Текст книги "Скандальный дневник"

Автор книги: Джулия Лэндон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Эвелин кашлянула.

– Воды! – крикнул Натан пробегавшему мимо конюху и взял в ладони лицо жены. – Ты в состоянии говорить? Можешь сказать мне, что произошло?

Она покачала головой, схватила его за руку и опять закашлялась. Подбежал конюх с водой.

– Мистер Гиббс, – прохрипела Эвелин.

– С ним все в порядке, его вынесли из оранжереи.

Натан поднес к ее губам оловянную кружку. Она кашлянула и сделала несколько жадных глотков, но, когда он попытался дать ей еще воды, оттолкнула кружку и потрясла головой.

– Быстро приведи врача! – приказал Натан конюху и, снова обернувшись к жене, погладил ее по голове. – Что случилось, Эви?

– Не знаю, – хрипло проговорила она и потерла лоб, тыльной стороной ладони, размазав по нему пепел. – Мистер Гиббс попросил меня взглянуть на пятно, а сам пошел за растворителем. Дверь закрылась, но никого не было. Я плохо видела в темноте – горела только одна свеча, а потом все взорвалось…

Охваченная новым приступом кашля, Эвелин вцепилась в руку Натана. Наконец, отдышавшись, она посмотрела на него своими карими глазами, полными ужаса:

– Натан, мне кажется, взрыв был подстроен.

– Нет-нет, милая, я уверен, что это был просто несчастный случай, – успокоил ее Натан, искренне веря в собственные слова, встал и помог ей подняться на ноги. – Пойдем в дом.

Глава 18

В дверях их встретил Уилкс. Он был в плаще и собирался выходить из дома.

– Что случилось? – встревожено спросил он.

– В оранжерее пожар, – сообщил Натан.

– О Господи! Никто не пострадал? – Уилкс бросил обеспокоенный взгляд на Эвелин.

– Слава Богу, нет, – проворчал Натан и протиснулся мимо Уилкса, который прокричал ему вдогонку, что идет помогать.

Несмотря на протесты Эвелин, Натан поднял ее на руки и отнес наверх по витой лестнице в ее покои. Он нашел льняной носовой платок, намочил его в раковине и вернулся к постели, чтобы смыть пепел с ее лица. Едва он до нее дотронулся, как дверь из коридора распахнулась. Натан вздрогнул от неожиданности.

– Миледи! – завизжала Кэтлин. – Господи, помоги нам!

– Ради Бога, не кричите. Она же не умерла, – строго одернул ее Натан и принялся умывать жену.

– Ох, милорд, дайте мне, это моя работа! – взволнованно сказала Кэтлин и потянулась за носовым платком. – Вы сейчас сдерете с нее всю кожу.

Эта мысль ужаснула Натана. Воспользовавшись его секундным замешательством, Кэтлин взяла платок. Впрочем, оно и к лучшему: у Натана не было времени. Он попятился от кровати.

– Не оставляйте ее одну. Пусть она лежит здесь до прихода доктора, – сказал он и поспешно вышел.

Вся оранжерея была охвачена огнем. Слуги, к которым теперь присоединились и некоторые жители поместья, пытались остановить пожар – рыли траншеи и сбивали языки пламени тем, что находилось у них под рукой. Натан скинул сюртук, взял у одного из землекопов лопату и приступил к работе.

Они трудились несколько часов. К концу дня поднялся ветер, и опасность распространения огня возросла. Уже поздно вечером Натан увидел, что пожар удалось локализовать. Землекопы останутся бодрствовать всю ночь, им помогут жители поместья.

Усталые обитатели аббатства Истчерч начали расходиться по домам. Натан все еще затаптывал мелкие угольки, разлетавшиеся с ветром, когда к нему подошел Бентон. За многие годы службы дворецкого в аббатстве Натан ни разу не видел, чтобы у него хотя бы один волосок выбивался из прически, однако сегодня ночью лицо Бентона было измазано пеплом, а костюм представлял собой печальное зрелище.

– Прибыл врач, – сообщил дворецкий. – Он ожидает вас в гостиной. Мистера Гиббса положили в гостевой спальне, он отдыхает. Леди Линдсей тоже.

Натан с облегчением кивнул:

– Проследи, чтобы всех накормили.

– Я уже отдал распоряжения, милорд, – сказал Бентон, как будто это был самый обычный день, и они стояли в холле, обсуждая будничные дела.

Натан поморгал, потом покачал головой и хлопнул дворецкого по плечу:

– Ты удивительный человек, Бентон. Спасибо.

Он направился в дом, желая как можно скорее переговорить с доктором.

Доктор Белл протянул руку.

– Здравствуйте, милорд, – сказал он с поклоном. – Давненько мы с вами не виделись.

– Так это же хорошо, сэр.

– Позвольте взглянуть? – Доктор кивнул на руку Натана.

Тот посмотрел вниз и только сейчас заметил, что его рубашка порвана, а из руки течет кровь.

– Со мной все в порядке. Скажите, что с мистером Гиббсом?

– Как и следовало ожидать, у него воспалено горло. Я дал ему настойку и велел его жене не закрывать окна всю ночь. Ему нужен свежий воздух, чтобы горло и легкие побыстрее прочистились. Впрочем, я думаю, что уже через несколько дней он окончательно поправится. Ему следует лишь как следует отдохнуть.

Ну, слава Богу!

– А моя жена?

– Ах да. – Доктор улыбнулся. – Я и не знал, что леди Линдсей вернулась в аббатство.

Не знал – как бы не так, черт возьми! Возвращение Эвелин наверняка наделало шума в целом графстве.

– Я уверен, что уже к утру у нее все пройдет, за исключением легкого першения в горле. Она пробыла в дыму не так долго, как бедный мистер Гиббс. Я дал ей лауданум, чтобы она побыстрее заснула. И свежий воздух ей тоже нужен.

Натан прочесал пальцами волосы.

– Спасибо.

– Пожар потушен? – поинтересовался доктор Белл, направляясь к двери. Услышав утвердительный ответ Натана, он вздохнул: – Какая трагедия! Как вы думаете, из-за чего он начался?

– Из-за чьей-то неосторожности. Я вас провожу.

Натан не стал больше ничего говорить, уверенный, что свеча Эвелин каким-то образом соприкоснулась с растворителем.

Проводив доктора Белла, он вернулся в покои жены. Ему не терпелось поскорее ее увидеть, поэтому он не стал дожидаться приглашения, открыл дверь и просунул голову в спальню. Кэтлин хлопотливо собирала одежду и белье, а Эвелин сидела в постели, опираясь на целую дюжину подушек. Ее золотистые волосы, потускневшие от пепла, были рассыпаны по плечам.

– Не помешал? – спросил Натан, входя в комнату.

– Нет, милорд, – отозвалась Кэтлин, подняла с пола ворох одежды и пошла к двери. – Я как раз собиралась уходить. Надо отдать эти грязные вещи Фрэн. Боюсь, на этой неделе ей придется перестирать целые горы белья.

– Пожалуй, – согласился Натан, отступил в сторону и придержал дверь, давая женщине пройти.

Когда она ушла, он тихо притворил дверь и обернулся. Эвелин смотрела на него, обхватив себя руками. Веки ее были припухшими.

– Я нормально себя чувствую, – хрипло проговорила она.

– Я должен в этом убедиться. – Он подошел к кровати. – Пожалуйста, смотри. Что с оранжереей? – спросила она, зевая.

– Сгорела.

Эвелин поморщилась:

– Совсем?

Он печально кивнул.

Она вздохнула и откинула голову на подушки, закрыв глаза.

– Не представляю, как такое могло случиться.

– Возможно, из камина выпал горящий уголек.

– Но камин не топился, – сказала она, открыв глаза и посмотрев на мужа. – Я не видела там даже жаровни.

Он нахмурился и сел на край кровати.

– Тогда, может быть, все дело в свече. Она энергично потрясла головой:

– У меня была только одна свеча. Я… Натан нахмурился еще больше:

– В чем дело, Эви?

– Перед тем как это случилось, я слышала что-то странное. Кто-то закрыл западную дверь. Она была открыта – я точно знаю. Через нее выходил мистер Гиббс. Но вернулся он через восточную дверь и сказал, что думал, будто она заперта, а потом раздался взрыв.

Он недоуменно пожал плечами:

– Дверь могла захлопнуться от ветра. – Эвелин покачала головой. – Послушай, Эви, – терпеливо увещевал Натан, – я думаю, во всем виноват ветер. Это из-за него закрылась дверь, а потом пламя твоей свечи соприкоснулось с растворителем, а ты этого даже не заметила.

– Нет, – упрямо возразила она. – Все случилось именно так, как я тебе рассказала, Натан.

– Я тебе верю, но мне кажется, что ты что-то упустила или не увидела растворителя. Возможно, мистер Гиббс неаккуратно его нес. Это единственное, логичное объяснение.

– Вовсе нет. Ты не думал, что это может быть каким-то образом связано с тобой?

– Со мной?

– Вспомни-ка: всего несколько дней назад на нас напали разбойники, а ведь по этой дороге редко ездят экипажи.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к пожару. Эвелин устроилась поудобнее.

– В Англии тебя называют распутник Линдсей. Думаю, заработав такое прозвище, ты нажил себе не одного недоброжелателя.

Он удивленно отпрянул:

– Ты, в самом деле, полагаешь, что, играя в карты и охотясь, можно нажить себе смертельного врага, который теперь пытается спалить мой дом?

Она пожала плечами и повернулась на бок.

– Не знаю, Натан. Я просто советую тебе обдумать такую вероятность, прежде чем обвинять меня или бедного смотрителя. Ты слишком поспешно сделал выводы из этой трагедии.

Когда же, наконец, они перестанут упрекать друг друга?

Эвелин вздохнула и сказала, что хочет отдохнуть. Натан встал, затушил свечу у кровати и двинулся к двери, но тут вспомнил, что сказал доктор Белл: ей нужен свежий воздух. Он развернулся и направился к гардеробной, открыл дверь, потом пересек комнату и распахнул двери в коридор и гостиную. Ну вот, теперь ее спальня будет хорошо проветриваться. Натан еще раз тихо прошелся по покоям жены. Однако, вернувшись в ее спальню и тихо ступая по ковру, он услышал какой-то звук, замер и обернулся к кровати. Звук повторился. На этот раз Натан не сомневался: Эвелин плачет!

Ему, было невыносимо слушать ее рыдания, особенно после того, что она сегодня пережила. В темноте он подошел к кровати и положил руку на ее плечо.

– Уходи, – пробормотала она, – прошу тебя, оставь меня. Пожалуйста.

Натан медленно убрал руку, попятился и молча вышел из спальни.

Вернулся он только через два часа – после того как посетил комнату подвального этажа, где избавился от гнева, досады и страха единственным известным ему способом, потом перекусил и смыл с себя сажу и копоть.

Снова войдя в спальню Эвелин, он осторожно лег на кровать рядом с ней, ласково усмирив ее слабый протест, и обнял жену в твердом намерении всю ночь согревать ее своим телом.

Микстура сделала свое дело – Эвелин опять заснула. Ее дыхание было медленным и глубоким. Натан знал по опыту, что теперь ее не разбудишь даже пушками.

Он закрыл глаза.

Он будет согревать ее. Он будет оберегать ее. А завтра он выяснит, кто пытался причинить ему вред, и собственными руками разорвет мерзавца на куски.

Глава 19

Джек Хейнз был сильно обеспокоен обвинениями в свой адрес, хоть и не признался бы в этом ни одному смертному.

К немалому восторгу его старых друзей, Уилкс объявил им, что Джека подозревают в любовной связи с принцессой Уэльской. По словам того же Уилкса, власти сажают в тюрьму мужчин, которые, по слухам, совершили государственную измену, побывав в постели Каролины. Вчера, увидев карету герцога Кентского, Джек решил, что попался. Когда выяснилось, что приехали к леди Линдсей, он почувствовал лишь временное облегчение – это было похоже на отсрочку смертного приговора.

Именно в тот момент Джек решил вернуться в Шотландию и дождаться окончания спора между принцем и принцессой Уэльскими. Ему не хотелось, чтобы его судили англичане. История показывала, что такие суды плохо заканчивались для шотландцев, и у него не было оснований надеяться на снисхождение.

Он хотел уехать как можно скорее, но, к сожалению, пожар его задержал. После многочасовой борьбы с огнем бок о бок с другими помощниками Джек вернулся к себе и упаковал сумки. На следующее утро, когда он уже собирался послать за лакеем, по счастливой случайности тот появился сам и попросил его зайти в кабинет к графу.

– Хорошо. Я и сам хотел с ним поговорить. Пожалуйста, отнеси вниз сумки. И скажи, чтобы седлали мою лошадь.

Он взял двумя пальцами крону, немного подержал ее и швырнул молодому человеку.

Лакей ловко поймал монету левой рукой.

– Слушаюсь, сэр.

Когда Джек вошел в кабинет, там уже сидел Доннелли. У него был такой вид, как будто он только что встал с постели. Уилкс отсутствовал. Впрочем, он частенько до утра оставался в деревне.

– Ты выглядишь довольно свежим, Ламборн, – заметил Линдсей, задумчиво оглядывая Джека.

Линдсей же, напротив, отнюдь не производил впечатление выспавшегося человека.

– Все благодаря шотландскому виски, – сказал Джек, подмигнув Доннелли, с которым постоянно спорил, отстаивая преимущества шотландского виски перед ирландским. – После того как мы затушили этот проклятый пожар, я пропустил пару стаканчиков.

– Кстати, о пожаре… Я вам бесконечно благодарен за вчерашнюю помощь, – сказал Линдсей и запустил в волосы пятерню. – Не будь у нас столько людей или поднимись ветер раньше, последствия могли быть катастрофическими.

– К счастью, сгорела только одна оранжерея, – заметил Джек.

– Да, огонь удалось усмирить, – кивнул Линдсей и, слегка сдвинув брови, посмотрел на свои руки. Джек увидел на них царапины и синяки. Натан изучал их так, как будто не знал, что с ними делать. – Скажите мне вот что: почему кто-то пытался мне навредить?

– Навредить? – удивленно переспросил Доннелли. – Это был несчастный случай, Натан, а вовсе не поджог.

Линдсей пожал плечами, не отрывая глаз от своих пальцев. Неожиданно он опустил руки и, невесело улыбнувшись, взглянул на друзей:

– Как вы думаете, почему Уилкса так долго нет? Что он делает, черт его побери?

– Я здесь! – крикнул Уилкс из коридора и в следующую секунду вошел в кабинет.

Линдсей сцепил руки за спиной и оглядел трех своих гостей. Джек знал его очень давно и, несмотря на все перипетии жизни Натана, еще никогда не видел друга таким смущенным, как сейчас.

– Мне очень жаль, но я… я вынужден попросить вас всех… уехать, – сказал он.

– Что? – со смехом спросил Доннелли.

– Я понимаю, что подобную просьбу нельзя произнести вежливо, – продолжил Линдсей. – Вы все мои давние друзья, я знаю вас с незапамятных времен. Но я должен попросить вас на время уехать из Истчерча. Эвелин и я… мы… – Можешь не продолжать, – оборвал его Джек. Ему было невыносимо слышать, как его друг пытается говорить о мучительных для себя вещах. – Мы и так уже загостились в твоем доме, пора и честь знать. – Он хлопнул Доннелли по плечу. – Я еду в Шотландию, джентльмены. Если люди короля будут меня искать, вы же не скажете им, где я?

– А мне надо в Лондон, – заявил Уилкс, вставая и потягиваясь. – Хочу повидаться там с одной крошкой, – добавил он, подмигнув. – К вечеру я уеду.

– Спасибо, – сказал Натан.

– Ты что, настаиваешь, чтобы мы уехали прямо сегодня? – поинтересовался Доннелли.

– Доннелли опять влюбился, – сочувственно заметил Уилкс, – и ему не хочется покидать свою избранницу.

Тот засмеялся и поднялся с кресла.

– Я бы не стал называть это любовью. – Он подмигнул. – Однако она симпатичная крошка, как сказал бы Ламборн.

– Поехали в Лондон вместе, – предложил Уилкс. – Там столько милашек, что мне одному со всеми не совладать.

– Хорошо. Вдвоем все-таки веселее, – согласился Доннелли. – Ну что, идем собирать вещи?

– Мы еще увидимся до вашего отъезда, – пообещал Линдсей с благодарной улыбкой.

Когда Уилкс и Доннелли ушли, хозяин дома вдруг с усмешкой взглянул на Джека:

– Значит, бежишь в Шотландию? Смотри, поосторожнее там с любовницами, приятель! Я слышал, шотландцы довольно жестоки по отношению к тем, кто спит с их женами.

Джек расхохотался.

– Я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой, милорд, – ответил он.

* * *

День был холодным, сырым и пасмурным, но работа по очистке территории после пожара продолжалась. Поскольку все слуги были заняты, горячую воду для ванны принесли в покои Эвелин только в середине дня. Вчера вечером она тщательно вымылась над раковиной, но ничто так не успокаивает, как горячая ванна.

В ванной комнате, согретой двумя пылающими жаровнями, Эвелин положила голову на край ванны, закрыла глаза и вспомнила Робби.

Он ковылял впереди, таща за собой палку, которая была длиннее его самого. Стоял необычно теплый мартовский день, и шарф, которым она обычно заматывала его горло, лежал у нее в корзинке…

– Прошу прощения.

Эвелин ойкнула и испуганно подняла голову. Погруженная в воспоминания, она не слышала, как Натан вошел, и теперь, расплескивая воду, потянулась за полотенцем. Но оно было далеко, поэтому пришлось быстро погрузиться в воду и закрыться руками.

– Выйди, пожалуйста, – попросила она. – Мне хочется побыть одной.

Но муж не только не вышел, но и окинул ее откровенно жадным взглядом, от которого все внутри у нее задрожало. Эвелин опустилась в воду почти до самого подбородка.

– Прошу тебя, выйди, Натан, – повторила она.

Он пренебрег ее просьбой и медленно поднял взгляд к ее глазам.

– Как ты?

– Гораздо лучше. – Эвелин чувствовала себя совершенно беззащитной, но он смотрел на нее с таким очевидным желанием, что она ощутила странный жар в груди. – Ты пялишься на меня так, как будто я одна из твоих шлюшек.

Он улыбнулся:

– Уверяю тебя, ты привлекательнее любой из них. Эвелин улыбнулась в ответ и рассеянно провела пальцами по поверхности воды.

– И ты думаешь, что тебе удастся меня соблазнить? Говори, зачем пришел, и уходи tВода остывает.

Его взгляд скользнул по ее груди, выглядывавшей из пены.

– Я отправил наших гостей по домам, – объявил он, медленно пройдясь глазами по ее торчавшим из воды коленям.

От удивления она на секунду лишилась дара речи. – Что?

– Отправил их по домам, – повторил Натан, любуясь ее бедром, которое частично проступало под водой.

Сколько себя помнила Эвелин, в доме всегда крутились один или несколько дружков Натана.

– Почему? – спросила она.

– Ну, как тебе сказать. – Натан криво усмехнулся и посмотрел ей в лицо: – Я подумал, что ты будешь рада, если они уедут.

– Я потрясена. Ты же привык проводить время со своими приятелями.

– Пора забыть молодецкие забавы, – сказал он и подошел к ванне.

Она не могла с этим не согласиться.

– И как они отреагировали?

– Радостно отправились восвояси. – Натан опустился на одно колено, положив локти на край ванны и начал лениво полоскать в воде пальцы израненной руки, не сводя глаз с жены. – Мне кажется, будет лучше, если мы с тобой начнем все сначала… без них.

Его пристальный взгляд околдовывал. Когда они занимались любовью, эти голубые глаза, глубокие, как океан, наполнялись неистовым огнем страсти…

Вспомнив об этом, Эвелин ощутила приступ дрожи.

– Что именно ты хочешь начать сначала? – тихо осведомилась она.

Он осторожно коснулся пальцем ее груди.

– Нашу совместную жизнь.

Ее так тянуло к нему, что ныло в животе.

– Теперь, когда ты вернулась в Истчерч, все будет по-другому. Ты это заслужила, – пробормотал он и, опустив руку в воду, обхватил ладонью ее грудь.

Эвелин резко вздохнула. Ее тело реагировало на его прикосновения с пугающей остротой. Она попыталась отстраниться от руки мужа, но ванна была слишком мала и не давала пути к отступлению.

– Я не хочу жить в Истчерче.

– Да, я это уже слышал, но я заставлю тебя передумать.

Он нежно сжал ее грудь и, глядя ей в глаза, начал поигрывать пальцами с соском. По ее телу прокатилась новая волна желания. Его ласки губили ее, лишали способности сопротивляться.

– Теперь мы одни, – проговорил Натан. – В этом доме никого нет, кроме нас, и, значит, никто нам не помешает. – Не сводя с нее глаз, он подобрался рукой к другой груди. – Наш брак дал трещину. Мы можем либо окончательно его развалить… либо укрепить.

Она взглянула на его губы и вспомнила влажную дорожку из поцелуев, которую он когда-то прокладывал по ее животу. Ей хотелось сказать ему, чтобы он уходил, но она не находила слов и вообще сомневалась, что способна говорить. Все ее мысли были заняты его голубыми глазами и рукой, которая ласкала ее тело, возбуждая все больше и больше.

По его лицу было видно, что он прекрасно знает, какие ощущения вызывают в ней его прикосновения, впрочем, он всегда это знал.

– Ты только подумай: мы с тобой одни, совершенно одни! Мы можем целиком отдаться во власть нашему воображению.

«Господи, помоги!»

– Только не это, – заявила Эвелин.

Натан усмехнулся, вытащил руку из воды и провел костяшками пальцев по ее щеке.

– Увидимся за ужином. – Нагнувшись над ванной, он коснулся ее губ легчайшим, чувственным поцелуем, от которого все ее тело вспыхнуло огнем, потом поднял голову и посмотрел ей в лицо: – Смотри, не опаздывай!

Натан встал, самодовольно улыбнулся и, бросив последний взгляд на ее тело в воде, небрежной походкой вышел из комнаты.

Как только за ним захлопнулась дверь, Эвелин скользнула вниз, полностью погрузившись в воду, и потерла руками плечи, пытаясь избавиться от сильного вожделения.

Кэтлин чуть не прыгала от радости, узнав, что джентльмены наконец-то уехали из Истчерча. Прислуга рассказала ей некоторые подробности их отъезда, и теперь горничная с готовностью выкладывала добытые сведения, причесывая Эвелин к ужину.

– Сколько же шуму они наделали! – возмущалась она. – Мод была вне себя от злости. Лорд Доннелли всячески ее обхаживал, но она вела себя скромно. Представляете, этот нахал обещал забрать ее отсюда! Они всегда так говорят, эти распутники лорды. И что же? Сел на свою лошадь и преспокойно уехал, едва попрощавшись с бедняжкой Мод!

– Ты уверена? – спросила Эвелин.

Не может быть, чтобы Доннелли сказал такое! Он был человеком осторожным, никогда не обещал лишнего: главное – уложить девушку в постель.

– Мне сказал об этом Дешелл – вы ведь его знаете? – взволнованно продолжила Кэтлин. – Такой высокий рыжий лакей. По его словам, Ламборн уехал сегодня утром сразу после разговора с его сиятельством. Они вдрызг поссорились. Вы, наверное, слышали крики в кухне? Только подумайте, ведь они такие друзья, а разругались в пух и прах.

Какие жуткие сплетни ходят среди прислуги! Эвелин мысленно поморщилась, представив себе, что судачат лакеи и кухарки о ней самой?

– И, слава Богу, я считаю, – заявила Кэтлин, вплетая в волосы Эвелин нитку мелкого жемчуга. – Сейчас, когда вы вернулись домой, мэм, Истчерч должен снова стать приличным местом, подобающим высокородной даме.

Эвелин улыбнулась своему отражению в зеркале. Она сомневалась, что Истчерч станет прежним и что у нее хватит сил его преобразовать.

Кэтлин продолжала выдавать домашние сплетни, но Эвелин не слушала. Все ее существо трепетало от предвкушения. Она спрашивала себя, стоит ли вообще выходить к ужину. Зачем? Ей была совершенно понятна позиция мужа: он пытался заявить свои супружеские права, и его неукротимое желание лишь усугубляло ситуацию.

Однако, вспоминая, как он смотрел на нее в ванной, она невольно загоралась огнем.

В конце концов, именно этот взгляд заставил ее спуститься к ужину. Она убедила себя, что ничего страшного не случится, если она послушает мужа. Да, у их брака нет будущего, но после нескольких лет скорби и сердечных страданий ей не хотелось делать разрыв болезненным.

Она надела свое лучшее платье. Верхняя юбка была сшита из шелка цвета алой розы, из-под нее выглядывала нижняя юбка оттенка королевской фуксии, в тон вышивке на рукавах и шлейфе. Это великолепное платье придавало ей уверенности в себе.

Эвелин задумчиво покрутила в пальцах медальон, висевший на шее. Куда подевалась та веселая девушка, которая пришла в этот дом десять лет назад, – наивная, полная самых фантастических представлений о браке?

На деле семейная жизнь оказалась далеко не такой радостной, как она воображала. Женщина, которая сейчас спускалась к ужину, провела три года в Лондоне и видела там супружеские пары, жившие вместе по устоявшейся привычке, а не по воле сердец. Теперь, вспоминая мечты своей юности, она поражалась собственной наивности.

Основу их брака составляла необходимость сохранения аристократического титула и соответствующих привилегий. А тот брак, о котором она мечтала, должен был основываться на любви. Она любила Натана, возможно, он тоже по-своему ее любил, но их отношения не выдержали проверки на прочность и рассыпались, точно карточный домик.

Охваченная странной грустью, Эвелин спускалась по лестнице, чтобы поужинать с человеком, которого она потеряла в обломках их хрупкого супружеского союза.