Текст книги "Мой нежный варвар"

Автор книги: Джудит Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Я никогда не винила вас в этом, – сказала она. – Пердикка убил бы вас, если бы вы остались.

– Да, ему следовало именно так и поступить…

– Потому что вы убили его, когда он пришел в Египет, – закончила она.

– Вот именно.

– За это я могла бы простить вам все!

– Ты удивляешь меня, Роксана. Многие женщины сочли бы трусостью то, что я покинул тебя и сбежал в Египет.

– Вы не трус.

– Да, я не трус. Но брат назвал бы меня именно так.

– Александр всегда был нетерпим к человеческим слабостям, – сказала она. – Я знала, что ваше решение не связано со страхом. Я знала, что однажды, когда вам представится такая возможность, вы поможете мне.

– И она представилась.

Он наклонился и поцеловал ее в губы. Она попыталась отвернуться, но он удержал ее.

– Не надо, – сказала она. – Я сказала, что могла бы выйти за вас замуж, если бы вы были честны со мной. Я могла бы принять такое решение.

– Но сейчас твоя гордость уязвлена. И ты собираешься отплатить. После всего, что я сделал для тебя! – Он презрительно фыркнул. – Ты проиграла, Роксана. Ты признаешь это и смиришься с тем, что должно быть.

К ним приблизился посланник.

– И не пытайся бежать! – сказал Птолемей.

Он ушел за колесницы и подозвал к себе четырех человек. Они стояли слишком далеко, и Роксана не слышала, что они говорили, но было ясно, что Птолемей раздражен. Они говорили в течение получаса, затем посланник уехал.

Птолемей вернулся к колеснице, где ждала Роксана.

– Нет, – сказал он. – Нам еще не удалось поймать их, но мы это сделаем.

– Поклянитесь мне, что пощадите детей, – умоляюще проговорила она. – Вам с ними нечего делить.

– Ты сейчас не в том положении, чтобы просить о чем-то. Ты представляешь, во что мне обошелся этот поход?

– Простите, что не могу посочувствовать вам.

– Все имеет свою цену, Роксана, даже ты. – Он притронулся к ее щеке, и она отпрянула. – Александр не понимал этого, – сказал он. – Мой брат никогда не думал о том, чего стоят его и твои действия. Я не повторю его ошибок!

Лошади, мчавшиеся по высохшему руслу, привлекли внимание Птолемея, и он повернулся, наблюдая, как греческие всадники приближаются к ним.

Когда Птолемей отвлекся, Роксана вскочила и выхватила кинжал, висевший у него на поясе.

Он бросился к ней.

– Брось его! – закричал он. – Или я…

Она смотрела на греческих воинов, галопом скакавших к царской колеснице. Она попыталась оценить, сколько их было. Наверно, около тридцати. И все они были в бронзовых шлемах и доспехах. Греческая кавалерия всегда была одной из лучших в мире, но в этих воинах, точнее, в том, как они сидели на лошадях, было что-то странное. Как будто…

Один из солдат, сидевших в колеснице за колесницей Птолемея, что-то закричал, но всадники не сбавили скорости. Птолемей сделал шаг назад и взглянул на приближавшихся воинов.

Выругавшись, он бросился к Роксане и схватил ее. Она ударила его кинжалом по руке и метнулась в сторону.

Бактрийская стрела вонзилась в стену колесницы между нею и Птолемеем. Стрела была не греческой, а бактрийской. В ее груди снова затеплилась надежда. Она выпрыгнула из колесницы и бросилась навстречу мчавшимся лошадям.

Первый всадник направил к ней свою лошадь. Роксана узнала Кайана и закричала от радости.

– Ты едешь с нами? – прокричал он.

Она ухватилась за его руку, и он посадил ее позади себя. Солдаты окружили царя бронзовой стеной. Всадники, не останавливаясь, помчались между колесницами.

– Держись крепко! – прокричал Кайан.

Стоявшая колесница преграждала им путь. Роксана ухватилась за Кайана, и их лошадь словно пролетела над колесницей и насмерть перепуганным возницей.

Миновав последние колесницы, бактрийцы безо всякого сопротивления со стороны греков помчались навстречу свободе.

Глава 24

На губы Роксаны упала капля. Еще полусонная, она слизнула ее кончиком языка. Вино. Она сонно вздохнула. Еще одна капля упала ей на нос. Она открыла глаза.

Над ней, держа в руке кубок, стоял Александр, а сквозь венец его золотых кудрей виднелись качающиеся на ветру ветви цветущего лимонника.

– Я сплю? – спросила она сонным голосом.

Серо-голубые глаза Александра лукаво сверкнули. Ты уже одиннадцать дней в Газе, а занята исключительно едой и сном.

– Ты не можешь быть здесь. Ты умер в Вавилоне.

Разве я когда-либо связывал себя условностями обычных смертных?

Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и пальцы прошли сквозь его тело, не нарушая образа. Ее рука не встретила препятствия.

– Ты всего лишь сон.

Ты ошибаешься, Роксана. Я такой же сон, как и ты, и я живее многих.

Ее сердце испуганно забилось.

– Как такое может быть?

В свое время ты узнаешь эту великую тайну. А сейчас тебе предстоит еще многое сделать. Где та отчаянная амазонка, которую я взял себе в жены? Неужели Птолемей отбил у тебя охоту к приключениям? Ты что же, довольна тем, что лежишь здесь, когда рушатся царства?

Она резко вдохнула и, пытаясь прийти в себя, прикусила нижнюю губу. Она почувствовала соленый вкус крови, но Александр не исчезал.

– Если ты существуешь, почему я не могу прикоснуться к тебе?

Все время вопросы. Хоть раз прими то, что я тебе говорю, как данность.

– Грекам нельзя доверять.

Твои доводы, как и всегда, лишены всякой логики. Сколько раз тебе повторять, что я македонянин, а не грек?Он усмехнулся совсем по-мальчишески. Ты моя слабость, Роксана. Твой варвар заслуживает тебя.

– Кайан? – Она пристально смотрела на Александра. Если это сон, то он невероятно похож на реальность. А если же нет, тогда…

Он так долго ждал, правда? Такую преданность стоит вознаградить.

Лицо ее умершего мужа было моложе, чем в последний год его жизни, без шрамов от сражений. На нем была короткая кавалерийская туника и золотая мантия с пурпурными краями. Его бронзовая кираса ярко сверкала на солнце. Любимый меч висел у него на бедре, золотые сандалии были завязаны на лодыжках.

Сейчас время Кайана. А наше? Кто знает, что уготовит нам фортуна в будущем?Он нагнулся над ней и нежно поцеловал в губы.

Она закрыла глаза, наслаждаясь его поцелуем.

– Ты ел абрикосы, – сказала она.

Да, я люблю абрикосы.

– Ты прощаешься со мной? – спросила его она.

Он улыбнулся. Лети свободно. Маленькая Звезда. Расти моего сына и радуйся каждому дню.

– Я хочу вырастить его царем-воином, чтобы он прогнал твоих греков.

Я этого и ждал. Как от него, так и от тебя.

– Я всегда была верна тебе.

Я знаю. Берегись Птолемея. Это сильный враг. Если только ты позволишь, он уничтожит все, что дорого тебе. Ему всегда везло.

– Мне тоже, – напомнила она.

Послышалось ржание лошади.

Будь осторожна, Роксана. Ваши горы далеко отсюда, а путь усеян опасностями. Одна ошибка будет стоить жизни моего сына.

– Подожди, Александр! Я…

Он растворялся в солнечном свете. Его образ становился нечетким. Прощай, Роксана.

– Прощай, – прошептала она.

Ты самое лучшее из моих завоеваний.

Она подождала, но услышала лишь затихающий топот копыт. Она снова задремала.

Роксане казалось, что прошло много времени. В воздухе стоял аромат лимонов и сандалового дерева. Она открыла глаза и улыбнулась, поняв, где находится.

Это был дом Таима, купца из Газы.

Окруженный высокими стенами сад Таима был полон абрикосовых, лимонных, липовых деревьев и похож на рай. Она лежала на мягких подушках, слушала пение птиц и журчание воды в фонтане и думала, что все это похоже на сон. Она вспомнила другой сон… сон, в котором ей явился Александр. Она плохо помнила подробности, но чувствовала его поцелуй на губах.

Она облизала губы и почувствовала сладость и аромат абрикосов. Странно… Она не ела абрикосов. Роксана потянулась и сладко зевнула, чувствуя себя посвежевшей и полной сил. Она уже достаточно отдохнула. Они с Кайаном скрывались здесь, в Газе, уже одиннадцать дней.

Часы, что прошли после того, как Кайан и его воины спасли ее от Птолемея, смутно помнились ей. Кайан разделил свой отряд на небольшие группы, чтобы смешаться с населением города. Некоторые воины были в греческих доспехах, остальные переоделись в бедные одежды погонщиков верблюдов и селян.

Кайан отдал мальчиков на попечение Тиза, объяснив, что воины Птолемея будут разыскивать прекрасную согдианскую принцессу, едущую в сопровождении двух молодых принцев. Мальчиков переодели в лохмотья, и они отправились с Тизом, который легко мог сойти за торговца рабами, разбойника или наемного солдата.

Кайан отправил Бамана, умевшего хорошо говорить на арамейском языке, чтобы тот купил двух коз и одежду для пастуха и его жены. Следуя обычаю, Роксана покрыла волосы и прятала лицо. Повсюду были солдаты Птолемея, а она вместе с Кайаном преспокойно вошла в ворота города и прошла мимо египетских солдат, не вызвав ни малейшего подозрения.

Газа была центром торговли, на пыльных улицах толпились купцы, торговцы, солдаты, рабы. Каждую неделю прибывали караваны ослов и верблюдов, на которых везли китайские шелка, персидское зерно, меха с далекого севера и специи из Индии. В городе, где было полно чужестранцев, бактрийцы, переодетые греками или индусами, легко могли остаться незамеченными.

Царь не прекращал поисков. Ежедневно его колесницы объезжали улицы города. Военачальники Птолемея развесили объявления о награде за голову Кайана и о награде золотом тому, кто доставит Роксану живой. Египтяне проводили обыск жилых домов, врывались в храмы, пивные и увеселительные заведения, но пока им удалось найти только одного воина-бактрийца. Молодой лучник сразил троих солдат Птолемея, прежде чем египтянин убил его топором.

Роксана знала, что ей и Кайану нельзя долго прятаться в доме Таима. Но после пустыни этот уютный дом казался божественным подарком!

Таим был старым знакомым ее отца и более сорока лет прожил в Газе, торгуя коврами и оливковым маслом. Он взял в жены богатую сирийскую вдову, а после того как закончился ее детородный возраст, женился на младшей сестре своей жены, тоже вдове, у которой были свои сады с оливковыми деревьями, стада овец и земли. Таим был одним из самых знатных людей города, но его родители были согдийцами, и он по-прежнему хранил верность дому Оксиарта.

Когда Кайан попросил у него убежища, Таим охотно согласился. Он не только радостно принял их, но и перевез своих жен и всю семью в один из загородных домов, оставив верных слуг прислуживать Роксане и Кайану.

– Вот лентяйка, – Кайан посмотрел на нее. – Ты, собираешься весь день проспать?

Он легким движением смахнул локон с ее лица.

– Я не спала. По крайней мере, мне так кажется.

Аромат цветущих цитрусовых деревьев был так сладок, но еще слаще ей показалась волна тепла, пробежавшая по телу от улыбки Кайана.

– Я беспокоился о тебе, – сказал он. – Пустыня не место для женщины.

– Это не первая пустыня, которую мы переходили вместе.

Она подвинулась, чтобы он сел на широкий диван из подушек.

– На, ленивица, выпей.

Он протянул ей кубок со сладким соком, смешанным с водой. Их пальцы соприкоснулись, и она почувствовала, что краснеет от удовольствия.

– Это приказ?

– Да. – Его темные глаза искрились. – Тебе нужно восстановить силы перед тем, как мы покинем этот город.

– Со мной все в порядке, – сказала она, сделав глоток великолепного напитка. – Просто я сонная.

Она начинала испытывать странное беспокойство, находясь рядом с мужчиной, которого знала и любила всю жизнь.

– Что это у тебя? – Он притронулся к ее носу. – Что-то липкое. – Кайан облизал кончик своего пальца. – Вино! – Он рассмеялся. – Ты что, принимаешь ванны из хозяйского вина? Я предпочитаю пить его.

– Нет, это… – Она отвела взгляд, не желая рассказывать свой сон. – Просто неряшливость, наверно.

– Неудивительно, что ты такая сонная. Но мы больше не можем прохлаждаться здесь. Нам предстоит решить, что делать дальше.

– Нам или тебе?

Он пристально посмотрел на нее.

– Кто здесь главный?

– А кто здесь принцесса? – возразила она.

– Принц сверху принцессы.

– Правда? – Она усмехнулась. – А я могу придумать более интересные позы.

– Распутница! – засмеялся он. – Сейчас не время для твоих непристойных шуток. – Его глаза оживленно заблестели. – Я принес тебе подарок с рынка.

Он взял пустой кубок из ее рук и прикоснулся губами к тому месту, которого касалась она, когда пила.

– Еще одна коза? У предыдущей была чесотка.

– Тебе повезло, что я не пастух. Будь я пастухом, ты была бы никудышной женой для меня. Твои козы разбрелись бы, попадали в реку и утонули. Или же их съели бы волки. Мне пришлось бы каждый день бить тебя.

– Только попробуй, – сказала она. Он снова наполнил ее кубок, но она покачала головой. – Позже.

– А если бы я был обычным солдатом, от тебя тоже не было бы толку. Ты бы спуталась с первым встречным, как только я скрылся бы за ближайшим холмом.

– Неужели это правда?

На его теле заиграли мощные мускулы, когда он лег на бок, облокотившись о подушки.

– Да, как женщина ты совсем никуда не годишься, – сказал он глубоким голосом. – Ты не умеешь готовить, и даже Тизу удается шить ровнее, чем тебе. Что в тебе хорошего?

Она задумчиво склонила голову.

– Я неплохо стреляю из лука, – предположила она.

– Лучников можно нанять на любом перекрестке. И мне не придется покупать для них шелка и драгоценные камни.

– Ммм… – Она сделала вид, что напряженно думает. – Я могу объезжать лошадей.

– Нет, – покачал он головой, – мне не нужен еще один объездчик. Каждый из моих наездников считает себя прекрасным объездчиком.

– Может, мне можно охотиться на волков?

– Я охочусь на волков сам.

– А может, я смогу стать погонщицей слонов…

Кайан сложил руки на обнаженной груди. Как она ни пыталась, ей не удавалось смотреть в его темные, кипящие смолой глаза и сохранять спокойное выражение лица. Ей пришлось улыбнуться ему. Как могла она не замечать его красоты? Кайан был воплощением мужественности.

Его волосы были блестящими, дегтярно-черными, за исключением единственной седой пряди, посеребрившей макушку, и абсолютно прямыми, в отличие от ее вьющихся. Кайан заплел две тонкие косички по обеим сторонам лица и украсил их красными бусинами, остальная масса густых черных волос падала ему на спину.

Его нос и подбородок были грубо высечены. Это были черты горца, гордого и свирепого. Его рот был твердо сжат и чувственен. На мгновение ее охватило сильное желание поцеловать тонкий шрам в углу его рта, напоминающий о схватке со скифами в то время, когда Кайан был еще подростком.

Ей показалось, что внутри ее расцвели цветы… Или это зарождалось желание? Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц и почувствовала огромную радость.

«Я могла потерять его, – подумала она. – Как могло случиться, что я не видела того, что было прямо передо мной, и поняла лишь тогда, когда чуть не утратила его… навсегда?»

– Кайан, – шепнула она, просто чтобы произнести его имя.

Он взял ее руку и прижал ладонь к ее ладони.

– Ты моя сила, – сказал он, обвивая пальцы прядью своих волос. – Если бы ты погибла на том поле, я бы не успокоился, пока не уничтожил Птолемея и Кассандра. А потом лег бы лицом на восток и умер, как пшеничный колос под зимним снегом.

– У тебя дети, – сказала она. – Ты должен жить ради них.

– Мои руки смогли бы держать меч или лук, мои глаза могли бы видеть, но без тебя я не смог бы дышать. Мое сердце иссохло бы. Вода из чистейшего горного источника сдавила бы мне горло, как песок, а жареный ибис показался бы сухой глиной.

Она попыталась проглотить комок в горле. Это были не пустые слова, которые мужчины расточали, чтобы соблазнить женщин. Слова Кайана шли прямо из сердца.

– Для меня перестала бы существовать музыка, Маленькая Звезда, – продолжал он хриплым голосом, – и смех покинул бы меня. Ты для меня значишь больше, чем честь… ты мне дороже даже моих сыновей.

Она сжала его руку и поднесла к губам, целуя покрытые шрамами пальцы и вдыхая чистый аромат, присущий ему одному. Сколько раз она думала о нем за прошедшие годы? Слова Александра всплыли в памяти. «Сейчас время Кайана» – так он сказал. Она почувствовала, словно дымка растворилась вокруг и облака сомнения разошлись, открыв сияющее солнце, полное обещаний.

…Она будто пришла в себя после долгого сна.

Ее взор застилали слезы.

– Без тебя, – сказала она, – моя жизнь была бы бессмысленной.

Взгляд темных глаз Кайана стал лучистым.

– Ты должна вернуться домой, и освободить наш народ, – сказал он. – Без тебя мы пропадем.

Ee голова закружилась.

– Без тебя слово «свобода» было бы таким же пустым, как сердце Птолемея.

Кайан прижался теплыми губами к ее плечу и нежно поцеловал. Она с головы до ног покрылась мурашками и положила ладони ему на грудь, чувствуя, как напряглись могучие мускулы под бронзовой кожей.

Он застонал и покрыл поцелуями ее руку от кончиков пальцев до впадинки на шее.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – сказал он. – Я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой. Я хочу, чтобы в конце каждого дня твое лицо было последним, что я увижу.

Она улыбнулась.

– Ты очень скоро устанешь от моего скверного характера.

– Никогда, – ответил он. – Я хочу, чтобы ты родила мне краснощеких детишек, чтобы я знал, что частичка меня навеки соединилась с частичкой тебя.

Он легко провел шершавой ладонью по ее груди. Сильное волнение охватило Роксану.

– Кайан, – сказала она, – я была так глупа!

– А я?

Он потрогал пальцем напрягшийся сосок и поцеловал его сквозь тонкую ткань ее одеяния.

Огромное возбуждение вызвало пульсирующую боль внизу живота, и она не могла разжать объятий. От острого желания она сделалась смелой.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Скажи, что выйдешь за меня замуж, Роксана. Пожалей того, кто всегда любил тебя.

– Простишь ли ты мне то, что я была слепа?

– Мне нечего прощать тебе. У нас нет вчера, у нас есть только сейчас и завтра. – Он нежно сжал ее грудь. – Я люблю тебя, – повторил он. – Я всегда буду любить тебя.

– Значит, мой отец был прав? – Она задыхалась от прикосновений его сильных рук. – Кудесники тоже оказались правы, предсказывая, что нам предначертано быть вместе?

– Нам предначертано спасти Бактрию и Согдиану от тьмы. – Он поцеловал ее в губы. – Ммм… ты пахнешь абрикосами.

Его поцелуй становился все более глубоким, и она радостно открылась навстречу, теряя голову от его вкуса и запаха. Она обхватила руками его шею и прижалась к нему.

– Кайан, Кайан! – шептала она. – Возможно ли такое счастье?

Ее окутали невидимые паутинки страсти, когда он опрокинул ее на подушки и целовал ее шею, грудь и руки. Она запустила пальцы ему в волосы, на ее глазах выступили слезы счастья.

Кайан застонал и двинулся дальше, целуя ее обнаженную талию и спускаясь еще ниже. Она закрыла глаза. Голова ее металась из стороны в сторону, а он гладил нежный изгиб ее бедер и теплым языком прикасался к пупку. Его язык ласкал ее обнаженную кожу, и теплая рябь возбуждения скапливалась внизу живота.

– Позволь мне сделать тебе приятно, – попросил он.

Она едва не заплакала, когда его пальцы нежно ласкали ее лоно.

– Боже мой… – прошептал он – Какая ты сладкая!

Его дыхание было очень теплым.

– Кайан…

Его дразнящие поцелуи сменились нежным исследованием. Ее сердце бешено колотилось, когда его язык глубоко погрузился в нее, наполняя ее неистовым желанием. Кайан нежно обхватил ее сильными руками, чтобы подступиться к пульсирующей, влажной сердцевине.

Она почувствовала прикосновение его зубов и горячих губ… его смелого языка. От лихорадочного желания она сходила с ума!

– Я не могу… – хрипло простонала она. – Я должна… Пожалуйста, войди в меня.

Он засмеялся и посмотрел на нее прекрасными черными глазами, полузакрытыми от страсти.

– Еще не время, – ответил он. – Не сейчас.

Он опустил голову и продолжал сладкую муку, пока она не закричала…

Глава 25

Омываемая волнами удовольствия, Роксана лежала в объятиях Кайана, а он целовал ее лицо, волосы и грудь.

Она вздохнула, от пережитого восторга не находя в себе сил говорить.

– Ну как, меня можно считать мастером? – спросил он.

Она вздохнула и улыбнулась. Разве могла она передать словами состояние покоя и гармонии, которое испытывала? И то, что вся ее жизнь была залогом этого момента?

– Ты хочешь сказать «да»?

– Ты же знаешь, что да!

Она кончиками пальцев дотронулась до его заросшей щетиной щеки, испытывая неописуемое блаженство. Ей хотелось смеяться, хотелось петь. Она была исполнена радости и чувствовала себя легкой, подобно лучу солнечного света. Нет, это не было следствием физического наслаждения, которое подарил ей Кайан, это чувство было вызвано осознанием его безграничной и вечной любви, любви, которую она по слепоте или по глупости своей до сих пор не замечала.

– Но… это же несправедливо, – прошептала она. – Ты доставил мне удовольствие, а я тебе нет.

– Я так долго ждал этого. Я могу подождать еще. – Его глаза блестели от желания. – Я хочу тебя больше всего на свете… хочу, чтобы ты была в моих объятиях. Я так часто мечтал об этом, и сейчас мне трудно поверить, что ты действительно здесь, со мной.

Она нежно поцеловала его.

– Я действительно здесь, рядом с тобой, – прошептала она. – И ты тоже здесь. – Она погладила его мускулистое плечо и провела пальцами по широкой груди, задерживаясь на соске. Он затвердел от ее дразнящего прикосновения, и Кайан застонал.

– Будь осторожна! – предупредил он. – Ты можешь зажечь пожар, который будет нелегко погасить.

– Мне кажется, я знаю, что делать в таких случаях. Она улыбнулась и поцеловала напрягшуюся плоть. Он лег на спину и притянул ее к себе. Его длинные сильные ноги переплелись с ее ногами. Она медленно двигала бедрами, и это было прекрасное ощущение, но ей хотелось большего. Мысль о том, что он погрузится в нее, вызвала в ней сильное волнение, и она прижалась к нему.

«Да, все верно, – подумала она. – Так и должно было быть».

Кайан напрягся и застонал.

– Роксана, Роксана, – прошептал он, – ты меня погубишь!

– Скажи, чего ты хочешь, – прошептала она.

– Я хочу, чтобы ты любила меня так же сильно, как я люблю тебя. Как я всегда любил тебя!

– Я люблю тебя, – ответила она.

И это была правда. То, что она испытывала к нему, было не любовью сестры к брату, не дружбой, хотя она и осталась прочной, как скала. Это было нечто большее… это был союз душ, и такого она не испытывала еще ни с одним мужчиной.

Кайан жадно целовал ее в губы и сильными пальцами гладил ее спину, прижимая ее все сильнее. Ощущать его тело рядом было приятно, но недостаточно для нее. Она вздохнула, высвободилась из его объятий и скользнула вниз.

– Ммм… очень хорошо, – сказал он.

– А так? – Она погладила его напряженную плоть кончиками пальцев.

Кайан резко вдохнул.

Она прошлась кончиком языка, и он застонал.

– А как насчет этого? – спросила она.

– Да, – выдохнул он.

– Нужно возвращать то, что берешь, так будет справедливо, – прошептала она.

Она вернулась и снова легла сверху него. Он поцеловал ее в грудь, обхватил за талию и приподнял, чтобы прикоснуться к самым тайным складкам ее тела.

– Сейчас, – сказала она, – сделай это сейчас.

– Ты мне нужна… не на одно утро или ночь. Ты мне нужна всегда.

– Докажи это, – выпалила она.

Она открылась, чтобы принять его, но он удержал ее и целовал так долго, что ее кожа покрылась бисеринками пота и она почувствовала, что ей больше всего на свете нужно утолить этот голод, иначе она погибнет.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Люби меня.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Кайан! Сейчас не время, чтобы…

Она затаила дыхание, когда он лег сверху.

– Как раз время. Поклянись! – Его глаза светились надеждой. Он нежно поцеловал ее в грудь. – Поклянись, что будешь моей.

Роксана задрожала. Она хотела его, как никакого другого мужчину.

– Да… да.

– Ты выйдешь за меня?

– Кайан!

Он засмеялся и глубоко погрузился в нее, резко двинулся, вернулся назад и снова вошел. Она закричала от радости и крепко обхватила его ногами. И они позволили волнам страсти унести их, а когда самая огромная волна достигла пика и схлынула, они вместе поплыли по морю счастья и удовольствия.

– Ты пообещала, – напомнил он ей, когда солнце высоко встало над горизонтом, а она все еще лежала в его объятиях. – Ты выйдешь за меня замуж по своей собственной воле.

Она посмотрела на него из-под густых ресниц.

– А ты возьмешь меня в жены по своей собственной воле. – Видишь, чего ты лишала себя все это время.

Она шутливо ударила его по плечу.

– Ну и негодяй же ты! Сейчас нужно говорить нежные слова, а не хвастаться.

– Я был на высоте.

Она рассмеялась.

– Да, ты был что надо.

– Лучше фараона?

– Кайан!

– Лучше?

– Если я скажу «да», ты станешь невыносим.

– Значит, лучше? – дразнил он ее.

Она засмеялась.

– Скажем так, существует много других способов завоевать женщину, чем просто сулить ей египетскую корону.

– Я знал. Я знал, что я лучше греков.

– У меня ограниченный опыт общения с греками. Я знала лишь двух мужчин.

– Но я лучше их!

Она откинулась на спину и бросила в него подушку.

– Давай забудем о Двух Царствах, – предложил он, – и останемся здесь, в Газе. Я буду продавать оливковое масло, и мы никогда не покинем этот сад.

– Сколько же масла ты продашь, не отрываясь от моего ложа?

Он простонал:

– Ты еще не стала моей женой, а уже споришь! Купцы будут приезжать за моим маслом сюда. Если я уеду, ты сбежишь на Крит или в Индию.

Она взяла его руку и поднесла ее к губам, лаская его пальцы. Он высвободился и начал целовать ее. В итоге Кайан оказался на спине, а Роксана сверху него… что привело к неизбежному.

Они еще дважды занимались любовью, пока голод и жажда не заставили их позвать слуг и приказать подать обед. После они купались в фонтане и ели горячие, только из печи, лепешки, пили вино и закусывали сыром и финиками.

Ночью Кайан повел ее на крышу, где они лежали на подушках и смотрели на сияющие жемчужины, рассыпанные по небу. Они занимались любовью и говорили о разных вещах: Кайан рассказывал о жеребятах, родившихся прошлой осенью, она говорила о годах, проведенных в плену у греков, они вспоминали свою семью и друзей, обсуждали опасности, грозившие Бактрии и Согдиане. Кайан рассказал Роксане о своей задумке сделать новые седла и о намерении создать большую армию, чтобы навсегда прогнать греков с границ родины.

Они говорили о Тизе и о храбром отряде, сопровождавшем Кайана из Двух Царств в Египет, чтобы спасти ее, о Юрии и Вале. Кайан много рассказывал о детстве ее сына.

Он не пил ничего, кроме верблюжьего молока, пока мы не нашли ему кормилицу. Но он сильный. Он беспокойно спал, когда у него резались зубки, но он никогда не болел.

– Никогда? – воскликнула она.

– Да. Он был единственным из детей, каких я знал, кто не ползал. Он хватался за первую попавшуюся собаку и пытался ходить. Когда ему исполнился год, он наводил ужас на весь дворец.

– Если бы ты только знал, сколько ночей я плакала за ним!

– Больше ты не будешь плакать.

– Как он выглядит? Счастлив ли он? Умеет ли считать? Может ли читать?

– Он легко гневается, но никогда не держит зла. В три года он уже ездил на пони. Он умен и ловок, и у него веселый нрав.

– Мне так хочется обнять его!

– Скоро ты сможешь это сделать.

Он укачивал ее на руках, пока она не заснула, но сам не спал. Его счастье омрачалось опасением, что она не простит ему обман. Эти часы могут оказаться единственными из тех, что они провели вместе, и он хотел сполна насладиться ими. И если ему придется заплатить за них горькой ценой, он готов это сделать. Он заплатит позже.

Роксана проснулась на рассвете, и они вместе смотрели на восходящее солнце.

– Мы не можем здесь больше оставаться, правда? – спросила она.

Он нагнулся и поцеловал ее.

– Да, – сказал он. – Нам больше нельзя здесь оставаться. Это слишком опасно.

По ее спине пробежала волна холода, и она вспомнила слова, которые в шутку сказал Кайан этой ночью. Ты меня погубишь. Она так часто теряла дорогих ей людей. Если это случится и с ним…

Она прижалась к нему.

– Обещай мне, что будешь осторожен, – сказала она. – Обещай, что с тобой ничего не случится.

Он покачал головой и сжал ее в объятиях.

– Я не могу тебе этого пообещать, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Никто из нас не знает, когда за ним приедет черный всадник смерти.

– Кайан…

Ее горло сжалось, и она не смогла ничего произнести.

– Я знаю, что мы связаны навеки, – сказал он, взяв ее руку в свою. – Но я хочу, чтобы ты произнесла мне брачный обет, а я произнесу тебе свой.

Она кивнула.

– Да, с радостью.

– Я надеялся услышать это от тебя. – Он обвил ее палец своей косичкой. – Этим кольцом, сделанным из меня, я по своей воле беру тебя, Роксана, себе в жены. Клянусь этим мечом и своей честью, что всю свою жизнь буду любить лишь одну тебя!

Она взглянула ему в глаза, и любовь, светившаяся в его взгляде, согрела ее сильнее солнечного света.

– Я, Роксана, согласна, чтобы ты, Кайан, стал моим мужем.

– Во время света и во время тьмы, – сказал Кайан.

– Во время мира и во время войны.

– На вершине горы и в течении реки.

Не отрывая от него взгляда, Роксана прижала свои ладони к его, и они вместе прочитали древние благословения, которые должен был произнести перед ними священнослужитель во время свадьбы.

– Нас не двое, мы одно целое, – сказал Кайан.

– Вовеки и навсегда.

И они скрепили клятву долгим поцелуем.

– Завтра, – сказал он, – мы встретимся с Тизом и мальчиками, а потом все вместе присоединимся к остальным.

– Птолемей не отступит.

– Да, он не захочет признать свое поражение, – согласился Кайан. – Но он не может надолго покидать Александрию. Кассандр тут же воспользуется моментом. И я слышал, что началась война с Карфагеном. Если нам удастся опередить войска Птолемея, ему придется вернуться в Египет.

– Будем надеяться.

– Да, но… – Он помедлил. – Я должен был кое о чем рассказать тебе, но не знал, как.

– У тебя есть другая жена? – произнесла она с напускной легкостью.

– Нет. Это насчет Птолемея.

– Тебе известно о нем что-то, чего не знаю я?

Он кивнул.

– Да. Много лет назад от него у благородной персиянки родился сын.

– Да, я что-то слышала об этом. Та женщина умерла, не так ли?

– Птолемей назвал мальчика Парисом.

Она в замешательстве посмотрела на него.

– Ты знаешь, что с ним случилось?

– Да.

Она молчала, ожидая продолжения.

– Я назвал его Валом.

– Вал? Это наш Вал? – Она покачнулась и упала бы, если бы он не поддержал ее. – Почему ты утаил это от меня? Как такое возможно?

– Мать Вала была двоюродной сестрой отца Хомиджи. Я узнал о смерти этой женщины и рассказал твоему отцу. Война сделала сиротами многих детей. Если бы отец Вала не был греком, его бы приняли в семью матери. А так его передали на попечение кормилицы, которая задумала продать ребенка работорговцам, когда отлучит его от груди. Я купил его за пару жемчужных серег.

– Царский сын, – произнесла она, – был продан на рынке, как овца! – На ее глаза навернулись слезы. – Ты уверен, что это именно тот ребенок?