Текст книги "Скандальный дневник"
Автор книги: Джулия Лэндон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 28
Кучер, нанятый Натаном, высадил его на улице перед лондонским особняком Данхилла. Ворота были заперты. Натан выбрался из кареты, подошел к воротам и в сердцах пнул их ногой.
Сквозь прутья решетки он увидел карету, в которую грузили багаж.
– Эй, вы там! – крикнул он лакею. – Откройте немедленно.
Из-за задника кареты появился второй мужчина – пониже ростом, в костюме дворецкого. Он поспешил к Натану.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он, тяжело дыша и нервно оглядывая улицу, – но мы не можем это сделать. Его сиятельство сейчас уезжает.
– Проклятый негодяй! Я бы на его месте тоже смылся! – Натан хватил кулаком по замку на воротах. – Откройте! Мне надо поговорить с Данхиллом.
– Сэр, я получил строгие указания…
– Лучше откройте по-хорошему, а не то я вызову полицию!
Дворецкий побледнел.
– Как вас представить?
– Линдсей! – прорычал Натан.
Дворецкий нервно сглотнул, отвернулся и торопливо пошел к дому. Натан расхаживал взад-вперед перед запертыми воротами, его гнев и нетерпение росли с каждым шагом. Сердце отчаянно колотилось, дыхание сделалось судорожным. Он боялся, что ему не хватит выдержки и он задушит Данхилла собственными руками, так и не узнав, кто пытается убить его жену.
Несколько минут спустя дворецкий вновь появился на подъездной аллее. На этот раз в руке у него был ключ. Когда он отпер ворота, Натан толкнул их, чуть не ударив дворецкого по заду, и быстро зашагал к дому.
– Милорд! Подождите, пожалуйста! – крикнул ему вслед дворецкий.
Он догнал Натана уже на крыльце, рывком распахнул парадные двери, первым забежал в дом и обернулся. Тяжело дыша, мужчина указывал на дверь.
– Его сиятельство… – Он сделал паузу, чтобы перевести дух, но Натан не собирался ждать.
Обеими руками толкнув дверь, на которую указал дворецкий, он шагнул за порог…
И был встречен нацеленным прямо на него дулом пистолета.
– Я не хочу убивать тебя, Линдсей, – прорычал Данхилл, державший пистолет, – но я буду защищаться!
Натан сцепил руки перед собой и судорожно вдохнул. Возможно, именно здесь Эвелин встречалась с этим мерзавцем. Он представил руки Данхилла на теле своей жены, и его накрыла волна ослепляющей ярости.
Данхилл, похоже, почуял опасность. Он отступил на шаг назад, продолжая целиться в Натана.
– Я слышал, в тебя стреляли, – сказал Натан на удивление ровным голосом.
– Это был ты? – с подозрением спросил Данхилл.
– Я бы предпочел тебя задушить! – рявкнул Натан.
– Не я разрушил твой брак, – холодно заявил Данхилл. Натан едва сдерживал желание схватить негодяя за горло. Он двинулся вперед, и Данхилл взвел спусковой крючок.
– Можешь проваливать ко всем чертям, – тихо произнес Натан, – но сначала скажи мне, кто покушается на Эвелин.
У подонка хватило ума разыграть удивление, услышав этот вопрос. Пистолет слегка дернулся в его руке.
– Вообще-то ее хотели убить, но промахнулись. Пуля задела меня.
– Почему ты думаешь, что стреляли в Эвелин? Натан разъярился еще больше.
– Будь так любезен, – процедил он сквозь зубы, – не называй мою жену по имени. Ее пытались убить, Данхилл, так же как и тебя. И с чего это вдруг ты бежишь из Лондона, поджавши хвост, точно побитая собака?
Данхилл опустил пистолет.
– Это не твое дело, – сухо произнес он. – Но послушайте моего совета, милорд. Увезите свою жену как можно дальше от Лондона и Истчерча. Пусть она поживет в каком-нибудь тихом месте до тех пор, пока не закончится «Деликатное расследование»!
– Ты что-то знаешь, – сказал Натан и сердито отпихнул кресло, попавшееся ему на пути.
Данхилл опять вскинул пистолет.
– Своей глупостью ты только усиливаешь грозящую ей опасность! – предупредил он. – Поверь мне, Линдсей, в окружении принца есть люди, которые пойдут на все, лишь бы посадить его на трон. Защити свою жену! Пока еще не поздно, спаси ее!
– Это ты подставил ее под удар! – взревел Натан.
– Твоя жена в опасности, а ты тратишь время на пустую болтовню, – спокойно заметил Данхилл.
Натан потерял терпение и кинулся на хозяина дома. Данхилл не ожидал нападения и от испуга выстрелил. Пуля пролетела над головой Натана и угодила в потолок. На ковер посыпалась штукатурка, а за дверью раздался пронзительный крик.
Данхилл снова вскинул пистолет и нацелил его в грудь Натану.
– Убирайся из моего дома, – сказал он дрожащим голосом.
Натан отступил назад и сердито посмотрел на Данхилла.
– Мы с тобой еще поквитаемся, – зловеще пообещал он, развернулся и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.
В коридоре ему пришлось протиснуться мимо дворецкого и пары лакеев, прибежавших на помощь своему господину.
Он шагал, не разбирая дороги. Ему надо защитить жену. А еще ему надо узнать, что было у нее с Данхиллом.
Наткнувшись на секретную комнату Натана, Эвелин вновь испытала решимость встретиться с прошлым лицом к лицу. Она делала все, что могла: каждый день навещала могилу сына и помогала Френсису за ней ухаживать, ходила по дому и видела следы, оставленные мальчиком на стенах. Единственная комната, которую она по-прежнему избегала, – это детская.
Честно говоря, ей понадобилось два дня, чтобы собраться с духом и еще раз войти в маленький розарий. Многие кусты завяли, но она заметила это не сразу. Ее взгляд был прикован к тому месту, где когда-то стоял маленький Робби со щенком в руках.
Она представляла его так ясно, как будто он только что побывал в этом саду. Его глаза лихорадочно блестели – безжалостная болезнь уже подбиралась к ее малышу.
Эвелин нарочно подошла к этому месту и встала, крепко обхватив себя руками и вспоминая тот день. Робби отказывался идти в дом, ему хотелось поиграть со щенками.
Из уголка ее глаза выкатилась одинокая слезинка. Она всегда плакала, вспоминая тот момент, но – удивительное дело – сейчас ей удалось обойтись без бурных рыданий.
Она опустилась на колени в том самом месте, где он когда-то стоял, и провела пальцами по земле. Боковым зрением она заметила яркое пятнышко и повернула голову, вглядываясь в кусты. Возле самой тропинки, частично усеянной засохшими лепестками роз, валялась какая-то игрушка: наружу торчала только красная верхушка. Быстро протянув руку, Эвелин разрыла листву и извлекла из грязи и мусора маленькую лодочку.
Видимо, когда-то лодочка была красной, но теперь такой осталась лишь верхушка: там, где игрушка соприкасалась с землей и мусором, краска облезла, под ней обнажилось дерево. Эвелин покрутила игрушку в руке. Ей казалось, что она запомнила все подробности того дня, но лодочка всплыла в ее памяти только сейчас. Робби вышагивал под руку с няней, ставя ножки пальцами внутрь. На нем были детская сорочка и сапожки из лайковой кожи. В свободной руке он держал лодку.
Увидев щенков, он бросил игрушку.
– Боже мой, – прошептала Эвелин и встала на ноги, разглядывая игрушку.
– Эвелин!
Натан! При виде мужа она расплылась в улыбке:
– Натан! Я так рада, что ты приехал домой!
Он молча – размашистым решительным шагом – направился к ней.
– Ты не поверишь, что я…
Он схватил ее, оторвал от земли и так крепко обнял, что она начала задыхаться. Уткнувшись носом ей в шею, он постоял так несколько мгновений, потом поставил жену на ноги и отвел от себя на расстояние вытянутых рук, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Я уже думала, что ты никогда не вернешься, – сказала она с нервным смешком.
– Я собирался приехать раньше, – честно признался он, – но возникли кое-какие дела… – Он посмотрел ей в глаза и покачал головой: – Ладно, это уже не важно. Как ты? Все в порядке? Сюда кто-нибудь приезжал? Шериф был?
– У меня все хорошо, – усмехнулась Эвелин. – Никто не приезжал. И шерифа тоже не было.
Судя по рассеянному взгляду Натана, он не слушал жену. Его мысли явно где-то блуждали.
– Смотри, что я нашла, Натан, – взволнованно проговорила Эвелин. – Это игрушка Робби. Он принес ее сюда, когда мы в последний раз ходили гулять в сад.
Наконец очнувшись, Натан взглянул на лодочку, которую она держала на раскрытой ладони, и сдвинул брови, как будто пытаясь вспомнить эту игрушку, потом медленно отпустил руку жены и взял ее находку.
– Он, наверное, уронил ее, – сказала Эвелин. – Я помню, как он ее нес. Наверное, он захотел взять на руки щенка и поэтому бросил лодочку. С тех пор она так и лежала под этим розовым кустом.
Натан стиснул челюсти. Он долго разглядывал лодочку, потом поднял глаза, обнял жену за плечи, прижал к себе и, нагнувшись, нежно поцеловал в губы.
– Пойдем, – сказал он, беря ее за руку. – Нам надо многое обсудить.
– Звучит угрожающе, – улыбнулась Эвелин. Натан ничего не ответил, просто увел ее из сада. Когда они сели в библиотеке, он позвонил, вызывая Бентона. Дворецкий появился почти мгновенно и быстро кивнул в ответ на просьбу Натана принести чай. Пока они ждали, когда накроют на стол, Натан расхаживал перед парой окон, выходивших на озеро.
– В чем дело, Натан? – поинтересовалась Эвелин, стиснув в руке лодочку. – У тебя такой встревоженный вид! Что ты узнал в Лондоне?
Натан слабо улыбнулся и продолжил мерить шагами комнату.
– Поговорим за чаем, – бросил он.
Казалось, ему не дают покоя какие-то мысли. Он посматривал на нее, как будто хотел убедиться, что она действительно здесь, а потом опять отворачивался к окнам, словно пытался там что-то разглядеть.
Когда, наконец, принесли чай, нервы Эвелин были на пределе. Она с трудом сделала первый глоток.
Натан молча смотрел в свою чашку. Потом пристально взглянул на жену и подался вперед. В его взгляде читалась тревога.
– Скажи, Эвелин… кто может желать твоей смерти?
– Ты что, шутишь? – потрясение спросила она.
– Подумай, пожалуйста: что ты слышала в Лондоне про принца Георга или принцессу Каролину? Возможно, тогда это показалось тебе совершенно невинным, но на самом деле все оказалось серьезнее, чем ты думаешь.
– Натан! – закричала она, вскакивая на ноги. – О чем ты говоришь? Кому понадобилось меня убивать? Ведь я ничего не знаю!
– Послушай, Эви. – Он медленно встал с кресла. – Сначала я тоже не верил этому, но, похоже, ты владеешь какой-то опасной для двора информацией. Я понятия не имею, о чем идет речь, но собираюсь выяснить – с твоей помощью. Это крайне важно. Пока мы не будем знать, что именно тебе известно, я не смогу найти злоумышленника. Твоя жизнь под угрозой.
Эвелин испуганно вскрикнула и схватилась за горло. Нет, не может быть!
– Это смешно, Натан! Не понимаю, кто внушил тебе эту идею, но ведь стреляли в тебя, а не в меня!
Натан слегка поморщился:
– С такого расстояния трудно попасть в цель.
– Это какое-то безумие, – пробормотала Эвелин. – Я ничего не знаю! Кто тебе сказал, что мне что-то известно? Леди Бальфур? Значит, она уже вернулась из Фригейта? Эта дама обожает сплетничать. Но она врет, Натан!
– Я не виделся с ней, – отозвался он, и взгляд его слегка похолодел. – Я разговаривал с Данхиллом…
Это было подобно удару. Эвелин уже несколько дней не думала о Пирсе. Ей стало трудно дышать. Она не знала, куда девать глаза: Натан буравил ее взглядом, а перед ней стояло лицо Пирса. Она не хотела видеть его лицо, она вообще не хотела о нем вспоминать, особенно сейчас, когда все изменилось!
– Эвелин?
Она отвернулась от пытливых глаз мужа, держась рукой за горло. Ее обуревали самые противоречивые чувства. Пирс казался ей незнакомцем. Неужели Натан с ним встречался?
Вероятно, она ослышалась.
– Ты с ним разговаривал? – переспросила Эвелин, искоса взглянув на мужа.
Этот вопрос явно разозлил его.
– Да, – холодно бросил он, потемнев лицом. – Представь себе.
Ей стало плохо. Она опять опустилась в кресло, прижав руки к коленям.
– И ч-что он сказал? – нехотя выдавила Эвелин.
– А как ты думаешь? – сухо спросил Натан.
Она не имела понятия, о чем говорил Данхилл с ее мужем. Однако его слова вполне могли порвать ту тонкую нить взаимопонимания, которая в последнее время протянулась между ней и Натаном.
– Видимо, он сказал, что мне что-то известно, хотя на самом деле это не так. А он не намекнул, что именно я могу знать?
– Нет, – отозвался Натан, удивив ее. Она подняла глаза. – Он просил меня увезти тебя как можно дальше от Лондона и Истчерча – на время, пока не утихнет королевский скандал.
Эвелин была искренне удивлена.
– Но… почему?
– Этого он не сказал. Так что мне придется положиться на тебя, Эвелин. Подумай. Вспомни все, что тебе известно. – Он посмотрел на нее с недоверием. – Не может быть, что ты ничего не помнишь. У нее похолодело внутри.
– Клянусь честью, Натан, я не знаю ничего такого! Слухов было много – сплетничали все, кому не лень. Но не могу же я вспомнить все, что слышала.
– Слухи и сплетни. Какие, например? Она крепче стиснула в пальцах свои колени.
– Всякие гадости. Например, о кровосмесительной связи между коронованными братом и сестрой. Еще об убийствах. О романах и внебрачных детях, – перечисляла она, опустив глаза к полу. – Но я не знаю никаких тайн про принца или принцессу Уэльских – все, что мне известно, печаталось в утренних газетах.
– Ты совершенно уверена в этом? – спросил он чуть более теплым тоном.
Она кивнула, роясь в памяти:
– Я уверена, что не слышала ничего такого, что могло бы послужить поводом для моего убийства.
Натан вздохнул и взъерошил руками волосы. Эвелин подняла глаза.
– Ну, хорошо, – тихо произнес он, – не буду больше тебя пытать. Однако теперь ты не выйдешь из дома без сопровождения.
– Но, Натан…
– Никаких «но», – отрезал он. – Делай, что я говорю, Эвелин. Риск слишком велик.
Странно, но она уже чувствовала себя несвободной. Между ними возникла неловкость. Натан насупился и уставился на ковер.
– Мне надо просмотреть деловые письма.
– Конечно, – тихо проговорила Эвелин.
Это ей только кажется, или их хрупкие отношения, только-только наладившись, уже затрещали по швам? Натан направился к выходу. Ощущая гнетущую пустоту внутри, Эвелин взяла лодочку Роберта и провела пальцем по крошечному рулевому колесу.
– Эвелин, – вдруг позвал Натан. Она обернулась. Он стоял на пороге, держась за ручку двери. Его взгляд скользнул по жене и задержался на игрушке. – Ты спала с Данхиллом?
Ее сердце подскочило к самому горлу, стало трудно дышать.
– Я должен знать. – Он отпустил дверь и вновь обернулся к жене. – Я имею на это право, хотя, наверное, все вопросы излишни. Похоже, я единственный человек во всей Англии, который не слышал о вашем романе. Теперь об этом судачат на каждом углу. Я видел в твоей комнате эту чертову музыкальную шкатулку. И все же вот здесь меня что-то гложет. – Он указал на свою грудь. – Мне надо услышать правду от тебя самой.
Он выглядел очень суровым. Эвелин отложила игрушку и медленно встала.
– Это безумие, Натан. Что толку выяснять…
– Ты спала с ним? – резко повторил он.
Эвелин почувствовала, что заливается жарким румянцем. Он вперил в нее ледяные голубые глаза. Она инстинктивно оглядела комнату в поисках спасительного выхода. Но выхода, разумеется, не было – разве что выпрыгнуть из окна второго этажа.
Она не слышала, как он подошел, и вздрогнула от неожиданности, когда его сильные руки вцепились в ее плечи. Он грубо развернул ее и притиснул к стене, положив руки по обе стороны от ее головы.
– Отвечай! – потребовал он. – Ты побывала в его постели? Ты – моя жена, Эвелин, и я должен был спросить тебя об этом, как только увидел вас вдвоем в Карлтон-Хаусе.
Сердце Эвелин бешено колотилось, но она воинственно вздернула подбородок.
– Нет, я с ним не спала, – тихо сказала она и заметила сомнение в его глазах, – но если бы ты не увез меня из Лондона, это наверняка случилось бы.
Ее честность ошеломила Натана. Он оттолкнулся от стены, повернулся спиной к жене и сердитым жестом смахнул со стола чайный сервиз. Посуда со звоном посыпалась на ковер. Одна чашка подпрыгнула, покатилась и разлетелась на мелкие кусочки, ударившись о ножку кресла.
Эвелин оглядела осколки и нагнулась, чтобы поднять лодочку, потом посмотрела мужу в спину.
– А ты, как я понимаю, был образцом супружеской верности, пока я жила в Лондоне? – спокойно спросила она.
– Я не святой, Эвелин, – буркнул Натан.
Она подошла ближе и тронула его за руку, заставив посмотреть ей в глаза.
– Я тоже, – тихо сказала она, отвернулась и вышла из комнаты.
Пусть осудит ее… если посмеет!
Глава 29
На следующий день после возвращения в поместье Натан гулял по берегу реки и проклинал себя за то, что устроил Эвелин допрос с пристрастием. Не надо было заводить речь о Данхилле. Однако какой мужчина будет молча терзаться сомнениями? Он хотел убедиться, что их отношения перед его отъездом в Лондон были искренними.
Ну, вот и убедился.
Ее откровенное признание на удивление больно задело Натана. Конечно, здесь была и его вина: она уехала на целых три года, а он с радостью отпустил ее из дома. Она права: в ее отсутствие он позволял себе некоторые вольности.
Тем не менее, ему было трудно смириться с ее словами. Они оставили горький привкус у него во рту.
Натан направился к коттеджу – это было единственное место, где не наблюдалось никаких следов ее присутствия, где он мог хоть немного расслабиться, обуздав разыгравшееся воображение. Войдя в домик, он сразу прошагал к концу стола, взял в руки свой рабочий журнал, раскрыл его и прочел последние записи – раз, другой, третий, – пока их смысл не дошел до его сознания.
Ему хотелось на время забыть о жене. По счастью, работа была проверенным средством. Он плохо спил ночью, в голове крутились разные мысли. Разумеется, прежде всего, его волновала безопасность Эвелин, однако он полагал, что под крышей его дома ей ничего не грозит, и принял меры к тому, чтобы защитить ее вне дома: поручил двум лакеям повсюду сопровождать свою госпожу.
Но, лежа без сна в своей постели, он представлял Эвелин в объятиях Данхилла. Он никак не мог избавиться от этих навязчивых образов и всерьез опасался, что это помешает ему наладить отношения с женой. Он старался не думать об их последнем разговоре, но это было выше его сил.
Тщательно записав свои наблюдения и сделав рисунки – их он собирался отправить другу в Сент-Эндрюсский университет, в Шотландию, – Натан вернулся в главный дом. Небо нахмурилось, опять собирался дождь.
Он сидел в своем кабинете, когда в холле раздался какой-то шум – громкий женский голос и топот ног – казалось, марширует целая армия. Натан хотел пойти посмотреть, что происходит, но тут услышал резкий стук в дверь. В следующее мгновение дверь распахнулась и в кабинет влетела Эвелин. За ней шествовали два лакея.
– Дорогая, в чем дело? – поинтересовался Натан.
– Милорд, – заявила она, сердито скрестив руки на груди, – скажите, пожалуйста, этим двоим, что приглядывать за мной – не значит наступать мне на пятки! Из-за них я не смогла выбрать товар в магазинах!
– Неужели?
– Да! – воскликнула Эвелин. Лакеи переглянулись. – Они поехали вместе со мной в деревню, что, на мой взгляд, было совершенно не обязательно, ведь со мной были кучер и возница. Но я не возражала, учитывая ваши пожелания. Однако они заходили следом за мной во все магазины! Я просила их подождать у дверей, но они не стали меня слушать!
Натан взглянул на лакеев. Эвелин тоже – с торжествующим видом; она ожидала, что муж устроит им хорошую взбучку.
– Спасибо, ребята, – сказал Натан, – вы замечательно справились с заданием, несмотря на довольно трудные обстоятельства.
Эвелин ахнула и резко обернулась к мужу:
– Натан! Они пришли со мной в магазин дамской одежды, где я выбирала белье!
Лакеи уставились в пол, потупив глаза.
– В отличие от леди Линдсей я благодарен вам за верную службу, – обратился к ним Натан. – Вы освобождаетесь от ваших дневных обязанностей.
– Спасибо, милорд.
Оба кивнули госпоже, и вышли из кабинета, но Эвелин не смотрела на них – ее сердитый взгляд был устремлен на Натана, светло-карие глаза сверкали от гнева.
– Когда ты сказал, что приставишь ко мне охрану, я не думала, что буду ходить с сопровождением в каждую лавочку Истчерча!
– Вообще-то я хотел, чтобы ты сидела дома, но ты отказалась, поэтому охрана будет ходить за тобой повсюду, – заявил Натан, вновь повернувшись к своему письменному столу. – Слуги будут оберегать тебя везде. Ты нигде не должна оставаться одна, Эвелин, кроме собственных покоев. Там за тобой присмотрит Кэтлин.
– Нет! Послушай, Натан, слова одного человека еще не доказывают, что эта пуля предназначалась именно мне!
– Будет так, как я сказал, – твердо заявил он. – И не спорь со мной – это бесполезно.
– И сколько это будет продолжаться? – вскричала Эвелин.
– Столько, сколько нужно, – ответил он и вдруг представил, как она обнимается с Данхиллом. – Если у тебя все, то можешь идти. Мне надо работать.
Он отвернулся к столу, взял какое-то письмо и уперся в листок невидящим взглядом.
Но Эвелин не двигалась. Черт возьми, почему она не уходит? Натан ждал, пока она что-нибудь скажет или выйдет из комнаты, но она стояла молча. Он покосился на жену и нахмурился, увидев ее сниженное лицо.
– У меня много работы, – повторил он. Внезапно она приложила ладони к щекам.
– Не понимаю, что происходит, – проговорила она, уронив руки. – Ты вернулся из Лондона совершенно другим человеком – не обедаешь со мной, не заходишь в мои покои… С тех пор как ты приехал, я тебя почти не видела.
– Прошу прощения, если я отдалился от тебя, – осторожно сказал Натан, – но мне надо многое обдумать.
Он опять отвернулся к столу, но услышал шуршание юбок и понял, что Эвелин подошла к нему сзади. Когда она положила руку ему на спину, он вздрогнул от неожиданности.
– Натан, я думала, что наши отношения почти наладились, причем это произошло на удивление быстро, – мягко произнесла она, – но теперь, похоже, ты собираешься все испортить из-за разговора с Данхиллом.
Натан раздраженно поморщился, услышав имя ее любовника. Грудь его словно стянуло стальным обручем.
– Пожалуйста, больше не произноси это имя.
– Ты не хочешь со мной разговаривать?
– Эвелин… когда я согласился отпустить тебя в Лондон, я не был совсем наивным и понимал, чем рискую. Я знаю, что такое королевский двор, и какие нравы там царят. Но… – он посмотрел на жену, – наверное, все это слишком тяжело для меня. Мне нужно время, чтобы успокоиться и кое-что обдумать.
– Что именно? – поинтересовалась она.
Натан не знал, как объяснить то, что и сам понимал с трудом. Он взял жену за руку.
– Когда мы с тобой поженились, я не мог даже предположить, что наши судьбы сложатся именно так, – мягко произнес он. – Но случилось то, что случилось. Я пытаюсь смириться с тем, что произошло в Лондоне, но невольно чувствую себя уязвленным. Я думал, что мы сумеем восстановить наши отношения, но сейчас… сейчас мне надо подумать.
Надо же, как быстро все изменилось: всего две недели назад он вообще ни о чем не хотел думать, а теперь испытывал отчаянную потребность в размышлениях.
– Но… я ни разу с ним не спала, – пробормотала Эвелин, чувствуя, как пылают ее щеки.
– Умоляю тебя, замолчи! Я больше не желаю слушать об этом.
– Ты обвиняешь меня в неверности, Натан, но чем ты-то лучше меня?
Он не знал, что на это ответить. Взглянув на ее руку, он провел по ней кончиком большого пальца, наслаждаясь мягкостью ее кожи.
– Да, я вел себя неосмотрительно, но не более того. Пьяные загулы позволяли ему на время расслабиться, однако он никогда не переставал любить свою жену. В глубине души он ждал ее возвращения. Даже лаская другую женщину, он представлял, что это Эвелин.
– Мне всегда нужна была только ты одна, Эви. Но, похоже, в твоем сердце меня заменил другой мужчина. – Он посмотрел ей в глаза. – Я понял это по твоему лицу, когда увидел тебя в Карлтон-Хаусе.
Ее ресницы затрепетали, и она виновато опустила голову.
– Мы оба неправильно себя вели, – хрипло проговорила она. – Ты силой заставил меня вернуться домой, и я возненавидела тебя за это. Зато теперь я поняла, как много ты для меня значишь. Я хочу забыть все, что было, Натан. Мне казалось, что ты тоже этого хочешь. Неужели это так трудно?
– Я пытаюсь, – честно ответил он. Она подняла глаза, в них блестели слезы.
– Ну и как? Получается?
Слова не требовались: все было написано на его лице. Эвелин немного постояла, преисполненная робкой надеждой, потом молча убрала руку из его руки и, ни слова не говоря, направилась к двери. Плечи ее поникли, словно на них лежал какой-то невидимый груз. Не оборачиваясь, она вышла из кабинета.
Натан смотрел ей вслед с таким чувством, как будто она уносит с собой его сердце. Когда ее шаги смолкли в коридоре, он опять повернулся к столу, совершенно забыв про работу.
Он пытается забыть. Пытается простить. Но образ Данхилла не дает ему покоя!
Всадник, скрытый лесными деревьями, видел, как графиня вышла из кареты и направилась к дому. За ней следовали два долговязых лакея. Значит, Линдсей все понял. Надо было стрелять несколько дней назад – после того как люди графа безуспешно прочесали лес. Когда графиня приходила на могилу сына. Это было бы очень просто. И очень удачно: Линдсей нашел бы ее труп, распростертый на могильном холмике, – Боже, какой удар! Возможно, ему удалось бы даже обставить все как самоубийство.
Он обдумывал детали, когда появился мальчик. Пришлось все отложить. Он хотел убить леди Линдсей, но пожалел мальчика.
А теперь, возможно, слишком поздно: Линдсей каким-то образом понял, что охотятся на его жену.
Всадник поднял голову и взглянул на чернильно-черные тучи. Ему нужен ночлег и время на размышление: его задача требует другого подхода. Он углубился в лес, собираясь вернуться в свое убежище и взвесить все варианты.
