Текст книги "Король-колдун"

Автор книги: Джулия Дин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Дарэк уклончиво кивнул, но Атайя подумала, что на самом деле он вполне удовлетворен объяснением. Каковы бы ни были усилия, предпринятые Мэйзоном и его сторонниками, Килфарнан пал еще до того, как они начали действовать.

– Я считаю, что тебе необходима горячая пища и несколько дней отдыха, – сказала Атайя Мэйзону. – Можешь занять пустую комнату рядом с комнатой Николаса. И я пришлю тебе Кейла – мы взяли его с собой из Кайбурна, и ему нужен кто-нибудь, чтобы было за кем присматривать, кроме нас с Джейреном.

Мэйзон с трудом поднялся на ноги.

– Я пришел не один, Атайя. Со мной две дюжины колдунов. Они ждут за городскими воротами. Мы не были уверены, что нас встретят с распростертыми объятиями, поэтому я и пришел повидаться с тобой в одиночку.

От удивления у Дарэка отпала челюсть.

– Где же все они…

– В казармах достаточно комнат, – отвечала Атайя, понимая, что дело вовсе не в количестве колдунов, а в том, что каждый из них является хорошо обученным магом. – Двадцать-тридцать человек – это даже меньше, чем количество охранников, всюду сопровождающих правителя Таселя, куда бы он ни направлялся. Их присутствие может оказаться очень полезным. У нас теперь есть маленький батальон колдунов, который поможет защитить замок, если Мудрец нападет на нас.

– Он не осмелится! – вскричал Дарэк, однако за возмущением скрывалась изрядная доля страха.

– После всего, что я видел, ваше величество, – мягко произнес Мэйзон, встречая взгляд короля, – я могу утверждать, что Мудрец способен на все.

Атайя разразилась на редкость грубым проклятием, которому научилась у Ранальфа.

– Если бы Совет просто согласился с моим предложением разместить несколько сотен колдунов в центральных графствах, мы могли бы получить подкрепление до того, как целый город пал.

– Сейчас уже поздно говорить об этом, – отвечал Джейрен. – Вопрос сегодня стоит так – что нам делать дальше?

Дарэк издал недовольное ворчание.

– Что делать? Едва ли до сих пор у нас была возможность что-то делать. Совершенно очевидно, что поздно посылать войска в Килфарнан или ждать какой-либо помощи от ваших колдунов здесь. Единственное, что мы можем сделать, – постараться выяснить, куда Мудрец нанесет свой следующий удар, и подготовиться.

– Если это сообщение заслуживает внимания, – произнес Мэйзон, – то мои люди слышали, что следующей целью Мудреца будет Кайбурн – и, разумеется, твой лесной лагерь, – добавил он, бросив обеспокоенный взгляд на Атайю. – Это не более чем слухи, но ничем другим мы не располагаем.

Дарэк почесал бороду, пытаясь осмыслить новость.

– В этом есть смысл. Вероятно, он постарается захватить как можно больше твоих людей. И я считаю, что это не просто слухи, – добавил он, обращаясь к Атайе. – Ты еще не вставала, когда я получил письмо от управляющего Белмаррского замка Адама Грай… – неожиданно король остановился, только сейчас осознав, почему именно в Белмарре Атайя укрывала Николаса, – Грайлена, – закончил Дарэк. – Он пишет, что небольшие группки людей появились к востоку от Халсея. Он считает, что это разведчики.

– От Халсея до Кайбурна всего два дня пути, – пробормотала Атайя. – Возможно, они задумали окружить город и напасть на него с юга.

В наступившем напряженном молчании Дарэк обдумывал то, что сказала принцесса, затем резко обернулся, взмахнув плащом.

– Я отправляюсь в Кайбурн завтра. Поговорю с людьми и предупрежу их об опасности. Возьму с собой большую часть армии для защиты города… Андерс! – крикнул он в дверь, откуда немедленно появился облаченный в темно-красное часовой. – Собери гонцов. Скажи им, чтобы были готовы выступить на закате. И пошли за лордами-советниками.

– Может быть, тебе стоит остаться здесь? – спросила Атайя, когда стражник вышел, спеша исполнить поручение. – Путешествие в Кайбурн может быть опасным…

– Нет. Я должен показаться им… должен показать людям, что они находятся под моей защитой. Кроме того, я считаю… – Он запнулся, глядя на Атайю, словно ребенок, желающий получить одобрение взрослого. Руки короля беспокойно теребили складки плаща, то сминая, то разглаживая ткань. – Я считаю, что ты должна поговорить со своими людьми и убедить их участвовать в обороне города. Возможно, если они будут готовы, у нас будет больше шансов. Сомневаюсь, что они достаточно доверяют мне, хотя… если бы ты поехала со мной?

Конец фразы повис в напряженном молчании. Дарэк отчаянно нуждался в ее присутствии в Кайбурне, чтобы убедить последователей Атайи поддержать его, но его бесила необходимость признать это.

Атайя понимал а, что есть еще одна причина, беспокоившая короля, но он никогда не признался бы в этом. Последний раз король обращался к жителям Кайбурна, когда принуждал Атайю к публичному отречению, а Джейрена собирался сжечь на костре в назидание тем, кто осмелится оспаривать королевскую волю. Принцесса уловила беспокойный взгляд Дарэка в направлении Джейрена, словно он хотел попросить прощения за былую жестокость, однако гордость оказалась сильнее, и король промолчал.

– Хорошо, – наконец ответила Атайя, – наше совместное появление покажет людям в городе, да и в лагере, что союз наш действительно реален, а вовсе не является мистификацией. Но не зови их моими людьми, Дарэк, – мягко упрекнула его принцесса. – Они – твои подданные.

Выражение лица Дарэка трудно было разобрать. Конечно, они его подданные, но даже Атайя знала, что лорнгельды – подданные, над которыми их сюзерен не имел реальной власти, если только они сами не признали бы его власть над собой.

– Можно мне поехать с вами? – спросил Мэйзон.

– В этом нет надобности, – заверила его Атайя, понимая, что Мэйзону необходимы несколько дней отдыха. – Ты можешь оказаться гораздо полезнее здесь. Может быть, вы с мастером Хедриком присмотрите за обороной замка, если возникнут какие-нибудь проблемы с сарцами.

– Если – не совсем правильное слово, – произнес Мэйзон, от усталости еще более помрачневший. Он обратил свой взор к окну, словно уже видел в нем горящий Делфархам. – Правильнее будет сказать – когда.

* * *

В тот день Атайе не удалось добраться до постели раньше полуночи. Убедить Совет в том, что его величество может путешествовать в компании своей сестры, да еще не куда-нибудь, а в самое сердце лесного лагеря колдунов, оказалось делом нелегким. Что, если армия Мудреца ближе к Кайбурну, чем мы думаем, возражали советники. Что, если те банды, о которых пишет Адам Грайлен, попросту заманивают короля, чтобы убить его сразу же по приезде в Кайбурн? Только взрывы королевского гнева вперемежку с грозными проклятиями заставили советников одобрить предполагаемое путешествие, хотя Атайя подозревала, что многие из советников Дарэка уже не чаяли увидеть своего короля живым в результате этой безумной поездки.

До рассвета оставалось еще несколько часов, когда дрожащая Атайя проснулась и обнаружила, что парчовые занавески кровати отдернулись от ветра. Потоки холодного ночного воздуха проникали сквозь брешь в занавесках и покалывали обнаженную кожу. Проследив глазами за источником бледного света, Атайя обнаружила Джейрена, сидящего в нише окна и закутанного в тяжелую меховую накидку. Он щурился, разглядывая листок пергамента в слабом свете масляной лампы.

– Джейрен?

Бумага нежно хрустнула в его руках.

– Ш-ш-ш, спи. Я решил немного почитать… может быть, приведу в порядок то, что мы записали в дневник сегодняшним утром.

Атайя нахмурилась.

– Ты ни разу по-настоящему не выспался с тех пор, как мы прибыли сюда.

– Ты обвиняешь меня в этом? Если ты заметила, нас не очень-то жалуют во дворце. Это все равно что лечь вздремнуть в волчьем логове.

Атайя вытянула руки, пушок на ее предплечьях стал дыбом от холодного воздуха.

– Иди сюда. У меня ноги замерзли.

– Знаю, – сухо отвечал Джейрен. – Это другая причина, почему я решил подняться.

Атайя тряхнула головой, позволяя черным локонам волос соблазнительно упасть на плечи.

– Почему бы тебе не согреть их?

Глаза Джейрена заскользили по изгибам ее плеча и груди, живописно освещенной золотистым светом лампы и выступающей из-под одеяла словно полумесяц, пробивающийся сквозь гряду облаков. Решив, что не стоит и дальше отстаивать свое мнение, Джейрен забросил пергамент и, улыбаясь, направился к Атайе.

– Слушаюсь, ваше высочество.

Он поставил лампу у подножия кровати и скользнул под стеганое одеяло, подальше от свежего ночного воздуха. Атайя издала тихий стон, утонув под тяжестью его тела и признаваясь себе, что никогда раньше ей не было так хорошо в этих четырех стенах.

Джейрен отпрянул, резко прервав то, что обещало стать долгим и опьяняющим поцелуем.

– Что это?

– Ничего, – сонно пробормотала Атайя, притягивая его назад. – Вероятно, Дриана разжигает огонь в соседней комнате.

– А не рановато ли для огня?

Атайя прикоснулась губами к шее Джейрена, медленно пробираясь к его рту.

– Не будь таким подозрительным.

– Атайя, в этом замке найдется немало желающих обнаружить нас убитыми в собственной постели. Ничего не остается, как только быть подозрительным.

Несмотря на ее недовольный стон, Джейрен выбрался из-под одеяла и прокрался к двери, всматриваясь в темноту соседней комнаты.

Куда ведет дверь из комнаты прислуги? – безмолвно спросил он.

Атайя напряглась – без серьезной причины Джейрен не стал бы так осторожничать.

Дальше в комнату Дрианы и вниз во двор башни.

Джейрен отскочил от двери, хватая свою меховую накидку и бросая Атайе халат, лежащий в ногах кровати.

Вставай быстрее и прячься. Кто-то идет сюда.

Дриана?

Джейрен наклонил голову.

Если только с обеда она успела отпустить бороду.

Стараясь не дышать, Атайя натянула халат и отступила в дальний угол комнаты.

Она произнесла скрывающее заклинание, сделавшее их невидимыми, а секундой позже Джейрен, пригнувшись, пробрался к ней и крепко сжал руку принцессы.

Мэйзон создавал приманку с использованием определенного вещества, но у меня нет зеркала, придется обойтись простой иллюзией.

Через три удара сердца изображение Джейрена и ее собственное возникли на перине. Призраки мирно спали, взявшись за руки, бестелесные ноги переплелись на простынях, а бесплотные лица золотились в свете лампы.

Изображение возникло за мгновение до того, как незваный гость осторожно подкрался к кровати, резко выпрямившись при внезапном скрипе собственного башмака. Иллюзия была сработана на скорую руку, но только очень зоркий глаз смог бы разглядеть в тусклом свете лампы, что фигуры выглядят не совсем правдоподобию. Очертания скул Атайи выделялись слишком резко, а глаза Джейрена были расставлены неестественно широко. И если бы пришелец вгляделся более тщательно, то он непременно обнаружил бы, что грудные клетки спящих не поднимаются и не опускаются в такт дыханию, а матрас совсем не прогнулся под тяжестью тел.

Фигура в капюшоне придвинулась ближе, осторожно переставляя ноги, опасаясь, видимо, повторного скрипа башмаков. Пришелец бросил взгляд на лампу, затем – на колдунов, решив после секундной паузы, что слабый свет не сможет потревожить спящих, в то время как его исчезновение вполне способно разбудить их. Не обращая внимания на призрак Джейрена, он обошел кровать, подойдя к той ее стороне, где рас полагался призрак Атайи. Обходя кровать, пришелец оказался на опасно близком расстоянии от своих настоящих жертв. Атайя и Джейрен старались не проронить ни звука, чтобы до срока не выдать свое присутствие.

У него с собой корбал, – послала сообщение Атайя, почувствовав приближение тревожащего зуда в голове. – И, похоже, не один. Они завернуты, но я могу ощущать их.

Тут же последовал спокойный совет Джейрена.

Тогда приготовься противостоять им – прямо сейчас, пока у тебя есть время. – Затем, после секундной паузы, он добавил: – Хотя, если у него с собой корбалы, почему он не использует их?

Атайя пожала плечом.

Видимо, ему известно, что я могу противостоять силе кристаллов. После того, что произошло перед воротами замка, когда мы прибыли сюда, весь двор уже знает об этом. Должно быть, он захватил кристалл, чтобы использовать его в крайнем случае. Я могу не чувствовать боли от воздействия кристалла, но не смогу и защитить себя с помощью заклинаний.

Джейрен бессильно сжал кулаки, больше всего на свете жалея, что несколько минут назад вместе с меховой накидкой он не схватил и нож.

А меня кристалл полностью лишит способности сопротивляться.

С помощью магии, – напомнила Атайя. – Это твой шанс узнать, как сможешь ты противостоять врагу, если в твоем распоряжении не будет всего богатства магических приемов.

Принцесса пальцем коснулась лба Джейрена, беззвучно произнося заклинание. В следующее мгновение Джейрен сморщил нос, испытывая ощущения, обычно сопровождающие наложение печати, – его магические силы словно заткнули пробкой, как бутылку превосходного эваршотского вина.

Ну вот, теперь мы готовы ко всему, что бы он ни задумал.

В оставшееся время Атайя попыталась настроить себя на противостояние все еще скрытым кристаллам, которые принес пришелец, отдавая команды мозгу и приводя его в готовность перед битвой с кристаллами. Она начала перечислять последовательность мастеров Совета, приводя свой мозг в состояние магической концентрации, – мозг поддавался муштре, словно дрессированный жеребец малейшему натяжению поводьев. Кредони, лорд Первого Совета, двадцать шесть лет, Сидра, лорд Второго Совета, одиннадцать лет… Принцесса представила кристалл перед своим мысленным взором – ослепительный миниатюрный ландшафт, состоящий из фиолетовых долин и горных вершин, затем сосредоточилась на сердце кристалла – источнике его силы, откуда приходили лживые послания о мнимой боли.

Тень фигуры в капюшоне плясала на стене, в то время как пришелец открыл тонкий флакон и побрызгал жидкостью цвета крови на серебристое лезвие простого крестьянского ножа, используемого для забоя домашней скотины. Затем, согнувшись над призрачной фигурой принцессы, он одним мощным ударом вонзил лезвие в ее беззащитную шею. Однако вместо того чтобы разрезать нежную плоть, лезвие глубоко вонзилось в подушку, оставив ужасную темно-красную рану на белой наволочке и выпустив вверх тонкую струйку перьев.

Человек издал вздох и отпрянул, нож заплясал в его руках. Пока пришелец не пришел в себя, Атайя вышла из своей сосредоточенности и выпустила маленький залп ведьминого огня, осветившего комнату мутным красноватым светом. Мужчина изумленно уставился на неизвестно откуда взявшийся огненный шар, расцветший прямо над его головой, затем вновь расширил глаза, когда Атайя рассеяла заклинание, скрывавшее их с Джейреном. Иллюзорные фигуры на кровати растворились, словно дым, унесенный ночным бризом, а наемный убийца, обнаружив обман, отступил назад, оскалив зубы, словно загнанный в угол пес.

– Ты должна чувствовать себя польщенной, Атайя, – спокойно заметил Джейрен. Его глаза ни на секунду не отрывались от ножа в руках убийцы, на лезвии которого еще оставался яд. – Тебя он собирался убить первой.

Малькон, лорд Третьего Совета, семь лет…

Одна часть ее мозга напряженно готовилась к битве, в то время как Атайя размышляла о том, стоит ли ей закричать. Она ведь могла просто поднять тревогу и вызвать стражников. Однако осознание того, что нашелся некто, осмелевший настолько, чтобы попытаться убить ее прямо в замке, на расстоянии не более пятидесяти ярдов от личных покоев его величества, заставило принцессу задать себе вопрос: а будет ли она в большей безопасности среди стражников короля? Дарэку Атайя доверяла, но не могла сказать подобного о многих его слугах. Разве не кто-то из стражников позволил убийце проникнуть в ее покои? Может случиться, что ее крики только подскажут сообщникам убийцы, что его попытка не удалась, и призовут их закончить его работу.

Атайя грозно наклонила голову, ясно осознавая, впрочем, что вовсе не выглядит устрашающе в халате.

– Кто нанял тебя?

Несмотря на то что слова принцессы звучали невнятно – речь путалась от необходимости повторять про себя последовательность мастеров Совета, убийца был слишком поглощен сознанием своей неудачи, чтобы заметить это.

– Мудрец с Саре желает, чтобы ты умерла, – произнес мужчина, но ответ его прозвучал слишком быстро, слишком заученно.

Атайя сузила глаза. Кирия, лорд Четвертого Совета, один год…

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Если бы Мудрец захотел убить нас, – заметил Джейрен, – он не отказал бы себе в удовольствии сделать это собственной рукой.

Уголком глаза Атайя заметила дымок, заструившийся из разодранной наволочки.

– На лезвии был кахнил, – ровно заметила она, хотя желудок принцессы скрутился в узел. – А ты хотел быть уверен, что не промахнешься.

Джейрен уставился на нож с удвоенным вниманием.

– Едва ли Мудрец выбрал бы такое оружие, не так ли?

Молчаливо признавая, что уловка не удалась, убийца стрельнул глазами в сторону двери в соседнюю комнату. Атайя и Джейрен отрезали ему выход, но каменное выражение лица мужчины свидетельствовало о том, что бегство не было его единственным побуждением: убийца еще не исполнил кровавую миссию, которая привела его сюда. Мелькнула бледная кожа, сверкающая сталь ножа и грязная шерсть – руки убийцы потянулись к кошельку на поясе. Не озаботившись тем, чтобы развязать шнурок, мужчина просто полоснул кошелек ножом, словно распорол брюхо у голубя, подставив ладонь так, чтобы его содержимое вывалилось в руку, словно внутренности птицы. Ухмыляясь, он раскачивал своим оружием прямо над масляной лампой, стоящей у изножия кровати. Это было тонкое дамское ожерелье, сработанное из серебра: большой кристалл располагался в центре, два камня поменьше – по обеим сторонам украшения. Ожерелье казалось Атайе смутно знакомым, но она не имела ни времени, ни сил, чтобы вспомнить, где видела его раньше. Свет лампы и без того хорошо освещал украшение, но рассеянное свечение ведьминого огня удваивало силу кристалла. Однако сейчас ни Джейрен, ни Атайя не могли воспользоваться магической силой, чтобы затушить огонь.

Сакрет, лорд Пятого…

– Нет, пожалуйста, нет! Убери его!

Представление Джейрена оказалось настолько натуральным, что на мгновение даже Атайя поверила, что запечатывающее заклинание каким-то образом утратило над ним свою силу. Крича от боли и умоляя пришельца убрать его убийственное оружие, Джейрен упал на колени, задев стойку с металлическими инструментами для разжигания очага и заставив их рассыпаться по полу. Затем, как только пришелец осмелился приблизиться на шаг, он вскочил на ноги без всяких признаков боли, вооружившись острой железной кочергой и приготовившись выбить ожерелье из рук убийцы.

Все это заняло не более секунды, хотя Атайе с ее замедленным восприятием действительности показалось, что прошло гораздо больше времени. Мужчина удивленно уставился на Джейрена, ставшего вдруг невосприимчивым к боли. Однако убийца хорошо знал свое дело. Как только Джейрен рванулся вперед, рука пришельца дернулась, посылая отравленное кахнилом лезвие в направлении обнаженного плеча колдуна. Джейрен издал слабый крик боли и отдернулся назад, металлический прут со звяканьем упал на каменные плиты пола. Шипя от боли – на сей раз вполне реальной, – он быстро вытащил кинжал из раны, чтобы остатки яда не попали в кровь.

Потрясение от внезапного нападения убийцы было столь велико, что Атайя окончательно потеряла остатки концентрации – ведь будь у него еще одна секунда для того, чтобы нанести более точный удар, нож оказался бы в сердце Джейрена. Принцесса постаралась восстановить самоконтроль, отведя глаза от струйки красной жидкости, сочившейся из руки Джейрена, и твердо приказав себе не отвлекаться на его рану. Атайя прекрасно понимала, что ее присутствие духа является последней надеждой для них с Джейреном. На чем я остановилась? – подумала принцесса, стиснув зубы. – Да, да, вот оно… Кирия, лорд Четвертого Совета, один год, Сакрет, лорд Пятого… Даже находясь в состоянии транса, Атайя могла видеть, что зрачки Джейрена расширились, свидетельствуя о том, что яд попал в кровь и уже начал делать свое черное дело.

Удовлетворенный тем, что Джейрен больше не является помехой, убийца повернулся к своей главной жертве. Атайя сделала вид, что не замечает его самодовольного взгляда, и уставилась на ожерелье, словно перед ней была тройка рычащих псов, готовых наброситься на беззащитную жертву. Я ничего не чувствую. За уверенными словами принцесса пыталась спрятать страх. Никому из вас не удастся навредить мне. Я знаю ваш секрет, и вам не одолеть меня.

Свет плясал в мириадах граней, бесконечно прекрасных, выманивая принцессу из спасительного убежища самоконтроля. Кристаллы обращались к ней на три голоса – голос центрального камня звучал ниже, тогда как боковые бормотали в унисон.

Боль, боль, боль! – безмолвно кричали корбалы. – Беги от опасности!

Атайя сопротивлялась из последних сил, но это не могло продлиться слишком долго. Принцессе еще никогда не приходилось противостоять трем кристаллам сразу, их вопли ужасали своей силой. Сконцентрировавшись на центральном корбале, Атайя начала мысленно подбираться к его центру – источнику магической силы кристалла, – в то время как два других корбала продолжали отвлекать ее настойчивым шепотом.

Казалось, что убийца совершенно не удивился невосприимчивости принцессы к силе камней – кто-то объяснил ему, чего следует ожидать от Атайи.

– Посмотрим, что еще ты придумаешь, колдунья, – пробормотал он, подбираясь ближе. Пришелец лениво высунул язык, пройдясь им по оставшимся во рту зубам, словно прикидывая, на какую неожиданную выходку еще способна принцесса. – Ты такая же, как и все мы… только что женщина. – Он намотал ожерелье вокруг запястья и вытащил короткую веревку. – За тобой-то я и пришел.

Горло Атайи сжалось. Она пыталась крикнуть, но словно в ночном кошмаре изо рта принцессы не вылетело ни звука. Не считая детских потасовок с Николасом, Атайе никогда раньше не приходилось драться – если прямо сейчас ей не удастся бежать, убийце не составит особого труда справиться с ней, и не только потому, что мужчина был значительно тяжелее. Концентрация принцессы на противостоянии кристаллу делала ее физические реакции такими же замедленными, как и умственные… достаточно замедленными, чтобы привести к трагической развязке.

Беги, Атайя! – услышала она настойчивый призыв Джейрена. Дыхание давалось Джейрену с трудом – яд продолжал терзать его внутренности. – Ты уже ничем не поможешь мне!

Он сделал безуспешную попытку вытолкнуть Атайю из комнаты, но убийца тотчас же пнул Джейрена ботинком прямо в раненое плечо, презрительно скривив губы.

С торжествующим блеском в глазах убийца еще ближе подкрался к Атайе, оттеснив принцессу к стене. Он намотал веревку на руку, готовясь захлестнуть ее вокруг шеи своей жертвы и туго затянуть. Совсем как…

Атайя напряглась, пытаясь вспомнить ночь, когда она последний раз видела живым своего отца. Тогда в безумной ярости король принялся душить Атайю невидимыми магическими веревками из крапивы и терновника. Так и убийца теперь собирался задушить принцессу куском шнурка за два пенни. В тот раз Атайя бессознательно призвала на помощь смертельные спирали зеленого огня, не сознавая, что делает и как остановить их. Сегодня принцесса могла мастерски применить смертельно опасное заклинание, но оно находилось вне ее досягаемости, скрытое между магическими тропами и недоступное для Атайи в ее теперешнем состоянии сосредоточенности на противостоянии корбалу.

У убийцы были здоровенные мускулистые руки, веревка натянулась туго, как заклинание Кельвина, – если бы убийца стал душить Атайю, она потеряла бы сознание столь же быстро, как если бы поддалась корбалу. Что же делать? Мысли принцессы путались, разрываясь между двумя неразрешимыми задачами. Она не могла перестать сопротивляться кристаллу – поддавшись его уродливой магической силе, Атайя стала бы слишком легкой добычей убийцы. Принцесса не могла бежать, бросив Джейрена таким уязвимым и беззащитным перед нападением убийцы. Не зная, что предпринять, Атайя с большей энергией атаковала корбал, с отчаянной яростью борясь с кристаллом. Принцесса понимала, что ее сосредоточенность – то единственное, что она может контролировать, пока не придумает что-нибудь получше. Кто знает, рассуждала Атайя, если ей удастся перекричать вопли корбала, может быть, ее реакции станут менее замедленными и она что-нибудь придумает… желательно в ближайшие несколько секунд.

– Это не займет много времени, – сказал мужчина. Он быстрым взглядом окинул всю ее с головы до ног – тело принцессы было едва прикрыто тонким халатом из белой газовой ткани, – и в глазах убийцы отразилось безразличие к той, у которой он собирался отнять жизнь. – А затем ты отправишься обратно к дьяволу, которому служишь.

Беззвучно сглотнув, принцесса направила всю энергию в сердце самого крупного из кристаллов, стараясь не замечать тихого и неумолчного бормотания оставшихся двух. Атайя со всех сторон окружила кристалл, яростно подавляя его силу. Я ничего не чувствую. Ты не можешь ничем навредить мне. Я знаю твой секрет, и тебе не одолеть меня. Слова, заряженные огромной энергией, подавляли голос кристалла и проникали все ближе к сердцу камня. Чем дальше Атайя проникала в глубь корбала, тем безумнее и настойчивее становился его голос, но принцесса не отступала, отказываясь признавать, что боль, о которой вопил кристалл, существует на самом деле.

Атайя не знала, что должно произойти, когда она достигнет сердца корбала, но когда принцесса одолела последние защитные барьеры, миновала мнимые преграды призванные остановить ее, и вторглась в самую сердцевину камня, грохот в ее ушах внезапно смолк – в сердце корбала царила кладбищенская тишина. Словно кто-то внезапным движением смел паутину с ее мыслей и движений, подобно тому как снятие запечатывающего заклинания высвобождает запертые магические силы. Голос корбала смолк, и Атайя обнаружила, что, насколько позволяло увидеть ее внутреннее зрение здесь в самом центре корбала, ей не с чем было бороться и незачем больше выкрикивать защитные заклинания. Здесь чувствовался пульс силы, но это биение теперь ощущалось вокруг и внутри Атайи и совершенно не зависело от ее присутствия. Она словно бы прокралась сквозь все защитные барьеры замка и очутилась в королевской спальне, а перекликающиеся стражники во дворе даже не заметили, что нарушитель спокойствия проник в самое сердце замка.

С этого обманчиво спокойного места казалось, что мир сдвинулся с привычных координат, предлагая новый ракурс зрения, – словно Атайя впервые увидела город, который привыкла наблюдать с высоты булыжной мостовой, с верхушки самого длинного шпиля. Казалось, корбал предоставил Атайе новый угол зрения, позволив увидеть то, что ранее было скрыто, но тем не менее всегда существовало. И теперь принцесса видела не стенки фиолетового камня, прочные и непроницаемые, а мириады тоннелей, ведущих в разные стороны, – лабиринт похожих на вены ручейков, по которым текла сила корбала. И в отсутствие неистового голоса кристалла Атайя не чувствовала с его стороны ничего, кроме ощущения причастности… или союза. Почти что связи.

Принцесса понимала, что корбал содержит в себе источник силы – тот же, что находится в ней самой. Но не только.

У кристалла были не только грани… но и тропы. Корбал содержал в себе тропы.

Глубоко внутри Атайя ощутила легкое покалывание собственной силы, почувствовавшей близость другой силы. Обнаружив сходство и стараясь удерживать силы в равновесии, Атайя ясно видела силу корбала, столь схожую с ее собственной и застывшую в ожидании.

Тропы, повторила принцесса, тропы, по которым сила может быть направлена. Ее сила. Атайя тяжело вздохнула, словно упал последний покров, скрывавший безграничный и пугающий потенциал.

Ты можешь сделать это. Это возможно…

Осознание пришло к принцессе не сразу. Мужчина принял ее участившееся дыхание за знак, свидетельствующий о том, что его жертва готова сдаться, и решил, что время для нападения настало. Однако как только убийца бросился на Атайю, веревка крепко обвилась вокруг его ладоней. Принцесса подняла руки и прокричала:

– Ignis confestim sit!

По команде Атайи грубая магическая сила хлынула, словно наводнение по тропам ее сознания. Затем принцесса нацелила свою силу прямо в сердце корбала, и сила потекла по лабиринтам кристалла, словно кровь по венам. Сверкающие грани увеличивали ее в сотни раз, сила дробилась, будто отражение единственной свечи в комнате, полной зеркал, начиная течь бурным потоком вблизи сердца кристалла и замедляясь вдали от него.

Мощные фонтаны зеленоватого огня забили из пальцев Атайи, охватив обрывок веревки. Зеленое пламя в считанные секунды сожгло ее, оставив на руках убийцы горящие следы и придав его изумленному желтушному лицу оттенок мха. Ожерелье, намотанное на кисть мужчины, начало пульсировать и загорелось молочно-белым светом. Убийца, потрясенный тем, что принцесса произнесла заклинание, несмотря на присутствие корбала, в страхе швырнул ожерелье на пол и бросился бежать. Однако огненные спирали поползли по его телу, схватив убийцу за лодыжку и с силой швырнув его на пол. Затем спиралей стало две, четыре, шесть… пока мужчина не оказался пойманным в ловушку, представляющую собой кокон, состоящий из огненных веревок, извивающихся и потрескивающих, а в комнате тем временем запахло дымом и едким запахом горящей человеческой плоти.

Корбал не является барьером для магии, – подумала Атайя, опьяненная успехом, чувствуя, что на ее глазах совершается чудо, и ощущая себя в самом центре его, – корбал – проводник силы.

Принцесса ощущала, что сила продолжает возрастать, словно выкачиваемая из сердца кристалла, затем почувствовала слабый толчок – контроль над силой перешел к камню. Атайя едва осознала, что теперь уже не она питается силой корбала, а кристалл сам забирает ее силу. Не спрашивая разрешения у своей хозяйки, огненные спирали обратились в змей со злобными красными глазами и высунутыми дьявольскими языками. Змеи обвились вокруг тела мужчины и сжали его, не давая убийце дышать, словно в отместку за то, что он собирался проделать с принцессой. Визжа от боли и смертельного страха, убийца дергался и извивался на полу, тщетно пытаясь освободиться от клубка дьявольских созданий.

– Атайя, что ты делаешь?..

Голос Джейрена был не громче шепота, почти неразличим, но даже сквозь боль явственно слышалось потрясение. Охваченная восторгом Атайя и не подумала отвечать ему. Тропы, Джейрен… ты это видишь? Усталость уже туманила ее внутреннее зрение, но принцессе не было до этого никакого дела – она управляла силой более могущественной, чем ее собственная. Упустить эту силу сейчас – все равно что оттолкнуть возлюбленного в тот головокружительный момент, когда блаженство затопляет тело.