Текст книги "Слияние звезд"

Автор книги: Джозефина Анджелини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 2

Увы, не имея собственной машины, Элен должна была на следующее утро отправиться в школу на мотоцикле. Обычно в четверть восьмого, когда она вставала, бывало прохладно из-за свежего атлантического бриза. Но в тот день Элен ощущала горячий, влажный воздух, окутавший ее, как мокрое меховое пальто. Она еще посреди ночи скинула одеяло, сняла футболку и выпила целый стакан воды, стоявший на тумбочке. Все равно к утру она чувствовала себя утомленной от жары. Погода не характерная для острова Нантакет. В общем, ей совершенно не хотелось вставать и отправляться в школу.

Ехала она не спеша, стараясь не разгорячиться. Она не слишком потела, но сегодня ощущала себя такой сонной, что даже не помнила, воспользовалась ли дезодорантом. Элен приподняла локти, как крылья цыпленка, пытаясь уловить свой собственный запах. И с облегчением почуяла легкий фруктовый аромат. Несколько слабоватый, он, возможно, оставался от вчерашнего дезодоранта. Но большего ей и не надо. Главное – чтобы он продержался до конца занятий. Это будет настоящим чудом… но кто знает?

Элен повернула на Серфсайд-роуд. На лицо упали, сразу прилипнув к щекам и лбу, волосы, выбившиеся из укладки. От дома до школы совсем недалеко, однако от влажной духоты ее тщательная прическа, сооруженная ради первого школьного дня, превратилась в отвратительный хаос. Наконец она припарковалась и по летней привычке защелкнула замок на цепи. Тогда байк приходилось оставлять в людных местах, где околачивалось множество туристов. В школе на ее мотоцикл вряд ли бы позарились. Что, конечно, хорошо, поскольку замок был никудышным.

Элен распустила безнадежно растрепавшуюся прическу, провела пальцами по запутанным прядям и стянула волосы резинкой в скучный хвостик. С покорным вздохом повесила на одно плечо сумку с книгами, а на другое – спортивный рюкзак. И, опустив голову, потащилась, ссутулившись, ко входу в школу.

Она подошла к двери за секунду до Гретхен Клиффорд, и ей пришлось вежливо придержать дверь перед девушкой.

– Спасибо, чудачка. Постарайся не сорвать ее с петель, – с лукавым видом бросила Гретхен, проскакивая мимо Элен.

Та глупо застыла на верхней ступеньке, продолжая держать дверь открытой перед другими учениками. Все проходили мимо нее с таким видом, как будто она выполняла свои служебные обязанности. Нантакет был маленьким островом, и местные жители знали друг о друге почти все. Иной раз ей хотелось, чтобы Гретхен не проявляла такого любопытства. Они являлись лучшими подругами до пятого класса. Однажды они играли в прятки в доме у Гретхен – Элен, Клиффорд и Смешинка. Элен нечаянно сорвала с петель дверь ванной комнаты, когда там находилась Гретхен. Она извинялась, но с того самого дня Клиффорд стала смотреть на нее с насмешкой и называть чудачкой. И она уже не стремилась больше поддерживать отношения с Элен. Сплошные проблемы. Со временем дело ничуть не улучшалось. Теперь бывшая подруга была в числе самых популярных личностей, а Элен держалась в тени.

Ей хотелось догнать Гретхен, сказать что-нибудь остроумное, как сделала бы Клэр, но слова застряли у девушки в горле. Она оцепенела и пропускала всех мимо себя. Очередной учебный год «пребывания в сумраке» начался официально.

Первым уроком был английский язык. Вел его мистер Хергшаймер, старший преподаватель, невероятно стильный для своих пятидесяти с хвостиком лет. В теплую погоду он носил шелковые галстуки, в холодную – яркие кашемировые шарфы. Ездил он на винтажном «Альфа-Ромео» с откидным верхом. Мистер Хергшаймер являлся человеком очень обеспеченным, работать ему было незачем, однако он преподавал в старших классах. Он говорил, что просто не желает на каждом шагу сталкиваться с безграмотными невеждами. Во всяком случае, так он утверждал. Но Элен была убеждена, что он бесконечно любит свое занятие. Некоторые ученики его называли дешевым британским снобом, но девушка считала его одним из лучших школьных учителей.

– Мисс Гамильтон, – с широкой улыбкой поприветствовал ее Хергшаймер. Она перешагнула порог класса, и в ту же секунду зазвенел звонок. – Вы пунктуальны, как всегда. Я уверен, вам хочется занять место рядом со своей подругой, но сначала – предостережение. Первое же применение дара, благодаря которому вы получили прозвище Смешинки, и я вас обеих рассажу по разным местам!

– Ладно уж, Хергши, – хихикнула Клэр.

Элен села за парту рядом с ней. Мистер Хергшаймер вскинул брови в ответ на невежливую выходку Клэр и произнес:

– Приятно слышать, что хотя бы один из учеников знает, что слово «прозвище» является синонимом понятия «кличка». Хотя дерзостей вам не занимать. А теперь – второе предостережение. Поскольку в этом году вы готовитесь к выпускным экзаменам, я вправе ожидать, что вы будете каждый день находить какое-то новое, необычное слово и разъяснять его смысл на моем уроке.

Класс застонал. Только мистер Хергшаймер задавал на дом подобные задания. Это противоречило естественному порядку вещей Нантакета.

– А «дерзкий» не подойдет для сегодняшнего дня? – обеспокоенно спросил Зак Брант.

Зак всегда о чем-нибудь тревожился – с самого раннего детства. Рядом с Брантом сидел Мэтт Миллис, который тут же покачал головой, как бы говоря: «Я бы на твоем месте и не пытался».

Мэтт, Зак и Клэр были отличниками. Они дружили между собой. Правда, по мере взросления они начали осознавать, что только один из них станет выпускником, произносящим прощальную речь на последнем школьном балу. Ему-то и прямая дорога в Гарвард. Элен не участвовала в состязании, прежде всего из-за того, что в последние годы ей все меньше нравился Зак. Кроме того, его отец недавно стал тренером футбольной команды и занялся дрессировкой сына на футбольном поле. Зак просто лез из кожи вон. Элен была уже не в силах поддерживать с ним прежние отношения.

Но она чувствовала себя неловко. Наверное, она жалела бы Зака, если бы он оставил свою задиристость. Конечно, он был и президентом клуба, и капитаном команды, и парнем, о котором все говорили… Но похоже, он ничем не наслаждался. Клэр твердила, что Зак втайне влюблен в Элен. Тем не менее она ни на секунду в это не верила. На самом деле ей казалось, что Зак ее ненавидит. Когда они учились в первом классе, он на переменах делился с Элен собачьим печеньем, которое постоянно носил в кармане. Теперь он искал любую возможность поругаться с девушкой. Когда же все настолько перепуталось? Почему они не могли оставаться друзьями, как в начальной школе?

– Мистер Брант, – провозгласил мистер Хергшаймер, – вы вполне можете взять для работы термин «дерзкий». Но от человека ваших умственных способностей я вправе ожидать чего-то большего. Как насчет эссе или примеров из литературы? – Он кивнул. – Отлично. Пять страниц с использованием данного слова из весьма спорного романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи». К понедельнику, будьте любезны.

Элен буквально физически ощутила, как ладони Зака, сидевшего через ряд от нее, прилипли к парте. Способность Хергши задавать особо умным ученикам дополнительное чтение вошла в легенду, а ведь сейчас – первый учебный день! Девушка поблагодарила свою счастливую звезду за то, что Хергши не прицепился к ней.

Но она рановато обрадовалась. Мистер Хергшаймер сообщил ученикам расписание занятий и вызвал Элен к доске. Остальным он разрешил поболтать о чем угодно. Класс немедленно оживленно загудел. Хергши придвинул свой стул поближе к доске. Видимо, не хотел, чтобы прочие услышали, о чем он собирается говорить. Это немного успокоило Элен, но ненадолго.

– Полагаю, вы решили не слишком рваться в первые ряды, – заявил Хергшаймер, глядя на нее поверх полукруглых очков.

– Не думаю, что я смогла бы справиться с дополнительными нагрузками, – промямлила она, пытаясь отвечать спокойно.

– Но вы способны сделать гораздо больше, чем желаете признать, – нахмурившись, возразил Хергши. – Вы вовсе не ленивы, Элен. Я также знаю, что вы одна из самых умных учениц в классе. Что мешает вам воспользоваться преимуществами, которые предоставляет наша образовательная система?

– Я должна работать, – ответила она, беспомощно пожав плечами. – Надо накопить деньги для учебы в колледже.

– Если вы с отличием закончите школу и блестяще сдадите выпускные тесты, у вас будет шанс получить стипендию. Зачем вам трудиться за мизерную плату в магазине вашего отца?

– Но я нужна ему. Мы не настолько богаты, как многие в Нантакете. Мы поддерживаем друг друга, – с вызовом произнесла Элен.

– Весьма похвально, – серьезно произнес Хергши. – Но вы добрались до выпускного класса. Самое время подумать о будущем.

– Я знаю, – кивнула Элен. По тревожным морщинкам на лице учителя она догадалась, что он действительно озабочен и пытается ей помочь. – Я могла бы поступить в хороший физкультурный колледж. Я за лето стала бегать еще быстрее.

Мистер Хергшаймер посмотрел на умоляющее лицо девушки и наконец сдался:

– Хорошо. Но если вы почувствуете, что вам нужно нечто более академическое… буду рад видеть вас на дополнительных занятиях в любое время в течение семестра.

– Спасибо, мистер Хергшаймер. Если я пойму, что в силах справиться, то я приду, – ответила она, радуясь, что сорвалась с крючка.

Когда она вернулась на свое место, ее вдруг осенило. Ей же придется любой ценой не дать Джерри встретиться с Хергши. Ей совсем не хотелось, чтобы они все обсудили без ее ведома. Так они еще постфактум объявят, что Элен необходимы дополнительные уроки ради получения специальной выпускной награды. Одна мысль об этом вызывала у нее боль в животе. Ну почему бы им просто не забыть о ней? Конечно, втайне Элен всегда ощущала себя не такой, как все. Однако ей казалось, что она ловко скрывала собственную «непохожесть». Но, видимо, сама не замечая, Элен ненароком выдавала себя. И несмотря на то, что она постоянно была начеку и держалась незаметно. Хотя как этого можно добиться, если она с каждым днем становится все выше?

– Чего он хотел? – поинтересовалась Клэр, как только Элен вернулась на свое место.

– Новая попытка повысить мою мотивацию. Он считает, что я не до конца выкладываюсь, – легкомысленным тоном ответила девушка.

– А он прав. Ты не выкладываешься. И никогда такого не делала, – заметил Зак, явно задетый за живое.

– Заткнись, – огрызнулась Смешинка, воинственно складывая руки на груди. И снова повернулась к Элен. – Но ведь это – чистая правда, Ленни, – заявила она примирительным тоном.

– Да, конечно. Замолчите вы оба, – фыркнула Элен.

Прозвенел звонок, и она собрала свои вещи. Мэтт Миллис улыбнулся ей, но быстро улизнул, когда они покидали класс. Элен почувствовала себя виноватой, поскольку до сих пор еще не поговорила с ним. Но она не собиралась его игнорировать, особенно в первый день занятий.

Если верить Клэр, «все знают, что Мэтт и Элен предназначены друг для друга». Он – умен, хорош собой, а вдобавок является капитаном команды гольфистов. Правда, он считался немного чокнутым, но и Элен сама была практически отверженной. Гретхен почему-то начала распускать о ней сплетни, хотя они могли вполне сгодиться за лестный комплимент. Так что пусть уж лучше думают, что Элен слишком хороша для такого парня, как Мэтт.

Но в действительности Элен ничего не испытывала к Мэтту. Полный ноль. В тот единственный раз, когда на вечеринке их затолкали в кладовку, чтобы они объяснились, ничего хорошего не получилось. Девушка чувствовала себя так, будто ее целует родной брат, а Мэтт ощутил себя отвергнутым. Он, конечно, был очень милым и шутил, но между ними ощущалось какое-то таинственное напряжение. Элен летом по-настоящему скучала по Мэтту. И она боялась что если скажет ему об этом, он может неправильно истолковать ее слова. «Похоже, что бы я ни делала, все воспринимается неправильно», – подумала она.

Остальную часть школьного дня она просто машинально переходила из одного класса в другой. Она уже не могла сосредоточиться, а когда пыталась, то начинала сильно нервничать.

Что-то сегодня складывалась не так, как обычно. Все – от любимых учителей до немногих соучеников, встреча с которыми должна была ее радовать, – вызывали у Элен раздражение. Она брела по школьным коридорам, а ей казалось, что она находится в самолете на высоте десять тысяч футов. У нее закладывало уши, звуки вокруг становились приглушенными, кровь ударяла в голову. Но даже в такие моменты она ощущала вокруг себя некое давление, нечто вроде предгрозовых разрядов электричества, хотя чистое небо так и сияло голубизной.

Во время ланча ситуация только ухудшилась. Элен вгрызлась в сэндвич, думая, что ее головная боль – результат низкого уровня сахара в крови. Она ошибалась. Джерри упаковал для дочери самое любимое – копченую индейку, зеленое яблоко и сыр бри на багете. Едва откусив кусок, девушка поняла, что не может ничего проглотить. И разом все выплюнула.

– Что, твой папа опять положил что-то несъедобное? – спросила Клэр.

Когда Джерри начинал сотрудничать с Кэт, он увлекся кулинарными экспериментами. Позже Смешинка и Элен частенько шутили на тему огуречных расстройств желудка и капустных головокружений.

– Нет, старый добрый ленч номер три. Но кусок в горло не лезет, – ответила Элен.

Клэр тут же схватила то, что осталось, и принялась жевать.

– Как вкусно! – пробормотала она с набитым ртом. – И чем ты недовольна?

– Неважно себя чувствую.

Клэр встревоженно уставилась на подругу.

– Я не больна, – быстро заверила ее Элен. – А ты – смелей, ешь на здоровье! – Она увидела, что к ним приближается Мэтт, и весело бросила ему: – Привет!

Таким образом Элен хотела исправить утреннюю ошибку.

Мэтт о чем-то увлеченно беседовал с Гретхен и Заком. Он не ответил, но все же подошел к своему обычному месту за их столом. А Гретхен и Зак заболтались и не обратили внимания, что зашли на территорию чудаков.

– Они были кинозвездами в Европе, – заявил Зак.

– Кто тебе это рассказал? – недоверчиво спросил Мэтт. – Ну и глупость!

– Я слышал по крайней мере от двоих, что Ариадна – модель. И она правда очень хорошенькая, – пылко возразил Зак. Он терпеть не мог быть неправым, даже если речь шла о слухах.

– Я тебя умоляю! Она слишком толстая для этого! – прошипела Гретхен, но спохватилась и добавила: – Конечно, я согласна с тем, что она хороша собой, если кому-то нравятся такие экзотические и пышные особы. Но она и в сравнение не идет с ее братом Ясоном или с кузенами! Лукас вообще какой-то ненастоящий! – вырвалось у нее.

Молодые люди обменялись понимающими взглядами и промолчали. Они поняли, что девушки превосходят их числом, а поэтому, пожалуй, лучше не спорить.

– Ясон даже чересчур хорошенький, – серьезно заявила Клэр, подумав мгновение. – А Лукас, конечно, – супер. Вероятно, он самый красивый из всех раскрасавцев, каких я когда-либо видела. А Ариадна… Ты ей завидуешь, Гретхен.

Та возмущенно охнула и стукнула себя кулаком по колену.

– А ты – нет! – парировала она.

– Да. Я ей завидую почти так же, как моей Ленни. – Элен ощутила, как Клэр повернулась к ней, чтобы увидеть ее реакцию, но девушке было не до подруги. Она оперлась локтями о стол, опустила голову на ладони и терла виски.

– Ленни? – окликнул ее Мэтт, садясь рядом. – У тебя голова болит?

Он коснулся ее плеча. Девушка резко встала, пробормотала несвязные извинения и удалилась.

Когда она добралась до женского туалета, то почувствовала себя получше. Элен несколько раз плеснула себе в лицо холодной водой. Так, на всякий случай. Вспомнила, что утром накрасила ресницы. Она взглянула в зеркало на свои глаза и расхохоталась. Точно, сегодня – худший из всех первых дней в школе!

Но она выдержала три последних урока. Наконец прозвенел урок. Элен с радостью бросилась к шкафчикам, чтобы переодеться для физкультуры.

Тренер Тар была полна вдохновения. Она произнесла до неприличия оптимистическую речь о том, что у них есть шанс выиграть соревнования по бегу. Еще она сообщила, как сильно верит в своих учениц. Еще бы – ведь они и спортсменки, и молодые женщины! А затем Тар добралась до Элен.

– Гамильтон, вы в этом году будете бегать с юношами, – резко сообщила она. И велела всем отправляться на дорожку.

Элен опустилась на скамью, пытаясь сообразить, что к чему, а остальные уже высыпали на спортивную площадку. Не хотелось устраивать суматоху, но ее охватил ужас при мысли о том, что придется встать в ряд с парнями. Мышцы в нижней части живота начали судорожно сжиматься.

– Поговори с ней! Не позволяй ей такого! – негодующе воскликнула Клэр, подойдя к подруге.

Растерявшись и боясь, что живот разболится не на шутку, Элен кивнула и встала.

– Тренер Тар… А разве мне нельзя продолжать занятия как обычно? – бросила она вслед тренеру.

Та остановилась и развернулась. Она явно была недовольна, что ученица ее задержала.

– Я хочу сказать, – неловко продолжила Элен, – почему бы мне не тренироваться в женской команде? Я тоже девушка…

– Мы решили, что вы должны начать прилагать гораздо больше усилий, – холодно ответила Тар.

Элен знала, что тренер ее недолюбливает. Теперь она окончательно в этом убедилась.

– Но я – не юноша! И несправедливо заставлять меня бегать кросс с ними, – попыталась возразить она.

Она прижала два пальца к нижней части живота.

– Спазмы? – спросила Тар, и в ее голосе послышалась отдаленная нотка симпатии. Элен кивнула, и Тар продолжила: – Мы с тренером Брантом заметили кое-что интересное по части ваших результатов. Не важно, с кем вы бежите и насколько быстры ваши соперницы. Вы всегда приходите или второй, или третьей. Как такое возможно? Вам известен ответ?

– Нет. Я просто бегу, и все, понимаете? Я стараюсь.

– Отнюдь, – резко возразила Тар. – Но если вы хотите получить стипендию, вам надо стремиться к победе. Я разговаривала с мистером Хергшаймером… – Элен застонала вслух, но тренера было не остановить. – У нас маленькая школа, Гамильтон, здесь ничего не скроешь. Мистер Хергшаймер упомянул, что вы надеетесь поступить в спортивный колледж. Разумеется, пора вам начать завоевывать это право. Тренировки вместе с мальчиками научат вас серьезно относиться к своему таланту.

Мысль о том, что ей придется раскрыть еще один секрет, поразила Элен. Уже физически. Девушка испугалась, ее охватила паника, одновременно в животе «включились» и спазмы, и боли. Элен забормотала:

– Я все сделаю как следует, буду выигрывать соревнования. Только, пожалуйста, не надо меня выставлять отсюда, – умоляюще говорила она. Слова вылетали из ее рта невнятным потоком. Она уже сдерживала дыхание, чтобы подавить боль.

Тренер Тар отличалась суровым нравом, но не была жестокой.

– Вы в порядке? – спросила она, растирая спину Элен между лопатками. – Сядьте, согнитесь, опустите голову к коленям…

– Ничего, я понервничала… – объяснила Элен сквозь стиснутые зубы. И, кое-как восстановив дыхание, произнесла: – Если я поклянусь, что постараюсь выигрывать забеги, вы мне позволите тренироваться с девушками?

Тар внимательно посмотрела на растерянную, отчаявшуюся Элен и кивнула. Она позволила ей присоединиться к команде девушек, но предупредила, что ожидает от ученицы побед. И не одной или двух.

Когда Элен бежала по спортивной дорожке, она не поднимала головы. Конечно, академическая стипендия – это здорово… Но тогда ей придется соревноваться с Клэр за оценки, а такой поворот просто не обсуждается.

– Привет, Смешинка, – сказала Элен, легко догоняя подругу.

Та уже вовсю вспотела.

– Что случилось? – поинтересовалась Клэр и сердито воскликнула: – Как жарко!

– Ничего особенного… Но мне кажется, что преподавательский состав решил проверить, не могут ли они все разом сесть мне на шею.

– С чем тебя и поздравляю, – дыша с присвистом, сказала Клэр. – Как в Японии… дети с малолетства знают одно… как минимум два человека… всегда будут сидеть на шее… Привыкай. – Спустя несколько мгновений Смешинка прохрипела: – Эй, а нельзя бежать помедленнее? Мы ведь не с этой… планеты Криптон. [8]8
  Вымышленное место рождения Супермена.


[Закрыть]

Элен замедлила бег, прекрасно понимая, что без труда вырвется вперед на последней полумиле. Она редко проявляла свои способности, но понимала: даже без особых усилий она придет к финишу первой. Вот что ее пугало. Поэтому она сделала то же, что и всегда. Она выкинула из головы тревожные мысли и продолжала болтать с Клэр.

Пока девушки бежали сначала по дорожке, затем по тропе вдоль Серфсайд-роуд и через пустошь к пруду Майкомет, Клэр без умолку говорила о парнях Делос. Она не меньше трех раз повторила, что Лукас придержал перед ней дверь, когда они выходили после окончания занятий. Этот факт доказывал, что Лукас – не просто джентльмен, но уже успел в нее влюбиться. Зато Ясон, по мнению Смешинки, был либо геем, либо снобом. Ведь он мельком на нее взглянул и сразу отвернулся. И еще она сочла настоящим преступлением его стиль одежды. По ее мнению, он выглядел как настоящий европеец.

– Но он ведь жил в Испании целых три года, Клэр! Что ему еще оставалось делать? И вообще, не хватит ли о них говорить? У меня уже голова раскалывается!

– А почему ты единственная в школе не интересуешься Делосами? Неужели тебе не хочется хотя бы посмотреть на них?

– Нет! – рявкнула Элен. – До чего же противно! Я не хочу вести себя как деревенщина! Весь город и так выстроился в ряд и таращится на них!

Смешинка остановилась и уставилась на подругу. Уж очень это было непохоже на Элен – спорить, а тем более кричать. Похоже, девушка не сумела сдержаться.

– Меня тошнит от семейства Делос! – воскликнула Элен, не унимаясь. – Нантакет на них просто зациклился! Надеюсь, мне никогда не придется сталкиваться с кем-нибудь из этой семейки.

И она умчалась вперед, оставив Клэр стоять в одиночестве на тропе. И первой пришла к финишу, как и обещала тренеру. Она немножко перестаралась. Тар, проверив ее время, бросила на Элен изумленный взгляд. Девушка проскочила мимо нее и ворвалась в раздевалку. Она ринулась к своему шкафчику, схватила вещи и вылетела из школы, не потрудившись обменяться с кем-нибудь хоть словом или попрощаться.

По дороге домой она расплакалась. Элен ехала мимо аккуратных серых домиков со штормовыми жалюзи и подъездными дорожками, посыпанными галькой, и старалась успокоиться. Теперь небо казалось ей каким-то низким. Оно словно давило на землю, дочиста промытую ночным дождем. Даже коньки крыш старых складов будто прогнулись и были готовы распластаться после веков упорного сопротивления. Элен понятия не имела, почему она злится. А зачем она бросила свою лучшую подругу? Но ей необходимо немного тишины и покоя.

На Серфсайд-роуд случилась автомобильная катастрофа. Огромный внедорожник пытался повернуть на узкую песчаную боковую улочку и перевернулся. Водитель не пострадал. А машине, похожей на выбросившегося на берег кита, не повезло. Кроме того, движение по всей улице застопорилось. Элен поняла, что ей не проскочить мимо тупоголовых островитян. Того и гляди она нарвется на очередные неприятности. И она решила отправиться дальней дорогой. Развернувшись, она поехала обратно, в центр, – мимо кинотеатра, транспортного агентства и библиотеки, выстроенной в стиле греческого храма. Здание возвышалось посреди города, совершенно не вписываясь в его облик. Остальные дома являлись хвалебной одой четырехсотлетней пуританской архитектуре. Возможно, именно поэтому Элен ее и любила. Библиотека являла собой ярко сияющий белый маяк, нечто странное и чужеродное среди строгих строений типа «увидел и забыл». Но Элен ощущала родство с родным городом. Одна ее половина была такой же серьезной, как остров Нантакет, а другая – сливалась с диковатыми мраморными колоннами. Минуя библиотеку, Элен улыбнулась. Девушку утешило, что при желании она может выделиться из толпы. Однако ей не хотелось высовываться настолько сильно, как это сооружение.

Дома она взяла себя в руки и приняла холодный душ перед тем, как позвонить Клэр и извиниться. Смешинка не ответила. Элен оставила ей длинное сообщение на автоответчике, виня в своей выходке гормоны, жару, стресс и первый день учебы. Но в глубине души она догадывалась, что эти обстоятельства не имеют отношения к ее поведению. Она просто оказалась невероятно раздражена… по неизвестной причине.

Воздух вокруг был тяжелым и неподвижным. Элен открыла окна в их двухэтажном доме, но ветерка не ощутила. Что такое творится с погодой? Полное безветрие – неслыханное явление на острове Нантакет, пронизанном бризом. Элен натянула тоненькую кофточку с бретельками и самые короткие шорты. А поскольку девушка была слишком застенчивой, чтобы выйти на улицу в таком куцем наряде, то она занялась обедом. Правда, еще не закончилась неделя отцовского дежурства («рабства», как они оба это называли) – Джерри отвечал за покупки, приготовление еды и мытье посуды. Но Элен безумно хотелось отвлечься, иначе она бы на стену полезла.

Всем блюдам она предпочитала пасту, а королевой здесь являлась, конечно же, лазанья. И если она займется скатыванием этих широких полосок теста из подручных средств, ей понадобится очень много времени. Вот что ей нужно! Она незамедлительно достала муку, яйца и принялась за работу.

Наконец Джерри вернулся домой. Сначала он почуял изумительный запах, а затем ощутил одуряющую духоту. Он обнаружил Элен сидящей у кухонного стола. Его дочь, с перемазанными мукой лицом и руками, сидела и вертела между пальцами ожерелье с сердечком, которое мать подарила ей в детстве. Джерри недоуменно огляделся по сторонам.

– Обед готовила, – невыразительным голосом пояснила Элен.

– Я что-то не так сделал? – осторожно произнес Джерри.

– Конечно нет! И почему ты вообще спрашиваешь?

– Раз уж женщина тратит несколько часов на приготовление сложного блюда, а затем просто сидит с абсолютно отсутствующим видом, то это значит: какой-то парень поблизости совершил по-настоящему глупый поступок, – раздраженно заявил Джерри. – У меня были в жизни женщины и кроме тебя, не забывай.

– Ты хочешь есть или как? – улыбнувшись, спросила она, стряхивая дурное настроение.

Голод победил. Джерри отправился мыть руки. Элен ничего не ела с самого завтрака и умирала от голода. Но когда поднесла ко рту полоску вкуснейшей лазаньи, то школьная ситуация повторилась: девушка снова не могла проглотить ни кусочка. Она старательно слушала отца, гоняя вилкой по тарелке любимую еду, в то время как он проглотил уже две порции. Джерри расспрашивал ее об уроках, одновременно стараясь незаметно подсолить еду. Элен, как всегда, пресекла его попытку, на большее ее не хватило. Она даже не отвечала отцу, а отделывалась односложными репликами.

Элен отправилась в постель в девять часов, когда Джерри засел перед телевизором, болея за любимую команду. Она лежала без сна до полуночи и в конце концов услышала, что игра закончилась и отец поднимается наверх, в свою спальню. Она страшно устала, ей давно пора было заснуть, но едва дремота подкрадывалась к Элен, она слышала чей-то шепот…

Сначала ей показалось, что это – настоящий голос. Наверное, кто-то решил подшутить над ней. Девушка поднялась с кровати и выбралась на крышу. Обзорная площадка с перильцами располагалась прямо над ее спальней. Там она принялась всматриваться в темноту. Вокруг царила тишина – ни единого дуновения ветерка, который шевельнул бы розовые кусты в палисаднике. Элен уселась на площадке, глядя на огромный черный океан, раскинувшийся как раз за соседским домом.

Она давно не поднималась сюда, но стоило ей очутиться на крыше, как девушку охватил привычный романтический трепет. Некогда, в старые времена, женщины стояли на таких же площадках, высматривая вдали мачты кораблей, на которых их мужья бороздили океан. Когда Элен была совсем маленькой, она частенько воображала, что ее матушка тоже уплыла на парусном судне. Она вернется, как только ее освободит из пиратского плена капитан Ахаб или кто-нибудь еще – такой же могучий и благородный. Элен долгие часы проводила здесь, пока не осознала, что этот корабль никогда не войдет в бухту острова Нантакет.

Девушка неловко повернулась на деревянном настиле и вспомнила о своем тайнике. Много лет подряд отец запрещал ей подниматься на крышу. Джерри пугал дочь, что она может упасть вниз и разбиться насмерть. Он твердил, что она не должна забираться на площадку одна. Он много раз наказывал ее за это, но Элен не унималась. Она подолгу сидела наверху, грезя наяву и жуя овсяное печенье с орехами и изюмом. После трех месяцев нетипичного для Элен упрямства Джерри сдался. Он дал дочери официальное разрешение, при условии, что она не будет перегибаться через поручни. Кроме того, отец соорудил для нее водонепроницаемый ящик с крышкой, в котором Элен хранила разные вещи.

Теперь она открыла тайник, извлекла оттуда спальный мешок и расстелила его на деревянном настиле. Вдалеке на воде тихо покачивались лодки. Вообще-то, сложно было увидеть их с такого расстояния, но она легко могла их рассмотреть. Элен закрыла глаза и с удовольствием стала прислушиваться к тому, как хлопают паруса суденышек, как поскрипывают их палубы из тикового дерева и плещутся волны. Только в одиночестве она могла позволить себе быть собой. Чувствуя, что начинает клевать носом, Элен спустилась в спальню.

Она очутилась в холмистой местности. Ее обжигало горячее солнце, от которого воздух дрожал и плавился, будто таяли небеса. Скалы были острыми, бледно-желтыми. Тут и там среди камней торчали злобные маленькие кусты. Растения прижались к земле и ощетинились колючками. На соседнем склоне росло кривое чахлое дерево.

Элен была одна.

Вдруг под искривленными ветвями деревца возникли трое людей – тонких и невысоких. Сначала она приняла их за маленьких девочек, но поняла, что ошиблась. Мышцы на манер веревок обвивали их сухие предплечья. Элен осознала: это очень старые женщины. Все трое склонили головы, их лица полностью скрылись под длинными, спутанными черными волосами. Они были одеты в потрепанные белые балахоны и с головы до ног покрыты серовато-белой пылью. Кожа от колен и ниже потемнела от пятен грязи и подсыхающей крови. Их ноги были изодраны после блужданий по диким безжизненным местам.

Элен охватил сильный страх. Она непроизвольно отступила назад, порезала о камень босую ногу и поцарапала лодыжки о шипы куста. Три омерзительных человека шагнули к ней, их плечи начали вздрагивать от молчаливых рыданий. Но не слезы, а капли крови падали из-под спутанных прядей, пятная одежду. Они нашептывали какие-то имена, заливаясь кровавыми слезами.

Элен внезапно проснулась. У нее онемела щека, в левом ухе раздавалось противное жужжание. Как будто кто-то набирал номер на старом телефоне с диском. Рядом она увидела виноватое лицо Джерри. Отец ни разу в жизни ее не ударил. И ему пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем он заговорил. Часы у кровати показывали 3:16.