Текст книги "Темное сердце (ЛП)"

Автор книги: Джуллиет Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Я узнала мелодичный, чувственный тембр Ксандра еще до того, как мы завернули за угол. Когда мы ворвались в аудиторию, Ксандер встал рядом с лидером сопротивления Купером и тремя людьми, которых я не знала. Но мне было все равно. У меня была лишь одна цель на уме.

Все они застыли в шоке от внезапного и неожиданного появления двух ангелов. Затем Ксандр выругался и зашагал через комнату.

– Черт возьми. – Он схватил Уриэля за плечи, очевидно, рассматривая синяки и порезы на разных стадиях заживления на каждом дюйме его обнаженного торса и рук. Интересно, что на его лице не было ни единого изъяна.

– Уриэль. Иисус. С тобой все в порядке?

Мрачный архангел был не тем, кого я знала раньше. Его тихая ярость кипела под покровом мрака.

– Мне нужно отдохнуть. – Он посмотрел на меня. – Но Ане срочно нужна твоя помощь.

Я не сказала Уриэлю, что собираюсь сделать. Он все равно знал.

Ксандр всмотрелся между нами и за наши крылья.

– Где капитан Черное Сердце?

Он использовал свое нелепое прозвище, сохраняя при этом серьезное выражение лица.

– Вот почему я здесь. Мне нужна помощь, чтобы попасть в ад и вытащить его оттуда.

Люди позади них, которые тихо бормотали с тех пор, как мы вошли, вообще перестали разговаривать. Я думаю, что они, возможно, даже перестали дышать.

– Хорошо, дорогая, – сказал Ксандер, как будто я попросила его сделать какое-то незначительное одолжение, например, подержать пистолет. – Итак, возможно, вы расскажете нам точно, что произошло, прежде чем мы отправимся в страну никогда-никогда.

Я тяжело вздохнула, мои глаза защипало от раздражения из-за непролитых слез, и выплеснула все, начиная с того момента, как мы покинули это место, до нашего путешествия к Наде в Эльзеберге, до «Один Шанс», где я убила Крузаллу, до дворца Лизабет в Эстонии, а затем, наконец, стычка с Беллоком и красными жрецами Обезьяны на грани побега.

Почти запыхавшись, сказав все одним быстрым потоком слов, я добавила:

– Доммиэль решил пойти с Беллоком. Он пожертвовал собой. Ради меня. Я возвращаюсь, чтобы забрать его. Но мне нужна помощь.

– Ты не говорила с Джорджем?

Джордж был лидером Демонуса Доминуса, вторым после Уриэля, и одним из немногих охотников, которые испытывали такое же сострадание, как Уриэль. Он также был предком Ксандра, его единственной семьей. На столетия старше Ксандра, но все равно семья.

– Нет.

Ксандр быстро вытащил телефон из заднего кармана, набрал номер и стал ждать.

Купер шагнул ко мне, говоря тихо, но твердо.

– Если мы можем чем-то помочь, скажи, Доммиэль был нам другом.

Я не была уверена, почему это меня шокировало.

– Разве он не был просто наемником для вас?

Широкий рот Купера скривился в полуулыбке. Я и раньше замечала его высокий рост – суровый, целеустремленный мужчина – но это был первый раз, когда я поняла, что он красив. Его коротко подстриженная борода придавала ему более свирепый вид, но улыбка смягчала жесткие черты.

– Он им и был. Но он рисковал собой гораздо больше, чем ему когда-либо было нужно, ради нас. Каковы бы ни были его мотивы, мы перед ним в долгу.

– Джордж, – голос Ксандера вернул мое внимание к нему. – Извини, я чему-то помешал? Послеобеденный чай? Игры с подружкой?

Я не могла поверить в непринужденную болтовню Ксандра. Почему он не кричал в трубку? Я была на грани безумия, мне нужно было двигаться, бежать, лететь, чтобы добраться до Доммиэля быстрее.

– Ну, у нас тут небольшая ситуация…

Хотя Ксандр казался спокойным и очаровательным, как всегда, в его ледяных голубых глазах была скрытая свирепость. У него была такая неосторожная улыбка, небрежная элегантность и красивое лицо, которые успокаивали. Но в его взгляде можно было увидеть истинную природу этого человека.

– Кажется, у нас назначена встреча в Черном Замке.

Его жесткий взгляд встретился с моим.

– Нет. Аня и Уриэль, – он сделал паузу, взглянув на Уриэля, – в порядке. Я смотрю на них в этот самый момент.

Уриэль оставался неподвижным, и хотя кто-то другой мог бы подумать, что его стоическое, ровное поведение было его нормой, я знала обратное. Уриэль всегда излучал три вещи. Власть, контроль и сострадание. Это может показаться странным сочетанием, но это не так. Это было именно то, кем он был – могущественным архангелом, который бросил вызов скептикам Элизиума и собрал своих охотников на демонов, из потерянных человеческих душ, на грани смерти. Он превратил их в армию бессмертных охотников, чтобы защитить людей на земле. Обладая своей высшей силой, он не игнорировал тяжелое положение людей или тех душ, обреченных на ад, он нашел способ спасти их всех. Но Лизабет что-то сломала в нем. Мое сердце разрывалось от того, что она, должно быть, сделала, но сейчас я не могла этого вынести. Ибо где-то в недрах логова Обезьяны Доммиэль тоже терпел непостижимые муки. Боль жгла за грудиной, угрожая захлестнуть меня.

Ксандер был создан в 1800-х годах Уриэлем, но я не знала его истории. Хотя, казалось бы, он был как открытая книга с его очаровательной натурой, но Ксандер был более замкнутым, чем кто-либо из моих знакомых.

– Это Доммиэль. – сказал он по телефону. – Да. – Еще одна пауза, пока Джордж что-то бормотал ему, а затем, наконец. – Согласился. Тогда быстро.

Ксандр сунул мобильник обратно в карман.

– Он будет здесь через минуту. – Он скрестил руки на груди, наклонив свое разгоряченное лицо. – Итак. В конце концов, у нашего друга-демона есть сердце.

Я ничего не сказала, с трудом сглотнув, вспоминая нежный шепот Доммиэля, его руки на моем теле, его прощальные слова.

«Мы всегда знали, что наша история станет трагедией».

Тишину нарушил Уриэль.

– Мы всегда это знали.

Уриэль и Ксандр обменялись некоторой информацией, просто взглянув друг на друга.

– Эй… – начала я, но затем Джордж и Джуд широкими шагами завернули за угол в библиотеку. Это было быстро.

На лице Джорджа отразился шок от того, что он увидел Уриэля в таком состоянии. Джуд же промолчал. Его темные глаза сверкали яростью и бурей, которая, казалось, всегда назревала прямо под поверхностью. Джордж в знак приветствия схватил Уриэля за плечо, осторожно положив руку туда, где у него не было синяков или ран. Челюсть Джуда сжалась, когда он взглянул на Уриэля.

Джордж не спрашивал, как он, или где он был, или что с ним случилось. Эти ангелы и охотники знали друг друга на интимном уровне, я чувствовала, как они резонируют между собой.

– Ты можешь отдохнуть на острове Арран у Джуда. Ты знаешь, где. Обереги очень сильны.

Что-то похожее на месть промелькнуло на лице Уриэля, но такого выражения я никогда у него не видела.

– Я не буду сидеть сложа руки.

Джуд тихо зарычал.

– Тебе нужно отдохнуть. И исцелиться.

Уриэль бросил взгляд на них обоих, сила исходила от него статическим зарядом, напоминая мне, почему он был их бесстрашным лидером.

– В этом нет необходимости.

Неловкое молчание затянулось. Купер что-то прошептал Ксандру и вывел своих людей из библиотеки. Хотя это было очевидно для всех нас, Уриэль не был исцелен на сто процентов. Но он также был архангелом, достаточно сильным, чтобы превратить в пыль нескольких демонов, даже будучи раненым.

– Где Женевьева? – спросила я.

Она обладала способностью убивать принцев демонов – тело и душу. Даже если мы сможем вывести из строя их тела, то их души мы уничтожить не сможем, и в конечном итоге они отправиться на Эребус, а потом может и найдут выход на поверхность.

Джуд нахмурился еще сильнее.

– Она у нас дома. Я больше никогда не пущу ее в эту чертову дыру.

Больше? Она уже бывала в подземном мире раньше? Внимание Джуда переключилось на Уриэля.

– Она ждет тебя на Арране.

Уриэль кивнул.

– Я увижу ее, когда мы закончим.

– А Кэт? – я спросила. Кэт была женой Джорджа, они только недавно поженились, когда начался весь этот апокалипсис. Они редко расставались.

– Она остановилась у Женевьевы. – Он взглянул на Джуда. – Я убедил ее остаться с генералом.

Я чуть не рассмеялась. Кэт никогда не уклонялась от драки. Я могла бы даже себе представить, насколько их разговор был яростным и шумным, по поводу «остаться».

– Хорошо. – Ксандр хлопнул в ладоши, его голос был легким. – Итак, это вечеринка на четверых в Черном Замке?

– Но нам нужен путь внутрь. – Я знала, что дети Элизиума не смогут пересечь плоскость в преисподнюю, если только их не заберет существо тьмы.

Ксандр вздохнул.

– Да. В этом и заключается дилемма, не так ли?

– Вы все, казалось, были там раньше, – заметила я, игнорируя их тайные взгляды друг на друга. – Так как же вы все попали в ад в прошлый раз?

В унисон Джуд, Джордж и Ксандр сказали:

– Доммиэль.

Это поразило меня. Предательство моего возлюбленного-демона по отношению к себе подобным, очевидно, зашло гораздо глубже, чем помощь, которую он оказал Женевьеве. Мое сердце разбилось еще немного.

Из коридора донеслось хриплое карканье, затем Пак влетел в комнату и подлетел к стеллажу с надписью – Ужас.

– Какого дьявола? – пробормотал Ксандр.

Прямо за ним шагал огромный чернокрылый ангел в полных доспехах, его полуночно-синий взгляд обшаривал комнату. Долю секунды я просто в шоке смотрела на Максимуса. Потом я вспомнила.

– Ты! – обвиняюще крикнула я.

Он действительно вздрогнул, его потемневший хмурый взгляд стал еще глубже при виде меня.

– Аня.

Я подлетела ближе, мои крылья дернулись, чтобы взлететь и сбить его с ног быстрым ударом в живот, который он, вероятно, даже не почувствовал бы с таким количеством стали, покрывающей его тело.

– Ты, – повторила я, низко и угрожающе, ударив его пяткой в грудь. – Какого черта ты здесь делаешь?

Своим сухим монотонным голосом он кивнул в сторону Пака.

– Именно из-за ада я здесь. – Он обратил внимание на остальных позади меня. – Его ворон вызвал меня.

Я недоверчиво фыркнула.

– Ты когда-нибудь помогал ему, когда он призывал тебя?

Максимус пристально посмотрел на меня, понимая, что я знаю его маленький грязный секрет. Что его брат был высшим демоном, предателем своего собственного вида, что означало, что он был на нашей стороне. Брат, которого он лично изгнал из Элизиума и отрекся от него. Я поняла, что Доммиэль, возможно, заслужил свое падение с небес, но с тех пор он доказал, что заслуживает второго шанса. Тем не менее, его собственный брат относился к нему с презрением, классифицируя его как подонка, как и остальных созданий ада.

– Да. Я знаю, кто он для тебя.

Максимус поморщился.

– Я знаю все, – заверила я его. – Так почему ты последовал за его вороном сюда?

Бросив быстрый взгляд на нашу вечеринку и вздохнув с глубоким смирением, он ответил:

– Потому что меня вело побуждение следовать, – его тон опустился в более глубокий регистр. – Я должен был. – Как будто это было против его воли. Вероятно, так оно и было.

Единственное побуждение, которое тянет ангела таким образом, – это молитва. В частности, чья-то отчаянная молитва. Я знала это всю свою бессмертную жизнь. Когда дети были в опасности или в отчаянии и одиночестве, я не просто слышала их крики, я чувствовала это всем своим существом, мольба тянула и вела меня к тому, кто нуждался в моей помощи.

Мне хотелось рассмеяться, потому что судьба решила, что из всех ангелов и архангелов, которые помогут нам, его брат будет тем, кто услышит зов. Тот, кто изгнал его с небес, поможет нам вытащить его из ада.

– Хотя я точно не знаю, почему я тут, если Доммиэля даже здесь нет, чтобы помочь, – практически прорычал он, оглядывая комнату. – В любом случае, я должен предложить помощь.

Желание ответить на этот зов было в нем сильным. Я почти улыбнулась, но тут я поняла, что молитва, которая привела его сюда, должно быть, была вырвана из недр ада только одним человеком. Слезы жгли мне глаза, но я сделала глубокий вдох и проглотила свой страх.

– Он спас Уриэля из логова ведьмы Лизабет на территории Владека. – Это, конечно, шокировало его. – Затем он пожертвовал собой, чтобы мы с Уриэлем смогли освободиться. Мы, – я указал на тех, кто стоял позади меня, – отправляемся в Черную крепость Обезьяны и Рука в подземном мире и возвращаем Доммиэля.

Максимус мало чем отличался от Уриэля в том, что выражение его лица редко менялось. В то время как Уриэль обычно носил маску безмятежности и превосходства, архангела, который знает свою силу, Максимус всегда носил свой боевой взгляд. В течение пяти секунд, последовавших за моим объяснением, выражение его лица сменилось удивлением, сожалением, яростью, а затем, наконец, сменилось его типичным выражением серьезной решимости.

– Тогда чего же мы ждем?

Ксандр заговорил в своей веселой манере.

– Разве мы не самая разношерстная команда? Два архангела, ангел и три охотника. – Пак каркнул. – О, и один ворон, порожденный демоном. – Он лучезарно улыбнулся. – Против двух князей демонов и их орды адских жрецов. Хорошие шансы, я бы сказал.

– И Беллока, – добавила я. – Он был тем, кто забрал Доммиэля.

Джуд ухмыльнулся, и хотя он не был демоном, это напомнило мне Доммиэля, когда он хищно улыбнулся.

– Отлично, – прорычал он, его глаза потемнели.

Ксандр проигнорировал его.

– Тем не менее, у нас нет возможности войти без сопровождения демона. Есть какие-нибудь соображения, леди и джентльмены?

До меня быстро дошло, к кому нам нужно обратиться.

– Я кое-кого знаю.

Все они уставились на меня, сначала недоверчиво, потом выжидающе. Я пожала плечами.

– Доммиэль представил нас. Вообще-то я знаю нескольких демонов, которых мы сможем попросить об одолжении. Но одного в особенности.

Ксандер рассмеялся и подошел, обняв меня за плечи, а затем повел нас к выходу. Пак взлетел и полетел впереди нас, остальные последовали за ним. Ксандр низко наклонился к моему уху и заговорщически прошептал:

– Ты нравишься мне все больше и больше, дорогая. Ты уверена, что не хочешь стать охотником и отказаться от своего любовника-демона?

Он играл со мной, в его голосе слышалось веселье. Конечно, он все время знал, что происходит между Доммиэлем и мной. Несносный мужчина.

– Нет, – улыбнулась я. – Хотя твои чары соблазнительны, для меня есть только один мужчина.

– Да, любимая. Я это вижу, – он подмигнул. – Тогда пойдем за ним.

Глава 27

Доммиэль

Понятия не имею, как долго я был без сознания. Обезьяна так много уделил мне внимания, что я не мог выносить боль настолько, чтобы оставаться в сознании надолго. Прямо сейчас я ни хрена не чувствовал, моя кожа стала нечувствительной к укусу хлыста и разрыву плоти. Даже там, где шипы вошли в мое тело, было только тупое пульсирующее онемение. Если быть честным с самим собой, то больше всего болело мое сердце. Чистый, необузданный ужас от того, что Беллок нашел Аню и притащил ее сюда, был единственной эмоцией, которую я вообще испытывал.

– Что ты за охотник за головами такой? Сколько времени нужно, чтобы найти одну маленькую сучку?

Обезьяна снял с себя рубашку, вспотев, как чертова свинья, с окровавленным хлыстом в руке, в то время как он кричал на Беллока, которому, казалось, не понравился его тон.

– О, Обезьяна, – промурлыкал Ладья, развалившись на диване с кубком в руке. – Заткнись нахрен.

Я не мог не согласиться.

Обезьяна щелкнул кнутом в воздухе, едва не задев каменное лицо Беллока. Охотник на ангелов не пошевелил ни единым мускулом. Так похоже на него. Я хотел, чтобы он умер. Черт, как же я сам хотел умереть. Если бы то, что он сказал, было правдой, я был бы свободен от этой «смертельной петли», как сказал бы Уилл. Мой дух счастливо резвился бы в Доме Душ в Элизиуме. Сам того не желая, я сумел искупить свою вину в глазах небес. И вот я здесь, прикованный в аду и запертый навечно. Ирония судьбы. Но хуже всего то, что именно сейчас у меня было ради чего жить.

Аня. Мой прекрасный ангел. Я жалел, что у нас не было больше времени. Ноющая боль в сердце горела в моей груди за все время, которое я потратил впустую. За то, что не нашел ее раньше. Одинокий. Я был так чертовски одинок так чертовски долго. А потом… она. Чертово чудо со сногсшибательным телом и золотым сердцем. Боль от того, что я наблюдал, как ее тащат сюда и подвергают пыткам, обещанным Обезьяной, – потому что я знал, что он был хорош в своих обещаниях, – зажгла новый огонь в моем сердце. Если бы я ушел отсюда, у него не было бы причин продолжать охотиться на нее. И был только один выход.

Умереть.

Решимость поселилась у меня в животе. Время разозлить придурка из всех придурков. Достаточно просто.

Я усмехнулся, кровь забила мне горло и рот. Они вытащили железный кляп, чтобы я не захлебнулся в собственной крови.

– И над чем ты смеешься? – прошипел Обезьяна, отвлекая свое внимание от Беллока.

– Не обращай на него внимания, – предупредил Ладья.

Обезьяне следует прислушаться к своему брату. Но он этого не сделал. Он подошел и втиснул свое уродливое «я» в мое пространство, ухмыляясь, как дьявол, которым он и был.

– Не подходи слишком близко. – Ладья наблюдал со своего места на диване, не двигаясь.

– Здесь нечего бояться. Просто пустая трата демонической плоти. Над чем ты смеешься, придурок?

Молниеносно я откинулся назад и ударил его головой, попав ему в левый глаз. Брызнула черная кровь.

– Смотрю на гребаного идиота, – прохрипел я.

– Я же говорил тебе, – промурлыкал Ладья, все еще откидываясь назад и потягивая из своего кубка.

Обезьяна сильно ударил меня наотмашь.

– Ты такая сука, – пробормотал я. – Это все, что ты можешь?

Он повернулся и рявкнул на одного из жрецов.

– Мои метательные топоры!

– Он провоцирует тебя, дурак. – Ладья покачал головой. – Он и так почти истек кровью.

– Несколько хорошо брошенных топоров не убьют его. – Обезьяна протянул руку, когда красный жрец вложил ему в ладонь один из заостренных топоров. – Тебе больше не понадобится член. Давайте покончим с этим.

Ублюдочный садист.

Я даже не мог смотреть, закрыв глаза и крепко стиснув зубы. К сожалению, мои демонические чувства все еще были настроены. Лезвие высвободилось, вращаясь из конца в конец, задевая плоть моего бедра острым жалом, но ничто не было таким болезненным, как удары плетью.

– Тебе нужна практика, – заметил Ладья, зевая.

– Возможно, ты прав. Мы должны привести сюда кого-нибудь из этих английских рабов и показать им, как выглядит настоящая боль.

Меня затошнило от его небрежного упоминания о людях, которых они порабощали на земле. Хотя я недолго жил в этом мире, я все еще надеялся, что Ксандер и Купер найдут способ остановить сводящие с ума пытки невинных. Я мысленно рассмеялся. Теперь я был мягким плюшевым мишкой. Все из-за влияния Ани, полагаю. Она заставила меня захотеть быть лучше. Она заставила меня… надеяться.

Я никогда больше ее не увижу, если только это не было из-за того, что она была прикована и находилась под контролем этих двух придурков. Нет. Бл*ть.

Я посмотрел вниз, туда, где тесак задел мое бедро, и теперь по моей ноге стекала темно-красная кровь. Потом я рассмеялся над Обезьяной.

– Ты бросаешь, как чертова девчонка.

– Обезьяна, – предупредил Ладья.

Но Обезьяна был взрывоопасным, ему нравилось причинять боль и пытать. Идеальное сочетание для такого демона, как я, который хотел умереть.

Обезьяна схватил еще один тесак, прицелился на долю секунды и бросил. Сосредоточив все свои чувства на лезвии, я переместил ногу и тело вправо в идеальный момент. Топор вонзился в середину бедра. Лезвие было таким же острым, как я и ожидал, рассекая плоть до бедренной артерии.

Кровь, вязкая и горячая, брызнула и полилась из моей ноги.

Да.

– А теперь посмотри, что ты наделал, – сказал Ладья. – Ты сломал свою игрушку.

Обезьян уставился на него так, словно не мог поверить в то, что произошло. Теперь меня уже было не спасти.

Мрачно усмехнувшись, я покачал головой.

– Слишком просто.

– Нет! – закричал Обезьяна. Как капризный ребенок. – Ты не можешь умереть! Я еще с тобой не закончил!

– Чертов придурок, – пробормотал я, закрывая глаза и наслаждаясь сладким блаженством, пока моя жизненная сила иссякала.

Окончательно. У меня был бы покой. Я хотел Аню больше, но если я не мог заполучить ее, я согласился на Дом Душ. Что угодно, лишь бы выбраться отсюда и, возможно, уберечь ее от этих двоих.

– Нет!

В то время как Обезьяна выкрикивал свое явное недовольство тем, что ее обманули, я позволил своим мыслям блуждать, вспоминая о ней. Мой истинный рай. Такая чувствительная душа, она обвела меня вокруг пальца своей добротой и верой в лучший мир. Я был так измучен, что не мог смириться с тем, что такое место существует. Но затем она осветила мой мир изнутри, распространила свое пламя в темноту моего сердца и прогнала тени.

– Аня, – пробормотала я, холод охватил меня. Крики принца отдалились еще дальше, когда мое тело стало легким. Я сосредоточился на том, чтобы отстраниться и покинуть свою оболочку, пытаясь разорвать последнюю нить своей жизненной силы.

– Аня, – снова прошептал я, желая, чтобы ее имя было последним словом, слетевшим с моих губ, когда я перехожу в рай, надеясь, что однажды увижу ее снова. Да. Надеясь. Полагаю, то, что они говорят, правда. Ни одна душа не слишком проклята, чтобы быть спасенной. И нет сердца, слишком черного, чтобы биться снова. Ибо мое стучало, как барабан, при виде того, как она плывет передо мной.

Подобно миражу, белый свет исходил от входа в пещеру. Должно быть, у меня галлюцинации, как, говорят, бывает на пороге смерти, потому что следующее видение, которое я увидел, было невозможным. Гортанное карканье Пака эхом отозвалось в зале. Воспоминание о моей бедной птичке пришло попрощаться. Как это мило с его стороны. Проклятая птица.

Аня, с кинжалами в обеих руках и в полной броне, широкими шагами шла по коридору, ее голубые крылья были полуоткрыты. По обе стороны от нее стояли Ксандр и Джордж – зеркальные отражения мстящих золотоволосых охотников. Источником эфирного света был сам Уриэль, сияющий силой, как фосфоресцирующая бабочка. Бабочка, которая выглядела очень взбешенной и хотела все испортить. Шагающий рядом с ним – все это, казалось бы, в замедленной съемке, кружащейся в моей голове под мелодию Led Zeppelin – был Аксель, одетый в футболку Guns N’ Roses и вооруженный Глоком, рядом с Уофлриком и Густавом, оба из которых несли варварские боевые топоры своих вестготских дней. Наконец, замыкающим был охотник на демонов Джуд рядом с моим братом Максимусом. Теперь я знал, что у меня галлюцинации. Ни один из них никогда не придет, чтобы спасти мою задницу. Это был самый сюрреалистичный, но самый приятный мираж, отправивший меня в загробную жизнь, которую я только мог себе представить.

Тела начали летать, двигаясь с необычайной скоростью, которая, казалось, только замедляла движение в моем видении. Я был вялым, едва осознавая тот факт, что это не был какой-то выдуманный мираж моего умирающего, воспаленного мозга. Это было по-настоящему.

Красные жрецы бросились во все стороны, атакуя по трое за раз. Ксандер сражался с Обезьяной, держа себя в руках, когда он резал охотничьим ножом, который я однажды обменял у него на коробку серы. Он использовал зазубренный край, чтобы порезать ему шею. Обезьяна завизжал, как девчонка. Такой слабак.

Аксель, Вулфрик и Густаво сражались в кругу. Аксель безостановочно выкрикивал поток вульгарных ругательств по-немецки, одновременно отрывая головы жрецам. Его партнеры кружились рядом с ним, отрезая конечности от всего, что оказывалось достаточно близко. Вулфрик маниакально рассмеялся, когда черная кровь брызнула множеством дуг с каждым ударом его боевого топора. Это было прекрасно.

Аня сражалась сразу с двумя жрецами, отбиваясь от них и разрезая их на ленты со сверхъестественной скоростью. Она пронзила одного из них в грудь, шепча заклинание, потому что я мог видеть, как двигаются ее губы отсюда. Жрец вскрикнул, разлетевшись в прах на полуслове. Черт, я был так влюблен в нее. Я хотел жениться на ней в маленькой белой часовне с цветами и в белом платье и найти гребаный дом с маленьким заборчиком. Бог мой. Что она сделала со мной?

Затем появился Джуд, разрубающий врагов самым большим проклятым мечом, который я когда-либо видел. Должно быть, украл его у Конана Варвара, потому что я не видел ничего подобного с тех пор, как в средние века участвовал в битве против клана горцев, короли кланов размахивали клейморами и сокрушали черепа своих врагов одним ударом. Джуд делал то же самое с Беллоком, не изгоняя его и не избавляя это место от его души, но сокрушая его кости ударом за ударом клинка-бегемота.

Несомненно, я соскальзывал в безумие. Какой-то лихорадочный сон. Этого не могло быть.

Джуд стоял над окровавленным месивом, его меч был воткнут в грудь охотника на ангелов, и он шептал заклинание. Воздух и звук, казалось, высасывались из комнаты, замедляя все движения, когда из стены пещеры появилось существо. Это была Черная Крепость. Никто не мог проходить сквозь стены, кроме одного существа. Собиратель Душ. Один из пяти обитателей подземного мира, которые бродили и пировали душами. Они наслаждались вкусом проклятых больше, чем кто-либо другой.

Облаченный в плащ в стиле Мрачного Жнеца, который поднимался на невидимом ветру, Коллекционер по имени Ашерон наклонил свою гигантскую скелетообразную голову из черной кости, которая была слишком длинной и слишком угловатой, чтобы имитировать что-либо с небес, ада или земли. Это было другое. И это было все. Его влажно-красные глаза, глубоко посаженные в череп, оглядели комнату, все замерли, когда он нашел Джуда.

– Ахеронтис паб, – Джуд указал на месиво мяса на полу, с легким звоном вытаскивая лезвие.

Еда для Ашерона. Это был не первый раз, когда я слышал, что Джуд вызвал Коллекционера, чтобы скормить ему демоническое существо. Слухи об этом на самом деле удерживали меня от того, чтобы слишком далеко выходить за рамки, когда я правил Новым Орлеаном. Никто не хотел провести вечность в недрах пожирателя душ.

Скелетообразными пальцами с черными костями существо опустилось на пол и начало вдыхать свою еду – плоть, кости, кровь и все остальное. Джуд поднял и направил свой клеймор на Обезьяну.

– Ты следующий, – прошипел Ладья и схватил своего брата, проносясь на суперскорости вверх по входу в пещеру. Красные жрецы, которые остались, следовали за ними по пятам.

Аня подбежала ко мне и улыбнулась. Прерывисто. Что-то легкое и красивое давило мне на грудь. Это было совсем не больно. На самом деле, это было довольно приятно. Примерно так, должно быть, чувствует себя ребенок, когда мать берет его на руки. Но это было не мое тело, которое поднимали. Это была моя душа, пытавшаяся вырваться прямо из меня.

– Нет.

Она снова плакала. Я больше не хотел видеть, как она плачет. Она задрожала, попыталась высвободить мои руки и тело из шипов, на которые я был насажен. Мой брат был там, помогал ей. Но притяжение моего духа было сильнее, чем то, что они освободили мое тело. Успокаивающий бальзам нашептывал мне такую безмятежность, что ничто больше не имело значения. Ни крови, ни смерти, ни греха, ни сожаления, ни всех тех ошибок, которые я совершил за свою слишком долгую жизнь. Только покой. Бесконечный покой.

– Не смей оставлять меня, Доммиэль, – голос моего ангела пронзил меня насквозь, отдергивая назад. – Не сейчас. Пожалуйста, Доммиэль.

Я резко открыл глаза и обнаружил, что лежу на полу, положив голову ей на колени. Я не помнил, чтобы это происходило. Я попытался поднять правую руку, но мышцы и сухожилия не слушались, поэтому я удовлетворился тем, что просто посмотрел на нее.

– Мне нравится, когда ты говоришь «пожалуйста», – сумел пробормотать я.

Она снова разразилась рыданиями. Я нахмурился.

– Я ненавижу, когда ты плачешь, детка.

Боль снова захлестнула меня, но затем мой брат – мой собственный брат, чье отвержение ранило сильнее всего, – опустился на колени рядом со мной и положил руку мне на грудь.

– Нет, брат. – Его свирепое выражение лица сменилось грустной улыбкой, которая выглядела почти извиняющейся. – Сегодня не твой день.

Затем он начал шептать старые слова, чтобы вернуть чей-то дух, пытающийся вырваться на свободу. Еще десять секунд, и было бы слишком поздно. На мгновение мне захотелось продолжать двигаться вперед, но затем мой взгляд переместился на Аню.

– Прекрасная Аня.

Она подняла мою руку – окровавленную и грязную – и прижала ее к своей щеке.

– Да, Доммиэль. Я здесь. Я никогда тебя не оставлю. – Она поцеловала мою ладонь. – И ты тоже никогда не бросишь меня.

Мой рот дрогнул, лучшее, что я мог сделать для улыбки, так как заклинание Максимуса мешало дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Но было кое-что, что мне нужно было ей сказать. За все время, что я был здесь, я пожалел, что так и не признался в тот день, когда оставил ее в Эстонии.

– Я люблю тебя, – это было все, что я смог выдавить.

Еще больше слез. Это не должно было заставить ее плакать. Черт, я все делал неправильно.

Она наклонила голову ближе.

– Ты сказал мне, что любви не существует.

Я моргнул тяжелыми веками.

– Я лжец, ты же знаешь.

Затем она рассмеялась.

– Я люблю тебя, мой демон. От всего моего небесного сердца.

И это было прекрасно, чудесно и самое восхитительное чувство, которое я когда-либо испытывал. Этот всепоглощающий покой исчез, но на его месте появилось нечто более яркое, более мощное, настолько сокрушительное в своей эйфории, что я ахнул, когда посмотрел в фиолетово-голубые глаза моих небес.

Искупление было чудесным. Но любовь? Ну, черт возьми. Это было все.

Глава 28

Аня

Два месяца спустя

Я вынесла стакан ирландского виски Джорджа на террасу. Доммиэль сильно пристрастился к этой дряни с тех пор, как Джордж предложил свое поместье за пределами Лондона, Торнтон-Холл, чтобы Доммиэль выздоровел. На раны, нанесенные Обезьяной, было невыносимо смотреть. Его кожа была изуродована и разорвана так сильно, что я была уверена, что она никогда не заживет.

Но он сделал это, он почти исцелился. Конечно, у него появилось несколько пересекающихся шрамов. Но все они шли ему, мне нравилось смотреть на один, тот, что появился словно дополнительная стрела, отклоняющаяся от лука Ориона, стрела под его правой грудной клеткой.

Сначала Доммиэль был тихим. В течение целой недели он говорил очень мало. Я была не против поиграть в няньку. Я делала то, что всегда делала с испуганным сиротой, который, как я знала, слушали, даже если они притворялись, что это не так. Я болтала о всякой ерунде, пока в конце концов он что-нибудь не говорил и не прижимал меня к себе. В основном, в те первые дни, он просто хотел обнять меня. И меня это вполне устраивало. Обнимающийся Доммиэль был совершенно новым существом. К которому я могла бы легко привыкнуть.

В последнее время он перешел от обнимающегося Доммиэля к резвому Доммиэлю, а затем, наконец, на прошлой неделе, прямо-таки непослушному Доммиэлю. Я думала, что нахожусь на небесах.