Текст книги "Алые ночи"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
– На моей. По твоей давно плачет свалка.
– Ну ты и сноб! Не все могут позволить себе пятилитровый двигатель V10 на пятьсот лошадиных сил с разгоном от нуля до шестидесяти километров за четыре и шесть секунды!
Майк изумленно уставился на нее.
– Вычитала в Интернете, – пояснила Сара.
– Ты не только обыскивала мою комнату, но и машиной занялась? И что еще у тебя на уме?
– Если я заранее тебе скажу, сюрприза не получится, верно? Ты хоть попытался понять, что сэкономил бы кучу времени, если бы сразу сказал мне всю правду о том, что ищешь?
– Если я поклянусь жизнью Тесс, что сам не знаю, ты мне поверишь?
– Да, – серьезно кивнула она. – Но я все равно попробую угадать, хорошо?
Они приблизились к его машине, Майк остановился и пристально посмотрел Саре в глаза.
– Тебе ничего не нужно объяснять, – заговорила она. – Я же не дура. Я давно поняла, что ты отвел мне роль женщины, с какими ты обычно сближаешься, чтобы вытянуть информацию. Это потому, что у меня магазин одежды, где бывает много народу?
Время сказать ей правду о Стивене еще не пришло.
– Да. – Майк отпер машину, оба сели. – Сара, я действительно не имею права рассказать тебе все, но ты должна мне довериться. Дело в том, что ты центр этого расследования. Может, причиной тому и вправду магазин одежды, но мы в этом не уверены. Не могу рассказать тебе, что и как, – отчасти потому, что и сам не знаю всех подробностей. Но мы считаем, что ты владеешь чем-то таким, что ценно для Митци, или знаешь какую-то тайну.
Он заметил, как Сара старается сохранить спокойствие. Несмотря на все ее усилия, она казалась такой ошарашенной, словно ее ударила молния.
– Моя тетя Лиззи завещала мне несколько украшений, – наконец выговорила Сара. – Может, они ценные?
Майку хотелось обнять ее, но вокруг было слишком много людей, и он заставил себя задуматься о внушительном списке украшений, собранных Митци Вандло за годы. Клиентки дарили их в благодарность за то, что надеялись получить от нее.
– Возможно.
– Ты самый неумелый врун на свете. Ни за что не поверю, что ты расследуешь пропажу каких-то побрякушек.
– А что такого? Может, тебе в наследство достался алмаз Хоупа.
Заводя машину, он заметил, что на щеке Сары вздрагивает мускул.
– Это ты попросил маму усадить меня плести веночки?
– Да.
– И видимо, заодно уговорил ее задержать сегодня мистера Ланга на фермерском рынке.
– До четырех.
– Когда это вы с мамой успели поладить?
– Нашептал ей кое-что о ферментах – и готово. А что подумает Люк, если венки останутся несплетенными?
– Ничего с ним не случится. У меня две старшие сестрицы, которые умеют добиваться цели. И демонстрировать свое превосходство.
– И что это значит?
– Как только они узнают, что я сбежала, бросив на произвол судьбы и венки, и беднягу Люка, они могут и затоптать друг друга, наперегонки бросившись исправлять мои ошибки. Я давным-давно научилась притворяться беспомощной, чтобы меня не заваливали работой.
Майк покачал головой:
– Кто-нибудь еще знает, какая ты на самом деле, – кроме меня?
– Папа. И немного Тесс.
– А твоя мать?
– Считает, что я рохля.
– А твой приятель?
– Ты имеешь в виду моего жениха Грега? Нет, он считает меня милой, покладистой и готовой во всем соглашаться с ним.
– Думаешь, ложь – надежный фундамент для брака?
– Не тебе учить меня честности в отношениях.
Они умолкли, переглянулись и расхохотались.
Глава 12
– На ферме будь как можно осторожнее, – предостерегла Сара Майка, пока он вел машину по изогнутой дорожке. – Я помню, что ты заметаешь следы, но если мистер Ланг все-таки заметит их… В общем, всем в городе известно, насколько он злопамятный и мстительный.
– Насколько?
Сара наблюдала, как он ведет машину. Майк не сводил глаз с дороги, и, судя по напряженной позе и сжатым на руле пальцам, он готовился к худшему.
– Никаких доказательств у нас нет, но все мы здесь, в Эдилине, знаем: тот, кто перешел дорогу мистеру Лангу, рискует дорого поплатиться. Так нам всем говорят с самого детства, а мне рассказывали, что и его отец был ничем не лучше.
Майк поочередно взглянул во все три зеркала.
– Ждешь погони?
– В таких делах никогда не знаешь, что тебе предстоит.
– Например, охмурять какую-нибудь Эрику, которая изголодалась по сексу?
Майк метнул на нее быстрый взгляд.
– Ну хорошо, – отступила Сара, понимая, что продолжать разговор об Эрике он не намерен. – Сейчас я все объясню… с чего бы начать? За мою жизнь таких случаев накопилось больше чем достаточно. Когда мне исполнилось двенадцать, один человек, работавший в Уильямсберге, переселился сюда с семьей. Он страшно гордился своим рецептом сливового джема. Помню, мама предупредила его, что на местной ярмарке конкуренцию ему составит сам мистер Ланг, а он обычно побеждает.
– Ланг стремится выиграть любой ценой?
– Нет, ему и прежде случалось проигрывать, но редко: все, что он выращивает, обычно выше всяких похвал. Но проиграв на этот раз, он сообщил моей маме, которая судила конкурс, что его соперник мошенничает. Помню, мама страшно разозлилась, заявила, что мистер Ланг не умеет проигрывать и что она даже не подумает расследовать его жалобу.
– И что же он?
– Постарайся запомнить: мистер Ланг прекрасно разбирается в людях, вдобавок он наблюдателен. – Она помолчала. – Сказать по правде, он любитель подглядывать и подслушивать. С поличным его пока не поймали, но все мы знаем, что это правда. Если перейдешь ему дорогу, он разболтает твои секреты всем и каждому, и люди узнают даже то, что ты старательно скрывал.
– И как же он отомстил тому сопернику со сливовым джемом?
– Своими глазами я этого не видела, но мне рассказывали, что на следующем собрании в школе Уильямсберга всем присутствующим показали слайды, на которых этот человек целовал жену директора. Одежды на обоих был самый минимум.
Майк невольно хмыкнул.
– Попробую угадать: твоя мать решила подробнее проверить тот самый джем.
– Именно! И обнаружила, что он содержит светлый ром, а это запрещено правилами. Мистер Ланг еще уверял, что сливы собраны с его дерева, но доказать это не удалось.
– Уж лучше бы этот Ланг любил подглядывать за хорошенькими девчонками или еще за кем-нибудь, – заметил Майк, подумав, что старик, сующий нос в чужие дела, может знать немало полезного.
– Никогда не слышала, чтобы он шпионил за девчонками. Но насколько мне известно, он не только смотрит, но и слушает. Мама говорит, своей жизни у него нет, вот он и следит за чужой.
– И никто в городе даже не попытался приструнить его?
– Ланги живут здесь со времен основания. Мы просто помним, что шторы надо задергивать поплотнее.
– Окна закрываем, а двери забываем запереть, – подхватил Майк и покачал головой. – Что еще он натворил?
– Однажды какой-то человек решил уговорить Макдауэллов сдать ему в аренду Мерлинс-Фарм. Отец Рэмзи сказал, что согласен, если арендатору удастся выкурить оттуда мистера Ланга. Бедняга даже не понял, что дядя Бенджамин шутит. Мама наотрез отказалась подробно рассказывать мне об ответных действиях мистера Ланга, но незадачливому арендатору пришлось бросить работу в школе права Уильяма и Мэри и перебраться в Мэн.
Сара помолчала.
– Но если уж говорить начистоту, мистер Ланг совершал и добрые поступки. Когда я была еще подростком, одна девочка сбежала из дома, и мистер Ланг знал не только ее убежище, но и причину побега. Девочку нашли, она рассказала всю правду, и одного из ее соседей посадили в тюрьму.
– Интересно, – заметил Майк. – Но неужели никто не пытался шпионить за самим Лангом?
– Пытались, а как же! Люк и Рэмзи чуть ли не все детские годы следили за мистером Лангом. Они прятались в кустах возле Мерлинс-Фарм и пробовали вести наблюдение, но старик обнаруживал их всегда, кроме одного раза.
– Надеюсь, Ланг никому не причинил вреда? – резким тоном спросил Майк, вспомнив о капканах.
– До этого дело не доходило. Он поднимал страшный крик, стоило кому-нибудь приблизиться к дому, да и собаки служили отличными сторожами. Все дети уверены, что мистер Ланг наполовину летучая мышь, поэтому у него прекрасный слух и ночное зрение.
– Наверняка и слух, и зрение у него острее, чем у большинства людей, ведь он почти всегда один.
– А ты знаешь о нем со слов своей бабушки? – спросила Сара, дождалась, когда Майк кивнет, и добавила: – Если она любила эту ферму, а Брюстер Ланг жил здесь, может, у них был роман.
Майк фыркнул.
– Бабуля рассказывала, что не могла без смеха видеть, как он таращится на нее, думая, что она ничего не замечает. И объясняла нам с Тесс: если бы ферма принадлежала ей, Ланг был бы у нее мальчишкой на побегушках.
– Мальчишкой? Она правда так говорила? А разве они не были ровесниками?
Майк припарковался под деревом, которое прозвал «Деревом девственниц», но на этот раз поставил машину так, чтобы ее не было видно с дороги.
– Бабуля часто повторяла одно и то же, поэтому многие ее рассказы я запомнил слово в слово. Мы с Тесс росли под вечные припевы о неблагодарности и предательстве всех местных жителей до единого. Лангу было всего пятнадцать, когда моя бабушка покинула Эдилин; ей в то время уже исполнилось двадцать два. Она любила повторять, что когда-нибудь вернется в Мерлинс-Фарм и Ланг станет ее дворецким, будет прислуживать ей. Она всегда считала его мальчишкой, который ей не ровня. Для нее он так и остался пятнадцатилетним. А ты уверена, что пройдешь через поле в таком виде?
Майк имел в виду бледно-желтое хлопковое платье Сары и ее итальянские босоножки из переплетенных ремешков.
– Если бы я надела джинсы с футболкой, ты был бы разочарован.
– Зато в них гораздо удобнее болтаться вокруг старой фермы.
Сара ответила ему многозначительным взглядом.
– Ну хорошо, – наконец сдался он, – ты права, я был бы до слез огорчен. – Он не улыбался, но вновь демонстрировал ямочку на щеке. – Следуй за мной и делай то, что я скажу.
– Слушаюсь! – деловито отозвалась она и рассмеялась, услышав, как Майк застонал в изнеможении.
Майк двинулся к ферме тем же путем, что и в первый раз, стараясь не оставлять следов. Один раз, когда им попалась болотистая низина, Майк перенес Сару через нее на руках. И не отпустил, даже когда вышел на сухую землю.
– Дальше я и сама пройду, – сказала она.
– Точно?
– Конечно. Пройду безо всякого… – Она вдруг поняла, что Майк дразнит ее. – Скажи лучше, где я значусь в списке женщин, с которыми ты заигрываешь ради информации, – до Эрики или после?
Майк шел вперед, не останавливаясь.
– Надо подумать. Могу поспорить, что кое в чем Эрика разбирается лучше тебя.
– Даже не сомневаюсь, – отозвалась Сара, следуя за ним. – С другой стороны, у меня… э-э… неплохая обучаемость.
– Сказала «а» – говори и «б», – наставительно посоветовал Майк, оглянувшись через плечо.
Майк пробирался через заросли травы, Сара шла следом и смотрела ему в спину. Перепрыгивая через вязкую грязь, он оборачивался и протягивал Саре руку, даже если ей предстояло сделать совсем короткий прыжок. Втайне она опасалась слишком быстро привыкнуть воспринимать его как опору.
– О чем задумалась? – спросил Майк.
– Ни о чем. Просто задумалась – и все.
– Может, о том, что принадлежит тебе и чего хочет Митци?
– Вообще-то да. И об этом тоже. Да, вот прямо сейчас я об этом и думала.
– Ну и кто теперь врет?
– От тебя заразилась.
Усмехнувшись, Майк подступил к краю поляны и остановился, чтобы осмотреться.
– Если мама обещала задержать мистера Ланга в городе – она его задержит. – Сара подошла и встала рядом. – При подписании документов тебе дали ключи от дома?
– Дали, но я не собираюсь пользоваться ими.
– Так как же мы?..
Майк смерил ее насмешливым взглядом.
– Буду учиться забрасывать тебя в окна.
– А я – наслаждаться полетом… – Сара осеклась, не договорив, что будет с нетерпением ждать прикосновений, и напомнила себе, что скоро выходит замуж. Не далее как вчера она провела три часа в обществе организатора свадеб и внесла в свои планы кое-какие изменения. Вместо гвоздик выбор был остановлен на розах. Сара знала, что Грег разозлится, но почему-то его недовольство ее не волновало.
– Через окно мы влезем потому, что у дверей Ланг мог расставить ловушки. Только в доме ничего не трогай, ясно? Может, он и там где-нибудь насторожил «медвежью лапу» – и я имею в виду не печенье, а капкан.
– Вряд ли он… – Под взглядом Майка Сара умолкла. – Я ничего не буду трогать.
– Кроме меня, – подсказал Майк с усмешкой.
– Хорошо. Понятно. Если уж приспичит, трогать только Майка. – Она не улыбалась. – А за какие места?
– Можно за колени. Начать с них и подняться выше. Но медленно.
Сара рассмеялась.
– Идем. Ты впереди, я за тобой.
– Всю жизнь мечтал услышать такое от женщины. – И Майк зашагал через открытое место так быстро, что Сара едва поспевала за ним. Очутившись возле дома, он быстро поднял оконную раму, схватился за подоконник, подтянулся на руках и перевалился через него. Гимнаст, подумала Сара. Тарзан-гимнаст.
Майк свесился из окна и протянул ей руки, и Сара не задумываясь подала ему свои, вновь отметив, как быстро она привыкла доверять ему.
Втягивая Сару в окно, Майк действовал осторожно, чтобы она избежала лишних ударов. Его рука скользнула по ноге Сары, ей захотелось смерить его возмущенным взглядом и в очередной раз напомнить, что она скоро выходит замуж. Но она не смогла. Ощущения понравились ей, особенно потому, что в глазах у Майка горело желание.
В этом доме Сара никогда прежде не бывала, но знала о нем все, что только можно.
– Хочешь, я проведу для тебя экскурсию по дому? – спросила она, сообразив, что слова отвлекут ее от мыслей о Майке. В последнее время она только и делала, что сравнивала его с Грегом. Все, с кем знакомился Майк, проникались к нему симпатией. Сара не могла не замечать, что в компании Майк ведет себя непринужденно, умеет оставаться самим собой. А Грег из кожи вон лез, лишь бы понравиться каждому покупателю, зато в общении с родными и друзьями Сары не скрывал пренебрежения. «Олухи деревенские» – так он называл жителей Эдилина. Чаще всего предметом насмешек Грега становился Люк.
– Сидел бы себе спокойно, писал книги и зарабатывал состояние. Почему он не наймет кого-нибудь, кто скосил бы за него траву на лужайке?
Сара пыталась объяснить, что быть преуспевающим – не значит превращаться в царя Мидаса. Услышав от нее незнакомое имя, да еще мужское, Грег пришел в бешенство.
– Сара! – позвал Майк, с любопытством глядя на нее.
– Ой, извини, задумалась. Что ты говорил?
– Спросил, когда ты здесь бывала и почему не рассказала об этом сразу?
– Я ничего не скрываю! – вспыхнула она, но тут же извинилась: раздражение вызвали воспоминания о Греге, а не Майк. – О том, как устроен этот дом внутри, я узнала благодаря ИААС.
– А кто такой этот Иаас? – спросил Майк.
– ИААС – это сокращение от Исторической американской архитектурной съемки.
– Тебе нездоровится? – спросил Майк.
– Да нет, ничего.
– Надо было тебе подождать в машине.
– И так и не увидеть дом моей мечты? – спросила Сара и заговорила о доме.
Майк не понял, что произошло с Сарой, едва они пробрались в старый дом, но был бы не прочь еще раз увидеть на ее лице то же задумчивое выражение.
Они обошли четыре просторные комнаты и широкий коридор с прихожей на нижнем этаже. В отличие от Эдилин-Мэнора дом вовсе не был роскошным или величественным, но Майк понял, что стоит отремонтировать его, покрасить, обставить – и здесь вполне можно будет жить. Он представил себе малыша Тесс, разъезжающего на трехколесном велосипедике по большой столовой. А Сара, наверное, не потерпела бы подобного кощунства, от которого могли пострадать старинные стенные панели.
Майк коротко взглянул на нее, опасаясь, что она прочтет его мысли – такое уже случалось. Но Сара по-прежнему увлеченно рассуждала о пропорциях и высоте потолков. Роль семейного человека Майк на себя никогда не примерял, но теперь, представляя, каково жить в этом старом доме, он заметил, что во всех его возможных сценариях присутствует Сара.
Под его взглядом она указала на потолок и что-то продолжала объяснять, и Майк с изумлением понял, что изучению дома она посвятила не один час.
Внимательно осматриваясь, Майк заметил, что Ланг не сидит сложа руки: старик содержал дом в порядке и чистоте. А вот мебели в нем было немного. Вместо одной из ножек под старый диван в гостиной был подсунут кирпич, покрывало заменяла истертая парусина. Обивка старых стульев пестрела заплатами.
Следом за Сарой Майк переходил из комнаты в комнату и понимал: даже если сейчас Брюстер Ланг живет здесь, то с недавних пор. Вероятно, когда-то в одной из этих комнат помещалась библиотека. На стенах остались следы от стеллажей, а более светлые прямоугольники обозначали места, где раньше висели картины.
Майк обернулся к Саре.
– Я знаю, что Ланг и его семья сторожили этот дом в 1941 году и что он сам теперь живет здесь. А кто занимал дом с послевоенного времени до того, как в него вселился Ланг?
Сара удивленно подняла брови.
– Выходит, ты ничего не знаешь? Лет десять или двенадцать здесь жил один историк из Уильямсберга с семьей.
– А почему не кто-нибудь из Макдауэллов?
Сара пожала плечами:
– Они не любят этот дом. Рэмзи его не выносит, его сестра – тоже.
– Так почему же его не продали?
– До недавнего времени продать его было просто невозможно: дом должен был принадлежать семье вплоть до начала двадцать первого века. Кто-то из Макдауэллов пару лет назад составил завещание, отдельно указав, что ферму можно продать не раньше…
– …двухтысячного года, – закончил Майк. – А при чем тут историк?
– Всех подробностей я не знаю, но, кажется, мать мистера Ланга сбежала с кем-то, когда он был еще ребенком. – Сара пожала плечами. – После этого отец мистера Ланга перестал следить за состоянием построек, поэтому дядя Алекс переселил их двоих – кстати, мистеру Лангу в то время было лет семнадцать или восемнадцать – в другой дом, а ферму сдал в аренду историку. Тот как раз женился, за время жизни здесь у него появились дети. Но все это было давным-давно. К тому времени как я родилась, отец мистера Ланга уже умер, а сын один жил в этом доме.
– Хочешь сказать, у Ланга имеется и другой дом? И ему есть куда пойти?
– Значит, ты все-таки решил переселиться сюда?
– Возможно. Вместе с Тесс, ее ребенком и…
– Про Рэмзи не забывай.
– Ах да. И с Рэмзи.
– Ни с кем не желаешь делить сестру?
– Честно говоря, – тихо признался Майк, – я хотел бы, чтобы кто-нибудь был только моим.
На мгновение их взгляды встретились. Сара отвела глаза первой.
– Ну что, пойдем наверх?
– С тобой – куда угодно, – откликнулся он.
– Тогда я в амбар.
– Только через мой… – встрепенулся Майк. – Ясно, ты поймала меня на слове. Веди.
Поднявшись по лестнице, они осмотрели четыре спальни и одну большую ванную. Она была сплошь выложена черно-белой плиткой по моде 30-х годов.
– Тут я бы все оставила как есть, – сказала Сара.
– Понимаю. «Оригинальное архитектурное решение».
Голос Сары зазвучал почти чопорно:
– Когда я воспользовалась этими терминами, рассказывая о доме, я имела в виду то, что лепнина не изменилась с тех пор, как в 1674 году построили этот дом. К твоему сведению, эта ванная отделана довольно современно.
Майк осмотрел старинный умывальник-стойку и необычно высокий, как трон, унитаз.
– Значит, все остальное здесь сравнительно новое?
– Да. – И Сара вновь пустилась в рассуждения о лепнине и панелях.
Опять услышав слово «оригинальный», Майк рассмеялся.
– Ты просто не понимаешь, какую ценность представляет этот дом! – упрекнула Сара, пряча улыбку.
– Если это понимаешь ты, значит, все в порядке. Можешь распоряжаться им так, как сочтешь… – Вдруг сообразив, что он несет, Майк оборвал себя. – А кухня здесь есть?
Сара почти бегом спустилась по лестнице, Майк направился к ступенькам не торопясь. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что этот дом принадлежит ему. Стоя на верху лестницы и глядя вниз, он представил себе, как хлопают застекленные двери, как дети бегают из дома во двор и обратно. А Сара созывает их ужинать.
– Ну что ты там застрял? – окликнула она, посмотрев вверх. – Здешняя кухня – какой-то ужас. На пол в ней лучше не смотреть.
Майк спустился и вошел в пристройку, которую, по словам Сары, возвели здесь примерно в тридцатых годах.
– Вероятно, когда ремонтировали ванную, – пояснила она.
Очарования, присущего ванной, кухня была лишена. Старый линолеум на полу был истертым до такой степени, что сквозь него виднелись доски. Вся кухонная мебель и техника были отделаны в модных в 70-е годы тонах авокадо, дверцы шкафов покосились.
– Этой кухне не помешал бы ремонт, – сказала Сара.
– Да, и мраморные белые столешницы. Можешь повторить, слушать тебя мне пока не надоело.
– В субботу попросишь Ариэль. Ведь это ей жить здесь имеете с тобой. Если, конечно, ты не достанешься Эрике.
Может, подействовали имена из реального мира, может, шорох белки, забравшейся в дымоход, но оба мигом вернулись из прошлого в настоящее. И посмотрели друг на друга долгим взглядом.
Молчание нарушил Майк:
– Старая беседка еще цела? В прошлый раз я так увлекся арсеналом Ланга, что не заметил ее.
Лицо Сары просветлело.
– Так ты про нее знаешь? Помню, в детстве я видела эту беседку: такая прелесть, с решетчатыми стенками!
– Бабушка рассказывала, что пряталась в этой беседке, когда жизнь в городе становилась для нее невыносимой.
– Звучит печально.
– Насколько я знаю бабулю, она была способна создать хаос любых масштабов. Как думаешь, где она находится, эта беседка?
Сара вынула из кармана платья листок бумаги, который оказался картой.
– Вот еще одно преимущество платьев: в них есть карманы. В отличие от джинсов.
– В джинсах полно карманов!
– Но все они плотно прилегают к тем частям тела, которые женщины вовсе не хотят зрительно увеличивать.
Майк рассмеялся.
– Что правда, то правда. Ну и где беседка?
Он потянулся к карте, но Сара увернулась.
– Не отдам! Мне нравится, когда ты следуешь за мной по пятам.
– Мне тоже. Особенно вид сзади.
Через десять минут они подошли к старой беседке – более живописной, чем запомнилось Саре. Майк не заметил ее в первый раз, потому что беседку скрывали из виду разросшиеся кусты высотой не меньше восьми футов. Со стороны дорожки они казались непролазными, но Сара знала, где искать в них проход.
Беспокойство о том, что вход в беседку зарос сорняками, оказалось напрасным: мистер Ланг усердно выпалывал их и подстригал траву. Над беседкой нависали низкие ветви бука, землю под ним устилал мох.
Беседка была восьмиугольной, разместиться в ней могло лишь два человека, решетчатые стенки недавно были заботливо покрашены в зеленовато-голубой цвет. И само строение, и его окружение выглядели так уединенно и романтично, как и описывала бабушка Майка.
Майк закончил осмотр, и Сара уже думала, что сейчас он решит, что с фермы пора уходить – несомненно, в целях безопасности, – но, к ее удивлению, он вытянулся рядом с ней на мягкой ароматной траве и заложил руки за голову. Его локоть почти касался бедра Сары.
Она прислонилась спиной к дереву. Ей тоже не хотелось уходить отсюда. Никогда.
– Надо тщательно осмотреть весь дом, – в тишине обронил Майк.
– О да, обязательно.
– Можно подумать, тебя эта перспектива только радует.
– Мне нравилось помогать Люку перестраивать Эдилин-Мэнор.
– И ты не прочь приложить руку и к этой ферме. Вот что я тебе скажу: дизайнером будешь ты, а пилить доски, так и быть, я.
Саре хотелось засмеяться, но она удержалась. Она так и не примирилась с тем, что Мерлинс-Фарм ей не видать как своих ушей.
– Ремонтом захочет руководить твоя жена.
– До свадьбы мне еще далеко. С моей работой не стоит строить планы даже на завтра – а вдруг к тому времени меня уже нe будет в живых?
– Значит, и меня тоже, – беспечно отозвалась Сара.
– Нет, пока у меня есть силы дышать, – негромко отрезал он.
Повисла неловкая пауза, Сара решила вернуться к разговору о доме.
– По крайней мере панели на стенах здесь все те же, как во времена первого Мерлина.
– Это еще кто такой?
– Я про Александра Макдауэлла, – улыбнулась Сара. – Извини, эта шутка понятна только в узком кругу: всех первенцев в роду Макдауэллов называют Александрами. Они ведут свой род от Ангуса Мактерна Харкорта из Шотландии, который основал наш городок и назвал его в честь жены.
– Еще одно имя, которое я в детстве слышал постоянно.
Сара вопросительно взглянула на него.
– Бабуля говорила, что в Эдилине шансы на успех есть только у потомков Ангуса Харкорта.
– Вероятно, она была права, – кивнула Сара, – это же их город.
Майк со стоном закатил глаза.
– Речи истинной аристократки!
– Не вижу никакого аристократизма в том, чтобы происходить из семьи шотландца, который скорее всего был вором и вымогателем. Ариэль говорила, что он прибыл сюда, спрягавшись в трюме корабля, причем далеко не «Мэйфлауэра».
Майк перекатился на бок и взглянул на нее.
– А по-моему, ты выглядишь как истинная леди. – Она и вправду казалась ему прекрасной, особенно здесь, на траве под старым деревом. Майк без труда мог представить Сару в широкополой шляпе и с рукоделием. – Это место тебе подходит. – Он снова лег на спину: хватит глазеть на Сару, иначе желание дотронуться до нее станет нестерпимым. Майк заставил себя вспомнить о деле и Стивене Вандло. Этот проходимец ни за что не согласился бы поселиться в старом фермерском доме, особенно таком тесном, как этот, рассудил Майк. Судя по интерьеру магазина, Вандло тяготел к шикарным апартаментам, где краны позолочены даже в ванной при комнате для гостей.
После недолгого молчания Сара спросила, не удержавшись:
– А ты когда-нибудь влюблялся?
– Нет… – Майк помедлил. – Но однажды чуть было не влюбился.
– А почему «чуть было»?
– Когда она узнала, что я не тот, за кого себя выдаю, и что ее мужа посадили в тюрьму из-за меня, то сразу возненавидела меня. Мгновенно.
– Могу себе представить.
– Позднее я слышал, что она взяла на поруки его любовницу, и они поселились вместе. Но меня так и не простила.
Сара невольно усмехнулась:
– Странную жизнь ты все-таки ведешь.
– Это с какой стороны посмотреть. Скажи, что бы ты сделала с этой фермой, будь она твоей?
Она ответила, не задумываясь:
– Первым делом – посадила бы молодые деревья в плодовом саду.
– А как же дом? И белый мрамор на кухне?
– Деревья растут медленно. Так что пусть мрамор подождет на каком-нибудь складе.
– Думаешь, Андерс согласится?
– Андерс? Ты же называл его по имени.
– Сара, – с расстановкой заговорил он, – я в глаза не видел человека, с которым ты обручена, но, судя по тому, что слышал о нем, он мизинца твоего не стоит. Ты точно хочешь за него замуж? Может быть, стоило бы?..
– Можешь не продолжать. – Сара не стала ждать, когда его слова подкрепят сомнения, с недавних пор мучающие ее. – Приготовления к свадьбе уже заканчиваются. Я недавно встречалась с организатором.
– Но как же ты намерена заполучить Мерлинс-Фарм, если она принадлежит мне?
– Не знаю. – Досаду в собственном голосе различила даже Сара. – С тех пор как мы с тобой встретились, мне кажется, что в моей жизни изменилось все и сразу. До этой встречи я точно знала, к чему стремлюсь, а теперь… даже не представляю. Словно туман в голове.
– Ничего лучше я не слышал несколько месяцев, а то и лет.
– Для тебя это, может, и хорошо, а для меня нет, – проворчала Сара.
Майк поднялся и подал ей обе руки. Он помог Саре встать, но не отпустил ее руки сразу.
– Сара… – его голос стал непривычно мягким, – порой мне кажется, что мы были знакомы всю жизнь.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, увидел, что она и не думает протестовать, и воспрянул духом.
Но когда от губ Сары его отделяло каких-нибудь полдюйма, она произнесла:
– А женщине, мужа которой ты арестовал, ты тоже это творил?
Майк отстранился.
– Что?..
– Эти твои женщины, которых ты обольщал, чтобы потом предать… Ты говорил им то же самое, что и мне? Ну, о том, как они красивы, как…
Майк отпустил ее руки. Да, многие слышали от него такие слова, но… Он отвернулся. На этот раз все обстояло по-другому, потому что он говорил искренне и был потрясен, когда осознал это.
– Ну что, пойдем?
– Теперь ты на меня сердишься?
Он повернулся к ней.
– Я поступал так, как следовало, делал все необходимое, чтобы помочь правосудию. К твоему сведению, я еще никогда не отправлял в тюрьму ни в чем не повинных людей. Многих женщин, которым следовало бы предъявить обвинение, я отпускаю.
Гнев Майка ничуть не испугал Сару. Когда на нее злился Гpeг, ее охватывала паника, она обычно терялась. И редко понимала, что такого натворила, чем вызвала его ярость. В такие минуты Сара знала только, что обязана успокоить Грега, вымолить у него прощение, сделать так, чтобы все стало как прежде, когда им было хорошо вместе.
Но рядом с Майком замешательства она не чувствовала. Его гнев не бывал беспричинным, Сара сразу понимала, почему он рассердился. А необъяснимые и неожиданные вспышки ярости Грега доводили ее до помешательства.
Сара напомнила себе: как бы ей ни нравился Майк, он рядом с ней временно. Сюда он приехал по делу; справившись с ним, он уедет, и больше они не увидятся – разве что он заглянет по-братски навестить Тесс. Но даже в этом Сара сомневалась. Тесс жила в Эдилине уже много лет, а Майк ни разу не навещал ее.
Что же касается Мерлинс-Фарм, Майк ясно дал понять, что идея с передачей собственности принадлежит Тесс, а он тут ни при чем. Выйдя в отставку, он скорее всего останется в солнечной Флориде, а ферма по-прежнему будет принадлежать Макдауэллам.
– Что ты на меня так смотришь? – спросил он.
– Думаю, какие мы с тобой разные. Мне хочется постоянства, хочется, чтобы рядом был близкий человек. Я мечтаю о детях и плодовых деревьях. А ты… – Она помолчала. – Ты сам-то знаешь, чего хочешь?
Никогда прежде женщины не задавали Майку подобных вопросов, он не знал, как ответить. Иногда ему казалось, что свою жизнь он тратит, убегая от чего-то, а не стремясь к чему-то. Сара, такая не похожая на других женщин, заставила его усомниться в том, что он поступает правильно.
– Ты, кажется, хотел сказать, что я не похожа на других женщин, которым ты кружил голову во имя долга?
Ее слова настолько точно попали в цель, что Майк не выдержал и рассмеялся.
– Я как раз думал об этом. – Он поднял голову и посмотрел в небо. – Кажется, будет дождь. Нам пора.
Сара посмотрела в ту сторону, где осталась машина, но Майк удержал ее за руку и притянул к себе. Она уже думала, что поцелуй неизбежен, однако Майк вдруг приложил палец к ее губам. Сара прислушалась, но ничего не услышала.
По-прежнему держа ее за руку, Майк огляделся. Путей к отступлению было два: один – через высокие сорняки за беседкой, но он уводил прочь от тропы, второй – в сторону амбара, но прежде следовало преодолеть открытое пространство, где их могли увидеть.
