Текст книги "Женитьбу не предлагать (СИ)"

Автор книги: Джули Айгелено

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25. Странности продолжаются

Я бежала по лесу. Белесый туман нависал над тропинкой, которую мои ноги нещадно утаптывали. Я постоянно оглядывалась, но огромный черный волк не отставал… Я споткнулась и упала – платье накрыло меня как колокол. Горящие глаза волка оказались напротив моих…

И я проснулась. Огляделась – вокруг никого.

Сбоку от поляны, где мы заснули, заметила статуи. Подойдя чуть ближе, ахнула. Вчерашние пассажиры, спорщики и Ушастик. Не может быть!

Меня привлекла песня, разносящаяся по пролеску. Вскоре показалась и хозяйка голоса – Белоснежка в синем платье.

– Что стало с ними? – решила поинтересоваться я.

– Меня зовут Жизель, – представилась девушка, а затем продолжила, как ни в чем не бывало меня просвещать:

– Мы на острове Медузы Горгоны. Ночью те, кто здесь находиться, снова превращаются в людей. А днем – они статуи.

– Почему же меня не коснулось? – уточнила у красавицы.

– Ты нужна мне, чтобы вернуть справедливость, – заявила Жизель.

– Я ничего не понимаю! Ты можешь объяснить толком?

И Жизель принялась рассказывать. Начала с того, что давным-давно она резвилась среди морских волн и привлекла внимание Посейдона. Бог моря заманил её в храм Афины и обесчестил там.

Богиня разгневалась и наслала на неё кару – днем она прекрасная девушка, а ночью становиться чудовищем, которое все превращает в каменные статуи. Но Посейдон решил смилостивиться над бывшей красавицей и поднял с морского дна остров, подарив его ей.

– А что здесь делают пираты? – продолжала допрашивать её. – И пропавшие мальчишки?

– Пираты объявили остров своей собственностью и хранят здесь ром, – пояснила Жизель. – А пропавшие мальчики здесь, потому что их заманил сюда Пэн Питер. Они – захватчики и нежеланные гости. Так ты мне поможешь?

– Помогу, – согласилась я, – что нужно делать?

План Жизель до невозможности прост. Мне предстояло умилостивить богиню Афину, принеся ей в жертву быка. Я должна заступиться за неё и тогда, возможно, ревнивое божество сможет вернуть ей красоту навсегда.

Ох, вот я влипла!

Путешествие пришлось начать с русалок. Точнее – Жизель попросила своих сестер-русалок довезти меня до ближайшей земли, чтобы поймать быка. Прощай, бархат! Я тобой не дорожила, однако теперь платье превратилось в мокрое нечто.

Русалки «высадили» меня в Гоблинском золоте. Боги, и где тут взять быка?! Неужели храм Афины здесь?

Насколько знаю, гоблины до сих пор поклонялись старым богам. Официально установленная религия, то есть новые боги у них почти не прижились. Тут и там красовались храмы Зевса, Геры, Посейдона, Деметры, Аполлона, Артемиды, Афины и прочих олимпийцев.

Монет у меня почти не осталось – потратилась на зелья для Ушастика, когда тот болел. Однако теперь только от меня зависело – останется он статуей или живым. Что ж, пора практиковаться в воровстве.

Маленький домик привлек внимание сразу. А точнее – пасшееся там стадо быков. Черт! Я решила испытать удачу…

И в итоге улепетывала от позарившегося на меня быка. Вот сейчас тут сильно не хватает тореадора! Похоже, мои увертывания от животного привлекли внимание, так как бык вдруг затормозил, а его рога взрыли землю неподалеку от моих ног.

– Вы в порядке? – участливо спросил деревенский парнишка.

– Да. Сколько возьмете за этого быка? – в свою очередь задала вопрос.

– Пять монет, – проговорил парень.

– У меня только три, – пожаловалась я.

– Сойдет, – он протянул мне руку, я её пожала, – что-то ещё?

– Проводите до храма Афины?

– Конечно.

Никогда не убивала животных. Парнишка одолжил мне нож, бык лежал на боку, на алтаре. Надеюсь, что Медуза не солгала, отправив меня сюда.

Выдохнув, занесла нож над несчастной скотинкой. Воткнула в тело, кровь полилась рукой. Меня затошнило, но время – важнее. Я просила Афину о милости для Медузы, умоляла расколдовать любимого Ушастика и вернуть жизнь другим людям.

Я сказала любимого? Ладно. Потом в своих чувствах разберусь.

В сиянии свечей появилась богиня. Она положила руку мне на голову и исчезла. Надеюсь, что это хороший знак.

Возвращалась на остров, окрыленная надеждой. Боги, пожалуйста, пусть Афина сделает так, чтобы больше никто не находил злосчастный клочок земли!

Медуза встретила меня с распростертыми объятиями – морская красавица плескалась в волнах. Спорщики продолжали спорить между собой. Плененные пассажиры и пропавшие мальчики играли друг с другом.

Мне же навстречу бежал Ушастик. Он сразу меня обнял и закружил. Проклятие спало с острова, и теперь мы вольны идти куда хотим. Пираты пообещали доставить пассажиров судна туда, куда они направлялись изначально. Вскоре корабль вместе с ними и мальчиками, которые обрели своих родителей, скрылся в сиянии закатного солнца, напоследок блеснув черными парусами.

И мы остались одни на этом острове. Грелись у разведенного костра, пели песни, пили ром из пиратских запасов. Спустя три месяца странствий, я, наконец, поняла, что мой дом рядом с Арнаэлем.

– Ивет, – позвал меня эльф, доставая из штанин ту самую черную коробочку, – согласна ли ты стать перед богами и людьми моей женой?

Я оторопела. Он делал мне предложение. Здесь и сейчас. А я даже не успела подготовиться. Ушастик терпеливо ждал моего ответа, а мне совсем не хотелось разочаровывать его.

– Да, – проговорила, наконец, обретя второе дыхание.

Он нежно притронулся к моим губами своими, запечатлевая нежный поцелуй. До меня же дошло – он бы ни за что не стал торопиться уложить меня в свою постель, если бы я не давала ему поводов. Мне пора, наконец, понять, что соблазнить эльфа могу в любой момент, но хочу сделать это только в первую брачную ночь. Или нет?

Глава 26. Все чудливей и не безопасней

Я проснулась от того, что кто-то громко спорил. Голоса смешивались и не позволяли определить это Белоснежки, или Алисы, или Шляпники…Кое-как поднялась. Зрение сфокусировалось и выхватило из пелены морока фигуру старика.

И…о, Мерлин! Старина Мерлин шел к нам, держа в руке посох. Это не к добру.

– Я же говорил, что изменю вашу судьбу, – произнес он.

– Не говорили! – возразила я.

– Я привел вас на этот остров, – проговорил Мерлин, – я же и отправлю вас в другое место.

– А спорщики? – поинтересовался Ушастик.

– Магический фон, не более того, – снизошел до ответа великий волшебник.

Ушастик закрыл меня собой. Мерлин ударил посохом о землю, и нас закружило-завертело, перенесло в другое место. Даже пентаграмма не пригодилась!

Мы оказались в каменном замке. На тролльей свадьбе. В другой одежде. Вот теперь можно начать паниковать.

Эльф в черных штанах, голубой рубахе и короткой красной куртке, через которую проглядывала ткань рубашки, выглядел восхитительно. Мне же не повезло. Совсем.

Глубокий вырез шелкового синего верхнего платья доставал мне почти до пупка. Вставка даже не закрывала столь откровенного декольте, показывая сквозь него прикрытые серой тканью соски. Мне хотелось убить Мерлина. Причем сейчас. Но не успела я и рта раскрыть, как Ушастик сильно сжал мою ладонь, чтобы не вырвалась и не сбежала.

Молодые в окружении гостей выслушивали поздравления. Так уж вышло, что в скором времени очередь должна была дойти и до нас. Я оглядывалась по сторонам в надежде найти выход. Куда уж там! Везде сновали тролли в два раза выше меня, разодетые по последней моде. Смотрелось нелепо, учитывая, что они с ярко выраженной мускулатурой пытались спрятать её под куртками и плащами.

– И как мы поздравим тех, кого даже не знаем? – шепнула на ухо Ушастику, когда до стола с молодоженами оставалось буквально пару метров.

– Ты у нас великая рассказчица. Вот и расскажи что-нибудь! – также шепотом сказал мне эльф.

Ну, отлично!

А тем временем тролль-распорядитель объявил нас:

– Жозефина и её муж Тристанаэль! Друзья из Людского предела.

– Дорогие мои, – обратилась я к молодым троллям в свадебных нарядах, – мы приехали, чтобы поздравить вас с началом совместной жизни!

– И в качестве подарка мы преподнесем вам сказку, – включился в разговор Ушастик. Зараза. Скотина. Прибью ушастую сволочь, – её расскажет моя любимая жена.

Делать нечего. Меня грубо подставили. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Ивет, ты сможешь. Не бойся.

Набрав в грудь побольше воздуха, я начала рассказ:

– Она стояла на краю обрыва. Ветер развевал многочисленные юбки, узкий корсет давил на грудь, а драгоценные камни на шее, казалось, тянули её вниз.

Она – дочь герцога, местная красавица, хотела умереть.

Под обрывом шипело море, маня искупаться. Но она пришла не за этим. Разбежавшись, Джоди прыгнула. Платье потянуло вниз. Она увидела дно и закрыла глаза, отдавшись стихии.

Очнулась Джоди в какой-то странной комнате. Спала она на кровати из ракушек, укрытая одеялом из водорослей. Приятный голубоватый свет лился из окон. Оглядевшись, девушка увидела, что вместо цветов в этой комнате стоит актиния.

Не успела она спросить у русалки-прислужницы, где находится и что происходит, как вошел парень. Одет он был до одури странно – открытый торс, на плечах зеленовато-голубая накидка, ожерелье из ракушек, но вот вместо ног у него рыбий хвост. А в руке он держал небольшой трезубец.

– Добро пожаловать в Эгах! – произнес он.

– Что я здесь делаю? – спросила Джоди, откидывая одеяло и с ужасом замечая, что одета, не менее странно, чем незнакомец – полупрозрачная туника почти ничего не закрывала.

– Я тебя спас, – ответил парень. – Меня зовут Тритоном.

– Но я не хотела, чтобы меня спасали! – воскликнула Джоди.

– Я не мог позволить такой красоте умереть, – степенно проговорил Тритон.

Джоди хотела возмутиться, но услужливая память подкинула воспоминание о том, как морское течение подхватывает её тело и несет куда-то.

– Я здесь пленница? – испуганно спросила девушка.

– Нет, – проговорил Тритон. – Мне интересно узнать, зачем понадобилось такой красавице губить свою жизнь.

Джоди потупилась и ничего не ответила. Он окинул её заинтересованным взглядом.

– Ты можешь осмотреть дворец моих родителей, – проговорил он после минуты молчания и ушел.

Ноги после долгого лежания не слушались, ступать на пол из водорослей – боязно. Осмелев, она все же сделала шаг, а потом и вовсе вышла из своего подобия комнаты. Тритон не лгал – ей позволили свободно бродить здесь.

Сам дворец походил на округлый камешек – каждая комната образовывала полукруг. Просторные переходы позволяли видеть все, что творилось в них – поэтому на ночь проход завешивали чем-то плотным, похожим на бархат. А ночью свет из окон казался плотно-синим. Сначала было интересно, а потом – до одури скучно. Русалки и тритониты обходили её стороной, а она сама не обращала на них внимания. Время здесь шло по-другому, чем вверху, на земле. Девушка потеряла счет дням.

Зато она чаще стала встречать Тритона. Он показывал ей свое увлечение – играл на раковине-трубе, управляя волнами. Конечно, это впечатляло. Ей нравилось проводить с ним время.

– Так из-за чего же ты прыгнула? – однажды спросил он.

– Я не хотела выходить замуж по расчету, – проговорила Джоди. – Отец обо всем договорился со своим другом, а меня не спросил.

– А, если я тебя спрошу?

– О чем, Тритон?

– Ты станешь моей женой?

Джоди колебалась. Тритон ей нравился, но сердце упорно говорило: «Ты полюбила его с первого взгляда. Хватит отрицать очевидное». Набравшись смелости, она лишь кивнула. Он от счастья закружил её в своих объятиях.

Свадьбу сыграли через месяц. На неё явился сам Посейдон со своей женой, матерью Тритона. Родители жениха во всем поддержали молодых и выделили им новый дворец, ещё лучше прежнего. А в день свадьбы у Джоди вместо ног появился прекрасный рыбий хвост – таков подарок царя морей.

Ну, а вверху, на земле, долго горевали по герцогской дочке. Несчастный отец женился во второй раз. А неудавшийся жених погиб во время войны.

– Подводя итог, – снова вклинился Ушастик, – я бы хотел сказать, что счастье вы свое нашли. Ни в коем случае не отпускайте его!

– Спасибо! – благодарили и молодожены, и гости.

Мне же хотелось утопить горечь в вине. Свое-то счастье я чуть не упустила! Да и кто знает – решилась бы на прыжок ради любимого.

Черт! Опять его назвала любимым.

Вино обожгло горло, зато просветило мозг. Я встряхнулась, разглаживая несуществующие складки на платье. Ушастик взял меня за руку и вывел на освободившую площадку. Музыканты играли что-то незатейливое, и вскоре моя голова покоилась на его плече, а мужчина прижимал меня к себе все теснее и теснее.

– Мы можем тут пожить некоторое время, – проговорил эльф.

– Отлично. Надеюсь, что здесь мы не найдем приключений на свои пятые точки, – не сдержалась я. Он улыбнулся.

Глава 27.У троллевой бабушки

Настало время подумать. Остановиться. Попробовать анализировать свои чувства. Рассыпаться душой на мириады осколков.

Усталость затягивала так сильно, что хотелось просто лежать на кровати и ничего не делать.

Боги, как же приятно спать на мужской груди! Наблюдать, как подрагивают во сне ресницы, как дыхание вырывается из полуоткрытых губ. Тянет коснуться этих губ, попробовать на вкус.

Усталость все же брала свое – лежала и не могла пошевелиться. Точнее – не хотела.

Столько времени уже прошло! В стольких приключениях побывали. И мне захотелось просто остановиться. Подумать. К эльфу тянуло невообразимо. А помолвочное кольцо прочно оставила след не только на пальце, но и в душе.

Может, хотя бы удастся передохнуть у троллей. Ненадолго побыть в безопасности. Мерлин нас заколдовал – в этом сомнений не оставалось. Иначе нас бы давно узнали и отвели к королеве. На казнь при худшем раскладе.

Какое-то томление в груди приковало мой взгляд. К нему. Так просто. Спорить, чтобы что-то доказать друг другу. Возражать, чтобы распалить воображение противника и сорваться на поцелуи. Я, конечно, догадывалась о картинках, мелькающих в мозгу Арнаэля, но предпочитала отрицать очевидное.

Хотелось побыть одной. Хоть немного. Не рядом с ним. Одной. Куда там! Выделили одну комнату. Опять. С единственной кроватью по центру.

– И давно ты за мной наблюдаешь? – ласково поинтересовался Ушастик, от чего я вздрогнула. Неожиданно он задал вопрос. Для меня.

– Так же как и ты. – Ответила колкостью. – Почему ты меня всегда и везде находишь?

– Все дело в кулоне, – снизошел он до объяснений, – у меня точно такой же. Они связаны между собой, – в подтверждение своих слов Ушастик показал мне кулон, что постоянно носил, – вот такой вот магический договор. Куда ты, туда и я.

Звучит зловеще. Однако меня беспокоило другое. Магический фон колдун мог создавать, используя либо зрительные галлюцинации, либо слуховые. Уж в чем-чем, а Мерлину в мастерстве не откажешь. Найти невидимый остров, привести туда пиратов, создать зрительный и слуховой фон. Дальше – дело случая. Надеюсь на это, по крайней мере.

А еще, похоже, он сводник. Ведь не просто так же выбрал именно нас двоих! Агрх. Как подопытные кролики.

От самобичевания меня отвлек легкий и невесомый поцелуй. Ушастик притрагивался к моим губам, словно боялся меня разбить. Мысли вылетели из головы сразу, помахав мне ручкой напоследок.

Эльф бы, скорее всего, перешел и к более активным действиям. Но нас прервали. Слава богам! Ещё одну такую сцену с обломом я не выдержу.

– Тристанаэль, мне нужна твоя помощь, – вчерашняя невеста все ещё в свадебном платье вошла к нам. Мне почудилось, что её надули как воздушный шарик – таким огромным был живот беременной.

– Конечно, – тут же согласился Ушастик, – а чем помочь?

– Моя бабушка. Она сошла с ума, – проговорила девушка-тролль, – ты же целитель. Помоги ей.

– Хорошо, – сказал эльф.

Что-то мне это не нравится. Вот совсем. Я чуяла подвох, но решила промолчать. Если уж влипать, то только вместе!

Женщина-тролль проводила нас в полутемную комнату замку. Там в кресле-качалке сидела сморщенная старуха, занимаясь вязанием. Клубок шерсти валялся возле её ног.

– Ты пришла, моя милая, – проскрежетала старуха, явно обращаясь ко мне.

– Пришла, бабушка. – Проговорила я, невольно принимая правила этой «игры». – А почему у тебя такие большие глаза?

– Чтобы лучше тебя видеть, родная, – говорила старуха.

– А почему у тебя такие большие уши?

– Чтобы лучше тебя слышать, моя милая.

– А почему у тебя такие большие зубы?

– Чтобы тебя съесть!

Старушка обернулась огромным черным волком. Красные глаза уставились на меня. Животное зарычало, надвигаясь на меня. О, черт! К троллевой бабушке все!

Одно движение – и связанный волк лежит возле моих ног, стараясь освободиться от веревок. Он продолжает утробно рычать, пока Ушастик с видом знатока не замечает:

– Попугал и хватит. Верни человеческий облик себе.

Через секунду черная шерсть исчезла, лапы превратились в руки. Теперь уже связанный голый парень корчился на полу.

– Ты знаком с ним? – ахнула я.

– Знаком, – проговорил Ушастик, освобождая парня от веревок. – Ивет, познакомься, мой сводный брат – Тристанаэль.

– Но он же оборотень! – пыталась достучаться до несносного эльфа.

– А. Ты же не учила историю Донауворта, – нахмурившись, проговорил Ушастик, – вкратце: вампиры и оборотни – давние враги. Но так как вампиры сделали нам плохо, мы защищаем оборотней. И как ты могла заметить, дело дошло и до рождения детей.

– Меня, может, оденет кто-нибудь?! – воскликнул Тристанаэль. Ушастик с недовольным видом бросил ему свой плащ.

– И давно ты за нами следил? – решила устроить маленький допрос оборотню.

– С тех пор как сказали, что Ушастик – убийца Аэльшэна, – укутываясь в плащ, ответил Тристанаэль.

– Тебя отец послал? – поинтересовался Арнаэль. Оборотень кивнул.

В моей же голове потихоньку складывалась картинка. Аэльшэн и Арнаэль – братья-близнецы. Тристанаэль – бастард, но, видимо, их отец решил дать ему свою букву и сделать ещё одним законным наследником. Вопрос только в том – зачем? На Арнаэля надежды мало или что?

Тристанаэль разом разрушил все мои возможные и невозможные догадки – на его пальце блестело обручальное кольцо. А в эльфийской стороне тот, кто первым жениться, получает все наследство отца после его смерти. Другой же сын будет строить свой отдельный дом сам и зарабатывать деньги.

Отлично. Просто блеск. Конечно, Арнаэль получит небольшую часть состояния семьи на первое время. Но… это не мои проблемы. Пока не мои.

Не люблю обсуждать денежные вопросы. Лучше расскажу о языках королевства. Основных четыре – людской, эльфийский, фейский и орский.

Фейский мелодичный. Каждая фраза как задетая струна гитары. Они используют много гласных в предложениях. Эльфийский в отличие от фейского чередует в словах согласные и гласные. И он тоже похож на музыку.

Орский же более грубый, чем предыдущие два языка. В нем больше согласных. И рычащие звуки – одна из его составляющих.

Людской – что-то среднее между мелодичностью и грубостью.

Четыре языка изучают в течение обучения в школе, в Банке идей. В идеале их знает как минимум половина Донауворта. Остальные регионы используют свои местные языки. Как-то так.

Радует одно – теперь знаю, что за волк мне снился. Можно не бояться уже, да?

Глава 28. Внутренние демоны

Только не открывать глаза. Только. Не. Открывать. Глаза. Зажмуриться, чтобы не выдать себя. Поздно.

Движение меня выдало. Черт побери!

– Я знаю, что ты не спишь, – намеренно растягивая слова, сказал знакомый голос.

Глаза все же пришлось открыть. Лучше бы не делала, ей-богу! Передо мной стоял Ушастик с улыбкой и с цветами в руках. Причем именно в такой последовательности.

Когда я успела заснуть? И самый главный вопрос – кто меня принес сюда? Наверное, братья усыпили своими скучными разговорами. Лучше бы спала.

А что с моей семьей? Она в безопасности? Улыбка медленно сползла с лица эльфа. Молчание затягивалось. Я же представила свою маленькую сестренку, маму, что бежит, неся ребенка. Спотыкается. Кто-то неизвестный убивает их обоих. Разом. И я слышу крик отца, полный боли до краев.

– Твоя семья в безопасности, – уверенно говорит Ушастик, разбивая мое видение на мельчайшие осколки.

Можно сделать судорожный вдох, открыть рот для слов. И наткнуться на стену. Из фиалок в его руках. На нем самом.

Наткнуться на одеяло и съехать прям к его ногам. Зашибись! Положение более, чем двусмысленное, а этого идиота пробивает на смех. Алчный блеск в его глазах лишает меня одежды. Не в прямом смысле, конечно.

Я догадываюсь, о чем он думает, и лишь приоткрываю губы. Он делает шаг ко мне. И всего лишь протягивает руку. Рывком он поднимает меня на ноги. Невольно задерживаю дыхание, а он шепчет мне в ухо: «А ты эротично смотрелась на полу с открытыми губами, готовая ко всему, что я позволю». Тычок в ребра прерывает его маленькую ложь.

– Женись и мы проверим, – наконец, заявляю ему. Вызов брошен. Примет ли?

– Ты же знаешь, что женюсь, – озвучивает мою мысль Ушастик, – есть ли смысл сопротивляться неизбежному?

– Есть! – говорю я.

Смысл есть всегда и везде. Даже в ничего не значащей фразе. Его важно уловить, поймать за хвост как комету. Вот и теперь я пыталась донести до ушастого любвеобильного эльфа простую истину.

Давняя обида. Боль. За первый раз, которого я не помню. За те холодные слова, что он бросил мне тогда: «Это ничего не значит». Ничего не значит, до сих пор отдавалась набатом в сердце, заставляя кровоточить, если он приближался намного ближе, чем позволяли приличия. И честь.

По-глупому украденная невинность отдана ему. Ему! Кого, как я считала, ненавидела до зубного скрежета. За то, что смог причинить мне боль и уйти безнаказанно.

– Назови хотя бы причину! – потребовал жених, устав от моего молчания.

– Первый раз, – прошептала я, – мой.

Он отшатнулся, будто я его ударила. Дошло, наконец. Месть лучше подавать холодной. Хотя у меня все равно не вышло.

Слишком многое пережили вместе. В конце концов, он тысячу раз меня спасал! Сердце боролось с разумом. Может, сначала мне и хотелось ему отомстить, довести до свадьбы и сбежать. Но не сейчас. Когда он стоял растерянный передо мной и читал мои эмоции по лицу.

Поздравляю, Ивет. Ты только что сама все разрушила. Чувство разбилось. Ты разбила не только его, но и себя! Дурья твоя башка.

– Зачем? – спросил Ушастик, хотя ответ и так ясен. Женская месть. Оскорбленное самолюбие. Потерянная невинность в руках врага. И оглушающая пустота. Нет, не в комнате. Внутри.

Он больше не стоял рядом со мной, сверля своим взглядом и читая мои мысли. Дверь грохнула так, что я подпрыгнула от неожиданности. Дура! Как же глупо!

Рассыпанные цветы на полу свидетельствовали об уходе Арнаэля. Вот так и выходит – пытаешься отомстить, влюбляешься и теряешь все в один миг. Он тоже хорош – сбежал при первой же трудности.

С воем раненного зверя вернулась на кровать, пряча слезы в многочисленных подушках. И кляла всех и вся. За то, что не смогла солгать. За то, что не решилась сказать о своих чувствах.

А ведь уже представляла и нашу совместную жизнь, маленьких детишек, бегающих по лесу. Но и этому видению суждено растаять ведь решила поступить честно.

Хах. Честность. Честь. И что же их определяет? Поступки, слова? Я и сама не знаю. Пусть хоть тысяча определений существует, все зависит от человека. И только от него.

Я непроизвольно вздрогнула от прикосновения к плечу. Обернулась и увидела Ушастика.

– Поговорим? – поинтересовался он, кивнула в ответ. Слезы все ещё душили, из горла вырывались хрипы. Разговаривать у меня не получалось. – Хорошо, что ты сказала мне сейчас, а не после свадьбы, не выдержав обмана. Я тоже хочу быть с тобой честным.

Продолжала следить за ним глазами – Ушастик нервничал (тер между собой ладони, ходил по комнате, зарывался рукой в свои волосы и снова начинал ходить туда-сюда). Потом, решив что-то для себя, замер в центре, и продолжил свою речь:

– Я солгал тебе тогда. Та ночь так много значила для меня, что я… поступил как последний трус. Начал язвить, отрицая очевидное. Охо-охо! Я не мог поверить, что одна ночь с тобой смогла перевернуть весь мой мир, сделать меня зависимым от тебя, лишить свободы.

Как идиот, цеплялся за ненависть и лишь недавно смог понять, что не ненавижу тебя. И никогда не пытался бы причинить боль. Даже словами. Ивет, прошу! Не молчи!

– Частенько ты и правда выглядишь как идиот, – произнесла я. У нас фраза вызвала приступ смеха. А у меня будто камень с души упал.

Честность за честность. И, может, я ещё успею выйти замуж и нарожать детишек, когда приключения закончатся, и когда с Арнаэля снимут чертовы обвинения.