Текст книги "Название игры - Любовь"

Автор книги: Джули Гаррат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

Тамсин хотелось остаться одной, поэтому она взяла складной стул и стала подниматься по бесчисленным ступеням на самый верх маяка. Ей надо было принять решение. Пора разобраться в своих мыслях, тем более что Ава уехала в мастерскую и есть возможность запереть магазин на час, чтобы сделать передышку.

Смотровая площадка была узкой, поэтому Тамсин поставила стул возле двери, вспомнив, что она может закрыться под порывом ветра, если ее не подпереть чем-нибудь. Обычно она не любила бывать тут. Слишком высоко.

Хоть и был август, день выдался ветреный и дождливый, и люди на берегу кутались в плащи, но дети все еще строили замки из песка и громко кричали, так что даже ей наверху было слышно.

Поверх черного платья с глубоким вырезом Тамсин надела мохеровую кофту, а так как она никогда не показывалась без цветка, то и сегодня украсила лиф искусственной камелией, которую взяла с подноса в демонстрационном зале. Теперь она поглядывала на нее с раздражением, не понимая, зачем ей понадобился цветок из шелка.

Ава любила белый и черный цвета, а Тамсин предпочитала что-нибудь более теплое, но Ава все же настояла на том, чтобы в демонстрационном зале они носили черное. Так ей казалось более по-деловому, да и черный цвет хорошо смотрится на фоне свадебных платьев.

Тамсин вздохнула и постаралась отрешиться от криков детей. Ей хотелось плакать, потому что завтра он уедет, а она не представляла, как будет с ним прощаться.

Внизу хлопнула дверь, и Тамсин встрепенулась, ведь она дала ему ключ и сказала, что Авы допоздна не будет дома. Ей хотелось его видеть, но она совсем не была уверена в том, пожелает ли он откликнуться на ее просьбу.

Он то медленно, то торопливо поднимался по лестнице, подходя все ближе и ближе. Время от времени он почти бежал. Однако Тамсин не волновалась за него, ведь он в отличной форме и вряд ли даже запыхается.

– Привет!

Она почувствовала его руку на своем плече, но ничего не ответила и даже не обернулась, заставляя его стоять в дверях, не давая протиснуться на площадку.

– Ты не подвинешься? – спросил он, наклоняясь к ней и целуя в щеку.

Тамсин наклонила стул, чтобы дать ему дорогу, и он уселся у ее ног, прижав колени к груди и не сводя с нее глаз.

– Дуешься?

– Нет. С чего ты взял?

– Я должен ехать.

– Вот и хорошо. – Она проплакала всю ночь, и глаза у нее покраснели. – Тебе же безразлично, что я остаюсь тут одна.

– У меня работа, – терпеливо пояснил он. – Мне надо участвовать в гонках.

– Жаль, они не исключили тебя на всю жизнь…

– Я бы все равно не остался, – возразил Воан. – Здесь скучно. И тебе здесь не место, Там.

– Если бы я была современной женщиной, то восприняла бы это как приглашение ехать с тобой.

– Нельзя. Трасса – не для женщины, которой только и остается, что ждать своего мужчину.

– И ты не мой мужчина.

– Милая Там! Я был твоим все время, пока жил тут. Чего еще ты хочешь?

– Ничего. Мы же с самого начала договорились. Никаких обязательств.

– Ты права, – подтвердил он. – Женитьба не для меня, Там. Я женат на своей работе.

– Права, не права… Наверно, у тебя было много женщин, если ты выработал свои дурацкие условия…

Воан не посмел улыбнуться.

– Там, я никогда не лгал тебе. Ты с самого начала все знала. Сейчас у меня не самое лучшее время, чтобы вешать на шею еще и женщину.

Она смотрела на него и понимала, что любит его, хотя он старается от нее отделаться, и нет для нее никого красивее его, несмотря на эти дурацкие очки в железной оправе.

Он редко улыбался, но когда улыбался, то словно освещал все кругом, и в мире становилось легче жить. Она будет скучать по нему. Она всегда по нему скучала, когда он был на гонках. А теперь кое-что изменилось, и он больше не вернется. Как ей это вынести?

Воан коснулся пальцем ее подбородка.

– Не будь такой серьезной, – прошептал он. – Не будь такой серьезной, моя Там.

Слезы потекли у нее по щекам.

– Не плачь, Тамсин. Нам было хорошо.

– Было.

И сердце у нее дрогнуло.

– Я же приезжаю между этапами.

– Ненадолго.

Губы у нее дрожали. Умом она понимала, что не надо устраивать сцен. Он этого не любит. Он не любит женщин, которые цепляются за мужчин. Надо его отпустить.

– Лучше недолго и в радости, чем всю жизнь в горе и скандалах.

– Я не скандалю…

– Там… И ты заскандалишь. Ну, не впишешься ты в мою жизнь. Не могу я быть верным мужем.

– Значит, ты уезжаешь… И не вернешься?

– Я приехал, потому что виноват в том, что случилось с Рейфом. Думал, может, от меня будет польза…

– Ты приехал, потому что у тебя перерыв между соревнованиями, – сказала Тамсин. – Давай честно. Тебе некуда было деваться, потому что от твоей популярности не осталось и следа. Ты нарушил правила.

Он сложил руки на коленях и стал смотреть на море. Потом опять повернулся к ней.

– Послушай, мы начинаем ссориться.

Она соскользнула со стула и, сев рядом с ним, положила голову ему на плечо.

– Нет, – прошептала она. – Нет.

Воан обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

– У меня легкий характер, Там. – Он поцеловал ее в голову. – Я беру жизнь такой, какая она есть. Вот и ты… Когда мы встретились…

– Ты взял меня, – вздохнула она.

– Сама этого хотела.

Тамсин прижалась щекой к серебристо-серой рубашке с символом команды.

– Обними меня.

Он обнял и стал тихонько покачивать. Они сидели в сотне футов над землей, где никто не мог их видеть.

– Я хочу тебя.

– Здесь? – смеясь, переспросил он.

Она кивнула.

– Я хочу запомнить наш последний раз…

– Последний раз уже был ночью. – Он посмотрел в ее заплаканное лицо. – Мы же договорились. Там, разве мы не попрощались?

– Я хочу еще.

– Но у нас не будет возможности побыть наедине. Сегодня вечером мы ужинаем вчетвером – ты, я, Ава, Рейф.

– Сейчас мы одни. – Не сводя с него глаз, она сняла с него очки, сложила их и отдала ему. – Мы одни, – настойчиво повторила она.

– Пойдем в твою комнату? Ты этого хочешь?

Он положил очки в задний карман.

– Нет. Разве здесь плохо?

– Не очень удобно. – Воан огляделся. – Ложе из железа?

Тамсин оттолкнула его, встала и прислонилась к дверному косяку.

– Зачем нам железо?

Воан тоже встал и, пристально вглядевшись в нее, положил руки ей на плечи.

– Хочешь здесь?

Она кивнула, не отводя глаз.

– Так я буду ближе к раю, чем когда бы то ни было.

И она истерически рассмеялась.

– Тебе нужен рай?

– Да. Пожалуйста.

– Странная ты.

– Хочу в рай, – молила она его. – Опять в рай.

Она обняла его за шею и притянула к себе.

Его ладони заскользили по ее телу. У него твердые ладони, и руки большие. Она любит, когда они трогают ее. И они умеют обращаться с вещами. Тамсин закрыла глаза, стараясь представить, как он держит руль, заставляя машину подчиниться, как учит ее быть послушной… в точности так, как делал это с ней.

И тело у него твердое. Ни одного дня он не пропустил, чтобы не заняться бегом, плаванием, гирями. Каждое утро тренировался.

Когда они с Рейфом вернулись из Франции, Воан все сделал, чтобы подготовиться к следующему этапу «Формулы».

Сознание Тамсин затуманилось, потому что она почувствовала, как сильно он хочет ее…

Воан покрывал ее лицо поцелуями, и она, счастливая, тонула в них – в поцелуях и в слезах. Воан отлично умел справляться с юбками, и вот уже его твердые ладони гладили ее бедра.

Она услыхала, как он хрипло проговорил:

– Под платьем ничего нет…

Тамсин, сколько могла, откинула назад голову.

– Там я, – сказала она. – Под платьем ничего, кроме меня.

– Узнаю мою Там! – простонал он. – Моя Там такая!..

* * *

Мэгги спросила Джима Фармера, не позволит ли он ей поработать в магазине при спасательной станции, и он разрешил. Обычно магазин открывали только летом, и то по субботам, но Мэгги все изменила.

Магазин в сущности не был настоящим магазином, ибо занимал всего одну комнату. В ней стояли ящики с майками, бейсболками, открытками, блокнотами, кошельками, полотенцами. Почти на всех вещах была эмблема спасательной команды.

Джим открыл дверь и воскликнул:

– Ого! Тут хватит работы на четверых.

Мэгги, стоя на коленях, открывала очередную коробку.

– Ничего, Джим. Из хаоса родится…

– Еще больший хаос?

Он опустился на корточки и вздохнул, потому что в открытой коробке была еще партия маек.

– Я подумала, что мы могли бы арендовать прилавок на октябрьской ярмарке и избавиться хотя бы от рождественских открыток.

– А от маек? В октябре их вряд ли будут покупать.

Мэгги пожала плечами, не зная, что ответить.

– Поеду, пожалуй, на фабрику и попрошу их поменять немного маек на рубашки.

– Неплохо. Стоит попытаться. Может быть, хоть какие-то коробки удастся спихнуть в октябре. А я принес тебе радиоприемник. Держи его, сколько хочешь. А то у тебя ничего нет, даже музыки.

– Спасибо, Джим. – Она поставила приемник на прилавок. – Сейчас почти конец августа. Не попросить ли мне их поменять все майки на рубашки?

– Оставляю это на твое усмотрение, сказал Джим и попятился к двери. – Для этих вещей одной комнаты маловато.

* * *

Такси подвезло Рейфа к спасательной станции в Шоркроссе. Он вышел из машины и попросил шофера подождать, а сам, опираясь на палку, стал смотреть на кирпичный домик на самом берегу моря.

В первый раз он был в деревне и в первый раз на спасательной станции, но ни деревня, ни станция не произвели на него особого впечатления.

Другое дело – сарай для лодок. Он располагался в двадцати ярдах от станции и был построен в викторианском стиле. От моря к нему вели деревянный настил с одной стороны и слип – с другой. Рейфу очень понравилось такое устройство сарая, и он бы с удовольствием полазал тут, если бы кто-нибудь согласился его сопровождать.

Однако сейчас все его внимание было устремлено на спасательную станцию, ведь ему сказали, что он сможет отыскать ее там. Один Бог знает, что она там делает.

Сначала он позвонил в гараж, думая, что легко найдет ее, но Мэгги там не оказалось. Марк был не очень разговорчив. Сообщил только, что она больше не работает на отца и теперь все время проводит на спасательной станции.

Рейф толкнул дверь рядом с пыльной витриной магазина и услышал музыку.

Вагнер! «Лоэнгрин». Рейф любил Вагнера, но вряд ли эта музыка подходила для того, что он хотел ей сказать.

Рейф еще раз попытался открыть дверь, но она не поддалась, хотя на табличке в витрине было написано: «Открыто». Но внутри все же кто-то был.

Он постучал набалдашником палки и стал ждать. Вагнера не выключили, но не прошло и нескольких секунд, как дверь отворилась.

На пороге стояла широко улыбающаяся Мэгги в бейсболке с эмблемой спасательной команды. Она явно кого-то ждала… Но не его.

Улыбка погасла на ее лице.

– А…

– Ты ждала кого-то другого?

Мэгги судорожно проглотила слюну и огляделась.

– Джима Фармера. Я думала, Джим вернулся.

– Джим Фармер.

– Рулевой спасательной команды.

Из магазина доносилась мелодия из третьего акта «Лоэнгрина».

– Извини. Джим оставил мне приемник.

– Можно войти?

Мэгги поглядела на ожидавшее его такси.

– Твое?

– Да.

– Значит, ты ненадолго?

– Нет, если я мешаю…

– У меня тут только коробки. Больше сидеть не на чем. Мы можем пойти в комнату…

– Коробка сойдет.

Открыв дверь пошире, Мэгги пропустила Рейфа внутрь.

– Ты, как я вижу, уже снял гипс?

Он кивнул.

– И теперь у меня такое чувство, будто заново учусь ходить.

– Болит?

Рейф видел, что она делает над собой усилие, заставляя себя говорить с ним как ни в чем не бывало после долгой разлуки и после того, что было между ними в день ее отъезда из Франции.

– Нет. Больше не болит.

Мэгги закрыла дверь.

– Иди налево.

Он вошел в магазин и понял, что она занималась уборкой.

Мэгги выключила приемник.

– Откуда ты узнал, где меня можно найти?

– Позвонил в гараж. Что за тайны, Мэгги? Почему Марк был такой странный?

– А ты чего хотел? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я… Я хотел тебя видеть.

Мэгги широко раскинула руки.

– Вот она я. Видишь? – Она отвернулась и склонилась над ведром с водой. – Не возражаешь, если я буду заниматься делом? В субботу надо бы открыться, а работы еще невпроворот.

– Послушай…

Взобравшись на лестницу, Мэгги повернулась к нему спиной и стала протирать полки в стеклянных шкафах, отчего ему пришло в голову, что она окончательно выбросила его из своего сердца.

– Не могла бы ты сделать небольшой перерыв? – спросил он.

Она обернулась.

– Нет. У меня работа. А рабочее время не включает болтовню.

– Работа? Ты здесь работаешь? Я не поверил Лангхэму, когда он сказал, что ты ушла от отца.

– Он сказал правду.

Мэгги спустилась с лестницы и стала полоскать тряпку.

– Тебе за это платят?

– Да.

– Но… Это же пустая трата времени. Ты ведь классный механик! – воскликнул он.

– Ну и что?

Мэгги не сводила с него глаз.

– Это же сезонная работа. – Он ничего не понимал. – А зимой как?

– Посмотрим. Мне платят жалованье. Дали дом.

– Дом?

– Ты не заметил? Это рядом. Теперь я там живу, – беззаботно проговорила она.

Он покачал головой.

– Не видел я никакого дома. Я искал тебя, а не дом.

– Теперь мы вместе – дом и я.

– О чем ты говоришь?

Мэгги бросила тряпку в ведро и выпрямилась.

– Послушай. Я не работаю в гараже. И папа это одобрил. У меня теперь другая жизнь, Рейф. Мне надоело быть под родительским крылышком, и я сделала то, что ты мне советовал… Теперь я сама по себе, и даже представить не могла, как это здорово.

– Ты счастлива?

– Да, – ответила она. – Я счастлива. А как насчет твоего одобрения?

– Мэгги…

Рейф был в ужасе. Что она наделала? Неужели он виноват в том, что она натворила?

– Зачем ты приехал, Рейф?

– Хотел тебя видеть. С тех пор, как мы расстались, места себе не нахожу… Мне надо было убедиться, что с тобой не случилось ничего плохого.

– А почему что-то должно было случиться?

Голос ее звучал твердо. Он еще не слышал, чтобы она так разговаривала.

– Я… Я думал, что обидел тебя… Мэгги, теперь я опять на ногах, поэтому приехал, хотел убедиться…

Она невесело засмеялась.

– Убедиться? Что я не беременна? Не наложила на себя руки? Хочешь жить с чистой совестью? Так? Ладно. Будь моим гостем и забудь о своей совести. Тебе не о чем беспокоиться.

– Ты изменилась…

Естественно. А чего он ждал? Слез? Скандала? Если бы Мэгги плакала или ругалась, он бы знал, что говорить и что делать. Он бы обнял ее, утешил, сказал, что теперь все иначе. Что иначе? Ничего ведь не изменилось и вряд ли изменится. Рейф понял, что совершил ошибку, приехав к Мэгги.

– Наверно, мне лучше уйти, – растерянно проговорил он. – Не надо было. Я больше не приеду…

Он вышел в коридор. Мэгги последовала за ним. Уже на улице, криво усмехаясь, она сказала:

– Ну же, Рейф, поздравь меня с тем, что я крепко стою на своих ногах.

Он повернулся к ней и увидел, что она улыбается кому-то за его спиной.

– Привет, Марк.

– Ты отыскал ее?

Рейф пришел в ярость, но постарался сделать вид, что ничего особенного не происходит.

– Без проблем.

– Привез отвертку? – спросила Мэгги, обращаясь к Марку.

– В машине.

– Ты ждала его?

– Да. – Она одарила его своей самой нежной улыбкой. – Марк помогает мне в саду. Мне многие помогают…

– Начнем?

– Поставь чайник. – Она вытащила из кармана связку ключей. – Я недолго.

Пока Марк шел к дому и открывал дверь, Рейф не сводил с него глаз, потом он перевел взгляд на Мэгги.

– Они были правы. А я им не поверил.

– Они? – удивилась Мэгги.

– Тамсин и Ава. Они сказали, что ты… с ним!

– Не надо верить всему, что тебе говорят, – усмехнулась Мэгги и тотчас нахмурилась.

– Обычно я не верю. Но тут собственными глазами… А, Мэгги?

– Это твое дело. Но лучше погляди на себя, Рейф.

Однако в ее голосе не было уверенности.

Глава 19

Ава не понимала, куда подевалась Там. Еще пять минут назад она была в демонстрационном зале, а теперь ее нигде нет. Ава подошла к лестнице.

– Там! Тамсин! Ты наверху?

Не дождавшись ответа, Ава огляделась и увидела, что наружная дверь немного приоткрыта. Она распахнула ее и огляделась.

Стоял великолепный сентябрьский день, солнечный, ясный, когда хочется думать, что лето будет длиться вечно. Ава обошла маяк, приблизилась к обрыву. Вряд ли Там здесь. Ава взялась за поручни и стала глядеть на море, радуясь короткому перерыву. Последние несколько месяцев были очень трудными, но дело того стоило. «Башня из слоновой кости» потихоньку обретала популярность. По крайней мере, люди стали приезжать издалека, чтобы купить платье от Авы Торн. А две недели назад к ней явились из модного журнала. Значит, заказами она будет обеспечена. Все получилось так, как она хотела, и Ава была довольна своим успехом.

На берегу грелись в лучах осеннего солнышка последние отдыхающие. Море сверкало до самого горизонта, а небо было голубое, и белые облачка неподвижно висели на нем, словно нарисованные.

Неожиданно Ава заметила Тамсин, которая сидела возле самого моря, опустив голову и уронив руки на землю.

– О, нет… – Ава испугалась, что на Тамсин опять накатило. – Больше я не выдержу…

Она бросилась к маяку, заперла дверь, а потом торопливо побежала к морю. Туфли на высоких каблуках тонули в песке, и Ава чертыхалась, боясь, как бы их не пришлось выкинуть после такого испытания.

– Тамсин! Там!..

Девушка наверняка слышала ее, но не желала откликаться, и Ава решила остановиться. Если Тамсин ведет себя по-хамски, то и ей нечего рисковать туфлями за сто пятьдесят фунтов. Она сняла их и медленно пошла дальше, понимая, что в своем элегантном черном костюме и почти вечернем макияже смотрится на берегу довольно странно.

Все это было унизительно, и Ава едва сдерживала ярость.

– Почему ты не отвечаешь? Черт бы тебя побрал, ты же не могла не слышать, как я тебя зову! И вообще, почему ты ушла, не сказав ни слова?

Тамсин молчала, и Ава заметила, что ее плиссированная креп-жоржетовая юбка лежит на мокром песке.

– Ты испортишь юбку!

– Ну и что?

– Тебе, может быть, и ничего, но мне приходится думать о деле. Еще не хватало, чтобы ты посыпала все песком в салоне…

– Демонстрационный зал, – сказала Тамсин, поворачиваясь к Аве. – С самого начала это был демонстрационный зал…

– Салон звучит лучше.

– Обыкновенно звучит, словно у нас третьеразрядная парикмахерская.

– Тамсин! Как ты смеешь?

– Уходи, Ава. Оставь меня одну, или я буду кричать на весь свет.

Ава вздохнула и почувствовала, что ярости как не бывало. Тамсин уже давно сама не своя. Притихла… Она догадывалась, что девушка скучает по Рейфу. Оскар вызвал его, хотя в гонках он, конечно же, участвовать не может. Тем не менее, Рейфу хотелось вновь вернуться туда, где прошли многие годы его жизни. Как будто он даже немного успокоился, вновь взявшись за работу в качестве консультанта.

Правда, это значило, что теперь ни Ава, ни Тамсин не могли часто с ним видеться. Ему надо было жить рядом с трассой, и Оскар поселил его в своем «Старт-маноре», чтобы он был под рукой, если понадобится его совет перед тремя последними этапами.

Ава села рядом с Тамсин и обняла ее.

– Я знаю, ты скучаешь по нему…

– Ничего ты не знаешь, Ава. Как ты можешь знать?

– Пожалуй… – не стала спорить Ава. – Но, послушай, нам надо работать. Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Мы можем создать что-то вроде нашей маленькой империи.

– Нашей, – повторила Тамсин. – Нет, это империя Джейд, а мы лишь поддержали ее деньгами.

– Но Джейд об этом мечтала.

Тамсин не ответила.

– Ты что-то от меня скрываешь? Почему?

Поднявшись и стряхнув песок с юбки, Тамсин спросила:

– Ну, как?

– А где твои туфли?

Девушка ответила, все еще не сводя глаз с моря:

– Оставила на маяке.

– В «Башне», – поправила ее Ава.

– На маяке, – упрямо повторила Тамсин.

– Что с тобой?

– Мне надоело.

– Что надоело?

– Все. Маяк. Свадебные платья. Цветы… С меня хватит!

– Но… ты не можешь…

– Это твоя маленькая империя, Ава, а не моя. И с меня довольно!..

Ава закрыла глаза.

– Ты нужна мне, Там.

Девушка пошла наверх, но Ава остановила ее.

– Нам надо поговорить.

Тогда Тамсин подхватила юбку и, вернувшись к морю, вошла в воду по колено.

– Там, не глупи. Выходи на берег.

А она шла все дальше, пока намокшая креп-жоржетовая юбка не облепила ей ноги, бедра.

Следующие два часа Ава, словно ничего не произошло, одна обихаживала покупателей и лишь время от времени поглядывала на часы. Тамсин не возвращалась. Ава старалась не показать, как она нервничает, но все же не на шутку перепугалась. Если Тамсин решила уйти, то есть только одно место, скорее, один человек, к которому она может поехать. И этот человек – Рейф.

Около пяти, когда туман опустился на побережье, вернулась промокшая до нитки и продрогшая Тамсин.

– Я ждала, когда уйдут покупатели. Не хотела, чтобы они видели следы на ковре…

Ава обняла девушку и повела наверх.

– Не дай Бог, еще подхватишь воспаление легких!..

Отогрев ее в ванне, уложив в постель и напоив горячим чаем с виски, Ава хотела ее накормить, но Тамсин есть отказалась.

– Я устала. Ты не представляешь, как я устала.

– Но ты согрелась?

Тамсин сонно кивнула.

– Тогда спи.

– Не хочу быть одна.

– Я здесь. Я всегда здесь. Может быть, тебе включить телевизор или видео? Они помогут уснуть.

– И увидеть сон…

– Не думай об этом.

– Думай, не думай…

– В последнее время у тебя не было кошмаров, правда?

– Они появились после…

Ава знала, после чего. После отъезда Рейфа. В первую же ночь, когда Рейф с Воаном покинули Хиронси, все началось сначала. Она выбрала кассету и села рядом с Тамсин, которая очнулась от дремы, услыхав девичий смех, открыла глаза и простонала:

– Нет! Только не это!..

– А мне нравится иногда смотреть и вспоминать, как Джейд начинала свое дело.

Тамсин села.

– У Джейд обыкновенный дом. Что в нем интересного, кроме швейных машинок?

– Но у нас больше ничего от нее не осталось. Только этот фильм о рождественской вечеринке в ее доме. За несколько месяцев до гибели…

Тамсин не могла отвести глаз от экрана.

– Джейд все утро примеряла свадебное платье…

– А потом налила всем шампанское.

В это мгновение счастливая, улыбающаяся Джейд Херрик, которая, встряхивая каштановыми волосами, старалась увернуться от камеры, заполонила собой экран. Но вот она остановилась, подняла бокал и сказала:

– Поздравляю с Рождеством… И не забудьте, вы все приглашены на свадьбу через три месяца.

Потом появились Тамсин и другие девушки. Ава стала их называть:

– Джейд, Трейси, Ребекка… Она здорово растолстела с тех пор. Замужество пошло ей на пользу.

– Хватит.

Когда Тамсин вспоминала Джейд, то видела не красивую девушку, вальсирующую в комнате, где полным-полно счастливых лиц, а совсем другую… всю в крови, с изуродованным лицом.

– Пора спать.

– Не хочешь досмотреть до конца? – спросила Ава. – Осталось минут десять.

– Нет. Я все помню наизусть.

Ава подошла к ней.

– Вот парацетамол и аспирин. Прими, а то еще разболеешься.

– Нет.

Тогда Ава взяла свою сумку, висевшую на двери, и достала другие таблетки.

– А эти?

– Нет. Это твои таблетки от головной боли. А у меня голова не болит. Перестань вести себя так, словно я ребенок.

– Может разболеться от виски.

– Хорошо.

Тамсин взяла таблетки и сунула их в карман.

– Прими. В кармане от них мало толку.

– Ладно.

– И еще, Там. Насчет сегодняшнего… Я была не права.

– Извини, Ава, я – злая сука.

– Рейф скоро приедет.

Там рассмеялась. Если бы Ава знала. Вовсе не Рейф ей нужен. Все ее мысли о Воане, а Ава даже понятия не имеет, что между ними было.

– Все ты думаешь неправильно…

– Знаю я тебя, моя девочка, и уверена, что ты сохнешь от любви.

Тамсин всхлипнула.

– Это точно. Но, все равно, ты думаешь неправильно.

Она прикусила язык, чтобы не выдать себя.

– Ничего, – отозвалась Ава, – ты справишься.

Пожав плечами, Тамсин подумала, что справиться на сей раз будет совсем не легко.

* * *

Заснула она легко, хотя не приняла таблетки, но около полуночи ее разбудила головная боль, словно внутри работали два молота. Ночь была теплая, но Тамсин вся дрожала, как в лихорадке. И ей хотелось пить.

Едва она коснулась ногами пола, как в голове будто что-то раскололось, и Тамсин застонала от боли. Спотыкаясь и плача, она добралась до холодильника и взяла маленькую бутылочку с минеральной водой, а когда выглянула в окно, увидела городские огни внизу. Луны не было.

Тамсин открыла бутылку, отпила холодной воды, потом нащупала таблетки в кармане и торопливо проглотила их. В доме было тихо. Наверное, Ава уже спит…

По всей видимости, она заснула, потому что следующее, что Тамсин услыхала, был колокольный звон. Не открывая глаз, она сосчитала до трех. Не очень-то Тамсин любила просыпаться рано утром. И как будто опять заснула…

Проснулась она от того, что скрипнула половица. Открыла глаза. Никого. Опять закрыла…

Откуда-то появилась длинная белая машина, которая ехала совсем бесшумно, и Тамсин запаниковала. Она шла по трассе и слышала шуршание шин, но не могла обернуться. Никак не могла. Она знала, что увидит. Кошмар повторялся из раза в раз, и Тамсин понимала, что когда-нибудь ей придется повернуть голову и посмотреть назад. Сердце у нее чуть не выпрыгивало из груди. Дыхание перехватывало. Но она решила, что не оглянется. Лучше ей убежать. И она бросилась прочь, как вдруг услыхала голос Джейд:

– Тамми! Нет!..

Надо было послушаться ее, но Тамми боялась. Не сегодня.

– Тамми! Н-е-е-т!..

Надо проснуться, иначе она умрет. Оглядываться нельзя. Она знала, что увидит…

Тамсин вырвала себя из кошмара и открыла глаза. По ее лицу градом бежали слезы. Даже подушка была мокрая. Она заставила себя не рыдать. Кошмара больше не будет. Она проснулась. Все в порядке. Иногда, правда, случалось, что ей казалось, будто она проснулась, а на самом деле… Вспомнив о бутылке с минеральной водой, Тамсин протянула руку в темноте…

Темнота! Не такая уж и темнота… Зеленый свет… Зеленый…

Тамсин тряхнула головой, чтобы убрать волосы с лица, и окаменела.

Посреди круглой комнаты кто-то стоял. Невеста. Свадебное платье. Оно шуршало, когда она шевелилась. И запах. Знакомый запах.

Духи Джейд Херрик!

– Нет! – хотела крикнуть Тамсин, но ни звука не слетело с ее губ.

Невеста поворачивалась, вся в отврати тельном зеленом сиянии. Медленно… Дюйм за дюймом… Сейчас она покажет лицо…

Тамсин зажмурилась.

– Нет… Нет… Нет…

Зеленое сияние проникало сквозь веки. Джейд пришла к ней. Ей надоело быть одной. Она вновь пришла к своей подруге… Тамсин так и не смогла избавиться от чувства вины. Она тут, а Джейд на кладбище, и никто не может пробиться к ней сквозь толщу времени.

Тамсин открыла глаза, и мурашки побежали у нее по спине.

Зеленое лицо. Невеста. Зеленый шарф… Шарф Джейд… Он закрывал ей лицо, и под белой вуалью не видно волос. Лицо тоже светилось. Когда же оно приблизилось, Тамсин увидала, что полупровалившиеся губы сложены в дьявольскую усмешку.

Неожиданно Тамсин нашла в себе силы соскочить с кровати и броситься к двери. Она не остановилась, чтобы взглянуть на ту, которая преследовала ее.

Лестница. Тамсин поглядела вниз на уходящие далеко ступени… И упала. Долго еще эхо разносило по «Башне из слоновой кости» душераздирающие крики, а потом ее поглотила черная тьма.