Текст книги "Красный Принц"

Автор книги: Э. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

– Я видел этого ранена всего лишь раз, когда вместе с Вереллианом сражался в Ро Хейле, – ответил Фэллон. – И тогда мы были врагами.

– Прошу вас, пойдемте со мной, сэр Фэллон, – настаивал священник.

Он не таил зла на предводителя Отряда Призраков, но и слов утешения подобрать не мог. Все его люди, скорее всего, уже погибли, а землю захватили Красные рыцари. Такова реальность, и Фэллон не смог бы смягчить ее даже ради умирающего, искалеченного человека.

– Что ему нужно от меня? – спросил он, поднимаясь на ноги – он все-таки решил пойти вместе с Ланри.

– Он хочет узнать, как обстоят дела со Свободными Отрядами. Я не думаю, что он в курсе последних событий. Бедняга едва помнит битву в проломе внешней стены Южного Стража.

– Хорошо, я могу уделить ему время. В этой войне он потерял больше, чем любой из нас.

Фэллон вышел из шатра, а остальные все так же тихо сидели, потягивая вино из кубков. Снаружи лагерная жизнь вернулась к своему обычному порядку, солдаты готовили на кострах еду и гуляли между палаток, хотя команды, обслуживающие требушеты, все еще были на посту, и еще один патруль обходил внешние лагерные укрепления. Серый Рыцарь бросил взгляд в сторону города и убедился, что ворота снова наглухо закрыты. Ни одного рыцаря не было видно на равнинах Алого Отряда. Пока что, для разнообразия, положение бунтовщиков выглядело довольно устойчивым.

– Могу ли я позволить себе дерзость? – спросил Ланри, как только они оказались наедине.

– Конечно, – ответил он. – Мне нравится дерзость.

– Это всего лишь мои предположения, сэр Фэллон, но мне хотелось бы удостовериться…

– В чем дело, брат? – непонимающе спросил он, повернувшись к священнику.

– Ну, понимаете, я ведь не солдат, – начал он, констатируя очевидное. – Я не командующий, не политик, не кардинал. Я всего лишь священник Одного Бога. Я не отворачивался от своего бога и от своей страны и не нарушал своих клятв.

– Согласен, – вставил Фэллон. – Прошу вас, ближе к делу.

Ланри нахмурился и в смятении свел на переносице седые брови.

– Я подойду к делу в свое время. Возможно, я всего лишь скромный священник Коричневой церкви, но я намного старше и мудрее вас, молодой человек!

Фэллон усмехнулся.

– Простите. Пожалуйста, продолжайте, брат.

– Извинения приняты, – смилостивился он. – Итак, раз уж вы позволили мне продолжить… Я знаю, что вы такое, сэр Фэллон, даже если остальные не догадываются об этом.

Рыцарь улыбнулся, с напускной подозрительностью уставившись на Ланри.

– Вы знаете, что я такое?

– Да, да. Я всегда это подозревал. И, если я не ошибаюсь, исповедник нужен избраннику бога не меньше, чем герцогу.

Фэллон расхохотался, откинув голову – слова старика невольно позабавили и изумили его.

– Долгие месяцы я не понимал, что со мной происходит. Внутри меня все переворачивалось… а вы, значит, давно все знали?

– Ну я должен был убедиться, что вы подходите на эту роль. Я долгое время служил кардиналу Церро. Красные рыцари вряд ли в курсе, но Коричневая церковь обладает определенным… знанием, которое недоступно служителям других орденов. Мы не стремимся к власти и славе, и Один Бог видит, чего мы стоим.

Фэллон никогда не проявлял особой набожности, а на службах в Красном соборе обычно развлекался тем, что зевал и корчил рожи Вереллиану. И его не удивило существование секретов у других орденов, которыми не делятся со служителями воинствующей ипостаси Одного Бога.

– Как получилось, что я вознесся так высоко? – спросил он. – Почему бог сделал меня своим избранником?

– Твое поведение достойно восхищения, – ответил Ланри с теплой улыбкой. – Череда непреодолимых трудностей – хороший способ проверить человека на прочность. Должен сказать, ты выказал необыкновенные благородство и силу. В качестве исповедника я должен помогать тебе своей мудростью и другими… менее жестокими способами.

Фэллон положил ладонь на плечо священника.

– Я буду только рад, если у меня появится исповедник, брат. Быть избранником бога довольно… одиноко.

– О мой милый мальчик, за это именно я должен попросить у тебя прощения. – Коричневый священник по-отечески улыбнулся рыцарю. – А теперь можем ли мы пойти к капитану Хорроку?

– Пойдем, – согласился Фэллон.

Они шли мимо палаток, солдаты при встрече отдавали им честь или приветственно кивали. В конце ряда палаток стоял шатер брата Ланри, походная часовня, которую занял Коричневый священник. Он не читал проповедей, не проводил службы, но те, кому нужно было утешение или совет, всегда могли прийти к нему. Еще он отлично заваривал чай и уже не раз успокаивал нервы Фэллона чайником с горячим ароматным настоем. Он подслащал его медом, запасы которого, похоже, не знали конца.

Они вошли в импровизированную часовню, наполненную густым запахом смерти. Фэллон хорошо его знал. Этот запах витал над всеми битвами, которые он видел. Сейчас он исходил от искалеченного раненского вождя. Тело его лежало неподвижно, и только грудь тихо вздымалась, и кровь сочилась из обрубков, обагряя бинты на ногах и руках. Он лежал на столе, на уровне их пояса, в центре шатра, а вокруг него Ланри расставил миски с водой, которая уже покраснела от крови, и стопки с повязками.

– Зрелище не из приятных, – заметил Ланри, осматривая раны Хоррока.

– Хаффен! – вдруг завопил калека. – Нам нужно защитить внутренний двор!

– Полегче, мастер Зеленый Клинок, – мягко произнес Ланри. – Дышите глубже.

– Он часто бредит? – спросил Фэллон.

Священник кивнул.

– С тех пор как он очнулся, он то впадает в беспамятство, то обретает ясность сознания. Думаю, часть его все еще сражается за Ро Хейл.

– Ты больше не в своем гребаном Тор Фунвейре! – прорычал Хоррок, заметавшись на постели. – Мы Отряд Призраков!

– Его пытали… очень жестоко пытали. Еще до того, как прилюдно искалечили, – тихо заметил Ланри. – Но я уверен, он скоро снова обретет ясность ума.

Священник положил ладонь ему на лоб.

– Успокойся, воин Рованоко, – произнес он. – Твоя битва окончена. Ты можешь отдохнуть.

Ранен начал всхлипывать, задрожал и свернулся в клубок.

– Капитан Хоррок, – произнес Фэллон, выступив вперед. – Я надеюсь, вы меня слышите.

– Я тебя слышу, – невнятно ответил тот, глотая слезы, и повернулся к нему, внимательно всматриваясь в его лицо сияющими зелеными глазами. – Я еще жив?

– Вы живы, – подтвердил он. – Но тело ваше искалечено.

Ланри нахмурился.

– Такое обычно не говорят у постели страждущего.

– Брат, вы думаете, ему нужно именно это? – спросил Фэллон. – Слова утешения? Может, похлопать его по плечу? Он настоящий воин, и я не буду относиться к нему покровительственно.

Хоррок попытался сесть, и Ланри подскочил к нему, подкладывая подушку под шею.

– Так-то лучше, – заметил священник.

Взгляд ранена стал более осмысленным. Он закусил губу, дергаясь от боли, но разум его прояснился. По крайней мере, на недолгое время.

– Ты Фэллон из Лейта, – сказал Хоррок, внимательно глядя на высокого рыцаря.

– Да. Однажды мы уже встречались – по разные стороны крепости.

– Я знал Уильяма из Вереллиана. Он был достойным человеком, – ответил ранен и скривился от боли, когда Ланри стал менять его повязки.

– Он был и остается достойным человеком, – согласился Фэллон.

– Мастер Зеленый Клинок, вам действительно лучше лечь, – заметил Ланри, снова укладывая Хоррока на стол.

– Я ничего не чувствую, – сказал искалеченный воин.

– Ты вынес больше, чем положено человеку, – заметил Фэллон. – Я могу предложить тебе быструю смерть – но больше ничего.

– Прошу вас! – взмолился Ланри. – Давайте не будем говорить о смерти.

– Я сужу по тому, чего хотелось бы мне, если бы Джакан сотворил со мной такое, – ответил Фэллон.

– Я не смог защитить Свободные Земли, – сказал Хоррок, снова начиная всхлипывать.

Ланри пытался успокоить его, используя свои способности к врачеванию, чтобы унять боль, из-за которой воин тяжело дышал. Его магия была очень слабой и проявлялась как слабое искажение воздуха вокруг ладоней.

Фэллон подошел ближе и склонился над капитаном.

– Хоррок, я не могу исправить вред, который уже нанесен вашей стране. Я не могу вернуть к жизни погибших людей или заново отстроить города. Но я буду сражаться до самой смерти за то, чтобы освободить вашу страну от армий Одного Бога.

Ранен почти не шевелился. Глаза его были открыты, но темно-зеленая радужка покрылась красными пятнами.

– Он меня слышит, брат? – спросил Фэллон.

– Я не знаю, – признал Ланри. – Его разум так же… искалечен, как и его тело.

– Я тебя слышу! – огрызнулся Хоррок. – Только ничего не чувствую.

Тишина. Ланри продолжил обрабатывать его раны, а Фэллон пытался подобрать нужные слова. Исцеляющей силы Коричневого священника не хватало, чтобы вылечить подобные ужасные раны. Ранена разорвали на части и морально, и физически, искалечили тело и душу воина.

Все, что чувствовал бывший рыцарь, – гнев. Не жалость, не вину – только ярость на людей, искалечивших Хоррока и при этом заявлявших, что якобы они служат Одному Богу.

– Просто поговори с ним, мой мальчик. Не о смерти, не о войне – о чем-нибудь другом. Успокой его, займи его разум. – Ланри прищурился и сосредоточился на работе, накладывая повязки и вымачивая в воде свежие полотенца.

– Ладно, – смущенно ответил Фэллон.

Как успокоить умирающего? Ему никогда еще не приходилось этого делать. Обычно такие заботы выпадали на долю боевых капелланов. Белые священники лечили раненых, а Черные провожали умирающих в последний путь.

Но рыцарю пришла в голову неожиданная мысль. Вопрос, на который он не знал ответа.

– Хоррок! Хоррок, посмотри на меня.

На напряженном лице ранена набухли вены.

– Свободные Отряды – как они получили свои названия? Почему вы называетесь Отрядом Призраков?

Хоррок поджал губы и скривился. Он вздрагивал от каждого прикосновения Ланри, будто любой дюйм его тела отзывался болью.

– Хоррок Зеленый Клинок! – резко спросил Фэллон. – Как Отряд Призраков получил свое имя?

Ранен закашлялся и в упор посмотрел на него.

– Призраками называют духи умерших на языке раненов Старого Гара, – ответил он хрипло. – Вот почему мы никогда не отстраивали Хейл заново. Мы призраки, мы защищаем земли мертвых людей. Людей, убитых Одним Богом.

Фэллон кивнул.

– А как же Алый Отряд? Подозреваю, название связано с кровью.

Хоррок снова попытался сжаться в комок, но ему помешал Ланри – он начал смывать запекшуюся кровь с культи на ноге, что вызвало новую волну боли.

– Хоррок, выслушай меня, – произнес Фэллон. – Как получил свое название Алый Отряд?

Вождь снова попытался собраться с мыслями, прояснить ум и отвлечься от боли.

– От человека из Волька… с севера. Его звали Оррин Алая Борода. Он освободил первых людей Алого Отряда от их хозяев ро. Они назвали отряд в его честь.

– Я никогда не встречал никого из Волька, – ответил Фэллон – он чуть не плакал, глядя на умирающего.

Хоррок откинулся на спину, перестал дергаться, а взгляд его зеленых глаз казался то бесконечно усталым, то безмятежно-отстраненным.

– Я не думаю, что он еще чувствует боль… смерть принимает его в свои объятия, – тихо произнес Ланри.

– Больше никаких войн, Хоррок, – сказал Фэллон. – Больше не будет битв, не будет смерти. Отправляйся на встречу со своим Ледяным Гигантом.

Он видел, как тысячи людей гибли под лезвием меча, под каменными ядрами катапульт, под бесчисленными арбалетными болтами. Но Хоррок Зеленый Клинок, тихо умиравший в лагерной палатке, оставил в его душе самый сильный след.

Глава вторая
Бронвин из Канарна в Лунном Лесу

Она даже не поприветствовала его, не спросила о самочувствии – стоило ей увидеть между деревьями Аль-Хасима, которого вела в деревню Доун Бегущая за Солнцем, она бросилась к нему и поцеловала прямо в губы. Ее не волновало, каким образом он оказался в Лунном лесу или почему он до сих пор жив. Его лицо, суровое, смуглое, с быстрыми глазами, было словно отблеском ее прежней жизни, уже почти забытой. Поцелуй длился до тех пор, пока ее слезы не заставили его оторваться. Он нежно погладил ее по щеке.

Федерик оставил их наедине, отошел подальше и следил за ними на расстоянии, а Хасим тем временем рассказал обо всем, что случилось с тех пор, как она покинула Южный Страж. Она плакала, стискивала зубы, била кулаком по земле и не отпускала его руку.

Отряды Алых и Призраков разбиты наголову. Женщин и детей Южного Стража держат в загонах, словно скот, а самые сильные стали рабами людей ро. У раненов отобрали топоры и сделали подобием вьючных животных.

– У нас еще есть надежда, Бронвин, – сказал Хасим. – Фэллон – хитрый ублюдок. И у нас еще есть работа. Надо заставить воинов Полумесяца отправиться на юг.

– Вряд ли у нас это получится, – ответила она, вытирая слезы, и положила голову ему на плечо. – Двусердечный очень упрям. Только Добродушный заставил его созвать остальных вождей кланов Лунного леса.

– Добродушный? – переспросил он. – Странное имя для ранена.

Бронвин неаристократично всхлипнула и потерла нос, но только собиралась снова заговорить, как из низкого кустарника неожиданно выскочил гончий пес. До этого он вел себя совершенно бесшумно, и Хасим в панике вскочил на ноги.

– Клянусь яйцами Джаа, снова ты! – воскликнул он, попятившись.

Бронвин погладила пса и почесала его за ухом.

– Вот ты и познакомился с Добродушным. Он гончий пес из белой стаи Волька – что бы это ни значило.

– Да, я знаю, – ответил каресианец. – Думаю, он спас мне жизнь, но ему все-таки не нужно так подкрадываться к людям. Читать про них было не так страшно, как увидеть вживую.

– Ты о них слышал? Как человек из страны солнца может о них знать?

– Нашел у Алдженона целое собрание книг, написанных племенами Волька. «Девять томов Высшего Ксара» или что-то подобное. Я прочитал несколько из них, пока торчал во Фредериксэнде. Вечерами там было скучновато, а медовуха в меня уже не лезла.

– И? – Она настаивала на продолжении. – Это же не просто большие собаки, правда?

– Э-э, нет. Насколько я помню, их призвали, когда племя Волька воевало со своими двоюродными братьями… Двергарами, – произнес он без особой уверенности в том, что выговаривает слово правильно. – Они попросили помощи у Рованоко, и тот послал им боевых гончих, и воины Волька верхом на них ринулись в бой. – На этих словах Добродушный заскулил, прижавшись к земле, передние лапы забарабанили по снегу перед Хасимом. – Но отсюда до Волька очень далеко… и упрямому щенку пришлось бежать всю дорогу на своих лапах.

Если бы не гончий пес, жизнь Бронвин в Лунном племени была бы гораздо менее комфортной. Как только кто-то из людей Полумесяца начинал длинную речь против ее народа или отпускал плоскую шутку, сразу появлялся Добродушный и рычал на обидчиков. Огромный пес обладал ласковым нравом и иногда не рассчитывал своих сил. Он прыгал на Бронвин и изобретал сотни способов ее обслюнявить. Он редко отбегал далеко, и она призналась себе: его присутствие стало ее успокаивать.

– Насколько я поняла, вы с ним уже знакомы, – произнесла Бронвин, радуясь, что у нее есть повод для улыбки.

– Ага. Я видел, как он почти целиком съел Красного рыцаря. Хорошо еще, ты ему нравишься.

– Так что мы будем делать дальше? – спросила она, взяла его за руку и притянула обратно к себе.

– С каких пор ты спрашиваешь у меня совета? – Он погладил ее по волосам.

– С тех пор, как все поменялось… что бы это ни было. Перемены нахлынули на меня неожиданно. Секунду назад у меня имелся план… а в следующую – уже нет.

Хасим удивленно поднял брови.

– Вот так, – закончила она, внезапно осознавая, насколько устало и неопределенно прозвучали ее слова.

Он посмотрел на нее, чуть приоткрыв губы, и прищурился.

– Мы пока еще живы, – сказал он. – И Мика тоже, и птичий человек, и этот пес.

Она устало улыбнулась.

– Да, мы все еще живы, – согласилась она. – По крайней мере, сейчас.

Повисла тишина. Они держались за руки, и Бронвин чувствовала физическую защищенность, какой у нее не было долгие месяцы. Она одновременно и любила, и ненавидела чувства, которые каресианец заставлял ее испытывать, и точно так же противоречиво воспринимала всю ситуацию в целом. Но сейчас она нуждалась в Хасиме. Вот что главное, и больше ничего нет, и этого достаточно. Добродушный засопел и тихонько отполз от людей, не желая нарушать интимность обстановки.

– Все еще хочешь услышать мой совет? – мягко спросил Хасим, глядя на их переплетенные пальцы.

Она кивнула, и в глазах у нее заблестели слезы.

– Мы можем остаться здесь. Тут не так уж плохо. Жить под деревьями здорово, и никого не атакуют Красные рыцари. Мы можем разжечь костер, погреться возле него, а дальше поглядим, что будет. А Каменный Пес будет нашим слугой.

Бронвин знала: она не сможет здесь остаться. Но сейчас, рядом с Аль-Хасимом, ей очень хотелось, чтобы все получилось именно так. Чтобы ответственность, лежавшая на ней, перешла на кого-то другого, чтобы война никогда не настигла раненов и ей никогда не пришлось бы оставить Ро Канарн.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес Хасим, нежно ее целуя. – Мысленно ты кричишь на весь мир. В Каресии мы называем это «бороться с песком».

– Ты читаешь мои мысли?

– Ты такая ласковая, только когда чувствуешь себя жалкой и никчемной, – ответил он, чуть отстраняясь.

Внезапно Бронвин стало стыдно. Хасим прав – она его просто использует. Возможно, они используют друг друга. Прошла всего секунда, и реальность вновь обрушилась на нее. Они были посреди заснеженного леса, и им все так же грозила опасность.

– Так что же нам делать? – снова спросила Бронвин.

– Узнаю свою девочку. – Каресианец усмехнулся. – Думаю, нам стоит подождать. Когда соберутся вожди других племен?

– Они ничего мне не говорят, – ответила девушка. – Но лучше бы им собраться побыстрее. Однако у Двусердечного такой вид, будто у него в запасе все время мира. С тех пор как я тут появилась, я не видела, чтобы он прекращал курить свою трубку.

– Это грибы с древа рованоко, – пояснил Хасим. – Гораздо лучше, чем каресианский радужный дым, да еще и бесплатные.

– Но они не останавливают время! – заявила она, возмущенно глядя на него.

– Ну сколько у нас времени, зависит от Фэллона из Лейта. Если эти носители деревянных мечей не пойдут на юг, тогда он, скорее всего, умрет, а рыцари сожгут дотла Лунный лес. Все просто.

– Как ты замечательно расписал ситуацию.

– Забавно, тебе не кажется? Мы с тобой хотим убедить раненов, что рыцари ро угрожают их землям. И, похоже, мы занимаемся этим с самого Ро Хейла. Каресианец и ро… кто бы мог подумать?

– Как думаешь, они нас послушают? – устало спросила она.

Из-за деревьев послышалось рычание пса. Добродушный вернулся бесшумно, и Бронвин вздрогнула от неожиданности. Он снова издал низкий, рокочущий звук и просунул морду между ними.

– Что тебе, собачка? – спросил Хасим, нерешительно его погладив.

Добродушный вдруг облизал ему лицо. Каресианец слишком напугался – и даже не пытался сопротивляться, а потом застонал и поморщился. Бронвин рассмеялась и потянула от него пса.

– Он хочет, чтобы мы пошли следом, – сказала она.

Он вытер обслюнявленное лицо подолом плаща.

– С какого перепугу ты это решила?

– Следи за языком, человек из страны солнца, – улыбнулась она в ответ.

* * *

Священное древо рованоко росло на большой открытой поляне – будто в заснеженном амфитеатре, расположенном в бывшем русле реки и окруженном дубами поменьше. Само дерево впечатляло – огромный белый ствол с кроной из переплетенных ветвей, покрытых снегом и льдом. Подножие ствола окружали деревянные мостки, предназначенные для сбора сока и ветвей, которые дерево пожелает отдать. Галлюциногенные грибы свисали с ветвей большими гроздьями, в каждой грозди росло не меньше сотни грибов. Священное древо считалось центром местной культуры и давало людям почти все, в чем они нуждались.

День проходил довольно интересно. Уединение Бронвин и Хасима быстро нарушили вожди соседних племен, когда начали прибывать на собрание, – злые, бородатые, татуированные и вооруженные до зубов, с десятками воинов для поддержки. На приглашения, разосланные Двусердечным, отозвались главы пяти племен, но, пока не раздался приказ заткнуться, они интересовались больше взаимной перепалкой, чем Федериком или Бронвин.

Мудрые женщины и мужчины – служители Потрясателя Земли – выглядели более торжественно. Их привел на собрание Баррон Друг Ворона. Они с благоговением призывали духов земли и камня, чтобы те благословили собрание. Наконец они воззвали к самому Потрясателю Земли. Они просили Рованоко защитить их леса, их семьи и образ жизни. Они нараспев читали свои молитвы, и у нескольких особо набожных раненов на глаза навернулись слезы.

Когда с религиозной частью было покончено, Федерик Двусердечный и его накуренные собратья вернулись к своему бесцельному времяпрепровождению, а вожди остальных кланов продолжили переругиваться. Бронвин скоро выяснила, что Магнар Каменнокожий несколько лет назад убил сына Тина Обожженного и отец до сих пор жаждал мести. Вызовы на бой гремели и от других воинов.

– А я тебе говорил – это бесполезно. – Двусердечный уже несколько раз повторил свои слова с тех пор, как прибыли первые вожди. – Только Потрясатель Земли может заткнуть их. Больше никто.

Он ухмыльнулся девушке, а вожди все продолжали выкрикивать вызовы на поединок и посылать к небу клятвы в вечной ненависти. Только через пару часов старые враги несколько поутихли, а новые еще не успели окончательно рассориться. Несколько раз Добродушному пришлось защищать саму Бронвин и ее друзей от разъяренных воинов, недовольных присутствием на собрании чужаков. Но наконец все прибывшие в молчании окружили древо рованоко.

Бронвин стояла на краю поляны. Слева от нее тяжело опирался на костыль Мика Каменный Пес, другой рукой упрямо сжимая древко топора. Хасим с лицом, частично скрытым капюшоном плаща, стоял справа от нее. Драгнил остался в поселении. Он не приходил в себя, и Аэсир Двусердечная заявила, что ему осталось жить не больше дня. Новость опечалила Бронвин и Мику, но они быстро отвлеклись на более насущные вопросы.

– Я взываю к верующим в Рованоко! – проревел Баррон Друг Ворона, стоя под огромным деревом. – Мы сражались и пришли к миру. Мы уладили распри и не вытащим топоров из перевязи в этом священном месте.

Сотня воинов-раненов склонила головы. Только вожди, их первые помощники, сыновья, главные воительницы и жрецы могли войти в священную рощу. От каждого из пяти кланов присутствовало от силы по двадцать человек.

– Зачем мы вообще тут собрались? – крикнул Тин Обожженный. – Я не желаю смотреть на мерзкую рожу Двусердечного дольше, чем необходимо!

– Следи за языком, хрен червячий, – огрызнулась Доун Бегущая за Солнцем.

Оскорбления больше походили на плохо нацеленные стрелы. Бронвин лениво слушала перепалку, криво усмехаясь на едкие замечания Каменного Пса и Хасима, а люди из разных кланов Полумесяца все орали друг на друга, пока не начали повторяться в своих ругательствах.

– Они идиоты, и ничем хорошим подобная встреча не закончится, – заключил Каменный Пес.

– Они идиоты с топорами, не забывай. Достаточно повернуть их в правильном направлении, – ответил Хасим.

– Хм-м, это будет нелегко, – заметил Мика. – Я не привык управляться с идиотами.

– Но ты можешь с ними сражаться.

– Действительно, могу.

Они сухо, без особой радости обменивались колкостями, а Бронвин вообще едва их слушала, пытаясь сосредоточиться на том, что говорят вожди, но уже устала от их непрерывных угроз. Они наскакивали друг на друга, яростно размахивая топорами, а их претензии устарели поколение назад и казались мелкими и незначительными – они упоминали об обидах, чтобы просто поковырять в старых ранах и разозлить врагов. Даже Баррон уже устало закатил глаза и пожал плечами, глядя на Федерика, будто говорил: «Я сделал все возможное».

– Куда делся пес? – внезапно спросил Хасим.

Она оглядела поляну.

– Я не видела его с тех пор, как он привел нас сюда.

– Как такая большая собака может так бесшумно двигаться?

Новая волна взаимных оскорблений от раненов заглушила его слова. Кланы перешли от ругани к обвинениям в предательстве, бросаясь старыми полузабытыми сплетнями так, будто те были истиной в последней инстанции.

Двусердечный тем временем тихо развлекался в стороне от спорящих. Вместе со своими последователями он не обращал внимания на остальные кланы, курил свою трубку с грибами и пил спиртное. Какой бы властью он ни обладал, он предпочел не пользоваться ею. Его низкий, звучный голос выделялся в общем хоре, и его громкий смех волной прокатывался по поляне, словно странный аккомпанемент спора. Если бы Бронвин не была настолько на взводе, она сочла бы подобный контраст забавным.

На поляне внезапно послышался топот копыт. С севера, стряхивая снег с высоких ветвей, показался отряд из множества всадников. Люди Полумесяца послали в воздух сигнальные стрелы, с жужжанием устремившиеся в небо, а вожди отвлеклись от своей перепалки, ошеломленно уставившись на приближающийся отряд.

Ее поразило, насколько близко всадники подобрались к древу рованоко, и люди Полумесяца не атаковали их. Да и стук копыт раздался уже очень близко, словно из ниоткуда, и из легкого шелеста сразу превратился в оглушительный шум.

Хасим плавным движением вытащил ятаган.

– Похоже, кто-то из рыцарей заблудился.

Мика попытался поднять свой тяжелый топор, но сил у него хватило только удержать его на уровне пояса. Бронвин огляделась по сторонам, не зная, как поступить. Воины, охранявшие поляну, предостерегающе выстрелили в воздух из луков и теперь разбежались по сторонам, пытаясь защитить своих лидеров.

Всадники подъехали к поляне и окружили ее, рассыпавшись по роще. Это оказались ранены в кольчужных доспехах, темно-синих кожаных плащах, в стальных шлемах, а из оружия у всех были мечи с широким лезвием. На знамени, которое нес их лидер, красовался ворон, летящий над полумесяцем.

– Никогда не видел так странно одетых раненое, – заметил Хасим. – Посмотри, у них есть форма!

– Это один из Свободных Отрядов севера, но я не знаю, какой именно, – сказал Мика, отбрасывая трость.

– Объяснитесь! – заревел Тин Обожженный.

От первой группы всадников отделился знаменосец, поднял руку, и из-за деревьев показались еще воины. Больше пятидесяти людей построились правильным полукругом на краю поляны.

Тин гневно потряс топором.

– Отвечайте, придурки!

Лидер передал свой штандарт другому всаднику и снял шлем. Под ним оказался молодой, худощавый ранен с коротко остриженными черными волосами. Бронвин вгляделась в него повнимательнее и подумала, что он все-таки может быть старше, чем кажется. Дикий отблеск в глазах и суровый взгляд совсем не подходили юноше. Он ухмыльнулся Тину – широкий, зубастый оскал без тени веселья.

– Мы – Сумеречный Отряд. Скажи, где Драгнил Темный Гребень, или я выпотрошу тебе кишки.

От людей Полумесяца послышались гневные возгласы. Они угрожающе размахивали топорами, осыпая проклятиями новоприбывших.

– А ну, слезай со своей гребаной лошади и повтори свои слова мне в лицо, мальчишка! – огрызнулся Тин.

Всадники не шелохнулись, и их лидер тоже не обратил внимания на угрозы. Они сидели на лошадях, бесстрастно осматривая поляну.

– Похоже, дело принимает неприятный оборот? – спросил Хасим у Мики.

– Только если воины Полумесяца еще тупее, чем мы думали, – ответил тот. – Это всадники из Ранен Гара, с ними не стоит шутить.

Лидер подъехал ближе и неторопливо спешился. Он не обратил внимания на болтовню Тина и с довольным кряхтением размял затекшую спину. Всадник был высокого роста, с моложавым лицом, на котором странными казались темные глаза с пронизывающим взглядом. Он оставил шлем и широкими шагами направился к Тину, остановившись всего в футе от него.

– Ты знаешь, кого я убил последним? – спросил он чистым и звонким голосом и умолк, наблюдая за тем, как Тин отреагирует на его слова. – Это был тролль, – продолжил он. – Я заманил его в пещеру и сжег заживо. Слышал когда-нибудь, как скулит горящий тролль? Чарующие звуки.

Повисла мертвая тишина. Тин пытался выдержать взгляд незнакомца, но не смог. Взгляд его заметался по сторонам, и он отвел глаза.

– Где Драгнил Темный Гребень? – повторил странный незнакомец.

– Если тебе здесь что-то нужно, то обращайся ко мне. – Поляну огласил звучный голос Двусердечного. – Тот жалкий слизень, на которого ты смотришь, – просто идиот.

За Двусердечным бесшумно выстроились его ночные разбойники с синими татуировками, наложив стрелы на тетиву луков. Сам он сел прямо, затем перекатился на ноги и раскашлялся.

– Прошу меня извинить, человек из Свободного Отряда, но я облажался. – Он дико улыбнулся. – Не ожидал, что здесь наконец-то появится хоть кто-то стоящий. Ты! – крикнул он, обращаясь к Бронвин, и та вздрогнула от неожиданности. – Иди сюда.

Она затравленно огляделась – сначала на Хасима, потом на Мику, но поддержки от них не дождалась. На их лицах застыло такое же удивление, как и у нее. Через несколько секунд, собравшись с мыслями, она, пошатываясь, пошла к вождю, мечтая провалиться сквозь землю.

Странно, что она больше опасалась поскользнуться на снегу и грохнуться на глазах сотни людей, чем повстречаться со странным чужаком.

Федерик помедлил, потом обнял ее за плечи одной рукой. Он был обнажен по пояс, и от него исходила жуткая смесь запахов пота, наркотиков и алкоголя.

– Не волнуйся, милая, – я едва держусь на ногах. Если и будет драка, она быстро закончится. – Он захихикал над собственными словами, брызгая слюной, и потрепал ее по щеке.

Она оттолкнула его руку и через плечо беспомощно оглянулась на Хасима. Тот развел руками и нахмурился.

Вождь и Бронвин вместе пересекли поляну, обогнули упавшее дерево, с ветвей которого взметнулась стайка снежинок. Воины Полумесяца следовали за ними, а остальные молча наблюдали за происходящим.

– Итак, продолжим, – жизнерадостно обратился Двусердечный к незнакомцу, – зачем тебе понадобился птичий человек?

С тех пор как всадники Сумеречного Отряда появились на поляне, они застыли – двигался и говорил только их лидер.

– Мы еще не представились друг другу, – сказал незнакомец, оскалившись.

– Что он сказал? – шепотом спросил Федерик у Бронвин.

– Он хочет знать, кто вы такой. – Девушка повернулась к ухмыляющемуся чужаку. – Простите, милорд ранен, этот человек под завязку накачан наркотой. Могу ли я назвать свое имя?

Он смерил ее взглядом, но не перестал ухмыляться.

– Можешь.

– Я леди Бронвин из Канарна, – произнесла она, вежливо склонив голову. – Вместе с Драгнилом мы прибыли сюда из Южного Стража. Его ранили.

Ответа не последовало. Чужак все так же смотрел на нее, но его оскал стал казаться зловещим.

– А вы?.. – спросила она.