Текст книги "Леди и Волк"
Автор книги: Джулия Берд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17
Прошла целая неделя, а Кэтрин так и не вернулась в Даунинг-Кросс. Она стала узницей замка. Как и предполагал Стефан, ее родители были решительно против их свадьбы. Лорд Гилберт и леди Элеонора вместе с графиней Розалиндой вели себя так, словно честь ее не пострадала. И придерживались версии о том, что девушка заблудилась в лесах, спасаясь от жестокого убийцы. Этим убийцей, по их мнению, и был Стефан. Как бы она ни доказывала, что Стефан невиновен, никто не хотел ее слушать. Никто не хотел признавать убийцей старшего брата.
Кэтрин умоляла отпустить ее, но отец и Марлоу, которые очень сблизились за это время, считали, что в ее интересах лучше оставаться в Блэкморе. По крайней мере, до тех пор, пока не схватят Стефана. Девушку выпускали из замка только на ежедневную прогулку. При этом с крепостной стены за ней внимательно наблюдали охранники. На прогулке ее сопровождала волчица. Это было мудрое решение – взять ее с собой. Луппу боялись все, включая Марлоу.
Негодяй набрался смелости носить траур по поводу смерти жены и ребенка, которых сам и убил. С видом удрученного потерей мужа, он, вопреки предположениям Кэтрин, не возражал против приготовлений к похоронам.
После того как Констанцию проводили в последний путь, девушка часами сидела у окна своей комнаты в надежде получить от Стефана какую-нибудь весточку. Она знала, что он может обезуметь от беспокойства, когда Мэркхам вернется в Даунинг-Кросс без нее, но надеялась, что он не предпримет необдуманных шагов.
Нервы Кэтрин были натянуты до предела, когда родители позвали ее в свою комнату для очередного семейного совета.
– Европа говорит, что ты все время проводишь в своей комнате, – сказала леди Элеонора своей дочери. Она жестом предложила ей сесть за стол, изысканно сервированный кусочками рыбы, сыром, хлебом и фруктами. Складки ее пурпурной накидки колыхались в унисон величавым жестам. Волосы, как обычно, были аккуратно уложены под вуалью. – После отдыха ты стала выглядеть намного лучше, по крайней мере не такая бледная.
– Мои щеки пылают от ярости, – враждебно сказала девушка. Она села за стол с большой неохотой и с ужасом смотрела на отца. «Как только он может есть с такой жадностью, когда мне так плохо?» – подумала Кэтрин.
– Все, что тебе было нужно, это оправиться после недавних событий, – продолжила Элеонора, пропуская мимо ушей слова дочери. – Правда, она стала неплохо выглядеть, Сеймур?
Лорд Гилберт промычал что-то, поскольку рот его был набит едой, и настороженно взглянул на дочь. После глотка меда его лоб разгладился.
– Конечно, – ответил он в своей обычной грубоватой манере, отчего нижняя челюсть выдвинулась вперед. – К счастью, ты уже пришла в себя.
– Это не правосудие, а издевательство, – настаивала Кэтрин на своем. – Вы знаете, что Стефан не виновен. И я не перестану этого повторять, пока его честь не будет восстановлена. Отпустите меня к нему. Умоляю вас.
От такой просьбы у барона Гилберта в горле застрял кусок хлеба. Он закашлялся, отчего его щеки и тело сотрясались так, что он бился грудью о стол. Лицо стало пунцового цвета. Леди Элеонора стучала ему по спине, а Кэтрин, зная любовь отца к драматическим сценам, спокойно ждала, когда это закончится.
– Правосудие уже состоялось, – закричал наконец барон. – Ты была обручена с человеком, который убил родного отца. Однако ты по-прежнему защищаешь убийцу. Ему надо было голову отрубить, а не помогать исчезнуть из замка. Лучше не зли меня!
– Это возмутительно! – кричала ему в ответ Кэтрин. – Я уже не ребенок, а женщина! И имею право на свое мнение! Ты, в отличие от меня, не знаешь, что творится в этом замке. А я знаю, что Марлоу убил графа!
Наступило зловещее молчание. Леди Элеонора нервно сжимала руки, а барон кусал выступающую вперед нижнюю губу. Девушка в смущении смотрела на них и наконец продолжила:
– Если вы позвали меня не для того, чтобы выслушать правду о Стефане, то объясните, зачем я здесь? – Она подошла к окну и вдохнула свежий воздух, принесенный бризом.
– Мы нашли тебе более подходящую пару. – Барон произнес это настолько решительно, словно отрезал раз и навсегда. – Ты выйдешь замуж. На этот раз все будет законно и разумно.
– Нет. Скажите, что вы пошутили. – В голосе Кэтрин слышалась такая мука, что леди Элеонора отвернулась к очагу, закрыв лицо руками. – Скажите, что позвали меня по другой причине.
– Ты выйдешь замуж за более знатного и уважаемого человека, чем сэр Стефан. И более могущественного, – спокойно, но твердо сказал барон.
– За кого?
– Ты выйдешь замуж за его брата Марлоу, графа Блэкмора.
– Что? – Казалось, что девушка вот-вот упадет в обморок от приступа удушья. Чтобы удержаться, она схватилась за спинку кровати. – Этого не может быть, – добавила она, когда пришла в себя.
– Это решение уже принято, дорогая.
– Как же ты мог согласиться на такой брак, если еще и недели не прошло с тех пор, как похоронили Констанцию? – выкрикнула Кэйт.
– Мы обсудили этот вопрос с Марлоу и пришли к выводу, что ему необходимо как можно скорее родить наследника. При данных обстоятельствах соблюдение траура невозможно. Если ты родишь ему сына, законность наследства будет защищена даже в том случае, если его брат попытается причинить ему вред.
– У него бы родился сын, если бы он не избил свою жену. А теперь, освободившись от нее самым жестоким образом, он хочет заполучить в свою отвратительную постель другую жену. Жену своего брата.
– Ты еще не жена Стефана! Ваша скандальная помолвка не может быть действительной. Если… – Барон взглянул на дочь. Его выпученные глаза стали похожи на глаза лягушки. – Если он не отнял у тебя честь.
– Да! – с вызовом бросила девушка и дерзко взглянула на отца. – Я отдала ему свою честь!
– О, дьявол! Какой позор! – вскричал он, поднимаясь из-за стола. – Я убью тебя за это!
– Сеймур, нет! – закричала леди Элеонора.
– Не посмеешь! – В голосе Кэтрин было столько решительности и силы, что барон остановился на полпути. – Ты понятия не имеешь о чести! Ты отправил меня к Стефану, ничуть не заботясь о его репутации. Ты думал лишь о собственной выгоде.
– Это было только ради тебя, – попытался оправдать себя барон.
– А сейчас, когда я уже помолвлена с ним и обещала быть ему верной женой, ты хочешь, чтобы я отказалась от своего слова? Только потому, что нашел мне другого мужа – более влиятельного и богатого!
– Это бесчестие для семьи – стать женой негодяя! – пытался доказать барон.
– К черту такую честь! Честь, которую я берегу в своем сердце, никто не посмел запятнать! – парировала Кэтрин.
– Так ты спала с ним или нет, маленькая дрянь? – угрожающе крикнул барон.
Девушка не знала, как быть. Сказав правду, она положила бы конец этому разговору, но подвергла бы опасности Стефана. Барон имел бы в этом случае основание убить его.
– Нет, – прошептала Кэтрин, глядя на отца ледяным взглядом. – Моя честь не опозорена.
После некоторого раздумья сэр Гилберт удовлетворенно кивнул.
– Это хорошо. Я уже дал слово лорду Марлоу, что ваша свадьба вскоре состоится.
– Ты дал ему слово? – Девушка рассмеялась. – А мне? О, Боже! Сколько еще будут страдать женщины от прихотей мужчин? Я уже куплена и продана! Похоже, что ты мне не отец, а хозяин.
– Лорд Марлоу будет хорошим мужем. Со временем ты в этом убедишься. Мы с матерью вернемся к вашей помолвке через месяц. Не стоит слишком спешить.
– Он убийца и ублюдок! – яростно прошептала Кэтрин и зажмурилась от нахлынувшего отвращения.
– Однажды, когда Стефана казнят, ты будешь благодарить меня!
Девушка направилась к двери, оттолкнув протянутые к ней для объятий руки отца. Ее холодный взгляд говорил о том, что она не намерена идти на перемирие. «Как могло случиться, что события приняли такой непредсказуемый оборот?» – спрашивала она себя, вернувшись в комнату. Она была в полной растерянности.
Через несколько дней после отъезда родителей из замка Кэтрин расчесывала волосы и, как обычно, поглядывала в окно. Ее внимание привлекли три молодые женщины, которые забивали в землю у крепостной стены длинный кол. Украсив его венками из лилий, они закружились вокруг него в танце. Их движения вызывали в памяти что-то древнее, забытое. Затаив дыхание, девушка зачарованно смотрела на них.
– Эти девушки, – прошептала она, – очень странно танцуют.
Розмари подбежала к окну и проследила за взглядом Кэтрин.
– Ничего удивительного, – сказала она. – Они танцуют возле майского дерева. Такие танцы устраиваются каждый год в первый день мая.
– Как же я могла забыть? – Кэтрин всплеснула руками.
– Да, миледи. Сегодня вечером мы зажжем все огни, чтобы злые ведьмы улетели прочь. А завтра все пойдут танцевать вокруг майского дерева и просить благословения у духа дерева.
Одна из девушек немного прихрамывала, но ее лицо было настолько живым и веселым, что делало физический недостаток почти незаметным. Она танцевала изящно и легко, подобно богине Бриджитте, покровительнице лесов.
Кэтрин завидовала ее свободе.
– Танцы вокруг майского дерева намного веселее, чем вечером у горящих факелов. – Розмари улыбалась, глядя на завороженное лицо хозяйки. – Лорд Марлоу обещал взять нас на праздник либо сегодня вечером, либо завтра днем.
– А ты пойдешь танцевать вечером в лес, Розмари?
– Да. Мне еще тринадцать лет, и это будет в последний раз, – робко объяснила девочка.
– Скажи, все ходят на этот праздник? – Кэтрин с трудом могла поверить, что граф Джеймс и Розалинда смотрели на языческие брачные обряды сквозь пальцы.
– Нет, миледи, – служанка отрицательно покачала головой. – Священники и старики не ходят. Только те, кто не боится ведьм.
– А ты не боишься, что ведьмы утащат твою душу в лес?
– Я не видела ведьм, зато видела нескольких парней, которые не спускали с меня глаз, – захихикала Розмари.
Кэтрин вздохнула. Она понимала, сколько зла может принести эта ночь. И словно в подтверждение ее мыслей неподалеку раздался исступленный вой волчицы. Казалось, она чувствовала приближающиеся события и пыталась предупредить об этом девушку.
Когда солнце закатилось и пурпурные сумерки окутали небосклон, Марлоу потребовал, чтобы Кэтрин спустилась во двор. Девушка отказывалась наотрез, но Крамер и Ботвелл все-таки появились у двери ее комнаты. Бранясь и обещая отплатить им обоим, она облачилась в самую скромную одежду, чтобы не привлекать к себе внимания участников предстоящей оргии. Спрятав локоны волос под платом, она стала похожа на монахиню.
– Леди, – сказал Марлоу, когда девушка забралась на лошадь, – вы оделись не самым подходящим образом для сегодняшнего гулянья. Сегодня праздник свободы, той свободы, что знали наши предки.
– В таком случае я могу свободно наблюдать за языческими ритуалами, – резко ответила Кэтрин. – Это единственный вид свободы, который мне необходим.
Не обращая внимания на ее вызывающий тон, Марлоу направился к крепостным воротам. Сидя верхом, Кэтрин попыталась оценить обстановку. Пятнадцать обитателей замка, которые направлялись на праздник следом за ней, делали побег невозможным.
В конце извилистой дороги показалась деревня.
– Смотрите! – закричал Марлоу, набрав в легкие воздуха. – Огни горят! – В его голосе слышался юношеский задор. Он повернулся назад, посмотреть, разделяют ли его веселье остальные участники эскорта. – Полагаю, сегодня ночью будут посажены зерна плодородия.
В Кэтрин боролось два желания. Она не хотела давать Марлоу ни малейшего повода для возможного участия в празднестве, а с другой стороны, она была очарована открывшимся видом. По всей деревне мерцали и танцевали огни. Но самым захватывающим был огромный костер у подножья холма рядом с деревней. Языки его пламени устремлялись к небесам.
Когда они приблизились к этому аду, Кэтрин ощутила запах горящей одежды. Несколько человек безрассудно прыгали через пламя костра. Когда их рубашки загорались, другие дружно сбивали пламя с одежды. Марлоу смеялся, а Кэтрин злилась.
– К чему такая глупость? – спрашивала она нахмурившись. – Они хотят сгореть заживо?
Марлоу продолжал смеяться.
– Это всего лишь обычай. Они представляют древнего бога язычников, который должен сгореть за свою любовь к королеве заколдованного леса. Ты не в меру щепетильна. Дворянство едва ли знает что-нибудь о первобытных традициях, но простые люди не хотят отказываться от старых обычаев. Еще мальчиком я ходил сюда на эти праздники.
– И ты говоришь, что Элизабет колдунья! – горько усмехнулась девушка.
Марлоу вздрогнул.
– Мне это было выгодно, вот и все.
Они направили своих лошадей в сторону дубовой рощи, где танцоры завершали первобытный танец, исчезая среди деревьев. Их застывшие глаза горели страстью и безумием. В движениях тел чувствовалась похоть и желание взрастить семя, забив майский кол в плодородную почву.
Удивление Кэтрин было велико, когда Марлоу спешился и, не обращая на нее никакого внимания, медленно направился к костру. Это было ей на руку. С помощью слуги она спустилась на землю и укрылась за лошадью. Наступил самый подходящий момент, чтобы сбежать. Однако девушка не имела ни малейшего представления, в какую сторону ей податься. Кроме того, было неизвестно, как поведет себя рассвирепевший Марлоу, обнаружив ее исчезновение. Поэтому, после некоторого раздумья, Кэтрин решила затеряться в толпе.
Несмотря на то что многие из участников праздника были в масках, девушка узнала нескольких служанок и кухарок из замка. На этом странном празднестве все были равны. Кэтрин изумленно озиралась вокруг. Она чувствовала себя ребенком, потерявшимся в незнакомом месте. Праздник не вдохновлял ее, как остальных участников. Неожиданно кто-то схватил ее за руку и увлек за собой к костру.
Через пламя огня она видела, как Марлоу веселился на противоположной стороне. Запрокидывая голову, он большими глотками пил из тыквенной бутыли. И когда наконец утолил жажду, в его глазах загорелся дикий огонь. Не удивительно, что танцующие вели себя расковано. Марлоу был пьян, как и все вокруг. Он кружился в толпе, флиртуя с девушкой, которой с виду не было еще четырнадцати.
Это было странное сборище людей. Богатые торговцы из деревни, рыцари из замка и бедняки – все веселились вместе, невзирая на происхождение.
– Ты когда-нибудь присутствовала на подобных гуляниях? В Шелби Мэнор, наверное, такого не было! – услышала девушка знакомый голос. Словно теплый летний ветерок, он прошелестел возле ее шеи.
– Стефан! – прошептала она тихо, чтобы никто не мог услышать. Его горячее дыхание пробудило воспоминание о незабываемой ночи. Страсть и желание захлестнули Кэтрин с такой силой, что она едва не лишилась чувств.
– Не поворачивайся. Я в маске, так что Марлоу не узнает меня.
В этот момент кто-то оступился и упал девушке под ноги. Она попыталась отстраниться от пьяного и сделала шаг назад. Сильные руки Стефана подхватили ее легкое тело. Чем крепче Кэтрин прижималась к мускулистой груди любимого, тем больше затуманивали ее разум чувственные образы проведенной вместе ночи любви.
Когда они отошли немного в сторону, девушка наконец повернулась к Стефану. Его глаза сверкали через прорези маски, вырезанной из дерева и увенчанной оленьими рогами. Ослепительно красивый, он олицетворял собой мифического персонажа Актеона, супруга богини луны Бриджитты.
– Королева лесов! – обратился к девушке Стефан. – Ваш верный слуга пришел защитить вас от этого языческого безумия. Это неподходящее зрелище для женщины, посвятившей себя молитвам.
– Я боюсь, что наша ночь, – Кэтрин иронично улыбнулась, – превосходила многое из того, что происходит на этом празднике.
– Ты сожалеешь? – прошептал Стефан, едва касаясь губами ее лица.
– Как можно сожалеть о лучших часах своей жизни? – простонала девушка, наслаждаясь ароматом его тела. – Если не задумываться о том, что теперь моя душа, возможно, горит в аду.
Как только Кэтрин произнесла эти слова, Стефан понял, какие сомнения терзали ее душу. Но обратной дороги не было. Воспоминания о той ночи рождали в ней страсть, отнимая надежду на целомудренную жизнь. Каждый следующий поцелуй становился очередным предательством по отношению к Джорджу. Но смятение ее души уже не могло остановить Стефана. Он хотел любить девушку снова и снова.
– Поцелуй меня, – прошептал он.
Кэтрин ответила страстным поцелуем. Поцелуем, сжигающим их тела.
Однако так много опасностей подстерегало их любовь, что здравый смысл Стефана Бартингэма заставил его отстраниться от девушки.
– Ты останешься в замке на несколько дней, Кэйт.
– Нет, Стефан, – в ее голосе слышалось отчаяние. – Родители хотят, чтобы я вышла замуж за Марлоу. Я хотела сбежать, поверь мне, но это было невозможно.
– Ш-ш-ш. Молчи. – Стефан бережно разглаживал морщинки на ее нахмуренном лобике. – Я все знаю и не обвиняю тебя. Ты должна набраться терпения. Планы Марлоу мне хорошо известны, но у меня есть свои собственные, которые решат наши проблемы.
В ее взгляде он читал любовь и сомнения.
– Разве ты волшебник, который может превратить железо в золото?
– Было бы лучше, если бы ты просто верила мне. Я клянусь, что он не тронет тебя.
Стефан притянул Кэтрин к себе. В серебристом сиянии луны его огромная черная тень, казалось, поднималась выше деревьев. Развязав плат на ее шее, Стефан распустил шелковистые локоны по спине.
– Один последний поцелуй перед тем, как я исчезну в ночи.
Когда их губы встретились, Кэтрин затрепетала. Со стоном наслаждения она отвечала на чувственные движения его языка. Пальцы Стефана скользили по золотистому шелку волос, подставляя обнаженную мраморную шею лунному свету. Он ласкал и целовал ее губы до тех пор, пока девушка не попыталась оттолкнуть его. Но сопротивление ее было слишком слабым, чтобы прервать поцелуй.
Кэтрин никогда не могла устоять перед его натиском. И хотя она ненавидела Стефана за это, руки сами обвивали его шею. Сколько сомнений ей пришлось побороть прежде, чем отважиться на ответное чувство! Конечно же, ей придется заплатить за нарушенную клятву, но это будет потом. А сейчас…
Стефан прижимал ее к себе все крепче, ведя в медленном эротическом танце. Они задыхались от желания слиться телами в порыве, которому не суждено было состояться, поскольку одежда отделяла их друг от друга.
– Ты напряжена, – прошептал он девушке, когда она приникла к его щеке. – Ты не веришь, что я буду рядом. Но я обещал, что вернусь за тобой, и сдержу свое слово.
– Я верю, но боюсь… потерять… тебя. – Тело Кэтрин внезапно выгнулось от пронзившего его спазма.
Луна освещала все вокруг голубым сиянием. От черной земли поднимался запах плодородия. Наступивший покой восстанавливал душевные силы.
– Кэтрин! – ворвался вдруг в тишину свирепый окрик Марлоу. Он был всего в десяти футах от них. – Где ты?
Девушка отшатнулась от Стефана, прикусив распухшие губы.
– Марлоу, – в ужасе прошептала она. Ее глаза были полны душевной мукой, когда она смотрела на исчезающего Стефана. Его прощальная загадочная улыбка растворилась в темноте. Через несколько мгновений зловещий смех эхом разнесся по лесу, приглушая удаляющиеся шаги.
У Кэтрин во рту все пересохло. Она быстро собрала волосы и повернулась навстречу разъяренному Марлоу.
– Кэтрин, – грубым голосом сказал он. – Что ты здесь делаешь?
Марлоу был изрядно пьян, и речь его была невнятной.
– Я… я хотела уйти подальше от шума, лорд Марлоу. Такие праздники не для меня.
Он шагнул к Кэтрин. Ощутив отвратительный запах перегара, девушка отшатнулась.
Марлоу поднял руку, словно собираясь что-то сказать. Неожиданно его лицо утратило всякое выражение. Он громко рыгнул и без сознания свалился на землю.
Девушка была ошеломлена этим зрелищем. Затаив дыхание, она с опаской ожидала, когда он придет в себя. Когда стало ясно, что это случится не скоро, она облегченно вздохнула и рассмеялась. Теперь надо было найти Стефана. Она перебежала через лесок, надеясь обнаружить его там. Однако он не вернулся. И ей ничего не оставалось, как обреченно вернуться в замок в сопровождении его уставших обитателей.
Теперь она была уверена, что Стефан не покинет ее. У него на самом деле был определенный план. Впервые с тех пор, как Кэтрин покинула Даунинг-Кросс, она была полна надежд на будущее.
Но Марлоу не был единственным, кто стоял на пути к ее счастью. Был еще один. Это был призрак Джорджа. И Кэтрин должна была похоронить его раз и навсегда.
Глава 18
Два дня спустя после праздника, во время обеда в Грейт Холле, Марлоу схватил Кэтрин и поцеловал ее в присутствии всех гостей. Девушка была застигнута врасплох и не знала, что делать. Она смотрела на Марлоу, не веря, что он осмелился на такой отвратительный поступок. Придя в себя, она вытерла губы, словно ее укусила змея, и молча покинула гостиную. Марлоу был в бешенстве. Но это мало интересовало Кэтрин, хотя она и опасалась за собственную безопасность. Спальня была единственным прибежищем, где Кэтрин пока чувствовала себя относительно спокойно.
Ко всем этим неприятностям добавлялось беспокойство за Луппу, которая не появлялась уже несколько дней. И девушку не отпускало предчувствие, что с волчицей случилась беда.
На следующий день она решила разыскать свою любимицу и приказала оседлать лошадь. Но привратник отказался пропустить ее через подъемный мост. Однако после продолжительного спора он согласился при условии, что Кэтрин поедет в сопровождении охраны. Вместе с двумя всадниками она уже тронулась в путь, когда увидела Марлоу со сворой его охотничьих собак. Щеки его были обветрены весенним солнцем, за спиной висел колчан, полный окровавленных стрел.
– Ты решила прокатиться, любовь моя? – выкрикнул он, останавливаясь около Кэтрин. Жеребец под ним фыркал и рыл копытами землю.
– Да, – холодно ответила девушка, натягивая поводья. – Я не вижу Луппу последние два-три дня и хочу найти ее. Сегодня прекрасный день для поездки верхом.
– Луппа, – злобно произнес Марлоу. – Это гадкое животное. Я поеду с тобой.
– Нет! – едва не выкрикнула девушка. Смущенно потупив взор, она спокойно добавила: – Право, в этом нет необходимости. Меня охраняют.
– О! Но ты не узница, дорогая леди. Не надо охранников. Позволь мне сопровождать тебя. Мне кажется, я видел сегодня твою серебристую волчицу на дальнем поле. И могу показать тебе дорогу.
Марлоу не стал дожидаться ее приглашения и отправил охранников назад. Немного поколебавшись, Кэтрин пришпорила свою кобылу и стремительно унеслась вперед, опережая Марлоу. Но вскоре он ее догнал.
Дорога, по которой вел ее Марлоу, в самом деле, была совершенно незнакома девушке. Она пролегала через луговину, заросшую вереском. Солнце пригревало землю. Веселое щебетание птиц, порхающих с ветки на ветку, и фырканье лошадей, пощипывающих молодые побеги травы, успокаивали Кэтрин. Она с удовольствием подставляла щеки теплым солнечным лучам.
Они не обменялись ни словом. И девушка чувствовала приятное одиночество, временно забыв о своем отвращении к спутнику. Однако внезапно раздавшийся голос вывел ее из умиротворенного состояния.
– Я чувствую, что мог бы полюбить тебя.
Слова Марлоу донеслись до Кэтрин, словно из тумана. Она даже подумала, что ослышалась, поскольку тон, которым они были произнесены, теплый и нежный, был совершенно несвойственным для этого человека. Девушка посмотрела по сторонам. Поймав взгляд собеседника, она больше не сомневалась в его намерениях.
– Ты думаешь, я болен, – проникновенно продолжал Марлоу. В солнечных лучах он казался похожим на Стефана больше, чем того заслуживал.
– Ты мне отвратителен, – сказала Кэтрин, отводя взгляд.
– Я не так ужасен, как ты думаешь. Такая красивая и достойная леди, как ты, могла бы смягчить мой грубый нрав.
Нервы девушки были натянуты до предела. Она сжимала поводья с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.
Ей было легче переносить присутствие Марлоу, когда он пребывал в состоянии ярости или агрессии. Сейчас, слушая его лживые речи, Кэтрин едва сдерживалась.
– Я всего лишь дочь барона. И вряд ли обладаю теми достоинствами, о которых ты говоришь, – ответила она.
Марлоу пожал плечами.
– Твоя безупречная красота ставит тебя выше происхождения, дорогая. Не могла бы ты найти в своем сердце место для моей любви?
– Нет. Это невозможно, – не задумываясь ответила Кэтрин.
Между ними воцарилось молчание. Они пробирались через заросли буковых деревьев, пригибаясь под низкими ветками, пока не оказались вновь на безбрежных просторах вересковых полей.
– Я не могу в это поверить, – настойчиво продолжил Марлоу. – Почему бы тебе не попытаться?
Кэтрин взглянула на него, откашлялась и, подбирая слова, сказала:
– Ты злой человек, Марлоу. Я считаю тебя виновным в смерти Констанции и твоего сына, который остался бы жив, если бы ты не избил его мать. Ты убил своего отца. Кроме того, ты пытаешься отнять у меня единственного человека, которого я люблю. Тебе нужны еще какие-нибудь доводы или этих достаточно?
Девушка говорила спокойным монотонным голосом, каким обычно говорят правду.
Поднявшись на холм, они одновременно натянули поводья. Перед их взором раскинулись бескрайние пурпурные и зеленые холмы. Очарованная их красотой, Кэтрин глубоко вздохнула. Сильный порыв прохладного ветра сорвал с ее головы обруч и вуаль, которые девушка даже не попыталась поймать. Она завороженно смотрела на безграничные просторы, ощущая себя почти свободной.
– Холодный ветер! – заметил Марлоу. Ему приходилось говорить очень громко, чтобы перекричать резкие порывы ветра. – Наступает ли лето, зима или весна, здесь всегда очень холодно. Я уже продрог до костей, Кэтрин… – Он немного помолчал. – Я надеялся, что чума заберет мою жизнь. И считал бы это божественной карой. Но она оставила меня здесь, чтобы я смог убедиться, что у Бога нет никаких планов и никакой справедливости, что ничто не сможет остановить меня на пути к моей цели. Я хочу получить тебя, но этот приз не будет таким сладким, если ты сама не придешь ко мне.
– Я никогда не приду к тебе, – прокричала она в ответ. Пряди золотистых волос, подхваченные ветром, летели ей в лицо, закрывая рот и глаза. Девушка убрала их и добавила: – Никогда. Я презираю тебя. Отпусти меня к Стефану.
Хотя Марлоу старался не подавать вида, было заметно, что его хорошее настроение резко изменилось.
– Я сейчас покажу тебе Луппу.
Кэтрин сначала не поняла, что с ним случилось и почему между его бровей залегла глубокая складка. Она следовала за ним вниз по холму, пока не увидела Луппу. Волчица лежала в траве, пронзенная смертельной стрелой. Ее серебристое одеяние было залито кровью.
– О, дьявол! – вскрикнула девушка и прижала руку к груди. – Убита!
– Моей стрелой. – Марлоу следил за Кэтрин. В его глазах горел зловещий огонь, кривая торжествующая улыбка исказила лицо. – После праздника я решил навестить тебя в твоей спальне. Но она лежала у двери и рычала, словно ревнивый любовник. Мне так и не удалось войти к тебе. Больше она не будет защищать тебя, Кэтрин. Никто больше не защитит тебя.
Девушка смотрела на животное, которое было для нее олицетворением свободы, инстинктов, неукротимости и безграничной преданности. Казалось, что вместе с волчицей убили и ее душу.
– Зачем я взяла ее в этот замок смерти? – Слезы душили девушку, ручьями скатываясь по щекам. Но затем печаль превратилась в ярость. – Варвар! – крикнула Кэтрин и, размахнувшись, ударила Марлоу кулаком по руке. – Ты дьявол. Ты уничтожаешь все, что попадает в твои руки!
Марлоу вздрогнул и глухо рассмеялся.
– Это ты расскажешь мне в нашу брачную ночь, которая наступит завтра.
Кэтрин запнулась на полуслове. Ей казалось, что земля уходит из-под ее ног.
– Завтра?
– Да. Я был слишком терпелив, поддавшись на уговоры твоей матери. Но хватит. Завтра ты будешь принадлежать мне. И никто не посмеет мне помешать.
– Завтра? – Девушка отвернулась от убитого животного. – Моя любимая Луппа, – с нежностью пробормотала она.
Марлоу взял поводья из рук Кэтрин и они тронулись в обратный путь. Когда Кэтрин оглянулась в последний раз, она уже едва могла различить неподвижное тело своей любимицы.
Европа молила Бога, чтобы никто не заметил, как она выскользнула через заднюю дверь. Стража была занята у ворот, и она поспешила в деревню, переваливаясь, как обычно, с ноги на ногу. Женщина надеялась, что никому не придет в голову поинтересоваться, что она несет в узелке, бережно прижатом к груди. А в нем не лежало ничего особенного – крупчатка, ягоды и шерсть, взятые в кладовой. Но лишние вопросы ей были ни к чему.
Европа пришла в деревню запыхавшаяся и мокрая от пота. Щеки ее раскраснелись на солнце. Она снова посмотрела на узелок. Как сказал посыльный, надо было идти к деревенской конюшне.
Там царила суматоха и никто не обращал внимания на женщину, укрывшуюся в тени. Кивнув тому, с кем должна была встретиться, Европа с беспечным видом зашла в конюшню. В отличие от той, что находилась в замке, эта была выше и с открытым входом. За расположенными в ряд стойлами находилась комната и кузница с высоким оштукатуренным потолком, где подковывали лошадей.
Хуг, владелец конюшни, заметил женщину, но не поздоровался с ней. Ничем не выдавая своих чувств, он кивнул головой в сторону задней комнаты.
Европа все поняла. Он не хотел показать окружающим, что они знакомы, поэтому ей следовало направиться туда, не привлекая к себе внимания. Она миновала лошадей, с удовольствием вдыхая знакомые запахи кожи и навоза, и вошла в дверь. В комнате царил полумрак. Она освещалась лишь слабым лучом света, проникающим через крышу. Прищурившись, она огляделась вокруг. Когда она заметила Стефана, сердце ее радостно забилось.
– Сэр Гай! – Европа выронила сверток и кинулась в его открытые объятия.
– Я знал, что ты не подведешь меня!
– Я никогда не подведу вас, милорд! – Европа засмеялась. – Я принесла все, что вы просили.
– Хорошо. Как Кэтрин? – Стефан улыбнулся с надеждой и любовью.
– Держится, сэр Гай. Но Марлоу объявил, что свадьба состоится… завтра.
Стефан побагровел.
– Да, я уже слышал об этом. Поэтому ты здесь. Пора приниматься за дело.
Он поставил табурет на освещенное место и сел.
– Сначала поработаем с лицом. – Европа развязала сверток. – Начнем с ягод.
Она достала горсть сушеной черники и начала растирать ее руками, пока та не превратилась в порошок. Затем размешала его с водой в маленькой чаше, которую также принесла в узелке.
– Закиньте голову назад, сэр Гай, – сказала женщина.
Стефан делал все, что ему говорили. В руках кормилицы он снова чувствовал себя маленьким мальчиком.
– Держите голову крепко, – строгим голосом сказала Европа, когда Стефан пошевелился.
Она обмакнула два толстых пальца в пурпурную смесь и сделала несколько мазков под каждым глазом.
