Текст книги "Темное сердце (ЛП)"

Автор книги: Джуллиет Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Прижав кулаком мои волосы к основанию шеи, он подтолкнул меня вперед.

– Нет, не смотри вниз. Я хочу, чтобы твои глаза отражались в зеркале.

Я повиновалась. Это было не просто желание отдать ему, что заставило меня сделать это, но глубокое понимание того, что ему нужно, чтобы я слушалась, нужно, чтобы мое тело слушалось, нужно, чтобы я подчинилась, следовала за ним, куда бы он меня ни повел. Так странно, что мой разум, мое тело подчинились так легко. Я всегда была поразительно независимой, прокладывала свой собственный путь без разрешения у кого бы то ни было. Но Доммиэль заставил меня захотеть сдаться, уступить. Потому что я знала, в его руках я в безопасности.

Сосредоточившись на мне в отражении теней и лунного света, он освобидил мои волосы, опустив руки к нижней части моих крыльев, где они сливались с лопатками. Он провел ладонями по коже, зачарованный, затем нежно обхватил гребни и скользнул руками вверх к арке моих крыльев в чувственной ласке. Странно, но ласка послала еще одну волну тепла между моих ног.

Должно быть, я издала звук, который ему понравился. Его рубиновый взгляд нашел мой, напряженный в темноте, удовлетворенный изгиб его широкого рта послал дрожь по моей спине. Затем его металлическая рука нашла мое бедро, впиваясь в мою бледную плоть, другая сжала его длину, когда он медленно скользнул между складочками моего скользкого лона.

Он двигался так медленно, так осторожно.

Слишком медленно. Слишком мягко.

Какой-то дикий монстр под моей грудью жаждал того, что он обещал, яростной агрессии, которую, я знала, он мог дать мне и отправить меня через край в жестокой кульминации. Это никогда не сбивало меня с толку, не отвлекало от моей цели – спасать других, помогать нуждающимся. Мои мотивы всегда были внешними, а не внутренними.

Но теперь Доммиэль пробудил эту соблазнительную, ускользающую тоску. И только он мог погасить это. Как будто это была эмоция, спрятанная так глубоко, что потребовался демон, чтобы найти ее и разбудить. Нет, не просто демон. Доммиэль. Мой демон.

Хриплым шепотом я отважилась храбро произнести:

– Я думала, ты сказал, что собираешься… трахнуть меня жестко.

Непристойное слово прозвучало еще более непристойно в моих устах. Казалось, этого было достаточно, чтобы разбудить его демона внутри. Почему я хотела, чтобы этот демон так сосредоточился на мне? Это не мог быть токсин Обезьяны, потому что я почувствовала бы какие-то другие эмоции, кроме восторженного предвкушения и чувственного блаженства. И мне не нужен был просто какой-то демон. Я хотела Доммиэля.

Ответное рычание позади меня и его грубое, темное, как полночь: «О, детка», было всем предупреждением, которое у меня было, прежде чем он врезался в меня всей своей длинной, раскачивая мое тело вперед. Резко вздохнув, я поймала себя на том, что упираюсь обеими руками в прохладное дерево комода.

– Да, – выдавил он, сжимая мое другое бедро в собственническом захвате.

Затем он дал мне то, что обещал. Выскользнув, он врезался обратно, используя свою хватку на моих бедрах, чтобы оттянуть меня назад, когда он входил в меня. Увеличивая толчок за толчком, его рычание становилось все громче, он врезался в меня. Моя грудь подпрыгивала с каждым ударом, притягивая его демонический взгляд.

Когда я закрыла глаза, то услышала его резкий тон:

– Открой глаза, детка.

Я так и сделала, наблюдая за его отражением, изгибом его груди и живота, выпуклостью его бицепсов, когда он сосредоточил все свое внимание на мне. Чернила на нем, казалось, двигались в гармонии с нашими горящими телами, сливающимися вместе, созвездия ярче в тени, его прекрасное тело – произведение искусства. Когда его взгляд покинул меня, опустившись, чтобы посмотреть на то место, где мы соединились, скользя вместе с горячей кульминацией, я застонала и задохнулась.

– Мне так чертовски хорошо.

Я захныкала в ответ, соглашаясь, но не в силах произнести ни слова. Его размашистый толчок с каждым разом становился все глубже, и я чувствовала растущее напряжение в том месте экстаза, которое только Доммиэль когда-либо приносил мне. С отрывистым рычанием он отпустил мои бедра и подтянул мое туловище вверх. Обхватив своей металлической рукой мое левое плечо, где его ладонь легла на мою правую грудь, другая его рука исследовала складочки моего лона, находя мой набухший клитор, где он кружил, продолжая страстно вбиваться в мое тело. Теперь медленнее, но не мягче. Его бедра терлись о мою задницу в конце каждого толчка, ощущение было таким чувственным, что я знала, что скоро развалюсь на части.

Его губы были у моего уха.

– Ты так чертовски хорошо чувствуешься, Аня. – Он не сводил с меня рубинового взгляда в зеркале.

Я протянула руки назад, выпятив грудь, и схватила его за ягодицы. Чтобы почувствовать интенсивность его мышц, двигающихся под моими пальцами, сила, стоящая за его вниманием к моему телу, послала меня выше к этой вершине.

– Я мог бы трахать тебя вечно, детка. – Он зарылся лицом в мою шею, сильно облизывая и посасывая.

Острое жало его сосания отправило меня за край, моя плоть затрепетала от дикого оргазма, я закричала, прижимаясь головой к его плечу.

– Да, детка. Кончай жестко на мой член. – Он продолжал гладить, удерживая большую часть себя внутри меня, покачивая своим прекрасным телом напротив меня.

Я впилась ногтями в его ягодицы.

– Я хочу почувствовать, как ты входишь в меня, Доммиэль.

Как будто я полностью контролировала его тело, его член дернулся, затем запульсировал, выстреливая горячими струями в мое тело. Он застонал, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи.

– Господи, – прорычал он себе под нос, держа свое тело напряженным, крепко сжимая мою грудь и мою задницу. Держа меня сейчас с полным, собственническим владением. Мурлыкающий рокот прокатился по его груди и горлу, где он провел губами по моей шее, целуя меня вдоль челюсти, покусывая мою мочку.

– Я никогда не отпущу тебя, ангел.

Он сжал меня крепче, как будто знал, что я отвергну такое требование, как будто его крепкая хватка на моих самых женских частях удержит мое подчинение, удержит меня привязанной к нему. В этом не было необходимости. Я повернула голову, положила руку ему на затылок и притянула его губы к своим.

– Я не хочу, чтобы ты меня отпускал.

В вихре конечностей и крыльев я лежала на спине на кровати, прижатая к матрасу под его весом, его обжигающее тело покрывало меня от груди до бедер. Он сжал кулак в моих волосах, останавливаясь, прежде чем они загорелись, и накрыл мой рот своим, погружаясь глубоко. Он не смягчился, крепко целуя меня чувственным облизыванием языка. Мой собственный язык щелкнул по его клыку. Я застонала, чувствуя опасность в мужчине, которого я выбрала в качестве любовника, и снова крепко прижалась к нему.

Он отстранился, медленно облизывая линию по шву моих губ, покусывая мой зад, затем снова скользнул по нему своим талантливым языком.

– Что мне с тобой делать, Аня?

Я согнула бедра, пока он полностью не сел между ними, его полу возбуждённый член прижался к моему бедру.

– Держи меня, – прошептала я, зная, что отчаяние пронизало мой голос. Я поцеловала его прекрасные губы, хотя он оставался неподвижным, ошеломленный на мгновение. Прикусив его губу так же, как он делал это со мной, я повторила его поцелуй, облизывая шов. Наполовину стон, наполовину смешок вибрировал у меня в груди. Затем я качнулась вверх, показывая ему, чего я хочу. Снова.

– Черт возьми. – Он подчинился, скользя своей длиной вниз между моих бедер, теперь полностью твердый. – Ты самая горячая женщина, которую я когда-либо знал. – Обхватив мою голову руками, его локти были выше моих плеч, он наблюдал за мной с тем напряженным вниманием, когда на этот раз нежно толкался в мое тело. – И я, кажется, не могу перестать хотеть тебя.

– Тогда не надо, – прошептала я, прежде чем крепко поцеловать его, показывая, что его любовь равна моей.

Он любил меня нежно, не спеша во второй раз. И гораздо дольше. Мы двигались, словно в трансе, просто чувствуя идеальное единение наших тел, которые скользили и создавали собственную музыку. Мы почти не разговаривали, если не считать мягких заверений в том, что происходящее между нами было возвышенным. Он был прав. И я не сомневался, что так оно и было. Эта интимная связь была больше, чем секс, признавал он это или нет.

Я ни о чем не жалела. Никаких опасений за то, что я отдам свое тело – свое сердце – на попечение этого демона, Доммиэля. Потому что он не был похож на себе подобных. Такие, как он, никогда не уберут потную прядь волос с моего виска и нежно прижмутся к ней губами в поцелуе. Его вид никогда не коснулся бы меня с таким почтением и обожанием. Такие, как он, никогда не произнесут тех слов, которые он сказал мне, когда мы были сыты и сонные, мое тело лежало поверх его.

– Так вот на что это похоже, – пробормотал он, тяжело дыша и клонясь ко сну.

– Что, на что похоже? – спросила я в темноту, лунный свет окрашивал покрывало в серебристый цвет.

Я думала, что он совсем заснул, но потом услышала:

– Трахнуть женщину, за которую я бы умер.

Мое сердце сжалось. Я положила руку ему на шею и прижалась ближе, не желая, чтобы этот момент близости заканчивался. Я не хотела потерять своего демонического любовника.

Зловещий шепот ужаса пробежал по моей коже, тошнотворное предчувствие говорило мне, что независимо от того, как все это закончится, я, безусловно, потеряю его.

Глава 19

Аня

Надя протянула мне нагрудник и кожаную экипировку, которую я должна была носить в боевой яме. Я уставилась на костюм, зная, что там было гораздо меньше материала, чем мне было удобно.

– Это весь наряд?

– У меня еще есть к этому соответствующие щитки для голени и на руки. Но да, чтобы сражаться, ты должна играть роль женщины-воина.

– Женщина-воин была бы защищена с головы до ног, не открывая так много… кожи.

Надя улыбнулась, становясь очень похожей на злую ведьму, хотя я знала, что это не так – по крайней мере, для меня.

– Это ямы для сражений с демонами, а не поле битвы. Ты будешь сражаться, как любой настоящий воин, но ты всего лишь развлечение для черни. И толпа решает, достаточно ли ты хороша, чтобы продолжать сражаться в яме Лизабет. Следовательно, ты должна соблазнять не только своими клинками.

Я взяла снаряжение, которое было тяжелее, чем казалось, и положила его на кровать, задаваясь вопросом, сработает ли это. У нас все еще не было плана, как мы выберемся из замка Лизабет, если у нас все-таки получится оказаться там.

– Не волнуйся, Аня. – Она прошла в ванную, примыкающую к спальне, которую я делила с Доммиэлем прошлой ночью. – Ты ангел. Ты будешь очень соблазнительна для толпы.

Услышав, как открылся кран, я последовала за ней. Она сидела на краю большой фарфоровой ванны с когтистыми ножками и открывала краны.

– И этого достаточно? – спросила я. – Просто быть ангелом?

Она кивнула и встала, чтобы открыть шкафчик, где обнаружились бутылочки масел с этикетками, помеченными от руки. Надя казалась почти нежной в своей потрясающей, прекрасной красоте, но ее всезнающие глаза заставили бы остерегаться большинство врагов. В ее прямом взгляде было что-то почти хищное, как у дикой кошки, которая, несомненно, вцепится когтями, если ее загнать в угол.

– О, да. Лизабет любит ангелов, – последнее она произнесла с угрозой и некоторой печалью.

– Ты видела Уриэля, когда он был там. Ты когда-нибудь говорила с ним?

Она покачала головой и провела указательным пальцем вдоль ряда, затем открыла четвертый флакон и повернулась, встретившись со мной взглядом.

– Нет. Я никогда с ним не разговаривала. Но я видела его. И он увидел меня.

Она откупорила пробку и налила немного в ванну. В воздухе витал приятный сладкий и пряный аромат.

– Что значит «он тебя увидел»?

– Он был… как бы это сказать… под чарами Лизабет, ее темной сущности. Он не всегда был в своем уме. Однажды я увидела его и то, что делала с ним Лизабет, и я просто не могла…

Она яростно покачала головой, закупоривая бутылку и возвращая ее на полку, стекло звякнуло.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Ты должна мне сказать. Мне нужно подготовиться к тому, что я найду, когда доберусь туда.

Надя повернулась ко мне, сложив руки.

– Она била его, и делала это довольно часто.

Я сглотнула подступившую к горлу желчь.

– Это было одним из ее способов развлечь придворных. Он уже… подвергался насилию в тот день, и я видела, что он впадал в бессознательное состояние, поэтому я остановила это.

Потрясенная от ее слов, я в замешательстве спросила:

– Ты противостояла Лизабет?

– О, нет. Это было бы самоубийством. – Она покачала головой, ее блестящие платиновые волосы скользнули в такт движению. – Я подожгла столы в соседней столовой, – она снова одарила меня той злой улыбкой, смешанной с некоторой гордостью. – Пока они бегали вокруг, я сняла с него цепи и помогла добраться до спальни, чтобы дать ему немного отдохнуть. Выходя из комнаты, я услышала, как он хрипло произнес: «Спасибо».

Прозрачные глаза Нади наполнились слезами.

– Видишь ли, это поразило меня в самое сердце. Я почти ничего не сделала. Да я вообще мало что могла сделать, кроме как наблюдать за его истязаниями издалека. Как и все остальные.

Она глубоко вздохнула и повернулась, чтобы сесть на край ванны, закрыв кран у наполненной ванной.

– Вот тогда я поняла, что больше не могу там оставаться. Я должна была найти выход. Так я и сделала.

– Этот демон Аксель помог тебе?

– Да.

– Почему ты вообще там оказалась? Ты не похожа на ведьму, которая может находиться в логове такой, как Лизабет.

Ее глаза метнулись к моим, скрывая эмоции за безмятежным выражением лица.

– Это долгая история, Аня. И я не хочу ее рассказывать.

– Мне жаль. Я не хотела совать нос в чужие дела.

– Не нужно извинений. Ты должна знать, что меня убедила даже не ваша дружба с Акселем. Дело в том, что ты идешь туда, чтобы освободить этого архангела.

Ее взгляд на секунду остекленел.

– Уриэль. Его зовут Уриэль.

– Уриэль, – прошептала она, прежде чем повернуться ко мне со спокойной улыбкой. – Ну, тебе пора искупаться. Мое масло огненной лилии успокоит твой разум и придаст свирепости для борьбы.

Я уставилась на, казалось бы, безвредную воду для ванны, янтарного цвета, так как масло окрасило воду. Надя рассмеялась.

– Не волнуйся. В этом нет никакой черной магии. Только масла из лепестков огненной лилии, амариллиса и альпийского мака, смешанные с первыми зимними снежинками и пропитанные старым заклинанием. – Она подмигнула. – Но хорошим.

– Благодарю тебя.

Я начала раздеваться, когда она вышла из комнаты, затем Надя вернулась, положив руку на дверной косяк.

– Не уверена, что ты знаешь об этом, но для того, чтобы Доммиэль стал твоим владельцем, тебе придется принять его сущность внутрь себя.

Мой пульс забился быстрее.

– Что?

– Вам понадобятся доказательства. – Она указала на свой глаз. – Им нужно будет увидеть его сущность в твоих глазах и то, что ты действительно его слуга. Только так они позволят ему пойти с тобой в логово Лизабеты. В противном случае, если бы ты была свободным агентом, ангелом, который покинул свой вид, он бы не понадобился. – Она наклонила голову и сочувственно нахмурилась. – Только рабу нужен рабовладелец, чтобы продавать свой товар.

С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь. Я закончила раздеваться и погрузилась в душистую ванну, молясь, чтобы ее магия в этом масле действительно успокоила мои нервы. Сейчас мне нужно было доказать, насколько я доверяю Доммиэлю. Я должна позволить ему контролировать мой разум и тело.

Погрузившись в ванну, я зашипела от боли глубоко в груди, близко к сердцу. Темнота накрыла меня, затем мелькнуло улыбающееся лицо Обезьяны, его зловещий смех, его шепчущие слова: «Тик-так, тик-так».

– Нет.

Я полностью погрузилась под воду, позволяя ощущению успокаивающего душу бальзама Нади охватить меня. Я не могла позволить яду Обезьяны овладеть мной сейчас. Мы были так близки, слишком близки к спасению Уриэля. Тогда он мог бы спасти меня от этой мрачной судьбы.

Я вылезла из воды, вытирая излишки с лица, и вновь погрузилась по подбородок, наслаждаясь маслами в воде, просачивающимися в мою кожу.

– Еще нет, – взмолилась я, ни к кому не обращаясь. Для себя. Желая, чтобы яд темного принца покинул мой жизненно важный орган, тот, который я уже охотно отдала Доммиэлю. Хотя он этого не знал.

– Пожалуйста, не сейчас.

***

Мне показалось, что челюсть Доммиэля вот-вот хрустнет, так сильно он сжимал ее. С раздраженным вздохом я уперла руки в голые бедра.

– Все не так уж плохо.

Он выгнул бровь, скрестив руки на груди, и суровый хмурый взгляд избороздил его лоб сердитыми морщинами.

– Это никуда не годится.

– Никуда не годится?

Я посмотрела вниз. Серебряный нагрудник полностью закрывал мою грудь вплоть до грудной клетки, где он резко обрывался, оставляя мой живот голым. Конечно, нагрудник был спроектирован так, чтобы быть анатомически правильным со слишком большим количеством деталей, включая эрегированные соски, но, по крайней мере, он надежно защищал мои жизненно важные органы. Блестящие маленькие шортики из лайкры и сапоги выше колена были как вторая кожа. На мне не было ни ремней, ни ножен, так как мой «хозяин» должен был держать мое оружие в своем распоряжении, когда я не была на ринге.

Притворяться, что это меня не беспокоит, было бы ложью. Я ненавидела быть обязанной кому-либо, даже Доммиэлю. Но это было для Уриэля. Это было ради спасения моей собственной души. Я сделаю все, что угодно, если это приведет нас к цели.

– По правде говоря, – перебила Надя, держа в руках накидку из серого волчьего меха, – этот костюм закрывает гораздо больше кожи, чем у большинства воинов.

Доммиэль бросил убийственный взгляд на Надю, которую это, казалось, ничуть не смутило. Она закатила глаза и подошла ко мне, передавая меховую накидку, бросая свои комментарии через плечо.

– Если вы хотите привлечь нужное внимание, чтобы вы оба попали в замок Лизабет, то она должна выглядеть так.

Я вцепилась в мех, благодарная за укрытие и тепло.

– Ты имеешь в виду внимание тех, кого я бы с удовольствием убил и растоптал, если бы он хоть одним глазом увидел ее в этом облегающем и малюсеньком наряде?

В его голосе было больше рычания, чем слов. Я сдержала улыбку, потому что его отвратительное отношение было связано с ненавистью к этому плану, по которому я отправляюсь в яму вместо него. Его собственничество и страх за меня начали зашкаливать.

– Да, – ласково сказала Надя. – А теперь пошли. Нельзя терять времени. Оставьте свои мобильные телефоны здесь. Вам не нужно, чтобы они забрали их и вычислили ваши контакты.

Она направилась к двери, но Доммиэль не двинулся с места. Я подошла к нему, зная, что злобный взгляд был не для меня, а для демонов, которые скоро будут жаждать меня. Я развернула его сложенные руки и прижалась к нему, обняв за талию, удивляясь, что наши короткие отношения позволили мне такую близость. Его сила и мощь были реальны. Крепкий и смертоносный. Тем не менее, его гнев и сила никогда не были нацелены на меня, только на моих врагов, и это доставляло мне уникальное удовольствие.

Я поцеловала его в нижнюю часть челюсти, так как он отказывался смотреть на меня.

– Доммиэль. Это средство для достижения цели. Чтобы мы могли закончить это путешествие.

Его руки висели по бокам, он не пытался удержать меня.

– И что потом?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты вернешься в армию Максимуса?

Я не упустила горечи в том, как он произнес имя генерала.

– Ты ненавидишь этого архангела, не так ли?

Он раздраженно выдохнул.

– Скажи мне, что ты не примкнешь к его армии, Аня. Иди куда-нибудь еще. Будь личным посланником Уриэля. Возвращайся к спасению сирот, если это необходимо. Только не возвращайся к нему.

Это признание задело какую-то личную струну во мне. Я думала, что его ненависть к Максимусу проистекает из того, что он возглавлял самую большую армию Элизиума. Но тут было определенно нечто большее.

– Я не вернусь к Максимусу.

Наконец, он посмотрел на меня сверху вниз, устремив напряженный, полный поклонения и нежности взгляд.

– Ты вернешься к Уриэлю?

– Нет, – я приподнялась на цыпочки и прошептала ему в губы так, как он любил делать это со мной. – Я пойду туда, куда пойдешь ты.

Он накрыл мой рот своим, поцеловав с дикой страстью, которую, казалось, едва сдерживал. Не отрываясь, он подтолкнул меня к закрытой двери, прижав к стене и просунув тяжелое бедро между моих ног. Я застонала, но он прервал поцелуй и осмотрел мой лоб, мои щеки, мои губы, затем вернулся к моим глазам, вцепившись взглядом, сияющим от яростного обладания.

– Выиграй этот бой, Аня. Выиграй его не только для Уриэля. Выиграй его для…

Он оборвал себя, опустив последнее слово, которое, я была уверена, будет «нас». Доммиэль был не из тех демонов, которые признают, что нуждаются в ком-то еще. Он почти признался в этом, но крепко сжал челюсти, все виды темных и светлых эмоций боролись за его черным глазом, больше не несущим след его зверя. Тем не менее, мы существовали. Признавался он в этом вслух или нет.

– Да, – пообещала я ему, облизывая губы, потому что мое горло внезапно сжалось. – Я выиграю.

Он прижался своими губами к моим, целуя меня бессмысленно, пытаясь сказать мне то, что не мог выразить словами. Такие признания, как «не умирай» и «ты мне нужна», были вложены в этот поцелуй. Он провел своей настоящей рукой по моей шее, потом ниже. Остановившись на моей металлической груди, он отстранился от меня, тяжело дыша и хмуро глядя туда, где лежала его рука.

– Бл*ть. Я сойду с ума, черт возьми, когда эти похотливые демоны будут наблюдать за тобой.

– Твоя роль моего хозяина дает тебе разрешение бить любого, кто побеспокоит твой товар.

Его хватка усилилась, пальцы запутались в моих волосах. Он провел большим пальцем под моей нижней губой, в углубление, которое он так любил.

– Верно. – Его хмурый взгляд сменился озабоченностью. – Надя сказала, что мы должны сделать еще кое-что.

Зная, что сейчас произойдет, я развеяла его страхи, прежде чем они превратились во что-то уродливое.

– Да. Я знаю. Тебе нужно будет дать мне свою сущность, – я с трудом сглотнула, – чтобы они увидели доказательства в моих глазах. Что я под твоим контролем.

Мой голос был тверд, но слова холодны. Не было ничего более страшного для ребенка Элизиума, чем быть во власти высшего демона. Люди охотно отдавали себя все время. В служении темному лорду была защита и сила. Для меня это было все равно, что стать предателем. Вот тогда-то меня и осенило – почему навязчивый взгляд его полуночных глаз искал в моих глазницах страх, трещины в моем холодном фасаде. Он боялся, что я почувствую тяжесть, которую он чувствовал, будучи изгоем. Но это было всего лишь притворство. И было кое-что, что я знала до мозга костей.

Я доверяла Доммиэлю. Он никогда не причинит мне вреда.

– Да. – Я слегка улыбнулась, поднимая руки, чтобы погладить его затылок. – Все в порядке. Я знаю, что ты не стал бы злоупотреблять своей властью надо мной, – я нежно поцеловала его в губы. – Я доверяю тебе.

Он недоверчиво покачал головой.

– Аня, детка. Что мне с тобой делать?

– Мы уже говорили об этом раньше. – Я выгнула бровь. – Прямо сейчас я собираюсь надрать задницу какому-нибудь демону. Демонессе, точнее. Но сначала ты вдохнешь в меня свою сущность.

При одной мысли об этом мой пульс участился. На этот раз это было не из-за какого-то страха, а из-за возбуждения. Мысль о том, что он может полностью контролировать меня изнутри, пробудила во мне какую-то низменную потребность. Почему я чувствовала себя обязанной подчиниться ему? Мне хотелось распластаться перед ним, обнаженной и уязвимой, и позволить ему делать со мной все, что он пожелает. Даже сейчас, когда мы собирались войти в самое опасное логово демонов.

Его рука скользнула по моему затылку, большой палец погладил мою челюсть. Блеск рубина пронзил его глаз, когда он посмотрел на мой рот.

– Открой для меня свои губы, Аня.

В этой команде было гораздо больше. Если бы я сопротивлялась так, как сопротивлялась сущности Обезьяны, моя сила в потустороннем мире не позволила бы овладеть собой. Но вдыхать его, как если бы он был моим собственным продолжением, принимать, уступать… Подчиниться его воле – значит сразу же впустить его внутрь.

Я приоткрыла губы, когда он пробормотал старые слова, чтобы получить услугу от добровольного слуги. Через несколько секунд черный, как вороново крыло, шлейф тумана вырвался из его рта и попал в мой. Я вздрогнула от резкой прохлады, скользнувшей по моему горлу, как дымчатый лед. Он продолжал шептать заклинание у моих губ, питая меня врожденной частью себя. С каждым вдохом его дыхания мое тело пробуждалось и приспосабливалось к его присутствию. Скользнув в мои вены, в мою кровь, в мои мышцы и кости, он вплелся в каждую часть меня, пробуждая мою преданность, захватывая мою волю и баюкая ее в этой прохладной чаше. Его подпись, отпечатавшаяся на моем теле и душе, была озером лунного света, россыпью звезд, идеальным моментом полуночной тайны.

Наконец, завершив, он держал меня в своих объятиях, наблюдая за мной с интенсивностью, которой я жаждала, ища мою реакцию. Я улыбнулась, хотя слезы застилали мне глаза.

– Ты дрожишь, – его голос был хриплым. – Это… расстраивает тебя? Тебе больно?

Я рассмеялась, зная, что это звучит немного безумно.

– Совсем наоборот.

Прочищаю горло от хриплого остатка того, что, без сомнения, было опасным видом желания, пробегающего по моему телу. Желание, граничащее с саморазрушением. Потому что мне не просто нравилось чувствовать его внутри себя. Мне это очень-очень нравилось.

– Думаю, что мне грозит опасность стать совершенно зависимой от ощущения, что ты находишься внутри меня.

Его металлические пальцы мягко скользнули по моей пояснице, лаская обнаженный участок кожи под броней.

– Ну, тогда…

Он обратил внимание на мои глаза, которые, несомненно, показывали признаки его владения.

– Мы квиты.

Он прикусил мою нижнюю губу своим заостренным клыком, его монстр поднялся на поверхность. Затем Доммиэль лизнул это место с протяжным стоном.

– Потому что я уже давно зависим от того, чтобы быть внутри тебя.

Он толкнулся в меня своей эрекцией, подтверждая свои слова.

– Если бы я мог, я бы увез тебя подальше от этого дерьмового мира, спрятал бы в какой-нибудь башне, чтобы ты принадлежала мне. И только мне.

Улыбаясь, я провела костяшками пальцев по его небритому подбородку. Его глаз закрылся на мгновение, как у кошки, которую гладят, чтобы та успокоилась и уснула.

– На самом деле я не из тех, кого можно назвать девицей, попавшей в беду.

– Ненавижу долбаных девиц. Всегда в таком бедственном положении. Кому нужна такая девушка с большими потребностями?

Его обычный шутливый тон вернулся, ослабляя напряжение перед тем, с чем мы должны столкнуться очень скоро.

– Ты предпочитаешь девушек с меньшими… потребностями?

– Это зависит от потребностей. Я надеюсь, что у нее будет много-много сексуальных потребностей. С такими я смогу справляться всю ночь напролет.

– Да. Мне это известно. Ты уже доказал это.

Его ласкающие пальцы на моей спине скользнули выше, обхватили мою щеку и притянули меня к себе.

– Я докажу это еще раз.

Звуча слишком запыхавшейся и совсем не беззаботной, я ответила:

– Я с нетерпением жду этого.

– Тогда давай отправимся на это гребаное шоу, чтобы покончить с этим.

С этими словами мы вышли за дверь и присоединились к Наде, терпеливо ожидающей прямо за светом фонаря. Мы втроем отправились в Москву, где я должна была сразиться и убить свою первую демонессу.

Глава 20

Доммиэль

Стоя в задней комнате «Один Шанс», где сквозь стены вибрировала тяжелая музыка, я прислонился к закрытой стальной двери и уставился на Скаала. Аня сняла свою меховую накидку для его осмотра, и он обошел ее дважды, черт возьми, одобрительно кивая головой. Мне хотелось оторвать ему голову и швырнуть о каменную стену.

– Она будет рада, – он коснулся стальных ограждений крыла, отлитых вдоль вала и дуги ее крыла, затем резко вскинул голову к Наде. – Она определенно им понравится.

Его ледяной взгляд повернулся ко мне. У него было лицо закаленного в боях воина, черты лица угловатые. Но его ангельские корни были ясны, как день, в идеальном подбородке и глазах, в скулах. Высший демон, конечно.

– Хороший контакт с крылатыми охранниками. Это привлечет их внимание к ее крыльям, даст им хорошее представление.

– Они для ее защиты. Не для твоего шоу. – Я узнал угрозу в своем голосе, но не мог избавиться от нее, даже если бы попытался. И я, бл*ть, не пытался.

Он невозмутимо хлопнул в ладоши.

– Правильно. Уверен, что вы знаете правила. – Он нацелил свои комментарии на меня. – Тело и клинки. Это все, что разрешено на арене. – Его ледяной взгляд вернулся к Ане. – До самой смерти, милая.

Его тон действительно смягчился. Да. Аня так действовала на мужчин. Даже на высшего демона. Заставляла его конечности ослабеть, принуждала его альфа-инстинкты растаять, разжижая все его существо – тело и душу – делая его податливым к любой прихоти, которую она выберет.

Не то чтобы у Ани были капризы. Нет. Она целеустремленно двигалась к своей цели. Именно по этой причине она поставила меня на колени, когда так доверчиво предложила себя, позволив мне наполнить ее своей сущностью. Опасная. Я мог бы удержать ее, владеть там своей тьмой и прижимать ее к себе.

Но я никогда этого не сделаю. Не с Аней. Мой старый друг Искушение снова поднял свою уродливую голову, напоминая мне, кто я такой. Кем я был. Падший ангел. Повелитель демонов, который должен брать все, что захочет. Я совершал бесчисленное количество грехов на протяжении веков, и все ради собственной выгоды. Чтобы исполнить свои эгоистичные желания. Но ничто не могло заставить меня захотеть приглушить свет, доверие в ее глазах. Ничего. Даже если это означало наблюдать, как она уходит от меня, когда все закончится. Ибо я знал, что, независимо от того, что мы притворялись, для нее не было места в притонах демонов или грязных подвалах моего существования.

Она принадлежала облакам. Звездам. Далеко от таких, как я.

– Если она победит, – сказал Скаал, – мы сразу же после боя отправимся к Лизабете.

– Когда она выиграет, – поправил я.

– Спасибо за помощь, – сказала Надя, подходя к Скаалу и кладя руку ему на плечо. – Полагаю, теперь я должна тебе дважды, старый друг.

Он секунду пристально смотрел на нее, затем, резко покачав головой, ответил:

– Ты мне ничего не должна. – Он взглянул на ее руку на своем рукаве. – Ты знаешь это.

Отстранившись, он похлопал Аню по плечу.

– Задай ей жару, милая, – затем подмигнул, прежде чем крикнуть через плечо, открывая дверь: – Пять минут.