Текст книги "Никто, кроме тебя"

Автор книги: Джулия Кеннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Но хотя Джейси и Таша расходились в том, что касалось мужчин, Джейси не понадобилось много времени, чтобы понять: под этими плотно обтягивающими юбками и сорвавшимися с цепи гормонами скрывается очень даже неглупая женщина, готовая для подруги практически на все. Их быстро объединила страсть к дешевому пиву, попкорну с сыром и фильмам с Харрисоном Фордом. С тех пор они были лучшими подругами.

Таша сдержала улыбку.

– Мне кажется, этот парень был абсолютно без ума от тебя.

– «Был» – вот решающее слово. – Джейси принялась грызть ноготь большого пальца. – Но я сбежала, и с тех пор прошло почти четыре месяца. – Взяв сухую кисть, она стала водить ею по ладони, бессознательно рисуя узоры. – Как думаешь, я правильно поступаю?

– В чем? Ты имеешь в виду свою навязчивую идею наладить жизнь до того, как тебе стукнет тридцать?

– Нет у меня никакой навязчивой идеи.

– А я считаю, что есть.

Джейси бросила на нее сердитый взгляд.

– Ой, перестань, – продолжала Таша, кладя покрытое крапинками яйцо в картонную коробку рядом с другими одиннадцатью, раскрашенными таким же образом. – Я же не осуждаю тебя. Просто говорю правду. Три недели ты занималась только тем, что искала эту бухгалтерскую работу, а теперь все свободное время тратишь на поиски Эла.

Джейси облизнула губы.

– И это плохо?

Она перестала выводить узоры на ладони, придвинула к себе коробку с яйцами, окунула кончик кисти в краску Таши и принялась лениво рисовать узоры на пенопласте.

Таша пожала плечами.

– В этом вся Джейси. Вроде того, что непременно нужно закончить колледж, или этого твоего плана «сделай или умри».

– Нет ничего плохого в том, чтобы иметь цель. – Джейси вскинула голову, одновременно возвысив голос. – И, черт побери, я не хочу закончить, как моя мать.

Переезжать с квартиры на квартиру, менять одного бойфренда на другого и зарабатывать гроши, продавая на улицах акварели. Нет уж, ни за что!

– Кстати, тебе пришла еще одна посылка.

– Большая?

Таша провела рукой по воздуху на уровне стола.

– И тяжелая. Я велела рассыльному оставить ее в прихожей. Между прочим, он очень мил. Может, тебе стоит переключиться на него и забыть об Эле?

– Мы оттащим ее в гараж мистера Финнегана, – игнорируя последнее замечание Таши, сказала Джейси. – Туда же, где уже лежит то, что прислала мама.

Кроме личных вещей Джейси в данный момент в гараже их соседа по улице находились семь турецких ковров, две швейцарские резные фигурки, гончарные изделия индейцев навахо и несколько разномастных коробок, которые Джейси даже не потрудилась открыть. Для ее матери подарки были эквивалентом любви. Сунь дитяти побольше подарков – и дело в шляпе, даже если каждые пять минут ты упаковываешь вещи своего единственного ребенка, чтобы перебраться в другой квартал или на другой конец страны.

– Или можно засунуть ее за диван.

– Понимаешь, именно поэтому я и придумала свой план, – сказала Джейси, снова пропустив слова Таши мимо ушей. – Я хочу иметь дом, чтобы было куда доставлять мои покупки. И я хочу прожить там до старости, чтобы потом, когда я умру, мои внуки нашли на чердаке множество всяких ценных вещей, продали их на интернет-аукционе и разбогатели.

– Странные у тебя желания, Джес.

– Я просто хочу иметь нормальную жизнь. И нормальную семью.

Конечно, кроме этого она хотела, чтобы ее работам уделялось внимание в журнале «Американское искусство» и чтобы они выставлялись в галереях на Манхэттене; она хотела иметь надежный, достойный заработок и чтобы дешевые открытки с ее рисунками продавались в маленьких магазинчиках по всей Америке.

Однако ее мама хотела того же самого – и не достигла ни одной из этих целей. В процессе борьбы за свою мечту она таскала дочь с места на место. Никаких корней, никаких связей. Никакой стабильности. А когда Джейси жаловалась, она просто пропускала ее слова мимо ушей.

Джейси вздохнула.

– Я не хочу закончить, как мама.

Таша кивнула.

– Я тебя понимаю. В самом деле понимаю.

– Вот почему я назначила день «D [6]6
  D-day ( англ.) – здесь: день начала действий.


[Закрыть]».

План Джейси был таков: если к своему двадцать восьмому дню рождения она не добьется устойчивого успеха в искусстве, то покончит с этим и всю оставшуюся жизнь будет заполнять числами таблицы.

– И никакая я не одержимая. – Джейси нацелила на Ташу конец кисти. – Я передвигала день «D», помнишь? Целых три раза!

Когда ей исполнилось двадцать восемь, но ни одна галерея не распахнула перед ней свои двери, Джейси передвинула предельный срок на шесть месяцев. А потом еще на шесть месяцев. И еще.

Конечно, сейчас, когда впереди замаячило тридцатилетие, она больше, чем когда-либо, была недовольна собой и полна решимости. В особенности если учесть, что в ответ на разосланные ею портфолио скопилась уже целая груда писем типа «спасибо, но не стоило трудиться». Несколько раз она выставлялась в галереях и получала восторженные отзывы, однако недостаточно часто, чтобы можно было рассчитывать на надежный заработок, обеспечивающий достойную жизнь.

И вот пришло время довести задуманное до конца. Искусство, разумеется, притягивало ее, но она совершенно определенно не желала всю свою жизнь перебиваться от выставки к выставке, никогда не зная, не окажется ли очередное приглашение последним.

Нет, ей хотелось нормальной жизни, и, черт побери, Эл производил впечатление самого что ни на есть нормального человека. Юридический факультет Гарварда, прекрасный вкус в том, что касается одежды, и безупречные манеры. Мужчина, который знает, какое вино нужно заказывать к миланскому ризотто, и опускает за собой сиденье в туалете. Черт, Эл буквально источал потенциал мистера То Что Надо, о чем она и сказала Таше.

– Откуда ты знаешь, что он не псих какой-нибудь? – спросила та в ответ. – Я имею в виду, теперь мы знаем, что он не серийный убийца, но у него могут быть другие недостатки.

– Я провела с ним почти пять дней, и все это время он был само очарование.

Их мини-каникулы оказались самым романтическим временем ее жизни. Она рассказывала Элу обо всем – о своих надеждах, о своих мечтах. Он поддерживал ее, обнимал и занимался с нею любовью. Он нашептывал ей, что она не похожа на других и что он безумно влюблен.

– Это было божественно, – закончила Джейси.

– Не сомневаюсь. Так всегда бывает. Но у тебя было не слишком много мужчин. Может, Эл не так уж и отличается от всех прочих.

– Может. Но он казался другим, – сказала Джейси.

Он казался человеком того типа, который хочет иметь дом и семью.

– Он был само очарование, – повторила она, пытаясь охарактеризовать Эла одним словом.

– Тед Банди тоже был само очарование.

Джейси нахмурилась.

– Мы ведь уже установили, что Эл не серийный убийца.

– Я хочу сказать, что у него все-таки могут быть некоторые странности.

Вздохнув, Джейси провела рукой по крапинкам на яйце.

– Знаю. Поверь, я думала обо всем этом. Но я ведь не говорю, что он нормальный или что он мистер То Что Надо. Я говорю лишь, что он кажется нормальным и может быть мистером То Что Надо. Я и сбежала, потому что не была уверена.

Они с Элом встретились в баре, как она и рассказала Дэвиду. Но кое о чем она умолчала. Убедившись, что у Эла на левой руке нет кольца и даже предательской незагорелой полоски от него, она тем не менее назвалась ложным именем – Джуди Уайлд. Она никогда прежде не знакомилась в баре, и ей почему-то показалось, что так будет разумно. Он сказал, что его зовут Чарльз Лафонтен, и сначала Джейси поверила ему. Однако несколько часов спустя она поняла, что ошиблась.

Они все еще сидели в баре, пили и закусывали пикантной смесью из арахиса и посыпанных солью крендельков, когда появился какой-то парень.

– Эл! – воскликнул он. – Как дела? Это я, Роберт Крамер.

Эл – или Чарльз – посмотрел на парня с недоумением, но прежде, как заметила Джейси, он вздрогнул, и его взгляд на мгновение метнулся в ее сторону.

– Вы принимаете меня за кого-то другого, – сказал он.

– Разве ты не Алберт Элкот? – спросил Роберт. – Дело Митчелла, помнишь? Мы выступали перед судьей Макнелли сразу друг за другом.

– Простите, дружище, – сказал Эл-Чарльз.

Роберт извинился и ушел, однако Джейси уже знала правду. Она назвалась ложным именем; то же самое сделал и Эл. И этот факт способствовал тому, что томительное чувство вины, которое она испытывала, исчезло.

Незадолго до конца их уик-энда у нее возникло желание назвать ему свое настоящее имя. Однако к этому времени в телевизионных новостях замелькали сообщения об убийце из Сан-Диего. Она уделяла им не так уж много внимания, но, по-видимому, где-то в глубине сознания они зафиксировались, если вспомнить, как она в конце концов поступила.

Она смотрела новости, а Эл в это время принимал душ. Говорили о ситуации на дорогах, о погоде, о банде, расстрелянной в Лос-Анджелесе, а потом диктор вдруг объявил, что у них уже есть описание убийцы, «в котором полиция предположительно опознала жителя Сан-Диего Ал…»

Щелк! Телевизор выключился, и Джейси подскочила, резко повернувшись и оказавшись лицом к лицу с Элом-Чарльзом. Он стоял перед ней, полностью обнаженный, и держал в руке телевизионный пульт. Джейси понадобились все ее силы, чтобы не завопить и не выскочить за дверь в ту же секунду.

– Пошли вместе? – Он махнул рукой в сторону ванной. – По-моему, душ в порядке.

– К-к-конечно… – Ее взгляд заметался по комнате. – Сейчас приду. Только сначала позвоню и закажу в номер какую-нибудь закуску. И… и… шампанского.

Он послал ей воздушный поцелуй и ушел в ванную. Едва услышав, как зашумел душ, она заперла ванную на засов и из первой же попавшейся на пути автозаправки позвонила в полицию, оставив анонимное сообщение, что Алберт Элкот остановился в «Монтелеоне». Оператора службы 911 это сообщение, казалось, не слишком заинтересовало, однако Джейси посчитала, что, наверное, работа приучила их ничему не удивляться.

Вскоре после того как она вернулась в Лос-Анджелес, полиция схватила настоящего убийцу из Сан-Диего… и это оказался не Алберт Элкот. Его звали Алан Палмер. Идиотка, идиотка, идиотка!

В течение всего марта стыд мешал Джейси начать поиски Эла. Теперь, однако, в ее личной игре под названием «поиски мистера То Что Надо» других претендентов не осталось. И поскольку роковой день – который она больше не собиралась передвигать – должен был наступить всего через двадцать восемь дней, она пошла напролом и наняла Дэвида.

– Я сама все испортила, – сказала Джейси, глядя, как Таша заканчивает раскрашивать очередное яйцо.

Таша погрызла кончик кисти.

– Вполне естественная ошибка.

Джейси фыркнула.

– И сколько раз ты ошибочно принимала Боба за серийного убийцу?

– Всего два или три раза. – Таша с усмешкой посмотрела на подругу. – Насчет Боба я пошутила. Но не насчет тебя. Ты все сделала правильно.

– Я запаниковала. Услышала новости и просто-напросто запаниковала.

– Он мужчина. Довольно крупный, судя по твоему описанию. И он солгал тебе насчет своего имени. А тут выясняется, что где-то поблизости на свободе разгуливает серийный убийца, по описанию похожий на Эла. Ясное дело, ты переполошилась. Да и кто бы не переполошился на твоем месте?

– Я жалею, что все так случилось, – пробормотала Джейси.

Таша достала из другой коробки новое яйцо и опять принялась за дело.

– Может, из этого все равно ничего не вышло бы.

– А может, и вышло бы. Скорее всего, он назвался ложным именем по той же причине, что и я, – пробурчала Джейси, наматывая на палец прядь волос. – Ему даже понравилась «Люси». Парень что надо, разве не так?

Привязанность Джейси к «Люси», «фольксвагену-жуку» 1965 года выпуска, оттолкнула от нее многих парней, хотя это может показаться чистым безумием. Одни завидовали тому, что она знала, как заменить крышку распределителя зажигания, а они нет; других раздражало, когда она отменяла свидание, потому что «Люси» срочно нуждалась в ремонте и Джейси предпочитала заняться решением возникшей проблемы, а не идти в кино.

– Ну, если ему понравилась «Люси», тогда он точно в порядке. – Таша одарила ее сестринской улыбкой. – Не знаток машин, но в порядке.

Джейси улыбнулась в ответ и взяла одно из яиц.

– Слушай, зачем ты разрисовываешь эти яйца так, словно у них ветрянка?

Таша болезненно поморщилась.

– Неужели они выглядят настолько плохо?

– Смотря для чего они предназначены. – Джейси наклонилась, чтобы лучше рассмотреть яйца, но это не добавило ей новых впечатлений: те же яйца в крапинку, только с более близкого расстояния. – Ну так зачем они?

– Алое и белое. Цвета колледжа Боба.

Боб работал директором колледжа Дэвиса, дома пурпурных пантер и пурпурной гордости. Таша, по-видимому, очень глубоко прониклась духом этого колледжа.

– Я стараюсь быть славной маленькой подружкой и раскрашиваю яйца, чтобы продавать их на завтрашнем празднике колледжа. А потом я очень рассчитываю, что мы завершим вечер у него дома.

– Что, по-прежнему ничего?

– Ничего. И это сводит меня с ума. – Таша вздохнула. – Не знаю. Может, он гей.

– А может, просто славный парень.

Закатив глаза, Таша поставила третью заполненную яйцами коробку на предыдущие две и кивнула на кисть в руке Джейси.

– Наркоману требуется доза?

– Что?

Таша перевела взгляд на коробку, которую Джейси покрыла сложным алым узором. – Ты не в силах противиться искушению, верно?

Джейси нахмурилась, встала и бросила пустую коробку вместе с кистью в мусорную корзину.

– Когда ты пыталась избавиться от пяти лишних фунтов, я не разбрасывала шоколад по всему дому.

Таша рассмеялась.

– Ладно, расскажи мне об этом сыщике, которого порекомендовал Эллиот.

Таша работала юридическим консультантом в крупной фирме, где Эллиот был партнером.

– Нечего особенно рассказывать, – ответила Джейси. Устремив взгляд на еще не раскрашенные яйца, она представила себе, какими интересными, яркими узорами можно их покрыть. Но тут же покачала головой, отгоняя наваждение. – Он немного псих, но, поскольку в его задачу не входит грабить банк, думаю, мои деньги окупятся.

– Полагаешь, он справится?

– Надеюсь. Он странный, но, похоже, наблюдательный.

На самом деле это было еще слабо сказано. Когда Андерсон смотрел на Джейси, создавалось впечатление, будто он видит ее насквозь, и это раздражало.

Джейси пожала плечами.

– В любом случае, у меня нет выбора. Если я хочу найти Эла.

– Да, но как насчет главного? Сколько баллов ты ему даешь?

Джейси усмехнулась при упоминании об их любимой игре.

– Я не задумывалась об этом, поскольку наняла его исключительно за мозги.

Таша сделала большие глаза.

– Ох, ради бога!

Еле заметно улыбаясь, Джейси наклонилась к подруге.

– Ну, у него определенно есть шанс на корону.

Таша хлопнула ладонями по столу с такой силой, что яйца подскочили в коробке.

– Я так и знала! Расскажи мне все.

– Темные волосы…

– Как у кого? Как у Пирса Броснана или Брендана Фрейзера?

– Как у Брендана. В «Мумии». Такой, знаешь, обаятельный, но несобранный.

– Значит, он симпатичный?

– Очень даже. Яркие синие глаза, а плечи – как у футболиста.

– Звучит аппетитно, – подвела итог Таша и вопросительно подняла брови. – Может, тебе стоит просто забыть об Эле и переключиться на этого парня?

– Не думаю.

Он симпатичный, да, но есть в нем некоторое высокомерие. И еще какая-то сводящая с ума странность. Нет, для построения взаимоотношений материал непригодный. Кроме того, проведя с ним меньше часа, Джейси могла с уверенностью сказать, что они будут вести себя друг с другом как кошка с собакой. Полная противоположность теплым, спокойным взаимоотношениям, возникшим между ней и Элом. Нет, это определенно не тот тип мужчины, с которым она хотела бы связать свою жизнь.

– Но почему?

– Таша, за последний год я назначала свидание дюжине парней, которые по нашей оценке достойны десятки. Однако ни одного из них нельзя назвать Родственной Душой – кроме Эла. И почему-то я не думаю, что мистер Андерсон в этом отношении лучше.

– И тем не менее. – Таша начала украшать пятнышками следующее яйцо. – Насколько я знаю, прошло уже четыре месяца с тех пор, как ты…

– Таша! – Джейси вскочила и, упорно избегая взгляда подруги, начала мыть лежащий в раковине стакан, уже и без того чистый. – Даже если и так, Дэвид Андерсон меня не интересует.

– Ну и пусть не интересует. Все, что от тебя требуется, это сохранять объективность.

– Может, это все, что от тебя требуется. Мне же, чтобы взыграла кровь, нужно нечто большее.

– Уффф! – Таша шлепнула себя по заду и издала шипящий звук. – Ты меня достала.

– Кроме того, – продолжала Джейси, игнорируя последнее замечание подруги, – я даже не хочу рассматривать его кандидатуру. Говорю же тебе, он странный.

– Что значит «странный»? Из тех, для кого в женщине главное длинные ноги? Или типа «я хочу знать, чем ты занимаешься каждое мгновение своей жизни»? – спросила Таша, намекая на некоторых недавних поклонников Джейси.

Та пожала плечами, запихивая намыленную губку глубоко в стакан.

– Взять хотя бы одно. Я сидела у него на диване, а он словно витал где-то. – Джейси прополоскала стакан и поискала взглядом, что бы еще вымыть, но ничего не нашла и со вздохом повернулась к подруге. – И дома у него как после кораблекрушения.

– Может, именно в тот день у его прислуги был выходной.

– Не думаю. Там везде какие-то ящики, а весь пол усыпан бумагами.

– Ох, перестань! Он же мужчина. Чего ты ожидала?

– Он не мужчина. Он великовозрастный подросток.

У Таши дрогнул уголок рта.

– Он не мой тип, – закончила Джейси, подчеркивая каждое слово, чтобы до Таши наконец дошло.

– Если не считать его внешности.

Таша нарисовала на яйце два маленьких пятнышка и превратила их в алые усы.

– Правильно. Если не считать его внешности, он совсем не мой тип. – Джейси встретилась взглядом с Ташей, и обе расхохотались. – Мы с тобой такие поверхностные.

– Нет. Просто честные.

– Ага. И я совершенно честно говорю тебе, что этот парень меня не интересует.

Это была правда. Может, он и симпатичный, но он ужасно раздражал ее. Или просто раздражал. Что более важно, он относился к тому типу парней, которых она всегда старалась избегать.

– Жаль, – сказала Таша, закрывая коробку еще с одной дюжиной яиц.

И хотя Джейси ни за что не призналась бы в этом вслух, Таша была права… а это, конечно, создавало совсем новую проблему.

Глава 3

Улицы Лос-Анджелеса могут оказаться холодными и пустынными, в особенности если топать по мостовой в поисках того, кто не хочет, чтобы его нашли.

А именно этим я и занимался. Прочесывал боковые улочки Голливуда в поисках сестры Мэллори, Сары, и ее туповатого, но весьма опасного бойфренда Кенни Таунсенда.

Я располагал единственной фотографией: Сара в соблазнительно облегающем фигуру выпускном платье. Много лет она была хорошей девочкой и только теперь поступила плохо.

Я показал фотографию первому парню, встреченному мной на улице, – типу по имени Джонези, который работал на углу Голливуда и Вайн, продавая газеты и менее традиционную информацию.

– Сожалею, приятель. Я не видел ее. И поверь, я бы запомнил такую, если бы увидел.

Я кивнул и сунул ему десятку. Джонези был прав. Сара – незабываемая женщина. Как, впрочем, и сама Мэллори…

Я закурил «честерфилд» и прислонился к фонарному столбу в надежде, что никотин прочистит мозги. Меня не покидало чувство, что клиентка рассказала не всю правду, но я был слишком джентльменом, чтобы ставить под сомнение слова дамы. Даже такой опасной дамы, как Мэллори.

Плохо то, что данные мне указания были столь расплывчатыми. Я чувствовал себя словно один из этих неудачников, против которых ополчился весь мир…

– Очень жаль, Дэвид. – Голос Финеуса Тига, донесшийся из телефонной трубки, вернул Дэвида в настоящее. – Никаких Албертов Элкотов.

Дэвид забарабанил пальцами по крышке стола. Проклятье! Он-то надеялся, что сможет найти для Джейси старину Эла просто с помощью пары телефонных звонков. Раз, два – и готово. Потом получит некоторую сумму – и можно жить дальше.

Такие планы! И все прахом.

Он почесал макушку тем концом карандаша, в который была вставлена стирательная резинка.

– На вид ему лет тридцать, но он может быть и старше. Как далеко ты копал?

– Пятнадцать лет, – ответил Финн. – Пусто.

– А что насчет схожих имен? Какие-нибудь Элкоты вообще есть?

– Черт, Дэвид! Что ты себе воображаешь? Что мне нечем заняться, кроме как торчать здесь и взламывать архивы Гарварда?

Дэвид рассмеялся.

– Более или менее.

Финн занимался хакерством еще в те времена, когда в его распоряжении имелся лишь громоздкий компьютер «Коммодор». Способность Финна взламывать защиту компьютеров совершенствовалась по мере совершенствования защиты.

– Аu contraire [7]7
  Наоборот ( фр.).


[Закрыть], друг мой, – ответил Финн со смешком. – Этой ночью мне предстоит пылкое свидание. Я работаю с клавиатурой только ради того, чтобы пальцы сохраняли живость. Не хочется разочаровывать леди, знаешь ли.

– Разве это когда-нибудь случалось?

– Насколько мне известно, нет. Однако обычно я оставляю их в таком измотанном состоянии, что им не до жалоб.

Дэвид засмеялся.

– Ты ненормальный, Финн.

– Поэтому мы и друзья, Андерсон. Признайся, ты ведь скучаешь по мне.

– Черт побери, да. – Дэвид усмехнулся в телефонную трубку. – Ты единственный друг, который делает для меня работу задаром. Спенсера и Картрайта приходится подкупать пивом и пиццей.

– Послушай, ты же разоришься, если свяжешься с этими парнями.

В голосе Финна отчетливо слышалась ухмылка.

– Ни черта подобного.

Они с Финном дружили еще со времен школы, как и со Стефаном Спенсером и Майком Картрайтом. На протяжении многих лет они были неразлучны. Их дружба сохранилась и тогда, когда Майк и Стефан поступили на службу в полицию Лос-Анджелеса. Дэвид любил слушать всякие полицейские истории и даже продал некоторые из них в журналы, так или иначе связанные с криминалистикой. Поначалу ему просто нравилось проводить время с парнями, которые носят пистолеты, но впоследствии с некоторыми сотрудниками полиции у него завязалась подлинная дружба. Именно Картрайт рассказал ему о серии нашумевших убийств, которые Дэвид описал в своей «Крадущейся смерти».

Однако если Стефан и Майк давали Дэвиду представление об общей картине, то Финн со своими компьютерными навыками всегда разнюхивал для него детали. И хотя Финн в основном перестал заниматься хакерством – эта не вполне законная деятельность в рамках юридического факультета смотрелась не слишком хорошо, – время от времени он все-таки помогал Дэвиду.

– Подожди-ка секундочку, – сказал Финн, и Дэвид услышал доносившееся из Бостона щелканье клавиш.

Внутри у Дэвида все сжалось. Прошел уже год, как Финн решил поступить на юридический факультет, но это не означало, что Дэвид привык к разлуке и меньше скучал по другу.

После поступления в Гарвард Финн работал неполный рабочий день – что-то связанное с компьютерами. Удачно, учитывая дело Джейси. Однако случались такие воскресенья, когда Дэвид особенно остро чувствовал свое одиночество и мечтал об одном: чтобы его лучший друг был рядом и они могли вместе пойти на футбол.

– Порядок. – Это Финн вернулся на линию. – Я нашел двенадцать Элкотов. Восемь из них женщины, а остальные никак не подходят под описание твоего парня. – Он коротко зачитал добытые из студенческих файлов сведения, и Дэвид вынужден был согласиться с ним. – Однако есть вот что. Некий Алберт Элкот из Ван-Найса хотел поступить в Гарвард семь лет назад, но его не приняли. Думаешь, это он и есть?

– И он соврал, чтобы произвести впечатление на девушку? Возможно, – сказал Дэвид. – Черт, видно, с наскоку не получится. Можешь переслать факсом информацию о нем? Надеюсь, там есть адрес и еще какие-нибудь сведения, которые помогут найти его, если он переехал.

– Два часа за компьютером – и все, что тебе требуется, это какой-то вшивый адрес?

– Не плачься, – сказал Дэвид. – Ты не забыл? Благодаря мне твои пальцы сохраняют живость.

– Веский довод. В таком случае спасибо. Моя подружка тоже будет тебе благодарна. – Финн замолчал, и Дэвид услышал, как заверещал компьютер. – Порядок, сейчас распечатаю и перешлю. Между прочим, как насчет завтрашнего ланча?

– Черт возьми, с радостью. Давай встретимся в каком-нибудь месте, устраивающем нас обоих. Например, в Огайо.

Финн засмеялся.

– А может, у Дюпара в Лос-Анджелесе?

– Мне подходит. Однако из Бостона сюда тебе рулить и рулить. Впрочем, это же твой бензин.

– До рассвета я, сам понимаешь, буду сильно занят, а потом поеду в аэропорт. Я ведь тебе говорил: оставшуюся часть лета и следующий семестр мне предстоит работать на одного окружного судью в Лос-Анджелесе.

– Знаю. Но я думал, ты приступаешь на следующей неделе.

– Я решил выехать заранее, – сказал Финн. – Хочу немного отдохнуть в Лос-Анджелесе, прежде чем впрягаться в работу.

– Прекрасно.

Довольно сдержанное высказывание, при том, как сильно Дэвиду не хватало его лучшего друга.

– Значит, договорились? Я звякну, как только окажусь в городе. Где-то около двух. И ты расскажешь мне обо всем, что сумеешь откопать на нашего приятеля Элкота.

Они еще несколько минут поболтали, после чего Дэвид повесил трубку и в прекрасном настроении пошел принимать душ. Когда он вернулся в свой «офис», на нем было только полотенце, обмотанное вокруг бедер. Телефон звонил не переставая, и он снял трубку.

– Дэвид, дорогой, прости, что беспокою тебя в субботу да еще в такую рань, но я просто хотела спросить, как у тебя дела.

Чудо волоконно-оптической связи громко и отчетливо донесло до Дэвида бруклинский акцент Марвы Делани.

– Со мной все прекрасно. Спасибо, что побеспокоилась.

С тех самых пор, как он заявил своему агенту, что не будет больше писать документальные детективы, а хочет сочинить роман, она попеременно то впадала в депрессию, то выступала в роли его адвоката. И сегодня, можно не сомневаться, она звонила вовсе не потому, что так уж интересовалась здоровьем своего подопечного, а чтобы уговорить его отказаться от идеи романа.

– Как продвигается роман?

– Продвигается.

Что ж, это правда. Когда-нибудь Дэвид непременно его закончит.

– Может, оставишь эту затею? Я без труда продам другую «Крадущуюся смерть». Ремброук уже пообещал удвоить тебе аванс. – Она имела в виду издателя Дэвида. – Все, что от тебя требуется, это принести ему описание нового преступления.

– Мы обсуждаем это каждую неделю.

– Тебе нужно что-то есть, Дэвид.

– Для этого я и открыл детективное агентство. Оно позволяет мне сводить концы с концами.

Работая над «Крадущейся смертью», Дэвид несколько месяцев ходил по пятам за частным сыщиком, который в конечном счете раскрыл преступление. Отчасти чтобы лучше вникнуть в дело, отчасти из любопытства Дэвид и сам получил лицензию детектива и теперь время от времени зарабатывал понемногу, фотографируя подозреваемых в измене мужей и жен. Это мало что давало, в особенности если учесть, что большая часть его дохода уходила на оплату счетов Милли, но, как он и сказал, ему удавалось сводить концы с концами.

«Крадущаяся смерть» облегчила его положение, хотя и не в той мере, чтобы бросить все и отправиться в путешествие или купить «феррари». Эта книга не столько принесла ему деньги, сколько создала репутацию. До нее он был просто еще одним пишущим на свой страх и риск журналистом. После нее его стали превозносить как вторую Энн Рул [8]8
  Энн Рул – писательница, заслужившая титул «королевы криминального романа».


[Закрыть]. Все это было бы прекрасно, если бы Дэвид хотел всю оставшуюся жизнь писать вещи, основанные на реальных событиях. Но он не хотел. Он случайно наткнулся на эту историю и написал «Крадущуюся смерть» почти что в шутку. Теперь он хотел написать детективный роман с лихо закрученным сюжетом.

К несчастью, их с Марвой взгляды на дальнейшее развитие его карьеры расходились.

– …должно же быть что-то подходящее в Лос-Анджелесе? – прорезался в его ушах голос Марвы.

– Что? – рассеянно переспросил Дэвид, потирая переносицу.

– Я говорю, тебе нужно просто найти еще какое-нибудь дело. И если уж ты отказываешься писать книгу, напиши статью – «Ярмарка тщеславия» с удовольствием станет печатать ее из номера в номер.

– Клянусь, Марва, ты сводишь меня с ума. – Она приманивала его деньгами, словно морковкой, и Дэвид категорически не желал попадаться на эту наживку. – Я хочу написать художественное произведение. Знаешь, что это такое? Вымысел. То, что я придумаю сам.

– Так напиши то, о чем я тебя говорю, чтобы продержаться, пока будешь работать над романом.

Действительно, у него мелькала такая мысль. С оплатой счетов Милли его сберегательный счет заметно сократился. И если так будет продолжаться дальше, скоро от его денег вообще ничего не останется.

Однако описывать реальные преступления… нет, это не выход. И если уж на то пошло, он с таким же успехом мог бы вернуться к журналистской работе. Нет, пусть лучше все пойдет прахом, чем он будет целыми днями сидеть за письменным столом или, хуже того, бегать по городу в поисках сенсаций.

– Ничего не получится, – сказал Дэвид. – Написать то, что ты хочешь, невозможно, просто сидя за столом. Я должен связаться с полицией и найти такое преступление, о котором еще никто не писал. Это требует времени и энергии, которых у меня в данный момент нет. Вот почему детективное агентство подходит лучше всего. Эта работа вдохновляет меня, но не иссушает.

Зато иссушает его банковский счет.

– Мне никогда тебя не понять. Ты говоришь, что нуждаешься в деньгах, и в то же время поворачиваешься спиной к прекрасной карьере.

– Ни к чему я не поворачиваюсь спиной. Я хватаюсь за любую возможность. Просто мне нужно выяснить, в состоянии ли я написать роман. А вернуться к криминальной документалистике я всегда успею… если положение станет совсем отчаянным. – Он вздохнул, вертя в пальцах карандаш. – Или найду работу, которая будет приносить постоянный заработок. Черт, я достиг кое-чего в журналистике и использую это, если не будет другого выхода.

Карандаш сломался, Дэвид состроил гримасу и уронил обломки на стол.

– Но пока я не в отчаянном положении.

Марва фыркнула и набрала в грудь побольше воздуха, очевидно собираясь разъяснить ему, что он и так в отчаянном положении, только пока не понимает этого. По счастью, в режиме ожидания загудел факс, и Дэвид воспользовался этой возможностью, чтобы прервать разговор, оставив Марву посреди Манхэттена наедине с самой собой, хмуро взирающей на телефон и проклинающей проблемного клиента.

– Андерсон, – сказал он, щелкнув переключателем.

Ответом ему послужило лишь монотонное гудение факса. Дэвид замер в ожидании, пока чудо современной техники сделает свое дело.

Не прошло и пяти минут, как у него в руках оказался факс Финна. По-видимому, старина Алберт страдал манией величия. Его выпускные оценки были самые что ни на есть средненькие. При том, какое сильное впечатление он сумел произвести на Джейси, у Дэвида складывалось впечатление, что этот Эл на редкость продувной тип.