Текст книги "Слияние звезд"

Автор книги: Джозефина Анджелини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Ты с ума сошла! – заорал Лукас сестре, выхватывая у нее маленький клинок.

В этот же миг Гектор, готовый встать на защиту Элен, обнял ее за плечи.

– Прости. Я должна была проверить, – виновато объяснила Касси.

– Ничего, – прошептала Элен.

Присутствующие смотрели на ее руку. Она последовала их примеру – на ковер стекала тонкая струйка крови.

– Как же так? – произнесла она, надевая ожерелье на шею. Порез уже начал затягиваться.

– Он превращается в то, что тебе нужно, с помощью магии, – ответила Кассандра. – Поэтому амулет выглядит по-разному для окружающих…

– То, что я считаю прекрасным, может оказаться совсем иным для другого человека, даже для моего брата-близнеца. У каждого – свои предпочтения, – четко пояснила Ариадна.

– Верно, – кивнула ее младшая сестра.

– Но почему именно пояс? – спросила Элен.

– Несколько тысячелетий назад пояса считались весьма привлекательным аксессуаром. И они охраняли своих владельцев. На них прикрепляли костяные или бронзовые пластины, и они превращались в подобие легких доспехов, – серьезно заговорил Кастор. – Цестус имеет две части: это и сам пояс, и подвеска. Именно украшения делали богиню неотразимой для того, кого она хотела соблазнить. К тому же они меняли свой вид в соответствии со вкусом смотрящего. Время текло, пояса вышли из моды, но преобразующая магия цестуса осталась прежней. Он делает тебя еще более привлекательной, Элен. Тебе вполне достаточно самого простого ожерелья.

– Оно мне всегда очень нравилось, – тихо признался Лукас. – Особенно то, как оно ложится вот сюда. – Он притронулся к ямочке между ключицами Элен, лишь на секунду задержав на ней пальцы. – Безупречно.

На щеках юноши вспыхнул и тут же погас румянец. Делосы разом нахмурились и уставились на Лукаса и Элен. Особенно расстроился Кастор. Прямо хоть сейчас на похороны.

– Отчего мы заметили это только теперь? Он будто зарядился энергией и превратился в любовный амулет за последние дни, – задумчиво протянул Ясон себе под нос.

Затем бросил быстрый взгляд на Элен, на своего брата… и отвернулся.

– Да. Он вроде бы включился, – эхом отозвалась Ариадна.

– А если мне захочется, чтобы он изменился? – подала голос Элен.

Кассандра пожала плечами.

– Может, сама опробуешь? Но сначала сними его! – быстро добавила она. – Неизвестно ведь, что получится.

Элен снова расстегнула цепочку и попыталась думать о чем-нибудь сексуальном, но сердечко все так же мерцало в ее руках. Наконец, она сообразила, что дело не в ее личных представлениях. Значение имело только то, что было важно для других людей. Ей нужен «подопытный кролик». Элен уставилась на Гектора, сосредоточившись, и амулет принял иную форму.

– Эй! – вскрикнул Гектор.

На ладони Элен лежал маленький обрывок кружев, напоминающий женское белье. Все расхохотались, показывая на Гектора и издеваясь над его дурным вкусом. Элен перевела взгляд на Лукаса. Ожерелье вернулось к своему прежнему облику.

– А мне оно очень нравится, – громко заявил Лукас.

Элен почувствовала: следует что-то предпринять, чтобы отвлечь от них всеобщее внимание. Она принялась искать новую жертву. Но Делосы весьма мудро предпочли удрать.

– Нет! – завизжала Ариадна, выскакивая в коридор.

– Эй, стой! Нечестно! – возмутился Ясон.

Он пятился от Элен, закрыв глаза.

– Не надо паники!

Элен со смехом надела украшение. Однако в библиотеке уже не осталось никого, кто мог бы стать свидетелем ее милосердия, кроме Лукаса и Кассандры.

– И так хорошо, – сообщила им Элен.

– Точно, – заявил Лукас.

– Почему ты не сбежала? – поинтересовалась девушка у помрачневшей Кассандры.

– На меня такое не действует, – невыразительным, отстраненным тоном ответила та.

– Мне ужасно жаль, – обратилась Элен к Лукасу, когда Касси покинула комнату. – Что я такого сказала?

– Сила Афродиты действует лишь на взрослых, сексуально созревших людей, – сказал он хрипло, будто у него пересохло горло.

– Ох… Но чего тут стыдиться? Ей всего четырнадцать. Пусть даже она созреет немного поздновато…

Лукас перебил ее:

– Моя сестра никогда не вырастет. Она отдана богиням Судьбы.

– Что это значит?

– В общем, если она начнет испытывать те же чувства, что и другие женщины, она никогда не полюбит и не будет иметь детей. Она даже не сможет иметь физических контактов, какими забавляется наш Гектор. Она священна и неприкосновенна. Кассандра служит богиням Судьбы, а они ни с кем не станут делиться своей дочерью.

– Но она же абсолютно нормальная! Кого волнует, что скажут три старые пыльные девы? – воскликнула Элен.

– Ты не понимаешь. Мы говорим о богинях Судьбы, о Парках или Мойрах, а не о сверхзаботливых родителях с комплексом девственности. От Мойр не сбежать, их не обмануть. Кассандра не сможет просто выскользнуть через окно спальни и заняться сексом с горячим парнишкой, с которым познакомилась на вечеринке, – принялся объяснять Лукас, расхаживая взад и вперед. – Возможно, она отнесется к нему с истинным уважением и полюбит, но Парки все равно разлучат их. Судьба позаботится о том, чтобы Кассандра никогда больше его не повстречала.

– Какая жестокость, – шепнула она.

– Однажды Мойры уведут ее от нас. Ты вряд ли поверишь, но мы были очень близки. Она раньше держала меня за руку, когда мы вместе гуляли… – произнес Лукас дрогнувшим голосом. – Она самая прелестная сестренка на свете, клянусь тебе. Огромное доброе сердце, ясный ум… и все уместилось в крошечной девчушке. А теперь она с каждым днем все больше становится похожей на них. Холодная, педантичная, безжалостная…

Элен положила ладони ему на талию и молча ждала, пока Лукас обнимет ее и расслабится. В конце концов, он так и поступил. Потом в комнату ворвалась Ариадна и сообщила Элен, что той нужно быть на кухне.

– Что еще? – осведомился Лукас.

– Твоя мама узнала о цестусе Афродиты и, похоже, сильно обеспокоена, – призналась Ариадна сочувственно.

Казалось, Лукас втянул в легкие весь воздух библиотеки. Его сестра поманила их за собой, развернулась на каблуках и была такова.

– Плохи дела? – произнесла Элен, когда они следовали за Ариадной.

– Да, – ответил он. – Послушай, обещай мне кое-что.

– А именно?

– Независимо от того, что задумала моя мать, мы с тобой разговариваем не в последний раз. – Лукас заставил Элен остановиться. Он стиснул ее напряженные плечи и прижался губами к ее лбу. – Обещай, что ты еще увидишься со мной.

– Ладно, – запинаясь, пробормотала Элен. Она уже ничего не понимала. Наверное, она случайно погрузилась в какой-то причудливый сон и не может проснуться.

И оба переступили порог кухни, крепко держась за руки.

Ноэль кинула на Кастора сердитый взор. Затем резким жестом указала на них, будто они являлись самым главным доказательством при судебном расследовании.

– Люк, живо наверх, – буркнул Делос-старший.

– Я должен все слышать, – спокойно ответил сын.

Элен оглядела угрюмые лица присутствующих.

Ее начал бить озноб. Она прерывисто задышала. «Так и до перенасыщения кислородом недалеко», – вдруг подумала Элен.

– Я хочу, чтобы остальные ушли. Здесь мой очаг. Я имею священное право, данное мне богами, – решительно сказала Ноэль. – Оставьте нас наедине.

Воцарилась тишина. Внезапно Ясон поднялся с места, приблизился к брату и буквально оторвал его руку от Элен. Будь это кто-нибудь другой, Лукас несомненно устроил бы драку. Но он молча позволил увести себя. Остальные Делосы гуськом выбрались из кухни. Все, кроме Палласа. Элен заметила, что он выглядит очень самодовольным.

– Сядь, – велела Ноэль, придвигая стул. – Ты не понимаешь, что творится, верно?

Девушка качнула головой и тяжело сглотнула. Миссис Делос задала новый вопрос:

– Ариадна ведь просветила тебя насчет нас?

– Она сказала, что четыре Дома должны оставаться разъединенными… иначе боги вернутся и снова начнут Троянскую войну, – с трудом прохрипела Элен.

– И что это означает? Каков самый простой способ объединения? – осведомилась Ноэль.

Она вновь покачала головой, совершенно отупев от испуга, и тогда Ноэль продолжила:

– Есть два очевидных варианта. Или один Дом уничтожает другие Дома… или они могут породниться между собой. Обычно такое невозможно для Сционов. Фурии заставляют каждого ненавидеть всех, но к тебе и Лукасу это не относится.

– И больше ничего? – произнесла Элен. – Но никто ни на ком не женится! Мы с Лукасом слишком молоды. И не настолько глупы.

– А ты знаешь, что называлось браком в Древней Греции? – вымолвила Ноэль спокойно. – Девственница приходит в жилище мужчины, а в качестве свидетелей собирается вся его семья. Девушка и ее избранник делят очаг, еду и постель. Если к утру она перестает быть девственницей, пара считается заключившей брак. Точка. А ты ведь до сих пор невинна?

Элен отчаянно покраснела.

– Да… Но это мое личное дело!

– Отнюдь. Вы с Лукасом разделили уже почти все, перечисленное в списке. Осталось только одно, чтобы окончательно закрепить брак. И если подобное случится, то в глазах богов ты станешь его супругой. И произойдет союз двух оставшихся Домов. Ну а потом…

– Война, – в замешательстве произнесла Элен. Она принялась лихорадочно искать какой-нибудь просчет в доказательствах Ноэль, однако ничего не обнаружила. – Но ситуация вообще нереальная.

– Ты не права. Здесь-то и заключена вся суть. История повторяется. Странно и иронично. Первая Троянская война началась из-за того, что двое подростков влюбились друг в друга и сбежали. Теперь у нас есть ты и Лукас, готовые совершить ту же самую ошибку, – вздохнула Ноэль, и сквозь ее гнев прорвалась жалость.

– И Лукас знал? С самого начала? – выдавила Элен. Она будто онемела с головы до ног.

– Да, – просто ответила Ноэль.

– Ясно, – прошептала Элен, мысленно складывая все детали в единое целое. – Я-то думала, он старомодный.

– Ничего подобного, – рассмеялась миссис Делос. – Но он порядочный парень, и поэтому я вполне ему доверилась относительно тебя. Я позволила ему общаться с тобой. Я считала, он будет держать себя в руках и не натворит глупостей. Ведь на кону стоит целый мир. Но цестус все меняет.

– Почему? – оживилась ее собеседница. – Я никогда не снимала ожерелье, Лукас всегда владел собой. Хотя я и не облегчила его задачу, – с сожалением призналась она. – Но теперь я не стану на него давить. Мы ведь можем по-прежнему быть вместе?

– А дальше? – мягко произнесла Ноэль. Ее гнев совсем угас, а Элен просто превратилась в слух. – Вы оба в силах сдержать слово и не прикасаться друг к другу… но позже? Как такая жизнь повлияет на Лукаса? – Ноэль замолчала, уставившись на свои руки, сложенные на коленях.

– Будет трудно, но мы знаем о Троянской войне… – начала девушка, пытаясь поторговаться.

– Мне было сказано, что я потеряю дочь, отдам ее безумию. Я не могу потерять еще и сына, – перебила ее Ноэль. – Пожалуйста, Элен! Я умоляю тебя! Держись подальше от Лукаса. И пусть он забудет тебя, пока еще не слишком поздно!

– Вы думаете, что я делаю его сумасшедшим? – разочарованно произнесла та.

Ноэль бросила на нее пристальный взгляд, как бы предупреждая, что нельзя недооценивать ситуацию.

– Цестус не является простеньким амулетом, который продается на деревенской ярмарке. У тебя реликвия самой Афродиты. Ты полагаешь, что любовью невозможно довести кого-либо до безумия… Значит, сама еще не испытала этих чувств.

– Я его сниму…

– Нет! – прикрикнула Ноэль. – Цестус столько раз спасал твою жизнь! Неужели мне нужно напоминать, как ты важна?

Обе замолчали. Элен пыталась сосредоточиться. Она читала «Илиаду». Девушка ненавидела Париса и Елену так же, как и Лукас. Она считала их чудовищно эгоистичными. Они предпочли увидеть, как ровняют с землей великий город, но не расставаться. Но чем Элен Гамильтон лучше Елены Троянской? Она же не хочет отказаться от парня, который ей нравится.

– Но почему никто ничего мне не говорил? – вырвалось наконец у нее.

– Лукас запретил. Он заявил, что ему нужно немного времени и уединения. Не следует винить его. Личные взаимоотношения – дело частное и сложное.

– И нам нельзя их продолжать? – На глаза Элен навернулись горячие слезы. – Как несправедливо!

– Верно, – согласилась Ноэль, отводя упавшие волосы Элен ей за плечо.

– И нам не позволен выбор? – спросила та, думая о Кассандре и ее страданиях. От волнения Элен покрылась липким потом. Разве она сможет находиться вдали от Лукаса? Она скорее допустит, чтобы у нее высохла и отвалилась рука!

– Мы с Кастором пытались уйти от судьбы как раз перед тем, как родился Лукас, – грустно вымолвила миссис Делос. – Мы отчаянно хотели начать все с начала и даже не дали ему традиционного имени.

– А потом? – с надеждой спросила Элен. Вдруг Ноэль невольно ей поможет?

– Ничего особенного, – ответила та с мягкой улыбкой. – Семья.

Элен замерла на месте. Она не желала вставать из страха, что сейчас закончится не только разговор, но и ее присутствие в доме Делосов. Она уже поняла, что за хозяйкой остается последнее слово. Девушке прежде казалось, что Ноэль – самая слабая среди Делосов и нуждается в защите. Теперь Элен начала осознавать, что женщина обладает собственной могучей силой. Когда дело касалось того, кто будет принят в семье, а кому откажут в гостеприимстве, все решала именно она. Делосы подчинялись ей. Конечно, Лукас не станет противоречить матери, иначе ему придется порвать с родными. Элен не получила благословения Ноэль.

Девушка медленно поднялась и побрела к двери, но у порога остановилась.

– Могу я задать еще один вопрос? – поддавшись порыву, спросила она. И вежливо подождала кивка Ноэль, прежде чем продолжить: – А как вы должны были назвать Лукаса?

– По традиции – именем отца Кастора, который умер незадолго до рождения Лукаса. – Лицо женщины стало холодным, замкнутым.

– Да, но имя? – настойчиво произнесла Элен. Однако она уже знала, что услышит в ответ.

– Парис, – ответила миссис Делос и отвела взгляд.

ГЛАВА 15

Луг тянулся вдаль и казался бесконечным. Но здесь росли только одни и те же цветы – маленькие, бледные и почти прозрачные. Ни одна пчела не жужжала над ними. Соцветия даже не шевелились на стеблях, выстроившихся ровными рядами. Стерильные растения без капли аромата, не таившие жизни в своем нектаре. Они не собирались приносить плоды.

Равнина, по которой тащилась Элен, была совершенно плоской. Ни пригорков, ни низин, а воздух не горячий и не холодный. Ничто не царапало босые ноги Элен. Здесь не встречалось острых камней или колючих кустарников. Но место казалось просто невыносимым. Ничего не менялось. Всюду – лишь скучные блеклые цветы. Однообразный и бессмысленный край. Чем дольше она здесь находилась, тем сильнее ее охватывало оцепенение.

Луг тоски и страданий.

Элен проснулась и не смогла вспомнить, какой сегодня день. Но ничего не имело значения. Она сообразила, уже наступила суббота. Значит, ей не надо отвечать на неловкие вопросы любопытных девиц. Те жадно интересовались тем, продолжает ли она встречаться с Лукасом. Настоящие стервятники! Они прямо кружили над ее головами, подкрашивая губки и изгибая талии. Каждая хотела первой приземлиться на новый труп.

В субботу Элен не рисковала даже издали увидеть Лукаса, когда тот переходил из одного класса в другой. Она не будет любоваться изящным очертанием его плеч и лицом. А он возвышался над толпой безликих теней, составлявших контингент школы. Сегодня она могла отправиться в дом Делосов. Во время ее тренировок он отсутствовал. Ей только и оставалось, что погрузиться во всякую ерунду на шестнадцать или семнадцать часов… Она вынуждена быть целый день в особняке у Делосов – без Лукаса.

Элен скатилась с надувного матраса и взглянула на часы. Девять с половиной дней минуло с того момента, когда Ноэль лишила ее общества Лукаса. Все это время девушка ощущала лишь тупое оцепенение. Ариадна уже свесилась с края кровати, чтобы посмотреть на Элен.

– С добрым утром, – произнесла Ариадна с теплой улыбкой. – Как спалось?

Вместо ответа девушка сбросила одеяло. Браслеты с бубенчиками на ее лодыжках зазвенели. Они-то не изменились, однако ее ступни были грязными, распухшими и покрасневшими.

– Опять? – испуганно спросила Ариадна. – Ты, наверное, тихо вылетела в окно. Могу поклясться, что не слышала ни звука, а я ночью почти не сомкнула глаз!

– Это другое, – ответила Элен, покачивая головой и расстегивая бесполезные браслеты.

Она подумывала о том, чтобы рассказать Ариадне о своих натуралистичных кошмарах. Делосы знали, что Элен видит странные сны. Но она еще ни с кем не делилась их содержанием, кроме Кэт. Она глубоко вздохнула, но внезапно отказалась от своей идеи. Вдруг Ариадна решит, что Элен спятила, как Кассандра? Лучше держать рот на замке.

– Тебе незачем ночевать здесь, если я действительно улетаю каждый раз, когда ты отвернешься!

– Хватит тебе, – раздраженно бросила Ариадна. – Лукас, пожалуй, просто убьет меня в таком случае, – проворчала она, направляясь в ванную комнату.

– Привет! Виноват! – удивленно воскликнул Джерри, наткнувшись в коридоре на весьма скудно одетую Ариадну.

– Привет, – сварливо отозвалась та и захлопнула за собой дверь.

Элен швырнула побрякушки под кровать, а смущенный Джерри уже заглядывал в комнату.

– Я и не знал, что Ариадна у нас, – выдавил он.

– Ага, – буркнула она, словно присутствие Ариадны было делом само собой разумеющимся.

– Ладно… – пробормотал отец, топчась в коридоре. – А ты опять поедешь к ней? Вы еще работаете над вашим школьным проектом?

– Ага.

– Хорошо… – Джерри почесал лоб. – Э-э… с днем рождения?

– Спасибо, – кивнула дочь.

И в упор смотрела на отца, пока тот не убрался восвояси.

– Так ты сегодня появилась на свет? – спросила Ариадна, возвращаясь в комнату.

– Ага, – подтвердила Элен. – И сменим тему! Я просто хочу потренироваться, а потом добраться до дома и лечь спать.

– Нет уж! Мы должны что-нибудь устроить! – возразила та. – Мы пробежимся по магазинам и закатим грандиозный ужин в твою честь!

– Извини, Ари, но не надо. Я только что встала и уже измучена до невозможности, – сказала Элен хрипло. – Тренировка, кровать – и на сегодня достаточно. Больше я ничего не желаю.

Ариадна грустно наблюдала за подругой, пока та возилась с надувным матрасом. Элен понимала, что сестре Лукаса хочется поспорить и добиться своего. Хоть бы Элен выказала желание повеселиться в свой день рождения! К счастью, Ари тактично молчала.

Элен спала на ходу и одновременно умирала от голода. Она в очередной раз гадала, что с ней творится по ночам. Бродит ли она как лунатик или страдает из-за галлюцинаций? Ну а ссадины откуда? Ноэль утверждала, что любовь способна довести до безумия. Может, миссис Делос имела в виду подобные кошмары? Получается, что у Элен вообще нет выхода.

Креон шагнул на причал с борта частной яхты, которую отец предоставил сыну и его экипажу. Путешествие через всю Атлантику, от Испании до острова Нантакет, оказалось долгим и утомительным, однако необходимым. Он взял вещи, которые никогда бы не пропустила таможня, даже если бы он летел на частном самолете. Кроме того, Креон должен вернуться обратно с добычей. В аэропорту могли что-то заподозрить. Ему нельзя совершать глупости! А ее необходимо надежно скрыть от чужих глаз. Приготовления были весьма хлопотными для Креона и его помощников, но дело того стоило.

Отец все объяснил ему. Он поведал, как много лет назад у него был шанс ее убить. Однако он отступил, поддавшись ее чарам. Креон немного удивился, что отец оказался слабее, чем он предполагал. Но посчитал такой расклад очередным знаком приближения Атлантиды. Новым поколениям Сционов суждено становиться все могущественнее, рождаясь с новыми дарами. Вскоре появится то поколение, которое сможет победить богов. И моменты бессилия Танталуса имели и свои выгоды. Ведь тогда его отец узнал о ее страхе перед водой. Жертва Креона страшилась океана и ненавидела его. Удача улыбнулась Ста Кузенам! Если перевезти ее на морском судне, она почувствует себя в настоящем плену. Яхта превратится для нее в тюрьму с крепкими стенами.

Уже на берегу Креон обернулся и велел команде оставаться на борту. Они не должны стать свидетелями. Пусть пока пребывают в неведении. Любой из его драгоценных кузенов мог соблазниться и похитить будущий Триумф Креона. Тогда он затеряется в истории рода Сционов. Креон не собирался этого допускать. Он и так слишком рисковал. Он станет избранным и приведет Дом к заслуженной славе. Креону суждено сравняться с героями древности, вроде Геркулеса или Персея. А может, он взлетит еще выше, ведь он не собирается сражаться с гидрой или горгоной Медузой. Он совершит нечто большее. Он дарует своей семье бессмертие.

Только одна преграда стояла у него на дороге… Он вручит ее жизнь Танталусу, главе Дома Фив и будущему правителю Атлантиды. Вот что сделает Креон – его сын и наследник. Тем самым он заслужит великую честь. И, вероятно, получит чудесный приз, которого он достоин, – дочь его добычи.

Ариадна и Элен ехали к имению Делосов в полном молчании. Они остановились на светофоре, оказавшись позади машины Мэтта. Ари помахала ему. Парень казался очень тревожным и задумчивым.

– Хоть тебе и грустно, но ты все-таки не игнорируй его, – с легким раздражением произнесла Ариадна. – Он один из лучших людей среди всех, кого я знаю, а ты причиняешь ему боль.

– Ты права. Я просто эгоистка, – согласилась Элен. Она чувствовала себя выпотрошенной изнутри. – Мне самой противно, но я уже ничего не могу.

– Я понимаю, – виновато пробормотала Ариадна. – Ты жертвуешь собой. Но… полагаю, тебе нужно выплакаться, хотя бы разок. Если ты выпустишь все наружу, тебе полегчает.

Элен уже пыталась плакать, но слезы не приходили. Вместо этого она ощущала только пустоту. Ее ничто не заботило, даже беспокойство за собственную жизнь куда-то исчезло. Однако она сражалась с Гектором. Училась управлять молниями и высвобождать электричество. И теперь лишь тот противник, который был бы не прочь поджариться, мог вступить с ней в рукопашную схватку. Сила цестуса делала ее неуязвимой для любого оружия. Она стала почти непобедимой.

К концу субботней тренировки Гектор попытался применить захват Кимура, [18]18
  Болевой прием дзюдо, названный в честь Масахико Кимура (1917–1993) – величайшего японского дзюдоиста.


[Закрыть]и Элен в третий раз ударила его током. Он потерял сознание и рухнул на мат. Элен ткнула его ногой.

– Теперь все? – спросила она, вскинув брови, когда он очнулся.

– Ты пока не умеешь бороться, – пробормотал он, стирая кровь с губ.

– Ты язык прикусил, – со скукой сказала она. – Тебе, пожалуй, нужен перерыв.

Она добрела до своего угла и выпила воды. Клэр, Ясон, Кассандра и Ариадна смотрели на нее с другой стороны защитной сетки. Ясон двинулся с места первым. Он в два шага одолел расстояние до арены, легко перепрыгнул через ограждение и приземлился рядом с дрожащим братом.

– Достаточно, Гектор, – заявил он. – Ей уже незачем тренироваться.

– Она даже ударить как следует не может! – возмутился тот, шепелявя.

– Ей ни к чему, – решительно вымолвила Кассандра. – Ей не надо учиться наносить удары, держать меч или стрелять из лука. Она гораздо опаснее тебя. Если ты будешь искать способ победить ее, она просто выжжет тебе мозги.

Касси вскочила и выбежала из спортивного зала.

– Нет! – закричал ей вслед Гектор. – Ее можно одолеть, если узнать, как избежать молний!

– Остынь, – мягко сказал Ясон. – Сестра права. Вычисли ее слабые места и научи с ними справляться. Но с кунг-фу и дзюдо покончено. Ей любой противник по плечу.

– Значит, больше никакой опеки? – спросила Элен, отрывая взгляд от опустевшей бутылки.

Юноши переглянулись.

– Ладно, – произнес Гектор. – По крайней мере, Кассандра предвидит какую-то угрозу. А мне наплевать, представляешь ли ты реальную опасность для врагов. Один из нас будет постоянно находиться возле тебя.

– Я могу уйти? – поинтересовалась Элен, вежливо ожидая разрешения.

Гектор кивнул. Она поклонилась своему тренеру, подпрыгнула и зависла в воздухе.

– Ленни, погоди! – закричала Клэр. – Мы хотим устроить для тебя вечеринку! Кэт испекла торт!

Подруга не на шутку волновалась, но Элен была не в силах изображать веселье. Даже в течение двух-трех часов, пока ее будут поздравлять… или в течение получаса, чтобы позволить им спеть «С днем рождения тебя» и задуть свечи. Она же сразу расклеится – целиком и полностью.

– Я тебя люблю! – крикнула она Смешинке перед тем, как улететь прочь.

В последний момент ей показалось, что Ясон сказал: «Вот и Лукас так же».

У Элен не было цели, но она не была ограничена во времени. Главное правило сейчас – не покидать Нантакет. Она дала слово Лукасу и не собиралась его нарушать. Элен отчаянно захотелось, чтобы ее обещания были честными! Она не нарушила ни одного, хотя именно полет за тысячу миль принес бы ей душевный покой. Она, наверное, никогда не побывает в Патагонии вместе с Лукасом. Но она, по крайней мере, не станет парить над океаном, пока он не скажет, что она к этому готова.

Тем не менее она могла кружиться у воды. В последнюю неделю она избегала Большого мыса – и не потому, что боялась сломаться и зарыдать, а как раз наоборот. Она знала, что ничего уже не почувствует. Мир вокруг нее останется стерильным и безжизненным, как те блеклые цветы из ночного кошмара. У нее хватало разума для того, чтобы спрашивать себя, почему она реагирует на все именно таким образом. Но не хватало ясности мышления для ответа. И внезапно она увидела Лукаса, сидевшего на верхушке маяка.

Он устроился прямо на краю узких мостков. Делос-младший наблюдал, как последние капли дня утекают за горизонт. Над океаном собиралась гроза, и яркие краски заката пытались прорваться сквозь темные дождевые облака. Кожа Лукаса была окрашена умирающим светом. Он был прекрасен, как всегда.

И Элен поняла, почему внутри у нее возникло нечто вроде дамбы, не пропускающей ничего и отгородившей ее от всего. Это была не грусть, а ярость.

Она полетела к Лукасу. Он заметил ее и встал. Элен не стала приземляться на узкую галерейку маяка. Она замерла в воздухе перед ним, молча заявляя, что стихия сейчас принадлежит ей. Некоторое время они не нарушали тишину словами.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Лукас, и его ввалившиеся глаза жадно смотрели на нее.

Элен проигнорировала глупый вопрос и сказала первое, что взбрело в голову.

– Почему ты мне ничего не рассказал? – резко спросила она, рассерженная и обиженная. – С самого начала? Почему не объяснил, что мы не можем быть вместе?

– Но если ты хотела знать, ты бы отвечала на мои звонки в последнюю неделю! Я звонил тебе тысячу раз! – бросил он разгневанно.

– Прекрати! Не смей так со мной разговаривать! – заорала она, чувствуя, что в ее горле защипало от вскипавших слез.

Плотина готова была прорваться. Нет уж, никаких безобразных рыданий, от которых распухнет и покраснеет лицо! Элен нужно поскорее удрать от Лукаса. Она поймала один из вихревых потоков и почти позволила ветру унести себя прочь, но Лукас сразу почувствовал ее безрассудство. Он нырнул и схватил ее, пока ее не затянуло штормом, которому она так неосторожно отдалась. Как только Лукас крепко обнял Элен, он не выдержал… и поцеловал ее.

Она была ошеломлена. Слезы у нее высохли, не успев пролиться, и она потеряла равновесие. Но Лукас не отпускал ее, и оба закувыркались в воздухе, держась друга за друга и целуясь. Затем он подтащил ее к узкой галерейке на маяке. Как только их ноги коснулись твердой поверхности, зажегся фонарь. Тень их обнявшихся фигур упала на бурные океанские волны.

– Я не могу тебя потерять, – прошептал Лукас, отрываясь от ее губ. – Поэтому я и не говорил тебе всей правды. Думал, если ты узнаешь, как плохо обстоят дела, ты меня прогонишь. Я не хотел, чтобы ты потеряла надежду.

– Но мы никогда не сможем быть вместе! – воскликнула она. – Ты должен был мне объяснить!

– Никогда не говори «никогда», – ответил он. И просто прижался лицом к ее шее. – Ничто не длится вечно, не существует ничего абсолютного. Мы найдем способ.

– Лукас, – произнесла Элен, хмурясь и отталкиваясь от его груди, пока он не разжал руки. Она устроилась на мостках и заставила его сесть рядом. – Мы же возненавидим себя и со временем – друг друга…

– Но я же говорю не о побеге! – с отчаянием заявил он.

– Тогда о чем? – мягко спросила Элен, стараясь успокоить его.

– Не знаю, – признался Лукас. Он откинулся назад, прислонившись к стеклу прожектора, и привлек девушку к себе. – Но мне не выдержать еще одной такой недели.

– И мне, – вздохнула она, полностью расслабившись впервые за несколько дней. – Наплевать, насколько нам трудно, когда мы вместе. А вот врозь – хуже не придумаешь.

– Ты же мне что-то советовала? «Выбери из двух зол меньшее», – с невеселой улыбкой вымолвил Лукас, прижимаясь губами к ее лбу. – Ну, теперь мы знаем, что поодиночке нам не выжить.

– Да, это похоже на смерть, – со страхом согласилась Элен. Одно воспоминание о пустоте, которую она ощущала совсем недавно, заставляло ее вздрагивать от ужаса.

– Для меня тоже, – сдавленным голосом ответил Лукас.

– А как быть с твоей мамой? Она ведь не допустит…

– Мы с ней договоримся. И со всеми моими родными.

– А если они еще хотят нас разлучить?

– Тогда удерем, – произнес Лукас.

Оба надолго замолчали. Они смотрели на луч маяка, плясавший в пенных волнах бушующего океана. Элен слышала, как бьется сердце Лукаса, но он лишь крепче сжимал ее в объятиях. Он будто уже готовился к битве, которую ему придется выдержать ради нее.

– Нас будут преследовать, – прошептала Элен. – Они думают, что из-за нас начнется война.

– Но мы не развяжем войну. Мы сохраним перемирие, даже если они в нас не верят.

– Мы не должны совершать ту же ошибку, которую совершили они, – вызывающе бросила Элен. – Меня бесит, что другие вообще не сомневаются: хотя мы и знаем об опасности, но повторим ту же самую глупость.

Лукас грустно усмехнулся.

– Как будто наша судьба предрешена заранее, – с горечью сказал он. Элен почувствовала, как он напрягся от негодования. – А ты действительно хочешь такой участи? А если тебе придется бросить отца? Ты понимаешь, на что соглашаешься?

– Да, – кивнула она. Девушка отчетливо осознавала, какую боль причинит Джерри, обрекая его на такую потерю. Но она должна сделать это ради Лукаса… ради них обоих.

– Ты… – начал Лукас, но Элен перебила:

– Если они не разрешат нам быть вместе, у нас не останется выбора. Только бегство.

– Но не навсегда, – Лукас старался утешить Элен, а заодно и себя. – Лишь до тех пор, пока мы не найдем способ обойти это.

– Я подумала… – прошептала она, замерев.

– Догадываюсь, к чему ты ведешь, – сразу пробормотал он.

– А если я перестану быть девственницей? – быстро выпалила она.

– Я не стану ни с кем делиться тобой, Элен, – откликнулся он. – Кроме того, такое не поможет.

– Но я серьезно, – настойчиво заявила она, вертясь в его объятиях, пока он не позволил ей повернуться к нему лицом. – Скажи честно. Ты перестанешь меня хотеть, если у меня будет сначала кто-то другой?