Текст книги "Женитьбу не предлагать (СИ)"
Автор книги: Джули Айгелено
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 16. Изменения и танец с драконом
Донауворт делится на шесть регионов – Лесное царство (эльфы), Жилище фей, Орочья земля, Людской предел, Гоблинское золото, Троллий удел и Городское королевство.
Городское королевство со Столицей – центральное.
В каждом из регионов сидит королевский наместник, который управляет своей территорией. И такой наместник сидит в Банке идей.
Кстати, по поводу короля. Его избирает парламент. Парламент напрямую избирает народ соответственно в нем сидят все шесть представителей рас. Но король обладает большими полномочиями – он может наложить право вето на законодательные решения парламента, он может совершать единоличный суд над преступниками короны и все же исполняет законы, закрепленные в Конституции.
Когда мы возвращались в Банк идей, то на улицах вывешивали объявления королевские глашатаи, повторяя их словами для тех, кто не знает букв.
– Король умер, – кричали глашатаи, – король умер! Парламент собирается на совещание через три дня.
– Это плохо, – резюмировал Ушастик, уставившись в окно кареты.
– Почему? – поинтересовалась я.
– Если парламент сделает ставку на молодую принцессу и её мужа, то мой брат окажется в опасности, – пояснил эльф.
Забыла упомянуть. Короли обязательно должны быть из людей. Это непреложное правило.
Эурон Безумный управлял страной около двухсот лет, потому что лишь болезнь лишила его бессмертия. В это время Донауворт погряз в разврате, нищете и расточительности королевского двора. Не лучший период.
Саггард Умелый любил кровавые бойни, так как он – тролль.
Нимерия Прекрасная тратила деньги королевства на свою красоту и молодость. Легко догадаться, что она – фея.
Жиррадо Храбрый посвятил себя охоте.
Так парламент много лет назад постановил, что короли и королевы обязательно – люди.
В словах Ушастика, конечно, есть резон. Как бы не любила Мармаэль мужа, если тот не сможет отказаться от своего эльфийского бессмертия, то его ждет смерть. Потом могут добраться и до Арнаэля. И меня.
Черт-черт!
– Что ты предлагаешь? – не выдержала я, когда Ушастик начал тереть виски, чтобы сосредоточиться. Он всегда так делал, когда продумывал план.
– Не ждать решения парламента и бежать, – выдал он.
– А, если они выберут вдовствующую королеву?
– А, если нет?
Карета продолжала ехать в сторону Круглого города. Меня же посетила неясная тревога. Что-то зрело в тьме королевского дворца. И сомневаюсь, что Ушастика и его брата ждет что-то хорошее.
Мои опасения оправдались. В Банке идей нас застигла новость – королевой стала Мармарэль, Аэльшэна нашли мертвым.
Под покровом ночи мы с Ушастиком отправились в путь. Через все королевство, к Одиноким островам. До Безбрежного моря прилично лиг пути.
Если нам сильно повезет, то мы успеет достичь их спустя полгода. Но погода в Донауворте непредсказуема. А на нашем пути река Быстринка и Людской удел.
Естественно, пришлось переодеваться в чернь. Я дико смущалась, когда мужчины упорно заглядывали в вырез моего платья. Ушастика же ничего не беспокоило – конечно, напялил на себя холщовый плащ, закрыв лицо. Интересно, кто придумал, что пешком будет быстрее?
Мы волоклись за повозками уже третий день. Я пыталась жаловаться, но Ушастик меня слушать не хотел. Мои любимые серые полуботинки ужасно натирали с непривычки ходить на дальние расстояния.
Я гадала – что с моей семьей, что может произойти с Галанэль и Лиссандрией. В безопасности ли они?
Мысли беспрестанно возвращались к моим родным. Лишь эльф источал невозмутимость. Будто бы он уверен в том, что хотя бы с его семьей все в порядке. Но приближенность к королевскому двору сыграла злую шутку – Ушастик попал в опалу. Его обвинили в смерти брата-близнеца. И теперь разыскивали. Поиски пали и на меня. Я же его невеста.
Все так запуталось, что уже не понимала где правда, а где ложь. Есть ли предел людской несправедливости? Возможно ли повесить обвинения и искать невиновного. Ответ – возможно.
– Давай остановимся в гостинице, – попросила я.
– Нельзя. Лучше в открытом поле, чем там, где полно народу, – обычно отвечал Ушастик.
И мы, правда, ночевали под открытым небом. Смотрели на звезды. Слушали сверчков. Видели, как проезжают всадники в серебряных плащах (личная гвардия Её величества), ища нас. Обычно он обнимал меня, и я засыпала без кошмаров, не видя снов.
А потом мы угодили в ловушку. Какие-то парни постоянно шептались про пророчество в книге, что-то бурча про темную энергию поляны. Их хотелось сразу вырубить одной магической сетью, но это бы привлекло внимание.
– Врата Ада скоро снова откроются! – верещал нищий в лохмотьях.
– Идем дальше, – пытался меня образумить Ушастик, – не оборачивайся на них. Пусть дальше призывают душу, нас это не касается.
Моя пятая точка требовала приключений. Эльфу меня не остановить. Магия разлилась вокруг костра, собираясь в человека из пелены. О, боги! И этот мертвец тянулся к нам. Пришлось ускориться, хотя больные с поляны ещё долго за нами гнались. А передо мной стояли образы стариков, склоненных над книгой.
Мы обходили таверны стороной. Буквально за десять лиг.
Я смотрела в небо – серые тучи грозно нависли над землей. Ветер трепал одежду. Каждый его порыв обдавал холодом. Вскоре упали первые капли на иссохшую от зноя почву.
Дождь застал нас врасплох – до самого ближайшего огонька идти около двух лиг. Холодная вода вместе с порывами ветра бросалась нам в лицо.
Впереди слева маячило укрытие, и мы мчались к нему как угорелые. Дождь, обернувшийся ливнем, хлестал одежду, заливал нам за шиворот. Ноги увязали в грязи. Кое-как добравшись до крыши над головой, мы перевели дух. Больше никакого соперничества с ветром – его не обогнать.
Ушастик вдруг закашлялся. Только этого мне не хватало! А затем рухнул мне под ноги. Я попробовала лоб – он горел. Эльф шептал имя брата в лихорадке. И мне стало его жаль.
Добрая старушка помогла мне уложить Ушастика на кровать. С сапогами и рубашкой я справилась в два счета. А вот со штанами, что я достала из его походной сумки, вышла небольшая заминка. Мне, оказалось, неудобно смотреть на то, что ниже живота мужчины… кхм… вы поняли. В итоге пришлось переодеть и их. Причем это происходило с боем – эльф в горячке не хотел менять мокрое белье на сухое.
Да уж, теперь я поработаю личным лекарем Арнаэля. Всегда об этом мечтала!
Ушастик метался по постели в горячке. Я беспрестанно меняла компрессы, не отходя от него ни на минуту.
А ещё мне чудилось, будто в его груди живет дракон – такой пар шел. Эльф не открывал глаз, зовя то брата, то меня. И дурачок пытался встать, словно он сражается с кем-то.
Уж не знаю, что его там привиделось, но укладывать становилось все сложнее и сложнее. Мне, конечно, больше нравилось, когда он брал на себя ответственность, а я «включала» ребенка. Теперь же мы поменялись ролями.
На исходе моей третье бессонной ночи Ушастик открыл глаза. Слава богам! Мои нервы и силы подходили к концу.
– Ивет, – позвал он, – мне казалось, что я сражаюсь с человеком в образе дракона. Использую какие-то ножи. Они говорят о какой-то воскрешенной девице, дружбе…
– Больше под дождь попадать надо, – не сдержалась я, – и не такое увидишь!
– Я серьезно, – настаивал мужчина, – я попал в какой-то другой мир, где маг воскресил свою возлюбленную с помощью кости.
– Молись, чтобы я тебя не зашибла чем-нибудь, – съязвила в ответ.
– Долго я лежал без сознания? – поинтересовался мужчина.
– Сегодня – третий день.
– Я голодный.
Конечно, теперь мне предстояло стать служанкой! Оставив выпады на потом, я попросила сделать хозяйку горячего бульона и принесла ему поесть. Снадобье, что я брала в дорогу, еле заставила его выпить. Лучше валяться в отключке, чем потом вылечиваться. Ага.
Теперь, когда он потихоньку приходил в себя, я могла позволить себе принять ванну. Горячая вода приятно расслабляла тело. Мысли уносились далеко-далеко. Достигнув дна керамической посудины, я очистила разум и прочувствовала потоки магии. Вынырнув, попала в объятия махровой ткани. Завернувшись в полотенце, хорошенько вымыла голову. Кто-то тронул меня за плечо.
Сзади стоял Ушастик, готовый принять свою ванну. Абсолютно голый. Румпельштильцхен побери! Видимо, мой визг оглушил его, потому что он поднял руки в жесте «я сдаюсь».
– Ты меня напугал, – пролепетала, отворачиваясь. Боги, что он успел увидеть?!
– Прости, – сказал он, – ты сильно задержалась здесь. Мне стало лучше, и я подумал, что…
– Ухожу, – ляпнула я невпопад и поспешила вернуться в снятый номер. Там, сбросив с себя полотенце, по-быстрому переоделась. Фух! Хоть тут он не стал меня пугать.
Зато, появившись в комнате, не дал мне даже слова сказать. А вскоре и я поняла, почему он так сделал – на лестнице, ведущий сюда, на второй этаж, раздались тяжелые шаги. Шпоры удались о дерево – раздался звон. Какой-то неуклюжий солдат позволил нам быстро собраться и вылезти на покатую крышу из окна.
Я держалась за Ушастика как за спасительную веточку. С детства боюсь высоты. Зажмурив глаза, ощущала рядом надежную опору – вцепилась в плечо эльфа, что он сжал зубы, дабы не закричать от боли.
Мне так хотелось позвать на помощь, потому что на нас двоих, прислонившихся к трубе дымохода и замерших без движения, среди бела дня летела черная летучая мышь.
В полете она обернулась вампиром в черном плаще. И на крышу приземлился Стани; слав собственной персоной.
– Берегитесь духа дракона, – сообщил вампиреныш.
– Что за чушь?! – поинтересовался Ушастик.
– Берегитесь духа дракона, – ещё раз повторил вампир. Снова превратившись в черную-черную мышь, он исчез среди облаков.
Королевские же солдаты вышли из гостиницы, где мы остановились. Никто из них не проверил крышу. Не посмотрел наверх.
Какое облегчение! И как теперь спуститься? Черт!
Ушастик предложил перепрыгнуть на соседний низенький домик. Скрепя сердце, согласилась на эту авантюру. Он первым и пошел. Я стояла на краю, не решаясь.
Разбежалась и очутилась на другом здании. Эльф поймал меня в свои объятия. У меня ноги подкосились. Рухнула на него всем своим весом и оказалась сверху. Больше никаких прыжков по крышам.
По лестнице, забытой хозяевами домика, мы спустились на землю. У меня все ещё кружилась голова. Но Ушастик заставлял бежать быстрее.
Если бы мы шли через Городское королевство, то давно уже были на Одиноких островах. Но эльф выбрал долгий путь – через Жилище фей, Холмы препятствий, реку Быстринку, Людской предел, Пески вечности и Троллий удел. Дай боги, доберемся на исходе года. Если доберемся.
Жилище фей, что граничит с Лесным королевством, мы увидели на рассвете. Здесь творилось настоящее волшебство и обитала неприрученная магия. Естественно, можно встретить, что и кого угодно.
Здесь непроходимые леса эльфов сменились открытыми полянами, звоном колокольчиков…и, черт возьми, драконом!
Огнедышащее существо надвигалось на нас, готовое в любой момент сжечь и опалить. Мы медленно отступали к границе регионов.
Дракон же подходил ближе, выпуская облака пара. Я споткнулась о корягу и рухнула на землю. Это дало толчок к новым событиям.
Существо стало нападать, Ушастик – защищать меня. Но стоило первым лучам солнца дотронуться до земли – дракон растаял, словно никогда не существовал. Зато перед нашими глазами появился рой разгневанных фей. Вампир не зря предупреждал.
Глава 17. В неразберихе
Рой фей как рассерженных пчел возник перед нашими глазами, а потом улетел. Зато остались две феи-стражницы – конечно, они меньше ростом, чем человек. Но боевой раскрас (желто-розовые линии, пересекающие лицо поперек) ничего нам хорошего не сулил.
– Пароль для входа, – потребовала одна из стражниц.
– Сладкое королевство, – не задумываясь, ответил Ушастик с улыбкой, как всегда уверенный в своей правоте.
– Неверный пароль, – откликнулась вторая фея.
– Десятое королевство, – решила попытаться и я.
– Проходите, – проговорила первая стражница.
За границей находилась полоса небольшого пролеска. А на открытой поляне стояла маленькая гостиница.
Меня же привлекло другое – среди веток, закрывающих Жилище от чужих глаз, мне почудился блеск. Я пошла на него. Нет, мне не показалось. Зеркало в золотой оправе, с необычной вставкой как раз подходящей для руки будто бы манило и звало.
Сделав шаг, я отпрянула. Золотой пес охранял неизведанное чудо-зеркало. Что за привычка меня пугать, черт побери?!
– Олимпия! – позвал Ушастик. Ненавижу имя, которое он мне придумал, – что ты там застыла?
В гостинице я с жадностью набросилась на кашу и яблочный сок. Кто знает, когда мы в следующий раз сможем нормально поесть. Ушастик с унылым видом размазывал свою кашу по тарелке. Если он снова вспоминает брата, то для меня это ничем хорошим не кончится.
В номере – одна кровать на двоих. Они издеваются. Оставшись с мужчиной наедине, я запаниковала. Одно дело, когда твой спутник в отключке, и ты спишь на неудобном полу, совсем другое – наслаждаться сном вместе с ним. На одной чертовой кровати!
Кажется, я покраснела, потому что Ушастик обезоруживающе улыбнулся. О, если бы все проблемы можно было решить одной лишь улыбкой! Любой бы кот позавидовал – и ученый, и из графства Чешир, и с кличкой Бегемот.
Благо, что в комнате стояло кресло. Эльф сообщил, что кровать отдает в полное мое расположение, а сам будет спать в кресле. Как мило.
Я развалилась на постели, ощущая неимоверную усталость. События последних дней навалились. Глаза слипались. Свернувшись калачиком, провалилась в беспокойный сон.
Очнулась же, когда за окном стоял вечер. А по маленькому окошку стекали капли, ветер же стучал в него. Перевернулась на другой бок, потянулась. Ушастик сидел в кресле с открытыми глазами, уставившись на ночник, рассеивающий приятный желтый свет.
– Ты спал? – поинтересовалась я.
– Не смог, – пожав плечами, выдал он. – Вспомнил, как мы с братом угодили в надзор. Как же весело тогда было!
– И как же два прекрасных эльфа попали в Банк идей?
– Аэльшэну тогда нравилась старшая сестра Мармарэль, Ариэль. И однажды он решил проверить чувства девушки, попросив меня поменяться с ним местами. Конечно, она заметила подмену, вызвала стражу. Послала моего брата далеко, – усмехнулся Ушастик, – Ариэль вышла за Эрика. А нас отправили в надзор. А потом к нам приехала и Мармарэль. С проверкой.
– Ты скучаешь по нему? – лучше бы не спрашивала. Арнаэль так странно на меня посмотрел, что мне стало жутко. Такая боль отразилась в его взгляде, что пожалела о своем длинном языке.
Мне захотелось его как-то успокоить. Неуклюже поднявшись с ложа, я направилась к нему. Смущаясь, присела на его колени. И легко дотронулась до его губ своими. Он откликнулся тут же – обнял меня, будто стараясь вобрать в себя.
Дождь барабанил по стеклу, отстукивая ритм. Я пыталась перевести дыхание в перерывах между поцелуями, становившимся после каждого касания все более страстным. Сердце бешено стучало в моей груди, будто пташка трепетала. Я обвела руками шею Ушастика. Внизу живота разлился жар. А в мое бедро уперлось что-то твердое.
Нечаянно притронувшись к «предмету», услышала то ли стон, то ли хрип эльфа. Он укусил мою губу за этот жест. Задел ночник – тот упал на пол.
И я окончательно отрезвела. Поняв, к чему только что вела мужчину, вспыхнула как маков цвет. Поспешила прервать поцелуй и спрыгнуть с его колен.
Повисло неловкое молчание. Пыталась несколько раз заговорить, но лишь беззвучно открывала рот, не в силах сформулировать предложение. Мысли разом пропали.
– Я скоро вернусь, – произнес Ушастик, переводя дыхание. Он встал из кресла и направился к двери. Не стала его задерживать.
И мой взгляд упал на черную бархатную коробочку, что оставил эльф на прикроватном сто лике перед уходом. Любопытство победило. Я открыла коробочку.
В ней покоилось то самое кольцо! Серебряное, с красным рубином. Если он несет прелесть к Одиноким островам, чтобы уничтожить, то я это сделаю первой! И сама брошу Ушастика в жерло вулкана.
Все же не сдержалась и надела кольцо на палец. Рубин сверкал, маня своей глубиной. Я пригляделась и заметила на красном камне гравировку: «Amor» [2].
– Так и знал, что любопытство победит. – Подойдя ко мне со спины, проговорил эльф. Даже не заметила, как он вошел. Вот черт! – Готова стать моей женой?
– Что? – лишь смогла выдать, оборачиваясь. От Ушастика несло алкоголем, а в руке он держал открытую бутылку с элем.
– Я спросил, выйдешь ли ты за меня, Ивет, – терпеливо повторил мужчина. Его лицо приблизилось к моему.
– Ты пьян, – сказала я, отступая на шаг.
– Я пьян от любви, детка, – возразил он, в сапогах укладываясь на кровать.
Что ж, одну ночь стоит потерпеть и в неудобном кресле, если это меня спасет от посягательств на честь.
[2] Amor – любовь (лат.).
Глава 18. Теория фей
Как, каким образом я оказалась в постели? Ушастик меня просто обнимал. И, боги, как же мне это нравилось!
Чувствовать защищенной в его объятиях. Ощущать, что он не переступит черту, если я сама не попрошу.
Солнце уже давно дарило лучи, играя с моими волосами. Один из лучиков упорно лез в мое лицо, я сощурилась. Перевернувшись с бока на спину, попыталась встать с ложа, но Ушастик не пустил, продолжая обнимать.
– Что я вчера натворил? – еле ворочая языком, спросил он.
– Ты напился и звал меня замуж, – незамедлительно ответила на вопрос.
– Кольцо до сих пор у тебя? – проговорил эльф, все же убирая руку с моего живота.
– Вернула на место. – Я пожала плечами. – Если ты уничтожишь эту прелесть…
– Ивет, – Ушастик тут же оборвал меня, – я не собираюсь уничтожать кольцо. И я действительно хотел сделать тебе предложение, но не так!
– Идиот, – констатировала факт.
Неуютно почувствовала себя сразу, когда мы вошли в маленькую таверну при гостинице. Феи летали тут и там. Их столько видов, что диву даешься! В переписи Донауворта и то не все отражены.
Итак, назову основные:
Феи – духи воздуха
Феи – промежуточная ступень между ангелом и человеком
Феи – некрещенные умершие младенцы
Феи сказочные
Феи – поверженные боги древних религий
В Донауворте существовали все эти виды. И ещё…была даже теория, описывающая фей, близких человеку. Однако появились они задолго до человеческого рождения.
Давным-давно жили могущественные боги, которые управляли стихиями – водой, огнем, воздухом, землей. Они имели столь много богатств и королевских семей, что нередко возникали споры и войны среди знати. Тогда вода сражалась с воздухом, а огонь поглощал земную твердь.
Одному из правителей надоели многочисленные сражения, убийства сородичей и споры кто сильнее всех. Он постановил – прекратить среди богов всяческие распри.
Проходило время. Спокойствие установилось в стихиях. Но ненадолго. И века не прошло, когда потомок того самого короля решил, что может занять его трон по праву. Но придворные считали иначе.
Разгорелась кровопролитная война, что погубила многих. Война, что превратила богов в мелочных существ. Если раньше они могли достигать вершины самого высокого дерева, то теперь уменьшились вполовину. Они потеряли свои силы – природа забрала то, что некогда дала в бессрочное использование.
Выжившие прятались в лесах и на холмах. Чтобы вернуть хотя бы часть своей магии, они взяли в Круге легкие, как воздух, крылья. Отныне их стали называть фейери.
Некогда добрые боги стали больше походить на людей. Они, бывало, заводили путников далеко в лес. Или помогали человеку, даря ему свое золото, оборачивающегося потом кусочком пирога.
Некоторые даже стали прислуживать людям, заботясь о детях. Но, если их обижали, могли и похитить дитя.
Так продолжалось до тех пор, пока не пришла новая религия, которая совсем заставила измельчать малый народец.
Когда ангелы устроили бунт, Бог приказал запереть врата Рая. Те, что остались в раю стали ангелами, те, что находились внизу – демонами. И лишь тем, кто оказался посередине, пришлось труднее всего – их отнесли к феям.
Возник новый конфликт – между фейери (бывшие боги) и полуангелами. Снова загремела война. Снова полилась волшебная кровь. Вновь стихия пошла на стихию. А на земле сверкали молнии, гремел гром, завывал ветер. Люди прятались в своих домах, боясь, что, если покинут убежище, могут умереть.
У одной из женщин, в то время как раз родился маленький мальчик. Но его не успели крестить – он умер раньше.
Душа ребенка возникла в воздухе, зовя за собой другие души. Но фейери не испугались нового противника, а наоборот попытались перетащить его на свою сторону, чтобы сразиться с феями. И возникла новая напасть – завоеватели, покорившие земли других народов много лет назад, потеряли часть своего отряда и те стали дикими.
Фейери, феи и биншит (как стали величать духов умерших детей) объединили свои силы против врага. Мать-природа больше не смогла терпеть многочисленных бесчинств, что творили её духи, что решила наказать всех участвовавших в войне народы. Она уменьшила их, сделав ростом чуть ниже человеческого. И сплела судьбы так, что три враждующих народа объединились, когда дети врагов влюбились друг в друга.
Если вы думаете, что среди фей нет мужчин, то вы глубоко ошибаетесь. Конечно, людям известны лишь женщины-феи – Мелюзина, Моргана и Фея-крестная. Но как бы они размножались без мужчин?
Между прочим, у фей тоже есть свои дети. Правда, их так мало, что матери защищают всеми силами свое чадо.
Сейчас, исподволь наблюдая за феями, я невольно ощущала, что им многое пришлось пережить. В истории столько взлетов и падений!
Прошло столько веков, но феи до сих пор помогают человеку. Некоторые служат людям по своей воле, большая часть живет как истинные аристократы – поет песни, танцует, но не плетет интриг.
У фей на кровопролития и интриги табу. Ведь живо ещё сказание, что они когда-то считались богами. Им поклонялись. Их любили. Им приносили лучшие дары. У них просили совета. Молились о защите. Их история хоть чему-то научила. Но не людей.
Я невольно проводила параллели между феями и тем, что сейчас происходит в королевстве. Пожалуй, впервые я бы хотела, чтобы на троне сидела фея.
Мармарэль присягнула гвардия. Мармарэль подчинился парламент – она установила единоличное правление. И искала себе нового мужа, хотя после смерти предыдущего не миновало и месяца. Она не носила траура по нему.
– Лучше бы мой брат не женился, – проговорил Ушастик, отрывая меня от мыслей.
– Не говори ерунды, – чувство противоречия возникает само собой. Обожаю возражать.
– Раньше она мне казалась настоящей. А вот теперь показала истинную сущность, – изрек эльф.
– Не хочу сейчас думать о политике. Она итак приносит много бед, – проговорила я.
Он уныло кивнул мне. Когда принесли завтрак, я уставилась на яичницу. Говорить совсем не хотелось. Молчание меня не тяготило. Ушастик крутил в своих руках черную коробочку, напоминая о несостоявшемся предложении. Уж кому-кому, а ему сейчас труднее всего.
Эльф так рьяно пил воду, что любой бы верблюд позавидовал. Жаль, что у нас таких не водится.
Эх! Вот бы иметь Фею-крестную, которая решила бы все проблемы. Но их давно не видели – с тех пор как взрослые перестали в них верить. Зато детям крестные являлись в самых замысловатых обличиях, однако видеть могли лишь те, кто обладал неординарным магическим даром.
Я до последнего надеялась, что и мне она покажется. Ожидания обернулись обманом. Фея так и не появилась. Хотя свой дар не отнесла бы к неординарному.
Подумаешь, могу проверить, лжет человек или нет. Какой от этого толк?! Ушастику и то повезло больше – он умеет общаться с животными, понимать их язык. Истинное дитя леса.
Ой, совсем забыла дорассказать про фей! Мужчины у них на вес золота. Бывает, что на каждого приходится по две-три феечки. Получается что-то вроде гарема с несколькими женами. Однако малый народец это устраивает. Никто пока не жаловался.
– Добрый день, – перед нами возник старик в лохмотьях и с посохом. Я невольно «почуяла» мощную магию незнакомца.
– Добрый, – поздоровался Ушастик.
– Я могу изменить вашу судьбу, молодые люди, – сказал старец.
– Мы откажемся, – эльф решил все взять в свои руки. – Мерлин, уж слишком мы наслышаны о ваших возможностях.
Маг глухо рассмеялся, будто кто-то царапал ногтем по стеклу. Заняв место рядом с нами, он поведал нам одну историю, что произошла на далеком-далеком острове, за множество лиг отсюда. В другом мире.
Жил-был король Туер. Имел все, что пожелает. Но больно запала ему в сердце красавица, жена придворного по имени Эйгир.
Пытался Туер добиться её взаимности, но она хранила верность своему мужу. Когда же тот покинул родовой замок, Мерлин столкнулся с ним.
Упросил он колдуна поменять ему внешность на мужа красавицы, пообещав, что, если родится у них сын, то он отдаст его магу на воспитание. Проник Туер в спальню, хорошо провел время.
Через девять месяцев родила Эйгир мальчика, дав ему имя – Артур. Туеру безмерно мешал Горлоис, муж красавицы. Попросил он убийцу прекратить жизнь Горлоиса. Приказ выполнили.
Время шло, Мерлин воспитывал Артура. Туер же сидел на шатающемся троне.
Когда мальчику исполнилось тринадцать, его отца отравили. Между придворными развязалась бойня. И решил тогда один из умных лордов сделать королем потомок убитого Туера. Мальчику исполнилось лишь пятнадцать лет. Лорд надеялся управлять через него королевством, став его регентом.
В одном из городов Бретани стоял камень. В камне находился меч, что Дева Озера заколдовала, молвив напоследок: «Королем станет лишь тот, кто сможет вытащить меч из камня». Мерлин и Артур направлялись в столицу, чтобы поток Туера принял корону. Так вышло, что они проезжали тот самый городок.
Артура безмерно заинтересовал меч. Смотря, как рыцари один за другим пытаются вытащить из камня оружие, он лишь смеялся над их потугами. Тогда он, Мерлин, предложил мальчику попробовать свои силы.
Будущий король Бретани подошел к камню. Его руки сомкнулись на рукоятке. Потянув вверх, он вытащил меч. И дал ему имя – Эскалибур.
Артур стал новым королем, перенеся столицу в тот самый городок. Прослышал он о Джиневре, дочери короля Леодегранса. И решил жениться на ней.
Встретившись с ней на пиру, Артур с первого взгляда влюбился. Как и девушка. Молодые вскоре сыграли свадьбу.
На неё пригласили многих лордов из дальних земель. Артур ломал голову – как усадить такое количество ссорящихся века между собой лордов? Помог Лоеоденграс.
Он подарил молодым круглый стол – за ним каждый мог чувствовать себя равным. И Джиневра надоумила жениха поставить стол на торжестве.
Рыцари Круглого стола прославились на весь мир, спасая принцесс, сражаясь с драконами и спасая от гибели другие королевства. Но больше всего рыцари охотились за Священным Граалем.
Шло время. А Джиневра все не могла забеременеть – другая фея затворила её чрево, проча на королевский престол своего сына. Отчаявшаяся королева проводила свое время в объятиях красавца Ланселота, который покорил её при первой же встрече.
Сводная же сестра короля Артура, фея Моргана, так любила брата, что решила его околдовать своими чарами. Но женские чары ей так и не пригодились – Мерлин сделал так, что брат и сестра при встрече не узнали друг друга.
Когда же после бурной ночи, они проснулись, то поняли, что ничего уже изменить нельзя. Моргана чувствовала себя самой счастливой – ведь она носила под сердцем дитя от любимого человека. А потом и родился единственный сын короля Артура, Мордред. Однако его не хотели видеть при дворе, и Артур отослал его, отдав на воспитание другим людям.
Подросший же Мордред желал скорее получить свой трон. Однажды он с ватагой помощников ворвался в покои королевы, когда та принимала у себя Ланселота. Наглецов разъяренный рыцарь изрубил мечом, но Мордред сумел улизнуть. Дело получило огласку.
Джиневра и Ланселот сбежали. Артур безуспешно искал жену. В Бретани же рождались многочисленные слухи о том, где может быть королева. Король сам поехал искать её.
В то же самое время Мордред склонил на свою сторону придворных. Когда отец появился рядом с замком, на него напали и убили. Ланселот примчался на подмогу, но было слишком поздно. Король умер.
Тогда Мерлин перенес тело на Авалон, где поныне и покоится король, готовый в любое время стать на защиту родины.
– То, что у вас происходит сейчас, несравнимо с тем, что видел я, – подвел итог рассказу Мерлин, – однако, чтобы на вашего спутника не падало подозрение, ему стоит остричь волосы.
– Это невозможно! – запротестовал Ушастик, – для эльфа длинные волосы это его гордость.
– Тогда выбирайте, что вам дороже жизнь или гордость. – Молвил Мерлин.
Последние его слова таяли в воздухе. Сам же маг испарился, будто бы мы его и не видели.
Я до сих пор гадаю – приснилась мне история о Туере и его сыне или нет.
