Текст книги "Кто убил? (ЛП)"

Автор книги: Джозеф Смит Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА XX
ЧТО ЖЕ ОНИ ДЕЛАЛИ?

Беннивелль! Не было никаких сомнений в том, что это мог быть только Беннивелль! Но зачем же он бежал? И почему он издавал странные звуки? Что случилось за это время в конторе Постлетуайта?

Неужели же Крофт, наконец, должен был узнать всю правду об этом таинственном деле?

 Он снова взял в руки мелко-исписанные листы и продолжал чтение.

Этот человек меня не заметил. Он настолько еще был под впечатлением испуга – об этом я догадался по странным звукам, которые он издавал, – что не заметил бы меня, если бы я прямо попался ему на дороге.

Он побежал прямо через улицу по направлению к дому, находящемуся напротив и в котором я заметил свет в одном из окон нижнего этажа. Я слышал, как он открыл дверь. В течение секунды я видел свет в передней. Затем дверь закрылась.

Я уже готов был войти в дом, около которого стоял, чтобы узнать, не случилась ли чего-нибудь со старичком. И я думаю, что сделал бы это, если бы не произошло следующего: дверь противоположного дома снова открылась, и из нее вышло двое мужчин.  Я снова видел их силуэты на фоне света, пока дверь снова не закрылась. Один из них был тот, который только что вошел в дом. Другой был высокого роста, но не такой полный. Они направились через улицу, и я спрятался за углом, чтобы они не могли меня увидеть. Они несомненно, увидали бы меня, если бы смотрели в моем направлении, но они слишком были поглощены чем-то.

Они направились к дому старичка и, когда они проходили мимо меня, я расслышал несколько слов из их разговора. Второй господин – тот, которого я раньше не видел, сказал: «Как же это произошло?», и в его тоне было что-то, что заставило меня подумать, что случилось, неладное. Другой же, толстый, все время как-то всхлипывая, отвечал: «Не знаю! не знаю!..» Затем они вошли в дверь, и настала тишина.

Я уже снова готов был последовать за ними в дом, но затем раздумал. Я проскользнул через улицу и спрятался в воротах большего дома, помещавшегося около того, в одном из окон которого я заметил огонь. Думаю, что прошло не менее десяти минут, пока те два господина не показались снова. Я слышал, как они очень тихо закрыли за собой дверь, но не заметил, чтобы они заперли ее на ключ. Они все время разговаривали между собой, однако я не мог поймать ни слова из их разговора и заметил только, что полный господин немного успокоился. Прождав еще несколько минут, я решил вернуться на постоялый двор, где у меня была снята кровать для ночлега. Я даже был почти уверен, что мне придется разбудить своим поздним приходом хозяина. Кроме того, мне пришло в голову, что, если действительно что-нибудь случилось со старичком, то те двое господ, по всей вероятности, позвонят в полицию, и мне не хотелось, чтобы меня могли застать в тех местах.

Однако как раз в тот момент, когда я приготовился потихоньку выйти из своей засады, дверь соседнего дома отворилась и из нее вышла женщина. Про ее внешность могу только сказать, что она была пожилая и слегка хромала на левую ногу.

Крофт еще раз выронил листы бумаги на стол.

– Экономка! Экономка Беннивелля!..

Однако, он решил, что лучше будет продолжать чтение.

 Я снова укрылся в своей засаде. Женщина прошла через улицу в дом старичка и закрыла за собой дверь. Минут пять я еще прождал и затем увидел, как она вышла из дома и вернулась к себе. Когда она исчезла в доме, я решил, что мне пора уходить, и все время боялся, что вот-вот нагрянет полиция. Однако, когда я уже готовился завернуть в узкую улицу, ведущую по направлению к постоялому двору Куксона, я услышал позади себя шум закрывающейся двери и, обернувшись, увидел, что те двое господ снова выходят из своего дома. Однако, они направились не в мою сторону, а в маленький переулок, по которому я также бродил и который ведет на окраину города.

Наконец, я вернулся на постоялый двор. Хозяин уже готовился закрывать дверь. Я лег в кровать и начал обдумывать все то, что мне пришлось увидеть. Спал я неважно. Во-первых, мне мешал человек, спавший на другой кровати и невероятно храпевший; во-вторых же, я слишком много думал над тем, свидетелем чего я только что был. Почему полный господин все время причитал или всхлипывал, как будто произошло что-то ужасное. Этими всхлипываниями он напоминал до смерти испугавшегося ребенка. И почему на вопрос своего спутника, обращенный к нему, он ответил: «Не знаю! не знаю!». Что случилось в конторе старичка перед тем, как полный господин выбежал оттуда? Почему они направились затем туда вдвоем? Почему затем туда пошла хромая женщина и что она там делала?

Я уже совершенно проснулся, когда услышал, как большие часы пробили пять, и тут я решил встать и отправиться дальше в путь. Вставать и одеваться я старался как можно тише, но все же разбудил своего соседа. Он тотчас же спросил, почему я встаю так рано, и я ему ответил, что спешу в Кингспорт. Затем я без всякой помехи вышел с постоялого двора и отправился в путь. Было еще совершенно темно, улицы были пустые, и я направился снова в Паллант к дому старичка.

Убедившись, что кругом никого не было, я совершенно незаметно подошел к дому и попробовал дверь: она была не заперта и я, никем не замеченный, проскользнул внутрь дома.

Маленькая столовая лампа, которую я заметил накануне, все еще горела в передней, но уже начинала дымить. Я потушил ее. Теперь уже было около шести часов, и начинал брезжить свет. Было настолько светло, что я мог оглядеться вокруг. Дверь была открыта в контору, в которой я видел накануне старичка, вынимающего из стола какие-то бумаги и банкноты. Очутившись в этой комнате, я заметил, что в ней были еще две другие двери. Одна вела в рабочий кабинет, а другая – в мастерскую, о которой я вам уже рассказывал. Я направился в эту мастерскую, но, едва я переступил порог этой комнаты, как увидел что-то белое, лежащее на полу перед камином.

Я приблизился и увидел, что старичок лежал, раскинув руки, на коврике перед камином. Я потрогал его руку и тотчас же убедился в том, что он был мертв и что он скончался уже много часов тому назад.

Страх охватил меня: во что бы то ни стало нужно было быстрее исчезнуть, чтобы никто не мог застать меня в этой конторе.

Я не стал рассматривать бедного старичка, но заметил только, что с него были сняты золотые часы, которые он накануне при мне вынимал из кармана и сверял с большими часами на камине. Я заметил также накануне, что у него была очень ценная цепочка для часов и что на пальце он носил кольцо с великолепным бриллиантом. Все эти вещи также исчезли.

Тут я окончательно струсил и решил удирать как можно скорее. Я прошел в другую комнату, которая, по всей вероятности, была рабочим кабинетом старичка, и тут я заметил следы грабителей: все ящики были открыты, замки взломаны. Открыты были также жестяные коробки, стоявшие на письменном столе.

Так как я рассказываю вам все совершенно чистосердечно, то должен уже сознаться в том, что произошло затем: вид этих взломанных ящиков и коробок напомнил мне тот стол, который накануне вечером открывал старичок, и банкноты, которые он оттуда вынимал. Не буду говорить вам о том, что я поддался искушению и т. д. Просто, я был совершенно без гроша и без работы. И случилось следующее: я взял в мастерской долото, вернулся в контору клерков, взломал стол, вынул оттуда деньги и, не глядя, положил их в карман.

Минуту спустя, убедившись, что на улице никого не было, я выскользнул из дома. Не буду рассказывать вам, как я выбрался из Сельчестера и куда я направился затем, – во всяком случае, – не в Кингспорт. Все, что могу вам рассказать, это, что до наступления ночи я был уже в Лондоне.

Теперь несколько слов о деньгах, которые я взял из стола: всего было двести тридцать шесть фунтов, пятнадцать шиллингов и восемь пенсов. Большая часть этих денег была в банкнотах. Кроме того, было и немного серебра. Конечно, я не подумал воспользоваться чеком или банкнотами, но должен сознаться, что серебро я истратил.

Однако несколько дней тому назад счастье улыбнулось мне и я получил маленькое наследство от сестры моей матери. И вот я прилагаю к этому письму: 1) вышеупомянутые банкноты, 2) вышеупомянутый чек и 3) перевод от имени Джона Смита (конечно, это вымышленное имя) на сумму мною истраченную. Общий итог всего этого составляет двести тридцать шесть фунтов пятнадцать шиллингов и восемь пенсов. Если хотите, поместите строчку в «Таймсе» о том, что вы все это получили.

В заключение скажу еще несколько слов: мне хотелось бы знать, кто же убил бедного старика? Насколько я мог его разглядеть, это был тщедушного вида старик, которому недолго уже оставалось жить на свете, и я нахожу, что было ужасной жестокостью убивать такого беззащитного, слабого человека. Я надеюсь, что вам удастся обнаружить преступника и буду рад узнать, что убийца был, наконец, арестован и наказан по заслугам. Если мой рассказ послужит к обнаружению преступника, я буду очень рад. Но, должен вам сказать, что по моему глубокому убеждению, ни один из тех двух господ, которых я видел, не был убийцей. Что касается большего полного господина, то я думаю, что он пришел в контору, увидел только что совершенное ужасное преступлено и тотчас же убежал. Я уже сказал вам, что между первым моим посещением дома, когда я увидел убегавшего толстого человека, прошло приблизительно тридцать или сорок минут: скажем, – от двадцати минут или половины одиннадцатого до одиннадцати. Я совершенно убежден, что за это время кто-то проник в дом, убил старика, украл ценные вещи, бывшие на нем, и взломал ящики и коробки, и что толстый господин, пришедшей уже после, обнаружил преступление и был этим так страшно взволнован.

Однако вам, на месте, лучше знать. Еще одно слово в заключение: не теряйте времени на поиски: меня вы все равно не найдете. Я же рад помочь вам... если только, действительно, мог вам оказать помощь.

Крофт сложил исписанные листы бумаги и положил их вместе с деньгами обратно в конверт.

– Отлично, друг мой, – сказал он, – обращаясь к невидимому своему собеседнику. Все же я сделаю все возможное, чтобы вас найти. Если все, что вы говорите, правда, то показания ваши слишком важны для того, чтобы можно было ими пренебречь. Что же случилось в конторе Постлетуайта между половиною одиннадцатого и одиннадцатью? Кто был там в это время? Высокий и толстый мужчина, о котором говорится в письме, несомненно, был Беннивелль. Однако правильны ли предположения моего корреспондента? Быль ли Беннивелль действительно взволнован раскрытием преступления и, если так, то почему же он прямо не пришел и не рассказал нам все? А кто был другой господин, который потом шел вместе с ним? Почему миссис Стокер прошла затем также в контору? Все эти запутанные нити надлежит тщательно распутать.

Крофт направился в контору главного констебля с целью показать только что полученное им письмо. Однако Фиппс отсутствовал по личным делам до следующего дня. Тогда Крофт решил повидать леди Кардейн и узнать ее мнение относительно происшествия с пропажей векселей. Он взял автомобиль, поехал в Доун-Хэд-Парк и, попросив леди Кардейн держать все в строжайшей тайне, рассказал ей разговор, имевший место между ним, Беннивеллем и Марком Бренсоном. Леди Кардейн слушала очень внимательно. Крофту казалось, что она очень заинтересована рассказом.

– Что же вы хотите узнать от меня, господин Крофт? – спросила она, когда он окончил рассказ.

– Мне хотелось бы знать, правдив ли рассказ Беннивелля и действительно ли он нам правильно передал разговор, который имел место между вами, вашим поверенным и Беннивеллем.

Леди Кардейн улыбнулась.

– Мне кажется, что Беннивелль – очень умный человек, – сказала она. – Я думаю что, если он задался целью кого-нибудь провести, то ему легко будет это сделать. Могу вам только ответить, что его рассказ совершенно правдив в одном отношении и не правдив в другом.

ГЛАВА XXI
ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ ЛЕДИ КАРДЕЙН

Лукавая улыбка, которая все время не сходила с хорошенького лица леди Кардейн, заставляла Крофта недоумевать: неужели же ему предстоит узнать еще больше таинственного и необъяснимого о Беннивелле?

– А что же вы сами думаете, сударыня? – спросил он.

– Насколько я знаю Беннивелля, я думаю, что он весьма искусно умеет объяснять и поворачивать обстоятельства в свою пользу, – ответила леди Кардейн. – Несомненно, он рассказал вам то, что ему было выгодно и удобно рассказать.

– А вы можете что-нибудь прибавить к его рассказу сударыня? – спросил Крофт.

– Моя версия немногим будет отличаться от его рассказа, – сказала леди Кардейн. – Совершенно верно, что Беннивелль пришел сюда и уплатил ту сумму, о которой он вам говорил. Но... он сделал это по собственной инициативе.

– Вот как? – с любопытством спросил Крофт. – Что же, в таком случае, заставило его поступить таким образом?

Леди Кардейн испытующе посмотрела на своего посетителя.

– Вероятно, ваше посещение имеет отношение к делу об убийстве Постлетуайта? – спросила она, прежде чем продолжать рассказ.

– Совершенно верно, сударыня, – ответил Крофт. – Ведь вы знаете, что дело это до сих пор окутано какой-то тайной.

– Я не согласна с вами и думаю, что вы лишь до сих пор не могли напасть на верный след, – сказала она. Затем она продолжала рассказ.

– Вы понимаете, что после смерти моего мужа, его поверенные занялись его делами и просматривали его счетные книги, чековые книжки и т. д. И вот тут-то поверенный – господин Френкмор –  натолкнулся на записи, имеющие отношение к каким-то денежным выдачам Беннивеллю. Просматривая чековые книжки, поверенный нашел пометки на корешках, соответствующие записям в счетных книгах. Во всяком случае, под суммами, выданными моим покойным мужем Беннивеллю, значилось слово: «заем».

– Ага! – воскликнул Крофт. – Отлично! отлично! Это весьма важное обстоятельство!

– Ввиду того, что в итоге Беннивеллю была дана таким образом крупная сумма, господин Френкмор написал ему и просил его объяснить эти записи. Он прибавил, что будет здесь, в Доун-Хэд-Парке, и назначил ему свидание на определенный день. И Беннивелль пришел в назначенный день.

– И уплатил деньги?– спросил Крофт.

– О, конечно, он уплатил деньги, – ответила леди Кардейн. – А после этого он попросил вернуть ему векселя, которые, по его словам, он передал покойному мужу. Векселя эти нельзя было найти, хотя мы и обыскали буквально каждый угол. Однако мы нашли записную книжку покойного с записями, о которых вы уже знаете. Узнав, что векселя были переданы моим покойным мужем Постлетуайту, Беннивелль пошел в контору и сказал мне, что он хочет переговорить об этом деле с представителем покойного адвоката. Не знаете ли вы, удалось ли ему получить эти векселя?

– Нет, – быстро ответил Крофт. – Мы никак не могли найти этих векселей. Беннивелль же убежден, что их украл убийца вместе с другими бумагами.

– А что вы сами думаете об этом? – спросила леди Кардейн.

– Как и во многих других обстоятельствах этого запутанного дела, я просто теряюсь в догадках, сударыня, – ответил Крофт. – Однако, разрешите предложить вам еще вопрос: не сказал ли вам Беннивелль, для какой цели он занимал эти деньги у вашего покойного мужа?

– Нет. Он лишь намекал на какие-то дела, которые он, якобы, делал с покойным моим мужем, – ответила леди Кардейн.

– Вероятно, вы сами ничего не знаете об этих делах, сударыня? – спросил Крофт.

– Сэр Джемс вообще никогда ничего не рассказывал мне о своих делах, если это меня прямо не касалось, – был ответ. – Единственные его слова, которые я могу припомнить и которые можно отнести к этому делу, гласили, что, весьма возможно, на эти деньги будет выстроен в Сельчестере грандиозный кинематограф с первоклассным рестораном. У него была слабость к такого рода делам. И тут я предполагаю, что он мог одолжить Беннивеллю деньги на такое предприятие.

Крофт покачал, головой.

– Вы сами сказали, сударыня, что сэр Джемс в своих записях обозначил эти денежные выдачи, как «заем». Если бы деньги были даны для другой цели, то были бы найдены соответствующие бумаги.

– Быть может, они и существуют, но мы о них ничего не знаем, – высказала свое предположение леди Кардейн. – Я же думала, что после смерти сэра Джемса Беннивелль решил оставить этот план постройки и потому вернул деньги.

– Странное все же дело! – пробормотал Крофт.

Минуту или две он сидел молча, глядя на пол. У него все время вертелась в голове мысль: каким же образом мог Беннивелль, финансовые дела которого были в таком плохом состоянии, уплатить сразу двадцать пять тысяч фунтов?

– Очень вам благодарен, сударыня, – сказал он, поднимаясь со стула и прощаясь с леди Кардейн. – Я все же надеюсь, что мы, наконец, узнаем всю правду об этом сложном и запутанном деле.

– Об убийстве Постлетуайта? – переспросила леди Кардейн.

Она остановилась, выжидательно глядя на него. Затем, она прямо спросила Крофта:

– Скажите мне совершенно откровенно с глазу на глаз: вы подозреваете в убийстве Беннивелля?

Крофт смотрел на нее и не решался сразу ответить. Она же продолжала лукаво улыбаться.

– Не бойтесь: ведь я никому не буду передавать то, что вы мне скажете.

– Я думаю, что Беннивелль, во всяком случае, что-то знает по поводу этого дела, – нерешительно ответил Крофт. – Если же он, действительно, что-то знает, то он не такой человек, чтобы это рассказать и не такой человек, которого можно было бы расспросить по этому поводу.

Леди Кардейн усмехнулась.

– Жаль, что вы не можете подвергнуть его пытке и таким образом узнать правду! – сказала она со смехом.

– Каковы же ваши предположения ? – спросил озадаченный Крофт.

– Мне кажется, – ответила она, – что важнее всего выяснить, где находился Беннивелль в момент убийства?

– Отлично, – воскликнул Крофт. – Но слышали ли вы когда-нибудь, сударыня, о том, что такое алиби. И я совершенно убежден, что тот человек, которого мы оба имеем в виду, может представить самое бесспорное алиби... Нет, я не хочу касаться этого вопроса, пока не буду иметь в руках достаточно для этого данных. А данные эти должны помешать ему сослаться на такое алиби и должны окончательно установить его присутствие в городе в эту ночь. Я надеюсь, что вы меня поняли.

– Не совсем, – созналась леди Кардейн.

Крофт снова сел. Он давно уже понял, что леди Кардейн очень умная женщина и не обладает недостатком, свойственным всем женщинам, а именно излишней болтливостью. Поэтому он решил быть с ней откровенным. И он рассказал ей вкратце содержание анонимного письма.

– Предположите, сударыня, – сказал он в заключение, – что вы принадлежите к числу присяжных. Ведь не может же обвинение быть основанным только на анонимном письме. А представьте себе, что Беннивелль приведет человека, которого видели с ним в тот вечер и свою экономку и что оба они подтвердят под присягой, что Беннивелль просидел весь вечер у себя дома около камина. Как бы вы в таком случае поступили на месте присяжных?

– Господин Крофт, – ответила леди Кардейн, – из всего того, что вы мне рассказали, я вывела бы только одно заключение...

– А именно? – с любопытством спросил Крофт.

– Что Беннивелль, этот господин и экономка – сообщники!

Крофт, как ужаленный, подскочил на стуле.

– О! – воскликнул он, – как это я сам не догадался и не подумал об этом. Сообщники! Как верно и метко вы рассудили... Мне же это совершенно не приходило в голову...

Леди Кардейн бросила на него немного иронический взгляд.

– Вы об этом никогда не думали, господин Крофт? – сказала она, лукаво улыбаясь. – Так вот, подумайте теперь!

Крофт ушел от леди Кардейн совершенно озадаченный. Чем больше он раздумывал над этим делом, тем более приходил к убеждению, что для успеха в этом деле нужно, прежде всего, разыскать автора анонимного письма, и затем нужно предпринять шаги для выяснения состояния финансовых дел Сельчестерского Общества.

Это навело Крофта на мысль повидать директора-распорядителя того банка, где Беннивелль держал не только свои личные деньги, но и средства Строительного Общества. Это было очень щекотливое поручение. Ведь нужно было рассказать директору-распорядителю все обстоятельства дела. Крофт долго на это не решался.

Однако директор оказался загадочным человеком, наподобие сфинкса, и на лице его ровно ничего не выразилось после того, как он выслушал рассказ Крофта.

– Я совершенно откровенно рассказал вам все, – вымолвил в заключении Крофт. – Не можете ли вы чем-нибудь помочь мне.

Лицо директора несколько смягчилось.

– Постлетуайт был моим большим  другом, – ответил он, – он был убит жестоким и бесчеловечным образом. Я с радостью сделал бы все, что в моих силах,  чтобы обнаружить и достойным образом наказать преступника. Однако, что касается поставленного вами вопроса, я боюсь, что ничем не могу вам помочь и ничего не смогу вам рассказать.

– Вы говорите это, как директор банка? – спросил Крофт.

– И как директор банка, и как частное лицо, – был ответ. – Могу только сказать вам, что, насколько я знаю, Беннивелль – вполне честный человек и делал хорошие дела. Конечно, ему приходится орудовать с большими суммами денег. Что же касается его дел с сэром Джемсом, то могу вам только сказать, между нами, что деньги эти лежали нетронутыми и что Беннивелль ими ни разу не воспользовался. Первым чеком, данным ему сэром Джемсом, Беннивелль открыл новый счет, названный им счет «С». Счет этот постепенно увеличивался, пока не достиг в момент кончины сэра Джемса двадцати пяти тысяч фунтов. Несколько дней тому назад Беннивелль сказал мне, что в виду кончины сэра Джемса, повлекшей за собой разрушение какого-то имевшегося в виду плана, он намеревается вернуть все взятые для этой цели деньги. Это ведь говорит в его пользу, не правда ли? Что же касается его денежных дел, то я ничего не знаю подозрительного на этот счет. У него всегда был в нашем банке крупный счет. И я привык считать его одним из самых уважаемых и деловых граждан нашего города. Вот все, что могу вам сказать по этому поводу.

– А Сельчестерское Строительное Общество? – спросил Крофт.

– Относительно этого общества я ничего не знаю, кроме того, что оно здесь имеет счет и что счет этот в полном  порядке, – был ответ. – Конечно, это очень крупное дело. Но все, все в полном порядке.

– Вы хотите сказать, что насколько вы знаете, все в порядке? – переспросил Крофт.

– Я говорю о счете общества в нашем банке. И этот счет всегда был в полном порядке.

– Я думаю, что этот счет имеет лишь отношение к обычным платежам общества, – сказал Крофт. – Но мне хотелось бы узнать об имуществе общества. Знаете ли вы что-нибудь на этот счет?

– Нет, – ровно ничего, – ответил директор.

– Людвиг Бренсон утверждает, что все находится в руках Беннивелля, – сказал Крофт. – Не знаете ли вы, правда ли это?

– Вероятно, – ответил директор. – Но наверное я не знаю.

– Людвиг Бренсон утверждает также, – продолжал Крофт, – что другие директора уже в течение многих лет предоставляют Беннивеллю вести все дела. Так ли это?

– Вероятно, Людвиг Бренсон знает об этом больше, чем я, – ответил директор.

– Однако, – продолжал Крофт, – если у Беннивелля все было в руках и если он по-своему мог распоряжаться имуществом общества, он мог ведь поступать с ним, как ему заблагорассудится, не правда ли?

Директор в изумлении развел руками.

– Да, несомненно, если другие директора это допускали, – сказал он.

Крофт должен был удовлетвориться этими объяснениями. Однако, когда он уже уходил, директор попросил его вернуться и закрыть дверь кабинета, в котором они разговаривали.

– Ведь существует очень простой способ узнать то, что вы хотите, господин Крофт, – сказал он.

– Какой же? – живо спросил Крофт. – Расскажите мне.

– Повидайте кого-нибудь из директоров, – был ответ, – и попросите его поговорить с некоторыми другими директорами: нужно, чтобы они заставили Беннивелля дать полный отчет и предъявить все документы. Понимаете...