с мужским началом, что отразилось в белорусском поверье: если в земле под супружеской кроватью находится камень, то женщина непременно забеременеет мальчиком. У белорусов также было принято новорожденному мальчику перерезать пуповину камнем, что, согласно народному мировоззрению, способствовало формированию в нем мужских качеств и, в частности, силы.

Церковь осуждала почитание камней, как и других природных стихий и объектов. Поздние легенды утверждают, что в камнях живут демонические духи, враждебные христианской вере. В одном из старинных поучений против язычества содержится призыв: «Не нарицайте себе бога <…> в камени». Однако поклонение камням продолжало сохраняться на протяжении веков после принятия христианства, приобретя так называемый народно-православный характер. Под влиянием христианства почитание камней в народной традиции стало связываться с именами Господа, Богородицы и святых, как общеправославных, так и местнопочитаемых. Особенно широко христианизированное почитание камней распространено на Русском Севере, где камни-святыни называются «поклонными». Нередко около таких камней устанавливали кресты, на которые «по завету» приносили полотенца, детали одежды, деньги. В Каргополье находится довольно много камней, почитание которых связывается с именем св. Александра Ошевенского, основавшего монастырь неподалеку от Каргополя. Легенды соотносят особенности формы и отметин этих святынь с теми или иными действиями святого.

В Псковской области, также изобилующей почитаемыми камнями, есть, например, «камень-кресло», на который, согласно местной легенде, упал Бог, и многие десятилетия на святыню в качестве жертвы кладут первые собранные лесные ягоды. Далеко за пределами Псковской области известен находящийся здесь на территории Гдовского района, камень со следками Богородицы, располагающийся в ручье. К камню и в настоящее время приходит много паломников, чтобы почтить святыню и выпить целебной воды из следков для получения здоровья и исцеления.

Издавна на Псковщине в Никандровской пустыни почитаем и камень, служивший, по поверьям, изголовьем для ложа св. Ни-кандра. В местном письменном документе, отражающем сведения за 1735 год, сообщается, что во время крестных ходов этот камень носили наравне с иконами.

Со многими почитаемыми камнями связывались представления о совершении заветных желаний. Так, в Новгородской области есть камень, на который, согласно легенде, наступал ногой св. Антоний Леохновский при входе в свое жилище. Для исполнения желания, по народным поверьям, нужно поставить ногу в углубление, оставшееся на камне со времен отшельничества св. Антония. В Тихвине в монастыре тоже существует камень, на который издавна садятся люди, загадав свое сокровенное желание, в надежде на его осуществление.

У многих народов поклонение отдельным деревьям и священным рощам, как и другим природным объектам, составляет особенность языческой эпохи. Не были исключением и древние славяне. Около почитаемых деревьев и в священных рощах совершали жертвоприношения и важные обряды, обеспечивающие благополучие в жизни отдельного человека и всей общины.

Одним из наиболее почитаемых деревьев у древних славян был дуб, соотносимый в мифологических представлениях с богом-громовержцем Перуном. В письменных источниках XXII веков, в частности в трактате «Об управлении империей» Константина Багрянородного (X в.), содержатся свидетельства о принесении русами жертв в виде живых петухов, мяса, хлеба огромному дубу, располагавшемуся на острове Xортица.

В некоторых местах у восточных славян культ деревьев и священных рощ продолжал сохраняться еще в XIX – начале XX века. У русских на Вологодчине такие места поклонения назывались «кусты», а в Белоруссии – «прощи». Как правило, священная роща представляла собой часть леса с очень старыми деревьями, которые иногда обносили оградой. Чаще всего здесь, кроме деревьев, могла находиться какая-нибудь святыня – целебный источник, крест, часовня, особо почитаемое дерево само по себе или дерево, на котором, согласно местному преданию, явилась икона. В таких местах молились, оставляли на деревьях, крестах и иконах тканые вещи – полотенца, ленты, платки, холсты и подобное – с просьбой об исцелении или в благодарность за него. В большие и местночтимые праздники здесь совершали крестные ходы. Иногда священными считались рощи, находящиеся в непосредственной близи со старыми кладбищами – «жальниками».

Почитаемые деревья и рощи были неприкосновенными: традиционными установлениями строго запрещалось рубить и ломать ветки деревьев, брать для обыденных целей даже сухие и поваленные деревья и хворост. Существует довольно много легенд о наказании тех, кто посмел посягнуть на священное дерево. Вот одна из них – о почитаемой липе, росшей близ города Троицка в Пензенской губернии. Липу в народе называли «Ис-колена», так как, согласно местному преданию, она выросла из колена убитой здесь невинной девушки. Липа обладала целебными свойствами, и к ней часто приходили больные. Местный священник, видя в этих паломничествах языческий обычай, потребовал срубить липу, но никто из крестьян не осмелился поднять топор на священное дерево. Тогда за рубку взялись сам священник и жандарм, но при первом ударе топора из-под коры липы брызнула кровь и ослепила обоих. И лишь после просьб о прощении у дерева, принесенных по совету знающей старушки, они получили исцеление.

Упавшие от старости или сгоревшие священные деревья старались оставлять в нетронутом виде. Вместе с тем в русской народно-православной традиции известны довольно многочисленные случаи сооружения прямо на останках ствола издревле почитаемого дерева креста или небольшой часовенки. Широко также была распространена практика строительства церквей на местах, где когда-то стояли священные деревья, и напротив – сажать дерево там, где прежде находился православный храм. В севернорусских преданиях и традиции возведения церквей встречается обычай строить непосредственно вблизи дерева, на котором была явлена икона. Согласно преданиям, такое дерево не поддается рубке.

Как и почитаемые камни, священные деревья часто отличались какими-либо особенностями формы и строения, а также месторасположением. Кроме того, это были, как правило, старые, более чем векового возраста, деревья. Издавна почитали деревья с необычными наростами, дуплами, расщепленными стволами, выступающими из-под земли корнями, а также выросшие из одного корня деревья с двумя или тремя стволами. Их считали исцеляющими и широко использовали в лечебной практике: между стволами таких деревьев пролезали больные, родители или знахарки протаскивали детей с тем или иным недугом. Нередко на ветвях священного дерева в качестве жертвы оставляли старую одежду больного и здесь же переодевали его в новую. При этом следовало поклониться дереву со словами: «Прости, Матушка-сыра земля, и Свято Дерево, отпусти», – а у корней его оставить хлеб и соль.

В мифологической структуре мирового пространства дерево соотносится с образом о мировой оси, соединяющей разные миры, о чем уже говорилось выше. Отсюда в обрядовой практике и мифопоэтических текстах роль дерева как объекта, связанного с взаимообменом между мирами, а также символа, имеющего отношение к изменениям статуса фольклорного персонажа или человека, поскольку в случаях такого рода для носителя мифологического сознания всегда оказывается значимой связь с предками, «участвующими» в определении судьбы потомков. В другом разделе книги пойдет речь о значении такого дерева, как береза, в троицких обрядах у русских, связанных с определенными половозрастными группами крестьянской общины – девушками, достигшими брачного возраста, и молодыми замужними женщинами. Участницы этих обрядов совершали ритуальное кормление березы: на траве под деревом или в земле у его корней как жертву оставляли специально приготовленные блюда – пироги, кашу, яичницу. Упоминания об этом обычае содержатся в письменном источнике первой половины XVII века. В крестьянской среде он сохранялся до конца XIX века, а в некоторых местах – и до середины XX века.

Из исторических источников известны факты, а в фольклорных произведениях широко распространен мотив венчания под деревом или вокруг него. Так, например, в старообрядческой среде, если родители не давали согласия на брак, жених и невеста отправлялись к священному дубу, трижды объезжали его вокруг, и брак считался заключенным. Подобное действие происходит в былинном сюжете о Добрыне и Маринке: эпические герои венчаются вокруг ракитового куста, находящегося в чистом поле. Здесь образ дерева – ракитового кустышка – выступает как пограничный пространственный объект, имеющий также значение границы в судьбе персонажей былины. То же значение образа ракитового кустышка, но связанное не с идеей брака, а с переходом в мир смерти, встречается не только в эпических, но и в лирических жанрах русского фольклора: герой-воин, лежащий в чистом поле, уткнувшись головой в ракитов куст, – погибший воин. Один из наиболее ярких образов дерева, имеющий значение границы между миром живых и миром мертвых, встречается в жанре загадки. Это загадка о смерти:

На горе Горенской стоит дуб Веретенской. Мимо дуба не пройти, не проехать ни царю, ни царице, ни красной девице, ни доброму молодцу.

Значительную роль дерево играло в похоронной обрядности. У славянских народов широко был распространен обычай захоронения под деревом или в лесу мертворожденных и некрещеных детей. Всем славянам также был известен обычай сажать дерево на могиле. Для этого использовали в основном вечнозеленые и плодовые деревья, а в более поздней традиции также сирень, которая осмыслялась как «райское дерево». Повсеместно у славян существовало поверье о взаимосвязи роста посаженного на могиле дерева и прижизненных поступков человека: если дерево хорошо принималось, это значило, что человек был праведником, если же дерево росло чахлым или засыхало вовсе, значит, покойный при жизни много грешил. Дерево, впрочем, как и любые растения, цветы, ягоды, растущие на могиле, запрещалось трогать – рубить, ломать, срывать. Это, по народным поверьям, оскорбляет мертвых, а нарушителю грозит наказанием: болезнью, неудачей в хозяйственной деятельности и подобным.

По народным представлениям, души мертвых могут прорастать в виде деревьев. Мотивы превращения человека в дерево и вырастания деревьев на могилах невинно убиенных широко распространены в мифопоэтических текстах – этиологических преданиях, сказках, былинах, балладах, песнях.

Общеславянским является поверье о том, что под деревом обитает черт и другая нечисть, а также прячется там во время грозы. Отсюда повсеместно известный запрет находиться под деревом во время грозового ненастья, так как Господь или Илья Пророк, преследуя нечистую силу, может ударить громом в дерево и убить человека.

В мифопоэтическом сознании дерево воспринимается как символ жизни. Действительно, трудно найти более наглядный образ жизни, чем в мире растений и, в частности, среди деревьев, особенно тех, чей жизненный срок гораздо длиннее, чем человеческий, а также тех, которые плодоносят десятилетиями и приносят большое множество плодов или круглый год остаются зелеными. Для славянских народов это дуб, явор, ива, а также вечнозеленые и плодовые деревья. Отсюда почитание деревьев и использование их в обрядовой и лечебной практике, направленной на сообщение человеку жизненной энергии растений. В традиционной культуре образ дерева является одним из наиболее емких для воплощения идеи вечного круговорота жизни – основополагающей идеи для мифологического мировосприятия. Это в полной мере можно проследить на примере русской загадки о смерти:

 
Стоит дерево, на дереве – птица,
Цветы хватает, в корыто бросает
Корыто не наполняет и цветов не умаляет.