Текст книги "Ральф де Брикассар"
Автор книги: Джуди Кэролайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
– И у меня, и везде. Она никогда еще не была в таких домах.
– Значит, я буду первым? Это подарок! Спасибо, Эллен!
Вирджиния, словно послушный ребенок, позволила отвести себя на половину Эллен.
– Ну как, малышка, вы довольны, я думаю? – спросила хозяйка. – Не успела войти – и уже выбрана. И человеком благородным, хорошо воспитанным, а не каким-нибудь прощелыгой. Не терзайтесь, мистер Гарри не слишком требователен. Отдайтесь ему и все. Туалет слева. Но к нему войдите одетой, как сейчас. Помните: он вас отметил по костюму. И хоть немного улыбнитесь. Профессия такова, что клиент должен верить в ваше желание. Эй, вы меня слышите?
Вирджиния оставалась абсолютно безучастной. Втянув голову в плечи, она учащенно дышала, и этот неровный звук, казалось, был единственным признаком жизни. Миссис Эллен решительно развернула ее к двери и наконец услышала:
– Нет, это бесполезно, я не пойду.
– Вот-те раз! Где же ты, по-твоему, милочка, находишься?!
В один миг миловидная и приветливая Эллен превратилась в злобную фурию, мечущую громы и молнии. Никогда еще Вирджиния не выслушивала в свой адрес такие слова, ибо хозяйка в выражениях не стеснялась. Но не страх, не возмущение и не чужая воля подтолкнули Вирджинию в ту комнату. Она вслушивалась в площадные ругательства Эллен и чувствовала в себе растущее, как на дрожжах, желание быть униженной, покоренной, взятой так, как мог бы это сделать герой ее кошмаров. И Гарри подходил для этой роли лучше всего! Смутный свет признательности Эллен появился в ее надменных глазах, и она повиновалась.
За время недолгого отсутствия женщин Гарри не сидел без дела. Сняв и аккуратно сложив брюки, он развлекался живописным раскладыванием своих подтяжек на маленьком круглом столике в углу комнаты. Вирджиния вошла, когда он вносил в работу последний штрих: улучшал цветовую гамму композиции собственными пестрыми кальсонами. Увидев голого мужчину, она поспешила ретироваться, но Гарри в два прыжка настиг Вирджинию и преградил ей дорогу.
– Да ты в самом деле дикарка, моя славненькая! – произнес он с умилением. – Ты видишь: я умею жить, остальных девок выгнал. Так нам будет уютней. Небось стесняешься девок, а?.. А меня?..
Он подошел к ней вплотную, и Вирджиния заметила, что он ниже ее ростом, взял ее за подбородок и серьезно сказал:
– Ладно, это все шуточки. А теперь скажи, это правда… ты первый раз с другим… не с тем, кого любишь, а с посторонним? Нужны деньги?.. Нет?.. Ты хорошо одета, но это ни о чем не говорит… А может… немного порока, а?.. Любишь порок? Так он здесь есть! Пользуйся!..
Отвращение захлестнуло Вирджинию, и она отвернулась, чтобы не уступить желанию ударить по этой довольной и пресыщенной физиономии.
– Тебе стыдно, скажи, тебе стыдно?.. – шептал Гарри. – Ты будешь довольна. Я тебе докажу, вот увидишь…
Он попытался стянуть с Вирджинии пиджак, но она вывернулась и отскочила в сторону.
– Нет, это не кривлянье! – победно закричал Гарри. – Ты меня возбуждаешь, детка! Ох, как ты меня возбуждаешь!
Он бросился на Вирджинию и с размаху угодил головой в ее грудь. Почувствовав боль, она, не раздумывая, влепила ему звонкую пощечину. Несколько мгновений мужчина оставался в оцепенении, но затем, вспомнив, что он здесь платит, преобразился. Побагровев от досады, Гарри медленно приблизился к женщине и с угрожающим видом принялся ее раздевать, не встречая при этом никакого сопротивления.
– Сумасшедшая! Я, конечно, шутник, но не с потаскухами вроде тебя, – приговаривал он, срывая с нее предмет за предметом: платье, комбинацию, чулки… – Еще раз дернешься – оставлю мокрое место…
И та же отвратительная нега, что охватила ее несколько минут назад, в разговоре с Эллен, с новой силой навалилась на Вирджинию и сковала ее волю.
60
Она покинула этот дом, даже не успев толком привести в порядок одежду. Хозяйка высказывала ей какие-то упреки, «девочки» шутили, но Вирджиния их не слышала. Она все еще была с Гарри. Наслаждение, которое пришло к ней во время раздевания, исчезло, как только он коснулся ее тела. Гарри овладел ею почти мертвой.
Она убегала от миссис Эллен, от первого клиента, от всего, что уже натворила и что еще предстояло сделать на этом пути. За спиной оставались сумеречные аллеи, ярко освещенные, но едва узнаваемые улицы и площади с копошащимися прохожими. За спиной оставалось прошлое. Верней, Вирджинии так казалось. Возвратиться домой? Нет, даже мысль об этом она считала недопустимой. Она вышагивала все быстрее, не думая, куда идет, и с каждой минутой побега ей было все труднее преодолевать препятствие, воздвигаемое в сознании между сегодняшней и вчерашней жизнью. Словно загнанный зверь, пытающийся уйти от погони, она то углублялась в плотную толпу праздно шатающейся публики, то бесцельно брела по пустынным улочкам неизвестных ей кварталов. Наконец смертельная усталость заставила ее остановиться. Вирджиния прислонилась к стене, укрывшись в густой тени деревьев. И опять тягостные картины одна за другой закружились в ее мозгу. И она вновь нашла в себе силы идти и даже бежать, лишь бы избавиться от наваждения. Но уже ничего не помогало. Наоборот, несмотря на смертельный ужас, Вирджиния с упорством копалась в памяти, выискивая все новые и новые подробности своего грехопадения.
Но время, которое, как известно, лечит, шло, и мало-помалу она поняла, что больше не может заниматься своими мыслями. Ведь кто-то еще был в ее жизни… Кто? А, Ральф… Почти галлюцинацией Вирджинии представился подъезд ее дома, взгляд консьержки, улыбка прислуги, зеркала, которые по очереди отразят ее похотливое лицо, на котором клеймом горят отпечатки ищущих губ Гарри… Лучше было бы бежать к миссис Эллен и закрыться там на день, на ночь, на всю оставшуюся жизнь.
«Таинственная Незнакомка», – вдруг вспомнила Вирджиния свое новое имя, скорее кличку, и поморщилась: позволит ли это имя вернуться ей в родной дом?..
Неожиданно ее внимание привлекла машина, такси, которое медленно двигалось по улице и в поисках пассажиров подмигивало фарами. Вирджиния отчаянно замахала рукой, вцепилась в дверцу, едва не на ходу открыла ее и упала на сиденье, повторяя:
– Быстрее! Умоляю! Быстрее!..
Образ Ральфа стоял перед глазами. Она знала: нужно быть дома раньше него и сделать все, чтобы он не страдал. А может быть, он уже дома?
– Уже почти семь, – прошептала она, вбегая в спальню. Какое счастье, что его еще нет!
Сбросив в ванной ненавистное, захватанное сальными пальцами клиента белье, она бросилась под душ и стала лихорадочно намыливать все тело – раз, другой, третий. До боли, до кровоподтеков. «Ах, если бы можно было сменить кожу!..» – думала Вирджиния.
Ей так хотелось запалить огонь в камине, чтобы сжечь одежду-свидетельницу, но муж вот-вот должен был прийти, и она просто все попрятала.
Ральф застал Вирджинию в пеньюаре. Подставив щеку для поцелуя, она с ужасом подумала, что забыла промыть волосы. «Боже мой! – не говорила, а тихо-тихо шептала она про себя, – этот запах, запах порочного дома, он прилип к моим волосам, Ральф узнает его из тысячи других…» Но, привычно чмокнув супругу и потрепав ее по раскрасневшейся щеке, Ральф произнес самым обычным голосом:
– Я вижу, ты почти готова, дорогая. Я тоже потороплюсь.
И Вирджиния вспомнила, что сегодня, именно сегодня за ними заедут друзья. Договоренность поужинать вместе и пойти в театр была давней и еще вчера долгожданной. «Это кстати, – рассуждала Вирджиния, – театр, ресторан. Это могло бы отвлечь. Но возвращаться сюда поздно ночью, ложиться в одну постель с Ральфом, нет, это невозможно».
– Дорогой, я что-то плохо себя чувствую, – не очень уверенно произнесла Вирджиния. – Сегодня утром, в сквере… мне кажется, я там простудилась… Думаю, мне лучше не выходить, но ты… надо, чтобы ты пошел… Клайдеры очень внимательны к нам. Да и спектакль… ты хотел его посмотреть, ты мне говорил, я буду расстроена, если лишу тебя такого удовольствия.
Ночь была нескончаемой и тягостной. Несмотря на бесконечную усталость души и тела, заснуть не удавалось. Она лежала с открытыми глазами и со страхом ждала возвращения Ральфа. Он, слава Господу, ничего не заметил, но ведь это не может длиться вечность, когда-нибудь, может быть, даже сегодня его обязательно озарит. Она представляла: вот он входит в спальню, вот копается в ее нижнем белье и видит следы… их так много… все, буквально все в этих гнусных пятнах.
Вирджиния вскочила с постели. «Нет, так нельзя… Надо успокоиться… А может, на лице?..» Она бросилась к зеркалу, пытаясь разглядеть какую-нибудь особую порочную морщинку, знак, клеймо, оставленные ужасным домом миссис Эллен. В таких маниакальных содроганиях проходили часы.
Наконец далеко за полночь Вирджиния услышала, как открывается дверь. Она притворилась спящей, но ее лицо было таким наряженным, что если бы Ральф приблизился к ней, то притворство было бы раскрыто. Он постоял на пороге и, боясь ее разбудить, бесшумно вышел. Первое, что почувствовала Вирджиния, это удивление. Неужели так легко скрыть свой позор от человека, знающего ее, пожалуй, лучше всех? Ей стало больно от такого предположения, она не хотела в него верить. «Нет, это только отсрочка. Кара настигнет, как только наступит день. Стоит ему только посмотреть…» – стонала она, зарываясь с головой в подушку.
Но вот что может последовать за этим мнимым открытием мужа, она не знала. От чего она больше будет страдать – от боли, которую чувствовала в себе, или от горя, которое она принесет Ральфу?
К концу ночи терзания обессилили ее окончательно. Вирджинии стало все безразлично, ей уже не было стыдно, и она ни о чем не жалела. Просто тупо ждала наступления утра и неизбежного суда. И оно, серенькое и дождливое утро, наконец наступило, но… ничего не принесло. Ральф вновь заглядывал к ней, и она опять «спала». Хитрость, если это была она, сработала дважды.
Слабая надежда – уже не на спасение, а лишь на как можно дольше откладывание суда зародилась в Вирджинии. У нее даже появилась идея побороться за себя. А вдруг?.. Все утро и весь день она беспрерывно занимала себя какими-то делами, звонила портнихе, что-то перекладывала в ящиках. Только бы каждая минута была занята. Потом стала придумывать, чем занять вечера и набросала целый список мероприятий, после чего вздох облегчения сам вырвался из ее груди: по крайней мере целую неделю она не будет наедине с мужем.
Ральф был удивлен таким неистовым и неожиданным стремлением Вирджинии к развлечениям, но ее извиняющийся взгляд обезоруживал его, и он ни разу не задумался над причинами этой перемены в поведении жены. Они возвращались домой только тогда, когда совершенно обессилевшая Вирджиния почти засыпала в ночном ресторане. Глубокий, до полудня, сон продолжался дома, и это позволяло ей избегать всяких общений с Ральфом. Ну, а день таял в тысячах дел, на которые она оказалась большой придумщицей.
Постепенно страхи, беспокойства и даже воспоминания покидали Вирджинию, кошмарный круговорот удалялся все дальше и дальше и казался сном, чей-то шуткой – неумной и немного жутковатой. Очень скоро все вообще встало на свои места. Во всяком случае Вирджиния больше не стремилась избегать общества Ральфа.
Но… но от природы не убежишь, как бы сильно нам этого не хотелось. Феномен, одно явление, которое сопутствует натурам, обреченным подчиняться требованиям инстинктов, вдруг открылось и в Вирджинии.
Так подавленный на время катастрофическими проигрышами карточный игрок начинает, как только проходят первые страхи, вновь бредить этими зелеными столами, лицами в дыму, картами, ритуальными репликами. Так отошедший по какой-либо причине в сторону искатель приключений, авантюрист вдруг погружается в воспоминания о былых подвигах и неудачах, так наркоман, казалось победивший свой недуг, время от времени начинает ощущать вокруг себя сладкий и ужасный запах наркотика. В общем, мало-помалу воспоминания о 15-й улице возвратились к Вирджинии. Причем более всего ее прельщало не столько удовлетворение самого желания, которое в ней и не умирало, сколько его атмосфера, то, что ему предшествует, его окружает.
Фигура миссис Эллен, пышная грудь Дэзи, двусмысленная скромность этого заведения, запах, который, как казалось Вирджинии, она принесла на своих волосах, – все это живо вставало в памяти и с остервенением впивалось в плоть и кровь женщины. Сначала она испытывала отвращение от воспоминаний, потом смирилась, притерпелась и даже… Однако сдерживали присутствие Ральфа и мучительная любовь, которую она все же испытывала к нему. Некоторое время это защищало ее. Но чему быть – тому не миновать. Внутренняя неизбежность, заложенная в ней, предписанная ей участь, или, если хотите, предначертанная судьба, не могла не осуществиться.
61
Проводив одного из завсегдатаев, миссис Эллен подбивала недельный баланс и размышляла над нюансами своего ремесла. «Нужно срочно подыскать подружку Дэзи и Эдне. Как бы ни были они хороши, заведению не хватает разнообразия. Да и слишком расточительно держать пустой комнату». Однако взять и найти замену Таинственной Незнакомке хозяйка не решалась: а вдруг передумает и вернется? Воспитанная, сдержанная, загадочная, она пришлась ей по душе. К тому же никак не шел из памяти тот ее взгляд – откровенный и умоляющий одновременно. В чем-то он соединил их.
Клиентов пока не было, и едва одетые девушки отдыхали на общей кровати. Дэзи нежно поглаживала светлые волосы Эдны, которая, казалось, на секунду вздремнула.
– Я вас побеспокою, дети мои, – сказала Эллен, заглядывая на их половину. – Мне необходимо поговорить с вами о делах. Подумайте, у вас никого нет, кто бы мог составить вам компанию?
Эдна ответила первой:
– Нет, мадам, я никого не знаю. Только здесь и дома – вот и вся моя жизнь.
– А у вас, Дэзи? Среди старых подружек?
– Это не совсем удобно. Когда я уходила от прежней хозяйки, то сказала, что меня берут на содержание. Потому извините! Даже если встречусь с ней, ничего не скажу.
– Таинственная Незнакомка… – Эллен вздохнула, чтобы показать, что она стыдится своей слабости. – Она не вернется… Как вы думаете?
– О, нет! – уверенно сказала Дэзи, потягиваясь.
Миссис Эллен направилась было к выходу, но пришлось задержаться, так как заговорила Эдна – пассивное, малопонятное существо, которое обожало разговоры, дававшие пищу для мечтаний.
– Я чувствую, что мы ее больше не увидим никогда-никогда! Я думаю, она не из нашего круга и у нее есть какая-то тайна… Она мучает ее…
Хозяйка внимательно слушала. Вопрос о новенькой обсуждался каждый день, и каждый раз говорилось почти одно и то же. Но миссис Эллен надеялась, что какая-нибудь новая, брошенная случайно фраза даст ей наконец основу для окончательного решения.
– Не могу утверждать, но думаю, что вы не правы, ни одна, ни другая… Потому что… Таинственная Незнакомка вернется. Вот увидите!
Поразительно, но Эллен как в воду глядела: первым, кто позвонил в дверь, была… Вирджиния.
– А! Это вы, милочка? – процедила миссис Эллен спокойным, но ледяным тоном. – Ну и зачем? Кто вас здесь ждет?
Капельки пота на висках Вирджинии свидетельствовали о тех невероятных усилиях, которые потребовались ей, чтобы удовлетворить собственную странную потребность и появиться здесь снова. Поход отнял у нее все силы, и, позвонив в дверь, она уже не желала ничего. Однако холодный прием хозяйки уничтожил безразличие. А если она откажет? Если не пустит в этот мерзкий, отвратительный, но все-таки рай? Куда тогда идти? Где утолять голод?..
– Я хотела… хотела… – растерянно забормотала Вирджиния, – если бы я могла… не могла бы я…
– Вернуться на прежнее место? – с иронией подсказала Эллен. – А потом исчезнуть? Нет, моя дорогая, мне не нужны любительницы, для этого есть улица. Я ставлю только на профессионалок.
Вирджиния готова была на все, лишь бы хозяйка смилостивилась. Вся ее фигура была выражением покорности и мольбы не отправлять на поиски другого «приюта». Она готова была целовать этой непреклонной женщине руки.
– Я вас прошу… я прошу вас… – повторяла Вирджиния на разные лады.
И Эллен молча втолкнула ее в свою комнату.
– Можете считать, вам повезло, что вы имеете дело со мной. Другая бы вышвырнула вас за дверь, но вы мне нравитесь, я в некотором роде ваша крестная мать… и вы, милочка, этим умело пользуетесь.
Она с неподдельной нежностью посмотрела на Вирджинию.
– Ну скажите, моя маленькая Таинственная Незнакомка, разве с вами здесь плохо обращались? – спросила она. – Разве вы не чувствовали здесь себя как дома?
Не в силах что-нибудь произнести, Вирджиния кивнула и боязливо заулыбалась. Оглядевшись, она стала узнавать обстановку комнаты Эллен, и это доставило ей некоторое удовольствие.
– Можно?.. – робко спросила она, намереваясь снять шляпу, и, не дожидаясь разрешения, положила ее в шкаф. Только теперь на лице Вирджинии появилось выражение покоя.
– Я надеюсь, что вы вернулись с серьезными намерениями?
– Да, да, но только каждые два дня… – заговорила Вирджиния, – я вас уверяю… я не могу… всего лишь два дня в неделю… можно?..
– Хорошо, – ответила миссис Эллен после нескольких секунд молчания. – Правда, совсем недавно вы говорили, что будете приходить каждый день. Ну да ладно, что с вами поделаешь!
Она заулыбалась и весело, отчего у Вирджинии перехватило дыхание, позвала девушек:
– Дэзи, Эдна, что я вам говорила? Она вернулась!
Запыхавшиеся и по-прежнему полуголые подружки влетели в комнату, не веря своим глазам. Они заплясали вокруг Вирджинии, а у той от удовольствия быть рядом с ними дрожали и подгибались колени. Танец закончился, и Вирджиния, немного удивленная тем, как одеты девушки – Дэзи была Евой до пояса, а Эдна – выше него, поинтересовалась:
– Вы не простудитесь?
– Мы привыкли, – беззаботно ответила Дэзи. – К тому же еще не выключили отопление. На этом миссис Эллен не экономит.
Она загадочно улыбнулась, показав свои ослепительно белые зубы, и добавила:
– Попробуй сама, и ты увидишь, как это здорово! Правда, Эдна?
И они быстро раздели несопротивляющуюся Вирджинию. Но лишь только ловкие и горячие руки девушек закончили работу, Вирджинией снова овладела та самая тревога, которая опрокинула ей жизнь.
Все вдруг замолчали, и это вернуло ее к действительности. И Дэзи, и Эдна, и Эллен при виде наготы Вирджинии выглядели взволнованными и чуть смущенными. Им, профессионалкам, почудилось в этой прекрасной фигуре нечто породистое и слишком девственное.
Первой заговорила Эллен, лучше других понимающая толк в красоте и гордящаяся, что заведение украсилось таким бриллиантом.
– Быть сложенной лучше просто невозможно, – сказала она с уважением.
Девушки выражали эмоции более доступным им способом: они принялись целовать Вирджинию, которая смущалась, но ласкам не противилась. Вскоре раздался звонок. Это оказался завсегдатай, предпочитающий Дэзи.
– Чтобы вы чувствовали себя свободно, – обратилась к Вирджинии хозяйка, – Эдна отведет вас в вашу комнату. Простите, но у меня есть работа. Если позвонят, наденьте платье. Помните, выглядеть нужно прилично.
Комната, выделенная для Таинственной Незнакомки, была меньше той, в которой она встречалась с мистером Гарри, но в остальном от нее не отличалась: те же угрюмые обои, тот же темно-красный, почти черный, цвет штор, кресел и покрывал, за такой же ширмой биде и туалетные принадлежности.
Вирджиния подошла к окну. Узкая и не очень чистая 15-я улица была полна прохожих – куда-то спешащих мужчин и женщин. «Свободных женщин», – с горечью подумала она. Тихая Эдна подошла сзади, тоже посмотрела вниз и спросила:
– Вы расстроены, потому что находитесь здесь, миссис Таинственная Незнакомка?
Вирджиния вздрогнула. Она забыла о своей новой подружке, чей нерешительный голос и нагота вызвали у нее бесконечную тоску.
– Ах, нет, я не спрашиваю вас о причинах! – живо продолжала Эдна. – У каждого свои секреты, не так ли? Джек, это мой муж, он, представьте себе, все знает. Это не моя вина и уж тем более не его. Но он болен, ему надо бывать на курортах… Вот так. Вы не удивлены?..
Она напрасно ждала ответа. Вирджинии не хотелось говорить.
– Вот видите, я вам надоела с моими историями. Простите меня. Они правы, миссис Эллен и Дэзи, когда говорят, что я немножко тронутая. Мне в самом деле нужно с кем-нибудь делиться. С вами я еще могу, а вот с клиентами… не получается…
«Она ждет, чтобы ей растолковали, почему она, любящая одного, принадлежит всем», – рассеянно подумала Вирджиния. Но это нисколько не волновало ее. Да и ответ прост как мир: виновато общество. Но она сама… Ей-то кто объяснит ее присутствие здесь? Богатая… Со здоровым и прекрасным мужем?..
– А Дэзи? – вдруг спросила Вирджиния.
– Ей повезло. Она была манекенщицей, но здесь зарабатывает в несколько раз больше. И потом, она получает удовольствие почти с каждым, даже со мной. Я, правда, этого не люблю, но и не возражаю, не умею возражать. Пусть делает, что хочет. – Эдна помолчала некоторое время, а затем, явно колеблясь, произнесла: – Мне вас жаль, миссис Таинственная Незнакомка. В тот раз я видела…
– Замолчите и уходите! – оборвала ее Вирджиния. – Сейчас же!.. Вы не имеете права…
Гнев Вирджинии тут же сменился жалостью к себе, и только усилием воли она остановила наворачивающиеся на глаза слезы. Обняв Эдну, она прошептала:
– Не обращайте внимания… Я тоже немножко не в себе… Не дуйтесь… А в знак примирения я прошу вас… Покажите, что вы там с Дэзи делаете…
