Текст книги "Кто убил? (ЛП)"

Автор книги: Джозеф Смит Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА XIV
ОТКРЫТИЕ

Крофт отвез молодую девушку обратно в Доун-Хэд-Парк и вернулся в Сельчестер, недоумевая, что предпринять дальше. Теперь, когда все его первоначальные предположения рухнули и когда, с помощью Стэнсби, Врелитта и, наконец, Кэт, начали вырисовываться новые подробности, ему более чем когда-либо казалось, что дело это окутано какой-то непроницаемой тайной.

Но как раскрыть эту тайну?

Он надеялся напасть на след пропавших банкнот, но, хотя номера их были сообщены куда следует, о них не поступало никаких сведений. Ему казалось, что обыкновенный грабитель не замедлил бы заложить или продать часы, цепочку и кольцо, однако никто ничего не слышал о подобной сделке. Все яснее и яснее вставала перед ним необходимость повидать Бренсона, ибо, если Кэт говорила правду (в чем он, по примеру Фиппса, не сомневался), то кто же мог быть высокий и стройный молодой человек, виденный ею в конторе, если не Марк Бренсон?

Он прямо направился в контору Постлетуайта, едва ли зная заранее, что он скажет Бренсону: поставить ли вопрос ребром, или просто спросить его, нет ли у него новых сведений.

В конторе, однако, Бренсона не было.

– Господин Бренсон вышел, сэр, – сказал ему Стэнсби, учтиво поклонившись. – Мне кажется, что он пошел к вам.

– Почему же он пошел ко мне? Разве что-нибудь произошло? – изумленно промолвил Крофт.

Стэнсби улыбнулся, и на лице его выразилось сожаление.

– Вы забываете нашу профессию, сэр, – ответил он. – Господин Бренсон – воплощенная сдержанность. Он ни за что не сообщил бы мне, зачем ему нужно вас видеть.

Крофт осмотрелся и спросил:

– А вы имеете мне что-нибудь сообщить?

– Боже упаси, – воскликнул молодой человек. – Ведь я уже отдал дань болтливости.

Крофт вышел снова в Паллант и, не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел обоих братьев Бренсонов, выходящих из-за угла. С ними был гласный констебль. Крофт остановился, как вкопанный.

– Вероятно, что-то произошло, – подумал он про себя. – Вот не ожидал встретить их вместе! Неужели Фиппс уже сообщил Бренсону рассказ Кэт?

Он подождал, пока все трое не поравнялись с ним. Вглядевшись в их лица, Крофт тотчас же догадался, что опасения его были напрасны и что Фиппс ничего не рассказал Бренсонам.

Очевидно, инициатива свидания исходила от одного из братьев. Когда они поравнялись с Крофтом, Марк Бренсон сказал:

– Я искал вас, господин Крофт. – Мой брат и я желали бы побеседовать с вами и господином Фиппсом с глазу на глаз. Я хотел просить вас зайти в нашу контору, где никто нам не будет мешать.

– Отлично, – ответил Крофт. Однако, он успел отвести Фиппса в сторону и шепнуть ему о результате наблюдения Кэт. – Главное, ни слова о рассказе этой девушки. Мы должны держать это в тайне, – прошептал в заключение Крофт.

Марк Бренсон повел их в контору, в комнату Постлетуайта. Проходя по конторе, он обратился к Стэнсби и сказал:

– Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы нам никто не мешал, – слышите: никто и ни под каким предлогом. И сами не входите в ту комнату. Если же будут приходить посетители, принимайте их сами.

– Отлично, господин Бренсон, я понимаю, – ответил младший клерк.

Он продолжал работать за своим письменным столом, пока Бренсон не закрыл за собою дверь. В следующую же минуту Стэнсби навострил уши, ибо он услышал, что Бренсон запер дверь на ключ. В высшей степени заинтригованный, он от любопытства не мог усидеть на месте. Глаза его скользили по стенам, по полкам с нагроможденными на них кипами бумаг, по портретам светил юриспруденции и по объявлениям о продаже имений,

Одно из этих объявлений вдруг вдохновило его.

– Эй ты, бездельник, – обратился он к рассыльному мальчику, от нечего делать практиковавшемуся в переписке бумаг, – я вспомнил, что мне нужно зайти в типографию. Ты сдыхал, что сказал господин Бренсон? Если придут клиенты, скажи им, что господин Бренсон никого сегодня не принимает, а что господин Стэнсби вышел на полчаса. Понял?

– Да, сэр, никто не должен входить, – кротко ответил мальчик.

– Ты не можешь помешать людям войти, но должен уметь любезно их выпроводить, понял?

– Да, сэр, чтобы они не входили дальше этой комнаты.

– Из тебя со временем выйдет большой дипломат, – пошутил Стэнсби.

И он быстро вышел из конторы. Однако у парадной двери он осмотрелся: на улице никого не было видно, и из окон противоположного дома также никто не выглядывал на улицу. Тогда Стэнсби, вместо того, чтобы идти в типографию, повернул налево и исчез в двери, ведущей в боковой коридор.

Это был тот коридор, который вел в мастерскую Постлетуайта и который Крофт осматривал несколько дней тому назад. Стэнсби прошел вдоль сырых стен, пока не дошел до этой двери, которая, к радости его, оказалась незапертой. Он очутился в мастерской и стал жадно прислушиваться. Из соседней комнаты доносились голоса Бренсона и его спутников.

Около самой стены этой комнаты стоял старый пустой шкап, и к нему-то направился Стэнсби: он часто часами просиживал в этом шкапу, подслушивая разговоры Постлетуайта с клиентами или со старшим клерком. Это был весьма полезный для него шкап. Через секунду он очутился в нем и насторожил уши.

– Мы с братом считаем, – говорил Марк Бренсон, – что теперь настало время, когда мы можем вам, майор Фиппс, и вам, господин Крофт, поведать все, разумеется, под строжайшим секретом.

 – Значит, до сих пор вы что-то скрывали? – спросил Фиппс.

– Да, это было необходимо, ибо мы не знали, будет ли разумно говорить об этом. От природы мы очень осторожные люди и тщательно обдумываем все наши слова.

– Вы хотите сказать, что вы все это время что-то знали и скрывали? – воскликнул Крофт.

– Да, по причинам, которые я только что вам изложил. Мы предоставляем вам самим судить о важности и значительности известных нам фактов. Теперь приступим к изложению самих фактов. По всей вероятности, вам известно, что мой брат Людвиг уже в течете многих лет состоит секретарем Сельчестерского Строительного Общества, председателем  которого был избран девять месяцев тому назад Постлетуайт. Теперь прошу вас выслушать то, что имеет вам сообщить мой брат по поводу разговора, который он имел с Постлетуайтом в  самый вечер его убийства.

Стэнсби сгорал от любопытства в своем шкапу и старался не проронить ни слова. Однако, если бы он мог заглянул в соседнюю комнату, он увидел бы, что Крофт всецело разделял его любопытство.

– Значить, вы были здесь в тот вечер? – воскликнул Крофт, обращаясь к Людвигу Бренсону.

– Господин Постлетуайт послал за мной, – спокойно ответил тот. – Он прислал мне записку, прося меня и брата тотчас же зайти к нему в контору. Брата моего не было дома, и я оставил ему записку. Господин Постлетуайт вышел ко мне без пиджака с каким-то столярным инструментом в руке и начал мне тотчас же излагать причины, по которым он меня вызвал: он хотел, оказывается, узнать хорошо ли я знаком с финансовыми делами нашего общества. Я тотчас же ответил отрицательно и сказал, что исполняю только секретарские обязанности, а что казначейские обязанности всецело лежат на казначее.

– А кто же является казначеем? – спросил Фиппс.

– Беннивелль. Он уже был казначеем, когда я сталь секретарем Общества.

– Ведь я почти ничего не знаю о Сельчестерском Строительном Обществе, – заметил Фиппс. – Скажите мне, был ли Беннивелль то, что называется почетным казначеем, или же это была платная должность?

– Он получал вознаграждение в сто фунтов в год, – последовал ответ.

– Отлично. Что же дальше? – спросил Фиппс.

– Господину Постлетуайту нужны были сведения. Ведь он только несколько месяцев был председателем и очень мало был осведомлен о делах общества. Я рассказал ему, что кроме него есть еще пять директоров, в число которых входит и Беннивелль. За время моего пребывания в Обществе Беннивелль все время был казначеем и вел все денежные дела. Правда, был еще финансовый комитет, но он заседал лишь два раза в год для того, чтобы заслушать отчет Беннивелля и утвердить его. Он действительно олицетворял Общество во всем, то касалось денежных дел. Затем, господин Постлетуайт спросил меня, существовал ли над казначеем какой-нибудь контроль. Я ответил отрицательно и сказал, что к нему все жители города относятся с таким доверием, что директора и прежний председатель на него полагались. Тогда господин Постлетуайт предложил мне прямо вопрос: нахожу ли я, как секретарь, подобные действия правильными? Я ответил, – что – между нами говоря – нет, и что, с каким бы доверием ни относились к человеку, всегда нужно иметь над ним какой-нибудь контроль. Я сказал, что, занимая сам платную должность, не находил возможным вмешиваться в финансовые дела Общества. Тогда господин Постлетуайт сказал, что хочет мне что-то сообщить и что позволяет мне рассказать это моему брату и спросить его совета и что Марк может впоследствии сам переговорить об этом с ним.

– Значит, ваш брат также должен был прийти в тот вечер в контору? – спросил Крофт.

– Да, но он пришел позднее.

– Ну, а что же сказал вам Постлетуайт?

– Он рассказал мне, что ездил днем, по просьбе сэра Джемса, в Доун-Хэд-Парк и что сэр Джемс попросил его сделать для него какое-то дело, но не сказал, какое именно. Однако, перед тем, как расстаться с ним, сэр Джемс вернулся к одному делу, о котором уже раньше говорил с Постлетуайтом в клубе: а именно: за последние два года Беннивелль под разными благовидными предлогами занял у него значительные суммы денег и не приступал еще к погашению своего долга. У сэра Джемса были векселя Беннивелля, которые он и передал Постлетуайту для взыскания по ним.

ГЛАВА XV
В ТУПИКЕ

Слушателю, спрятавшемуся в шкап, показалось, что последние слова Людвига Бренсона произвели на всех глубокое впечатление: он заметил, что за ними последовало полное молчание, длившееся целую минуту. Затем заговорил Фиппс.

– Назвал ли вам господин Постлетуайт сумму этого долга? – спросил он,

– О, да! ответил Людвиг Бренсон.  – Двадцать пять тысяч фунтов.

– А векселя у него были с собой?

– Да, он их показал. Заем произведен был в четыре приема: один был в десять тысяч, а остальные три – по пяти тысяч. В каждом случай был выдан вексель.

Снова последовало молчание. Затем послышался голос Крофта.

– Куда же положил господин Постлетуайт векселя после того, как вам их показал? – спросил он.

– Он бросил их в металлическую коробку, которая стояла открытой на его столе. Там же стояло еще две или три таких же коробки, и все они были открыты. Теперь я не могу указать  – какая это была коробка. Он закрыл и запер на ключ ту коробку, в которую бросил векселя, и положил ключ вот в этот ящик.

– Это были те самые коробки, которые вы нашли взломанными на следующее утро?  – спросил Крофт.

– Да, именно, – ответил Марк Бренсон. – На столе было всего три коробки, и у всех трех замки оказались взломанными. Около них валялось долото, взятое из мастерской.

Опять наступило молчание.

Стэнсби  представлял себе всех четверых собеседников, в недоумении смотрящих друг на друга.

– Что же еще сказал Постлетуайт, – послышался, наконец, голос Фиппса, – после того, как показал вам вексель? Ведь, вероятно, сэр Джемс дал ему соответствующие инструкции?

– Что касается векселей, то он должен был прийти к какому-нибудь соглашению с Беннивеллем. Больше Постлетуайт по этому поводу ничего не говорил. По-видимому, его это мало касалось. Что его интересовало – это Строительное Общество. Он сказал, что, если частные дела Беннивелля были в таком плохом состоянии, как это казалось, то он совершенно не был подходящим человеком для заведывания финансовыми делами Общества. Во всяком случае, то, что он узнал днем, возбудило в нем подозрения и недоверие, и он во что бы то ни стало хотел узнать всю правду. Как я только что вам объяснил, я не мог дать ему никаких сведений. Мое глубокое личное убеждение было то, что никто, кроме самого Беннивелля, не знал ничего достоверного о финансовом положении общества. Затем Постлетуайт сказал, что он намерен тотчас же вызвать Беннивелля и объясниться с ним. Он сел за стол, написал несколько слов на листе бумаги, сложил его и передал мне с просьбой занести Беннивеллю, который живет совершенно близко, – напротив конторы. Я спросил его, желает ли он, чтобы я вернулся к нему, но он попросил меня с братом зайти утром. Затем он вернулся в свою мастерскую.

– Еще один вопрос, – воскликнул Крофт. – Скажите мне, где происходил весь этот разговор? Здесь, в конторе, или же в мастерской?

– В обеих комнатах. Прежде он стоял здесь, разговаривая со мной. Затем повернулся и пошел в мастерскую, и я последовал за ним. Через некоторое время он снова вернулся сюда.

– И вы расстались с ним здесь?

– Я расстался с ним, когда он входил в мастерскую. Я прошел затем через контору клерка и увидел там моего брата. Оказывается, он нашел дома мою записку и потому пришел и ждал меня, пока я разговаривал с Постлетуайтом. Вышли мы вместе. Я зашел напротив к Беннивеллю и оставил ему записку. Затем...

– Подождите минутку, – воскликнул Крофт. – Я хочу знать все до мельчайших подробностей: кому вы передали эту записку?

– Я передал ее женщине, которая открыла мне дверь, – вероятно, экономке Беннивелля.

– Сказала ли она вам что-нибудь?

– Нет, но я и не ожидал, что она что-нибудь скажет. Я ведь только передал ей записку, сказав: «господину Беннивеллю от господина Постлетуайта»,  и затем ушел. Брат мой ожидал меня, и мы вместе направились домой. По дороге я все рассказал брату, ибо господин Постлетуайт меня на то уполномочил.

– А... что же было потом?

– Потом... Ничего! До того, как мы не услышали на следующее утро об убийстве Постлетуайта.

Снова последовала значительная пауза, после которой заговорил главный констебль.

– Я думаю, – сказал он, – что у вас обоих есть известные догадки и предположения в связи с тем, что вы нам только что рассказали. Не поделитесь ли вы с нами этими догадками?

– Хорошо, – вставил свое замечание Крофт. – Но раньше я все таки хотел бы знать, почему вы не рассказали нам этого раньше? Почему вы так долго ждали?

– У нас были на то причины, – быстро ответил Марк Бренсон. – Вы сами, вероятно, поймете, что, будучи просто платными должностными лицами, мы должны были получить более веские доказательства, чтобы обвинить кого бы то ни было.

– А теперь у вас есть эти веские доказательства? – спросил Крофт.

–  Я придаю весьма большое значение тому факту, что векселя эти не были найдены, – ответил Марк. – Я обыскал все самым тщательным образом и могу положительно утверждать, что их нет в конторе.

– Итак, ваше заключение? – прямо спросил Крофт.

– Мы оба думаем, но это, конечно, только догадка, что Беннивелль пришел к Постлетуайту вечером по получении записки, которую мой брат отнес ему, – ответил Марк. – Что оба они сильно горячились и что спор их затем перешел в драку. Я вообще слышал, что Беннивелль очень горячий и несдержанный человек.

– Значит, попросту говоря, вы думаете, что Беннивелль убил старика умышленно или неумышленно, – сказал Крофт. – А я вам тотчас же докажу, что теория ваша совершенно несостоятельна и не выдерживает никакой критики: Беннивелля не было вовсе в городе в тот вечер, ибо он уехал в Лондон и дальше на север с поездом в 6-15 вечера.

После этой тирады последовало новое молчание. Первым заговорил Фиппс.

– Кажется, в этом нет никаких сомнений? – спросил он Крофта. – Вы не думаете, что он выехал из города на другой день?

– О, нет, я совершенно уверен, что он выехал именно в тот вечер. Однако для большей убедительности я тотчас же отправлюсь на станцию железной дороги и проверю его утверждение.

Слышно было, как он поспешно ушел. Затем, несколько минут все трое быстро о чем-то говорили, пока Крофт не вернулся почти бегом.

– Совершенно верно, – сказал он, и в голосе его слышалось торжество: – Беннивелль выехал в Лондон в шесть часов пятнадцать в тот самый вечер. А значит, он не мог в тот вечер прийти к Постлетуайту.

По причинам ему одному известным, слушатель в шкапу напряг все свое внимание, чтобы уяснить себе, какое впечатление это утверждение произведет на обоих братьев.

Последовала долгая пауза. Затем послышался голос Фиппса.

– Мне кажется теперь вполне доказанным тот факт, что Беннивелль не мог быть здесь в тот вечер.

– Отлично, – возразил Марк. – Но остается все-таки загадочным факт, что исчезли векселя, которые ни для кого не представляли никакого интереса, кроме самого Беннивелля.

– Кроме векселей исчезло много других вещей, – пробормотал Крофт.

– Да, – согласился Фиппс и прибавил, по-видимому, обращаясь к обоим братьям:–  Предположим, что записка, посланная Постлетуайтом через вас, извещала Беннивелля о том, что векселя находятся в руках старика, и приглашала его прийти и переговорить по этому поводу с ним. Значит, Беннивелль не получил этой записки, будучи в это время уже в Лондоне, и не знал о том, что векселя находятся в руках Постлетуайта.

– В вашем предположении все зависит от того был ли Беннивелль в городе или нет, – ответил Марк Бренсон.

– Но Беннивелль же отсутствовал! – воскликнул Крофт. – Я только что окончательно убедился в этом!

Последовала еще пауза, в течение которой Стэнсби представлял себе всех четверых, в недоумении глядящих друг на друга.

– По всей вероятности, векселя похищены были вместе с другими бумагами, – предположил Фиппс.

– Из бумаг ничего не было похищено, – быстро сказал Марк Бренсон. – Мой брат видел, как Постлетуайт положил векселя в металлическую коробку, и все коробки оказались взломанными, будто вор знал, где найти векселя.

– Как же вы представляете себе все происшедшее? – спросил Фиппс.

– В противоположность тому, что утверждает господин Крофт, я думаю, что Беннивелль был здесь в тот вечер и что Постлетуайт немного резко сказал ему, что векселя находятся у него в одной из этих коробок. Затем Беннивелль, не зная в точности, в которой из коробок они находятся, взломал их все и, наконец, нашел векселя....

– Но ведь я же говорю вам, что Беннивелль отсутствовал из города в тот  вечер! Если вам уж хочется узнать все подробности, то я могу вам рассказать, что у меня только что был совершенно доверительный разговор с начальником станции. Он сам разговаривал с Беннивеллем  перед отходом поезда в Лондон и видел, как Беннивелль уселся в вагон первого класса в отделение для курящих.

– Отлично, – сказал Марк Бренсон, – значит, не стоит больше обсуждать этого вопроса! Однако нам казалось, что мы должны были рассказать все что знаем.

– И вы поступили вполне правильно, – заметил Фиппс.  – На основании ваших слов мы произведем дополнительное расследование. Что же касается состояния денежных дел этого Строительного Общества, то нельзя ли было бы получить какие-нибудь фактические справки? Кто остальные директора этого общества?

– Остальные директора существуют только для видимости, – ответил Людвиг Бренсон. – Все это очень пожилые люди, которые ни во что не вмешиваются. Лишь один из них кое-что делал для общества – это господин Фелкин, но он всецело на сторона Беннивелля и находится под его влиянием.

Опять последовало молчание и, вслед за этим, шум отодвигаемых стульев.

– Об одном прошу вас, – сказал Фиппс, – чтобы разговор этот остался между нами. Никому ни слова, не правда ли?

Стэнсби понял, что совещание окончилось. Он бесшумно покинул свой шкап, вышел в коридор и затем, убедившись, что на улице никого нет, проскользнул обратно в контору.

Рассыльный мальчик усердно сидел за перепиской.

– Никого не было? – спросил Стэнсби. –  И оттуда еще не вышли? Однако...

Он остановился, ибо увидел, что в дверь вошел высокий загорелый мужчина военной выправки.

– Что вам угодно?.. – спросил Стэнсби.

– Господин Бренсон здесь? – спросил вошедший. И, не дожидаясь ответа, прибавил: – Я – полковник Постлетуайт.

Стэнсби подошел к двери, за которой только что было совещание и, даже не постучав, вошел. Тотчас же он появился снова, попросил полковника войти и закрыл за ним дверь. Он продолжительно свистнул и повернулся к рассыльному мальчику.

– Знаешь ли ты, бездельник, кто это? Ведь это хозяйский племянник и законный его наследник! Он только что приехал из Египта. Что-то теперь будет?

Через несколько минут Фиппс, Крофт и Людвиг Бренсон вышли из комнаты и прошли через контору на улицу, тихо разговаривая между собой.

Полковник Постлетуайт заперся с Марком Бренсоном и они совещались около часа. Затем Бренсон вышел и протянул Стэнсби лист бумаги.

– Снесите это в типографию, – сказал он, – и попросите, чтобы к двум часам принесли пробный отпечаток. Вы знаете, в чем дело? Полковник Постлетуайт обещает награду в тысячу фунтов... Вы догадываетесь, за что...