Текст книги "Мой нежный варвар"
Автор книги: Джудит Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Он действительно мертв?
Геспер обратилась на египетском языке к одному из евнухов и снова повернулась к Майет.
– Да, он умер. Вы знаете, кто застрелил его?
– Я. – Она посмотрела на изумленную Геспер. – Он, должно быть, оставил свое оружие в саду, пробираясь в мою опочивальню. Но как мне удалось это сделать? Как же я смогла…
Геспер приложила палец к губам Майет.
– Тише, госпожа. Поговорим об этом позже, не сейчас. – И, повысив голос, сказала: – Я должна уложить госпожу спать. Известите царя о том, что случилось. Немедленно! Иути, это ты? – обратилась она к высокому стражу. – Вот что, Иути, усиль охрану покоев. Отправь известие царю Птолемею о том, что кто-то пытался этой ночью убить госпожу Майет. Разыщи тех, кто должен был стоять на страже этой ночью. И поторапливайся, если не хочешь, чтобы тебя наказали вместе с ними!
Солнце было уже высоко, когда Геспер вошла в сад, чтобы известить Майет о приближении царя. Майет знаком предложила ей сесть рядом.
– У тебя очень изможденный вид, – сказала она. – Ты ведь ждешь ребенка?
– Да, моя госпожа. – Геспер огляделась вокруг.
Рабы унесли тело убитого солдата, а садовник сгреб пропитанную кровью траву. Все выглядело таким же безмятежным, как и раньше, но Майет чувствовала, что для нее все изменилось.
– Ты была права, – сказала она тихо. – Ты спасла мне жизнь.
– Нет, вы сами спасли себя, – ответила молодая женщина. – Вы застрелили его. Я не знаю ни одной женщины, которая смогла бы сделать это.
– Сама не понимаю, как мне это удалось. Это был лук, предназначенный для воина. Как же я…
Геспер покачала головой:
– Сейчас не время говорить об этом.
– Что с Дирцеей и Вемой? Как они?
Утром другие рабыни принесли ей еду и помогали купаться и одеваться. Когда она спросила об исчезнувших девушках, никто ничего не рассказал. Она надеялась, что они остались живы.
– С ними все в порядке, – ответила Геспер. – Они не пострадали. На рассвете прачка обнаружила Дирцею и Вему в кладовке. Стражники, которые должны были охранять вас этой ночью, связали девушек, завязали им глаза и вставили в рот кляп. Они очень напуганы, но не ранены.
– А стражники? Их нашли?
– Мы не можем долго говорить. Царь придет сюда с ми нуты на минуту. Меня не будет в течение нескольких дней. Мой муж возвращается после долгого отсутствия. Но вы будете в безопасности. Сейчас царю стало известно, что царица Берениса…
– Ты уверена, что именно она готовила на меня покушение?
Геспер озабоченно оглянулась по сторонам. Майет. заметила, что глаза у нее покраснели и запали. Этим утром Геспер была в одежде египетского покроя, и ее лицо казалось таким же бледным, как и белый лен ее одеяния.
– Оба стражника, отсутствовавшие на посту в эту ночь, были найдены мертвыми. Кто-то перерезал им горло, чтобы они не смогли ничего рассказать.
– Да что же такое происходит? – вскричала в отчаянии Майет. – Зачем все это?
– Вы должны проявить терпение, – сказала Геспер. – Память вернется к вам, если вы дадите себе время. Тогда вы сможете найти ответы на все свои вопросы.
– Я хочу знать, что тебе известно. – Майет схватила ее за руку. – Пожалуйста! Если бы ты не предупредила меня, я бы мирно спала и он убил меня. Я обязана тебе жизнью.
– Нет, не надо так говорить! – Геспер кусала губы. – Вы никому не должны говорить, что это я сказала вам, но греческий солдат, который пытался убить вас, служил в личной охране царя.
– Значит, за этим стоит Птолемей?
Геспер прижала палец к ее губам.
– Будьте осторожны. На самом деле ничто не обстоит так, как кажется. Наш царь хочет, чтобы вы были живы. Если бы вы не были ему нужны, он никогда не привез бы вас сюда. Вы бы умерли, а мы никогда не узнали о вас. Царица Берениса – ваш враг… Ее попытка не удалась на этот раз, но не думайте, что она успокоится. Вы должны быть начеку. Этой ночью убиты не только этот солдат и ваши охранники. Один из слуг царицы Беренисы, евнух по имени Сенби, был найден утром мертвым на улице, ведущей к храму богини Деметры. Ему перерезали горло.
– То, что его убили, бросает тень подозрения на него и его хозяйку, царицу Беренису?
Геспер скривилась.
– Сенби был ужасной свиньей. Вся Александрия знала о нем, он славился тем, что добывал девочек для принесения в жертву египетскому богу с головой крокодила. Он сделал еще много такого, чего вам не стоит знать, чтобы не испытывать омерзение. Поверьте мне, госпожа. То, что кто-то этой ночью решил избавиться от Сенби, говорит о том, что у евнуха был сговор с убийцей.
– Оставьте нас одних! – раздался в проходе голос Птолемея.
Майет встала.
– Ваше величество… – Геспер собиралась упасть ниц, но царь отрицательно покачал головой.
– Нет, не надо этого. Вы делаете честь своему супругу, госпожа Геспер. Примите мою благодарность. Если бы не ваша смелость, я бы потерял ее.
– Хвала Гере, о великий царь! Я обратилась к ней с молитвами, и богиня повелела мне вернуться во дворец и проверить, все ли благополучно с госпожой Майет. Когда я увидела, что стража отсутствует, то позвала на помощь, как поступил бы любой на моем месте.
– Нет, не любой. Я не забуду этого! Ваши сыновья будут воспитываться вместе с моими.
– Благодарю вас, мой повелитель.
– Теперь идите. Вас ждут дома. Я не мог прийти раньше, – сказал Птолемей, когда Геспер попрощалась и поспешно удалилась. – Это я виноват, что так случилось. Мне следовало лучше защищать вас.
Он обнял ее и поцеловал в лоб.
– Кто так сильно ненавидит меня, что попытался убить? – спросила Майет, когда он выпустил ее из объятий.
Теперь, когда у нее было достаточно времени, чтобы все как следует обдумать, ей стало страшно. Она была так напугана и смущена, что с благодарностью укрылась в сильных объятиях царя.
Птолемей покачал головой.
– Я не знаю. Но у меня есть подозрения… Это больше не повторится, обещаю вам.
– Вам рассказали, как все произошло? Сказали, кто убил его?
– Нет. Геспер, как вы можете догадаться, была в истерике. Убил его один из евнухов. Я узнаю его имя, если вы…
– Нет, не надо, это неважно. – Майет замялась, поняв, что Геспер солгала царю. Но зачем?
Птолемей взял ее руку и поцеловал в запястье.
– Вы должны знать, как я люблю вас, дорогая Майет. Какой удар был бы для меня, случись с вами что-нибудь!
По ее телу прошла горячая волна, и она покраснела, встретившись с ним взглядом.
– Я ошибаюсь? – спросил он. – Или вы разделяете мои чувства?
Она не ответила. Он снова обнял ее и нежно поцеловал. Майет с наслаждением приняла ласку, обняла его за шею и приподнялась на цыпочки, чтобы вернуть поцелуй. «Что в этом плохого?» – подумала она. Если ее жизнь в опасности, то кто защитит ее лучше Птолемея, великого царя?
Он снова поцеловал ее. Она прижалась к нему, страстно возвращая его пылкие ласки, и, когда его руки прикоснулись к ее груди, не стала протестовать.
Глава 7
Майет повернулась на другой бок, почувствовала, что рядом пусто, и открыла глаза.
– Птолемей!
С того дня, как ее попытались убить, прошло полгода, и ее отношения с царем приобрели форму удобной домашней связи. Он приходил к ней почти каждый вечер, и они вместе обедали. Птолемей был щедрым и опытным любовником. Он был умен, образован и остроумен. Казалось бы, Майет должна была считать себя счастливейшей из женщин. Но его собственнические чувства по отношению к ней, а также ее неудачные попытки вспомнить свою предыдущую жизнь мешали ей безраздельно доверять ему.
Она села на ложе и оглядела комнату, погруженную в полумрак. Было раннее утро, поэтому еще ощущалась прохлада.
– А, вы здесь, – сказала она сонно.
Птолемей стоял у окна и разглядывал карту Александрии. На мраморном столе были разбросаны чертежи и расчеты.
– Что так увлекло вас, мой господин? Вы расширяете свою библиотеку? Или собираетесь строить новый храм?
Он обернулся.
– Маяк для нашей гавани. Такой, какого еще не видал мир! – Он улыбнулся ей. – Я не хотел будить тебя.
Для мужчины, приближающегося к сорока годам, Птолемей был в прекрасной физической форме. От природы он был строен, ел умеренно и каждый день упражнялся с мечом и копьем.
Его волосы были лишь слегка тронуты сединой, а на располагающем лице не было следов оспы или других болезней.
– Эти планы целиком поглотили ваше внимание, как я посмотрю, – пошутила она.
Майет по природе своей отличалась чувственностью, иногда граничащей с непристойностью. Ей нравилось есть прекрасные кушанья, пить хорошее вино и заниматься любовью. И, к удивлению своему, она не ощущала ни малейшего страха перед царем Птолемеем. Было это глупостью или смелостью с ее стороны? Она еще не разобралась. Что она хорошо знала, так это то, что остра на язык и всегда может смело ответить ему.
Он засмеялся, бросил карту на стол и вернулся на ложе. Она прислонилась головой к его плечу и провела пальцем по светлым волоскам на его груди.
– Конечно, у могучего буйвола Египта найдутся дела и поважнее, чем делить ложе со своей наложницей, – сказала она.
Он стянул с ее плеча ночную сорочку и поцеловал в шею и грудь.
– Ммм… – прошептал он. – Как ты хорошо пахнешь!
Его прикосновение всегда возбуждало ее, но сейчас у нее не было желания заниматься любовью. Прошлой ночью она опять видела странные сны. Она поцеловала его в лоб, увернулась и поправила сорочку.
– Вы опоздаете, – напомнила она ему.
Он положил руку под голову, лег и закрыл глаза.
– Ты для меня не наложница, – сказал он. – Только дай согласие, и я женюсь на тебе.
– Я не уверена; хочу ли быть одной из многих, мой повелитель. Я не согласна делить мужа с кем бы то ни было.
Его глаза подозрительно сузились.
– Ты и сейчас делишь меня!
– Это не то же самое. Сейчас вы со мной потому, что я пригласила вас. А если я стану вашей женой, мне придется подчиняться вашей воле.
Птолемей сел.
– А разве сейчас ты не подчиняешься моей воле?
– Не так, как в браке. Если бы я не впустила вас, вы не приказали бы своим стражникам вломиться сюда, чтобы насильно овладеть мной.
Птолемей нахмурился.
– Не будь так самоуверенна! Ты принадлежишь мне, Майет. Твое тело и душа принадлежат мне. Я твой царь. Я могу быть твоим рабом, но в этом царстве правлю я.
Она не стала возражать. Но когда он поцеловал ее в губы, не ответила на ласку. Он отодвинулся.
– Ты невыносима. Чего ты еще хочешь, Майет? Драгоценностей? Ароматных масел? Владений? Я могу казнить одного, из своих наместников и отдать тебе его земли и доходы.
– Пощадите свою верную свиту… – Она села и обхватила колени руками. – Зачем вам жениться на мне? Вы можете найти себе дюжину женщин, которые будут ублажать вас лучше, чем это делаю я.
– Нет другой такой женщины, как ты. Мы созданы друг _ для друга. Я хочу основать династию. Я буду фараоном как по имени, так и по власти. И хочу, чтобы ты родила мне сыновей, которые взойдут на трон Египта после меня.
Глаза Майет заблестели от выступивших слез.
– Если бы я могла родить вам ребенка…
Слабая боль в животе подсказывала ей, что месячные должны начаться через несколько часов. Наступил еще один лунный цикл, а она так и не зачала от его семени. Ее подруга и помощница Геспер становилась тяжелее с каждым днем. Этой женщине еще не было двадцати лет, а она ждала второго ребенка.
– У меня был ребенок, – напомнила Майет. – Почему же не получается зачать еще одного? Сколько у вас уже детей? Целая дюжина?
Он отмахнулся.
– Я способен зачать ребенка. Но у меня одни дочери. А откуда ты узнала про них?
– Услышала от рабынь. В Александрии новости распространяются быстро.
– Ты не должна слушать сплетни рабынь. Я уверен, что их пока не дюжина. И, по крайней мере, две, возможно, не от меня. Ни одна из них не рождена от моих жен, поэтому их не следует брать в расчет. У меня когда-то был сын, его звали Парис.
– В Греции?
– Нет, в Персии. Его мать была аристократкой. Но шла война, и она погибла. Я навсегда потерял ее.
– Так же, как и я своего сына.
Он нежно провел пальцем по ее губам.
– У меня должен быть сын, Майет! Много сыновей. Ты родишь их от меня.
– А что, если вы возьмете меня в жены, а я не смогу подарить вам наследника?
– Это невозможно.
– Отчего же невозможно? Я уже немолода.
Он рассмеялся.
– Тебе нет еще и тридцати лет. Моей матери было столько же, сколько сейчас тебе, когда она родила меня. Мой отец – царь Македонии Филипп Второй. Ты знала об этом? Великий Александр и я были рождены от одного отца.
– Вы воспитывались вместе?
– Да, я был ему братом и другом. – Он поджал губы. – Долгие годы я находился в его тени. Теперь настало мое время.
– Да. Вы перевезли его тело сюда и построили ему роскошную усыпальницу.
Выражение жестокости исчезло с лица Птолемея.
– Да, и это было непросто. Он умер в Вавилоне. Тебе известно об этом? Он умер летом, но его тело не было тронуто тлением. Даже сейчас он кажется спящим в своем гробу, сделанном из золота, стекла и хрусталя.
– Я бы хотела увидеть это чудо!
– Нет! Я не позволю тебе разгуливать по городу, где на каждом углу таится опасность. Мои солдаты смогут защитить тебя от кинжалов и стрел, но там повсюду подстерегает зараза. Ты слишком красива, чтобы позволить шрамам оспы обезобразить твое лицо.
– Я женщина из плоти и крови. Я не младенец, которого надо пеленать и оберегать от любой опасности. – Она поднялась с ложа и ударила в маленький гонг. – Вам пора поесть и искупаться, мой повелитель. Никто не посмеет упрекнуть вас в опоздании. Все станут обвинять в этом меня.
Он усмехнулся.
– Ну вот, теперь ты говоришь как жена.
Она сбросила сорочку, вынула из волос булавки из слоновой кости, и роскошная золотая копна упала ей на спину. Пройдя к бассейну, занимавшему четверть опочивальни, она сошла по ступеням в воду, которая, как всегда, была не слишком холодной и не слишком горячей. Вода доходила ей до груди.
– Никогда не обрезай волосы! – сказал Птолемей. – Это самое дорогое твое сокровище.
– Наверно, мне следует отрезать их и преподнести вам в шкатулке. Тогда все, что останется от меня, сможет получить свободу.
Он подошел к борту бассейна и окинул ее жестким взглядом.
– Ты считаешь себя пленницей?
Чувствуя, как все внутри сжимается, Майет дерзко подняла голову.
– Идите, занимайтесь своими царскими делами. Завоевывайте Карфаген. Стройте пирамиду. А я останусь среди этих стен, погруженная в сплетни и пустую болтовню.
Он вернулся к ложу и схватил свою тунику со скамьи, куда бросил ее вчера вечером.
– Сколько палат в этом дворце? Пятьдесят? Сто? Разве я не присылал тебе книги, музыкантов, ученых, актеров? Я оплачивал работу мастеров, делавших тебе сандалии, платил сполна купцам, у которых ты покупала ковры и драгоценности. Одна твоя бутылочка с ароматическим маслом стоит столько же, сколько содержание взвода лучников в течение двух лет. Чего же ты хочешь от меня, Майет? Разве моя щедрость не заслуживает благодарности?
Она с головой погрузилась в воду, чтобы скрыть гнев, а когда вынырнула, Птолемей уже направлялся к выходу.
– Я хочу иметь права, которыми обладает каждая свободнорожденная египтянка, – сказала она ему вслед. – Право выйти на улицы города, посетить Александрийскую библиотеку и храмы, право распоряжаться своими владениями и право решать, выходить мне замуж или нет.
Он остановился и ответил неприличным жестом. Майет прижала руки к лицу, вдохнула и погрузилась в воду до самых плит дна бассейна. Через несколько секунд рабыни схватили ее и вытащили наверх.
– Госпожа, что вы делаете? – закричала Дирцея.
Вема суетилась над ней, как курица над цыпленком.
– Госпожа, так вы можете навредить себе.
– Оставьте меня, – протестовала она. – Не тащите меня так. Ой! Вы дернули меня за волосы. Я не собиралась топиться. Клянусь всеми…
У нее задрожали губы, но она не обращала на это внимания. Опять начинала болеть голова… Боже, как она устала от бесконечного натирания маслами и ароматами! Что бы Птолемей ни говорил, она была здесь в плену. Ее окружали женщины и евнухи, не дававшие ей и пальцем пошевельнуть, не позволявшие ей самой позаботиться о себе, не говоря уже о том, чтобы сделать что-нибудь полезное. Царь уверял, что защищает ее от покушения, но если она не найдет выход, то сойдет с ума.
Если уже не утратила рассудок…
Она надеялась, что сегодня придет Геспер. Она скоро должна была родить, поэтому приходила все реже. Она пересказывала Майет городские новости, сплетни и смешные происшествия, рассказывала ей о великой Александрийской библиотеке, о новой обсерватории для изучения небесных светил, о великолепной усыпальнице Александра Македонского, сделанной из золота и хрусталя. Однажды Геспер привела с собой своего сына Ясона. Они играли с ним и смотрели, как мальчик пускает игрушечный кораблик из тростника по зеркальной глади бассейна.
Ей было тяжело видеть малыша Геспер и знать, что молодая женщина скоро родит еще одного ребенка! Утрата сына Лина заставляла ее страстно желать новой беременности. Если бы у нее был ребенок, она, возможно, перестала бы тосковать по Лину. Странно, что в своих видениях она никогда не видела его малышом. Все, что она помнила, – это момент его рождения и то, как она передавала его черноволосому мужчине, который, предположительно, был ее мужем.
Возможно, она поступала неразумно, не принимая предложение царя стать его женой. Конечно, он не стал бы так ограничивать ее, будь она царицей. Она смогла бы посещать дворцовые празднества, принимать участие в государственных делах и процессиях. Майет с тоской подумала о том, что тогда у нее появилась бы возможность пойти в храм и помолиться. Вот только она никак не могла вспомнить имя своего бога-покровителя.
Если она станет царицей, у нее будет собственная стража, она сможет управлять торговыми делами, вести переговоры с послами, дать отпор своим врагам. А здесь, во Дворце голубого лотоса, она была лишь игрушкой, подобна кораблику Ясона.
– Достаточно, – сказала она служанкам. – Я пойду в сад и поупражняюсь в стрельбе из лука. Пусть Иути установит мишени!
Лук подарила ей Геспер. Через неделю после покушения, Геспер принесла ей небольшой изогнутый наподобие рога лук и красивый кожаный колчан со стрелами. Ее лук был намного легче того, из которого она выстрелила в греческого солдата, и тетива его натягивалась проще.
Стрельба из лука стала ее любимым времяпрепровождением, помимо занятий любовью с Птолемеем. К своему удивлению, она почти никогда не промахивалась. Присутствие оружия успокаивало ее. Она по-прежнему хранила принесенный Геспер кинжал, спрятав его в опочивальне за алтарем Исиде. Этот секрет она не открывала никому, даже Птолемею.
Более часа она стреляла из лука, а в тени деревьев Иути и девушки развлекались, слушая игру музыкантов. Но сегодня физические упражнения не принесли ей облегчения. Снова и снова она беспокойно окидывала взглядом высокие стены, гадая, что лежит за ними и что следует сделать, чтобы попасть туда.
Возница Птолемея доставил царя в колеснице, сопровождаемой эскортом, из царских приемных покоев в Александрийскую библиотеку. Там Птолемей встретился с двумя именитыми волхвами, прослушал бесконечно долгий скучный философский трактат приезжего китайского философа, каждое слово которого переводилось сначала на персидский язык, затем на греческий, а после этого на египетский. Птолемею предстояло еще разобрать спор Беренисы и Артакамы из-за владения близ Мемфиса, а также встретиться с послами из одному Гермесу ведомо каких земель.
На завтрак он выпил кружку крепкого египетского пива. Он все еще не успокоился после ссоры с Майет, и его утомляли толпы придворных, военачальников, аристократов, ходивших за ним по пятам, льстивших ему и соглашающихся с каждым его словом независимо от того, насколько умно было то, что он сказал. Для него давно стало развлечением делать предположения о возможности дождя в местах, где никогда не выпадали осадки, или абсурдные умозаключения касательно высоты разлива Нила в будущем году. И с интересом наблюдать сколько времени потребуется какому-нибудь бритоголовому жрецу на то, чтобы прибежать, сжимая в руке окровавленную телячью печень и повторяя его предсказания.
Неужели ты думал, что быть царем легко?
Птолемей оцепенел. Он обернулся, чтобы убедиться, что в стене нет отверстий, через которые кто-то мог произнести эти слова.
«Нет, только не сейчас!» – хотелось крикнуть ему. Пускай это будет во сне или когда он опьянеет, но только не сейчас! Он не может слышать голос Александра сейчас, когда бодр и трезв.
Он почувствовал приступ тошноты.
Ему почудился этот голос, только и всего! Он не мог слышать голос Александра…
Вдруг он услышал негромкий смех, который звучал настолько тихо, что если бы он внимал визирю, то и не расслышал бы его.
Да, брат. Она не похожа на прирученную газель. Будь осторожнее, она может поцарапать.
Птолемей встал.
– Достаточно! – Он жестом подозвал главного стражника. – Передай ему мои извинения, – обратился он к побледневшему военачальнику, стоявшему перед ним на коленях. – Скажи прославленному господину, что меня ждут неотложные государственные дела.
Его возница Эли ожидал снаружи, весело болтая с привлекательной молодой женщиной, и, увидев Птолемея, принял подобострастный вид.
– Я еду к усыпальнице Александра, – сказал царь.
Мгновенно один из солдат промчался вперед, чтобы освободить памятник от посетителей и приготовить почетный караул для царского посещения. Пока всадники эскорта садились на лошадей, Птолемей вскочил в колесницу, взял в руки поводья и щелкнул по спинам лошадей. Эли едва успел вскочить на подножку, и они помчались к увенчанной куполом величественной усыпальнице.
Птолемей с силой дернул за поводья и, остановив лошадей, перебросил вожжи в руки Эли. Солдаты стояли как вкопанные по обе стороны входа в усыпальницу. Птолемей прошел мимо них в передние палаты. Стены палат были увешены оружием и изображениями Александра. Мраморная статуя в натуральную величину изображала Буцефала, боевого коня Александра: его седло сверкало ониксами и золотом, глаза, сделанные из хрусталя, пристально смотрели на входящих, а хвост развевался на невидимом ветру.
Дежурный офицер запнулся на полуслове и поклонился. Птолемей поспешно прошел сквозь клубы курящегося фимиама, мимо настенной карты мира, демонстрировавшей поход Александра через обозначенные серебристым цветом горы, показанные золотыми знаками города и сделанные из голубой бирюзы реки.
Внутренние чертоги сияли от солнечного света. Потолок был окрашен в голубой цвет, напоминавший небо Македонии, и усыпан хрусталем и алмазами, отражающими и усиливающими свет. На мраморных плитах пола журчали фонтаны, из примыкающих покоев доносилось пение жрецов и жриц, постоянно возносивших молитвы за упокой души Александра.
Птолемей, не обращая на все это никакого внимания, прошел мимо статуй богов и направился к гробу, завешенному балдахином, расшитым драгоценными камнями.
– Ты все еще здесь, негодяй? – спросил он.
Тело Александра лежало точно так же, как в тот день, когда его поместили в сделанный из золота, хрусталя и стекла гроб, наполненный медом. Его глаза были закрыты, руки сложены на груди. В одной из «их был меч, а поверх плеча лежал щит. На его светлых волосах был золотой венец. По углам усыпальницы стояли золотые слоны и львы, сделанные в натуральную величину, у ее основания – колонны, украшенные серебряными антилопами, грифами, лошадьми, верблюдами.
– Ты мертв! – процедил Птолемей сквозь зубы. – Мертв! Ты никакой не бог, а обычный человек. И ты мертв, как и твой Пердикка.
Он замер, боясь услышать ответ, но Александр не ответил. Птолемей упал на колени перед гробом.
– Я увековечил твою память, брат мой. На стенах этой усыпальницы и в исторических хрониках я опишу наши подвиги. А сейчас оставь меня! – На его глазах выступили слезы. – Во имя Зевса, прошу тебя не тревожить меня!
И снова услышал негромкий смех…
– Нет, разрази тебя гром, она будет принадлежать мне! Она подарит мне сына, и я не потеряю его, как ты потерял своего.
Не получив ответа, Птолемей поднялся на ноги, проглотил комок в горле и вытер пот со лба.
– Ты не смог защитить ее, – сказал он. – А я смогу. Я сделаю ее своей царицей. А если тебя это не устраивает, я разнесу этот памятник, камня на камне здесь не оставлю, а твои проклятые останки скормлю гиенам!
Майет ступала по широкой изогнутой мраморной лестнице, ведущей в приемные покои царя. Впереди нее шел управляющий двором. Геспер следовала за ней и, когда Майет обернулась, чтобы взглянуть на подругу, подмигнула ей.
Приглашение Птолемея участвовать вместе с ним в церемонии приема иностранных послов застало её врасплох. Он был так разгневан, когда покидал ее этим утром, что она не ожидала скоро увидеть его. Его посыльный принес ей золотой хитон в ионийском стиле, украшенный серебряными нитями. Витые золотые сандалии и изумрудные серьги дополняли подарок, а к ним прилагалась сверкающая хрусталем серебряная диадема.
Чтобы не надевать диадему, она сделала скромную прическу, а вместо наряда, символизирующего предложение примирения, выбрала простой хитон из тончайшего льна цвета слоновой кости, белые кожаные сандалии и изысканные золотые серьги филигранной работы.
Геспер усмехнулась, увидев выбранную ею одежду.
– Это может не понравиться царю, – предупредила она.
– Мой повелитель мудр и щедр, – ответила Майет. – Но я не стану выставлять себя дорогой шлюхой.
Сейчас, глядя на собравшихся в царском приемном покое, она начала жалеть о своем неповиновении. Когда она спускалась по ступеням, к ней обратились сотни глаз.
– Госпожа Майет из Фив, – объявил верховный управляющий.
Птолемей поднялся и подошел, чтобы подать ей руку.
– Добро пожаловать, госпожа! – произнес он, быстро окидывая ее взглядом с головы до ног. Затем рассмеялся. – Очень хорошо, – сказал он так тихо, что услышала только она одна. – Снова женская интуиция взяла верх.
Подобно говору волн, накатывающих на берег, раздался шепот сотен уст.
– Это она!
– Да, она красавица!
– Она не продержится и месяца. Берениса…
– Вы разве не слышали? Это новая любимица царя.
– Значит, она вдова? Я бы на ее месте…
Майет высоко держала голову и старалась ни с кем не встречаться взглядом. Птолемей провел ее на возвышение и указал на скамеечку рядом с собой. Она села, радуясь, что можно немного расслабиться. Просторные покои с колоннами плыли у нее перед глазами, и она попыталась унять волнение. Греки, египтяне, финикийцы, персы, нубийцы, мужчины и женщины разных оттенков кожи и национальностей заполняли покои. Жрецы и священнослужители, купцы, аристократы с женами стражники, солдаты, евнухи и актеры толпились, пытаясь занять выгодное положение. Ни Беренисы, ни Артакамы не было. Птолемей положил руку ей на плечо.
– Это не займет много времени, – сказал он. – После приема мы перейдем с наиболее важными гостями, их будете около ста, в другое помещение и пообедаем. Не знаю, как вы, а я умираю от голода.
Он кивнул евнуху, тот прошептал что-то другому служителю, который сделал знак следующему помощнику. Суровый человек в египетском одеянии ударил в медный гонг. Воцарилась тишина.
Тот же тучный и самодовольный верховный управляющий, который огласил ее появление, выступил вперед.
– О величайший в мире царь, правитель Египта, царь…
Майет стала искать в толпе Геспер и увидела, что та стоит рядом со старым знатным греком.
– Не отвлекайся, – прошептал Птолемей. – Он сейчас представит иностранных послов. Одному Зевсу известно, какую дань они принесут… Последний посол привез из Китая пятнистого медведя.
Пальцы Птолемея сильно сжали ее плечо, когда управляющий провозгласил:
– Принц Кайан, правитель Бактрии и Согдианы.
