Текст книги "Мой нежный варвар"

Автор книги: Джудит Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

Птолемей слушал доклад молодого капитана.

– Ты уверен, что это были бактрийцы? – спросил он, когда воин закончил. – Может, ты ошибся?

До восхода солнца оставалось несколько часов, и лицо капитана было изможденным.

– Девка из селений, через которое мы проходили, рассказала одному из моих солдат, что с тем караваном ехала только одна женщина, С ней было двое детей, оба мальчики.

– Сколько там было человек? – спросил Птолемей.

– Около тридцати. Она не запомнила. У них были хорошие верблюды. Мужчины были сильными, у всех было с собой оружие. Она сказала, что это были бактрийцы. Она услышала, как они разговаривали между собой.

– А женщина, которую заметила та девка? Какого цвета были ее волосы?

– Она не знает, царь Птолемей. Ей не удалось как следует рассмотреть женщину, потому что у нее были закрыты голова и лицо.

– Должно быть, это они, – Птолемей кивнул. – Обязательно наградите ту шлюху. В будущем нам могут понадобиться сведения от селян. Возвращайтесь в свой отряд.

Царь повернулся и зашагал к освещенному факелами шатру, Он всю ночь пил с военачальником Иксионом – воином, с которым вместе сражался во время завоевания Александром Персии. Иксион был союзником Кассандра и одновременно его союзником. Войска, которые он возглавлял, состояли из македонян и персиян, имеющих большой опыт горных переходов. Военачальник вопросительно взглянул на Птолемея.

– Это они.

– Я так и думал, – Иксион налил вина и вручил кубок Птолемею. Затем поднял свой кубок. – За успех нашего дела! – провозгласил он.

– И за наш продолжительный союз!

Птолемей опустился на табурет, Как же он устал! Езда дни и ночи напролет, бесконечное пьянство – все это для молодых. Он никогда не думал, что погоня за варваром доведет его до персидских границ. Они были почти у него в руках, когда пересекали Евфрат, и он чуть не поймал их у границ Вавилона.

Разрази ее гром, удача улыбалась этой девке так же, как в свое время Александру! Птолемей загубил бесчисленное количество людей и лошадей, добираясь до этих гор. На эти деньги он мог построить себе еще один дворец. Если ему все же не удается их поймать… Нет, он поймает их. На этот раз им некуда бежать.

Поход благотворно сказался на нем. С тех пор как Птолемей отряхнул пыль Газы со своих сандалий, его больше не беспокоил призрак Александра, Он похудел и стал более выносливым, более сильным физически, чем все эти годы.

– Какие новости насчет Карфагена? – спросил Иксион. – Мы здесь отрезаны от всех, как будто находимся на другой стороне Луны. – Он вылил остатки вина в песок, – У меня жена в Стагире и сын, которого я не видел семь лет. Кассандр обещает послать кого-нибудь, кто заменит меня, и тогда я смогу занять более высокий поет поближе к столице. Но пока его обещания пусты, как и его казна. Моим воинам не платят уже полгода.

– Когда мы избавимся от принца Кайана и его собак, думаю, мы сможем это поправить, – сказал Птолемей. Он протянул руку и взял кусок баранины.

– Вы заплатите моим воинам за полгода службы у Кассандра?

В глазах Иксиона промелькнуло недоверие.

– Ты хранил верность Александру, а после его смерти Пердикке.

– Который погиб в Египте от вашей руки, – продолжил Иксион. – Вы знаете, что я служил Пердикке, и не таите на меня зла?

– Пока Александр был жив, Пердикка и я сражались вместе. Но когда он попытался присвоить себе то, что принадлежало мне, я убил его. Ты солдат, а не моряк, но должен понимать, что умный человек всегда использует попутный ветер.

– А ветер сейчас дует с Нила. – Иксион улыбнулся, открывая почерневшие нижние зубы. – Кассандр предупреждал Пердикку, что вы твердый орешек.

– Кто обвинит тебя в том, что ты встал на сторону более сильного? – спросил Птолемей.

– Вы расширяете границы Египта?

– Когда я возьму в жены вдову Александра, она принесет мне в качестве приданого Бактрию и Согдиану. Когда-то Два Царства были баснословно богаты. Бактрия – центр пересечения торговых путей мира, туда везут специи, меха, шелк, золото, лошадей и женщин. Назови что хочешь, и я докажу, что страна принцессы Роксаны владеет этим. Все богатства Востока проходят там. Я хочу завладеть Двумя Царствами, хочу занять трон своего брата, трон, который должен был быть моим после его смерти.

– Так это правда, что говорят люди? – спросил Иксион. – Вы брат Александра?

– Отец. Александра, царь Филипп Второй, был и моим отцом. Мою мать звали госпожа Арсиноя. Я старше Александра на полтора года.

– Значит, вы незаконнорожденный сын?

– Разве это когда-либо было препятствием для царей? Александр сам говорил, что его мать наставила рога Филиппу с богом Аполлоном.

Иксион рассмеялся и почесал поросшую щетиной щеку.

– Зачем я вам нужен, ваше высочество?

– Твои войска вольются в мою армию. Ты поможешь мне расправиться с бактрийцами, а затем мы отправимся в поход на Два Царства. Но принцесса не должна пострадать!

– Стрелы не отличают правых и виноватых. Что, если ваша будущая жена погибнет в сражении?

Птолемей усмехнулся.

– Пока в Бактрии еще есть рыжеволосые женщины, принцесса Роксана будет носить египетскую корону, а я заявлю свои права на Бактрию и Согдиану.

Когда Роксана, Юрий и Кайан добежали до шатров, все уже были на ногах. Разведчик Кайана ждал у огня. Тиз поднимал верблюдов и готовил оружие.

– Принц Кайан, – сказал разведчик, – греки…

– Я слышал звук рога. Насколько близко они отсюда? – Он посовещался с разведчиком, и взглянул на Роксану и на сына. – Это Птолемей. Он объединился с армией греческого военачальника по имени Иксион. Разбудите Вала. Готовьтесь в путь. Одевайтесь потеплее. Нам предстоит подняться высоко в горы.

Отряд собрался в течение нескольких минут. Кайан приказал, чтобы поклажу уложили только на шестерых верблюдов.

– Не понимаю, – сказала Роксана, – почему этих животных нагрузили, а остальных нет? Что происходит?

Кайан отвел ее в сторону.

– То, чего следовало ожидать. – И сделал знак Тизу. – Хомиджи! Баман! Пора.

Роксана задрожала от ужаса.

– Что ты делаешь?

Лицо Кайана окаменело.

– Тна, Ваман и Хомиджи будут сопровождать тебя и мальчиков, а мы останемся здесь и задержим преследователей.

– Ты думаешь, что я покину тебя? – закричала она. – Я твоя жена. Я умею сражаться. Мое место рядом с тобой!

– Твое место на троне Двух Царств, – ответил он. – Отвези детей домой. Делай то, что ты должна делать.

– Без тебя?

– Я догоню вас.

– Догонишь! Как бы не так! Ты решил изобразить из себя героя и умереть здесь.

Подбежали Юрий с Валом. Юрий держал лук и стрелы, Вал сжимал меч.

– Мы готовы сражаться, – сказал Юрий. – Приказывай, что делать.

Кайан положил руку на плечо Вала.

– Ты должен сам решить, сынок… Ты знаешь, как зовут твою мать, но я никогда не говорил, кто твой отец.

Глаза мальчика удивленно расширились.

– Я думал, что ты не знаешь, – ответил он, – Какая разница? Я все равно твой сын.

– Да, но ты зачат не от меня.

– Этот человек не уважал мою мать и не захотел жениться на ней. Вонючий грек! Пускай горит в аду!

– К нашему лагерю приближаются четыреста солдат, которыми командует военачальник Иксион. Я не знаю, сколько человек насчитывает войско Птолемея, но он тоже здесь. Правда состоит в том, что никто из нас не попадет живым в Бактрию. Но у тебя есть выбор, Вал. Несмотря на то, что ты еще ребенок, ты вел себя как подобает настоящему воину и заслуживаешь, чтобы тебя уважали, как взрослого мужчину. Тебя зовут по-другому. Когда ты родился, отец признал тебя и назвал по имени своего деда. Он дал тебе имя Парис.

– Я не понимаю… – растерянно проговорил Вал.

– В тебе течет кровь Александра, Ты сын его брата Птолемея, царя Египта.

– Нет! – сказал Вал, – Это неправда! Я не его сын. Я твой сын.

Кайан обнял его.

– Ты всегда будешь моим сыном. Но Птолемей примет тебя. У него нет сына и нет наследника. Ты сможешь занять трон после него. Было бы несправедливо лишать тебя такой возможности.

По обветренному лицу мальчика бежали слезы.

– Heт, – возразил он, – Он плохой человек. Я не его сын!

Роксана притронулась к щеке Вала.

– Он не плохой, Он храбрый человек и великий дальновидный царь. Что бы ни произошло между нами, я знаю, что он не причинит тебе зла. Ты будешь гордиться им.

– Нет, никогда!

– Подумай, Вал! – попросила она. – Среди нашего народа ты считаешься принцем, но никогда не унаследуешь корону Двух Царств. Тебе предстоит принять великое решение, и нам следовало бы рассказать тебе об атом раньше, но…

– Кайан мой отец! – Он всхлипнул. – А не Птолемей! И я буду сражаться рядом с Кайаном и Юрием.

– Ты уверен? – Кайан опустился на колени, чтобы заглянуть в лицо сына. – Может, тебе нужно время, чтобы подумать?

– Нет. Ты сказал, что меня можно считать взрослым мужчиной, – твердо произнес Вал, – Ты говорил, что я могу сам сделать выбор. Я выбираю тебя!

Кайан поднялся, на мгновение прикрыл глаза и произнес;

– Ормазд свидетель, что я всегда действовал в твоих интересах, Вал. Если же я был не прав, знай, что это из-за того, что я не мог расстаться с тобой, Вал.

– Мне все равно, что Птолемей твой отец, – сказал Юрий. – Ты все равно мой брат, будь ты даже наполовину египтянином.

– Нет, он не египтянин, – ласково сказала Роксана. – В его жилах течет кровь царя Филиппа. Хотя Птолемеи царствует в Египте, он македонянин, как и его брат Александр.

Вал вытер слезы и расправил плечи. «Да, он растет», – подумала Роксана. Он был на голову выше Юрия, и, если всмотреться, в его чертах можно заметить сходство с Александром. Его волосы темнее, чем у дяди, даже несмотря на то, что они выгорели на солнце, но глаза того же самого цвета.

– Ты исполнишь приказ, как подобает мужчине? – спросил Кайан.

– Да, повелитель! – Вал приложил сжатый кулак к груди в знак военного приветствия. – Приказывай, отец!

– Хорошо. Ты вместе с братом будешь сопровождать принцессу до самой Бактрии.

– А ты останешься здесь? – спросил Вал.

– Я не поеду, – сказал Юрий, прижимая к себе кошку.

– Неподчинение приказу в военное время рассматривается как предательство, – сурово сказал Кайан. – Вы будете охранять мою жену ценой своей жизни!

– Нет, – сказала Роксана, положив руки на плечи Юрия. – Мы будем все вместе. Если я принцесса, наследница короны, то мой приказ выше твоего. Мы будем жить дальше или погибнем, но не покинем друг друга.

– Тиз! Посади мою жену на верблюда. Если нужно, примени силу. Ты должен доставить ее и моих сыновей в целости и сохранности в бактрийские земли.

Он обнял Роксану, крепко поцеловал, потом оттолкнул и отступил на шаг назад.

– Ради меня… ради нас поезжай немедленно!

Она покачала головой.

– Ты не можешь просить меня об этом! Я не убегу, оставив тебя…

– Нет, ты сделаешь это! – закричал он. – Ты уедешь сейчас. Если не ради нас, то ради Юрия, сына Александра.

Она смотрела на него, не в силах сдвинуться с места. Она, должно быть, ослышалась! Да, она ослышалась. Кайан не мог сказать того, что, как ей показалось, он сказал.

Кайан обнял Юрия и Вала.

– Вы двоюродные братья, – сказал он. – И родные братья, потому что росли вместе и любите друг друга.

– Юрий? – прошептала Роксана, и ей показалось, что ее голос раскатился по окрестностям. Перед глазами у нее плясали черные пятна, и она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. – Ты меня обманул, когда я спросила, не мой ли это сын!

– Я поступил так, как нужно было поступить. Я сделал это, чтобы защитить его.

– От кого? От меня?

– Что ты сказал? – спросил Юрий. – Она…

– Ты законнорожденный сын принцессы Роксаны и царя Александра Македонского, – сказал Кайан. – После своей матери ты являешься наследником Завоевателя, а также трона Бактрии и Согдианы.

Ветер трепал волосы Роксаны и бил в лицо, когда она ехала вслед за Тизом и проводником по узкой горной тропе. Камни крошились под копытами верблюдов, а гора была так близко, что поклажа задевала о нее. Если бы верблюды оступились, то упали бы в ущелье. Вал и Юрий ехали вслед за Роксаной, Баман и Хомиджи замыкали шествие.

Гнев Роксаны быстро прошел. Много лет назад она заставила Кайана поклясться, что он будет защищать сына Александра ценой своей жизни, поэтому ей нельзя было винить его за то, что он поступал так, как считал нужным. Ведь она сама подменила принца на найденыша. Она намеренно рисковала маленьким Цандером, чтобы спасти Юрия.

Она жила ради встречи с сыном долгих восемь лет, а сейчас, когда обрела его, живого и здорового, могла думать лишь о Кайане, о том, что его ждет смерть в неравном бою, о том, что ее прощальные слова, обращенные к человеку, которого она любила, были злыми.

Что касается Юрия, то он не говорил с ней, даже не смотрел на нее, когда они покинули лагерь. Все, что думал, он держал при себе, и это заставляло ее опасаться, что они с Кайаном уничтожили всякую возможность наладить нормальные отношения с Юрием и Валом.

Через час, когда они были еще недалеко от лагеря, их догнал один из воинов Кайана. Они не смогли сразу остановиться. Им пришлось ехать дальше, пока они не увидели достаточно широкое место, чтобы спешиться. Тиз побежал навстречу товарищу.

– Что там? – спросила Роксана, когда он вернулся.

– Кайан получил послание от царя Птолемея. Наш повелитель хочет, чтобы вы прочитали его и дали ответ.

Ее сердце бешено колотилось. Кайан все еще жив. Он был жив, когда отправлял гонца. Может, еще можно было… Но когда она развернула свиток, все ее надежды рухнули.

– Что там написано, госпожа? – спросил Тиз.

– Птолемей сделал щедрое предложение. Если мы сдадимся и я соглашусь стать его женой, он простит Кайана и детей.

Тиз зло рассмеялся.

– Ну да, как же! – скапал он. – Это произойдет не раньше, чем он сделает меня главной наложницей. А Хомиджи и Вамана поставит охранять свой гарем.

Хомиджи поддержал его.

– По крайней мере, Птолемей не утратил способности шутить.

– Он лжет, – сказал Вал.

В глазах Юрия возникло мрачное выражение, какое Роксана не раз замечала у Александра. Она поразилась, как ей удавалось не замечать этого раньше.

– Если бы брат Птолемея предложил такие условия, – сказала она, – то сдержал бы слово, кем бы Александр ни был, он всегда дорожил своей честью!

– А Птолемей? – спросил Вал.

– Я не знаю, – честно ответила Роксана. Но мне известно, что твой дед, царь Филип Македонский, мог не сдержать слово, данное хоть самому Зевсу, если это сулило прибыль.

– Думаю, это значит, что нам нужно продолжить свой путь, – сказал Тиз.

– Нет, это означает, что вы едете дальше без меня, – сказала Роксана. – Я возвращаюсь к Кайану.

Тиз встал перед ней, преграждая путь.

– Я так не думаю!

– Ты должен спасти Вала и Юрия, – сказала она, – Если Птолемей согласен торговаться, мы сможем выиграть время.

– Ты веришь ему, да? – спросил Вал.

– Я не знаю. Но я чувствую, что если поеду с вами, то буду жалеть об этом всю жизнь. Может, еще можно спасти Кайана, спасти всех нас. Если Птолемей торгуется, значит, он не уверен, что мы у него в руках.

– Я не могу отпустить вас, – сказал Тиз, – Мой повелитель приказал мне, чтобы я…

– Да, он отдал такой приказ, – согласилась она. – Но это было до послания Птолемея. Сейчас все изменилось.

– Я могу заставить вас следовать за нами.

– И что ты сделаешь? Ударишь меня? Будешь драться со мной? Я твоя принцесса, а не узница.

– Мой повелитель сказал, чтобы…

– Принц Кайан – мой муж. И если я смогу спасти его, то сделаю это. А если ты не позволишь мне сделать попытку, то лишишь его последней возможности спастись. Ты сам знаешь, что он собирается сделать. С ним меньше двадцати воинов. А сколько врагов? Тысяча? Две тысячи? Даже спартанцы не справились бы при столь неравных силах.

– Но вы же только женщина…

– Ты сам знаешь, Тиз, что у меня сердце воина. Не надо меня недооценивать. Александр недооценил меня и после пожалел об этом.

Военачальник Кайана задумался, потом улыбнулся и прижал кулак к сердцу в знак воинского приветствия.

– Задайте им там жару, ваше высочество! – сказал он. – Да защитит нас Ормазд от гнева Кайана, если с вами что-то случится!

Она оглянулась на Вала и Юрия.

– Помните, что я люблю вас обоих, – сказала она. – Не забывайте об этом никогда.

– Не уезжай, – попросил Вал. – Не надо.

Когда она шла назад по горной тропе, то долго вслушивалась, надеясь услышать голос Юрия. Но слышала лишь скрежет камней и крик сокола…

Глава 28

– Что ты здесь делаешь? – спросил Кайан, когда Роксана появилась вместе с гонцом. – Ты решила принять условия Птолемея? Ты вернешься к нему?

Он стоял, не двигаясь и не решаясь даже вдохнуть. Он потерял ее! И уже не важно, будет ли она египетской царицей, женой Птолемея, или он погибнет здесь и никогда больше не познает радости ее любви.

Она подошла к нему, но не обняла его, а только коснулась его щеки кончиками пальцев.

– На тебе знак грифа, – сказала она так тихо, что никто из солдат не услышал. Она отвела руку и посмотрела на голубую краску, оставшуюся на пальцах. – Это клятва героя…

Он посмотрел ей в глаза, и огромное горе, написанное в них, потрясло его. Он набрал воздуха и сказал:

– Я поклялся, что вступлю на этот путь, и мои воины тоже. Царский дом Бактрии и Согдианы выстоит!

– Вы все погибнете ради меня.

– И ради Александра, твоего сына… нашего сына.

Она посмотрела на воинов и увидела, что они тоже приняли клятву героев. Каждый поклялся быть рядом с Кайаном и сражаться до последней капли крови.

Глаза Роксаны заблестели, но она сдержалась.

– Если я приму предложение Птолемея, он, возможно, отпустит вас, – сказала она.

Ему до боли захотелось обнять ее.

– Может быть, мы должны были отдать ему Вала? – спросила она, – Мы думали о том, что хочется нам, а не о том, как будет лучше для него.

– Еще не поздно, если ты думаешь, что так будет лучше, Но есть риск, что Птолемей притворится, что принимает мальчика, а сам убьет его, чтобы покончить с сомнениями.

– Мой отец однажды сказал, что ты самый храбрый воин из тех, кого он когда-либо знал, но что у тебя недостаточно мудрости, чтобы стать царем. Он ошибся, Кайан, – сказала Роксана. – Я знала любовь двух царей, но ты величайший из них. Кто бы смог принять ребенка своего заклятого врага и полюбить его, как своего собственного? Кто бы стал жертвовать жизнью ради сыновей, зачатых другими мужами?

Он пожал плечами.

– Мы все повстречаемся с черным всадником, Если я умру сегодня, мне не придется опускать голову от стыда, когда я предстану перед Создателем.

– Я люблю тебя, Кайан, – сказала она, – Я никого так не любила. Я люблю тебя больше собственного сына. И я бы отдала свою бессмертную душу за то, чтобы увидеть, как ты вырастишь достойных мужей из Вала и Юрия!

Он схватил ее за плечо.

– Ты идешь к Птолемею?

– Это единственная возможность спастись тебе и мальчикам. Это возможность родиться ребенку, которого я ношу под сердцем.

Эти слова поразили его, как удар молнии.

– Ты носишь моего ребенка?

Слезы брызнули у нее из глаз.

– Тебе достался сын Птолемея, и, боюсь, ему достанется твой. – Ее губы дрожали. – Поцелуй меня, любимый, в последний раз!

Он целовал ее, вдыхая аромат ее кожи и волос, впитывая ее тепло, наслаждаясь последними мгновениями счастья.

– Кайан, я… – начала она.

Он отшатнулся, зная, что если продолжит обнимать ее, то не выдержит, но не отпустил ее, а поднял и прижал к себе.

– Пулад! – познал он, – Стивант! Свяжите принцессу. Только осторожно, если она сбежит, я сделаю на ваших кишок тетиву для лука.

– Нет! – закричала Роксана, сопротивляясь, – Пустите меня! Что вы делаете? Мне нужно…

Он зажал ей рот рукой.

– Тише, иначе враги услышат то, что им не нужно слышать. У меня есть план, и ты не должна ему помешать. В таком деле у тебя мало опыта.

Он еще сильнее зажал ей рот.

– Тсс. Верь мне, женщина. – Он передал ее воинам, – Свяжите ей руки, набросьте мантию на плечи и распустите волосы, чтобы Птолемей узнал ее издали. Нам нужно, чтобы она выглядела свободной, но не могла сделать благородную глупость.

Мускатно-карие глаза Роксаны, казалось, метали искры.

– Смирись! – сказал он, решительно встречая ее взгляд. – Слушай и смотри. Увидим, прав ли был принц Оксиарт.

Роксана, яростно пытаясь освободиться от пут на руках, направлялась к гребню горы, за которым была площадка, где еще вчера паслись верблюды и кони. Под площадкой на каменистых выступах стояли войска Птолемея и Иксиона. Греков и египтян было так много, что не сосчитать. Порывы ветра поднимали в воздух сухие листья и обломки коры.

Птолемей и несколько его военачальников расположились рядом с лучниками на скале, прикрываясь щитами. Военачальник Иксион выкрикивал приветствия и прославления Птолемею, и ему приходилось напрягать голос, потому что собиралась буря. Затем Птолемей повторил свое предложение пощадить Кайана и его сыновей, если варвар выдаст ему принцессу Роксану, будущую царицу Египта.

– А как насчет моих воинов? – поинтересовался Кайан. – Их отдадут под суд за то, что они выполняли мои приказы?

Иксион посовещался с Птолемеем.

– Фараон будет милостив к ним и не станет казнить их.

– Это значит, что их сделают рабами на медных рудниках Птолемея, – тихо проговорила Роксана.

– Улыбайся! – прошептал Кайан. – Напусти на себя царственный скучающий вид.

– Что вы скажете на это? – спросил Иксион.

– Твоя очередь говорить, – обратился Кайан к Роксане.

– Если царь Птолемей добивается моей руки, то почему сам не говорит с нами? – выпалила она. – Почему он прячется за тебя, Иксион?

Она заслонила глаза от летающего в воздухе сора и пыли.

– Придержи язык, женщина! – взревел греческий военачальник. – Царь Птолемей…

– Она права, – сказал Птолемей, выступая вперед. – Я буду говорить сам за себя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, принцесса Роксана. Ты мне отдашь Бактрию и Согдиану, а я тебе египетскую корону.

– Ты должен будешь отпустить соратников принца Кайана, не причинив им ни малейшего вреда, – ответила она. – Он и его сыновья должны в целости и сохранности вернуться на родину.

Лицо Птолемея потемнело, и на лбу вспухли вены.

– Ты хочешь, чтобы я простил тех, кто убил ни в чем не повинных людей, ограбил храм и поджег мой дворец?

– Да!

Царь молчал так долго, что в рядах собравшихся раздался ропот нетерпения. Ветер усиливался, пророкотал гром, отражаясь эхом от гор. Тучи закрыли солнце, погасили блеск снежных вершин и окутали все вокруг зловещими сумерками.

– Хорошо, – прокричал Птолемей, – это будет свадебный подарок для моей царицы!

– Я хочу сказать кое-что еще! – заявила Роксана. – Это древний обычай моей страны. Если двое оспаривают одну и ту же невесту, то должны решить это в честном поединке.

– Если ты хочешь получить ее, борись за нее!

Кайан выскочил вперед, сжимая в руке обнаженный меч. Лицо его было раскрашено по-боевому. Он сорвал с себя тунику, обнажив мощный торс. Широкие браслеты из скифского золота украшали его руки выше локтей. Длинные волосы, в которые были вплетены тонкие серебряные нити и ястребиные перья, хлестнули его по спине. Вокруг шеи вилось крученое ожерелье, на котором было вычеканено изображение грифа.

В войске Птолемея раздались возмущенные крики, эхом отразившиеся от горных холмов.

– Нет! Нет! – заревели греки и египтяне, ударяя бронзовыми мечами о щиты. – Смерть варварам!

Воины Кайана тоже не молчали.

– Трус! Он не станет сражаться! Убирайся назад в Египет!

– Я принимаю вызов! – крикнул Птолемей.

Не обращая внимания на протесты военачальников, он надел шлем и вышел на площадку навстречу Кайану. На его блестящие доспехи упали первые тяжелые капли дождя. Он вынул свой меч.

Сердце Роксаны похолодело. Кайан был сильным воином, на десять лет моложе Птолемея, но Птолемей с детства учился у лучших мастеров. Царь был опасным противником, и она это слишком хорошо понимала.

«Спаси его, – молча молилась она. – Пожалуйста, Ормазд, будь милостив, пощади Кайана!»

Высоко над ними кружил ястреб. Роксане показалось, что это предзнаменование. Она только не могла определить, какой исход, хороший или плохой, он предвещал.

В течение мгновения, показавшегося ей вечностью, двое мужчин кружили, мысленно оценивая противника. Удар. Птолемей попытался сделать низкий выпад, чтобы попасть Кайану в колено. Кайан отскочил и немее такой сильный удар, что если бы не шлем, голова Птолемея слетела бы с плеч.

Сверкнула молния, раздался раскат грома. Роксана услышала, как кто-то, тяжело дыша, подбежал к ней, Она оглянулась и увидела Юрия.

– Развяжи мне руки, – попросила она.

Пулад покачал головой.

– Принц Кайан приказал, чтобы…

– Отойди! – крикнул Вал, выхватывая меч и бросаясь к Пуладу.

Юрий сдвинул мантию на плечах Роксаны и перерезал кожаные ремни.

– Только притронься к моей матери, и тебе несдобровать! – пригрозил он Пуладу.

Снова громыхнула молния. Лошади заржали, Пулад выругался.

Зазвенели мечи, Птолемей упал на колено, Кайан отошел, чтобы дать ему подняться.

– Не надо! – крикнула Роксана. – Он тебя не пожалеет!

Птолемей встал. Кайан занес меч для удара, Птолемей отразил удар.

– Почему ты здесь? – спросила Роксана у Юрия.

– Чтобы помочь тебе.

Она положила руку ему на плечо. Дождь хлестал ее по щекам. Юрий стоял, слета расставив ноги, его нож был наготове.

– Ты доставляешь очень много хлопот, – сказал он.

Порывы ветра рвали мантию с ее плеч и трепали волосы Юрия.

– Но ты все-таки вернулся, – ответила она.

Она, не отрываясь, следила за боем. Дождь усиливался, площадка становилась грязной и скользкой, противников было трудно разглядеть. Меч Птолемея рванулся вперед, и на груди Кайана появилась тонкая алая полоска. Роксана почувствовали боль, будто ранили ее саму, и сжала зубы, чтобы не закричать.

– Ты думала, я оставлю тебя здесь одну? – прокричал Юрий между раскатами грома. – Разве мой отец поступил бы так?

– Ты нужен нашей родине, – сказала она. – Без тебя…

Bсe произошло молниеносно. Кайан, отразив удар Птолемея, ударил его плечом в грудь, и царь упал. Кайан поставил сапог ему на грудь и поднял меч, чтобы нанести смертельный удар.

– Нет! – закричал Вал. – Не надо!

Он бросился с холма вниз, чтобы защитить Птолемея. В это мгновение Иксион выхватил копье у одного из египетских возниц и метнул в Кайана.

Роксана закричала, Кайан попытался прикрыть собой мальчика, но железное копье вонзилось в бедро Вала.

Молния осветила долину.

В воздухе засвистели стрелы. Греки и египтяне бросились вперед, их боевой клич утонул в громовом раскате. Бактрийцы ринулись на защиту Кайана.

– Тиз! – крикнула Роксана. – Забери Юрия!

Слова еще не успели слететь с ее уст, как Тиз схватил мальчика на руки. Ловко увертываясь от стрел, отважный воин бежал, перекинув мальчика через плечо, как мешок с зерном.

Роксана бросилась к Валу и Кайану, который, сея вокруг смерть своим мечом, отступал к горе, поддерживая раненого сына. Кровь текла на раны Вала на раскисшую от воды землю.

Птолемей приближался к Кайану. Его окружили Иксион и еще несколько воинов с мечами наготове. Вокруг сражались и умирали бактрийцы, греки и египтяне.

– Остановитесь!

Роксана бросилась вперед и заслонила собой Кайана. Она была на расстоянии вытянутого копья от Птолемея, но потоки дождя мешали ей рассмотреть его как следует.

– Выслушай меня, Птолемей! Ты собираешься убить собственного сына? Это Парис! Твой сын Парис!

Птолемей поднял руку, и Иксион громкой командой остановил свой отряд. Поток стрел ослабел, одна из них вонзилась в землю у ног Роксаны.

– Если ты солгала мне…

Птолемей схватил ее за руку.

– Это правда, – сказала она. – Взгляни на него. Он твой сын, рожденный персиянкой. Если ты ничего не сделаешь, он истечет кровью у тебя на глазах!

Птолемей знаком отозвал солдат назад. Земля содрогнулась от громового раската.

– Дайте мне посмотреть на этого щенка, – сказал он.

Глаза Вала были открыты, он скрипел зубами от боли. Роксана оторвала кусок от своей промокшей туники.

– Положи его на землю, – крикнула она Кайану. – Если вы не дадите мне перевязать его рану, никто из вас его не получит!

Кайан кивнул и осторожно опустил Вала на землю. Не выпуская меч из рук, он встал на колени в грязь рядом с мальчиком, стараясь заслонить его от ливня.

– Не сдавайся, потерпи еще немного, – сказал он.

Птолемей разглядывал Вала.

– Он похож на Александра, – сказал он. – Как такое возможно? – Он со злобой посмотрел на Кайана, – Как ты посмел скрывать от меня моего сына?

– Как ты посмел покинуть его? – отрезал Кайан.

Роксана перевязала ногу Вала. Мальчик поморщился.

– Мне очень больно.

– Да, я знаю. Но ты поправишься!

Она завязала жгут и посмотрела Кайану в лицо. Боевая раскраска стекала струйками с его лица.

– Я умру, мама?

– Нет, – ответила она. – Нет, ты не умрешь. Я не позволю.

– Хорошо, – сказал он и, побледнев, потерял сознание.

– Какой же ты глупец! – крикнула Роксана Птолемею. – Пошли за врачом!

Приехал царский врачеватель. По бородке, пейсам и одеянию Роксана определила, что это был еврей. Казалось, он не замечает ни проливного дождя, ни обнаженных мечей.

– Мы не можем лечить его здесь, – сказал он, осмотрев Вала. – Мы должны согреть его. Мне нужен шатер, огонь и инструменты.

– Он будет жить? – с отчаянием спросила Роксана.

– Все в руках Всевышнего, госпожа.

Она прошептала молитву и поцеловала мальчика в лоб.

– Помни, что я люблю тебя, Вал. Никогда не забывай об этом.

– Унеси его, – скомандовал Птолемей врачевателю. – Чего ты ждешь?

Роксана отвела локон со лба Вала и посмотрела на Птолемея.

– Он был воспитан как принц Бактрии. Поклянись мне своей бессмертной душой, что примешь его как своего сына!

– Как же иначе? – ответил Птолемей. – Это мой единственный сын!

Роксана отодвинулась, чтобы еврей смог взять мальчика на руки.

– Не дайте ему умереть, – попросила она.

– Я буду относиться к нему как к родному сыну, – ответил тот и унес Вала.

Она глубоко вздохнула и обратилась к Кайану.

– Отпусти его, – сказала она, – Для него это единственная возможность выжить!

Птолемей сложил руки на груди.

– Что ж, дорогая, достаточно трагедий. Ты останешься вместе с мальчиком. Ты идешь со мной. Со мной!

– Только если ты отпустишь Кайана.

– Нет! – крикнул Кайан. – Никогда!

– Как хочешь, – ответил Птолемей, выхватывая меч. – Заберите женщину, а всех остальных уничтожьте!

Раскат молнии потряс площадку, на которой они находились. Оглушительный гром и ослепительная вспышка так напугали Роксану, что она опустилась на колени. Греки, египтяне и бактрийцы упали на землю, словно поверженные исполинской рукой.

Кайан бросился к ней и прикрыл ее собой.

Как ты смеешь, брат?раздался гневный голос Александра.

Неистовый удар молнии заставил Птолемея снова упасть в грязь. Он почувствовал, как по ноге стекает тонкая струйка мочи. Царь разинул рот, выплюнул грязь и с недоумением уставился на правую ладонь, где кожу натерла рукоять меча.