Текст книги "Дикая магия"

Автор книги: Джуд Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Он скрутил пергамент в трубочку и протянул его Дансону.

– Вот это да! Я в восторге. Какое чудесное предложение! А что же мне надеть по такому случаю? – Дансон посмотрел на Халли и быстро отвел взгляд. – О чем я думаю? Разве о таких вещах спрашивают у посыльных? Не говоря уже о том, что, судя по их виду, сами они одевались из чужого шкафа и в кромешной тьме.

Катла с ухмылкой взглянула на брата.

– Не в бровь, а в глаз, – тихонько пробормотала она.

– Кроме того, нас просили, – продолжил Халли, игнорируя ее слова, – провести осмотр верфи и рассказать нашему господину обо всех чудесах, что вы здесь творите.

Он очень предусмотрительно употребил слово «господин», не уточнив, чье именно приказание они выполняют. Если корабельщик настолько самонадеян и поверил, будто Вран мог действительно послать ему приглашение, то пусть думает, что это тоже просьба короля.

Уловка сработала, корабельщик был крайне доволен собой.

– Конечно, конечно. Следуйте за мной.

Экскурсия по верфи сопровождалась нескончаемым потоком хвалебных речей Мортена в свой же адрес. Катле не терпелось хорошенько стукнуть его по голове и тем самым избавить их всех от предстоящих хлопот. Тем не менее они собрали всю необходимую информацию. У Мортена Дансона было три заказа на корабли-ледоломы, и он занимался плавкой металла для четвертого. Повалил все дубы на Восточных островах, включая священную рощу Несса. «Потому что, поговаривают, надвигается война, сами знаете, – сказал корабельщик, покачивая головой точно дрозд, рассматривающий червяка, – и тогда выиграет тот, у кого будет лес». Еще он прорубил просеку на Холмистой Плантации и имел на верфи не только хорошего управляющего, которого звали Орм Плоский Нос, на редкость талантливого и мастеровитого, но и человека покойного Финна Ларсена по имени Гар Финтсон.

Любому эйранцу, который захочет построить корабль для плавания по морям, пришлось бы протоптать дорожку к двери Мортена Дансона и занять место в постоянно растущей очереди. При этом еще и согласиться с грабительскими ценами. «Я практически вне конкуренции», – приговаривал коротышка, хитро поглядывая на них.

– Ларсен погиб, и что осталось от клана Чистых Вод? Последними деревяшками заделывают пробоины на своих посудинах. Неудивительно, что они опустились до того, что продали свою призовую корову.

При этих словах лицо Халли потемнело от гнева. Точь-в-точь как у отца, когда он зол, заметила Катла.

Корабельщик показал им управляющего, мастера, который высушивал древесину для обшивки, клепальщика и шпунтовщика. Еще они узнали, что из-за большого числа срочных заказов все мастера жили на верфи или рядом с ней. Парусных дел мастеров и канатчиков было в достатке на Западных островах и необходимости похищать их не возникало. Катла с Халли приметили, где сложена самая лучшая древесина, особенно обратили внимание на дуб. Очень рискованно плыть на двух баржах через все препятствия лагуны, а потом по морю, но остальные суда были слишком малы, так что Катла совсем не завидовала брату, на которого ляжет такая ответственность.

С другой стороны, она с нетерпением ожидала того момента, когда корабельщика наконец можно будет треснуть по затылку и погрузить на «Снежного Волка».

Следующий день начался с дурного предзнаменования. Последние солнечные лучи окрасили облака, обложившие небо, в огненно-красный цвет, вскоре все потемнело, и наступил сумрак, в котором полыхнула серебряная молния. Небеса с глухим рычанием разверзлись, и хлынул проливной дождь. С упавшим сердцем Катла смотрела на тучи за окном, разглядывала скользкие от дождя камни, грязные улицы и канавы. В первый раз с тех пор, как пробралась на борт корабля комедиантов, она пожалела о том, что не сидит сейчас дома, на Камнепаде, где шторма на море напоминали театр богов, а дождь служил главным образом для того, чтобы позеленели поля и смылся птичий помете ее любимых горных круч.

Рядом, завернувшись в пару мешков из-под муки, что-то нечленораздельно бурчал Халли. Он спал очень беспокойно, и Катла тоже, потому что ей пришлось просыпаться несколько раз, чтобы утихомирить его. Слово «Йенна» повторилось в сонном бормотании восемь раз.

Катла втянула холодную голую ногу под мешки и резко поставила ее на горячий живот брата. Халли подскочил, сердито фыркая.

– Что?..

– Пора оставить свои счастливые сны, – безжалостно сказала она. – Тебе сегодня возглавлять рейд, а мне еще надо немного научиться акробатике.

– Она будет там. Сегодня вечером. И я даже не увижу ее.

Катла непонимающе уставилась на него.

– Богиня! О чем ты?

– О Йенне.

– Откуда ты знаешь, что она там будет?

– Я видел ее вчера в той повозке, помнишь?

Катла вспомнила кавалькаду, которая проехала мимо них вчера по дороге с востока, вереницу повозок, кучку хихикающих девиц, длинные светлые волосы, потом плохое настроение Халли. Какая же она идиотка!

– Ох, Халли, – та повозка, что чуть не переехала нас вчера…

Он напряженно кивнул.

– Все эти глупости, что говорил корабельщик про клан Чистых Вод…

– Они продают свою призовую молочную корову, – горько перебил ее Халли. – А ее, наверное, привезли, чтобы выдать замуж за какого-нибудь древнего хромого старикашку. Или за жирненького лордика, рвущегося к власти.

Катла сделала недовольное лицо.

– Знаешь, ты лучше не говори таких вещей в городе, а то не сносить тебе головы.

– Моя сестра – дипломат! – рассмеялся Халли, затем подошел к окну и посмотрел сквозь тонкую прозрачную пленку – наверняка растянутый желудок тюленя. – Что это там вверху: тень или летающая свинья?

Катла, улыбаясь, глянула на облака, сощурила глаза, будто внимательно смотрит.

– Свинья, определенно свинья.

Несколько мгновений они молча стояли, просто глядя в хмурое небо. Потом Халли заговорил.

– Что мне делать, Катла? – страдальческим голосом спросил он. – Отец толкает меня в одну сторону, а мое сердце и совесть рвутся в другую… – Он провел рукой по лицу. – Если я стану участвовать в затее отца, то буду находиться за многие мили отсюда, буду воровать корабли и лес, а Йенна останется здесь совсем одна, и некому будет ее спасти. Тогда я навсегда потеряю ее.

Катла не знала, что сказать, она просто сжала его руку.

– Ты в самом деле любишь ее?

Халли кивнул.

– Но боюсь, она совсем не любит меня.

Катла усмехнулась.

– Йенна знает, как можно любить только себя и никого больше. Я найду ее сегодня вечером и поговорю с ней. Доверься мне, брат.

Она оттолкнулась от стены, крутанула неуклюжее сальто и приземлилась на кучу тряпок на полу. В волосах ее запуталась солома, а щеки были грязны от пыли. Она выглядела презабавно, как четырехлетний ребенок. Халли не смог удержаться от улыбки.

– Сегодня ты должна быть гибкой и проворной, как настоящая змея. Тебе еще тренироваться и тренироваться.

* * *

Катла с опозданием добралась до конюшни, где договорились поупражняться перед выступлением, – что в общем-то было неудивительно, потому что она заблудилась. А кроме того, задержалась, чтобы исследовать город в районе замка. Там в узком извилистом проулке под стенами крепости Катла нашла пирожковую и оружейную лавки. Она с удовольствием наелась до отвала в первой и вступила в интересную беседу о ковке металла во второй.

Артисты уже закончили разминку и теперь стояли группками насквозь мокрые от пота. Мужчины разделись до нижнего белья или мягких кожаных бриджей, женщины туго перетянули груди и завязали волосы в хвосты. Все уставились на Катлу, когда она, запыхавшись, вбежала в конюшню. Тэм Лисица, великолепный в своем лохматом плаще, наградил ее холодным, сердитым взглядом и жестом подозвал к себе Одноухого Урса, своего помощника огромных размеров.

– Свяжи ей второй и третий пальцы на левой руке, – велел он. – Пусть это послужит ей напоминанием, что надо приходить вовремя.

Он повернулся к Катле.

– Четвертый час. Парадный Зал. Если опоздаешь, я прикажу Урсу отрезать тебе оба пальца.

Не оглядываясь, Тэм пошел прочь.

– Ты не смеешь так обращаться со мной! – с яростью крикнула Катла вслед удаляющейся фигуре. – Мой отец платит тебе…

Она пожалела о своих словах, еще не успев договорить их. Все притихли. Тэм Лисица медленно повернулся к Катле. Взгляд его был холодным и жестким.

– Твой отец, дорогуша, – сказал он мягко, – дурак и сумасшедший, да еще и без денег, чтобы сполна рассчитаться. Я взялся за дело только потому, что у меня есть личные причины. Запомни это хорошенько и попридержи свой дурной язык.

Урс повернул к Катле свое искалеченное лицо. От одной женщины она слыхала, что травма – следствие несчастного случая с топором, а кто-то из мужчин рассказывал, что Урса покалечил белый медведь. Впрочем, не будь Катла так подавлена, она бы непременно заметила, что он улыбается.

– Давай сюда руку, детка.

Кувырки давались Катле очень легко, однако с кожаной повязкой на пальцах требовалась гораздо большая сосредоточенность, и наказание Тэма Лисицы казалось ей теперь весьма изощренным.

Урс намотал ей на пальцы несколько крепких узлов, так что ремешок не мог соскочить. Катла чувствовала поток энергии, проходящий по ней каждый раз, когда она, изогнув спину дугой, касалась руками и ногами каменного пола. К концу тренировки она изрядно вымоталась, но глаза ее сияли от удовольствия. Она была довольна своим гибким телом и прекрасной координацией движений. Задача была очень простой: требовалось пройтись колесом по полу, потом проделать серию сальто и прыжков, пригрозить актеру, исполняющему роль бога, и упасть на пол, когда он поразит ее гигантским, набитым соломой якорем – они разыгрывали легенду о схватке Сура со Змеем, возжелавшим проглотить мир. Потом Белла, гимнастка, должна выбежать на сцену в полосатом костюме и с наклеенными кошачьими усами и сыграть роль Огненной Кошки. При этом Сур свистом позовет Снежного Волка, который швырнет Огненную Кошку в зрителей, а потом бог вступит в сражение с Драконом Вена. Все это сильно отдавало детством, но легенда очень нравилась королю, а Катле, к счастью, не надо было произносить никаких слов.

Она с благодарностью приняла фляжку с подсоленной водой, которую протянула ей Белла, жадно сделала несколько глотков, потом принялась развязывать ремешок на пальцах. Сделать это одной рукой было почти невозможно. Катла только начала ослаблять первый узел, но неожиданно поняла с удивлением: Урс сплел ей узелковое послание. Она отошла в сторонку и ошарашено уставилась на руку.

Встретимся– козлиный узел, затянутый вокруг себя.

После– бабушкин узелок.

Тренировки– искусный узел, названия которого она никак не могла вспомнить.

У меня есть– два простых перехлеста.

План– беседочный узел и половина восьмерки.

Третье дерево– три загиба и дубовый узел.

От ворот– двойной беседочный узел, заканчивавший письмо.

Катла огляделась по сторонам. Путь, которым она сюда пришла, был окольным: извилистая боковая тропка среди служебных построек и хибар. Никаких ворот там не было. Все еще перебирая пальцами узелки, она побрела прочь. Прошла мимо группы мужчин в длинных плащах, потом миновала стайку хохочущих женщин с корзинами хлеба на головах, поднимающихся вверх по холму к королевским кухням. Никто не обращал на нее внимания. Катла обогнула пруд, где крякали и гоготали утки и гуси, взобралась на холм позади него, посмотрела вниз и увидела аллею, которая была усажена дубовыми деревьями и вела к высоким деревянным воротам.

Усмехнувшись, она спустилась вниз и пошла по аллее, остановившись у третьего дуба от ворот. Никого. Сур тебя побери! – безмолвно выругалась она. Потом решила обойти дерево вокруг. Ничего. Он, наверное, разочаровался в ее умственных способностях и ушел. Что ж, его трудно винить. Разозлившись на себя, Катла медленно побрела вдоль аллеи.

– Ух-у! – ухнула сова.

Странно – сова средь бела дня? Катла оглянулась. Высоко в ветвях третьего дуба от ворот сидел, болтая ногами, Тэм Лисица. Он кивнул ей.

– Забирайся сюда, но прежде убедись, что никто тебя не видит.

Катла оглянулась. Поблизости ни души. Дуб был толстый, до нижних веток недостать. Она не привыкла лазать по деревьям: на Западных островах единственными деревьями, которые могли выдержать суровые зимы и порывистые северо-западные ветры, налетающие с ледяных полей севера, были низкорослые березы да еще, пожалуй, немного дубов и ясеней, которые тоже никогда не вырастали высоко. Но не зря же она всю жизнь провела в скалах. На уровне пояса Катла разглядела небольшое углубление в стволе дерева, а над ним выступ, где раньше была ветка. Встав на самый высокий из выдававшихся над землей корней, она поставила ступню в углубление, обхватила остатки сучка правой рукой и выпрямилась. Теперь она могла дотянуться до нижней ветки, а дальше было совсем просто. Через мгновение Катла уже сидела верхом на толстой ветке и смотрела на Тэма.

– Очень по-женски, – заметил тот, смеясь над тем, как задралась ее юбка.

Катла, которая никогда не задумывалась о вещах подобного рода, одернула юбку.

– Наверное, твой план не слишком хорош, если ты тратишь время, заглядывая мне под юбку.

– Как я могу считать такое зрелище потерей времени? – Зубы Тэма сквозь бороду казались ослепительно белыми. Катла сверкнула глазами, и он быстро добавил: – У меня для тебя сегодня особая роль; надеюсь, тебе понравится.

Катла, тяжело дыша, лежала на полу. Флинт Эрсон с торжествующим видом возвышался над ней в своих изорванных одеждах цвета морской волны и с бородой из крашеной овечьей шерсти. Огромный набитый соломой якорь снова опустился на нее.

– Сур тебя побери! – прошипела она, уворачиваясь от прямого удара. – Не так сильно!

Толпа ревела от хохота, свистела и топала ногами, наслаждаясь представлением. Хотя, казалось, не так сильно, как Флинт Эрсон. Потом раздались охи и ахи, и появилась Белла в роли Огненной Кошки. Ее облегающий костюм был сшит из крашеных лошадиных шкур – таким образом, чтобы максимально подчеркнуть женские прелести гимнастки. Нарисованные языки пламени поднимались от самых ступней до короны на голове, особо подчеркивая бедра и грудь. Огненная Кошка опустилась на четвереньки и замурлыкала. Она обвилась вокруг ног бога так, как не смогла бы ни одна женщина. Белла была самой гибкой в труппе.

Катла улыбнулась. Воспользовавшись завороженностью зрителей, она быстро и незаметно скрылась за кулисы, сняла голову Змея и вылезла из своих лососевых шкурок. Костюм прекрасно подходит для акробатики, подумала она, но запах от него ужасный. Ее первый выход закончен, и до следующего еще оставалось время. Впервые за весь вечер она смогла спокойно вздохнуть и оглядеть зал. Особенно ее впечатлили резные монументальные колонны, которые поднимались вверх на пятьдесят футов или того больше, и потрясающие цвета гобеленов, украшавших каменные стены, со сценами из легенд и истории – король Фент и тролли Черных гор, битва в Акульем проливе, Сур, стоящий по пояс в воде Северного океана и швыряющий в воду камни, из которых и получились Эйранские острова. Потом девушка начала разглядывать гостей.

Происходящее очень напоминало Собрание, решила она: эйранская знать в ярких, безвкусных костюмах, все перебивают друг друга, чтобы их заметил король. Вран Ашарсон, позволивший истрийцам сжечь Катлу, не сводил глаз с женщины, которую взял себе в жены, с новой королевы Севера. Он не глядел на актеров – и зачем было столько репетировать? – и тихонько разговаривал со своей избранницей. Рука его покоилась у нее на коленях, а ее длинные белые пальцы подрагивали на запястье Врана, будто она перебирала шерсть любимой кошки. Позади них сидела строгого вида женщина, одетая во все черное, с орлиным носом. Она тоже не следила за представлением – с нескрываемой ненавистью женщина смотрела на новую королеву Эйры. Леди Ауда, догадалась Катла, мать короля и вдова Ночного Волка, самого Повелителя Тени, Ашара Стенсона. Ее потеснила с места первой леди королевства безродная кочевница, с которой ее сын не сводит зачарованных глаз. Неудивительно, что она выглядит такой гневной, подумала Катла, ведь ей пришлось уступить дорогу женщине без роду-племени и потерять не только свой статус, но и единственного сына.

Ее взгляд снова вернулся к жене короля. Катла впервые имела возможность хорошенько рассмотреть Розу Эльды. Девушке изрядно досталось от стражников на Ярмарке, когда они вели ее к столбу на сожжение, и она не могла тогда уделить Розе Эльды должное внимание. Она, думала Катла, очень сильно отличается от крепких и здоровых женщин Эйры – худая, бледная и почти прозрачная. Невольно создавалось впечатление, что она выросла где-нибудь в снежной пещере без хорошей еды и солнечного света. Но было в ней нечто, чего не замечали другие. Люди называли Розу Эльды блондинкой или светловолосой. Но Катла видела шкуры белых медведей с самых холодных северных островов, и ее поразил тогда цвет шерсти, которая при ближайшем рассмотрении, если поднести к свету, была вовсе не бледного желтовато-белого цвета, который она ожидала, потому что видела животных издалека (именно так на них безопаснее всего смотреть – несмотря на кажущуюся неповоротливость, они известны своим быстрым бегом и свирепостью, что наверняка мог бы подтвердить Урс), – нет, шерсть их казалась полупрозрачной, как сосулька, внутри которой заморожен огонь. Именно такой эта женщина представилась Катле: бледная, холодная, красивая, с прекрасными чертами лица и гибким телом, но в то же время таящая в себе какую-то опасность, невидимую энергию, которая в любой момент способна прорваться сквозь обманчиво хрупкую оболочку и в одно мгновение уничтожить всех присутствующих.

Поежившись, Катла отвернулась, и тут же ее взгляд привлекла еще одна волна прекрасных светлых волос. На сей раз естественного золотого оттенка, а не того зеленоватого цвета незрелой пшеницы, которым они отливали, когда Катла видела свою подружку в последний раз. Всего через несколько человек от короля, между костлявым юношей в пурпурной тунике и седобородым, разжиревшим лордом сидела Йенна Финнсен. А чуть дальше от нее расположился корабельщик Мортен Дансон.

Идеально, подумала Катла. Двух зайцев одним выстрелом. Раздался взрыв аплодисментов. Катла повернулась к сцене. Сур только что победил Дракона Вена и размахивал своим огромным мечом.

Потом на сцену вышел Тэм Лисица и несколько раз хлопнул в ладоши, призывая к тишине.

– А теперь, – объявил он, – наступило время чудес, магической, чарующей тайны. Вас ждет феноменальная фантасмагория, триумф метаморфоз!

Толпа зааплодировала – всем очень понравилась его многообещающая речь. Четыре комедианта внесли на сцену полосатый шатер из шестов и плотной материи и поставили позади Тэма Лисицы. Несмотря на легкость, конструкция была прочной.

– Мне нужны два добровольца, – объявил Тэм Лисица, – мужчина и представительница прекрасного пола. Они войдут в волшебную палатку и – конечно, чем они будут заниматься там вдвоем, их личное дело… – Раздались свист и пошловатые комментарии. – Но могу обещать, что вы узрите редкое и древнее искусство перевоплощения! Так что, есть желающие?

Только одна женщина – Сильва Легкая Рука, сидевшая между корабельщиком и тем самым толстяком по левую сторону от Йенны, – откликнулась на его зов, следуя инструкции.

Тэм Лисица улыбнулся.

– Неужели не найдется мужчины достаточно храброго, чтобы ответить на мой вызов?

Это был сигнал для Катлы. Торопливо натянув на лицо маску Змея, она колесом выкатилась из-за кулис – маленькая фигурка в отливающей серебром одежде остановилась перед Враном Ашарсоном и его новой женой. Подобострастно поклонившись им, Катла, как ей и было велено, повернулась к Тэму Лисице.

– Не примет ли вызов мой король? – выкрикнул Тэм Лисица.

Толпа притихла, потрясенная такой невиданной наглостью, но Катла тут же с улыбкой двинулась дальше. Изящное сальто – и она уже напротив Мортена Дансона. Корабельщик с нескрываемым ужасом уставился на нее, а Катла взяла его за руку, потянула и заставила встать, проигнорировав руку Сильвы.

– Что ты делаешь? – зашипела Сильва, но Катла шикнула на нее и повернулась к девушке из клана Чистых Вод.

Йенна открыла было рот, чтобы протестовать, однако Змей склонил перед ней голову и неожиданно подмигнул через прорезь для глаз.

Катла схватила подругу за руку и вытолкнула ее и корабельщика на помост.

– Что ж, – объявил Тэм Лисица, – похоже, Змей отыскал двух храбрецов, которых он заберет с собой в свое подземное царство.

Толпа взорвалась веселыми криками и аплодисментами.

Отказываться было поздно. Мортен Дансон решил хоть как-то скрыть свое замешательство и начал улыбаться и размахивать свободной рукой, однако ладонь, за которую его крепко держала Катла, была влажной от пота. Ему это совсем не нравится, с ликованием подумала она. А до чего ж ему не понравится все то, что ждет его впереди…

Тэм Лисица громко проинструктировал обоих, как следует себя вести в шатре (присутствие Змея намекало на всяческие соблазны). Потом он попытался заглянуть Йенне под юбку, чтобы убедиться, достаточно ли прочное на ней белье, но она оттолкнула его и покраснела до корней волос. Толпа дико визжала, пытаясь поддержать корабельщика, который выглядел весьма озадаченным. Потом Катла завела их в шатер. Заиграли музыканты, раздался топот танцующих ног. И вдруг пол под ними провалился, и они полетели вниз.

Громкие звуки труб и грохот барабанов заглушили испуганный вопль Мортена Дансона и клацанье крышки люка. В следующий миг корабельщик затих, оказавшись в огромных ручищах Урса, который быстро и аккуратно заткнул ему кляпом рот.

Катла выбралась из сена, смягчившего их падение, и потянула за собой Йенну, чтобы двое комедиантов, которые должны были занять места корабельщика и женщины, могли взобраться наверх. Дансона заменял маленький, гибкий, лысый Лем, совсем голый, если не считать пары огромных ботинок и набедренной повязки, к которой привязали огромную сосиску.

– Готова, моя маленькая рыбка?

Мин Треска, одетая в тонкую короткую сорочку и нелепый парик, подтолкнула Лема вверх, а потом с атлетической легкостью сама подтянулась на руках. Когда она закрывала люк, Катла заметила, что к ее бедрам и икрам прикреплены метательные ножи. На всякий случай.

– Ради Фаллы, Катла, во что ты ввязалась? – говорила Йенна. Лицо ее покраснело, казалось, она готова расплакаться.

– Ну и кто из них собирается на тебе жениться, – угрюмо спросила Катла, снимая голову Змея, – тощий суслик или старый жирный козел?

Йенна моргнула.

– Я догадалась, что это ты, – наконец произнесла она. – Поняла, когда ты подмигнула мне, хотя казалось бы, что за глупое предположение? Разве может приличная девушка выступать с труппой актеров? – Она призадумалась. – Или все-таки может?

– Так который из них?

– Козел, – невесело ответила Йенна.

– А ты за него хочешь?

– У меня нет выбора. Мне сказали, что у клана нет денег, а он очень богатый человек.

– Халли все еще любит тебя.

Йенна уставилась на нее. Потом начала плакать.

– Ох, Катла, я так несчастна…

Наверху музыка умолкла, затем раздался шуршащий звук отодвигаемого занавеса, и после некоторого замешательства зрители принялись кричать, хохотать и хлопать в ладоши.

Катла схватила подругу за руку.

– Нет времени болтать. Ты едешь с нами или остаешься и выходишь за козла?

Несколько мгновений девушка колебалась, потом решительно кивнула.

– Еду с вами.

Позади них послышались звуки возни, Мортена Дансона завернули в кусок старого занавеса и швырнули в крытую повозку. Йенна выглядела встревоженной.

– С ним все в порядке?

– Просто такая шутка, – ухмыльнулась Катла, – с ним все будет в порядке.

Раскалится, правда, добела от гнева, весело подумала она, когда поймет, куда его везут. И зачем.