Текст книги "Скандальный дневник"

Автор книги: Джулия Лэндон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26

Натан почувствовал острую боль в руке и в тот же момент услышал еще один выстрел. Молодая кобыла Эвелин испуганно вскинулась на дыбы и помчалась вперед.

Эвелин закричала, но сумела удержаться в седле. Натан быстро поскакал за ней. Он видел, как она отчаянно пытается обуздать лошадь, но потревоженное животное неукротимо неслось к лесу.

Если пугливая кобыла налетит на дерево, Эвелин зацепится за ветку или ствол и выпадет из седла. Натан сильно пришпорил Седрика. По счастью, в свое время он не поскупился и купил самого лучшего скакуна. Тот легко нагнал лошадь Эвелин.

Поравнявшись с ней, Натан натянул поводья, схватил кобылу под уздцы и спрыгнул с седла. Он что есть мочи тянул назад уздечку, упираясь ногами в землю, и, в конце концов, заставил лошадь остановиться. Она заржала, оскалилась и пару раз взбрыкнула, но Натан держал ее крепко – а главное, Эвелин делала то же самое.

Через несколько мгновений кобыла успокоилась, теперь она лишь нетерпеливо дергала головой, пытаясь вырвать уздечку из рук Натана.

Он разжал пальцы, перехватил поводья, которые Эвелин держала мертвой хваткой, и ослабил их, позволив кобыле немного перевести дух.

– Ты цела? – быстро спросил он, тронув ногу жены. – Нигде не болит?

– Натан, у тебя кровь! – вскрикнула она.

Он глянул вниз и увидел, что из руки действительно течет кровь. Боли он почти не чувствовал и думал, что пуля его только оцарапала.

– Я в полном порядке, – заверил он жену. – А теперь слушай. – Он взял ее за руки. – Скачи к дому. Скажи Бентону, чтобы немедленно прислал к развалинам людей.

– Что? – испуганно воскликнула Эвелин. – Нет! Нет, нет, Натан, ты должен поехать со мной…

– Тот, кто это сделал, сейчас удирает, – сказал он, схватив поводья Седрика. – Его еще можно догнать. Поезжай домой, Эвелин! Гони, что есть духу! – Он запрыгнул в седло. – Давай! – Он вонзил шпоры в бока своего коня.

Негодяй, который в него стрелял, имел преимущество в несколько минут, но Натан знал лесную оленью тропу, которая поможет сократить время. Он направил Седрика в лес, а сам пригнулся к его шее и слегка приподнял руку, защищаясь от низко висящих веток.

Конь бесстрашно перепрыгивал через кусты и мелкие ручейки, лавировал между деревьями. Наконец, выехав на прибрежную тропу, Натан увидел стрелка, скакавшего впереди. Замедлив скорость, мужчина обернулся в седле, нацелил мушкет на Натана и выстрелил. Промах!

Натан сильно ударил своего коня пятками по бокам и понесся по тропинке. Как они ожидал, лошадь негодяя оказалась не так быстра, как Седрик, и Натан догнал своего врага. Тропа была узкой, и менее крупная лошадь остановилась, чтобы не свалиться с крутого берега в реку. Воспользовавшись моментом, Натан набросился на вооруженного всадника, схватил его за ногу и стащил с седла.

Оба мужчины упали на землю позади лошадей, чуть не скатившись с насыпи вниз. Незнакомец ударил первым, попав Натану в челюсть. Но он недооценил ярость Натана – тот схватил его за лацканы сюртука и стукнул головой о землю. Мужчина вскрикнул.

– Кто ты такой? – прорычал Натан и, не получив ответа, опять приложил злодея головой о землю.

Тот по-прежнему молчал. Крепко зажмурившись и стиснув зубы, он попытался сбросить с себя Натана, но тот сел на него верхом, крепко удерживая ногами и руками.

– Клянусь Богом, если ты не скажешь мне, кто ты, тебе придется проститься с жизнью!

Мужчина попытался дотянуться до своего пояса. Натан двинул его в челюсть. Противник обмяк, голова его свесилась набок.

– Хотел застрелить меня? – зло прошипел Натан, развязывая шейный платок. – Тебе еще повезло, что я не содрал с тебя шкуру. – Он встал, пинком повернул мужчину на живот, потом присел, уперся коленом в его спину и связал ему руки шейным платком. – Но я позабочусь о том, чтобы тебя вздернули на виселице.

Кое-как ему удалось приподнять незнакомца и усадить, прислонив спиной к дереву. В этот момент подоспела помощь в лице троих его людей. Быстро спешившись, мужчины сразу заметили кровь на руке Натана. Рана начала нестерпимо болеть, но Натан старался не обращать на нее внимания. Слуги встали у него за спиной, сердито разглядывая злодея. Это был низкорослый мужчина, по меньшей мере, на десять лет старше Натана. Судя по морщинам вокруг рта и на переносице, жизнь у него была нелегкой.

– Кто ты? – повторил свой вопрос Натан. Мужчина нагнул голову.

– Ну что ж, ладно. Возьмите его, парни, и бросьте в воду, – небрежно велел Натан, осматривая синяки на костяшках своих пальцев.

Его люди тут же бросились исполнять приказание. Злодей вскинул голову и посмотрел на Натана выпученными от страха глазами.

– Не надо, милорд! – испуганно вскричал он, когда его поставили на ноги.

– Хорошо. – Натан поднял голову. – Тогда назови мне свое имя, черт возьми!

Мужчина нервно покосился на державших его мужчин.

– Джон.

– Это мне ни о чем не говорит. Джон, а дальше? Джон плотно сжал губы и покачал головой. Натан шагнул ближе.

– Что ты против меня имеешь?

– Ничего, милорд. Но этот человек предложил мне пятьдесят фунтов…

– Какой человек? – резко спросил Натан. Джон стиснул зубы.

Натан вздохнул.

– В реку его! – распорядился он, пожав плечами, и стал безучастно наблюдать, как его люди тащат орущего мужчину к воде.

Они приподняли его над стремительным потоком.

– Ради Бога, не делайте этого, милорд! – крикнул Джон.

– Ты только что пытался меня застрелить, а теперь хочешь, чтобы я пощадил твою шкуру? Как бы не так!

– Пожалуйста, милорд, умоляю вас! – взывал тот. – Не убивайте меня!

Натан спустился к кромке воды и уставился в глаза мужчине.

– Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что я не брошу тебя в реку. Не хочешь утонуть – говори, кто тебя послал.

– Рис! – воскликнул мужчина. – Рис Синклер – так он представился.

Натан кивнул двум своим людям. Они отошли от воды и поставили Джона на илистую земную твердь.

– Он из Истчерча? – спросил его Натан, отчаянно пытаясь сообразить, кто это может быть.

– Из Лондона, милорд.

– Вот как! Аристократ?

Похоже, этот вопрос смутил Джона, но он покачал головой.

– Ты что, больше ничего не собираешься мне рассказывать? Тогда иди к черту, парень! – Натан отвернулся.

– Я больше ничего не знаю, милорд, клянусь! Я был в Лондоне, искал какую-нибудь работу, а он дал мне пятьдесят фунтов!

Натан медленно обернулся и пристально посмотрел на Джона, пытаясь определить, лжет он или нет. Если его действительно наняли в Лондоне, значит, смерти Натана желала какая-то важная особа.

– И что именно велел тебе сделать этот самый Синклер за пятьдесят фунтов? Убить меня?

Джон побледнел и энергично потряс головой:

– Этого я сказать не могу.

– Очень глупо с твоей стороны.

Натан кивнул помощникам, и они опять подняли Джона над бурной рекой. Тот запрокинул голову и уставился в небо – он явно смирился со своей участью и теперь готовился к смерти.

Натан выждал несколько мгновений, потом вздохнул и жестом показал, чтобы его врага опять поставили на землю. Колени пленника подкосились, и он ничком повалился на траву.

– Отвезите его в конюшню, пусть посидит там до приезда шерифа, – распорядился Натан. – Не выпускайте его из виду.

– Конечно, милорд, – отозвался самый высокий из троих. – А вы обязательно покажите руку врачу.

Опустив глаза, Натан увидел, что рукав его сюртука намок от крови. Видимо, рана была нешуточной. Он кивнул и дал им знак ехать. Его люди затащили Джона на насыпь и положили на лошадь. Один мужчина запрыгнул в седло позади него. Другой поднял с земли довольно старый мушкет, из которого стрелял злоумышленник, и они уехали.

Натан поскакал следом за ними вместе с третьим, самым молодым слугой. Возле дома уже собирался народ: по деревне прокатился слух о покушении на графа. Конюх отправился в деревню за врачом и шерифом.

Натан сказал людям, что с ним все в порядке, и отдал Седрика мальчику-конюшему, который в ужасе округлил глаза, увидев его окровавленный сюртук.

– Вы поймали негодяя, милорд? – спросил один из сельчан.

– Конечно! – ответил Натан. – Он сейчас в конюшне. Его будут держать там до приезда шерифа.

– Шериф уже выехал! – выкрикнул другой мужчина.

Натан кивнул и направился к дому. Когда он поднялся на крыльцо, парадная дверь распахнулась, но Натан отмахнулся от Бентона:

– Выглядит довольно пугающе, но на самом деле рана неглубокая.

– Врача нет в деревне, милорд. Он куда-то уехал, – сообщил дворецкий, слегка нахмурившись при виде его руки.

– Натан! – Эвелин сбежала с лестницы и бросилась ему на шею, но быстро отпрянула и взглянула на его руку. – О Боже!

– Чепуха, – заверил ее Натан. – Все не так страшно, как кажется.

Она сдвинула брови и переглянулась с Бентоном.

– Ты нашел его? Кто это? – спросила она, увлекая его в коридор. – Ты его знаешь? Почему он хотел тебя убить?

– Я никогда его раньше не видел, – пожал плечами Натан.

– Послушай, ты истекаешь кровью. Нам надо промыть рану, не дожидаясь врача. Бентон, принесите горячую воду и бинты! – бросила она через плечо, продолжая тянуть Натана за собой. – И… что же еще? – Она посмотрела на руку мужа. – О Господи, мне никогда не приходилось обрабатывать огнестрельные раны!

– Можно плеснуть на рану немного виски, – усмехнулся Натан.

Она потащила его в гостиную возле служебной лестницы, усадила в кресло и помогла снять сюртук. Рукав рубашки весь пропитался кровью. Эвелин нашла нож для бумаги и разрезала манжету, потом двумя руками распорола рукав до самого плеча.

– Молодец, – похвалил ее Натан, поморщившись. Он впервые получил пулевое ранение и теперь с удивлением обнаружил, как это чертовски больно. – Ты ведешь себя как заправская медсестра.

– Молчи, – сказала она, хмуро разглядывая его руку. – Похоже, пуля засела внутри.

– Да нет же, Эви, – фыркнул Натан, – она лишь поцарапала мне руку.

Эвелин покачала головой:

– Здесь отверстие.

Натан опустил глаза, увидел темно-красную кровь, сочившуюся из дырки в руке, и вдруг комната поплыла у него перед глазами.

– Проклятие! – пробормотал он, откинув голову на спинку кресла и закрывая глаза.

– Ну-ну, успокойся.

Эвелин ласково погладила его по лбу – так же она гладила Роберта, когда тот болел. Натан не возражал. Вид крови, вытекающей из его тела, лишил его последних сил.

Он слышал, как открылась дверь, и вошел Бентон – Натан узнал его по шагам.

– Тебе придется мне помочь, Бентон, – сказала Эвелин. – По-моему, пуля засела в руке.

Она потрогала руку сзади, но прикосновение ее пальца обжигало как огонь. Натан дернулся от невыносимой боли.

– Мне тоже так кажется, – согласился как всегда невозмутимый дворецкий. – Я взял на себя смелость кое-что принести. Говорите, что делать, мэм.

Натан открыл один глаз и увидел серебряный поднос, на котором лежали нож и маленькие щипчики – наверное, ими пользовались на кухне.

– Нет! – Он покачал головой, сердито взглянув на дворецкого. – Не советую, Бентон! Если ты дорожишь своей работой – нет, своей жизнью, – ты не притронешься ко мне.

– Пуля торчит из раны. Если ты подержишь руку, я постараюсь ее вытащить, – сказала Эвелин. – А еще Натан посоветовал мне плеснуть на рану виски.

– Я имел в виду легкую царапину, а не пулевое ранение! – воскликнул Натан.

– Здесь есть немного виски, – сообщил Бентон, поднимая графин с янтарной жидкостью.

– Вот и отлично. Ты сможешь его удержать, Бентон? Дворецкий зашел Натану за спину и на удивление сильно обхватил руками его грудную клетку.

– Нет… – начал Натан, но Эвелин уже захватила щипцами кончик пули и рывком извлекла ее из тела.

У Натана было такое впечатление, что она ковыряет в его руке раскаленным факелом. Он зашипел от боли, почувствовал, что к его губам прижимается горлышко графина, и открыл рот. Бентон влил туда виски, а Эвелин приложила к ране тряпку, смоченную горячей водой.

Натан оттолкнул от себя графин.

– Ну, все, Бентон, твоя песенка спета, – прохрипел он, вцепившись в подлокотники кресла: Эвелин продолжала промывать рану. – Снимай свой костюм гробовщика и отправляйся на все четыре стороны. Ты больше не дворецкий! Если хочешь, можешь остаться здесь в качестве горничной, но ты больше не будешь открывать двери моего дома!

– Слушаюсь, сэр, – отозвался Бентон и крепче перехватил его руку, чтобы Эвелин было удобно ее обрабатывать.

– Сейчас ты почувствуешь легкое жжение, – предупредила она и плеснула на рану виски.

Натан подпрыгнул в кресле.

– Ну вот, – сказала Эвелин после того, как его рука слегка занемела. – Пожалуй, можно оставить так до приезда доктора. Как считаешь, Бентон?

– Конечно. Я забинтую? – спросил он таким тоном, как будто речь шла о самых обыденных делах – например, о составлении цветочного букета.

– Пожалуйста.

Она откинулась назад и посмотрела на Натана, опустив руки в тазик, принесенный дворецким.

– Доктор Белл осмотрит рану сразу, как только приедет. А что мы будем делать, пока его нет? – спросила она.

– Повесим Бентона, – сердито ответил Натан. Эвелин терпеливо вздохнула.

– Кто этот человек, который в тебя стрелял? Зачем он это сделал? Кому понадобилось тебя убивать?

– Мой отец считает, что таких людей много, – буркнул Натан. – Негодяй назвал мне имя своего, нанимателя, и только. Это лондонец, Рис Синклер. Тебе знакомо это имя?

Между тем Бентон начал перевязывать рану.

– Рис Синклер, – повторила она и покачала головой: – Никогда о таком не слышала. А ты?

– Я тоже. Но я собираюсь поехать в Лондон и найти его.

– Я поеду с тобой…

– Нет, – он выпрямился в кресле и взял ее за подбородок, – ты останешься здесь, Эвелин. Скандал еще не утих.

Как он мог об этом забыть? Поглощенный мечтами о возрождении прежних семейных отношений, он перестал замечать все остальное. Однако одного упоминания о Лондоне было достаточно, чтобы перед ними снова выросла гора проблем. Честно говоря, Натана даже слегка замутило. Возможно, Эвелин права и им никогда не удастся уйти от реальности.

– Не знаю, что у меня получится, – он попытался улыбнуться, – но мне будет спокойнее, если ты подождешь меня здесь, под надежным присмотром Бентона. Меня не будет всего несколько дней. Самое большее – неделю.

– Нет, Натан, – возразила Эвелин, – в Истчерче неспокойно, с тех пор как я сюда вернулась, мы пережили уже несколько покушений: на дороге на нас напали разбойники, потом сгорела оранжерея, теперь кто-то попытался тебя застрелить…

– Странное совпадение! – отрезал Натан. – Этот выстрел – всего лишь трусливая попытка свести со мной счеты. Не волнуйся, Эвелин, в аббатстве ты будешь в безопасности.

– Я не хочу здесь оставаться! – заспорила она.

– Послушай, Эвелин, – спокойно сказал Натан, когда Бентон закончил бинтовать его руку, – ты должна остаться. Если хочешь, я пошлю за твоей сестрой. Она составит тебе компанию, пока меня не будет.

В ее светло-карих глазах сквозила беспомощность.

– А… как же твоя рука?

– В Лондоне есть врачи. – Он нагнулся и поцеловал ее. – Не будем терять время, Эвелин. – Он встал и подал руку жене, чтобы ей было легче подняться с колен. – Пойдем, поможешь мне собрать вещи.

Обняв ее здоровой рукой, он увлек ее за собой, изо всех сил стараясь не думать о том, какие открытия ждут его в Лондоне.

Глава 27

Ночью прибыл шериф со своими людьми. Они допросили человека, стрелявшего в Натана, но тот не сказал ничего нового – только то, что уже слышал Натан. Утром, еще до рассвета, Натан уехал. Лил холодный дождь, рука болела.

Неожиданный поворот событий пробудил тех демонов, которые еще дремали в душе у Эвелин.

Она думала, что они больше не будут ее беспокоить, но после отъезда Натана дом стал казаться ей слишком большим, пустым и полным привидений. В коридорах витали призраки прошлого, она слышала тихое эхо их голосов.

Бентон послал гонца к сестре Эвелин. Пытаясь чем-то занять свои мысли и руки в ожидании ответа, Эвелин продолжила переустройство гостиных. Однако на следующий день Кларисса прислала записку:

«Моя драгоценная Эвелин!

Я надеялась сообщить тебе о своем счастье как-нибудь иначе, но придется сделать это письмом. По совету врача мы вернулись из Бата домой. Я не могу к тебе приехать, хоть нас разделяют всего восемь часов пути. Дело в том, что я жду ребенка. Как ты понимаешь, такая поездка для меня нежелательна…»

Новость ошеломила Эвелин. Она бессильно откинулась на спинку дивана и еще раз перечитала эту строчку. «Я жду ребенка…» Конечно, она рада за сестру, но… каково ей будет держать на руках племянника или племянницу?

А каково ей будет носить под сердцем еще одного ребенка?

При одной мысли об этом сердце Эвелин болезненно сжалось. Она закрыла глаза. Теперь, когда она возобновила отношения с мужем, такая вероятность отнюдь не исключалась, но она не слушала тихий внутренний голос, призывавший к осторожности. Роберта они зачали с большим трудом: на это понадобилось несколько лет. И потом, в последние дни, когда они с Натаном занимались любовью, она была настолько поглощена желанием, что забыла про страх забеременеть.

Теперь, когда мужа не было рядом, она с ужасом думала о возможных последствиях. Подарить миру еще одного больного ребенка, а потом потерять его? О нет, этого она точно не переживет!

В первые дни после отъезда Натана Эвелин работала в зеленой гостиной. Утром, когда она собиралась в деревню выбирать шторы, в комнату вошел лакей и доложил о визите мистера Уильямса.

– Он привез апельсиновые деревья.

– Что? – растерянно спросила Эвелин.

– Апельсиновые деревья, мэм.

В холле Эвелин протянула мужчине руку. Он нервно схватил ее и склонился, чтобы поцеловать.

– Здравствуйте, леди Линдсей. Искренне рад вас видеть, – произнес мистер Уильяме, комкая в руках шляпу. – Я слышал, что вы вернулись в аббатство.

– Это безусловный факт, – чуть иронично ответила Эвелин, с любопытством глядя на гостя.

– У меня хорошая новость для его сиятельства, – радостно объявил он. – Он думал, что апельсиновые деревья прибудут только через месяц-другой, но получилось очень удачно: я только что приехал из Девоншира. В тамошней теплице я нашел как раз такие деревья, которые он заказывал. Две дюжины.

Эвелин нахмурилась.

– Его сиятельство сказал, что хочет посадить их в оранжерее, – добавил мистер Уильяме.

Эвелин ахнула от удивления.

– Когда это было? Мистер Уильяме поморгал.

– С неделю назад. А в чем дело? Что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке, – поспешно ответила Эвелин. – Просто я… – Подумать только: Натан заказал апельсиновые деревья! Он собирался восстановить оранжерею – для нее! Сердце Эвелин радостно подпрыгнуло. От волнения она не сразу собралась с мыслями. – Ну что ж, – наконец сказала она, – с ними надо что-то делать.

– Нужно отнести деревья в оранжерею.

– Видите ли, мистер Уильяме, здесь есть одна небольшая проблема. К сожалению, она сгорела.

– Как?

– Дотла, – кивнула Эвелин. – Но мы ее восстановим! А пока давайте подумаем, куда поставить деревья.

– В зимний сад, мэм? – предложил лакей.

Эвелин покачала головой. Пол там был сделан из вишневого дерева, и ей не хотелось, чтобы на нем остались следы от тяжелых кадок. К тому же почти все помещение было заставлено мебелью.

– А внизу нет никакой комнаты, куда мы могли бы поставить деревья? Временно – потом мистер Гиббс найдет для них более подходящее место.

Лакей на секунду задумался, затем кивнул:

– В конце коридора есть пустая кладовка, мэм.

Эвелин с улыбкой обернулась к мистеру Уильямсу:

– Будьте любезны, подождите меня в гостиной. Я пойду, взгляну на эту комнату: надо убедиться, что она подойдет. – Она обернулась к лакею: – Как только проводишь мистера Уильямса в гостиную, пожалуйста, сразу же пришли ко мне Бентона.

Лакей кивнул и жестом пригласил мистера Уильямса следовать за ним. Тот медленно двинулся за лакеем, с интересом разглядывая роскошный дом.

Эвелин спустилась по черной лестнице на цокольный этаж и направилась к кладовке. Она уже много лет не была в этом темном затхлом коридоре. В конце его, по обе стороны, располагались две двери. Эвелин открыла первую и увидела какие-то ящики.

Она захлопнула дверь и открыла ту, что напротив. Там было пусто.

Комнату освещали яркие солнечные лучи, проникавшие в единственное оконце. Эвелин переступила порог и взглянула на пол. «Да, сюда можно пока поставить деревья», – решила она и уже повернулась к выходу, но тут ее внимание привлекла стена комнаты.

На камне отчетливо виднелись вмятины, царапины и какие-то пятна. Подойдя поближе, Эвелин ахнула – эти пятна очень напоминали кровь.

Сзади раздался какой-то шорох. Она вскрикнула от неожиданности и резко обернулась.

– Прошу прощения, мэм, – сказал Бентон. – Не хотел вас напугать.

Сердце Эвелин отчаянно колотилось. Она кивнула и опять посмотрела на стену.

– Бентон, что с этой стеной? – спросила она, внимательно вглядываясь в следы на камне. – Похоже на кровь. Здесь висели мясные туши?

Дворецкий потупился:

– Нет, мэм.

Эвелин ждала дальнейших разъяснений, но Бентон молчал. Она обернулась.

Дворецкий пришел в замешательство. Она еще никогда не видела его таким смущенным.

– Бентон?

Он взглянул на стену и судорожно сглотнул.

– Эта комната пустует уже несколько лет, мэм. Здесь… – Он с явным трудом подбирал слова.

– Что? – поторопила его Эвелин. Дворецкий посмотрел ей прямо в глаза.

– Сюда приходит его сиятельство… чтобы… так сказать, облегчить свое горе.

– Не понимаю.

– После того как мы потеряли мистера Роберта, его сиятельство приходил сюда и бил кулаком в стену.

– Откуда ты знаешь?

– Я… случайно застал его здесь через неделю после смерти мистера Роберта. Он сломал себе палец.

Эвелин смутно помнила, что видела его перевязанную кисть. Но тогда она подумала, что это следствие какой-нибудь пьяной потасовки. У нее не было сил беспокоиться о муже; ее тогда не волновало, что с ним происходит.

Протянув руку, она провела пальцем по одной из царапин.

– О Господи! И что же ты сделал?

– Он, по своему обыкновению, отказался от помощи врача, и я сам наложил повязку. Мой отец был хирургом, так что я кое-что в этом понимаю.

– А потом?

– Потом? – На губах Бентона мелькнула теплая улыбка. – Он отстранил меня от должности.

– И все эти отметины на стене – следы его рук? – ошеломленно спросила Эвелин.

– Да, мэм. Он приходил сюда много раз.

– Боже мой, – прошептала она, – а я ничего не знала!

– Он предпочитает держать это в тайне ото всех, мэм. Ему кажется, что это проявление его слабости. Думаю, никто не знает, насколько глубоки его страдания.

Она тоже не догадывалась. Да, она видела, что Натан горюет, но была слишком поглощена собственной скорбью, а его частые отлучки заставили ее думать, что он внял совету их родителей и заранее подготовился к смерти Робби. Однако сейчас у нее слабели колени при виде этой стены, испещренной царапинами и вмятинами, каждая из которых была свидетельством чудовищной боли.

Она ничего не знала. Она была далеко и не могла ему помочь. Она была виновата в том, в чем обвиняла его самого.

– Нам надо куда-то поставить апельсиновые деревья, Бентон. Временно – до тех пор, пока не будет восстановлена оранжерея, – рассеянно проговорила она, не отрывая глаз от стены. – Поручаю тебе самому решить этот вопрос – уверена, что ты справишься. А мне надо… – «Попросить прощения. Простить. И забыть». – Кое-что сделать.

– Конечно, мэм, – отозвался дворецкий. Эвелин опять прикоснулась рукой к стене.

– Пока все. Я скоро приду.

– Да, мэм, – сказал Бентон и тихо вышел за дверь, оставив Эвелин у стены.

Перед ее глазами стояла страшная картина: муж в одиночку сражается со своим горем в этой пустой комнате, потому что ее нет рядом, и никто не может его утешить.

Расспросы Натана о человеке по имени Рис Синклер не дали результата. Доннелли и Уилкс уехали в неизвестном направлении, а остальные друзья и приятели Натана никогда не слышали такого имени.

Натан по-прежнему был уверен, что его смерти желал какой-нибудь состоятельный человек: пятьдесят фунтов за его голову – сумма немаленькая.

Если кто-то и знал, откуда следует начать поиски, то это был Грейсон Кристофер, герцог Дарлингтон. К сожалению, Кристи был в отъезде и в ближайшие день-два не собирался возвращаться в Лондон. Необходимость ждать раздражала Натана. Он убивал время в джентльменских клубах, которые не посещал годами.

Он приходил туда с единственным намерением – выпить, но знакомые приставали к нему с разговорами: всем до смерти хотелось обсудить нарастающий скандал, вызванный «деликатным расследованием».

Лондон бурлил от сплетен. Назывались имена тех, кто развратничал в обособленных покоях королевской четы. Говорили о готовящемся заговоре: король принял сторону принцессы и не согласился просить для сына парламентского развода; разозлившись на отца, принц Уэльский собирался сместить родителя с трона, обосновав это его приступами безумия. В случае успеха к власти придут виги – непосредственные противники короля.

Все знали, что «книга», которую грозилась опубликовать принцесса, подольет масла в огонь скандала. Люди вовсю гадали, кого обвинят в государственной измене и других нечестивых деяниях. Натану казалось, что вся аристократия сидит как на вулкане, ожидая близкого крушения монархии.

Он невольно представлял свою жену в гуще этой суматохи.

Вообще-то он собирался пробыть здесь всего пару дней, но поездка неожиданно затянулась. Он скучал по Эвелин, беспокоился за нее и всей душой рвался домой, однако Дарлингтон вернулся только на третий день пребывания Натана в Лондоне.

Не успел герцог перевести дух с дороги, как к нему заявился Натан.

– Линдсей, – протянул ему руку Дарлингтон, когда дворецкий провел гостя в кабинет. – Рад тебя видеть, дружище.

– С приездом, Кристи! Я ждал тебя с нетерпением и уже начал волноваться, что ты никогда не вернешься.

– Похоже на жалобу влюбленной девицы. Ты один или с компанией? – любезно поинтересовался Дарлингтон.

– Один. Ламборн сбежал в Шотландию, спасаясь от судебного преследования, а Доннелли и Уилкс куда-то уехали из Лондона.

– Наверняка где-то охотятся, – улыбнулся Дарлингтон. – Признаюсь, одно время я скучал по нашим забавам. – Когда-то герцог Дарлингтон развлекался вместе с Натаном и его приятелями, но с годами семейные обязательства и дела в Лондоне отдалили его от остальных. – Виски? – предложил он Натану.

– Нет, спасибо, – отказался тот, не заметив удивленного взгляда старого приятеля. – Скажи, Кристи, – поинтересовался он, когда Дарлингтон налил себе стакан, – кто может желать моей смерти?

Дарлингтон расхохотался:

– Десятки отцов, мужей и карточных игроков.

– Я серьезно. Кто-то стрелял в меня в аббатстве.

Дарлингтон явно испугался. Натан показал свою руку, где под рукавом сюртука отчетливо проступали контуры повязки.

– Когда? – спросил герцог, хмуро глядя на приятеля.

– Несколько дней назад. Мы с Эвелин поехали на лошадях к развалинам и уже собирались возвращаться обратно, когда кто-то выстрелил в меня из мушкета. Пуля едва не задела Эвелин и попала мне в руку.

Дарлингтон поставил стакан на стол.

– Я поймал негодяя, – продолжил Натан. – Он сказал мне только, что его зовут Джон, и что в Лондоне мужчина по имени Рис Синклер дал ему пятьдесят фунтов за то, чтобы он меня застрелил.

– Зачем? – резко спросил Дарлингтон. Натан саркастически усмехнулся:

– Именно это я и хочу выяснить. Сейчас им занимается шериф. Возможно, к моему возвращению ему удастся вытянуть из Джона еще какие-нибудь сведения, но я не могу сидеть, сложа руки, зная, что кто-то мечтает продырявить мне шкуру. Судя по сумме вознаграждения – пятьдесят фунтов, – это, скорее всего аристократ… однако никто не слышал о Рисе Синклере. Я надеялся, что тебе знакомо это имя.

– О Боже!.. – Дарлингтон сложил руки на груди и уставился в пол.

– В чем дело? Ты что-то знаешь?

– Нет, ничего, – быстро ответил Дарлингтон, покачав головой. – Я никогда не слышал этого имени. И не знаю ни одного человека, который мог бы желать тебе смерти, Натан. Но мне в голову пришла одна мысль… – Он помолчал, явно задумавшись.

– Какая?

– Наверное, я дурак, если думаю, что эти две вещи как-то связаны между собой, но… – Он взглянул на Натана.

– Ради Бога, говори!

Дарлингтон вздохнул:

– Заранее прошу прощения за свои слова. Я очень уважаю твою жену, но мне надо тебе кое-что рассказать.

Сердце Натана тревожно подпрыгнуло. – Что именно?

– Как ты знаешь, она… встречалась с лордом Данхиллом – во всяком случае, так все говорят.

Натану стало нехорошо. Дарлингтон напомнил ему то, о чем говорил весь Лондон: он рогоносец.

– Да, знаю! – рявкнул он. – И что?

– Данхилл открыто симпатизирует вигам и является доверенным лицом принца Уэльского. Значит, она тоже в курсе его дел. Ведь они могли обсуждать государственные секреты в постели.

– Вот как? – вскинулся Натан. – Среди моих друзей есть несколько доверенных принца.

– Да… но не все они принимают политические дрязги близко к сердцу. Смотри, что получается: король страдает приступами безумия, а принц рвется на трон, чтобы самому распоряжаться казной. В его окружении есть очень влиятельные люди, которые получат от этого выгоду.

– Не понимаю, – пожал плечами Натан. – А я-то здесь при чем?

– Кто-то хочет убить Данхилла. Примерно неделю назад на его жизнь покушались, – продолжил Дарлингтон. – Это был загадочный выстрел – так же как ив твоем случае.

– Чертовски жаль, что стрелявший промахнулся! – прорычал Натан. – И все-таки я по-прежнему не вижу связи.

– Господи, Натан, какой же ты тупой! – вздохнул Дарлингтон. – Я пытаюсь намекнуть, что, возможно, эта пуля предназначалась вовсе не тебе.

– Значит…

Когда до Натана дошел смысл сказанного герцогом, что-то взорвалось в его груди. Резко встав, он размашисто зашагал к двери.

– Что ты собираешься делать, Линдсей? – крикнул Дарлингтон ему вслед.

Натан не ответил. Но Дарлингтон и не нуждался в ответе. Он прекрасно знал, что его друг направляется к любовнику своей жены – единственному человеку во всей Англии, который мог сказать, кто желает смерти Эвелин.