Текст книги "Леди и Волк"
Автор книги: Джулия Берд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Кэтрин замерла. Что-то в его дрожащем голосе, в мрачном пьяном юморе насторожило ее. Они оказались один на один, и девушка вдруг поняла, что только эта причина заставила Стефана отложить ее отъезд в Даунинг-Кросс. Сейчас между ними ничто не стояло, все зависело только от них самих. Возможно, она напрасно возлагала большие надежды на его самообладание.
Стефан тяжело сел на кровать рядом с Кэтрин и озадаченно взглянул в ее глаза. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.
– Кэтрин, мой брат не единственный, кто испытывает страсть и вожделение. Ты не задумывалась об этом, когда так… так стремительно отправилась за мной прошлой ночью?
Пытаясь доказать, что не напугана его близостью, девушка посмотрела на Стефана. В глубине его бездонных глаз горело желание.
– Милорд, – прошептала она, – я полностью доверяю вам. И мне бы хотелось, чтобы ваши мысли обо мне не были такими непристойными. Я очень сожалею, что вам приходится заглушать их медовым напитком.
– Этого не случилось бы, – сказал Стефан, делая большой глоток меда, – если бы ты не соблазняла меня.
Кэтрин вздрогнула.
– Вы несправедливы, милорд! Как вы можете говорить, что я поощряю вас, если так сердитесь, когда я отказываюсь от благородной любви, в которой вы же и уверяете меня каждый раз?
– Эта благородная любовь, – цинично усмехнулся Стефан, – не что иное, как жестокая игра, миледи, тех мужчин, которые, не имея ума, только и мечтают о том, как бы вырастить фиговые деревья в садах своих жен.
– О, Стефан! Так ли уж необходимо каждый раз оскорблять меня? – Кэтрин сделала глоток медового напитка. Сладкий и восхитительный, он согревал ее, оставляя на губах влажный след. – Лучше скажите, что будет с нами? Дома у нас нет, свадьба откладывается, и мы все время враждуем друг с другом!
– Об этом следовало думать до того, как ты умчалась из Блэкмора, – решительно ответил Стефан, его голос был громче, чем обычно. – Что станет с тобой? Если ты не отправишься домой завтра утром, то можешь забыть о своем честном и благородном имени. Еще один день, проведенный здесь, – и ты на всю жизнь останешься любовницей убийцы. Я не могу тебе этого позволить. Ты должна вернуться в Шелби. Придумаешь какую-нибудь историю о том, как заблудилась в лесу и целый день искала дорогу.
Кэтрин улыбнулась.
– В таком случае я непременно должна отдаться вам, чтобы и в самом деле соответствовать тому, что будут говорить обо мне.
– А ты полагаешь, что люди, находящиеся здесь, в Даунинг-Кросс, думают иначе?
Стефан громко икнул. Кэтрин рассмеялась бы над комичностью ситуации, если бы его тон не был столь печален. Она встала и подошла к окну. Сквозь замерзшее стекло виднелись мерцающие на небе звезды.
– Меня не волнует, что говорят обо мне люди. Важно, что подумает Бог.
Стефан внезапно повернулся к ней.
– И что же для тебя сделает Бог, когда ты останешься одна, а я буду повешен?
– Тогда я буду жить здесь, в Даунинг-Кросс, – ответила девушка, легкомысленно отбросив свои страхи. – Вы говорили, что это поместье останется мне, что бы ни произошло.
– Здесь ты будешь жить, – продолжил Стефан, театрально взмахнув рукой, – пока Марлоу и твой отец не подберут тебе другого мужа.
Кэтрин медленно повернулась к Стефану. Их взгляды скрестились. Он говорил правду, и блеск сострадания в его глазах подтверждал, насколько она жестока. От его неожиданного сочувствия на глаза девушки навернулись слезы. Сердитым жестом она смахнула их рукой, не желая показать замешательство и гнев, которые она испытывала, чувствуя себя заложницей в играх отца.
Стефан наполнил свой кубок. Взгляд его был тяжелым и холодным.
– Твой любимый отец, без сомнения, будет счастлив сохранить добрые отношения с могущественным графом Блэкмора и не станет возражать против любой, предложенной Марлоу, персоны. Твоим мужем может оказаться и Крамер. Маловероятно, что его будут волновать твои чувства, как они волнуют меня.
– Неужели все сводится только к этому? – спросила Кэтрин, даже не пытаясь скрыть раздражения и разочарования, дрожавших в ее голосе.
– Что касается меня, – Стефан вытер выступивший на лбу пот, – то ты бы уже давно носила в себе мое семя, если бы моей единственной целью было овладеть твоим телом.
– Какой же вы грубый! – грустно прошептала девушка.
– А ты – бессердечная девушка! – Стефан швырнул свой бокал в стену. Тот отскочил от камня и с грохотом упал на пол. Бормоча ругательства, Стефан выпил прямо из кувшина.
– Милорд, хватит искать забвения в вине. – Кэтрин посмотрела на него осуждающе. – Утром вы будете сожалеть об этом.
Стефан только качнул головой в ответ. Едва ли он уже мог вымолвить хоть слово!
Кэтрин смотрела на огонь, раздумывая, как, наконец, покончить с раздорами, постоянно возникающими между ними. И она решила сделать то, что он хочет, но так, как хотелось бы этого ей. По крайней мере, отдать ему свое тело. Глядя на играющие языки пламени, девушка стала снимать одежду. Сначала на освободила плечи от плотно облегающей материи, и вскоре платье аккуратно висело на стуле. Продолжая ритуал, она случайно поймала ошеломленный взгляд Стефана. Он смотрел на нее, открыв рот, словно загипнотизированный.
– Что ты делаешь? – едва расслышала она его голос.
– А что, по-вашему, это напоминает? – с вызовом ответила Кэтрин.
– Ты раздеваешься!
– Неплохо, милорд. Должно быть, вы способный ученик, жаль, что вы впустую тратите свои необычайные способности рассуждать – ведь слышать вас могу я одна.
Болезненное выражение исказило лицо Стефана. Выругавшись в сердцах, он отпил из кувшина.
– Милорд, – назидательно сказала Кэтрин, расстегивая спереди лиф, – если вы будете слишком много пить, то не сможете выполнить свои обязанности. По крайней мере, так говорили друзья Джорджа, когда я их подслушивала.
Имя Джорджа, словно каменная стена, упало между ними. Руки девушки застыли на третьей пуговице. Она не могла вымолвить больше ни слова, как будто ком застрял в горле.
– Ты не хочешь этого делать, – невнятно произнес Стефан.
Когда девушка взглянула на него, в ее глазах горел беспощадный огонь.
– Что я хочу, не имеет никакого отношения к происходящему, безмозглый грубиян! Неужели вы до сих пор этого не поняли?
Стефан, покачиваясь, приблизился к девушке. Схватив за запястья, он притянул ее к себе. Его губы, сначала неуверенно, а потом нежно и чувственно обхватили ее рот, раскрывшийся для поцелуя. Вбирая в себя ее свежее дыхание, он упивался бархатной мягкостью атласных губ.
Он стонал, охваченный страстью, и прижимал ее бедра к своему паху. Когда тепло белым облаком окружило их сливающиеся тела, разрушая все барьеры, и Кэтрин уже была готова полностью раствориться в нем, Стефан внезапно отшатнулся. Виски его были покрыты потом.
– Нет, – пробормотал он, с трудом переводя дыхание, – это неправильно, Кэтрин. Все должно быть иначе. Я хочу быть… абсолютно уверенным… когда мы… когда мы…
Не закончив фразу, Стефан направился к постели.
– Где этот чертов кувшин? – Он поискал глазами и обнаружил его на постели, где сам и оставил.
– Может быть, счастье улыбнулось мне, а я упустил его, – сказал Стефан, опустошив кувшин, и бросив его на пол. – Но это неправильно. Мы не должны… вступать в брак… таким образом.
Кэтрин устало вздохнула.
– Должна сказать, что вы слишком щепетильны. С такими взглядами я никогда не лишусь девственности. Разве можно с гордостью назваться любовницей убийцы, если я так и не прониклась удовольствием ощутить ваш меч между своих ног!
Стефан нахмурился. Лицо его покрылось красными пятнами.
– Не надо разговаривать со мной подобным образом, Кэйт!
– Почему же! – равнодушно повернулась она к нему, расстегивая последнюю пуговицу. Ее груди, созревшие и высокие, были свободны от платья. – Вас не слишком беспокоили манеры шлюхи, благосклонность которой вы принимали на турнире.
– Это совсем другое! – Яростный взгляд Стефана смягчился при виде девичьей груди.
– Почему? – невинно спросила Кэтрин. Ее последняя одежда мягко соскользнула на пол. Из-под полуприкрытых век струилась дымка соблазна. В мерцающем свете огня она стояла перед ним, обнаженная и вызывающая.
– Бог мой! – пробормотал Стефан, схватившись за грудь. – Вы восхитительны!
Легкая улыбка тронула уголки ее губ. Он сказал именно то, о чем она все время мечтала! Он нашел ее красивой! И девушка шагнула к лежащему на постели Стефану. Не обращая внимания на внутренний голос, который говорил, что надо остановиться, пока не поздно, она уверенно двигалась вперед.
– Нет, Кэйт, ты не должна делать этого! – спохватился Стефан, едва приходя в себя от изумления. – Твоя клятва!
От этих слов Кэтрин чуть было не потеряла сознание.
– Не говори больше об этом, – сказала она сквозь стиснутые зубы, – теперь она не имеет значения… У меня нет выбора. – В ее голосе звучала обреченность. – Если это сделаешь не ты, то кто-то другой лишит меня девственности и чистого имени. Никому, даже моему отцу, не будет дела до моей клятвы. Давай совершим то, чего все равно не миновать, и покончим с этим навсегда!
Чем ближе подходила Кэтрин, тем дальше отодвигался от нее Стефан. Когда неожиданно его локоть подвернулся под собственным весом и он упал на подушки, девушка в одно мгновение оказалась на нем. Обнаженная и соблазнительная, она воспламеняла его страсть.
– Уйди, Кэтрин. Оставь меня одного! – взмолился Стефан.
Но в голосе слышались фальшивые нотки. Конечно же, он хотел, чтобы она осталась. И она была уверена в этом, чувствуя своими бедрами его твердую плоть.
– Замолчите, милорд, – прошептала Кэтрин, прикасаясь влажными губами к его рту. Ее язык настойчиво скользил по напряженным губам Стефана, сопротивление которых вскоре ослабло, и девушка смогла полностью насладиться поцелуем. В порыве страсти она неистово развязала кожаные ремешки рубашки и жаждущими руками начала ласкать его обнажившиеся бронзовые соски. Стефан стонал и терзался, словно ублаготворенная жертва. Девушка целовала его твердый живот, лаская языком напрягшиеся мускулы. Из ее груди вырвался стон, в котором воедино сливались желание и решимость. О, как ей хотелось закончить, наконец, их поединок. Закончить его так, чтобы остаться победительницей. Самой отдать ему то, к чему он так страстно стремился, – свое тело, свое обещание. Это был маленький, но важный шаг к тому, чтобы самой распоряжаться своей судьбой.
Когда Кэтрин яростно стаскивала со Стефана бриджи, несомненно, ею руководило не столько желание, сколько разум. Она раздевала его с огромным трудом, без какой-либо помощи с его стороны. Дергая и стаскивая тонкую ткань с бедер и голеней, она стонала от усердия. Когда наконец она стащила с него сапоги, а следом за ними и бриджи, возглас разочарования вырвался из ее груди.
Его плоть была безжизненной, желание бесследно исчезло.
– Стефан! – разочарованно простонала девушка, падая рядом с ним на постель.
Но Стефан ее не слышал. Он спал. Сквозь приоткрытые мягкие губы доносились звуки тихого храпа.
Она целовала каждую клеточку его лица, думая о том, что он никогда не узнает о единственной слезе, упавшей на его щеку. Осушив ее поцелуем, Кэтрин ощутила соленый вкус на своих губах. Она вдыхала запах его тела, в упоении прикасалась к нему губами, чувствуя, как сердце наполняется любовью. Да, она любила Стефана. Не давая воли своим чувствам.
– Я люблю тебя, – шептала девушка, зная, что он не слышит ее. – Если бы ты только знал, как я люблю тебя!
Глава 15
Кэтрин спала так, словно не Стефан, а она выпила накануне кувшин меда. За всю ночь, прижавшись к нему как можно ближе, она ни разу не шелохнулась. Прислушиваясь к биению его сердца и тихому дыханию, девушка ощущала себя удивительно спокойно. Джордж, должно быть, не знал, насколько восхитительно лежать в нежных объятиях, если отговаривал ее от замужества.
На следующее утро, окончательно проснувшись, она с разочарованием обнаружила, что Стефан уже ушел. Девушка сидела на постели, нежась в мягких золотистых лучах рассвета. Очаг был заново растоплен, а рядом с кроватью ее поджидала чаша с дымящимся завтраком. Овсяную кашу, по ее предположению, приготовил Мэркхам, но принес в комнату Стефан. Он никогда не отправил бы слугу в спальню к своей обнаженной невесте.
Улыбнувшись такому вниманию, она взяла чашу и с удовольствием позавтракала. Кэтрин не спешила покидать теплую постель и, обхватив себя руками, неторопливо обдумывала, чем она займется сегодня. А работы было много. Надо было позаботиться о заброшенных животных и попытаться найти какие-нибудь нити, ведущие к Элизабет и Джону.
Но в первую очередь надо было подружиться с волчицей. Кэтрин переоделась в платье, которое упаковала Европа, натянула прочные кожаные ботинки, обнаруженные в кладовой, набросила на плечи накидку и, захватив перчатки, спустилась по лестнице. Не привлекая к себе внимания, она прошла через гостиную и заглянула на кухню, где взяла кусочек сырого мяса для Луппы.
Кэтрин вышла на улицу. Раннее утро встретило ее прозрачным морозным воздухом. Неподалеку раздался вой волчицы, и девушку охватило радостное возбуждение. Она решительно направилась к клетке, где в прошлый раз впервые увидела великолепное животное. Не забывая об осторожности, Кэтрин остановилась недалеко от клетки. Ее взгляд был полон жалости к одинокому созданию.
– Бедная малышка, – пробормотала девушка, – твоя семья еще не вернулась домой.
Кэтрин осторожно продвигалась вперед. Когда Луппа рассмотрела ее, она прижала уши к голове, выражая тем самым покорность.
– Ко мне, девочка! У меня есть угощение для тебя. – Девушка встала на колени и протянула волчице кусок говядины. Поколебавшись мгновение, животное сделало несколько шагов навстречу Кэтрин.
– Я хочу спасти тебя, – прошептала она, прижимая к себе голову своей любимицы. – Со мной ты в безопасности.
– Я вижу, у тебя новая подруга, – раздался за спиной голос Стефана. Он стоял, прислонившись к противоположной стороне клетки. Его огромная спина закрывала солнце, оставляя лицо в темноте, отчего он становился похожим на гигантский черный силуэт, который в причудливой игре света и тени обрамлялся золотым ореолом.
Чтобы рассмотреть его лицо, девушке пришлось задрать голову вверх и прикрыть ладонью глаза.
– Я больше не боюсь.
– Вижу, – ответил Стефан. В его голосе звучала гордость. – Ты храбрая девушка!
Пока он не двигался с места, Луппа спокойно чувствовала себя в объятиях Кэтрин. Но стоило ему сделать шаг, как шерсть на ее загривке встала дыбом, а из горла вырвалось угрожающее рычание и обнажились острые клыки.
– Тихо, Луппа, – строго сказала девушка и взглянула на Стефана: – Мне кажется, она не любит мужчин. Вчера, когда появился Мэркхам, она бросилась прочь.
– Похоже, кто-то из мужчин нанес ей хлыстом такие раны. Бедное животное. – Стефан опустился на колени в нескольких шагах от волчицы. Вытянув вперед руки, он подзывал ее к себе. – Ко мне, Луппа! Ко мне, девочка. Ты спасена. Иди сюда, Луппа.
Кэтрин была уверена, что волчица подойдет. Его низкий бас был таким успокаивающим и внушительным! События прошедшей ночи возникли в памяти помимо ее воли. Вспоминая свою глупую попытку соблазнить Стефана, она со стыдом отвернулась.
Прижав уши, волчица смиренно, словно кролик, подползала к Стефану.
– Предательница! – сказала девушка Луппе со смехом.
Стефан гладил животное по спине и улыбался.
– Не беспокойся, она знает, кто хозяин. Тот, кто ее кормит. А ты, – он посмотрел на девушку, и их взгляды скрестились, – лишь одна из тех, кто приласкал ее.
Кэтрин поднялась, не отводя глаз от Стефана.
– Прошлой ночью… – начала она, но он не дал ей закончить.
– Я должен перед тобой извиниться, – сказал он, тоже поднимаясь с коленей. Его плащ подхватило внезапным порывом ветра. – Обещаю, что никогда больше не буду пить столько меда, по крайней мере, в твоем присутствии. Я говорил такие вещи, которые не должен был произносить.
– А я делала то, что не должна была делать, – взволнованно ответила девушка.
Стефан приблизился и заключил ее в свои крепкие объятия.
– Все твои действия были правильными, если происходили по велению сердца. И твои упреки были заслуженными. В конце концов, ты вправе приказывать мне, даже если я не в состоянии выполнить твои пожелания.
Неожиданное самобичевание Стефана наполнило сердце девушки любовью. Словно почувствовав ее душевное состояние, Стефан с необычайной нежностью поцеловал ее в губы. Его целительный поцелуй заставил Кэтрин забыть обиду и горечь прошедшей ночи. Глубоко вдохнув в себя свежий морозный воздух, она покачнулась и сделала шаг, чтобы удержать равновесие. К сожалению, место, на которое наступила девушка, оказалось маленькой льдинкой, и она, поскользнувшись, с криком упала на землю.
Стефан успел вовремя схватить ее за руку, чем немного смягчил падение. Опустившись рядом с Кэтрин на колени, он отнюдь не по-рыцарски хохотал, глядя на ее мучения.
– Как я и сказал в прошлый наш приезд в Даунинг-Кросс, тебе необходимо сменить партнера для танцев. Но это опасное занятие.
Со стоном боли девушка села на землю. Оценив юмор ситуации, она откинулась на зеленый коврик травы и рассмеялась.
– Не стану упрекать вас за такую заботу, милорд. Но меня, право, удивляет, как это вам удается подстроить мое падение именно тогда, когда мы находимся наедине?
Стефан неожиданно оказался сверху и страстно поцеловал ее. Она прижималась к нему всем телом, обвивая его тело руками. По иронии судьбы маленький кусочек льда вернул им любовь и взаимопонимание.
Согретая жарким объятием, она раскрыла влажные губы навстречу поцелую, навстречу горячему языку. Чувствуя его руки, нежно ласкающие грудь, она прижалась к Стефану еще крепче. И внезапно рассмеялась. Другой язык лизал ее лоб. Это Луппа выражала таким образом свою преданность ей и Стефану, облизывая заодно и его шею.
– Бессовестное животное! – выкрикнул Стефан, мягко отгоняя Луппу прочь. Но волчица отступила лишь для того, чтобы вновь вернуться.
Стефан наконец сдался. Облокотившись на локоть, он состроил сердитую гримасу и сказал:
– Так, так. Вы, мои дорогие леди, победили. И я не стану больше ласкать дочь лорда Гилберта здесь, при дневном свете.
– Но я этого не подстраивала! – улыбнулась Кэтрин.
Стефан прищурился и усмехнулся.
– Не знаю, что и подумать. Похоже, что удача вновь отвернулась от меня. Возможно, стоит еще раз попробовать ночью. В доме, где тепло, и когда я буду трезвым.
– Возможно. – В голосе девушки слышались дразнящие нотки.
Этим вечером весна звенела и стучалась во все двери поместья Даунинг-Кросс. Ангелы новой жизни шелестели крыльями, прогоняя последние всплески зимы. Теплый южный ветер господствовал над землей, унося прочь холод и пробуждая почки деревьев от зимней спячки.
– Весна пришла! – объявила девушка, открывая дверь. К этому времени мужчины уже заканчивали вечернюю трапезу, сидя за круглым столом. – Весна пришла уже давно, но мы не видели этого из-за снежной бури.
– Вот дьявол! – выругался Джеффри, когда окно хлопнуло в очередной раз. – Миледи, не могли бы вы закрыть дверь, чтобы не было сквозняка?
Он вытер рот от остатков еды и со стуком захлопнул окно.
Кэтрин улыбнулась. Ее волосы от дуновения ветра трепетали на плечах.
– Мне нравится бриз. Он приносит запахи моря и далеких стран. Может быть, там, где мы никогда не были, уже распустились цветы, аромат которых доносит нам ветер. Вы заметили, что солнце в эти дни позже уходит с небосклона? Наверное, оно не хочет отдыхать по ночам, чтобы освещать землю, пока все вокруг не расцветет.
– Если у всех женщин такое воображение, – буркнул Джеффри, вернувшись за стол и согревая замерзшие руки дыханием, – то клянусь, никогда не женюсь. Вы поступаете непрактично. Лучше задумайтесь, сколько еще придется израсходовать дров, чтобы в комнате стало по-прежнему тепло.
– Если ты будешь считать каждое полено и вести строгий учет затрат своего хозяина, то и сам будешь хорошей хозяйкой замка. – Саркастическое замечание Рамси произвело на всех неожиданное действие. Мужчины затихли. Это была первая фраза, которую он произнес после гибели сына. Однако несколько мгновений спустя они один за другим начали хохотать, сотрясая стол своими животами.
Даже Джеффри, увидев вспыхнувшую в глазах пожилого человека искру жизни, смеялся вместе со всеми.
– Ей-богу, это хорошая шутка, сэр Рамси, – сказал он.
– Кто-то едет, – обыденно произнесла Кэтрин. Но эта фраза, словно ледяным дождем, обрушилась на пирующую компанию.
Стефан поднялся первым. Поправив на бедрах жакет, он направился к двери. Он остановился за спиной девушки и положил руки ей на плечи. В этом простом жесте было столько тепла, что Кэтрин покрылась мурашками.
– Одинокий всадник, – сказал Стефан. Оранжевое солнце уже коснулось горизонта, и все вокруг приобрело очертания угольно-черных силуэтов. Чем ближе подъезжал всадник, тем медленнее шла его лошадь и наконец остановилась около охранников у въезда в поместье.
Стефан прищурился. Его пальцы непроизвольно сжали руки девушки.
– Клянусь, это женщина! – воскликнул он мгновением позже. – И, между прочим, она приближается.
Кэтрин удивленно вскинула брови:
– Неужели Европа с какой-нибудь новостью?
– Сейчас выясним, – ответил Стефан.
Взявшись за руки, они двинулись вдоль дорожки. Теплый южный ветер, весь вечер реявший над поместьем, растопил снежный наст, превратив его в лужи, и теперь холодная вода просачивалась в их кожаные ботинки.
Они встретили всадницу на середине дороги. Обессиленная, она едва дернула поводья и упала Стефану на руки. Обхватив одной рукой ее ноги, а другой – плечи, он без особых усилий держал ее безвольное тело. Голова женщины покоилась на его груди. Кэтрин откинула черный капор, который скрывал ее лицо, и удивленно воскликнула:
– Констанция! О, Боже! Она вся избита!
Сине-черные пятна покрывали бледное лицо женщины. Она схватилась за живот и застонала.
– Это Марлоу! – Стефан содрогнулся от ярости.
– Надо срочно отнести ее в дом и отогреть у огня.
Мужчины быстро перенесли стол, освобождая место у очага. В следующие несколько мгновений там уже стояла кровать с тюфяком и одеялами, принесенными сверху. Пока Стефан держал Констанцию на руках, Кэтрин успела снять с нее накидку и обувь. Они уложили ее в постель прямо в платье. Укрыв женщину всеми одеялами, которые были в доме, девушка потрогала ее лоб. Он был настолько горячим, что Кэтрин забеспокоилась, не простыла ли она.
– Джеффри, согрей молоко! – крикнула она слуге.
Констанция приоткрыла глаза и неуверенно улыбнулась своей новой подруге.
– Мне удалось добраться до вас, Кэтрин! Я очень рада. Дорога была такой долгой… такой холодной.
Девушка пожала ей руку и прикоснулась ко лбу.
– Теперь ты в безопасности и можешь отдохнуть. Тебе не нужно было приезжать сюда. Такая дорога опасна для женщины, которая носит под сердцем ребенка.
– Мой ребенок… – Губы Констанции задрожали. Она взглянула на свой живот. – Я уехала только из-за него… Он… он избил меня.
– Марлоу? – Стефан нервно ходил возле окна. При упоминании имени брата он остановился. – Только скажи, что это его рук дело. Я убью его когда-нибудь.
Констанция с ужасом взглянула на Стефана и кивнула. Слезы стекали на подушку.
– Он узнал, что я помогла тебе сбежать.
– Ты и сама знала, что все станет известно, сестра. – Голос его дрогнул. Сжав кулаки, он опять начал нервно ходить по комнате. – Теперь я сожалею, что ты пошла на такой рискованный шаг.
– Он чуть не убил меня, – едва слышно прошептала женщина.
Кэтрин взяла из рук вошедшего в гостиную Джеффри кружку с горячим молоком.
– Выпей, – сказала она, подавая его Констанции, – это поможет тебе и твоему малышу.
Когда кружка опустела, девушка заботливо вытерла губы подруги и уложила ее на подушки.
– Я никогда не предполагала, что буду опасаться за свою жизнь так, как сейчас, вынашивая ребенка, – печально произнесла Констанция. – Но если бы я не уехала оттуда, то… бросилась бы… с какой-нибудь башни. Марлоу сошел с ума, узнав о моем предательстве.
Кэтрин с нежностью коснулась каждого кровоподтека, изуродовавшего лицо подруги. Сердце ее сжималось от боли при виде ее разбитых губ и красных рубцов на правой щеке.
– Он избил меня, – продолжала женщина, – и бросил в подвал.
– В подземную тюрьму? – в ужасе воскликнула Кэтрин. Ее руки непроизвольно прижались к груди.
– Нет, в подвал. На несколько часов… И навсегда… как видишь. – Констанция в замешательстве уткнулась лицом в подушку. Она не могла больше видеть испуг, застывший в глазах девушки.
– Ублюдок! – Кэтрин яростно сжала кулаки и взглянула в сторону Стефана. Несомненно, он сам едва сдерживался от гнева. Но единственное, чем они могли помочь сейчас несчастной женщине, это согреть ее теплом и заботой. В этом она нуждалась больше, чем во вспышках ненависти к Марлоу. – Как же тебе удалось бежать?
Констанция слабо улыбнулась.
– Крамер помог. Он подготовил коня и выпустил меня, пока все были заняты. Я поклялась, что никогда не скажу об этом Марлоу.
– Крамер? – Стефан не поверил своим ушам. – Этот негодяй? Никогда бы не подумал, что он способен на такое великодушие! А ты уверена, что это не был один из трюков Марлоу?
– Совершенно уверена, – ответила женщина. – Он пожалел меня. – Горькие нотки звучали в ее голосе. – И кто бы не пожалел? Разве что мой муж.
На одно мгновение она снова стала той непреклонной и гордой женщиной, с которой Кэтрин познакомилась впервые. Но боль и слабость отнимали у нее все душевные силы.
– Если Крамер оказался на твоей стороне, значит, в его команде появилась первая трещина. – В глазах Стефана плясали хитрые огоньки. Без сомнения, он был хорошим тактиком. – Дай Бог, чтобы таких трещин стало больше!
– Давайте не будем сейчас говорить о будущем! – мягко перебила его Кэтрин. – Самое важное – вернуть Констанцию к жизни. У тебя слишком горячий лоб, дорогая. Не подхватила ли ты лихорадку?
– На самом деле, меня целый день бросало то в жар, то в холод. Но это не самое главное, что меня беспокоит. – Губы женщины задрожали. – У меня появились боли здесь. – Она прикоснулась к животу.
Девушка побледнела. Весь вечер, пока Констанция лежала без сознания, она боялась предположить худшее. Но теперь опасность потери ребенка была столь очевидной, что нельзя было не думать об этом. Собрав все свои силы, Кэтрин храбро улыбнулась:
– Тогда мы тебя накормим как следует, и ты окрепнешь. Хороший отдых в теплой постели, и ничего другого тебе не нужно. А я позабочусь, чтобы ты могла спокойно спать всю ночь.
Она обменялась со Стефаном встревоженными взглядами и направилась на кухню за едой для Констанции.
Девушка не отходила от постели больной подруги ни на минуту. Когда Рамси предложил ей перебраться в отдельную комнату, она наотрез отказалась. Гостиная была самым теплым помещением в доме, и Кэтрин не хотела рисковать здоровьем Констанции.
Несмотря на то что весна уже окончательно вошла в свои владения, ночи еще оставались холодными, и девушка радовалась теплому дому, как никогда прежде. Не только потому, что сама замерзла, а, в первую очередь, из-за Констанции, которая оказалась в большей опасности, чем можно было предположить. Присутствие Стефана успокаивало ее. Его сила и мужественность придавали Кэтрин уверенность. Она знала, что он потерял последнюю надежду остаться с ней наедине, но не произнес ни слова упрека. Одним своим присутствием он показывал свое доброе отношение к несчастной женщине.
Укутавшись в шерстяное одеяло, Кэтрин сидела на стуле у кровати Констанции. Она почти заснула, убаюканная ритмичным поскрипыванием ставней, когда услышала голос женщины.
– Дорогая, – позвала она девушку, словно и не спала вовсе.
Кэтрин вздрогнула и взглянула на больную. Ее взгляд был совершенно ясным и открытым, хотя щеки пылали жаром.
– Как ты себя чувствуешь? – нагнулась к ней девушка, улыбнувшись. Глаза, обращенные к Констанции, были полны любви и сострадания. Стефан не шелохнулся. Он спал сидя, повернувшись спиной к огню и вытянув ноги.
– Мне приснился сон, – сказала женщина, – словно я иду по незнакомому мне месту. Там было очень тепло, и меня окружали добрые люди. Они все любили меня. Моя мама ждала меня с распростертыми объятиями. Удивительно, что за все десять лет после ее смерти она никогда не приходила ко мне по ночам.
– Сны бывают случайными, – мягко ответила Кэтрин.
Внезапно Констанция схватила девушку за руку и сильно сжала ее.
– Держи меня, Кэтрин, пожалуйста, помоги мне! – просила она.
Девушка пересела на кровать и обняла страдающую женщину.
– Что с тобой, дорогая? – Она прижалась щекой к ее горячему лбу.
– Я чувствую внутри страшный холод. Словно на меня надели корону Смерти. Мне так холодно! И хочется держать твою руку.
– Я здесь, не волнуйся. Сейчас я согрею тебя. Держись крепче.
Их сплетенные тела раскачивались в янтарном свечении огня из стороны в сторону, пока Констанция не заснула.
Стефан тем временем проснулся и принес для Кэтрин из мужской комнаты другое одеяло и тюфяк. Он постелил это возле кровати, на которой спала Констанция, и взглянул на девушку.
– Мне надо проверить остальных. Ты обойдешься без меня некоторое время?
Девушка утвердительно кивнула. Она поднесла его ладонь к своему рту и с благодарностью прикоснулась к ней губами.
– Я позову тебя, если мне что-нибудь понадобится.
Стефан молча поцеловал ее в лоб и направился наверх.
Устроившись поудобнее на импровизированной кровати, Кэтрин буквально провалилась в сон. Засыпая, она подумала, что хорошая еда и тепло помогли Констанции. Но час спустя она проснулась от крика.
Девушка вскочила и уже через мгновение стояла у постели больной. Женщина металась по подушке. Лицо, превратившееся в маску боли, побледнело.
– Мой живот. Он очень болит… Я потеряю ребенка. Я чувствую это. Так уже происходило прежде. – Она громко стонала, скрючившись от боли.
Кэтрин неподвижно стояла у кровати. Сжимая кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони, она из последних сил старалась не упасть в обморок. Так происходило с ней всегда у постели умирающих во время чумы. Она не знала, чем помочь Констанции. В надежде, что простыни будут чисты, она приподняла одеяла.
– О, Господи! – прошептала девушка, глядя на расплывающееся пятно крови под бедрами женщины. – Мы должны остановить кровотечение.
Но Кэтрин не имела ни малейшего представления, как это можно сделать. Внезапно спасительная мысль озарила ее лицо. Глаза девушки засверкали, словно два изумруда, только что ограненных руками ювелира.
Окинув комнату взглядом, она увидела кинжал, который лежал на столе. Аккуратно, боясь поранить женщину, девушка разрезала на ней платье сверху донизу и освободила Констанцию от грязной одежды. И хотя теперь женщина оказалась обнаженной, это было лучше, как думала Кэтрин, чем лежать в окровавленном платье.
