Текст книги "Кто убил? (ЛП)"

Автор книги: Джозеф Смит Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Джозеф Смит Флетчер
КТО УБИЛ?
Роман (перевод с английского)

ГЛАВА 1
КАК БЫЛО ОБНАРУЖЕНО ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

Хотя Сельчестер – самый значительный город тихого, исключительно земледельческого уголка Англии, однако, размеры его столь невелики, что все жители его знают друг друга, хотя бы в лицо. Жизнь маленького городка протекает однообразно и настолько регулярно, что постоянный житель города может с точностью сказать вам, где и в какое время вы можете встретить нужного вам человека.

Но, кажется, никто лучше не воплощал в себе пунктуальности и систематичности Сельчестера, чем два брата, которых можно было видеть каждое утро около девяти часов на главной улице города: оба были высокие, стройные, спокойные и серьезные. Одеты они были почти одинаково в платье хорошего материала и элегантного покроя, и каждый нес под мышкой маленький портфель. Издали их можно было принять за близнецов, так велико было их сходство между собою.

На самом деле между ними было три года разницы: старшему – Марку Бренсону – было тридцать семь лет, а младшему – Людвигу – тридцать четыре.

Хорошо осведомленный житель этого городка мог бы рассказать, что уже в течение двенадцати или тринадцати лет обоих братьев можно было встретить в будни в один и тот же час на главной улице; что, когда они проходили мимо почты, – приблизительно в середине улицы, – они оба останавливались, вынимали свои часы и сверяли их с большими часами в окне. Пройдя еще несколько ярдов, братья расставались, причем Марк направлялся в часть города, называвшуюся Паллантом, а Людвиг шел дальше, в контору, находившуюся на этой же главной улице.

Если бы вы расспросили дальше местного жителя, он бы рассказал вам, что Марк Бренсон служил старшим клерком в юридическом бюро Палэ и Постлетуайт, а что Людвиг Бренсон был секретарем Сельчестерского Строительного Общества. Что оба брата были холостые и жили в тихом старом доме на южной окраине города и известны были во всем городе, как и высшей степени уважаемые, хорошо воспитанные и исполнительные в своих служебных обязанностях люди, державшиеся несколько особняком с тех пор, как они приехали в Сельчестер.

Далее, вам, по всей вероятности, рассказали бы, что скорее могло случиться, что часы на почте, проверявшиеся из Гринвича, отстали бы на десять минут, чем оба брата не остановились бы перед почтой для проверки своих часов ровно без трех минут девять.

В это сырое ноябрьское утро Марк и Людвиг Бренсоны, как и всегда, остановились перед часами без трех минут девять и, проверив свои часы, дошли до ближайшего угла и расстались с улыбкой и дружеским кивком головы, которые тоже повторялись изо дня в день, кроме воскресений и праздников, в течение трех тысяч шестисот дней. Людвиг направился дальше по улице, а Марк завернул в узкий переулок, который вел на небольшую неправильной формы площадь Палланта: этот квартал города назывался так потому, что он в былое время принадлежал к Паллатинату Епископа Сельчестера.

Перейдя площадь, Марк направился к одному из старинных домов в дальней стороне площади.

Кругом были только старинные здания, и каждому из них было, вероятно, более трехсот лет. Однако, дом, к которому направлялся Марк Бренсон, был самый старинный дом этого квартала: это был угловой дом на перекрестке четырех узких улиц; покатая крыша его, выложенная красными черепицами, была почти такой же высоты, как стены. Кроме того, что этот дом был такой древний, он казался необычайно таинственным и, думалось, что здесь происходили или произойдут необычайные события.

Однако за все двенадцать лет службы Марка Бренсона в доме не произошло ничего таинственного, –  ничего, выходящего из рамок повседневной работы юридического бюро. Это была солидная контора, не делавшая особенно больших дел.

Господин Постлетуайт, переживший своего компаньона, не гонялся за новыми клиентами, и немногочисленные его служащие никогда не были завалены работой. Конторе поручались некоторые нотариальные дела, управление имуществом, соблюдение законных интересов старых клиентов, привыкших к этой конторе.

Когда Марк Бренсон подошел к старинной двери дома, построенного, быть может, еще при Карле Втором, он увидел, что остальные служащие конторы уже ожидали его прихода. Их было двое: Стэнсби – молодой человек с острым носом, рыжими волосами и проницательным взглядом, и мальчик, недавно выпущенный из школы, обязанности которого заключались в чистке и уборке конторы, печатании адресов на конвертах и отсылке писем на почте. Бренсон каждый день находил их здесь, ожидающими его прихода: Стэнсби читал спортивную газету, а мальчик – дешевую книжку страшных рассказов.

Спортивная газета и книжка быстро исчезли в карманах, пока Бренсон вынимал ключи и открывал старинную дверь. Затем все трое вошли в большой безмолвный дом. Хотя дом был очень поместительным, однако, только три или четыре комнаты были в настоящее время заняты. Сам Постлетуайт занимал чудесную комнату, окна которой выходили в сад позади дома. Бренсон занимал вторую комнату, а в третьей работали Стэнсби и мальчик. Все три комнаты помещались в первом этаже, все, что было выше – было уже необитаемо, может быть, в течение целого столетия.

Первым движением Бренсона, после того, как он и служащие вошли в дверь, было открыть ящик для писем, находившийся в двери и вынуть оттуда письма. Держа письма в руке, он прошел через комнату служащих в свой кабинет. Мальчик, зевая, взял пыльную тряпку и начал вытирать воображаемую пыль. Стэнсби, ничего не делая, сидел за своим столом, ожидая, когда Бренсон позовет его.

Однако вдруг он услышал крик, который заставил вскочить его на ноги.

– Стэнсби, идите сюда!... Скорее!...

Стэнсби уже пять лет служил в конторе. За все это время он ни разу не видел, чтобы Бренсон выражал волнение или тревогу, и потому крик этот особенно поразил его. Он быстро побежал в кабинет старшего клерка. Тотчас же он увидел, что случилось что-то необычное: Бренсон стоял около своего письменного стола, на котором лежали нераспечатанные письма и указывал на один из нижних ящиков.

– Этот ящик взломан! – воскликнул он. – Смотрите!.. Замок взломан... Ночью сюда забрались грабители!

– Чего-нибудь недостает? – спросил Стэнсби.

Бренсон не сразу ответил. Он начал рыться в ящике, перебирая все, что в нем находилось, и, наконец, поднял голову.

– Да, –  резко сказал он, – те деньги, которые вы принесли вчера вечером. Было уже слишком поздно, чтобы отнести их в банк, ключ от сейфа был у господина Постлетуайта, и я забыл его спросить. Я положил деньги сюда. Сколько было всего?

– Двести тридцать шесть фунтов пятнадцать шиллингов и восемь пенсов, – быстро ответил Стэнсби.

– В банкнотах?

– Был один чек – Фостера – на двадцать пять фунтов, – ответил Стэнсби, остальная часть была в банкнотах, частью Банка, частью Государственного Казначейства.

– Все это исчезло, – пробормотал Бренсон. –  Посмотрите: этот ящик взломан  каким-то большим инструментом... видите, как испорчено дерево... Я недоумеваю… –  он на минуту остановился и сделал шаг к двери. – Посмотрите, все ли на месте в кабинете господина Постлетуайта, – прибавил он.

Он распахнул дверь и вошел в соседнюю комнату; Стэнсби следовал за ним  по пятам.

Оба как вкопанные остановились на пороге: кабинет господина Постлетуайта выглядел так, как будто там был произведен форменный обыск. Все ящики стола были открыты, и крышки жестяных ящиков были взломаны. Были даже признаки покушения на сейф, который стоял в углублении стены.

– Что же это? – воскликнул Стэнсби.

Однако Бренсон бросился через комнату по направлению к двери: за кабинетом была еще комната, в которой Постлетуайт, помешанный на токарном деле и на резьбе по дереву, в свободное время предавался своему любимому занятию и держал свои инструменты. Бренсон распахнул дверь в эту комнату, и ужасное зрелище представилось глазам: Постлетуайт лежал распростертый на ковре около камина, а рядом с его седеющей головой видна была лужа крови.

Бренсон первый пришел в себя и проговорил:

– Не трогайте ничего... Нужно сейчас же позвать полицию... Я сам пойду и приведу их сюда...

Он побежал, оставив Стэнсби одного, и Стэнсби вдруг храбро вошел в комнату и приблизился к мертвому телу.

ГЛАВА II
ПОЧЕМУ ГОСПОДИН ПОСТЛЕТУАЙТ ЕЗДИЛ В ДОУН-ХЭД-ПАРК?

Выйдя на улицу, Бренсон не ускорил шага и вообще не обнаружил никаких признаков беспокойства, что было весьма характерно для его выдержанного характера. В то время, как он проходил короткое расстояние до Главного Полицейского Управления, он встретил много знакомых, которые не заметили в нем никаких признаков волнения. Он прошел около полицейского, стоявшего на посту, и не сказал ему ни слова обо всем случившемся. Когда же он вошел в кабинет полицейского надзирателя Крофта и увидел, что тот разговаривает с одним из своих подчиненных, он терпеливо дождался пока Крофт сам ни обратился к нему. Крофт, типичный чиновник и вообще довольно недоступный человек, с любопытством посмотрел на своего посетителя и заговорил первый:

– Чем могу быть вам полезным, господин Бренсон?

Хотя он хорошо знал Бренсона в лицо, однако впервые видел его в полицейском управлении и его приход очень поразил Крофта.

– Что-нибудь случилось? – спросил он Бренсона.

– Я бы попросил вас пойти со мной в нашу контору, господин надзиратель, – спокойно ответил Бренсон. – Когда я только что открыл контору, то увидел, что мой стол был взломан сегодня ночью и что исчезла известная сумма денег. Войдя в кабинет господина Постлетуайта, я нашел там взломанными все ящики. А в рабочей комнат позади – вы, вероятно, знаете, что мой хозяин любил резьбу по дереву – около камина лежит распростертым сам господин Постлетуайт и, по всей видимости, он мертв.

Крофт вскочил на ноги и уставился на клерка.

– Боже мой! – воскликнул он. – Как же вы говорите, что вы не знаете?... Вы хотите сказать...

– Я нашел, что лучше всего тотчас же пойти за вами, – ответил Бренсон. – Насколько я мог разглядеть...

– Пойдемте! – резко сказал Крофт. – Если были грабители, которые застали там бедного старика.... – он сделал выразительный жест и повлек Бренсона за собой на улицу.

У входа они встретили пожилого господина военной выправки, который только что вышел из своего автомобиля и направлялся к двери. Крофт остановился.

– Это главный констебль, – прошептал он. – Расскажите ему все.

Он подошел к пожилому господину, отдал честь и быстро прошептал ему несколько слов.

Главный констебль, лицо которого обычно выражало необыкновенное добродушие, обернулся к Бренсону и окинул его вопросительным взглядом, в котором сквозило глубокое участие.

– Вы думаете, что господин Постлетуайт скончался? – быстро спросил он.

– Насколько я мог разглядеть, да, – ответил Бренсон. – Но я тотчас же пришел сюда, не осматривая его... тела. Ведь я неопытен в этих делах, – прибавил он, увидев, что оба с некоторым удивлением смотрят на него. – Я всегда слышал, что в таких делах ничего не нужно трогать до прибытия полиции.

– Я пойду с вами, – сказал главный констебль, обращаясь к Крофту.

И он пошел рядом с полицейским надзирателем. Несколько ярдов он шел молча, над чем-то раздумывая. Если здесь имело место убийство, то это было первое за все время его пребывания во главе полицейского контроля – в этом чисто земледельческом округе, где случались лишь менее значительные преступления.

– Вы предполагаете, что грабеж произведен был ночью? – спросил он вдруг, обращаясь к Бренсону.

– По-видимому, господин майор Фиппс, – ответил Бренсон, называя своего собеседника по фамилии и по его чину в армии. – Я обнаружил это, как только вошел в контору.

– Ключи, по всей вероятности, всегда у вас? – спросил Фиппс.

– У меня один из ключей, – сказал Бренсон. – Но, конечно, у господина Постлетуайта был свой ключ. Однако, обычно, он никогда не приходил в контору раньше одиннадцати часов.

– Что же он делал там ночью? – спросил Фиппс.

– Он часто оставался в конторе поздно вечером, – ответил Бренсон. Вы знаете, что у него была страсть к токарному ремеслу и к резьбе по дереву. У него была целая оборудованная мастерская около кабинета. Часто после обеда он приходил обратно в контору и проводил вечер за токарным станком. Вы знаете, что он был холостой и почти всегда завтракал и обедал вне дома, в гостинице «Митры». Я предполагаю, что он вчера вечером после обеда вернулся в контору и занялся своим любимым делом.

– Это доказывает, что грабители хорошо знали его привычки, – заметил Крофт.

Бренсон бросил острый взгляд на полицейского надзирателя.

– Нет, – спокойно возразил он. – Это, наоборот, доказывает, что грабители не знали его привычек и не знали, что он находится в конторе. Вероятно, он помешал грабителям и за это заплатил жизнью.

– Да, я нахожу, что это более правдоподобно, – согласился Фиппс.

Он остановился, указывая на господина, который только что собирался сесть в автомобиль на противоположной стороне улицы.

– Вот доктор Медлэ, – заметил он. – Так как придется все равно посылать за ним, не лучше ли попросить его пойти с нами.

Крофт побежал  через улицу по направлению к полицейскому врачу и вернулся вместе с ним. Все четверо быстрым шагом направились к Палланту и вошли в старинный дом. Около двери комнаты господина Постлетуайта стояли Стенсби и рассыльный мальчик. На лице мальчика написано было живейшее любопытство, Стэнсби же, наоборот, был совершенно спокоен и отлично владел собой.

– Никто не приходил, господин Бренсон, – сказал он, открывая дверь. Он оглядел спутников Бренсона, которых отлично знал в лицо и прибавил: – Никого не впускать, пока вы будете заняты, сэр?

Крофт ответил на этот вопрос:

– Встаньте у этой двери, мой друг. Никого не впускайте. И не выпускайте мальчика... Вы поняли?

Все четверо вошли в кабинет Постлетуайта и, на минуту остановились, осматривая разгромленную комнату. Затем они направились в мастерскую. До того, как покойный ее хозяин превратил ее в токарную мастерскую, здесь помещалась гостиная этого старинного дома. Это была большая и красивая комната с лепными панелями и живописью на потолке.

Теперь одна часть комнаты была занята токарным станком, и вся остальная часть мастерской носила следы любимого занятия ее хозяина. Около большего камина, однако, стояло несколько вещей, свидетельствовавших о том, что хозяин мастерской любил комфорт: большие мягкие кресла, стол, а на полу лежал перед камином большой ковер. И на этом ковре распростерт был сам господин Постлетуайт – тщедушного вида старичок, седые волосы которого запачканы были кровью.

Никто из четырех мужчин, наклонившихся над ним, не сомневался в том, что он умер и умер много часов тому назад.

Полицейские чиновники и клерк стояли безмолвно, пока доктор, опустившись на колени, осматривал тело. Ему понадобилось на это не больше нескольких минут.

– Он убит ударом или ударами чего-то тяжелого, – пробормотала доктор, глядя на Фиппса. – Это совершенно очевидно. Посмотрите... Каждый удар был бы достаточным, чтобы причинить смерть... Но, обратите также внимание, что он был сильно схвачен за горло... Да, здесь имело место форменное нападение.

– Как вы думаете, сколько времени тому назад он скончался? – спросил Фиппс.

– Во всяком случае, несколько часов тому назад, – ответил доктор. – Я затрудняюсь сказать вам в точности, но, думаю, что раньше полуночи... Зверское убийство!.. Бедный старичок!...

Он остановился, огляделся кругом и вдруг  вскрикнул:

– Вот оно, – орудие преступления!.. Молоток... и на нем два или три седых волоса в запекшееся крови...

Крофт взял молоток из рук доктора и, осмотрев его, осторожно положил его на большую каминную доску. Затем, он также нагнулся над покойником.

– Часы и цепочка исчезли, – заметил он. – И кольцо также... Мне кажется, что он носил кольцо, на пальца осталась отметка. Не знаете ли вы, господин Бренсон, носил ли ваш покойный хозяин кольцо ?

– У господина Постлетуайта были очень ценные часы и цепочка, – ответил Бренсон. – Часы, несомненно, стоили очень дорого. Кроме того, он носил чудесное бриллиантовое кольцо и еще дорогой бриллиант, вделанный в булавку для галстука.

– Все это исчезло, – промолвил Крофт.

Он посмотрел на своего начальника и покачал головой.

– Дело совершенно простое, и состав преступления очевиден: грабеж, за которым последовало убийство, – прибавил он.

Фиппс ничего не ответил. Он осматривал комнату, стоя все на том же месте. Затем он обратился к Бренсону:

– Из конторы также что-нибудь украдено? – спросил он.

– Да, и это как раз то, что я обнаружил прежде всего, – быстро ответил Бренсон. – Из моего стола исчезли деньги, которые младший клерк Стэнсби принес вчера вечером. Было уже слишком поздно, чтобы снести их в банк, и так как ключ от сейфа был у господина Постлетуайта, я положил их в ящик. Деньги были, почти все в банкнотах.

– Большая сумма? – спросил Фиппс.

– Двести с чем-то фунтов.

– Вероятно, номера банкнот у вас записаны? – продолжал спрашивать Фиппс.

Бренсон покачал головой. Он быстро прошел к двери, около которой сторожил младший клерк и открыл ее.

– Вы случайно не записали номера банкнот, которые передали мне вчера и которые я положил в свой ящик, Стэнсби? – спросил он. – Вероятно, не записали?

Стэнсби переводил взгляд со старшего клерка на двух полицейских чиновников, которые последовали за Бренсоном, оставив доктора около убитого.

– Да, я записал номера банкнот Государственного Банка, – спокойно ответил он. – Я делаю это всегда, когда приношу деньги. Показать вам эти номера, сэр?

– Дайте мне их, – сказал Крофт.

Он подождал, пока клерк вернулся с листом бумаги в руках. Затем, он сказал, обращаясь к своему коллеге и указывая рукой на бумаги, разбросанные в беспорядке на письменном столе:

– Я понимаю, что грабитель забрал все деньги, которые нашел в конторе. Но почему ему нужно было рыться в бумагах? Почему он взломал эти ящики, жестяные коробки, которые стоят на столе, и развязывал все кипы бумаг? Вот, чего я не могу понять!

– Похоже, конечно, на то, что грабитель искал чего-то помимо денег, – заметил Фиппс. – Вам нужно будет взять подмогу, Крофт, и тщательно обыскать все помещение! Нужно будет узнать также, откуда мог войти грабитель?

Бренсон покачал головой, как бы с сожалением что-то припоминая.

– Я должен вам сказать, что господин Постлетуайт был чрезвычайно беззаботный и небрежный, – заметил он. – Он мог прийти сюда вечером, чтобы заняться своей любимой работой, и оставить входную дверь открытой. Я знаю, что он часто это делал, ибо несколько раз, проходя поздно вечером и видя свет, я заходил сюда и заставал его за рабочим станком. Таким образом, войти в дом было очень легко. Несколько раз я пробовал указывать ему на его неосторожность, но он только смеялся.

– Когда вы в последний раз видели господина Постлетуайта.... живым, конечно? – спросил Фиппс.

– Вчера днем в половине шестого, – ответил Бренсон. – Обычно мы в это время закрывали контору и младший клерк Стэнсби, рассыльный мальчик и я – мы все уходили домой в это время. Господин Постлетуайт оставался еще здесь, как всегда. Вероятно, он, по своему обыкновению, остался здесь до половины седьмого и затем пошел обедать в гостиницу «Митры». Там он, вероятно, оставался до восьми и затем вернулся сюда. Так бывало обычно каждый день.

– Не знаете ли вы, не произошло ли вчера чего-нибудь особенного, что имело бы отношение к господину Постлетуайту? – спросил Фиппс.

Бренсон подумал.

– Да, если хотите, вчера днем произошло нечто, не совсем обычное, – ответил он немного спустя, – хотя, конечно, это не имеет никакого отношения к убийству. Вчера около половины третьего сэр Джемс Кардейн из Доун-Хэд-Парка прислал сюда свой автомобиль с шофером, прося господина Постлетуайта немедленно приехать к нему. Господин Постлетуайт был в клубе, и я пошел за ним; он поехал в автомобиле в Доун-Хэд-Парк и автомобиль привез его сюда обратно после пяти часов. Он ничего не говорил мне по поводу своей поездки в Доун-Хэд-Парк, и в книгах также об этом нет никакой записи.

– Сэр Джемс Кардейн болен, – сказал Фиппс. – Разве он дружен с господином Постлетуайтом?

– Насколько я знаю, нет, – ответил Бренсон. – Сэр Джемс не был даже нашим клиентом. Я не помню, чтобы он когда-либо приезжал сюда, и у нас нет никаких его бумаг. Однако вчера он настаивал, чтобы господин Постлетуайт немедленно приехал к нему.

– Был ли ваш хозяин удивлен, что за ним послал сэр Джемс? – спросил Фиппс.

– Я этого не заметил, – ответил Бренсон. – Но господин Постлетуайт вообще был очень сдержанный человек и не выдавал никогда своих мыслей и чувств.

Крофт с некоторой долей нетерпения вмешался в разговор.

– Я не понимаю, какое отношение к убийству может иметь вчерашняя поездка господина Постлетуайта в Доун-Хэд-Парк! – воскликнул он. – Ведь, кажется, вполне очевидно, что кто-то вломился сюда ночью....

– Или спокойно вошел через дверь, которую сам господин Постлетуайт оставил открытой, – прервал его Фиппс. – Это, я думаю, более вероятно... Хотя....

В этот момент Стэнсби просунул голову в дверь к сказал старшему клерку:

– Вас просят к телефону, господин Бренсон. Это из Доун-Хэд-Парка.

Бренсон поспешил в кабинет младшего клерка и вернулся через несколько секунд. На лице его было напитано полнейшее недоумение.

– Только что звонил дворецкий из Доун-Хэд-Парка. Сэр Джемс Кардейн скончался сегодня в шесть часов утра. Дворецкий думал, что он должен известить об этом господина Постлетуайта.