Текст книги "Мой нежный варвар"
Автор книги: Джудит Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Глава 15
За два часа до рассвета, когда беглецы проехали через поле, на них внезапно напала группа египтян, выскочивших из темноты, Кайан и Тиз обнажили мечи и приготовились к смертельной схватке, но один из нападавших схватил Юрия и приставил к его горлу нож…
– Бросайте оружие и сойдите с коней. Все встаньте на колени, иначе мальчишка умрет!
– Не тронь его, – обратился к нему Кайан на ломаном египетском языке.
– У нас двое тяжелораненых, – сказала Роксана. – Они привязаны к лошадям и не могут сойти.
Она заметила в лунном свете испуганное лицо Вала, но ни один из мальчиков не издал ни звука.
– Тиз, бросай, – приказал Кайан, и меч бактриица с глухим стуком ударился о землю.
– Я бросаю лук, – сказала Роксана. Она взяла его с собой в надежде по дороге найти стрелы.
Египтяне вышли на лунный свет, их было не больше десяти. Человек, державший нож у горла Юрия, обратился к Роксане:
– Вы госпожа Майет?
– Да, это я, – ответила она. – Но эти люди ни при чем. Они всего лишь…
– Меня зовут Деби, – сказал египтянин. – Вы должны отправиться с нами. Вам не причинят ни малейшего вреда, если вы не будете сопротивляться.
– Не трогайте ребенка, и мы сделаем все, как вы скажете. – Она соскочила с коня, подошла к Юрию и взяла его за руку. Маленькая рука крепко обхватила ее запястье, но мальчик не издал ни звука.
– Куда вы поведете нас? – спросил Кайан.
– Молчать! – приказал Деби. Он связал Кайану, Тизу и Валу руки. – Я не буду связывать вас, госпожа, но не делайте глупостей.
– Обещаю, что не сделаю, – ответила она.
– Помни о данном тобой слове, – предупредил ее Кайан по-фарсийски.
Деби ударил Кайана по плечу.
– Я сказал молчать!
– Пожалуйста, – проговорила Роксана так тихо, что ее голос почти перешел в шепот. – Позвольте мне ухаживать за ранеными. Они потеряли много крови.
– У нас есть врачеватель. Он позаботится о них.
– Благодарю.
Она не была уверена, что Кайан понял, и перевела для него ответ египтянина.
Деби снова повторил свой приказ не разговаривать. Египтяне вели их через поля, потом по тропинке к какому-то строению.
Когда они подошли к широким деревянным воротам, через которые могла проехать четверка лошадей, командующий кого-то окликнул. Двое вооруженных слуг открыли ворота, впустили пленников и солдат, затем снова закрыли ворота на засов. Высокие стены окружали амбары, сараи, помещения для слуг и просторный дом. Зажженные факелы освещали постройки.
Роксана услышала запах домашней птицы и скота.
– Это хозяйство аристократа, – шепнула она Кайану.
Залаяли собаки. Замелькали любопытные лица. Египтяне остановились перед каменным домиком, в котором не было окон. Деби вынул ключ, снял восковую печать и открыл дверь. Человек с факелом высоко поднял его, чтобы осветить помещение, оказавшееся складом для хранения зерна.
– Заходите внутрь, – сказал египтянин Кайану и обратился к Роксане, державшей мальчика за руку: – Мальчика это тоже касается.
– Я останусь с ними, – сказала она, обхватив Юрия руками.
– Нет, – возразил Деби, – мальчики останутся здесь с мужчинами, а вы пойдете со мной.
Двое здоровенных египтян затащили Тиза в дверной проем и толкнули его внутрь. Он прорычал проклятия, пошатнулся, но не упал.
Заглянув, Роксана увидела, что пол и стены сложены из каменных блоков, пригнанных друг к другу так тесно, что в щель не прошло бы даже лезвие ножа. На куче молотого ячменя лежали две кошки. Вдоль стен выстроились высокие закрытые глиняные горшки, такие широкие, что в них вполне мог поместиться взрослый человек.
Большая белая кошка выгнула спину и зашипела на бактрийца. Тиз зашипел в ответ, и кошка выбежала во двор.
Кайан начал вырываться.
– Мы останемся здесь все вместе, – сказал он и бросился к командующему, но двое солдат успели его схватить. Кайан отбросил их в сторону и продолжал наступать.
– Нет, Кайан, не делай этого! – закричала Роксана. С трудом сдерживая слезы, она страдала от каждого удара, как если бы их наносили ей. Кайан не мог победить: руки у него связаны, а соперников много. Что она станет делать, если его убьют? Она никогда не сможет попасть на родину и увидеть сына.
Солдаты накинулись на Кайана. Он застонал и упал на колени. Вал с криками отбивался от державшего его солдата.
Тиз рванулся и боднул головой одного из солдат, атаковавших Кайана. Юрий опустился на пол и пробрался к отцу.
– Не трогайте его, вы, дерьмо бабуинов! – закричал он, встав перед Кайаном со сжатыми кулаками, чтобы защищать его.
– Прекратить! – крикнул Деби. Он знаком отозвал солдат в сторону, схватил Юрия и толкнул его к Роксане.
– Больше не делай так, – предупредила она мальчика. – Ты подвергаешь своего отца еще большей опасности! – Она обняла его и прижала к себе.
Кайан поднял голову, и сердце Роксаны сжалось, когда она увидела у него на виске, на скуле и в уголке рта кровь.
– Госпожа будет в безопасности! – заверил египтянин. – Даю слово.
– Я пойду с ним, – сказала Кайану Роксана. – А ты береги Вала и Юрия.
Когда мужчин заперли в амбаре, египтянин вздохнул с облегчением.
– Не бойтесь, – сказал он Роксане, – моя хозяйка добрая. Я скажу своей жене Шефту, чтобы она позаботилась о вас. Здесь никто не причинит вам вреда.
– Я беспокоюсь о раненых, – ответила Роксана, – они потеряли много крови. Если бы мне позволили ухаживать за ними…
Баман даже не застонал, когда его уносили. Хомиджи был в сознании, но выглядел бледным и изможденным. Если их раны не лечить, оба неминуемо умрут.
– О них позаботятся, – пообещал Деби. – У нас хороший врачеватель. Он служил еще у Александра Македонского. Если этих людей можно спасти, он это сделает.
Он проводил ее к главному дому, где, как и обещал, передал в руки своей жены.
– Отдайте мне хотя бы детей, – попросила она. Она ясно представляла, как им сейчас страшно. Деби приказал связать Юрия, чтобы он не смог развязать остальных. Мальчики устали после езды в течение всей ночи и легко могли заболеть.
Деби покачал головой и улыбнулся.
– Это маленькие скорпионы. Нельзя рисковать, подвергая себя их укусам.
– Сейчас холодно, – сказала Роксана. – Если мальчикам нельзя быть рядом со мной, то пусть им хотя бы дадут одеяла.
– Это можно. Но предупреждаю вас, – сказал он почти дружеским тоном, – не пытайтесь бежать или причинить вред моей хозяйке или кому бы то ни было в доме. Этим вы лишь поставите своих сообщников под удар.
– Птолемею нужна я, а не они, – ответила она.
Все говорило, что она должна бежать отсюда, сделать что-то, чтобы спасти Кайана и детей. Но разум подсказывал, что сейчас неподходящий момент.
Деби покачал головой.
– Я лишь выполняю приказ, госпожа.
Он вышел, оставив ее со своей юной застенчивой женой. Эта женщина, которую звали Шефту, провела ее в комнату с ванной и приказала служанке принести еду и питье.
– Я не понимаю… – сказала Роксана. – Почему со мной обращаются как с гостьей, а члена моей семьи и его последователей держат как преступников?
Она не опасалась за свою жизнь. Птолемей не убьет ее, она была уверена в этом. Но он был беспощаден. Она не сомневалась, что он казнит Кайана и его сыновей, если она не придумает, как остановить его.
Шефту покачала головой.
– Чувствуйте себя как дома. Искупайтесь, поешьте. Сейчас подадут свежее белье.
– Я не могу есть, когда дети голодают, – ответила Роксана. Все, о чем она могла думать, это то, что они заперты в темном амбаре в ожидании своей участи. – Пожалуйста, хотя бы дайте им воду.
Рассудок подсказал, что она должна внимательно осмотреть комнату, в которой оказалась. Здесь отсутствовали предметы роскоши, но обстановка была уютной: узкая кровать, два табурета, кресло с высокой спинкой и кожаным сиденьем, стол и ванна. Белье было безупречным, на белых стенах – египетские росписи. На полу лежали циновки, в углу стояла корзина, в которой сидела белая кошка с тремя котятами.
– Я попрошу мужа, чтобы он послал детям еду, – согласилась Шефту. – Моя хозяйка не захочет, чтобы они страдали.
– Но кто она, ваша хозяйка?
Женщина покачала головой.
– Я не могу отвечать на ваши вопросы. Вам следует проявить терпение. Все, что я могу сообщить, это то, что моя хозяйка добрая женщина и, как и все под этой крышей, всецело предана великому льву Египта, его величеству царю Птолемею.
Над землей Кемет взошла заря, осветив зеленовато-коричневую воду Нила и лица рабов, уже трудившихся на полях.
– Моя хозяйка хочет вас видеть, – сказала Шефту, войдя в комнату. – Она уже закончила утренние молитвы и приглашает вас позавтракать с ней.
Роксана прошла за Шефту и попала в комнату, почти ничем не отличавшуюся от той, где она провела ночь. Росписи на стенах были сделаны искусным художником и повествовали о том, как богиня Исида искала своего убитого мужа. Пол был выложен яркими плитами в виде радуги. В плетеной клетке щебетали две птицы.
На табурете у окна сидела седовласая греческая аристократка. Она улыбнулась Роксане, продолжая гладить серого кота, свернувшегося клубком на ее коленях.
– Госпожа Майет! – Она поднялась и указала на кресло. – Добро пожаловать в мой дом.
– Благодарю вас. Боюсь, что…
Ее охватила паника. Возможно, память снова подводит ее? Она готова была поклясться, что никогда прежде не встречала эту женщину.
– Прошу прощения. Я госпожа Алисса, вдова Борея и мать Арго. – Хозяйка сделала паузу, словно эти имена должны были что-то означать.
– O, так вы мать Арго! – сказала Роксана. – Значит, Геспер ваша невестка. – Она чувствовала, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. – Геспер всегда с любовью отзывалась о вас.
Но что именно рассказывала ей Геспер? Роксана с трудом вспомнила несколько моментов, когда подруга упоминала о своей высокородной свекрови. Арго был беззаветно предан Птолемею. Означало ли это, что его мать тоже до конца была верна царю? Неужели они в ловушке у госпожи Алиссы?
– Я ни разу не имела чести говорить с вами, – сказала госпожа Алисса.
Она столкнула кота с колен и сделала знак рабыне. Девушка внесла мыло, воду и чистое льняное полотенце для рук. Пожилая женщина тщательно вымыла и вытерла каждый палец.
– Боюсь, что у меня начинаются старческие недомогания. Суставы не слушаются меня.
Роксана заметила веретено с намотанной шерстяной нитью, лежавшее в корзине у ног пожилой женщины, и вспомнила, что гречанки очень редко умели читать и не интересовались политикой, а занимались исключительно домашними делами. Но это не относилось к госпоже Алиссе, поскольку рядом с ней лежал папирус и чернила, а также принадлежности для письма. Взгляд пожилой женщины был проницательным, от него ничего не ускользало, а морщины у рта показывали скорее добрую, чем суровую натуру.
Вопрос был в том, могла ли Роксана доверять госпоже Алиссе? Не зная, что делать, она заговорила откровенно.
– Я не госпожа Майет.
– Я так и думала. – Она прижала палец к губам, когда рабыня внесла воду для мытья рук Роксане. – Я надеюсь, вам нравятся коты, – продолжала она. – Боюсь, у меня их здесь слишком много.
– Я люблю всех животных, – ответила Роксана.
– Эти коты прибыли из Греции, – сообщила госпожа Алисса. – Они очень ласковые и приносят большую пользу. Без них крысы съели бы все наше зерно. Один кот даже убил ядовитую змею прошлым летом во время разлива Нила. Она заползла в кухню и до смерти напугала кухарку.
Вошли еще служанки с блюдом фиников, дыней, горячими лепешками и бараниной.
– Угощайтесь, – предложила госпожа Алисса. – Если вам хочется чего-то еще, слуги приготовят это для вас.
– Нет, еда прекрасная, – ответила Роксана. – Но мой двоюродный брат и его сыновья… его воины…
– В моем доме никто не голодает, – мягко остановила ее госпожа Алисса. – Хотя тот человек-лев и напугал моих стражников. Они боялись открывать ворота, не взяв с собой лук и стрелы. Деби приказал развязать руки младшему мальчику, чтобы он покормил остальных. Моя кухарка зарезала утку и приготовила суп для раненых.
– Могу я увидеть их и перевязать им раны?
– Мой врачеватель уже перевязал их. Он промыл раны уксусом и крепким вином. Один из них, тот, что постарше, пришел в себя и смог выпить кружку пива.
– Благодарю вас еще раз. – Слуги вышли, оставив их одних. – Я буду откровенна, – сказала Роксана. – Наше присутствие в вашем доме крайне нежелательно. Царь Птолемей разыскивает меня.
– Я знаю. Прошлой ночью сразу после заката мой сын отправил на судне посланника, который предупредил меня о том, что разбойники-бактрийцы совершили убийство и сбежали из города вместе с госпожой Майет. – Она усмехнулась. – Вы неплохо выглядите для женщины, пережившей такое.
– Я уже сказала, что я не Майет. Царь говорит неправду. Я Роксана, правительница Бактрии и Согдианы. Принц Кайан – мой двоюродный брат. Рискуя своей жизнью и жизнью своих сыновей, он разыскал меня, чтобы отвезти назад на родину.
– Вы хотите сказать, что вы принцесса Роксана, жена великого Александра Македонского?
– Да. – Она глубоко вздохнула. – Я знаю, что это звучит слишком странно, чтобы быть похожим на правду, но…
– Расскажите мне все. Я старая женщина, и мало что может вызвать мой интерес, не считая, конечно, моего сына и его семьи.
– С чего же мне начать?
Госпожа Алисса улыбнулась.
– Я не буду заставлять вас рассказывать о вашем походе в Индию с великим Александром. Начните с того, что, как мне известно, вы и ваш сын Александр IV много лет томились в македонской тюрьме.
– Да, семь лет. – Она в первый раз солгала. – Сын Александра скончался в темнице. Он всегда был болезненным и…
Слова сами срывались с ее уст. Старая госпожа внимательно слушала рассказ Роксаны о том, как она чуть не умерла, приняв яд, как проснулась здесь, в Египте, и не могла вспомнить, кто она такая. Она рассказала все, утаив лишь о своих отношениях с Птолемеем и о сражении возле усыпальницы Александра.
– Поэтому, как вы понимаете, если Птолемей найдет нас…
– То вы погибнете. – Госпожа Алисса отпила вина и отломила кусочек лепешки. – Я должна обдумать, – сказала она, – как лучше поступить. Мое сердце целиком на вашей стороне, но я должна думать о своем сыне и внуке, а также о Геспер, которая мне как родная дочь.
– Понимаю, – сказала Роксана. – А я должна думать о своем двоюродном брате и его сыновьях. Мальчики не просили брать их в Египет, но им приходится страдать наравне с принцем Кайаном.
– Мне нужно время. Все слишком серьезно, чтобы принять скоропалительное решение. Мне надо учесть много факторов, среди которых и тот, что мне, старухе, вовсе не улыбается перспектива проститься со спокойной жизнью и закончить свои дни рабыней на ячменных полях. – Она поднялась. – Я прошу вас поклясться именем бога, которому вы поклоняетесь, что вы не причините вреда ни мне, ни тем, кто живет со мной под одной крышей. Вы должны пообещать, что не станете пытаться освободить этих людей или бежать.
– А если я не смогу дать такое обещание?
– Тогда вас тоже лишат свободы. – Она пожала плечами. – Совесть не позволила мне запереть вас в амбаре вместе с ними, но это не единственный амбар в моем хозяйстве.
– Могу я навестить принца Кайана и узнать, как он себя чувствует?
– Если дадите мне слово.
Роксана кивнула, положила свои руки на руки госпожи Алиссы и произнесла клятву.
– Именем священного света, – прошептала она, – я клянусь.
Сначала Роксана отправилась туда, где находились Баман и Хомиджи. Она осмотрела раны и пощупала их лбы, опасаясь лихорадки. У обоих был жар, но этого и следовало ожидать. Оставалось надеяться, что крепкий организм сможет одолеть болезнь. Ждет ли их казнь после выздоровления, оставалось неизвестным.
Следуя обычаям своего народа, она трижды вымыла руки в крепком уксусном растворе и обратилась с молитвой к богу света, чтобы тот рассеял силы тьмы и злых духов. Затем она попросила слугу отвести ее к Кайану и мальчикам.
Когда двери амбара открыли, Роксана увидела на Кайане и Тизе шейные кандалы, прикованные цепями к потолочным балкам. Руки мужчин были связаны, но ноги свободны. Длина цепей позволяла им прилечь. На мальчиках не было кандалов, но их ноги были связаны. Вал сидел, положив голову на колени Кайану, а Юрий лежал на животе, подзывая к себе кошку. Возле входа висела единственная масляная лампа. Свет, который она отбрасывала, был слабым, но все же спасал пленников от полной тьмы.
От облегчения ноги Роксаны подкосились. Правый глаз Кайана заплыл и был почти не виден, на лбу виднелся глубокий порез. Нижняя губа была разбита, местами на голове запеклась кровь. Синяки и ссадины покрывали его руки, кожа на суставах сбита, но уцелевший карий глаз, глядевший на нее, был ясным, без признаков лихорадки.
– Как мальчики? – спросила она.
Ее сердце отчаянно забилось. Она очень беспокоилась о мальчиках, но чувства к двоюродному брату были еще сильнее. Они росли вместе, она помнила его с тех пор, когда была младше, чем Юрий. Однажды звездочеты предсказали, что они должны стать мужем и женой. Он был ее другом, даже больше, чем другом, но никогда она не испытывала к нему сестринских чувств. Когда-то ей казалось, что она любила его так, как женщина любит мужчину, но сейчас была в растерянности. Она отдалась душой и телом Александру, и ее чувства к Кайану изменились.
А может, ничего не изменилось?
Она освободилась от неожиданной неловкости, которую вдруг почувствовала от его присутствия, и подошла ближе.
– Вал болен? – спросила она.
Кайан кивнул.
– Когда мы сражались с солдатами на площади, копье задело ему бедро. Это не смертельно, но рана кровоточила.
– Вал, почему ты не сказал мне? – спросила она и положила ладонь на его лоб. – У тебя жар.
Она посмотрела на Кайана и увидела, что он очень обеспокоен. Мальчик открыл глаза. Белки его глаз пожелтели. Это доказывало, что ее наихудшие опасения оправдались.
– Что, прибыли солдаты Птолемея? – спросил Кайан.
Она покачала головой.
– Можно, я осмотрю рану? – спросила она Вала.
Он поморщился, когда она откинула край одежды, чтобы взглянуть на воспаленное бедро. Вал кусал губы, пока она осторожно ощупывала рану.
– Он пил воду? – спросила она.
– Немного, – ответил Кайан. – Он говорит, что не хочет пить.
– Тем хуже. Необходимо срочное лечение, – Она прикоснулась к щеке мальчугана. – Будь умницей, – сказала она. – Я не позволю тебе оставаться здесь.
– Я останусь с Кайаном, – ответил он.
– Если ты хочешь стать воином, как отец, то должен научиться мудрости терпеливо сносить трудности, – сказала она. – Я уговорю их позволить забрать тебя в дом, чтобы я смогла промыть рану и наложить целебное снадобье. Тебе придется довериться мне.
– Нет, – упрямо ответил Вал. – Я останусь с отцом и братом.
Роксана посмотрела на Кайана.
– Поговори с ним, – потребовала она. – Объясни, что ему придется расстаться с тобой на время, пока я буду лечить его рану. Иначе…
– Делай то, что говорит тебе принцесса, Вал, – сказал Кайан.
Глаза мальчика наполнились слезами. Роксана нагнулась к нему и прошептала:
– Солдат должен уметь повиноваться.
– Будь все время рядом с ним, – предупредил Кайан. – Если с ним что-то случится, ты ответишь за это.
– Я сделаю все от меня зависящее, – пообещала она. – Но ты должен помолиться за него, Кайан.
Его лицо стало жестким.
– Я видел слишком много зла, чтобы верить в божественную силу. Если бог существует, то, боюсь, мои молитвы лишь рассердят его.
Глава 16
Госпожа Алисса прошла в амбар, взглянула на Вала и отдала приказ Деби отпустить всех.
– Немедленно отнесите мальчика в комнату Гермеса. Как вы могли оставить его здесь в таком состоянии? За кого вы меня принимаете?
– Госпожа, вы не можете требовать, чтобы я…
– Отпустите всех! – Госпожа Алисса посмотрела на Роксану и заговорила по-гречески. – Я думаю, вы имеете влияние на своего двоюродного брата, не так ли? – Она повернулась к Кайану. – Вы не перережете нас, когда мы ляжем спать?
– Нет, госпожа, уверяю вас, мы не станем этого делать. – Кайан ответил тоже по-гречески. – Но почему вы…
– Мы поговорим потом. Этот мальчик…
– Его зовут Вал, – сказал Кайан.
– Юному Валу требуется врачебная помощь и ванна. – Госпожа Алисса сердито глянула на своих слуг. – Ну, что вы стоите? Сейчас же отнесите этого мальчика…
– Это мой сын. Я сам отнесу его.
– Как вам угодно! – Женщина хлопнула в ладоши. – Деби! Где ключи? – Она нагнулась и позвала кошку, которую пытался поймать Юрий. – Вот ты где, Ярха.
Кошка прыгнула ей на руки и потерлась о ее щеку.
Деби снял кандалы, в которые был закован Кайан. Когда Вала развязали, Кайан взял мальчика на руки. Он посмотрел на Тиза и взглянул на Роксану.
Она сразу поняла, что Кайан хотел, чтобы Тиза тоже освободили. Повернувшись к госпоже Алиссе, она улыбнулась и сказала:
– Этому воину тоже требуется помощь. Можно мне отвести его к остальным?
Пожилая гречанка недоверчиво посмотрела на мускулистого бактрийца.
– Вы уверены, что он умеет вести себя?
Роксана рассмеялась. Одноглазый, жилистый и покрытый шрамами Тиз легко мог вызвать беспокойство у женщин.
– Даю слово, что вашему дому никто не причинит вреда.
– Я тоже даю слово, – сказал Тиз, криво улыбнувшись.
Роксана умолчала, что грань между преступником и тем, кто борется за свободу, очень тонка. Даже избитый, не спавший много дней и голодный Тиз, вооруженный мечом, легко смог бы дать отпор трем наемникам госпожи Алиссы.
Она познакомилась с Тизом лишь вчера, но знала, каких героев рождала земля Бактрии и Согдианы. Эти люди были рядом с ее отцом и отразили нападение македонцев Александра. За два года Александр прошел могущественную Персию и нанес поражение величайшей армии мира, но ему потребовалось еще два трудных года, чтобы победить Оксиарта и его воспитанных в горах воинов.
То, что такой доблестный воин, как Тиз, был беззаветно предан Кайану, говорило о многом. Кайан был благородного происхождения, но завоевал право вести воинов в сотне битв. Такую верность мог снискать лишь тот, кто превзошел своих солдат в мужестве, силе и смелости.
– Я переживаю не за имущество, а за своих служанок, – призналась госпожа Алисса. – У этого человека хитрый вид.
– Да, он хитрец, – ответил Кайан, – но честный хитрец.
– Отведите его к больным товарищам, – сказала Роксане госпожа Алисса. – Скажите слугам, чтобы обеспечили ему наилучший уход. И попросите, пожалуйста, моего врачевателя, чтобы он сразу занялся мальчиком. – Ее глаза сузились. – Но если Тиз причинит кому-то неприятности, вам всем не поздоровится. – Она указала на темнокожего юношу. – Ты отведешь их в комнату Гермеса.
– Да, госпожа.
– А тебе, мальчик, похоже, нужно принять ванну и поесть.
Юрий посмотрел на отца.
– Спасибо, госпожа, – сказал Кайан. – Это ему не помешало бы.
Держа Вала на руках, он прошел вслед за слугой к дому.
– Ты, я вижу, любишь кошек, – обратилась госпожа Алисса к Юрию. – Хочешь посмотреть на котят?
Юрий кивнул.
– Хочу, – сказал он, взглянув на отца и брата. – У меня дома есть кот, но он больше ваших, и дедушка не разрешает держать его в моей комнате.
– Вот как? – ответила госпожа Алисса.
– Это так несправедливо! – пожаловался Юрий. – Кербаджи не съел бы козу повара, если бы она не зашла во двор и не блеяла так громко, что у бедного кота разболелась голова.
– Твой кот съел козу? – рассмеялась госпожа Алисса. – Это, должно быть, очень большой кот.
– Да, большой, – согласился Юрий, проходя в дом. – Дедушка говорил, что Кербаджи вырастет очень большим для снежного леопарда.
Роксана повела Тиза через хозяйственный двор, мимо копошащихся в пыли цыплят и привлекательной черноволосой женщины, доившей козу. Забью о ранах, Тиз подмигнул ей. Служанка покраснела, хихикнула и отвернулась.
– Помни, что сказала госпожа Алисса, – предупредила его Роксана. – Мы ее гости, и ты должен вести себя достойно.
– Я буду вести себя так хорошо, как только смогу.
Она нахмурилась.
– Почему-то твои слова не убеждают меня… Я не шучу, Тиз! Не смей делать ничего, что заставило бы ее выдать нас солдатам Птолемея.
Тиз пожал плечами.
– А почему ты думаешь, что она и так не сделает этого?
– Можешь считать это женской прозорливостью. Я не знаю, почему она рискует собой и своей семьей ради нас, но чувствую, что мы можем доверять ей.
– Доверять ей? – спросил Роксану Кайан, когда она пришла навестить Вала. – Госпожа сказала мне, что она мать одного из военачальников царя. Мы здесь в безопасности ожидаем появления солдат Птолемея. Роксана покачала головой.
– Я так не думаю. – Она посмотрела на Вала и потрогала его лоб. – Жар не снижается. По-моему, он даже усилился.
– Ты думаешь, я этого не заметил? – Он раздел Вала, вымыл его губкой, а врачеватель присыпал рану малахитовым порошком и смазал медом.
– Тебе следует напоить его, – сказала Роксана, погладив Вала по влажным волосам.
– Он поперхнулся и не смог пить.
Она вызвала служанку и попросила принести чистой воды и губку. Когда служанка принесла все необходимое, Роксана обтерла щеки и лоб Вала, чтобы снизить жар. Опахало из плетеного тростника немного охлаждало комнату, не давая ей раскалиться под лучами полуденного египетского солнца.
– Мы в западне, – сказал Кайан. – Вал не сможет передвигаться, Хомиджи и Баман тоже. – Его мучила совесть, что он настоял на том, чтобы взять мальчиков с собой. У Оксиарта им бы не угрожала опасность. Он уже потерял Зара, Изада, Янделя и Рама. Если кто-то из его сыновей умрет, он никогда не простит себе этого.
Роксана скептически оглядела его.
– Ты тоже сейчас не красавец!
Он нахмурился.
– Подумаешь, пара синяков и царапин. Это не остановит меня, когда нам придется выбираться отсюда, если…
– Эту пару царапин следует зашить. Один глаз почти полностью заплыл. Тебе тоже следует искупаться. В моей комнате есть ванна. Думаю, ты можешь пойти туда.
Он сердито посмотрел на нее.
– А Вала бросить здесь?
Он чувствовал свою беспомощность. Он мог вырезать вонзившуюся в тело стрелу, обработать рану, вправить сломанную кость, но, когда болел ребенок, не знал, что делать. Он мог лишь стоять и смотреть, как его сыну становилось все хуже.
– Я побуду здесь с Валом, – сказала Роксана. – Моя комната в следующем проходе. Чем ты поможешь своему сыну и всем нам, если твои раны…
– Зачем мне мыться? Чтобы чистым отправиться на казнь?
Обычно он гордился тем, что поддерживал чистоту даже во время походов. Она могла бы не говорить, что он весь в грязи и что его глаз заплыл. Разве она не понимала, что у них все меньше возможности выжить и не попасть в руки Птолемея?
Она положила руку ему на плечо.
Ее прикосновение вызвало в нем настоящий пожар. Он оттолкнул ее, сердясь на себя за то, что не мог контролировать свои чувства, когда она была рядом. В нем вызывало гнев то, что даже сейчас, когда его сын был на волосок от смерти, он не мог отвести от нее взгляд, жадно впитывая ее аромат… мечтая, как прекрасно было бы разделить с ней ложе.
Он попытался проглотить комок в горле. Пусть отправляется в преисподнюю со своими женскими чарами! Он знал ее с детства, они вместе ездили верхом и удили рыбу, ели из одной миски, охотились на горных вершинах, где бродили волки и скифы. Он был рядом, когда ее отдали в жены иноземному завоевателю, и последовал за ней в поход через Персию и Индию. Он поклялся, что всегда будет охранять и любить ее. А она отплатила ему за верность тем, что отдалась брату Александра при первой возможности.
– Что с тобой? – спросила она.
Он сжал зубы и грубо ответил, пытаясь превозмочь боль:
– Вал смертельно болен! Он и те, кто погиб в храме богини Исиды, были мне как родные братья. Я привел их в Египет. Их смерть и судьба сына – на моей совести.
– Но ты осуждаешь меня…
Он пожал плечами.
– Кто-то предал нас в храме богини Исиды.
– Кто-то? Ты хочешь сказать, что это я? А может, вас выследили? Может, следили за тобой? – Она презрительно фыркнула. – Почему мужчины пытаются всех обвинить? Птолемей не доверял тебе. Он мог послать шпионов, наблюдавших за тобой с того момента, как ты ступил на александрийскую землю.
Горький сарказм, прозвучавший в ее голосе, распалил его гнев.
– Ты считаешь меня настолько недалеким, чтобы я не смог увернуться от преследователей?
– Но ты же убежден, что я настолько глупа, что не заметила слежку.
– Ты изменилась! – Он раздраженно мотнул головой. – Ты не та женщина, которую я знал.
– Я изменилась? А ты, думаешь, не изменился? Прошло восемь лет. Твои волосы стали длинными и потемнели как у скифа. Ты стал… больше. У тебя добавились новые шрамы. И ты стал злым. Ты прежде не был таким. Где тот беззаботный двоюродный брат, который просил меня поддержать его, когда свешивался со скалы, чтобы украсть птенца из соколиного гнезда? Или тот плут, который помогал мне затащить дикого львенка в тронный зал отца?
– Как ты сказала, восемь лет – это очень много!
Она стояла слишком близко, и ее египетская туника почти' ничего не скрывала. Он видел очертания ее груди и сочный розовый цвет сосков, просвечивавших сквозь тонкую льняную ткань. Ее юбка в складку была настолько прозрачной, что можно было обойтись и без нее. Он пытался отвести взгляд, но невозможно было оторваться от каштановых завитков, таившихся внизу живота.
– Ты никогда не был таким обозленным, – сказала она. – Даже когда меня выдавали замуж за Александра.
Все происходило не так, как он ожидал. Он страстно желал ее и тосковал за ней все эти годы, мечтал о том, чтобы заключить ее в объятия. Как она могла забыть, что лишь одно ее слово легко остужало его ярость?
Почему Роксана не могла вести себя так, как остальные женщины? Быть ласковой и покорной. Комната, в которой они находились, вдруг показалась ему тесной, захотелось прыгнуть на коня и скакать до полного изнеможения. Но это было невозможно! Он должен оставаться здесь, в мучительной близости от нее, сознавая, что то, чего он так жаждал, рядом и вместе с тем недоступно для него.
– Ты был моей святыней, – продолжала она, не сознавая, что доставляет ему невыносимые мучения. – Я была уверена, что всегда могу рассчитывать на тебя… на твою любовь.
– Сначала Александр, потом Птолемей… Возможно, я устал ждать, когда ты…
Она почувствовала прилив злобы и занесла руку, чтобы ударить его, но он поймал ее за запястье.
– Пусти меня!
Он не отпускал.
В его карих глазах, казалось, сверкнул огонь. Они долго смотрели друг на друга, затем она отвернулась.
– Прости, – пробормотала она, – мне не следовало…
– Да, тебе не следовало.
На ее глаза навернулись слезы, и она смахнула их.
– Ты не понимаешь! Я не знала, кто я. Я ничего не помнила. Я не помнила ни Александра, ни своего ребенка.
– И меня тоже?
Он осторожно, чтобы не причинить ей боли, опустил руку и притянул ее к себе.
– Я была мертва, а потом вернулась к жизни.
Он презрительно фыркнул.
– Ты поверила в россказни Александра? Ты решила, что бессмертна, как и он? Для мертвой женщины ты чересчур бойкая. Ты ходишь, дышишь и…
